***
Снова понедельник. Как никогда солнечная погода. На удивление приветливые лица горожан. Но на лице Маринетт мешки под глазами, которые не смогли скрыть десятки слоёв тонального крема. Утренний марафет превратился для брюнетки в сложное испытание: пряди ходили петухами, хвостики сделать ровными не получалось, да ещё и бриджи испачкались, когда девушка случайно пролила кофе из кружки. Это в прямом смысле была последняя капля, поэтому Дюпэн-Чен, переодевшись в юбку и распустив волосы, отправилась в коллеж, не став особо заморачиваться. Благо, далее день прошёл без инцидентов. Последним уроком была химия, и мисс Менделеева озвучивала результаты тестирования, проведённого ранее. Для Маринетт оно было как два пальца об асфальт (ей удалось в тот день выспаться), так что девицу больше волновала оценка Агреста. Она знала, что хоть парень внимательно слушал брюнетку, занятие прошло так себе, учитывая, что её всё время клонило в сон. — Что ж, Адриан, ты меня порадовал, четырнадцать баллов, — возбуждённо огласила женщина, от чего Дюпэн-Чен заулыбалась от гордости. Юноша развернулся к брюнетке и, как уже стало принято между ними, подмигнул ей. Маринетт же, сжав кулачок, оттопырила большой палец, беззвучно губами проговаривая «Молодец». — Так, не отвлекаемся, — учительница стукнула указкой по доске и продолжила зачитывать оценки. Как и следовало ожидать, Дюпэн-Чен получила восемнадцать баллов из двадцати возможных, что довольно-таки высокий результат. Оставшийся урок преподавательница посвятила ответам на вопросы по работе. По большей части это были претензии Хлои, которая, как и всегда, возмущалась своей низкой оценкой и грозилась пожаловаться отцу. После звонка воодушевлённая Маринетт, пока все поспешно покидали класс, попросила друзей не дожидаться её и подошла к педагогу по делу. — Простите, мисс Менделеева, могу я ознакомиться с тестом Адриана? Чтобы отработать материал на будущее, — в ожидании девица, сведя руки позади себя, перекатывалась с пятки на носок. — Вот, сама разберёшься, — женщина вытащила папку с целым ворохом бумаг, — тут работы за год. — Спасибо, — брюнетка поклонилась и начала быстренько всё фотографировать на свой телефон. Сделав несколько десятков снимков, она ещё раз поблагодарила учительницу и поспешила домой. К концу дня Маринетт пребывала в хорошем расположении духа. У неё даже появилось вдохновение на новый проект — домик для квами. Пусть её маленькие подопечные относились к своему положению с пониманием, девушка считала, что столь могущественным существам не дело находиться под кроватью. Она набросала небольшой чертёж, сделав цветовую гамму нежно-розовой с чёрными деталями. Главное, чтобы туда вмещалась шкатулка и при этом квами было уютно. Самое замечательное, что ни у кого не возникнет лишних вопросов, ведь Маринетт постоянно шила игрушки, и можно было оправдать появление кукольной постройки тем, что она бы клала их туда. — Как вам? — сделав последние штрихи, девица продемонстрировала эскиз. — Очень здорово! — радостно воскликнула Тикки, и другие квами поддержали её звонкими возгласами. — А он обязательно должен быть розовый? — Баррк не разделяла восторг остальных. — Тут же всё розовое! — Не рычи, — Дюпэн-Чен легонько потискала малютку за ушком, — я могу поменять цвет, но если он слишком сильно будет выделяться, это вызовет лишнее внимание. — Арр, ладно, — квами отлетела в сторону, — всё лучше, чем пылиться под кроватью. — Уверена, что тебе понравится, когда я всё доделаю, — Маринетт ласково улыбнулась, — а пока займусь другим делом. Девушка достала из своего рюкзака телефон и начала проверять фото с работами Адриана, чтобы выявить, в каких темах у него провалы, которые нужно наверстать. Включив бодрую музыку, она выписывала проблемные места одно за другим, уже предвкушая, как они будут разбирать их. Дюпен-Чен сама до конца не осознавала, что живёт в вечном ожидании дополнительных занятий с Агрестом. В последнее время он был очень мил и выдавал забавные шутки, а не усмешки, как было до их тесного знакомства. Брюнетка не придавала значения тому, что было указано в тестах, пока не заметила странную закономерность: каждый раз ответы были отмечены в определённом порядке. То через раз один верный и неверный ответ. То в начале часть решена правильно, а в конце нет. То на какие-то простые задания даны совершенно абсурдные решения, а на с повышенной сложностью абсолютно верные. Даже имелись листы, где Менделеева перечёркивала задачи, думая, что Адриан списывает. Всё сводилось к тому, чтобы оценка была не выше «удовлетворительно», а иногда даже незачёты. Маринетт, подумав, что она бредит, решила проверить все тесты с самого в начала учебного года. И её догадки подтвердились: результаты работ были стопроцентными, но с каждым разом оценки становились всё хуже и хуже, пока не достигли нынешней планки. — Не понимаю… Как такое возможно? — вслух прокомментировала брюнетка, не веря своим глазам. — Мне сказали, что он на грани отчисления, но в начале года у него были отличные результаты. И теперь просто валит сам себя. Я столько сил трачу, а он как будто приходит сюда от нечего делать… — Ты всегда принимаешь всё близко к сердцу, Маринетт, — Тикки пыталась поумерить пыл девушки, — наверняка этому есть объяснение. — Вот и спрошу лично, — Дюпэн-Чен вскочила с кресла и начала поспешно собираться на выход. — Ты что, пойдёшь просто так без предупреждения? — красная малышка была взбудоражена не меньше своей ворчливой хозяйки. — Ну, зато не отвертится, — девушка схватила свою сумочку и, дождавшись, пока в неё залетит пятнистая квами, спустилась вниз. Все эти домыслы ранили Маринетт, её одолевали смешанные эмоции. Ни для кого не секрет, что она постоянно накручивала себе худшее, что могла вообразить. От того неприятное скользкое чувство, будто брюнетку использовали и смеялись за спиной, медленно обволакивало её тело с ног до головы. Но где-то в глубине души жила надежда, что всему этому есть объяснение, и оно никак не связано с тем, что Адриан просто решил поиздеваться над наивной одноклассницей. Сейчас Дюпэн-Чен хотела лишь одного — понять мотивы Агреста. В любом другом случае после подобного открытия она бы притворилась, что ничего не произошло, и начала бы игнорировать парня. Однако за последние недели, узнав блондина получше, девушка изменила о нём своё мнение, поэтому, так всполошившись, отправилась к нему домой, чтобы всё разузнать. Ограда поместья Агрестов напоминала крепость. Такая высокая и неприступная. В голове вспомнился момент, как Адриан назвал Маринетт принцессой. Да и Нуар так её дразнил, когда приносил домой после битв с акумами (конечно, между этими двумя никакой параллели она не видела). И хоть прозвище было девчачье, ассоциирующееся с «миленькой девушкой в беде, ждущей своего спасителя», оно больше подходило Адриану. Только злым драконом был его собственный отец, построивший стены вокруг сына и себя. Проглотив слюну, Дюпэн-Чен позвонила в домофон, но реакции не последовало. Однако это не остановило её, и девушка продолжила донимать несчастную кнопку вызова, пока из устройства не вылез микрофон. — Здравствуйте. Меня зовут Маринетт, я одноклассница Адриана. Мы с ним вместе занимаемся и- — Адриан занят. Приходите в другое время, — холодный женский голос пронимал девицу до дрожи. — Да, конечно, простите. Но могу я его подождать? У нас с ним запланировано занятие, мы должны разобрать задания по химии. Это очень важно для его успеваемости! — как бы не было сложно, Дюпэн-Чен была как никогда решительна. — Хорошо, — раздался короткий «бип», и микрофон скрылся за панель. По ушам Маринетт прокатилось дребезжание ворот. На другой стороне распахнулись массивные двери, и показалась женская фигура. Брюнетка медленно направилась к ней с гнетущим ощущением, будто девица идёт на расстрел, и с каждым шагом оно усиливалось всё сильнее. Помощница отошла в сторону, приглашая Дюпэн-Чен войти внутрь. Первое, что бросилось в глаза, это огромная картина в золотой раме над лестницей с отцом и сыном. Портрет отдавал тоской и безнадёгой: оба представителя семейства Агрест были одеты в чёрное, суровый и отрешённый взгляд Габриэля, контрастирующий с подавленными и печальными глазами Адриана. От изображения так и веяло трауром, что юной Маринетт даже стало не по себе. Чья была идея вешать такую картину напротив главного входа всем на обозрение? Весь интерьер в здании был исполнен в монохромных оттенках, будто из него высосали все краски. Брюнетка, которая всю сознательную жизнь делала яркие вещи, испытывала неоднозначные эмоции. С одной стороны, обстановка восхищала. Маринетт редко посещала такие красивые места. Всё выглядело дорого и со вкусом. Сразу видно, что хозяин дома — дизайнер. С другой стороны, было довольно-таки мрачновато. Невероятный простор, но стены давили. Побывав здесь всего пару минут, девушка поняла Адриана, вечно пытающегося отсюда сбежать. Дюпэн-Чен смиренно следовала за ассистенткой, стараясь наступать на натёртую до блеска плитку беззвучно, чтобы лишний раз цоканье каблучков не раздавалось эхом по всему вестибюлю. Женщина остановилась напротив двери с забавным знаком, из которой доносилась музыка, и постучалась. — Адриан, к тебе пришли, — голос Натали звучал так громко, что казалось, любой в поместье её услышал. — Что? — донеслось из комнаты. Мелодия резко стихла, и в приоткрывшийся проём выглянул Агрест. — Я никого не- — Привет, Адриан! — брюнетка перебила его, пока тот не ляпнул лишнего, вызвав подозрения. — Закончи практику и приступай к занятиям, — невозмутимо промолвила Санкёр и молча удалилась. — Да… — в след произнёс юноша и освободил проход. — Прошу, Маринетт. Девушка сделала пару шагов внутрь и застыла в изумлении. Наблюдая с улицы, сложно понять, насколько просторная комната Адриана. А она была действительно большой. Сюда поместились игровые автоматы, небольшая площадка для баскетбола, целая библиотека на втором этаже, не говоря уже о кровати и другой мебели. И даже ещё место осталось. Внимание брюнетки приковал дорогого вида белый рояль, находящийся в стороне. — Ты играешь на рояле? — Дюпэн-Чен взволнованно подскочила к музыкальному инструменту и, устроившись на скамье, принялась водить по белоснежной клавиатуре. — Изображаю активность, — юноша, держа в руке телефон, воспроизвёл заранее сделанную аудиозапись. — Зачем он тогда тут, если ты не умеешь? — озадаченно поинтересовалась девица. — Я не сказал, что не умею, — Агрест, подойдя ближе, сел по левую руку Маринетт. — Неужели? — брюнетка тыкала невпопад по клавишам, которые издавали случайные звуки, дразня своего одноклассника. — Докажи. Адриан сразу понял, что его берут на слабо, но подобное поведение девушки вызвало у него улыбку. Усмехнувшись, он положил свои ладони на клавиатуру и сделал глубокий вдох. Блондин начал играть, и эмоции у живого исполнения, нежели записи, были совершенно иные. Его руки виртуозно скользили по клавишам, выдавая мелодичные звуки. Он настолько свободно ориентировался, что даже не смотрел на ноты, закрыв веки и бессознательно легонько качая головой в такт музыке. Маринетт сидела, словно зачарованная, и наслаждалась пленительной мелодией, глядя на сосредоточенное выражение лица одноклассница. Игра была такой эмоциональной, в ней чувствовалась душа Агреста. Девушка пришла домой к блондину не в самом лучшем настроении, но весь негатив постепенно улетучивался с каждой проигранной нотой. Можно ли сказать, что Адриан исполняет музыку специально для Дюпэн-Чен? От одной этой мысли щёки девицы залились пунцовой краской. Она отвела взгляд на клавиши, пытаясь отвлечься, но ловкие пальцы юноши ещё больше пленили брюнетку. Маринетт всматривалась в кисти, как шевелятся сухожилия на его ладонях. Девушка не замечала, какие у Агреста красивые руки. Даже промелькнула мысль дотронутся до них. Кожа казалась бархатистой, словно на неё наложили фильтры в жизни. Брюнетке даже стало неловко, ведь на её пальцах нередко появлялись мозоли от постоянного рукоделия. Однако если поднимать взор наверх, то изящные ладони переходили в на удивление жилистые предплечья. Ни для кого не секрет, что Адриан был атлетического телосложения, но Дюпэн-Чен никогда об этом не задумывалась и не засматривалась на юношу. Прогнав постыдные мысли прочь, девица уставилась в пустоту, пытаясь выровнять дыхание. Парень сыграл последние ноты и удручённо выдохнул. — Ты очень здорово играешь… — Маринетт взглянула на одноклассника. — Ага, и совершил две ошибки в середине и предпоследней части, — Агрест опустил крышку рояля. — Я даже не заметила, — на личике брюнетки возникла лёгкая улыбка. — А ты часто слушаешь симфонии Бетховена? — с явным сарказмом поинтересовался Адриан. На мгновение их взгляды пересеклись, и девушка тут же отвернулась. — Не то чтобы… — Дюпэн-Чен мало интересовалась классической музыкой. Ей больше по душе была живопись. — Но это не отменяет того факта, что ты талантливый пианист. — Так считаешь только ты, — Адриан тяжело вздохнул, — зачем пришла? — Я? — растерялась Маринетт. Из-за этой прекрасной игры она успела забыть, зачем заявилась в поместье. — Вообще я хотела кое-что обсудить, — достав из сумочки телефон, девица продемонстрировала галерею фотографий. — Что это? — озадачился Агрест. — Твои работы по химии, — твёрдо выпалила та. — И зачем ты мне это показываешь? — бровь юноши недоуменно изогнулась. — Я хотела разобрать с тобой задания, с которыми ты не справился на тестировании, — на мгновение девушка замолкла, — и обнаружила нечто необычное. — Да, благодаря тебе я получил что-то выше тройки, — складывалось ощущение, что Адриан знал, к чему всё ведёт, и пытался отшутиться. — Нет, не благодаря мне, — Маринетт прекратила мотать снимки, остановившись на конкретном, и ткнула мобильным в лицо блондина, — это твои результаты в начале года. И если пролистать, — она провела пальцем по экрану, — то видно, что они становятся хуже. — У многих оценки становятся хуже к концу, первые темы всегда лёгкие. — Помню, когда мы в первый раз занимались, ты всё решил верно, удивив меня. А на следующий день твоё понимание материала неведомым образом ухудшилось. И я решила, что ты просто меня не слушал, а сегодня до меня дошло. Ты специально ставил неверные ответы, чтобы занизить себе оценку, — на последних словах Дюпэн-Чен чуть ли не вскрикнула. — С чего ты решила? Я просто отвечал наугад. — Я бы так и подумала, но заметила одну закономерность. Ты прекрасно знаешь, какие ответы правильные, потому что как объяснить, вот это? — девушка указала на фото. — Первый верный, второй неверный, третий верный, четвёртый неверный, и так далее, — она пролистала дальше, — а здесь первая половина правильная, вторая полная чепуха, — и снова следующий снимок, — ты умудрился совершенно верно решить задание со звёздочкой, которое Менделеева оставила для тех, кто уже всё сделал, но тестовую часть намеренно провалил. — Я просто списал, — Агрест закатил глаза. Эта тема его заметно выбивала из колеи. — Я сижу прямо за тобой, и ты ни разу ничего не списывал. Просто признайся, что ты и сам прекрасно способен справиться с учёбой, — брюнетка убрала телефон в свою сумку, решив поставить точку в этом споре. — Какая разница? — Большая разница! — Это тебя не касается, Дюпэн-Чен, — во взгляде юноши чувствовалась полная отрешённость. Он невозмутимо смотрел на одноклассницу, всеми сигналами давая понять, что не хочет говорить об этом дальше. Но блондин забыл, насколько упряма Маринетт в вещах, которые её действительно волнуют. — Как это меня не касается, если я трачу своё время, пытаясь тебя подтянуть, а ты намеренно сам себя топишь? — она звонко хлопнула по крышке рояля, вымещая своё раздражение. — Так дело в том, что я отнимаю твоё драгоценное время? — его тон изменился на тот самоуверенно-дерзкий, который так бесил брюнетку. — Хватит язвить. Неужели ты не понимаешь, как глупо себя ведёшь? — нахмурившись, сердито буркнула Маринетт. — Ты мне нотации читаешь? Какое тебе дело? Боишься исключения? — Дело не во мне, дело в тебе. Зачем ты это делаешь? Зачем специально портишь свои оценки? — Что бы я не делал, я всегда оставался разочарованием. У тебя замечательные родители, поэтому ты никогда не поймёшь, каково иметь отца, для которого важен только образ. И у меня достало его придерживаться, достало быть паинькой вроде тебя, Маринетт, — через мгновение пришло осознание, что Адриан только что буквально накричал на Дюпэн-Чен. Он никому не говорил о своих проблемах в семье. Только Натали знала, какие сложные взаимоотношения в семействе Агрестов. Но почему-то рядом с Маринетт юноша совершенно не держал язык за зубами. Как будто это был крик о помощи. — Извини, я не хотел срываться, — блондин стыдливо уставился вниз, положив руки перед собой. — Плевать, — на грани шёпота промолвила девушка. Адриан не ожидал другой реакции после своего поведения. Одно дело просто язвить и дурачиться, другое срываться на человеке, который не имеет к твоим проблемам никакого отношения. Стоило ли надеяться на то, что кто-то бы его понял. Внезапно парень ощутил тёплое прикосновение, и две девичьи руки, потянув ладонь, сжали её между собой. — Плевать на твоего отца. Зачем ты рушишь своё будущее из-за человека, которому всё равно? Ты способен на большее и достоин большего, — в голосе Маринетт чувствовалась нежность и доброта, которая была чужда даже Коту Нуару. Девушка была спокойна, как никогда. Многие на её месте просто бы ушли, расстроившись или разозлившись, но брюнетка не робкого десятка, когда дело касается тех, кому нужна помощь. — Если бы всё было так просто. Откуда тебе знать, каково это, когда как бы ты ни старался, вечно будут те, кто тобой недоволен? — Откуда мне знать? Это вся моя жизнь! — звонкий смех Дюпэн-Чен слегка отдавал безумием. — Мной всегда не довольны. Родители. Друзья. Близкие. Я только и делаю, что лажаю. А ты так талантлив и умён. Если отцу нет дела до твоих чувств, тогда зачем тратить силы на бессмысленную борьбу? Ты должен двигаться вперёд ради себя. — Ради себя я ничего не хочу, — с каждым словом голос Адриана становился тише, и он опустил взгляд. — Тогда ради меня, — Маринетт, аккуратно приложив ладонь к его подбородку, повернула голову Агреста на себя, — если ты не хочешь стараться ради себя, то старайся ради меня. Если твой отец тебя не поддерживает, то поддержку я. Если ты будешь бездействовать, то меня исключат, и я больше никогда тебе ничего не испеку! — она ехидно улыбнулась. В речи девицы не было чего-то из ряда вон выходящего, но в сердце Адриана что-то ёркнуло. — У тебя и без меня хлопот хватает, и я не хочу становится твоей головной болью. — Знаешь, если бы ты учился, как раньше, мне было бы спокойнее. За тебя в первую очередь. — Разве я этого достоин? — Чем ты хуже других, раз не заслуживаешь счастья, Адриан? Агрест не знал, что на это ответить. Все мысли в его голове смешались в одну кучу. Маринетт сидела рядом с ним, говоря от души, без капли злости или раздражения, как было на их встречах. Девушка продолжала держать блондина за руку. Дюпэн-Чен хотела уже её отпустить, ибо это продолжалось неловко долго, но ослабив ладонь, она почувствовала, как Адриан сжал её крепче. Брюнетка ничего не сказала, но лёгкий румянец на её щеках сам давал всё понять. В комнате стояла гробовая тишина. Пока ребята молчали, у Маринетт появилась возможность получше рассмотреть помещение. Она оглянулась по сторонам и заметила над кроватью юноши знакомый постер — такой же забрала себе Алья. Это невольно вызвало улыбку на её лице. — Не думала, что ты фанат Ледибаг, — начав диалог, девушка повернулась к Адриану, — а у меня дома такой же, только с Котом Нуаром. — Не помню, что бы у тебя висел плакат с ним. — Я его просто сняла. Думала, ты меня засмеёшь за моё фангёрлство, – почесав макушку, хихикнула девица. — Почему же? Нуар крутой. — Да… Я тоже так думаю, — мысли о Коте вызывали у Маринетт приятные ощущения бабочек в животе, но сейчас не время грезить о своём напарнике, — как думаешь, что бы тебе сказала Ледибаг? — Не отчаивайся? — Адриан вспомнил встречи с миледи на их крыше, но не смотря на то, что они были близки, юноша не рассказывал ей о своей личной жизни. По её же требованию. А ведь иногда хотелось поведать о какой-нибудь забавной истории, но без упоминания участвующих в ней людей, это было сделать практически невозможно. — Я думаю, Ледибаг бы сказала тебе… — Маринетт взглянула в глаза блондина и мягко промолвила — …любой человек заслуживает счастья, Адриан, надо просто идти к нему навстречу. Так что пообещай мне, что выкинешь из головы бред про то, что ты ничего не достоин, — она легонько щёлкнула юношу в лоб и улыбнулась. — Почему ты так волнуешься обо мне? — блондин почесал разгорячённую от щелбана кожу. — Разве друзья не должны поддерживать? — девушка вопросительно посмотрела на одноклассника, приподняв бровь. — Ты считаешь меня своим другом? — Ну, мы уже явно не чужие люди. — Я думал, что не нравлюсь тебе, — Агрест ухмыльнулся, переведя взгляд на рояль, чтобы не выдать смущение. — Если хочешь мне понравиться, тогда учись усерднее. — Не страшно со мной тягаться? Я ведь могу тебя обойти. — И все будут считать меня гениальным учителем, — сдерживая смех, Маринетт гордо подняла голову и махнула волосами. — Во всём ищешь плюсы? — Если концентрироваться на плохом, будешь видеть только плохое, разве нет? — без стеснения и с той же нежностью брюнетка взглянула на юношу и продолжила. — Обещай мне, что больше не будешь сдерживаться и делать себе хуже? Адриан молчал. Всё его внимание было приковано к девушке. Она сидела рядом, а её рука продолжала согревать его ладонь. В её голубых глазах он видел своё отражение. Растерянный, но спокойный. Застенчивый, но решительный. Печальный, но безмятежный. Таким видела его Маринетт. Что-то в сердце Агреста ёкнуло в это мгновение. Потому что сейчас он не был одинок. Блондин давно не был так умиротворён, не будучи в своём геройском воплощении. И ему бы хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Чувствовать заботу и доброту. Когда рядом человек, который беспокоиться потому, что хочет, чтобы ты был счастлив. Не пытаться оправдывать ожидания, а быть самим собой. — Обещаю. На лице Дюпэн-Чен появилась ласковая улыбка. Она, приподняв их ладони, сплела свои пальцы с его, и, чуть ли не шепотом, вымолвила: — И помни, ты обещал мне. Тут девушка резко дёрнулась от неожиданного сигнала и сразу же полезла в свою сумочку. На экране смартфона высветилась фотография Альи, а помимо этого множество уведомлений из разных мессенджеров, где подруга пыталась достучаться до брюнетки. Маринетт отключила звук и убрала телефон обратно, словив себя на мысли, что Сезер позвонила крайне невовремя. — Я не хочу тебя задерживать, — Агрест поднялся со скамьи, — давай я тебя провожу. — Не волнуйся, я знаю, куда идти, — с долей грусти побубнила девушка и, вскочив с места, направилась к выходу. Адриан несколько секунд смотрел ей вслед, не осознавая до конца, что происходит и как следует поступить. И в этих раздумьях ноги сами повели его к Дюпэн-Чен. Юноша обогнал брюнетку и, словно джентльмен, открыл для неё дверь. Это вызвало у Маринетт лёгкую усмешку, и она нарочито поблагодарила его, взявшись пальцами за краешек юбки и слегка присев. Парочка спускалась по лестнице в тишине, которую прерывали звуки шагов по натёртому полу. Снаружи уже успело стемнеть, и улицы озарили яркие огни фонарей. Ребята вышли за пределы поместья и остановились у стальных ворот. Тёплый ветерок вызывал мурашки на коже и развеивал пряди волос в стороны, отчего Маринетт то и дело заправляла их за ухо. Со стороны это выглядело очаровательно. Но пришло время прощаться. — До свидания, Принцесса, — юноша уже намеренно назвал так Дюпэн-Чен. Ему нравилось видеть девушку такой, какой она была с другими или Котом Нуаром наедине. Милой, доброй и немного неловкой. — Не зови меня так! — брюнетка растерянно затараторила, нервно сжимая ремешок своей сумочки. — Это ужасно смущает! Зови меня, как и все: Маринетт. Агрест усмехнулся. Его забавила и слегка заводила такая реакция одноклассницы. И тут в его голову пришла мысль. С какой-то стороны ужасная, но всё равно хотелось попробовать. Увидеть, что будет. Он делал такое только с одной девушкой, которую любил больше всего на свете. Но сейчас это было бы всего лишь небольшой шалостью, которую можно легко оправдать. Никто не воспринимает Адриана Агреста всерьёз. Парень взял Дюпэн-Чен за ладонь и медленно потянул её на себя. — Пока, Маринетт, — юноша наклонился и мягко поцеловал её руку. Он почувствовал тепло бархатной кожи, которое слегка обжигало его губы. Приятные ощущение, которые блондин никогда не испытывал. Девушка ошарашенно стояла пару секунд, осмысливая происходящее, и после недолгих раздумий оттянула руку. Она не знала, как реагировать, что сказать, что сделать. И не придумала ничего лучше, чем просто уйти. — Пока! — брюнетка побежала прочь без оглядки, оставляя Агреста наедине с собой. Он же в свою очередь без ехидства посмеялся, прикрывая рот ладонью, и зашагал в сторону поместья, думая о том, как было бы здорово и свою леди поцеловать точно также.***
— Прости, Алья, я только сейчас увидела сообщения, — первым делом Маринетт позвонила своей подруге, которая успела настрочить 99+ смс. — Голос какой довольный. Была на занятиях с Адринчиком? — в голосе шатенки чувствовался её фирменный журналистский интерес. — Можно и так сказать, — девица, вспомнив их прощание, залилась краской, однако Сезер этого не видела, — но что-то мне подсказывает, что теперь мы не часто видеться будем. — Неужели красавчик разбил тебе сердце? — на другой стороне послышался ехидный смех Сезер. — Пфф, нет. Думаю, ему больше не понадобятся занятия. Так что… как насчёт ночёвки у меня в эту пятницу? — будто пытаясь перевести тему, промолвила девушка. — О, сама Маринетт Дюпэн-Чен пригласила к себе. Как от такого можно отказаться? — Если не хочешь, ну и ладно, — брюнетка усмехнулась, — давай вечером после школы. С меня еда. — Я, конечно, не Адриан, но так и быть, составлю тебе компанию, подружка. — Договорились. Давай потом продолжим, как я до дома дойду. — Ладушки, спишемся, — и Алья повесила трубку.