Любовь по телефону

***

      Резкий стук прорывает абсолютную тишину квартиры. Виктор дёргается и морщится от головной боли. Мужчина, даже не открывая глаз, нашаривает бутылку и делает пару глотков противной теплой горькой жидкости. Желудок резко заходится, когда в него с самого утра снова падает алкоголь, но Виктору плевать. Эта боль не сравнится с той, что разрывает его грудь, там, где раньше было сердце. Стук не прекращается и еще больше раздражает мужчину. Ничего, постучат и перестанут. Похеру. Вставать ради кого-то он не собирался. Скрежет и щелчок. Ключи? Чёрт, у кого могут быть ключи? Да какая разница. Пусть, блять, уходят! Сейчас ему никто не нужен. Так же, как он сам не нужен никому. В коридоре слышится какая-то возня.       — Блять, Никифоров! Что за хуйня у тебя творится?! Здесь же дышать вообще нечем, сука, — в комнату заваливается очень злой и какой-то встрёпанный, как воробей, Юра с пакетом. — Ну, ты, — растерянно говорит он, опуская пакет на пол, найдя глазами Виктора, — конечно, пиздееец. А прихуеть было с чего. Пятидневная щетина, наверняка опухшее лицо, одет в какие-то грязные тряпки, в которые превратилась вполне нормальная когда-то одежда. Мужчина лежал на диване в неудобной позе, с грязными волосами, около одной руки — переполненная пепельница, стоявшая на спинке дивана, вторая рука держит бутылку с виски, и всё вокруг в каком-то хламе.       — А тебе не похуй, Юрочка? — устало и безразлично говорит Виктор, голос хриплый, наверное, потому что долго не говорил с кем-либо, а может потому, что слишком сильно кричал вчера. Или это было не вчера? Смотреть на прихеревшее лицо Плисецкого было бы гораздо веселее при других обстоятельствах.       — Не, ну, это пиздец… — выдает Юра, осматривая все вокруг. — Крис, конечно, говорил, что я найду тебя пропитого, прокуренного, в совершенно безалаберном состоянии, но такого я не ожидал. Виктор нахмурился. Осуждает. Пошел он.       — Пошел ты, — резко и зло выплёвывает мужчина. — Все вы, блять, только и можете, что осуждать! — мужчина бы кричал, если бы у него был голос, а так звучало просто хрипло и зло. — Нахуя ты сюда вообще приперся? Юра поджал губы и отвернулся, потом нахмурился.       — Слышь, Виктор, а у тебя же, вроде, псина была? — Юра говорил злые слова, но взволнованно, и начал озираться гораздо энергичнее.       — Не мельтеши, — рыкнул Виктор. — Его тут нет.       — Ты куда собаку дел, придурок?       — Блять, — разозлился Виктор и резко сел. «Ахуенно. Плохая. Идея», — успел подумать Виктор и упал обратно со стоном. — Макка у Якова. — Виктор лежал и сдавливал виски и глаза, которые резко пронзило болью, к горлу подкатила тошнота, отозвавшаяся в желудке. — Я попросил присмотреть где-то с неделю назад. Наплёл какую-то хрень, что собираюсь немного отдохнуть за городом, и надо, чтобы за ним кто-то присмотрел. Не знаю, насколько он мне поверил, но…       — Понятно, — протянул Юра, видимо, немного успокоившись. — Ну, и долго ты тут еще будешь консервироваться? Виктор трагично вздохнул и снова приложился к бутылке, пытаясь вспомнить, куда дел пачку сигарет.       — Твоё какое дело, Юр? — как-то совсем жалко произнес мужчина.       — Блять, пиздец, ты Королева Драмы! — усмехаясь, сказал парень. — Нет, Крис, конечно, сказал, что меня здесь ждет трагедия Шекспировских масштабов, но такого я не ожидал…       — Будь готов к неожиданностям, которые поджидают тебя за каждым углом, — выдал Виктор фразу, которую, кажется, когда-то прочел на записке из печенья. Дурость несусветная.       — Так, ясно, — Плисецкий что-то напечатал на телефоне и направился к окну. — Сейчас ты встаешь, отдаёшь мне сигареты и пойло, — Юра прервался, чтобы открыть настежь окно, запуская свет и свежий воздух в квартиру, со стороны Виктора раздалось шипение. — Приводишь себя в порядок. — Юра подошел к дивану, вырывая из рук бутылку, в которой оставалось меньше половины жидкости, и забирая чуть примятую пачку с подлокотника дивана. — И идешь на кухню, там посмотрим, что дальше. Юра обогнул диван и, шурша принесенным с собой пакетом, ушел.       — Еды, пока не переоденешься и не сходишь в душ, не получишь! — крикнул с кухни подросток. Виктор усмехнулся, и, принимая правила игры, аккуратно поднялся на ноги, опираясь, дошел до ванны и, не смотря на себя в зеркало, полез в душ. Вода стекала прохладными дорожками, Виктор прислонил свою пульсирующую тяжелую голову к кафелю. «Ну, и нахуя Юра припёрся?». Виктор попытался обдумать эту мысль или вообще хоть что-нибудь, но… В голову все время лез последний разговор с Эросом. «Какой же… идиот. Сам сжег все мосты, а теперь убиваешься. Может, и стоило оставить все как есть, но тот разговор с Крисом… Нужно пореже слушать людей. Зачем было все разрушать?» — мужчина не выдержал и с силой ударил кафель рукой. — «Сука! Ладно. Это сейчас неважно. Нужно выпроводить Юру и напиться. Не думать. Не чувствовать. Просто, нахуй, выбиться из этого унылого мира и отключиться.» — Виктор вышел из душа. — «Да. Продержаться совсем чуть-чуть». Юра стоял у плиты и что-то помешивал. В губах у подростка была зажата сигарета, на телефоне был открыт мессенджер. Виктор, подсушивая волосы полотенцем, лежавшим на плечах, смотрел на эту картину и ухмылялся.       — Не знал, что ты куришь, — Юра резко обернулся, перехватывая сигарету пальцами.— А если Яков узнает? Юра вскинул бровь, игнорируя выпад, и осмотрел мужчину с ног до головы, выдыхая сизый дым.       — Уже лучше, — парень скривился. — Но мог бы и побриться. Ты себя в зеркало видел? — парень брезгливо поморщился, стряхивая пепел в раковину. Виктор широко ухмыльнулся и сел за барную стойку.       — Нет, — сказал мужчина, опираясь подбородком на ладонь, — побоялся, что оно треснет. Сигареты отдай.       — А ебло у тебя, блять, не треснет? — пробурчал Юра и отвернулся к плите. Парень выключил экран телефона, затянулся в последний раз, туша бычок о ту же многострадальную раковину, наложил две порции пасты и разлил чай по чашкам, потом повернулся, поставил на барную стойку всю эту красоту и кинул пачку сигарет чуть поодаль, садясь напротив мужчины. Виктор оглядел еду, явно нарушающую диету, и тепло улыбнулся.       — Жри и рассказывай, — грубо сказал Юра, все-таки заглядывая в телефон, но всего на мгновение, и тут же снова гася.       — Мне нечего тебе рассказывать, Юрочка, — спокойно ответил Виктор.       — Прекрати строить из себя не пойми что, — немного раздраженно выдал подросток. — Крис уже рассказал про твою драматичную амурную историю с парнем буквально по вызову. — Юра ухмыльнулся шутке. — Я хочу услышать твою версию, и что ты собираешься с этим делать.       — Вот трепло! — с душой сказал Виктор, поражаясь болтливости друга.       — Давай, — нетерпеливо поторопил Плисецкий, наматывая пасту на вилку.       — Юр, ну зачем тебе лезть в это? — Виктор устало откинулся на стуле. — Езжай вон в Казахстан, будь счастлив и прекрати совать свой нос в мои дела. Юра гневно сверкнул глазами. А потом поджал губы и чуть сдулся, покосившись на пачку сигарет, лежавшую в метре от него на краю.       — Не могу, — резко выдал он. — Отабек сказал, что сам приедет ко мне. Никифоров чуть поднял брови.       — Ого. — Виктор поднес указательный палец к виску, чуть массируя. — То есть, он решил, что бросит свою семью, друзей, работу, я же правильно помню, он еще где-то подрабатывает, команду, страну, которую он представляет, ради тебя? Юра только поджал губы.       — А почему ты не поедешь? Тебя здесь особо ничего не держит. Юра вдруг вскинулся и вцепился в него гневным взглядом.       — Я не могу. Здесь дедушка. Он не переедет, — Юра отвел взгляд. — Даже сюда, ко мне, не захотел. Начал нести эту чушь, типа: «да куда уж мне…» и все такое. А я его не оставлю, — твердо закончил парень.       — Юр, ты дедушку видишь раз в полгода, — осторожно начал Виктор. — Если бы ты переехал, ничего бы не изменилось.       — Нет, изменилось! — крикнул юноша и вздохнул. — Здесь я, случись что, за пару часов буду у него уже. Да и вообще, сообщение между Питером и Москвой нормально так развито. А вот там… Мне нужно будет часов 12, в лучшем случае, если ближайший самолёт будет прям сейчас, если погода везде нормальная, если, блять, звёзды сойдутся, и Меркурий будет в созвездии Ориона. Ты, блять, нихуя не понимаешь, Никифоров! Не лезь мне в башку! Я здесь не для этого! — к концу монолога парень опять перешел на крик. Виктор поморщился.       — Ну, да, — едко усмехнулся мужчина. — Ты здесь, чтобы лезть ко мне в башку.       — Вот именно, — припечатал Юра. — Так что, давай, начинай.       — Ты же и так все знаешь, Юрочка. Вряд ли мне необходимо что-либо добавлять.       — Блять, Никифоров, заебал ты уже! Если тебя устраивал твой мальчик по вызову, так в чем проблема? Названивал бы ему дальше. Ходил вон светился, все аж шарахались.       — Ты, кстати, оценил, что я послушался твоего совета? — улыбаясь, снова съехал с темы Виктор. — А вот ты меня никогда не слушаешь, Юрочка! — если бы Виктор не был бы таким убитым, голос был бы капризным.       — Я понял эту фигню с «Агапэ», — тихо выдал Юра. — Но ты так и не появился на тренировках. Виктор виновато поджал губы. Опять он всех подводит. Чёрт… Виктор потёр веки и со вздохом уставился на Юру.       — Ну, и что хочешь от меня услышать? — немного жестко выдал он. — Мне жаль? Я бесполезный идиот? Поздравляю, Юрочка? — Виктор всплеснул руками. — Чего вы все от меня хотите?! Юра, не отводя взгляда, сказал:       — Я хочу, чтобы ты мне сказал, что ты будешь со всем этим дерьмом делать?       — Я не знаю, — Виктор сдулся и потянулся к кружке с чаем, чтобы сделать пару глотков.       — А что ты собирался делать? — внезапно спросил Юра.       — В смысле? — не понял Виктор.       — Ты ведь… — протянул Юра, — ты выбрал программу в его честь, так? Крис сказал, что отчасти ты так решил признаться в любви или типа того… Это ведь было для чего-то? Не просто совпадение. Точно. Виктор выдохнул и упал лицом в ладони, пытаясь успокоиться. Не хватало еще сорваться на Юре.       — Ну, — начал мужчина, убрав руки от лица и отведя взгляд в сторону, — я думал посвятить эту тему ему. И… — Виктор сглотнул ком в горле. — Наверное, это нелепо, но я думал… что… это может … В общем, я хотел на пресс-конференции заявить о том, кому посвящена тема моего проката в этом году, и объявить, что это мой последний такой тур. Что я ухожу из спорта и хочу… попробовать просто найти себя и… может… — голос совсем оставил Виктора, и он замолчал. Глупая мечта. Сентиментальный дебил. Виктор закрыл глаза и понял, что, наверное, всё это совсем не стоило говорить вслух. Даже в его голове это звучало, как тупая издёвка, а теперь… просто больно.       — Так в чем проблема? — сказал Юра, смотря в экран телефона.       — То есть? — раздраженно и немного растерянно сказал Виктор. — Ты вообще меня слушал? Виктор уставился на Юру, который поднял на него глаза. В ярких изумрудах светилось веселье.       — Я тебя прекрасно слышал. — Юра сел поудобнее и сложил руки на груди. — Ты собирался совершить поступок невероятной романтичности и важности по своим меркам, но после первого же препятствия, достаточно незначительного по сравнению с твоей целью, ты сдался. Вогнал себя в депрессию и решил бросить все, включая самого себя, в пучину, и забить. Очень мило, правда. — Юра сидел и нагло улыбался. Виктор смотрел на него, потом выдохнул и прикусил губу. Вот… сученок. Легкая неуверенная улыбка дернула уголки его губ.       — Ты правда думаешь, что …? — неуверенно и как-то глухо начал он.       — Я думаю, — твердо ответил парень на так и не заданный вопрос, — что стоит хотя бы попытаться. — Юра ухмыльнулся. — Ну, кому не понравится, когда к его ногам буквально бросают весь мир, так? Виктор улыбнулся и покачал головой. Потом глубоко вздохнул и посмотрел на потолок.       — Спасибо, Юрочка.       — Должен будешь, — буркнул Плисецкий. — Скажи лучше спасибо Крису, он мне с самого утра названивает и мозг выносит. Сказал, что, если я к тебе не пробьюсь, приедет и голову тебе открутит. Ты зачем телефон вырубил, придурка кусок? — спросил Юра, только не зло, а скорее весело.       — Я его не вырубал, — спокойно ответил Виктор. — Он разбился, — невинно закончил он.       — Как? — засмеялся Юра.       — Гравитация бывает весьма коварна, — сказал Виктор, пряча тёплую улыбку за чашкой. — Кстати, ты где взял ключи?       — Мне Яков дал пару дней назад. Виктор засмеялся. Ну, прямо армия спасения.