hooked;

      Феликс как котёнок. Если бы не какие-то навязанные обществом нормы, он бы на ручки просился, не стесняясь. Сынмин Феликсу поражается: это ж надо быть таким ласковым, ну. Ликс носится там чего-то по своим котёночьим делам, смеётся сам, смешит всех, выглядит классно всегда. Он для Сынмина — большая загадка. Просто потому что Сынмин таких бет, как Феликс, ещё не встречал.       С тех пор, как восемь друзей стали выступать в качестве команды, Феликс буквально стал их главным оружием. Он никого не оставляет равнодушным. Сынмин эту мысль долго пытался сформулировать как-то, переварить, в голове устаканить. Понять, в чём эта магия. У каждого из них есть поклонники. Они все и как команда и как отдельные артисты — очень сильны и равнодушными не оставляют, но Феликс всё равно выделяется.       Ликс всё ещё не совершенно владеет корейским, он танцует не лучше Хёнджина и Минхо — на уровне. Он не читает быстрее Хана, он не имеет агрессивной, чёрной подачи, как Чанбин. Петь не умеет вообще. И не берётся — ему не надо, у них в команде для вокала есть Сынмин с Чонином. И Крис тоже, хотя он в основном за музыку отвечает.        Голос ниже, чем преисподняя — да, фишка Феликса. Но он ведь не естественный. Ликс его сам таким делает и в жизни разговаривает не так. Хотя, в жизни от него и фурор не повальный. А может, Сынмин к нему просто привык. Почему он сейчас об этом думает вообще? Феликс сидит на его коленях и жуёт собственного изготовления венскую вафлю. Жуёт долго и увлеченно. Сынмин вывод делает, что вафли не особо удались. Пробовать отказывается. Феликс с набитым ртом фыркает обиженно, встаёт и гордо уходит, оставляя Сынмина и без вафли и без себя.       Ликс — это бомба. Бомба абсолютно обезоруживающая, широкой зоны поражения. Сынмин Феликса не устаёт рассматривать. И ей богу — чем больше смотрит, тем больше видит. А понятнее, мать его, не становится.       Сам Ли о себе говорить сильно не любит. Просто потому что считает себя бракованным. Он похож на дешевый конструктор, в котором перепутаны детали. Он нигде и никогда не сходил за своего — ни с альфами, ни с омегами, ни тем более с бетами.       И хорошо, что медицина настолько развилась, что половую принадлежность теперь узнать достоверно можно только напрямую спросив. Альфы и Омеги часто скрывают свои запахи подавителями, а беты от природы не особо пахнут. Так и получается, что все более или менее равны. На фоне равных Феликс и правда выглядит, как бомба. Этим себя и успокаивает.       Крис хён тоже ведь не парится. Он вот — эталонный альфа. С таких, как он, героев любовных романов для омег пишут. Но Крис не парится за отношения. Ему, кажется, вообще до пизды — есть у него омега, нет его, по бетам он или вообще асексуален. Крис давно женат на своём призвании. Крис живёт музыкой, он всего себя вкладывает в свои проекты и в свою команду. Если на альфу смотреть, Феликс и правда задумываться начинает — кому из них больше повезло. Их обоих не понимают. Но к Крису, как к эталонному альфе, вопросов меньше.       Он с Баном очень близок. Может, влияет факт общей родины за океаном. Может, просто друг другу подошли. Альфа очень тактичен. И тактилен. Он просто иногда молча обнимает Феликса, говорит ему на ухо что-то очень тихо и Ликсу становится легче. Голос Криса успокаивает. — За что она так со мной? — Феликс наполовину туловищем с балкона свесился. Бан за подол куртки кожаной придерживает на всякий. — Судьба? — уточняет альфа и Ликс смеётся тихо. Криса опять в философию прёт, но тут всё куда проще и оттого обиднее. — Мать, — говорит, но дополнить решается. — Судьба ко мне, возможно, могла быть благосклонна.       В тот вечер Бану стало многое понятней. И мурашки по телу и волосы дыбом. То, что рассказывал Феликс — такое вообще могло произойти в реальной жизни? Не только в плохих новостях — совсем ведь рядом выстрелило. Феликса родила женщина-бета. От Альфы. Генетическая задача по биологии уровня первого курса университета: у такой пары с практически равным соотношением могли родиться и альфа, и омега и бета. Феликс выиграл в лотерею. Он должен был родиться омегой, судя по УЗИ и анализам. А мать возьми да и передумай рожать омегу. Женщина то ли из ума выжила на эмоциях, то ли ссора с мужем повлияла — Феликс не знает. Об этом ему не рассказывали. Знает только то, что его мать начала пить гормоны на поздних сроках беременности. Это повлияло на формирование плода, но не изменило его природы. Вот и родилось «что родилось». Феликс так и сказал: «Что родилось». Бану это страшнее всего слышать было. Он смотрел на Феликса, парня, которого знает уже несколько лет, и думал о том, как можно говорить о нём что-то подобное. Даже ему самому.       Феликс и правда необычный. Он совсем необычный. Откровенно говоря, как бы сильно Крис не избегал темы отношений с омегами, не раз уже думал о том, что Феликс для беты слишком милый. Милый — это не то слово, но другое в голову не лезет никак. Феликс красивый. Он априори идеальный: он хорошо выглядит, он дружелюбен, любознателен, харизматичен и ласков. Сынмин прав. Феликс похож на котёнка. Но правда в том, что этот котёнок с незначительными усилиями сожрёт чьё угодно сердце.        В Феликса влюбляются повально все — омеги, беты и альфы. И это нормально. Это нормально в его случае, потому что в нём каждый найдёт черту, в которую не влюбиться просто нельзя. Феликс думает, что он бракованный. Что он — ни туда ни сюда. Это правда. Он необычный. Он странный. Но не бракованный. Феликс имеет голос и характер альфы, внимательность и чуткость беты и внешность, не уступающую по красоте ни одной омеге. А теперь, зная, что Ликс должен был Омегой родиться — Бан едва ли сам на него сможет смотреть так, как раньше. Чем напороть глупостей — лучше ничего не говорить. Эту информацию в голове как-то уложить надо сперва. Крис решает, что так лучше. Потому в ответ на свою историю Феликс получает задумчивое «Оу…» и объятия. Такие необходимые. Тёплые. Теплее, чем обычно. Крис скоро соберётся с силами. Он соберётся и расскажет Феликсу о себе. Потому что иначе будет просто нечестно. Потому что Феликс должен знать, что Крис его не на словах понимает. Крис расскажет однажды, как узнал, что лишился омеги. Расскажет, как больно сперва было осознавать, что его личному счастью сбыться не дано, а с приобретенным может не повезти. Расскажет, как свою отдушину ищет в семерых, чужих по-сути, людях. Он обязательно с Феликсом об этом поговорит. А сейчас — не о том мысли. Совсем не о том. У Феликса на щёчках, оказывается, из веснушек созвездия складываются. С близкого расстояния особо хорошо заметно. Нравится безумно. Кажется, малыша Ликса Крис теперь обнимать будет гораздо чаще.