Белый голубь

– Стой! Стой! – Петрович голосовал у обочины. Запылённый большегруз, с двумя водителями в кабине, проехал мимо. – Почему они не остановились? – спросила София. – Дальнобойщики – народ осторожный и недоверчивый, они не любят брать попутчиков, – пояснил лесник. – Может, лучше остановим легковую машину? – предложила певица. – Легковушки по этой трассе обычно мимо Правобережного едут, а у большегрузов там база. Плохо, конечно, что мы здесь застряли, – сокрушённо проговорил Петрович. – Мы как на ладони. – По-моему, что-то едет! – воскликнула София, указывая вдаль. – Верно, едет, – подтвердил Петрович. – Эту машинку мы не пропустим. Мужчина вышел на проезжую часть и принялся размахивать руками. Водитель большегруза нажал на клаксон – Петрович продолжил жестикулировать. По мере приближения дальнобойщик сигналил всё активнее, но лесник не двигался с места. Машина резко затормозила и остановилась в полуметре от Петровича. – Ты что творишь, дядь?! – прокричал дальнобойщик, выглянув из кабины. – Командир, ты в Правобережный едешь? – задал вопрос Петрович, подходя к машине. – Допустим, – буркнул дальнобойщик. – Довези до Подгорной улицы. – Попутчиков не беру, – бескомпромиссным тоном заявил мужчина. – Пожалуйста, довезите нас, я вас очень прошу, – взмолилась София. Водитель, и без того недоверчиво разглядывавший человека с ружьём, одетого в камуфляж, ещё с большим подозрением посмотрел на женщину. – Кто вы такие? – Туристы из города. Мы с сестричкой заплутали в лесу. В Правобережном мой приятель живёт. Хотим у него переночевать, а завтра домой поедем, – начал сочинять на ходу Петрович. – А ружьё зачем? Охотник, что ли? – Ружьё для антуража. Я в зверей стрелять не люблю. – Что же вы делали в лесу? – Да так, ездили, любовались природой. – И доездились, – засмеялся водитель, смягчая свой суровый тон. – Твоя сестричка мне кого-то сильно напоминает, – добавил он, разглядывая Софию. – Может быть, может быть. Она похожа на одну известную певицу. Даже в конкурсе двойников когда-то участвовала. Второе место заняла. – Точно! На Софию Ротару похожа, – обрадовался своему открытию дальнобойщик. – Очень похожа. А первое место кто занял? – Двойник Якубовича. – Хех, – усмехнулся водитель. – Ладно. В кабину я вас не посажу: некуда. Два сиденья давно в негодность пришли, никак не заменю. Могу предложить поездку в кузове. Устроит? – Устроит, – согласился Петрович. Дальнобойщик вышел из машины. Вместе с Петровичем они погрузили велосипеды в затянутый тёмным тентом кузов, затем помогли Софии забраться внутрь. – В Правобережный сразу не поеду: мне ещё в Камышин заскочить нужно, – предупредил водитель. – Хорошо, – кивнул Петрович. – В кузове новые шины лежат. Можете соорудить себе из них сиденья, – добавил мужчина. – Понял, – отозвался лесник. – Юрий Петрович, вы же могли попросить у этого человека телефон и уже сейчас позвонить, – сказала София, когда большегруз тронулся с места. – Отсюда не дозвонишься: на трассе сеть плохо ловит. Нормальная связь только в Правобережном появится. К тому же это вызвало бы лишние подозрения. Водитель и так нам не сильно доверяет. Допрос с пристрастием устроил. – А почему вы не рассказали правду? Выдумали целую историю. – Слишком долго пришлось бы объяснять. Мужик бы нам ещё и не поверил. Я бы и сам не поверил на его месте. А бестолковых заблудившихся туристов я лично пачками из леса вывожу. Тут ничего удивительного. *** Землянка, в которой предстояло остановиться на ночлег Алле и Филиппу, снаружи походила на пологий холм (окна и двери были тщательно замаскированы), а внутри состояла из одной просторной комнаты с земляным полом и обшитыми деревом стенами и потолком. Вдоль правой стены тянулись широкие деревянные нары, рассчитанные человек на десять, слева от прохода располагался добротный стол со скамейками по обе стороны, чуть поодаль – отслужившая свой век печка-буржуйка, часть левой стены занимали длинные массивные полки для хранения различных вещей. Там артисты обнаружили запасы свежей воды в трехлитровых бидонах, консервы, связку стеариновых свечей, старые подсвечники, спички, сапёрную лопату, аптечку с бинтами, ватой, дезинфицирующими средствами и лекарствами первой необходимости, свёрнутые в рулоны матрасы и стопки байковых одеял в клеточку. – Целый стратегический запас, – заметила Алла. – Как будто специально готовились. Если только весь этот кошмар окажется спланированным квестом, я руководство канала вместе с организаторами по судам затаскаю! – гневно выпалила певица. – Ты думаешь, такое возможно? – задал вопрос Филипп. – Не знаю, Филя. Я ничего не знаю. У меня голова не соображает от усталости. Нет, скорее всего, эти деятели просто что-то упустили. Нужно быть абсолютно сумасшедшим либо полностью отмороженным идиотом, чтобы сознательно организовать себе кучу проблем и утопить едва поднявшийся канал. Хотя проблемы у них будут в любом случае! – Видимо, у Петровича давние тёрки с местным криминалом, и он берёг это укрытие для себя, а мы попали под раздачу, – предположил Филипп. – Петрович, – проворчала Пугачёва. – Ему я тоже всё выскажу при первой же возможности. Если мы, конечно, живыми выберемся из этого болота. – Выберемся, Аллочка, – Киркоров положил руки ей на плечи. – Иначе и быть не может. Нам ещё детей поднимать. – Не трогай меня! – Алла резким движением скинула его руки. После того, как несколько часов назад певица чуть не поддалась порыву чувств, она боялась вновь дать слабину. – Не надо меня утешать! О детях я и так думаю каждую минуту. Только ради них и держусь! Алла судорожно сбросила рюкзак и, забравшись с ногами на нары, села вполоборота возле стены, прислонившись лбом к деревянной обшивке. Чтобы не раздражать женщину ещё больше, Филипп переключился на детальный осмотр полок. – Я зажгу свечи, а то фонарик скоро разрядится, – обратился он к Алле через пару минут. – Делай, что хочешь, – отмахнулась певица. – У меня в детстве были такие, – улыбнулся Филипп, доставая с полки стопку клетчатых одеял. – У всех такие были, – сердито огрызнулась Алла. – А вот на нарах спать мне ещё не приходилось. – Возьми матрас – будет мягче, – Филипп спустил сверху полосатый свёрток и положил его на нары рядом с Аллой. – Тут полно консервов, но что-то я не готов такое есть. – Филя, тебе обязательно всё время разговаривать со мной? – устало спросила Пугачёва. – А с кем ещё мне разговаривать, если нас здесь двое? – изобразил недоумение певец. Алла обречённо вздохнула. – Я брала с собой каши быстрого приготовления и походную посуду – посмотри в моём рюкзаке. Только кипяток нужен. Ты взял горелку? – Взял. И посуду тоже взял, а ещё чайные пакетики. Сейчас сварганим ужин. – Сам справишься? – иронично усмехнулась женщина. – Я, конечно, не умею готовить, но не до такой же степени, – парировал Филипп. Две стеариновые свечи в закопчённых подсвечниках горели по обе стороны деревянного стола, разбавляя подземную тьму прозрачно-золотистым светом. Бледно-жёлтое пламя, в синеватом ободке, подрагивало над тающим, словно снег под лучами солнца, белым основанием. Из кружек с чаем и мисок с кашей поднимался невесомый прозрачный пар. Алла и Филипп сидели за столом напротив друг друга и неохотно ели овсянку быстрого приготовления. Певица перемешивала ложкой горячую кашу и думала о чём-то своём. Киркоров, забывшись, смотрел на неё в упор, следя за движением руки, за игрой света и теней на её лице. Филипп, перестань так на меня смотреть! – нервно проговорила Алла, машинально прикрывая лицо ладонью. – Как так? – очнулся Киркоров. – Ты знаешь, как. Не прикидывайся! – ещё сильнее разволновалась певица. – В лесу у меня был стресс, и я позволила себе некоторую слабость, а ты уже нафантазировал невесть что. – А по-моему, ты была очень даже искренна, – отсветы огня вспыхивали в глазах мужчины. – Филипп, ты нарочно провоцируешь меня?! Хочешь, чтобы я наговорила тебе кучу гадостей?! Я устала! У меня нет сил! Этот ужасный день вымотал меня до предела! Хотя бы учитывая всё это, ты можешь оставить меня в покое и не пользоваться ситуацией?! – Алла, зачем ты так?! – возмутился певец. – По-твоему, я такой мерзавец? Я и не думал ничем пользоваться! Что я такого сделал? Я просто сижу, ем несъедобную овсянку и никого не трогаю. Тебе померещилось, будто я как-то не так на тебя посмотрел, и я же ещё и виноват! – Всё, Филь, прекращаем этот разговор, – сбавила тон Пугачёва. – Мы оба на взводе. – Согласен, прекращаем. После ужина, соорудив себе из матраса и нескольких одеял спальное место, Алла легла отдыхать. Филипп, вспомнив про досье, от нечего делать решил откопать его. Пригодилась сапёрная лопата, найденная на полке. Освободив пластиковую чёрную папку от двух пакетов, в которые она была упакована, Филипп положил досье на стол и принялся при свечах изучать его содержимое. – Ну и рожи! Одна краше другой, – вслух проговорил певец. – Киркоров! Ты угомонишься сегодня?! – Алла поднялась со своего места. – Извини, Аллочка, я не подумал, что ты уже уснула. Я смотрю досье Петровича. – Да ты никогда ни о чём не думаешь. Я не уснула и вряд ли усну, если ты будешь постоянно меня дёргать, – Алла подошла к столу и села рядом с Филиппом. – Что в досье? – Я толком не понял. Видимо, компромат на этих людей, – Филипп показал листы с фотографиями. – Горецкий Вадим Сергеевич – глава администрации Правобережного района, Щетинин Григорий Эдуардович – старший инспектор по охране леса, Быковский Борис Игоревич – помощник старшего инспектора по охране леса, Сомов Сергей Павлович – помощник старшего инспектора по охране леса, – прочитала Пугачёва. – Нехилая компания, – на какое-то время женщина погрузилась в чтение бумаг. – В двух словах: все они мошенники, – сделала вывод певица. – Здесь описана схема незаконной расчистки участка леса, якобы повреждённого пожаром, – Пугачёва пролистала ещё несколько страниц и в ужасе захлопнула папку. – Что там? – встревожился Филипп. – Там убийство, – прошептала женщина, облокачиваясь локтями на стол и обхватывая голову руками. – Аллочка, я тут вспомнил: Марина Краснова – это же генеральный директор канала «Родник», а Арина и Юля Красновы – её заместители и авторы реалити. – И что? – Алла подняла голову и вопросительно посмотрела на Филиппа. – Так Петрович о них написал в своей записке! Получается, это и есть его бывшая жена и дочери. – Надо же, какая осведомлённость! – воскликнула Пугачёва. – А я вот понятия не имею, как зовут генерального директора малоизвестного канала, и уже давным-давно забыла имена авторов реалити-шоу. – При чём здесь моя осведомлённость? Я говорю о странных совпадениях. Может быть, всё-таки это не по-настоящему? – Совпадения не более странные, чем наше с тобой попадание в один отряд, – с иронией заметила певица. – Алла, ты опять?! Это случайность! – Значит, и то случайность. Для срежиссированного сценария слишком сложно и рискованно. Увы, мы по уши в криминале! И неизвестно, где сейчас Соня. И у меня уже взрывается мозг! Я буду спать! – Рано ещё, – Филипп посмотрел на часы. – Киркоров, ты издеваешься?! Я мечтаю, чтобы этот день поскорее закончился! Певец вздохнул и достал с полки два одеяла. – Остались лишние. Возьми себе ещё, вдруг ночью замёрзнешь, – Филипп попытался дотронуться до руки Аллы, но вовремя осёкся, встретив её угрожающий взгляд. Пугачёва взяла одно. – Ты тоже ложись спать, – проговорила она, гася молнии во взгляде, – и желательно подальше от меня, на другой конец нар, чтобы никакие фантазии тебе в голову не ударили. И не только в голову. Спокойной ночи, – Алла легла на своё место и, словно в кокон, завернулась в несколько одеял. – Спокойной ночи, любимая, – шёпотом проговорил Филипп, задувая свечи.