Никто не ценит того, чего слишком много. Колин Маккалоу «Поющие в терновнике».
Тёмно-красной расцветки поезд засвистел, словно всем своим видом говоря: «Пора отправляться в путь!» На платформе 9 и ¾ было сегодня особенно многолюдно. Каждый из родителей посчитал своим долгом сопроводить своё дитятко в дорогу и снабдить его всем необходимым. В основном это касалось маггловских семей, чьи дети, только по истечению одиннадцати лет услышав о магии, были готовы верещать от восторга и требовать от своих родителей, чтобы те купили им всего волшебного, да побольше. Средний класс населения магической Англии придерживался примерно тех же правил, но в основном у всех были пространственные чары, чтобы не таскать гигантские сундуки с книгами, мантиями и прочей школьной утварью. Те, кто был умнее или относился к аристократам, давным-давно внесли кругленькую сумму и их багаж терпеливо дожидался в Хогвартской гостиной. «СДЕЛАЙ… НАС… ЕДИНЫМ!..» Раздался гудок, а затем и второй. Поезд зашипел и вот-вот должен был тронуться. Времени почти не оставалось, все пассажиры должны были как можно быстрее занять свободные купе и отправиться в волшебный мир магии. Ведь мир, куда они отправлялись, действительно был волшебным, и опасностей там, в принципе, не «существует». Вернее — не существует вот уже тринадцать лет, ведь Волдеморт вместе с Пожирателями повержен. Ничто больше не несло угрозы, пока что. А тем временем, пока некоторые ученики перешёптывались о том, что вместе с ними поедет в этом году «уродливый Гарри Поттер», по перону шли они. Сквозь пары виднелся нечем не примечательный мальчишка лет тринадцати, но было в нём что-то отталкивающе, что заставляло некоторых родителей косо на него посмотреть. Глаза были скрыты солнечными очками синего цвета в овальной оправе, волосы, цвета утреннего снега, были уложены аккуратно назад, а его кожа говорила сама за себя; говорила о том, кем парень вообще был. Альбинос на косые взгляды никак не реагировал, а, наоборот, был только рад. Ведь, скорее всего, внимание они обращали не на него, а на того, кто передвигался при помощи костылей с подлокотниками у него за спиной. Данная парочка выделалась контрастом особенно сильно среди остальных обывателей, ведь у одного, того что с очками, волосы внезапно стали полностью зелёного оттенка, а тот, что был за его спиной, достигал двух метром в высоту. Дискомфорта парни явно не испытывали, а потому преспокойно шли к заведомой цели. Внезапно, движение сзади прекратилось. Перешёптывания среди родителей и их чад стали напоминать истомные стоны восставших мертвецов. Словно кто-то, переключив волну на радиоприёмнике, изменил и всю ситуацию в целом в округе. «СДЕЛАЙ… НАС… ЕДИНЫМ!..» Перекошенные лица в ужасной гримасе выпучили широко свои пустые глазницы. Тощие и уродливые до беспамятства, все до единого сейчас напоминали процессию прокажённых, медленно приближающихся к незаражённым. Джон с опаской отошёл было назад, но встретил преграду в виде Лоуренса, который, подобно этим уродам, стоял неподвижно и пялился на Крамера своими пустыми глазницами. Испытав животный ужас внутри всего тела и издав душераздирающий вопль, мальчишка рванул со всех ног к поезду, который должен был вот-вот тронуться, а твари медленной походкой следовали в том же направлении. «Что же это? Что происходит… Твою мать!» — Джон не мог понять, как мир вокруг него в одночасье превратился в психоделический кошмар. В один миг там, где они с братом должны были обрести дом и покой, всё пошло по накатанной. Словно это их судьба — быть «жертвой»… Однако жертвами они не были. Здесь творилось что-то неладное. Только вот что?! Забежав в один из вагонов, Джон намеревался закрыть дверь ведущую наружу, как вдруг испытал уж сильно знакомою боль в правом плече и услышал шепчущий голос обезумевших тварей сзади: «Сделай Нас ЕДИНЫМ!!!»… Сердце у парня бешено заколотилось. Они стояли за его спиной. А спереди — Лоуренс. Двухметровая тварь, которая отрезала себе ступню, когда выступала в одной из игр Крамера. Джон не хотел вспоминать об этих играх. Никогда не хотел. Ведь он же не виноват, что у него констатировали рак мозга в пять лет, и что из-за этого у него развилось чувство собственной значимости, а все пытки врачей он расценивал как «игру на выживание»… С того момента, как Джаред Хьитт побывал в его последней игре, мальчишка вундеркинд поклялся самому себе больше не использовать зловещие орудия пыток и ставить людей на путь истинный. Он хотел по-быстрому сделать так, чтобы Лоуренс попал в Хогвартс, и не видел, как Джон медленно, но верно умирает. Однако Кольт всё изменил. Потомки Дома Слизерин избавили его от болезни в обмен на служение себе, а Джон в свою очередь, в обмен на такую благодарность со стороны магии, стал проводить свои «игры» в качестве манипулятивных интриг и заговоров за спинами людей. (Хотя и ощущал тяжесть на душе, за нарушенную, данную самому себе клятву). Скажем так: сменил род деятельности, но при этом ажиотаж и игривость никуда не делись… Что-то подобное сейчас Джон тоже испытывал. Сзади стояли его жертвы, а впереди — субъект его искупления. Он хотел раскаяться. Хотел задушить в себе нарастающую боль! Хотел умереть от руки того, кто сейчас стоял перед ним… Он закрыл глаза… — Установка чипа-нейроингибитора, сэр… прошла успешно… — неведомый голос прозвенел в ушах. «Синхронизация с Анимус невозможна… Требуется оставшаяся часть ключа… Интерфейс переходит в глубокую стадию перезагрузки… Ассемблер нанокостюма почти завершён…» — теперь уже прозвучал электронный голос в голове подростка. — Комбинированный лечебный симулятор-картридж с системой обеспечения автоматического индивидуального диагностико-лечебного комплекса на всех троих, установлен, сэр… — и вновь этот знакомый до жути голос. Где-то он уже его слышал. — Убейте его… не дайте ему отсюда уйти… — на сей раз третий голос уже исходил от чудовищ, и Джон понял, что всё это иллюзия. Они набросились на него, и каждый стремился пронзить парня, но он возвращался в исходную точку и всё стремительнее уворачивался от ударов. Зона… Чернобыль… Мутанты… Выстрелы… Сотни выстрелов… Земля под ними трескалась, и они провалились под землю, а затем, тишина. Статичные кадры, словно из другого кошмара, проходили у парня перед глазами. — ХВАТИТ!!! — он не мог больше этого выносить. «Сделай Нас Единым… Они Голодны…» — мысленно парень повторял эти слова, пока ему не стало дурно. Он не мог успокоиться. Дышать становилось всё трудней и трудней. Тьма поглощала его изнутри. Вторая анимагическая форма призывала анимага обратиться. Ещё чуть-чуть — и он сойдёт с ума, но внезапно его глаза заметили мелькнувший с краю, до боли странный, светящийся предмет с красной неоновой пигментацией. «Артефакт…» — стоило только Крамеру об этом подумать, как в его правой руке оказался тот самый нарост некроморфа, ставший куском обсидиана. Инстинктивно парень понял, что надо делать. Следуя за тропой Джокера и не дожидаясь, когда его разорвут в очередной бессмысленный раз, анимаг рванул к артефакту и со всей силы вонзил нарост в порождение Зоны. Яркий свет, исходящий от артефакта, озарил окружающее пространство. Джон лишь краем глаза наблюдал, как тени устремляются в темноту, как тень-Лоуренса, в истошном вопле протягивая свою руку альбиносу, уходит в небытие. И лишь только ведомый его собственными мыслями Джон протянул свою правую искусственную руку, желая спасти брата, как голос Лавкрафта исходящий из пустоты уже всё предрешил за них: — Джон… немедленно отойди от этой твари… Чёрт… Гаусс-пушка неисправна… Я… я не пониманию… что происходит… Яркий свет, начал затягивать парня в узкую воронку. Подобное ощущение Джон испытывал, когда трансгрессировал, но это была не трансгрессия, здесь было что-то другое. Такое ощущение, что Джона расщепили и собрали обратно, только уже в другом месте. Однако он все также продолжал ничего не видеть. Лишь только свет от артефакта, да тьма, наполненная тенями, окружали Крамера со всех сторон. Не осознавая, что ему теперь делать дальше, парень хотел было взять правой рукой, проткнутый наростом артефакт, но с прискорбием отметил, что её, теперь уже не было на месте. Лишь зажившая рана в районе плечевой кости. Похоже, руку оторвало, когда его затягивало в непонятную воронку, но сама правая кисть при этом находилась у него на плече и, словно паук, передвигалась на своих пальцах. Джон на подобную аномалию кисти, созданной из платины, никак не отреагировал. (Он уже слишком многое повидал, чтобы как-то реагировать на происходящее). Похоже, основная часть руки оказалась уничтожена, но кисть каким-то образом выжила и вместо того, чтобы где-то валяться, ожила неведомым образом и находилась теперь на плече парня. Джон принюхался, от кисти воняло мертвечиной, а под ногами валялся авиастабилизатор. — Странно всё это, — Джон присел на корточки и, кое-как ухитрившись, напялил удивительное изобретение сталкеров на руку. — Я бы даже сказал: очень странно, — активировав перчатку, парень направил заряды во тьму, пытаясь уничтожить тварей, но вместо этого лишь стрелял в пустоту. Потому что не мог задеть то, что невидимо. Видя потуги своего хозяина, кисть спрыгнула вниз на свои пальцы и быстренько подбежала к артефакту. «Возьми…» — услышав ментальный голос от руки, Джон повернулся в сторону артефакта. Пальцы указывали на порождение Зоны, словно приказывали взять его. Понимая, что выбора у него сейчас особо-то и нет, парень нагнулся, чтобы взять его. Стоило только подростку коснуться артефакта, как неописуемая волна жара охватила его тело, а разум заволок белесый туман. — Интеграция нового фрагмента ДНК. Инициализация… — Джон закричал — было больно. Складывалось ощущение, что в голову вонзают раскалённый прут. — Боже… — Крамеру надоело всё это выносить. Хотелось просто всё забыть и вылезти из этого кошмара. Но, чем больше распространялся жар по всему телу, тем больше с каждой секундой он рисковал отключиться. Он было хотел дёрнуться от артефакта, но какая-то неведомая сила удерживала его на месте. И, чем больше он находился рядом, тем естественней себя чувствовал. Словно тепло родительской ласки говорило ему: «Всё хорошо. Не нужно больше бороться…» — Обработка инородной ткани завершена. Идёт перезапись биокода эггморфинга глубинных слоёв. Интерфейс активирован. Начинаю протокол активации винчестера прототипа через виртуальный канал… Обнаружена поломка… Оптический модуль повреждён… Визир нанокостюма не действителен… Переход извлечения из винчестера на дополнительное обновление… Связь прервана… Связь с Анимусом не действительна… Переход на Орлиное Зрение и Охотничий Импульс прототипа… Перезагрузка… Драйвера и гамма-коррекция обеспечивают связь в Анимус… До перехода осталось… 3… 2… — Значит, это для меня Испытание… — не спрашивал, а констатировал факт Крамер. — Игра?! — артефакт начал светиться неестественно ярко. — Есть ли иной путь моего искупления, есть ли обратный путь из этого Ада… — не в силах больше выносить яркий свет, Крамер зажмурился и, собрав последние силы в кулак, рванул туда, где виднелась едва подсвечиваемая артефактом тропа Джокера.***
«Заходит как-то параноидальный шизофреник в бар!» — так вроде звучал слоган в одном известном английском бандитском фильме. По крайней мере, он работал где-то на Большой Земле, но уж точно не в подземелье Зоны на уровне двадцати пяти метров. Лавкрафт, одержимый безумием, добивал очередного зомбированного сталкера цепным мечом-бензопилой и своей битой, полностью покрытой гвоздями. Орудовал он ими так превосходно, будто бы занимался этим всю свою жизнь. Помогал ему в этом деле Гарред. Парень, вспомнив, что у него деревенская магическая коса, пропитанная энергией Смерти, валил зомбированных, как созревшие колосья во время осеннего урожая, попутно используя винтовку Винчестер с зазубренными лезвиями как дополнительное холодное орудие. Совмещая с этим свои боевые приёмы, парень временами становился похож на одержимого жаждой крови маньяка. Что же касается Джона, то анимаг-метаморф, прикрывая спины братьям, в порыве гнева чуть не отрубил голову Гарреду лазерным мечом, припомнив ему случай на поверхности. Приноровился он также и плазменным резаком срезать головы неупокоенным трупам на проклятой земле Зоны. Крови было много. Она была по всюду. На телах братьев, под ногами, на стенах тоннеля, подсвечиваемого последними бликами солнца, уходящего за стены проржавевшего насквозь радиацией завода. «Зловещая» троица (по другому их просто назвать нельзя было в данный момент) несмотря на явный перевес в силе против зомби, не могла использовать оружие, потому что большинство вооружения и амуниции оказалось под обломками, а, с учётом того, что эти «зомбированные» были на стадии превращения в чумных * и титановых ** зомби, сделать это было крайне сложно. Медленно отходя назад, парни чуть было не угодили в грави и жарку, однако попали зомбированные, чем ребята выиграли несколько секунд передышки, чтобы отбежать чуть вперёд. «СДЕЛАЙ… НАС… ЕДИНЫМ!..» — Я больше не могу… — Лавкрафт, придерживая Гаусс-пушку, упал на колени, дезинтегрируя свою биту. — Мало того, что я почти всю магию потратил на обработку своим гомункулом для преобразования это тела в нормальное состояние, так ещё и, Мерлин её подери, бита забрала последние остатки, —подняв голову, он заметил, как Гарред, закинув косу на плечо, пялится на него и посмеивается. — Ч-что? Чего ты ржёшь?! — Ты… Твоё состояние… Прямо умора… Такой весь в крови, кишках… Прям сцена библейская. — На себя посмотри, аристократ недоделанный, — огрызнулся рыжеволосый-на-этот-раз-парень. — Весь из себя… — Говард запнулся, — с самого детства обучался боевым приёмам разных народов, тебя вырастила мать-фанатичка ради неизвестной великой цели… — Лавкрафт начинает вставать в полный рост, а его тембр в голосе набирать оборот. — Однако наш мальчик попал в Хогвартс, и вся спесь тут же выветрилась… Даже не смог защитить настоящего Гарри Поттера — своего брата… — в голове парня туман, а язык сам продолжает говорить «правду». — А когда Джона посчитали мёртвым, что ты сделал? — безумный взгляд обратился к третьему участнику их дуэта, который почему-то молчал и, крепко придерживая в руках оружие, посматривал на медленно приближающихся зомбированных. — Правильно, ты засмеялся… ты был рад, что его убили… Как тебя после всего этого совесть не мучила? — Следи за своим языком, кретин, — заскрежетал зубами Гарред. Хотя в его голосе проскальзывали угрожающие нотки, сам он оставался предельно спокоен. — Я горевал о смерти брата, — на его глазах начали наворачиваться слёзы. — Да, вот только это всё было наигранно. А когда мы попали сюда, то ты, узнав, что Джон жив, был очень счастлив, хотя и пытался его прикончить почти двадцать минут назад!!! — заорал во всю глотку Лавкрафт, и голос эхом разнёсся по окрестным тоннелям, сливаясь единым целым со стонами живых мертвецов. «СДЕЛАЙ… НАС… ЕДИНЫМ!..» Тем временем, пока шла перепалка между братьями, Джон заметил странный желтоватый шар с зелёными крапинками у себя под ногами. «Кажется, артефактами их здесь кличут?», — подумал про себя Джон и, отложив резак в сторону, нагнулся и взял артефакт левой рукой. Продолговатый холодный шар, странно замерцал от прикосновения жужака из иного мира. Однако он также продолжал следить за разговором своих братьев. — Я знал, кем является Гарри на самом деле, — Поттер-Блэк развоплотил в мгновение ока свою косу и закрыл изуродованное лицо руками. Было слышно, как он всхлипывает, а затем послышался душераздирающий вопль. — Ты, Джон, виноват в смерти моего настоящего брата, — злобно оскалившись, парень указал на него пальцем. — Все эти годы я знал. Знал и молчал. Потому что это разрушило бы мою и без того спятившую жизнь, больную психику окончательно. Стивен — придурок, раз думал, что я ни о чём не догадаюсь на третьем курсе, — Гарред резко выхватил Первичную Палочку и быстро отошёл в сторону. — Опусти палочку, идиот, — Лавкрафт хоть и не понимал, о чём речь, но попытался максимально быть объективным, чтобы банально не умереть тут в катакомбах. Направив на него цепной меч-пилу, рыжеволосый угрожающе замахнулся. — Ну! Мы, так же, как и ты, являемся носителями артефактов Даров Смерти. Нас не прикончить Авадой. — Когда моего «братца» утащил Блэк в Визжащую Хижину, даже когда чёртов Василиск бродил по всему Хогвартсу, я не бросил его… А чем ему отплатил ты? Говард?! Чёртов раб собственных амбиций о неведомых богах, расист принижающий всех, кроме самого себя… Когда меня «клеймил» Люпин, думаешь я не заметил, как ты на меня косо смотрел? Кроме как зажиматься с Дафной Гринграсс в тёмных углах подземелий, ты и не способен ни на что… «СДЕЛАЙ… НАС… ЕДИНЫМ!..» Слушая нашёптываемый голос за ухом, анимаг-метаморф вонзил нарост некроморфа в артефакт. Лавкрафт кипел от гнева. Приближающегося к нему зомбированного, парень разрубил пополам, даже не глядя, а затем медленной походкой направился к Гарреду. Ему надоело это терпеть. Он хотел просто заткнуть этого урода. Нет! Он не просто хотел его заткнуть. Он хотел его убить. А самое главное, слизеринец не понимал, как так вышло, что в один миг они сражаются вместе против ожившей плоти, а в следующее мгновение, поливая бранью, хотят прикончить друг друга. Но это касалось только двух слизеринцев, а вот ученик факультета Равенкло оставался всё также чудовищно невозмутимым. Его сознание прояснилось. Его зрение больше не принадлежало ему. Дух принадлежал той твари, что зрела внутри, а ИИ захватил под контроль тело. Всё его естество было направлено прямо на контролёра, идущего позади зомбированных. Доставая из-за пояса обрез M79, Джон направил дуло обреза не на надвигающееся стадо зомбированных с контролёром, а наверх, где пролегал газопровод. — СДЕЛАЙ… НАС… ЕДИНЫМ!.. — произнёс Джон достаточно чётко и громко. На его покрытом кровью лице появилась ужасающая улыбка. Артефакт в его левой руке растаял словно кусок льда и начал с силой впитываться под кожу, словно от этого зависела его жизнь, и оседать именно в том месте, где была метка уроборос. Гарред приготовился, то ли расщепить своего брата палочкой, то ли разрезать пополам косой. Лавкрафт же в свою очередь хотел распилить, словно бревно, Гарреда цепным мечом-бензопилой. Оба не замечали, что сейчас происходит с Джоном, а ведь они могли остановить последствия и избавить себя от последующих проблем. Лёгкая манипуляция контролёром сознания ребят сыграла для него выгоду на последующий вечерний ужин, но быстро всё разрушилось одним выстрелом, одержимого в-прошлом-маньяка.***
Полчаса спустя…
«Господи да они же сумасшедшие!» — Меченный думал, что его теперь трудно чем-то удивить, но, разглядев распятие в углу, его невольно прошибла дрожь. Сначала ему показалось, что на кресте висит костюм сталкера, или, на худой конец, муляж, но нет, когда пламя костра чуть ярче высветило фигуру на кресте, Меченный ясно увидел, что это мумифицировавшиеся останки человека, именно сталкера, а не зомби. Над ним на стене размашисто было начертано одно слово «Грех». И очень похоже, что надпись была сделана кровью. Вокруг костра сидело человек шесть, среди них особенно выделялся один болезненно бледный, весь закутанный в черную мантию, этот человек держал в руке человеческий череп со спиленной теменной частью и отхлебывал оттуда какой-то напиток. Глаза, в которых метался отблеск костра, были чёрными, застывшими и пугающими, как глазные впадины у черепа, который вожак держал в руках. «Это же надо было так влипнуть», — мрачно подумал Меченый, окидывая окружающую обстановку беглым взглядом. Огромное помещение напоминало ангар, приспособленный под музей этнографии. Черепа, уложенные аккуратной пирамидой, голова псевдогиганта в огромной стеклянной посудине, ожерелье из собачьих зубов висящее на стене, рядом низка иссохших крысиных трупиков. И странный, не вяжущийся с окружающей обстановкой предмет, — огромный сейф. Все это в неверном свете костра, разожженного прямо посреди помещения. Вожак покачнулся и плеснул остатки жидкости из своего страшного кубка прямо в огонь. Удушливый сладковато-терпкий запах дурманил мозг. И тут все они запели, скорее завыли, и было в этом завывании столько тоски… Меченный почувствовал, как у него подогнулись колени, и он мешком осел на заплеванный грязный пол. Всё остальное он воспринимал как в тумане… Кажется, они ещё и танцевали вокруг костра, периодически плеская в огонь какую-то жидкость, дурманящие испарения которой делали волю податливой, как размякший пластилин. В общем, когда выступление местного импровизированного фольклорного ансамбля подошло к концу, Меченный был готов уже ко всему. По самым оптимистическим прогнозам, они должны были его как минимум освежевать и съесть. Но этого почему-то не произошло. Вожак внезапно поднял руку, увешенную браслетом из зубов, подозрительно смахивающих на человечьи, — воцарилась тишина. — Ты избранный, — тихим, чуть осипшим голосом произнес вожак. «Я это шкурой чувствую», — подумал Меченный, прикидывая, как подороже продать свою жизнь, которая хоть и не приводила в восторг, но и не надоела до такой степени, что бы так — за здорово живёшь — дать себя сожрать этим… — Ты — дважды рождённый, — продолжал настойчиво гнуть своё вожак, и Меченный стал подозревать, что «жрать» его не будут, по крайней мере пока. Трудно сказать, кем стал Меченный для членов клана «Грех». То ли фетишем, то ли идолом, то ли… игрушкой. — Существо, награждённое нашей Великой Матерью не от мира сего! — дико прорычал вожак. — Для местных сталкеров, ты известен как Стронглав; для тварей, что оскверняли это великое место, — Проектом Кайманова 2.0… «Надо же мне было так влипнуть? Круглов конечно с этими чёртовыми вояками тоже хорош… Закинул меня в эту чёртову дыру, а сам дальше как-нибудь выкручивайся», — прорвавшись через все коридоры лаборатории, уничтожив чёртовы гигантские мозги в банке и словив глюк, Меченный не понимал, как он мог так умудриться, банально попасть к местным фанатикам? Находясь в эти катакомбах уже с час, связанный по рукам и ногам, он готов был молиться кому угодно, лишь бы его спасли из этого места. — Осквернённый не из этого мира охотится за тобой, поэтому мы заберём его семя в качестве платы! — вожак махнул рукой двум греховцам, стоящим позади него, и те поспешили выполнить приказ. — Скоро… очень скоро этот мир захлебнётся в собственной крови. Меченный невольно начал задумываться, как бы убить этого прокажённого. Ведь он мог бы попытаться, попросить развязать ему руки, и тогда не составило бы труда выхватить пистолет припрятанный у него за спиной, но уже спустя минуту вошли те двое с пленниками на плечах. Несли они их так, словно сталкеры, или кем бы они ни были, вообще нечего не весили. Всего их было четверо. Внешне они ничем не отличались от греховцев. Или даже хуже… Если местный контингент выглядел, как настоящие оборванцы-фанатики в постапокалипсис, то эти, по мнению Меченного, словно попали псевдогиганту в желудок и вышли через задний проход. У одного из них так и вовсе не было правой руки, а другой, похоже, был представителем женского пола. Всех четверых двое греховцев бросили рядом с вожаком и отошли к нему за спину. — Установка чипа-нейроингибитора сэр, прошла успешно… — проговорил громко и отчётливо греховец за спиной вожака. — Отлично, а что насчёт считывания памяти? Удалось просканировать их мозги с помощью инопланетной технологии Яутжа? — Комбинированный лечебный симулятор-картридж с системой обеспечения автоматического индивидуального диагностико-лечебного комплекса на всех троих установлен, сэр… Однако… есть загвоздка… — Говори… — Кародий, сэр… нейрочипы, найденные нами в лаборатории под заводом, конечно позволят контролировать эти создания, но танатоморфоз… в их телах… по крайней мере… зараза была замечена только в том, кому пришлось отрубить руку, найденном в завале и шрамоликом. — Это точно? — с какой-то детской досадой произнёс вожак. — Вне всякого сомнения. И поэтому… вам навряд ли удастся их сожрать или контролировать, тупые вы недоноски!!! — к большому удивлению всех, тот, кого соклановцы считали своим, сбросил с себя вонючую потрёпанную мантию и ухватился за Гаусс-автомат спрятанный за спиной. Меченный, как и многие, к своему удивлению, замерли на месте, не шелохнувшись, и падали словно срезанные колоски. Потому что сталкер по кличке Кирюха орудовал настолько быстро с помощью экспериментального образца собранного учёными О-Сознания, что в живых остался только Меченный, трое чумазых подростков и внезапно пришедшая в себя девушка. — Побыстрее не мог? — девушка лет двадцати пяти ловко перерезала ножом, спрятанным в её ботинке путы. — Я уж думала эти фанатики нас на свой ужин преподнесут, — парень, вскинув Гаусс-автомат на плечо, лишь только невольно усмехнулся и протянул ей руку. — Я что-то смешное сказала?! По-твоему, я такая дура? — Нет, что вы, Тирра Лихтхаммеровна, — Док назвал её полным именем и невольно снова усмехнулся. — Просто, если бы ты придерживалась плана, то не пришлось бы и тебя спасать от этих уродов. Скажи спасибо, что в двух оставшихся прототипах остались gps-трекеры. Иначе бы мы их вообще не нашли. — На самом деле ты снова хотел выделиться перед Горгоной — потому и дал провести учёным из Анклава тот жуткий эксперимент над прототипом Гниль, — девушка ухватилась за его руку. — Если бы не тот эксперимент, то и трекер остался бы цел. — Ты сама знаешь, что наш «добродушный» наниматель сразу сказал о провале проекта Джокер, если у нас не будет на руках Гаусс-Хнометр, — парень продемонстрировал перед ней всё тот же Гаусс-автомат. — В обычных руках эта штука всего лишь обычный кусок ржавого металлолома, стреляющего эгергозарядами, но с ним… — Кирилл Львович указал пальцем на рыжего подростка, валяющегося без сознания. — Если бы только знала, какую силу мне продемонстрировал Горгона на самом деле… Лаборатории О-Сознания, разбросанные по всей Зоне, почти довели Проект «Х» до ума, но случилась катастрофа и всё накрылось. Думаешь, почему я не нацепил на этих придурковатых прототипов сразу чипы-нейроингибиторы для подавления негативных эмоций и наручи тупорылых охотников Науду с инжекторами лекарства для восстановления аберантных хромосом от разрушения? — девушка промолчала, внимательно слушая его и, казалось, они оба совершенно забыли про Меченного, который находился около стенки и также внимательно слушал своих горе-освободителей, попутно освобождая себя потихоньку от пут. — Чёртов Волк всё испортил… Испортил тот сраный Выброс с некроморфами… Наёмники гнались до самой Тёмной Долины, узнав про награду за мою задницу, где мне всё-таки удалось от них спрятаться и приступить к основному плану Горгоны. И ты знаешь, я ведь всё-таки почти отчаялся. Начался снова Выброс, помехи были сильны. Шанс выследить сигнал протипа — Смрад, Тлен и Гниль, оказалось почти невозможным, если бы не ты, Тирра, — парень ей загадочно улыбнулся, а вот она, напротив, оставалась всё такой же притихшей. — Фанатикам из группировки Пламя стоит сказать спасибо за их охоту на этих загадочных Яутжей. Иначе бы мои познания в технологиях цефов, а также сохранение проекта Джокер в целостности — все это оказалось бы почти невозможным. Ведь он слишком важен для Горгоны, а также от последующей катаст… — парень не успел договорить, как тут же получил лезвие в живот. — Хоуп… Моё имя Хоуп… Кусок дерьма… — скрытый клинок рефлекторно ушёл за рукав её плаща. — Думаешь, мне нравилось, когда ты, урод, меня насиловал? Твой Горгона, и весь ваш «невидимый» план с проектом Джокер могут лететь к Мордреду в пасть… Я здесь вижу лишь своих учеников. Спасибо, что помог мне найти их. Дальше я сама, — Хоуп Дженсен, давшая обет перед самой Магией присматривать за пятью необычными мальчиками в Хогвартсе и последовавшая по тропе Джокер за ними в этот опасный параллельный мир, была как никогда близка к вершине цели. Что же касается Кирилла Львовича, то он, хватаясь за свой бок, выронил орудие Гаусса и упал на землю. Вместе с кровью сквозь пальцы, уходила и его жизнь. Парень прошептал что-то невнятное, а потом отключился. Неизвестно было, умер он окончательно или нет. Помешали проверить его состояние две вещи: первая — голоса штурмового отряда греховцев, услышавших стрельбу в апартаментах своего вожака, а вторая — мощный апперкот в лицо Хоуп, кулаком Меченного. Пока эта странная парочка вела свою странную беседу, сталкеру удалось-таки освободиться и подумать, с неожиданным для себя решением — ударить девушку. Меченный, дважды рожденный, Проект Кайманова 2.0, Стронглав, кем бы его там ни называли, прежде всего он был сталкером и находился в глубоком замешательстве. Во-первых, если ему не изменяет память, все найденные документы в лаборатории под заводом он обклеил вокруг голого торса скотчем для скрытности, а значит греховцы не смогли их отыскать. Для верности Меченный нащупал сквозь комбез корешок папки и окончательно успокоился. Во-вторых, эти самые греховцы притащили его бесчувственного, после очередных бредовых ведений в своё логово. Что они пытались ему преподнести, Меченный не знал и знать не хотел. Однако в силу того, что здесь на его глазах произошла целая Санта Барбара, так ещё и зелёных сталкеров чуть не прикончили в его честь, парень своей пятой точкой понимал — надо убираться отсюда как можно скорее. Не долго думая, он схватил импульсную гранату у одного из мёртвых греховцев и кинул её к главному входу. Главное отличие импульсных гранат от обычной Ф-1 — кустарные условия её создания диггерами и начинка из артефактов, производимых аномалией электра. Потому взрыв получился несколько мощнее, чем предполагалось, а с учётом того, что они находились под землёй, вся конструкция на подпорках тридцатилетней давности в шахте грозилась похоронить всех заживо. Самое главное, что на некоторое время удалось задержать нападающих, а дальше сталкер прикинет, что делать дальше. В самом деле решение не заставило себя долго ждать. Увидев люк под мёртвым греховцем, Меченный даже не стал думать, куда он может привести, а потому, оттащив труп в сторону, начал сгружать вниз, всех более-менее живых оппонентов в этой комнате. Естественно первым он сбросил Кирюху. Вколов тому дозу антибиотиков из научной аптечки и залатав рану медицинской пеной, сталкер понадеялся, что таким образом тот выживет. Меченный помнил: именно он спас его и поставил на ноги, а потому это был его долг — отплатить добром за добро. Какие бы грехи за этим медиком не водились, все в Зоне были равны. Далее — женщина. Он её спустил вниз без особого энтузиазма, а вот с тремя оставшимися, он словил очередной глюк. Для них он был Барти Краучем Младшим, и, как понял из ведения Меченный, они враждовали. Последнее, что он помнил, так это, как его лишил руки своей «магической» косой, тот лежачий блондин «Что за чёрт? Какая ещё к чёрту магия? Вот уж глупости!» Меченному хватало чудес в Зоне, и совсем не хотелось лишаться рассудка. Чтобы как-то успокоиться, он решил скинуть блондина первым, а затем двух оставшихся. Предприимчивая совесть просила влепить ему ещё и сапогом по лицу, но сталкер отвёл эту мысль и с чувством выполненного долга ослабил хватку, отправляя блондина в пустоту. Далее шёл рыжий паренёк. Когда Меченный тащил его к спуску, тот инстинктивно схватил валяющееся рядом орудие Гаусса и прижал к себе, словно это не опасная боевая единица, а его личная игрушка. Меченный возникать не стал. Мало ли у этого паренька в голове сейчас псевдособаки ходуном ходят, а потому он оставил всё как есть и спустил парня вниз. Последним оставался альбинос. А может и не альбинос всё-таки? Как их медик назвал? Прототипы?! Тот, кто сейчас был с белыми волосами, внезапно сменил их окрас на зелёный, так ещё и умудрился напугать Меченного живой кистью платинового оттенка в тактической перчатке. Где она пряталась? Да Чёрный Сталкер его знает!.. Тварь аккуратно залезла к альбиносу под рукав левой руки и торчала оттуда, словно ядовитая змея. Плюнув на это дело, Меченный схватил его за ноги и, не вдаваясь в подробности, почему у него глаза туго перевязаны, скинул парня в неизвестный тоннель. Меченный не отдавал себе отчёт, что там может быть внизу. (То-есть, приходилось спускать ещё больше вниз). Может обычный канал для слива отходов, а, может, ещё больший лабиринт. Но лучше так, идти неизвестно куда и бороться, чем вперёд и знать, что тебя схватят отшибленные на всю голову сталкеры из группировки Грех. Собрав более-менее приличное оружие, Меченный поджёг имеющийся здесь ящик с динамитом и на всех парах, спрыгнул вниз, показав на прощание средний палец мёртвому вожаку.***
Буреломный Предвестник — группировка сталкеров, образованная из нескольких человек. Так можно было назвать первых идейных сталкеров, пришедших в Зону ради выполнения конкретных задач, а не ради наживы. К ним относились Артхантеры, Искатели, Поиск, группа Стрелка и другие менее скрытные кланы, чья идеология заключалась в основном на полном изучении Зоны и поглощении её знаний. К таким можно было ещё отнести Чистое Небо, но после того, как половина клана полегла под стенами ЧАЭС, группировка формально ослабла, разборки внутри клана не заставили себя долго ждать, и Чистое Небо потеряла миротворческой статус. Но то был 2011-й год, о текущем ныне контингенте можно было официально поставить жирный крест, так как большинство вышеперечисленных группировок с новыми лидерами превратилось в жадных до денег бандитов и мародёров. Чтобы обезопасить себя от военных и прочих маргиналов, требовалось получить миротворческий статус, а это было сделать не так и просто, опираясь на выше перечисленные реалии и на сам факт существования данных существ. Когда Меченный думал об этом, то и подумать не мог, что загадочное задание: «Убить Стрелка» в его КПК, перевернёт все с ног на голову, и парню придётся разгребать ещё больший бардак, нежели обычная добыча документов из лабораторий X. А чтобы разгребать бардак было легче, требовалось получить статус своей группировки в КПК с Одиночки на Буреломного Предвестника. Смрад, Тлен и Гниль. Кто есть кто из них, Меченный не знал, но, тот что рыжий, назвал себя именем Дагал Гай (Прайд). «Что за дикость?» В правилах конспирации, ни один сталкер, из прибывших в Зону, не называл своего полного имени. Та же проблема, наблюдалась и у остальных. Причём блондина звали Гелиос Тасманскi (Стигмата), судя по шрамам на лице, понятно, почему он себе взял такое прозвище (ещё он ни слова не понимал по-русски или по-украински), а вот его альбинос-товарищ говорил по-русски достаточно хорошо и звали его, судя по КПК — Кай Косатка (Трясина). Из последнего разговора той чокнутой девчонки и бывшего медика сталкеров, Меченный понял, что прототипом Гниль (почему именно Гниль? Меченный так и не смог сообразить) был скорее всего Прайд. (Говорил он на русском на удивление хорошо, хотя в его голосе проскальзывали нотки акцента). Судя по тому, как Кирюха указывал именно на Прайда, пареньку удалось каким-то немыслимым образом саботировать очередной эксперимент в лаборатории Х16 или же поучаствовать в нём. Сталкер не был дураком. В одной из комнат лаборатории с гермазатвором был какой-то испытательный полигон с излучателями, и там Меченный обнаружил десятка два мёртвых учёных. Если бы это были тела тридцатилетней давности, то сталкер и словом не обмолвился бы, но они были именно что «свежими», поэтому в причастности к неизвестному эксперименту именно этого паренька, сталкер был уверен на сто процентов. По-хорошему, Меченный должен был устроить допрос с пристрастием, но почему-то не лез к ним с расспросами, а потому они продолжали дальше идти молча. Да и зачем?! Трясина находился не в лучшем расположении духа. Судя по тому, что греховцы отрубили ему левую руку, паренёк потерял много крови, а попытка снять повязку с его глаз, была закончена бравым русским матом и чудовищной истерикой. Откуда у него было столько сил сопротивляться? Одному только Чёрному Сталкеру известно. Плюнув на всё, Меченный велел молодым пацанам взять своего товарища за руки, за ноги и тащить его на буксире, если придётся, за ним. Требовалось как можно быстрее выбираться из тоннеля. Мало ли, какая тут живность обитает. Пока они шли все вместе по ливнёвке, парень заметил краем глаза, как те пытаются махать какой-то веткой. Судя по их потугам, выпученным от страха глазам, и попытке снять браслет-наруч со своей руки, Меченный подумал, что дело крайне серьёзное, но, поскольку они не просили у него помощи, сталкер двинулся дальше и велел молодому, потрёпанному Зоной мясу не отставать от него. Что же касается самого Кирюхи и той ненормальной сталкерши, то судьба их оставалась неизвестной. Сталкер приземлившись в мерзкую вонючую воду, обнаружил лишь приходивших в себя подростков, а двоицы не было рядом. Похоже они разминулись, пошли в правый коллектор ливнёвки при спуске, в тот момент, как основная троица и Меченный — в левый. Не то, чтобы Меченный ощущал некий дискомфорт или угрызение совести в душе по этому поводу, сама идея в тот момент, сбросить всех вниз, казалась до безумия абсурдной. Но… он не бросил их на произвол судьбы, сталкер оказал им помощь, спас их, а потому какая-то там вина перед ними, могла катиться на все четыре стороны, и дело с концом. Приободрив себя таким судьбоносным решением, сталкер улыбнулся, всмотревшись в свой КПК, и ещё более уверенно зашагал вперёд. Слава Чёрному Сталкеру, аномалии на их пути не попадались, Меченный не был уверен, что сможет тогда довести ребят в целости. Сам путь, по которому они шли, был довольно извилистым и опасным. Канализация или подземные коммуникации лаборатории под заводом были очень старыми, а в некоторых местах вообще попадались завалы. Меченному ещё повезло добыть схему тоннелей в лаборатории и закачать в свой КПК, без них они бы здесь точно заблудились и померли от голода или безумия. Судя по картам, винтовая лестница, по которой сталкеры пробирались на верх, должна была их вывести к главному стоку, а оттуда путь пролегал прямиком к бункеру учёных. Чёрт возьми, Меченный никогда не был так счастлив. За исключением тех редких случаев на протяжении нескольких дней, когда ему удавалось найти редкий артефакт и сбыть его Бармену, чтобы прожить в этих суровых условиях Зоны. — Ну что, ребята — Меченный остановился и повернулся к двум новичкам, нёсшим своего раненного товарища. — Осталось два пролёта — и мы почти на поверхности, — не увидев радости на их лицах или хоть каких-то эмоции, Меченный свалил всё на пережиток эмоций в тоннелях, а потому просто махнул рукой и тронулся в путь. — Не отставайте, ребетня. Вот сплавлю вас учёным, пускай они занимаются вашим здоровьем, а мне надо к Бармену ещё заскочить. Устал я немного за сегодня. Что вы думаете на этот счёт?! — ответа не последовало. — Ладно, хрен с вами! Просто… просто не отставайте, — Прикинув что-то для себя в уме, в частности то, что тут некоторые должны хоть сказать спасибо за своё спасение, Меченый лишь перезарядил свой трофейный АК-12 (добытый у одного из главарей Слизней) и продолжил подниматься. Внезапно снизу он услышал, как Прайд или Гниль, сказал ему то, что сталкер хотел услышать буквально минуту назад. — Что? Что ты сказал?! — Меченному показалось, что он ослышался. — Я сказал спасибо, — от нехотя, произнёс Прайд. — Ты прав, ты нас спас, а мы тебя даже не отблагодарили. Шокированный Меченный, ничего не понимания, только лишь произнёс: — Как?.. А как, ты? — парень начал нащупывать пси-обруч на своей голове и, убедившись, что он на месте, задал следующий вопрос: — Ты умеешь читать мысли? Как контролёр?! — Я не совсем понимаю, о ком ты, — парень говорил отрешённым голосом. — Моё имя, что ты услышал, мне не принадлежит. Я лишь знал, что нужно кем-то назваться. В голове моих братьев был дан приказ: не верить Горгоне от какого-то Проводника и сохранить общий секрет, — он загадочно посмотрел на Меченного, и, будь сталкер проклят, эти глаза смотрели ему прямо в душу. Сталкер невольно попятился назад. — Я не помню, кто мы! Я не помню, как нужно пользоваться этой силой! — в его руке появилась из пустоты загадочная бита с окровавленными в ней гвоздями, а затем она также загадочно испарилась. — Я лишь помню, как люди с пустыми глазами нас волокли куда-то, — голос его неестественно задрожал. — Я лишь помню, как сказал: «Джон… немедленно отойди от этой твари… Чёрт… Гаусс-пушка не исправна… Я… я не пониманию… что происходит…» — новичок упал на колени и начал истерично смеяться. Затем он начал рвать на себе волосы и всё также продолжать говорить: — Я не помню… я ничего не помню… С нами что-то произошло, там, внизу… Стигмата продолжал держать «слепого» Трясину один. Он глядел на Прайда такими потерянными глазами, словно парню проделали лоботомию. На его истерику он никак не реагировал, и только Меченный, находясь в этом кружке психопатов, чувствовал себя неловко. Он понимал, что если не приведёт этого сумасшедшего в чувство, то они задержатся ещё как минимум на час, а этого Меченному совсем не хотелось. Они и так провели под землёй почти шесть часов. Шесть, мать его, часов. Достаточно для того, чтобы сойти с ума обычному человеку. Но, поскольку, сталкеры были из числа тех, кому совершенно всё равно на инстинкт самосохранения, именно в данной ситуации Меченный решил, что всё-таки будет лучше включить благоразумие и, подойдя в рыжеволосому, он со всей дури влепил ему пощечину. Тот еле удержался на ногах и сумел ухватиться вовремя за перила, а иначе покатился бы сейчас с лестницы кувырком, и поминай как звали. Его глаза неверующе таращились на сталкера от злости, словно тот сейчас нанёс ему личное оскорбление. Потерянности и скованности в его движениях больше не наблюдалось. Улыбнувшись краешком губ, Меченный лишь уверенным голосом произнёс: — Не смотри на меня так. В данный момент истерика — это самое последнее, что нам нужно… Вы, блять, забыли, где находитесь? Хм?! — рыжий, видимо поняв свою ошибку (по крайней мере, сталкер надеялся на это), виновато потупил свой взгляд и над чем-то задумался. — Если вопросов больше нет — предлагаю продолжить наше путешествие. Больше подобных выходок со стороны странной троицы под чутким предводительством Меченного не последовало, и они дальше отправились в путь.