Сказ о приключениях Садко в Вольной Марке

      Многие моряки не слишком любят ночные путешествия, несмотря на ночную красоту. Ни сонаров, ни радаров или их магического аналога пока еще не изобретено. Твои единственные навигационные приборы — звезды, да астролябия. И если в открытом море еще можно держать направление (хотя даже там существовал шанс нарваться на риф) то вот чтобы передвигаться вблизи берега требовалось иметь либо небольшое суденышко, либо хорошо знать окрестные воды. Большинство же, в любом случае, предпочитало дождаться рассвета. Вот только тех, кто спускался в порт с корабельных трапов трудно было отнести к большинству, особенно возглавлявшую их женщину. Да и торопило их совсем не желание испить пивка в ближайшей таверне.       Над городом висели столбы густого дыма; если перед отплытием этих «чудесных» верующих их можно было пересчитать по пальцам обеих рук, с запасом, то теперь пальцев на всех конечностях не хватало. Несущая на плече - знавшие ее по сражениям сказали бы, что из этой позиции она наносит свой излюбленный первый удар - свой двуручник Мередит бегло осмотрела пристань, где вместе с разбитыми ящиками и бочками лежало не менее десятка тел. Суровое лицо скрывалось за шлемом без забрала, а жесты сквозили скупой четкостью. Среди храмовников больше всех выделялись рыцари — не более полусотни, эти «сэры» были опорой, ядром боевого крыла Церкви здесь, в Киркволле. Большую часть составляли оруженосцы, послушники и наемные стрелки, посвятившие себя службе Создателю и защите простых людей от одаренных.       Но сегодня они оставили позади Казематы, поручив защиту подопечных магов десятку рыцарей, во главе с Траском, а сами вернулись на землю, чтобы сразиться с не менее опасным для истинных верующих созданиями. Один их вид порой вызывал ужас и отвращение в сердцах людей, а их деяния давно овеяны недоброй славой. Наплевав (так думали местные, если что. Примечание Borland94) на законы гостеприимства, проклятые кунари обагрили свои мечи и копья кровью жителей Киркволла, напав во тьме ночи на беззащитных людей, гномов и эльфов, и долг воителей Церкви был прежде всего в их защите.       — Каллен, твоя задача обеспечить безопасность высадки, - женщина посмотрела на ферелденца. Ее лицо было будто каменным. Не выражало ни одной эмоции. Однако, те кто был знаком с командиршей храмовников достаточно долгое время, а такие среди присутствующих имелись, знали, что это не предвещало ничего хорошего. Гораздо безопаснее было бы, коли воительница начала рвать и метать. Но сегодня ее гнев не был направлен на нерадивых подчиненных или какого-нибудь мага.       — Есть, - храмовник лишь стукнул себя по груди. Стальные латы отозвались гулким звоном, хорошо слышным в ночи.       — Ты, ты и ты — осмотреть лагерь еретиков, - храмовница не глядя ткнула в бойцов. Задание предполагалось плевым, каких-то сложностей не ожидалось. Крайне маловероятно, что после начала штурма города рогачи остались бы в лагере. Худо-бедно он еще подходил беженцам, но вот в качестве главной базы выбор был не из лучших. Почти наверняка, место уже опустело. Однако осторожность лишней не бывает.       — Сэр Каррас, - она повернулась к русоволосому мужчине, с бакенбардами, вооруженному булавой. - Возьмите десяток рыцарей со свитой, осмотрите склады по левую часть от пристаней, двигайтесь в сторону Нижнего Города. Сэр Меттин, - рыжеволосый мечник посмотрел на командира - вы с десятком братьев-рыцарей осмотрите правый фланг. Встречаемся у здания администрации порта.       — Что делать с выжившими, командор? - осведомился офицер.       — Отправляйте их сюда по возможности, но лучше пусть остаются в своих укрытиях до тех пор, пока все не закончится. Остальные - движемся вперед, к администрации! Во имя Создателя и Ордена, - она с легкостью вскинула клинок острием вверх.       — Смерть еретикам! - воскликнули воины.       По-хорошему, рыцарь-командор сейчас должна была ждать в порту и собирать информацию, а уже на ее основе составлять план действий. Однако ярость овладела Мередит, словно демон одержимым. Гнев требовал выхода. Вид строений, охваченных пожарами и тел рабочих распалял внутреннее пламя столь же яростно. Кунари убивали всех, кого застали — стражников, простых работяг и женщин. Кому-то повезло, им просто отрубили голову. Но не все были такими счастливчиками.       Проходя мимо ближайших к пристаням строений, она видела не только выломанные двери и ворота, но и несколько прибитых к камням тел. Она чувствовала не только запах паленой древесины или смрад сгоревших отходов, но и отвратительно-сладковатую вонь горелой плоти. Тем не менее, никто в здравом уме не поставил бы ее на столь высокий пост, не умей она справляться с эмоциями.       Свои гнев и ярость она решила направить в максимально полезном ключе, обрушив их на головы отвратительных безбожников, о которых им прежде вещали сестры в Церкви, рассказывая о крестовых походах веры, направленных как раз на борьбу с кунари. Опасность была столь велика, что часто конфликтующие государства Тедаса и Тевинтер забывали о собственных противоречиях и сражались совместно с общей угрозой.       Ее решительность давала плоды — на лязг металла о землю и топот множества ног стали сходиться отдельные группы нападавших. Огромные, мускулистые, что было не в силах скрыть порой даже защитное снаряжение, с рогами на головах (по большей части), они внушали ужас одним своим видом. Однако храмовники сталкивались с вещами более ужасными, чем мощный враг на поле боя, а еще в их сердцах горели гнев вместе с религиозным исступлением, а потому с боевыми кличами они столкнулись с громадинами, обрушивая на них удары своим оружием.       Здоровяки были страшным противником. Опытные, могучие, выносливые, дисциплинированные и обученные. Лишь немногие люди могли почти на равных сражаться с таким врагом. Однако и храмовники это вам не городское ополчение. В выучке они если и уступали рогачам, то немногим. А стальные латы на порядок превосходили скромную кожаную броню, коя являлась скверной защитой от добротного клинка.       Физической мощи, скорости и ловкости люди противопоставили дисциплину, слаженность и защищенность. Прямо перед самым столкновением Мередит «уронила» свой двуручник на выставленный щит передового бойца противника, чьи глаза мрачно сияли за ребристым забралом шлема. Выпад, отработанный и отточенный до практически идеальной степени, с легкостью продавил защиту напавшего, прорубил большую часть кожаной кирасы, пусть и не полностью. Основной урон несли дробящие свойства оружия — рука ксеноса резко потеряла атакующий потенциал, а вместе с ним и прыть кунари, который с кратким стоном упал на одно колено, а после стал жертвой вставшего справа от командора сера Авеля, обрушившего шипастый шар булавы на затылок. Так была пролита первая кровь в этом бою.       Грохот металла о металл заглушал почти все звуки, кроме криков раненых и стонов тех, кто умирал прямо на твоих глазах. Сражаться в толчее боя с таким массивным оружием практически невозможно, однако Мередит для хорошей атаки требовалось лишь немного места для замаха; сопровождавшие ее рыцари и оруженосцы стремились не только защитить лидера, но и дать ей возможность для проведения такой атаки. Понимали это и кунари, почти сразу же сосредоточившие направление удара именно на предводительнице храмовников.       О пощаде никто не молил. Да и не стал бы ее никто предлагать. В этой битве, выжить могла только одна сторона. Люди и кунари сражались яростно, стремясь уничтожить противника во что бы то ни стало. Ни о «честной схватке», ни о рыцарском кодексе никто не вспоминал. Храмовники не чурались ни грязных приемов, ни использования численного перевеса.       Один из оруженосцев упал с глубокой раной шеи, бессмысленно пытаясь зажать ее рукой; его господин почти тут же отомстил убийце, подрезав тому заднюю поверхность бедра, а потом почти отрубил голову — та почти отломилась из-за едва держащегося позвоночника. Тело еще не успело остыть после агонии, как стена щитов двинулась дальше, топча металлическими сапогами раненых кунари и обходя тела своих. Маневрируя, Мередит сумела выцепить место и время для удара. Могучий клинок, со свистом рассекая воздух, прошел через тело мускулистого копейщика, как нож сквозь масло, не растеряв смертоносности. Собрат ксеноса слишком поздно заметил лезвие и лишился руки до плеча, когда заносил топор для добивающего удара. Этим воспользовался раненый оруженосец, вонзив меч в живот врага, а его товарищ по оружию сделал тоже самое, но в горло.       Битва закончилась почти так же внезапно, как и началась. Пару минут спустя окровавленные и разгоряченные схваткой воители Церкви, выставив охранение, стали добивать налетчиков, собирать тела убитых и заботиться о раненых. Кого-то отправят к кораблям, а кто-то получит «удар милосердия».       Мародерки не было. И вовсе не из-за высоких, моральных качеств храмовников. Причина была гораздо банальнее и прозаичнее. С трупов нечего было поиметь. Оружие рогачей? Трофей слишком специфичный и опасный, имеющий практически религиозное значение в культуре кунари. Скверного качества доспехи? Лишний груз, за который и денег почти не выручишь, а огрести от начальства можно знатно. Заботится о телах врагов тоже никто не спешил. Позже, то, что останется после мародеров, просто сожгут. Отнюдь не ради отдачи последних почестей, а во имя избежания чумы.       Храмовники вновь двинулись вперед, обходя завалы или зоны пожаров, перекрывавших улицы; один из них и вовсе отрезал несколько улиц стеной жаркого, непроходимого пламени. Дважды они сталкивались с куда более малочисленными отрядами кунари, раз за разом выходя победителями. Правда, одна такая схватка едва не закончилась фатально, когда среди рогачей оказался здоровяк в маске, массивном ошейнике, с зашитым ртом. Маг - а как еще назвать его поразительные способности к швырянию огнем - едва не запек заживо троих в доспехах, несмотря на двеомерские знаки на броне. Лишь натиск Мередит, вместе с двумя рыцарями прорвавшимися к чародею, сумел остановить напасть. Количество раненых только росло, а боеспособных воинов только уменьшалось.       — Проклятые безбожники, - выругался один из рыцарей, чей нагрудник был покрыт сколами от могучих ударов, когда храмовники вновь соединились рядом со зданием администрации. Два других отряда тоже достигли цели, потеряв, правда, в численности, да так, что это бросалось в глаза.       — Что вы узнали?       — Множество тел вокруг, выжившие шарахаются от любой тени, - заявил обладатель боевого топора и квадратного щита. - Лагерь пуст, как мы и предполагали.       — Некоторые, из Нижнего Города, говорят, что какие-то гномы заперлись у себя и отбивают все атаки кунари, - добавил другой.       — Наемники из ЧВК? - спросила Мередит.       — Не думаю, - здоровяк даже мотнул твердоголовым шлемом - Слишком мало.       — Или это разведка, - задумчиво прокомментировала начальница. - Впрочем, нам без разницы.       — Прошу прощения? - даже забрало не скрывало недоуменного взора.       — Сегодня наш враг — еретики, - голос рыцаря-командора прозвучал твердо, пресекая любые споры и возражения. Ясно давая понять, что на многие былые прегрешения пока можно прикрыть глаза. Кунари были гораздо страшнее уличных бандитов.       — Аташ кунари! - воскликнул обладатель двух огромных топоров, указывая одним из них в сторону выстраивающихся храмовников.       Крупный отряд налетчиков перед атакой метнул по церковникам массу коротких копий, которых мастер-оружейник может сделать с десяток, даже особо не устав, менее чем за сутки, были бы материалы. Большая часть застряла в щитах, несколько бессильно отскочили от литых нагрудников, но парочка буквально свалила несколько оруженосцев, сумев пробить кольчугу и материалы под ней.       — Во имя Его! Смерть еретикам! - воскликнула Мередит. Воины под ее началом держали строй, в то время как стрелки метали стрелы в цели столь крупные, что было трудно промахнуться.       То, что на дворе стояла ночь, не сильно осложняло работу лучников. Дистанция поражения была небольшой. А пожары давали достаточно освещения, чтобы более-менее успешно уничтожать мишени. Впрочем, о снайперской стрельбе можно было забыть. Глаза страдали от дыма больше, чем от темноты. Но неприятная резь являлась наименьшей из проблем. И в отличии от рогачей, не смертельной.        Их командир, словно прямой антипод Мередит, не только воодушевлял своим присутствием, но и обладал колоссальной мощью. Своими топорами он буквально вырвал щит к одного из рыцарей, а после рубил его столь быстро и сильно, что меньше чем за минуту превратил могучего бойца в груду плоти, засунутую в изломанную тару из металла. Блеск крови на броне и коже ксеноса придавал ему кошмарный вид, вместе с разводами уже свернувшейся жидкости, которая «украшала» каждого из налетчиков. Неудивительно, что рыцарь-командор сама двинулась вперед, навстречу такой большой угрозе.       Вскоре вокруг них - женщины в латах и гиганта с топорами - образовалась эдакая зона отчуждения, куда не решались ступить ни храмовники, ни кунари, дабы не попасть под раздачу. Рогач продолжал наносить удары, и, к удивлению большинства, седовласая женщина успешно отражала их, а также, словно заимствуя энергию из ударов, атаковала сама. Этот бой должен был войти в легенды поединков, если бы не одно но:       Храмовники, особенно рыцари, с пиететом относятся к вопросам чести. Но оказывать ее грязному выродку, плюющему на слово Его и Его пророчицы, Андрасте, было совсем необязательно. Едва на поле боя установилось шаткое равновесие, как пять лучников ордена обрушили град стрел на мастера топорного боя. Трое из них лишились жизни, когда кунари со своей стороны стали охотиться за ними, но это уже не могло изменить исход поединка, когда Мередит вонзила свой двуручник в грудь врага, а после, подхватив с земли булаву одного из павших рыцарей, двумя ударами превратила его голову в шлеме в месиво.       К их чести, строй рогачей не дрогнул, когда их командир, выделявшийся размерами даже на фоне своих сородичей упал на мощенную дорогу. Не возникло даже заминки, коя непременно появилась бы у людей в аналогичной ситуации. Однако, у здоровяков вертикаль власти была отполирована со стародавних времен. Мередит же не знала, да и не желала знать какими мотивами руководствовались «беженцы», почему они бездействовали прежде и были ли у них причины ударить именно сегодня. Единственное, чего она хотела, - уничтожить еретиков под чистую. В чем ей помогал не только опыт и слава одного из сильнейших храмовников (хотя старик Грегор и мог бы составить конкуренцию, будь моложе на пару десятков лет), но и различные зелья, кои наполняли организм женщины.       — Нужно было уничтожить их сразу же, - выругался кто-то усталым, хриплым голосом где-то в рядах храмовников, когда бой подошел к концу. Несколько пытавшихся отступить, в организованном порядке, кунари не без труда, перехватили стрелки. А одного удалось «успокоить» только после прилета топора в затылок обнаженной головы. Таким образом - хотелось в это верить - никому не удалось предупредить сородичей о новой силе, вмешавшейся в конфликт.       — Наместник и его политиканы не дали бы этому случиться, - выдохнул сэр Ален, возражая. - И я понимаю отчасти их мотивы, Киркволл и Марка в целом не готовы воевать с этими отродьями.       — Мы не трогали их дома, проявили гостеприимство, которого они не заслуживали, - твердым голосом воскликнула Мередит, оттирая лезвие клинка от крови. - А они напали на людей, их приютивших? Это ли не признак их отвратительной природы?       — Когда-нибудь наступит день и Верховная объявит новый поход против кунари, - какой-то храмовник осенил себя религиозным жестом, выполнявшим роль креста.       — А пока мы очистим Киркволл от ереси, - Мередит пафосно подняла клинок острием к небу, будто бы собираясь разрезать ночную тьму. - Покажем мерзавцам, что с нами придется считаться!       — Смерть еретикам! - дружный вопль бравых вояк вполне мог разбить стекла, если бы хоть одно из них уцелело в этом районе. Несмотря, на раны и первые потери, боевой дух пылал священным пламенем.       Разведчики, в основном из числа легковооруженных бойцов, вскоре вернулась с уточненными данными - большая часть кунари, судя по наблюдениям, устремилась в сторону Верхнего Города. Мередит, как и ее рыцари, посчитали, что они собираются штурмовать дворец наместника, который являлся сам по себе крепостью внутри города. Наверняка, с момента начала нападения, там предпринимали усилия по укреплению обороноспособности, пока отряды стражи пытались сдержать натиск нелюдей. Вторая важная новость заключалась в том, что база - иначе не назовешь - гномов из ЧВК все еще оказывала сопротивление. Довольно крупный отряд, под сотню голов, продолжал осаждать бывшие склады торговцев тканями, превращенные, судя по всему, в добротные укрепления.       — Там же было и несколько магов, - заметил один из разведчиков во время доклада. - Они обрушивают огонь, лед и молнии на стены, но те пока держатся.       — Как поступим, командор?       — Оставлять такую угрозу в тылу нельзя, - категорично заявила Мередит. - Кроме того, нам могут пригодится мечи и топоры подгорного народа.       — Простите, мэм. Но вы уверены, что коротышки станут нам помогать? - осмелился спросить один из рыцарей.       — Настолько же, насколько я уверена, что меня родила женщина, - жестко произнесла Мередит.       — При всем уважении, командор, гномы не особенно чествуют культ Создателя, - возразил все тот же рыцарь, не подлежащий опознанию в связи наличием полного комплекта лат и глухого шлема, полностью скрывающего лицо.       — Зато они уважают деньги и не глупы, - поморщилась женщина, не питавшая излишней любви к иным расам. - А если они станут отсиживаться за крепкими стенами, то это будет серьезный удар для репутации.       Сказано — сделано: команда стрелков ордена сумела подобраться к улицам, ведущим к обиталищу ЧВКашников, не поднимая тревоги. Кунари сами помогали в деле маскировки, как раз пойдя на очередной штурм, с использованием собственных магов. Треск молний и рев огня стояли такие, что даже мертвых можно было бы разбудить. В самый разгар штурма был подан знак, и пока воины, во главе с командором, пошли в атаку, лучники сделали все, чтобы ликвидировать магическую угрозу. Завязалась кровавая, но скоротечная битва — видя изменение в ситуации, гномы открыли ворота, выпуская наружу отряд бородачей в латах, которые рубили ноги кунари топорами и крушили их тела ударами молота.       — Во имя Предков, наконец-то с этими болванами покончено, - воскликнул предводитель наемников, снимая с головы окровавленный шлем, обращаясь к Мередит.       — Болванов еще предостаточно в округе, готовы сократить поголовье? - произнесла Мередит, без всяких «здрастье».       — Обижаете, гномы не отказываются ни от доброй драки, ни от хорошей выпивки, - усмехнулся коротышка, явно знавший, кто перед ним стоит.       — Оплаты не обещаю, - сразу прояснила Мередит, - Только кровь и боль.       — Сойдет, - оскал гнома в этот момент был похож на огровский, - Сегодня это личное.       — Сэр Меттин, - обратилась командор к рыжеволосому рыцарю. Тот потерял свой шлем в крайнем бою, и довольствовался защитой погибшего оруженосца.       — Командор.       — Соберите отряд и помогите нашим друзьям очистить Нижний Город от вероломных еретиков. Выживших отправляйте к Каллену на пристани. Затем присоединяйтесь к нам в Верхнем.       — Как прикажете, - поклонился храмовник.       — Остальные — идем ко дворцу наместника!

Крепость наместника.Это же время. Николас Хоук.

      На наше счастье, здание местной администрации выполняло не чисто декоративную роль. И крепостью строение являлось не только на бумаге. А это означало, что имелись все советующие атрибуты. Укомплектованный гарнизон. Склад с оружием и припасами. Никаких огромных ажурных окон и прочей ереси, снижающей обороноспособность строения. Все максимально практично и утилитарно, пожалуй, за исключением внутренних украшений. Впрочем, ни ковры, ни картины, ни статуи, на прочность стен не влияли.       Внутренние помещения резиденции теперь кишели беженцами, нашедшими здесь убежище. Одним из своих распоряжений Думар открыл огромные, оббитые металлом двери для сотен мужчин, женщин и детей. Имущество, кроме самого необходимого, оставляли снаружи, чтобы не мешалось под ногами. Некоторые зоны оставались недоступными большинству, исключая тех, кто по долгу службы мог там находиться. Народ был в панике, которую едва удавалось сдерживать. То и дело слышался из разных уголков плачь, кто-то пытался молиться, но все, без исключения, ощущали колоссальное напряжение.       Снаружи - внутренний двор и стены - все отдали на откуп страже и переданной ей под управление (нередко в принудительном порядке) охране ряда поместий и особняков. Добровольцы (многие, принужденные) трудились над тем, что под руководством некоторых специалистов наспех укрепляли защиту дворца. Там камнями заложат, там разложат костры для чанов с маслом, туда доложат стрел, болтов или дротиков для метания. Среди всего этого упорядоченного хаоса шныряли те, кому доверили борьбу с диверсантами — их не любили всегда, а сейчас в особенности, но от подобных гнусностей не защищен никто.       Горожане были напуганы. Не раз и не два я стал свидетелем склок из-за самых пустячных поводов. И лишь один раз ссора перешла в рукоприкладство между каким-то кузнецом и богато выглядящим пузаном. Не то аристократ, не то успешный торговец — не стал вникать в детали. Стражники разбираться не стали, а просто сделали из них показательный пример, обозначив границу допустимого. Леща досталось и первому, и второму, не взирая ни на титулы, ни на длину родословной, ни на возраст.