Чистота намерений

Когда Поттер пришёл на работу, а было это за час до начала рабочей смены, Малфой уже был там. Чем он занимался, Поттер не посмотрел, но успокоился, что подчинённый не психанул и ушёл через камин на своё рабочее место, а не куда-то во вчерашнюю истерику. У него самого было, чем заняться. Личное дело жандарма Малфоя. Время до начала ежедневной суеты пролетело незаметно. Он был отличником, естественно, но не это зацепило Поттера. Он проходил спецподготовку, и если бы не этот перевод, был бы уже по званию равен Старшему Аврору, однако уровень секретности был бы выше. Зачем он вернулся? Уж точно не ради карьеры… Долг семьи? Какой же долг можно отдать сидя на такой работе без выходных? Вообще, досье было сухим, и информативным только в плане фактических мест службы и должностей. А ещё в нём были белые пятна. И если пару раз их вполне можно было принять за отпуск с последующим переводом в другую группу или звено, то пропажа нескольких месяцев уже была явным свидетельством, что Малфой работал под грифом «Секретно». Тем временем Додкинс прислал папку с отчётом, и Поттер успел только удивиться, что что-то они уже успели закрыть. Но оказалось, что сейчас десять, и его парни выбыли по подростковой шалости и ушли, оставив решение ситуации на родителей. Надо же. Только вторник сегодня. А схема и правда внедрилась. Вопрос только, с чьей лёгкой руки, если он всё воскресенье и половину понедельника провёл в приятной, но бесполезной компании бутылки? — Старший Аврор Поттер, аврор второго порядка Линг по вашему указанию прибыл! — Линг, ну опять ты… Вольно! — Так, положено же… Мало ли тут у вас начальство… — А что, есть повод? — мужчина отвёл глаза. — Ладно, ты скажи. Вот вызов на этого парня… Тигга… Вы… — Вот так и знал, что нельзя Малфою верить… Он так со своим отписался в субботу. Я у него спросил вчера, как он мальчика со шпиля снял… Там же высота такая, что… Ну, он и показал свой отчёт… И в воскресенье тоже дежурный аврор из группы Доджа так же сделал… Ну и мы тоже… Там развоплощение было сложное у Майерса, нужно было подстраховать, а я… — Если знал, что нельзя, почему обратился с вопросом? Линг растерялся. — Ну… Там, у Селвинов в особняке он помог… У меня в голове будто оркестр разрывался, и он так упрашивал этого мужика меня простить за неуважение… Я, конечно, его язык не совсем понял, но Малфой как-то сразу на двух говорил в моей голове. И я, когда понял, чего от меня хочет страж, и мысленно к просьбам Малфоя присоединился, он отпустил… Вот я и подумал… — И правильно подумал, Линг. Мы с Малфоем на этом вызове у церкви вместе оказались. Так что, всё отлично. Я хотел понять, как у нас так быстро все перешли к этой форме, без моего распоряжения… Я как-то упустил этот момент вчера… — А… Ну вы же заняты всегда, Старший Аврор… Мы как-то уже обвыклись… — Вот тут подробнее… — Гарри нахмурился. — Ну… Если кто-то из нас что-то делает, и не получает выговор, остальные делают так же… — Мг… Свободен, Линг. Нормально всё… В принципе, то, что Поттер узнал, его не удивило: ни то, что Малфой помог с отчётами коллегам, ни то, что многие моменты в управлении процессами в подразделении пущены на самотёк. И это надо было менять. Когда в его кабинет через несколько минут после Линга не вошёл — влетел Малфой, Поттер даже испугался. — Как твоя рука? — Мне и одной хватит, чтобы тебя придушить, если ты ещё хоть раз вызовешь меня самолетиком! — Я всех так вызываю, Малфой, в чём проблема?! — В том, что… Ты… Блядь, Поттер. Это первый раз, когда ты меня вызвал. Ты понимаешь, какой ажиотаж поднялся у нас в зале?! — Мг… Привыкай. Ты теперь, как все… Итак, пока ты за бумажной работой, будешь на подхвате. Нужно навести здесь порядок… — он указал на свой стол, и лицо Малфоя перекосило… И теперь уже Поттер чувствовал себя так, будто может читать его мысли. — Да ты не так понял… Не на столе… С документооборотом… Ты вчера столько говорил о делегировании, что я не мог не принять это к сведению… — Ты можешь чётко поставить задачу, идиот? Я не собираюсь быть твоей секретаршей! Что именно ты от меня хочешь? Гарри рассеянно почесал затылок. Он начал тихо и очень проникновенно. — Ну, кем прикажу, тем и будешь… Хоть секретаршей, хоть горничной, хоть сапоги натирать до блеска. Я всё-таки твой Старший Аврор… Но я рассчитывал на более разумное взаимодействие… — он помолчал немного, понимая, что Малфой выглядит странно. Напуганно, как-то по-детски, очень напряжённо. На щеках стал пробиваться румянец, то ли от страха, то ли от злости, но Поттер был уверен, что не пытался произвести такое впечатление. Скорее немного ускорить начало совместной работы. Хотя и силу в голос он добавил, пусть не в громкости, но в эмоции точно. Он, в конце концов, никому не позволял так с собой общаться, и Малфой немного перегнул палку. Когда степень напряжения возросла до критической, но тишины аврор не прервал, Гарри продолжил. — Как это организовано в Жандармерии? Ну, распределение обязанностей? У нас есть специфика, и я уже увидел разницу в штатном всех трёх подразделений, но, может, наконец, воспользоваться возможностью усовершенствовать здесь работу, раз уж мы ввязались во всю эту штуку с обменом? Малфой расслабленно привалился к косяку, постепенно приобретая привычный вид. — Что, решил вести себя по-взрослому? — Ну… Если абстрагироваться от того, что мы с тобой не ладили в школе, и воспринимать тебя как французского коллегу… — Всё-всё, давай твоё красноречие сделает перерыв. Ты и так уже поразил меня своим выступлением. Долго сочинял? — Так заметно? — слабо улыбнулся Поттер, разряжая обстановку. Такой Малфой ему не нравился. Заставил чувствовать себя некомфортно в своём же кабинете. Малфой улыбнулся, закрыл дверь и сел на стул напротив стола Старшего Аврора. — Мне — да. Ладно. Начнём с самого очевидного — служебная переписка. Никто не говорил тебе, что её от личной можно отделять и систематизировать? Если сразу Малфой звучал очень похоже на свою школьную копию, то после нескольких часов их беседа превратилась скорее в совместный мозговой штурм. По мере того, как Поттер внимательно его слушал, комментировал, что-то даже пытался помечать в пергаменте, их общение перешло в сотрудничество, и оба немного разошлись. Гарри почти не спорил, и с интересом наблюдал, как в подчинённом растёт уверенность и энтузиазм. Который иногда переходит границы. Первое, что слишком уж вольно сделал Малфой, это призвал к себе весточку с вызовом на задание. — Так… Смотри… Поттер, в первую секунду ощетинившийся на такое бесцеремонное нарушение субординации, схватил вестника и уже приготовился к аппарации. — Стоп. Поттер. Ты не думаешь, что этот вызов могут отработать Харпер и Джонс? Вдвоём? Ты — начальник группы. Уверен, что без тебя с подрезанным кошельком там не разберутся? — А если в этом кошельке что-то серьёзное? Опасное? — А какой протокол в этом случае? — Поттер нервничал, ему казалось, что он теряет драгоценное время. Но этот вопрос был логичным. — Они вызовут подмогу… — Вот именно. И тогда настанет очередь Линга и Томаса. И только потом… Если что-то ещё пойдёт не так, они сами, ты слышишь, Поттер, сами решат, кого вызывать. Тебя, или кого-то из смежников… Они у тебя все в каком ранге? Второй порядок, третий? Или они все рядовые? — Так, что я… Сидеть тут должен? — Ну… У тебя есть работа. Не только в поле. Но только ты решаешь, какую из своих задач решать. Вот сейчас у тебя вторник и куча неразобранных бумаг на столе. А там у кого-то в Лютном подрезали кошелёк. Работка для Старшего? Или хотя бы для начгруппы?! — этот тон выбесил Поттера до белых костяшек на кулаках. Но он обязан был признать правоту Малфоя. — Ребята ждут… Хотя бы самолетика… — добавил аврор. Когда внутреннее распоряжение покинуло кабинет Поттера, тот всё ещё был немного не в себе, но Малфой и не думал затыкаться. — Ты хоть понимаешь, что и своим людям работы подкидываешь лишней? Сейчас заняты только двое. И они будут писать отчёт за этот вызов. Да, они привыкли ходить все вместе, так они быстрее справятся с опросами свидетелей, сбором улик… Но потом вернутся, и у тебя на столе будет четыре отчёта, или пять. Но они их напишут не сразу, потому что в очереди будет ещё несколько вызовов. Понимаешь, о чём я? — Угу. Ладно… Давай дальше? Где мы остановились? — Мы остановились на том, почему ты сам заполняешь отчёты о ежемесячной переработке? Нет, по своим парням, нормально. Ты — начгруппы, ты должен своим ребятам учесть сверхурочные. Но! Я уверен, что Додж умеет считать. И очень надеюсь, что мой начгруппы тоже. Так что, это мы аккуратненько им передаём. Тоже внутренним распоряжением, потому что, если провести это приказом, то по всем уровням пройдёт информация, что до этого момента ты всё это делал сам… Давай, формируй вестника. Малфой перехватил его у самой двери. Развернул и нахмурился. — Блядь. Если ты Ханне так отдавал задания для исполнения, то она намного более продвинутый экстрасенс, чем я, раз уж ты так меня нарёк… Во-первых, сроки. Тебе данные подавать за пять дней до зарплаты. Значит, они тебе должны их передать за неделю. Как раз успеют… И у тебя останется ещё пара дней в запасе, чтобы всё передать счетоводам. Во-вторых, учёт лежит на плечах начгрупп. Если они ошибутся, это будет их ответственность. Но спросят всё равно с тебя. Поэтому ты должен им описать методику контроля. — А есть такая методика? — Мерлин, Поттер… Я сейчас убегу в панике… А как ты эту информацию сам подавал? — Ну, считал… Вручную… По отметкам в журнале аппараций. А своих я и так помню по большей части… Там не так часто… — Поттер… — совсем тихо сказал Малфой. — Ты меня пугаешь… Дай мне минуту, осознать этот момент. Да ты хоть понимаешь, что Ревизия твои приблизительные подсчёты просто разнесёт? И не дай Мерлиновы панталоны, ты подсчитал больше, чем было на самом деле. — Да кто придёт ко мне с Ревизией?! — Тот, кто будет твоим соперником при новом назначении. Так, Поттер, не зли меня ещё больше. После обеда продолжим… — Стоп! Я готов оплатить тебе час сверхурочно, но сейчас мы не бросим эту тему. Давай, решай, что и где будем обедать, мне всё равно. Но ты мне пояснишь каждую цифру! — А ты не думаешь, что я могу этого просто не знать? Уровень доступа у меня, рядового, не предполагает изучение должностных старшего руководящего состава. — А ты не знаешь? — Я, Поттер, могу только сделать выводы исходя из того, как рассчитываются мои сверхурочные часы. — Ой, всё, хватит уже этого… Я есть хочу, и меня достало, что ты умничаешь. Ты что, нормально не можешь говорить?! — Могу, но периодически мне требуется моральная компенсация за твою недальновидность. И некоторая перезарядка моего терпения. Так что… Я вообще твоё же распоряжение и исполняю. Они подошли к камину, и Поттер поднял руки кверху, сдаваясь. — Ладно. В обед язви сколько хочешь. Но без сверхурочных! — Годится! Неожиданно для Поттера Малфой назвал Буба-Бинс. Но, когда Старшего Аврора уже поприветствовали несколько коллег, Малфой терпеливо ждал его у выхода. — Я не хочу никому портить аппетит своим присутствием, Поттер, — пояснил он, снова понимая, что у Гарри на уме, без слов. — Ты сам выбрал мою компанию. Они в этом не виноваты. Так что, я надеюсь, ты не против, если мы снова зайдём в Старый як. — Я уже сказал, что это не принципиально. А что за история с Ронни? — Ты, Поттер, мог бы и тоньше действовать… А ведёшь себя изящно, как слон на фуршете… Ронни был проклят ещё до того, как родился. Грехи юности его отца. Тот тоже пострадал, но позже и сильнее. А я всего-то узнал знакомое проклятие и сварил ему зелье. Если будет капать каждый день, то будет видеть. Сразу не всё. Но будет. И самого главного я ему не сказал… Через пару лет он будет видеть не хуже меня… Или тебя… — А с отцом что? — А отец его в каждой женщине видел умершую в родах мать Рональда. Буквально. Только по голосу волшебниц различал… Это жестокое проклятие, Поттер. Каждый день видеть того, кого любишь, но знать, что это не твой близкий человек, а чей-то чужой. Со своей жизнью, своим счастьем. Что он любит не тебя, что он просто очередной прохожий, что тот, кого ты любишь, он только в твоём сердце живёт. А то, что ты видишь, каждый день видишь его перед собой — это проклятие… — Даже представить не могу себе… — И хвала Мерлину… Так, если я удовлетворил твоё любопытство, давай-ка приступим. И снова место в углу, снова напряжённая беседа. На этот раз всё по-честному — обмен опытом. Ничего личного. Поттер заканчивал свой день в кабинете с Малфоем. Его стол был всё так же завален, даже сильнее, чем утром. — Так, ты иди, а я ещё посижу. Нужно составить распоряжение о больничных, и… — О, как ты заговорил… Составить… Вселяет надежду, что ты не просто напишешь то, что в голове, а обдумаешь то, как бы хотел видеть исполнение твоей задачи… Но я должен тебя расстроить. — Не смотри так радостно в этот момент. Обычно люди хотя бы делают сожалеющее выражение лица… — Гарри раздражённо повёл плечом. От долгого сидения всё затекло, но работы было много. Намного больше, чем просто погулять по Лондону и пригороду на вызовах и разобрать потом отчёты авроров. Того, что ему предстояло, Поттер ещё не делал. И стратегическое управление оказалось непростой, но интересной штукой. — Я могу притвориться, если тебе так будет легче, но предпочитаю искренность… — С каких это пор? — Ой, Поттер, я тебе никогда не врал. Мог многое недоговаривать, замалчивать, но чтобы в лицо сказать тебе ложь… Такого не было. Даже в школе, — Малфой был обезоруживающе серьёзен. — Ладно. Такая политика меня устроит. Правда. — Вот и отлично, — снова улыбнулся он. — Тогда приготовься — и расстраивайся, как я замолчу. Не надо взваливать на своих начгрупп их обязанности в один день. Постепенно, потихоньку добавляй им работы и полномочий. Им, так же, как и тебе, нужно привыкнуть думать. Одного нового отчёта в неделю достаточно. Иначе они просто взбунтуются. Ну, и устроят мне тёмную — потому что идиотов ты, на самом деле, не держишь и вообще не выносишь, и они догадаются, что всё это — с моей подачи. Плюс ко всему, давая им новую работу, ты должен оптимизировать трудозатраты, чтобы и начгруппы не боялись делегировать что-то своим ребятам, учились управлять, понимаешь, а не зашивались в новых обязанностях, продолжая вести ещё и старую работу. — Блядь… — Мг… — Так, я что-то должен теперь взять на себя? Ну, после того, как взвалил на них сверхурочные? Исправленное Поттером совместными усилиями с Малфоем распоряжение ушло только после того, как они вдвоём разобрались с методикой распределения — оказывается, и оно было, — и контроля сверхурочных. И случилось это за полчаса до окончания рабочего дня. — Первое — это на самом! деле их работа. Второе, если ты ещё не сообразил, как сам же и устроил тут работу, то, я объясню для особенно догадливых. Отправив двоих из своей группы на простой вызов, ты создал прецедент, и если мы заглянем в журнал вызовов, то, уверен, Додж уже подхватил новое веяние. С моим начгруппы немного сложнее, но это мы исправим завтра, собрав летучку и объявив, что пробуем внедрить адаптивное распределение ресурсов. То есть, начгруппы будут сами решать, кто, в каком количестве и на какие вызовы отбывает. Объясни, что протоколы писались для всех одинаковые, и что подмогу вызвать — это не значит, что кто-то не справился, а значит, что люди в поле должны уметь определять, насколько ситуация соответствует протоколу, и следовать ему. И что самостоятельность прежде всего ценна, когда к ней подходят с умом и не лезут на рожон. А этим нововведением ты уже снял с них кусок работы. И кто как распорядится этим свободным временем, так и будет работать. Это уже не на твоей совести. — Понял всё, кроме «летучки», — кивнул Поттер. — Это из опыта марсельского департамента. Там каждое утро начальник отделения собирает всех в одной комнате. Всех, от замов до секретарей и администраторов. Кто такие администраторы, потом объясню, — Поттер уже привык, что часть вопросов задавать не успевает, и это его, кажется, стало совершенно устраивать. — Так вот. Цель этих быстрых собраний в том, чтобы очертить актуальный круг проблем или вопросов. Например… «К нам приезжает дипломатический корпус Фей из Старого Леса. Имейте в виду, что их чары иногда пробуждают повышенное либидо, поэтому обратите внимание на защиту эмоциональной сферы». Или что-то вроде… «Вчера несколько коллег попали в госпиталь, поэтому распределяемся в срочных вызовах первой ступени по мере готовности…». Это не совещание в полной мере… Это короткий акцент на том, что важно. Когда они проходят ежедневно, это может ограничиваться буквально тремя предложениями. В нашем случае всё не так. Можно начать с одной такой летучки в неделю. Сказать то, что нужно слышать всем… Ну как тебе обмен опытом? — Пробуем, Малфой! — в запале произнёс Поттер и выбросил руку вперёд для рукопожатия. Малфой на секунду замер, а потом расслабился, улыбнулся и протянул руку в ответ. — Значит, пробуем! Утром Старший Аврор Поттер вошёл в кабинет младшего состава ровно в девять. Его появление заставило всех напрячься и приготовиться к срочному вызову. Поэтому, когда начальник заговорил, да ещё и так долго и складно, многие были удивлены. И конечно, нововведение было принято натянуто и неоднозначно. Пройдясь по основным моментам, связанным с распределением ребят на задания, он подытожил речь напоминанием о том, что сверхурочные необходимо отмечать не только аппарацией в здание аврората, но и коротким вестником на таблице дежурств, иначе оплата может пройти мимо. — Так, а где Джексон? Додкинс, удивлённый этим вопросом встал, чтобы отчитаться: — У него отгул за дежурство. — Так, а где Малфой? — На месте, сэр, — отозвался аврор из-за перегородки. Потом выглянул. — К несению службы на бумажном поприще готов! — отчеканил он комично, и большая половина подразделения дружно засмеялась. Другие же сделали вид, что ничего не слышали. — Отлично. Ко мне, будьте добры, аврор Малфой. Нужны пояснения… — Так точно, сэр… — перебил его Малфой и зашагал в кабинет Старшего Аврора, не давая ему закончить. — Ты мне ничего не хочешь сказать?! Какой отгул?! И почему начгруппы позволяет себе… — Поттер, не кипятить. Додкинс просто не знает о замене. — Какого хрена? — чем дольше они находились в закрытом кабинете, тем сильнее Поттер выходил из себя. — Как начальник может не знать о том, кто выходил на службу?! Малфой красноречиво молчал, глядя так, что любые слова были лишними. — Я отчёты с самого начала писал на твоё имя, Поттер. Таковы правила французской жандармерии, и, к своему стыду, я узнал о том, что делал неверно, только спустя пару месяцев, когда Ханна стала моим напарником. Поскольку, в основном, ты давал ей мелкие, как тебе казалось, задания, все отчёты всегда уходили мимо Додкинса. И он, как ты понял, был совсем не против. А Джексон не говорил ему о замене. — Малфой. Почему? Джексон получит за дежурную смену, а отчёты будут за твоим именем. Ты понимаешь, что это проблема? Даже не потому, что в моём подразделении творится полная херня и процветает эксплуатация, а потому что для всех, кто работает здесь это всё — нормально! Для Джексона, который деньги просто так получит, для Додкинса, которому плевать на рабочую единицу в группе… — Что-то мне подсказывает, что это ненадолго теперь. Так? — Почему мне никто не сказал? Почему всем настолько всё равно… — Поттер, если честно, я до сих пор не понимаю, почему мы этим занимаемся? Почему ты слушаешь меня вообще? У тебя за столько времени выработался очень однородный и чёткий стиль работы. За последние пару лет текучка просто нулевая. Аткинс и Сопля не в счет. Ханна… Это тоже отдельностоящие кадровые перестановки. И да, может, это и не идеально, но вы же работали как-то… Что такого произошло, что тебе приспичило всё это устаканенное и налаженное изменить? И для них это такой же актуальный вопрос, как и для меня… Просто… Будь готов к нему, когда кто-то из твоих тебе его задаст… А теперь, давай уже работать… — А я отвечу! — неожиданно заявил Поттер. — А я отвечу тебе, что случилось! — он и не думал сбавлять обороты. — Ты! Ты случился! С этим своим чтением мыслей! Джинни случилась, с её незаметным уходом! Гермиона с беременностью! Рон с его свадьбой! Я думал, у меня есть друзья, думал, есть любимая девушка и работа! А у меня ничего нет! Малфой предусмотрительно наложил Заглушающие в самом начале разговора, и сейчас мысленно поблагодарил себя за это. Истерику Старшего Аврора не стоило слышать никому. Даже ему, если подумать. А если подумать хорошо, то особенно ему. Не потому что они враги, пусть и бывшие уже, наверное. А потому что видеть это было неправильно. Слишком это было личное. Слишком задевало и слишком отзывалось. Болело слишком. — Кто я без этой работы?! А я ведь и её завалил! Всё просрал! Всё!!! Поттер смахнул фото с каминной полки и уселся задницей на ковёр. — Ты, Поттер, всегда можешь всё это изменить. И с друзьями, и с работой, и с личной жизнью. Ты всегда добивался того, чего хотел. Что изменилось? Поттер молчал долго, преодолевая стыд и слишком подскочивший адреналин. — Ты изменился, Малфой. Сильно. И я бы знал об этом намного раньше, если бы не был таким тупым бараном. Ты помогаешь людям. Всем, без разбору, ты отзывчивый, добрый и охуенно крутой профессионал. Во всём. И я… Мог бы относиться к тебе лучше. Мог бы использовать твои знания во благо своим ребятам. Я мог быть лучше. А ведь ещё месяц назад я был уверен, что у меня всё хорошо… В итоге… — Если ты действительно хочешь подвести итог, то он аккумулируется всего в одной фразе: у тебя много работы, Старший Аврор. Вставай и делай. А если ты всё ещё хочешь устроить разнос Додкинсу, то подумай ещё раз. Ты никогда не требовал от него того, за что собираешься сейчас нагнуть. Так что просто донеси свои новые требования. Спокойно и с достоинством. А не бросайся в истерику. — Как ты вчера ночью? — Да, Поттер, как я вчера ночью. Но объяснений от меня не жди. Это не про Аврорат. Это про меня. — Я тебя понял. Где мы вчера остановились? Погнали дальше? — Погнали, Поттер. К концу недели они догнали до того, что штата у Поттера хватает. Просто нужна была некая реорганизация групп. Харпер был немного в шоке от назначения начальником группы. Зато теперь всё было ровненько так, как и должно по уму. Теперь группы состояли из пятерых, и на вызовы отбывали двойки, а начгруппы подключался по необходимости. Учитывая уход Ханны из группы Додкинса, у него тоже было пятеро, а вечно недовольного, угрюмого Мотта из группы Доджа Поттер перевёл в секретари. Гарри очень вдохновился рассказом Малфоя о функции администратора. Он был ответственным за внутреннюю коммуникацию, документацию и распределение вызовов. Это не просто секретарь с бумажками, который помогает руководителю. Это что-то более ответственное и, вместе с тем, приближённое больше ко всем аврорам, чем к Поттеру. Учитывая штатное расписание, должность называлась по-старому. А вот функционал парню понравился. И фраза о службе на бумажном поприще приобрела новый смысл. Так последняя неделя июля прошла под эгидой новинок и аппробаций. Малфой был прав — двигаться в этом направлении нужно было медленно. Потому что скепсиса в настроениях ребят было больше, чем энтузиазма. Но уже традиционное разгребание бумажек в субботу дало понять Поттеру, что он на правильном пути. Их не стало прям вот намного меньше, но зато в своём завале он увидел смысл, логику и надежду. Воскресенье встретило Поттера Красной тревогой. Он был на месте уже через десять минут, как к нему ворвался голосящий жаворонок, хотя даже летнее утро ещё было сонным и тёмным. Его авроры дрались. Здесь уже была большая часть из всех трёх групп, не хватало только пары ребят. Поттер сразу понял, что видимо, его вызвали последним, как и Адамса с его людьми, хотя никаких признаков незаконных артефактов и предметной магии он пока не видел. И уже через минуту, когда за его спиной появился волшебник из ниоткуда, понял, что весь этот двор сам по себе являлся артефактом. Всё шло скверно, несколько человек лежали на земле, один из них точно в красном мундире. От Поттера отрикошетило заклинание, а следом раздалось знакомое «Поттер, ты дебил? На свидание пришёл?! Глаза открой!» Малфой каким-то чудом с другого конца двора послал в него Протего, хотя сам Поттер угрозы всё ещё не видел. И понятно, почему, стало уже через вдох — стена зарябила и стало ясно, что это портал, на другой стороне которого тоже были атакующие. Бросив аккуратный маячок, Старший Аврор захлопнул портал и уже совсем другими глазами посмотрел на происходящее. Повторил трюк с маяком с ещё одним порталом, не желая проверять, остался ли кто-то на другой его стороне, и двинулся в сторону своих. Малфой работал в связке с Уиллисом, а Джексона поставили с Макгарретом, когда Додкинс, как начгруппы, занял более плотное положение за столом. Это было решение Поттера. Макгаррет резко негативно относился к Малфою — это было заметно по его взгляду, когда тот проходил мимо. Но рука аврора зажила, и нельзя было больше держать его при себе в качестве советника. Это было слишком даже для Поттера. Новичок Доджа — на деле он работал в подразделении охраны магического правопорядка всего на месяц меньше Малфоя — со страху использовал водяную струю, чем задел свою тройку вместе с начгруппы, который пытался ударить нападавшего электрической дугой. Поттер выругался, но сделать было ничего нельзя — все трое упали, сотрясаясь от своего же заклинания. Правда, вместе с ними упали и четверо преступников. Хоть что-то. День светлел, и теперь стало ясно заметно, что перевес на стороне Аврората. Поттер заметил семерых раненых авроров, но много больше людей лежали по земле под Инкарцеро, и ребята Адамса уже вовсю схлопывали порталы, подсекали убегающих, возвращая их на поле боя. Это было жуткое зрелище, когда из плотной стены вытягивали извивающихся в болезненном переходе волшебников, но не это привлекло внимание Старшего Аврора. Лицо Малфоя было в крови, видимо, рассекли бровь, но тот настойчиво пытался бросить заклинание в тёмный угол, однако оно отскакивало, и брешь, казалось, создать невозможно. Где был Уиллис в этот момент, было неясно, но вот, Малфой остановился, чтобы перевести дух. И в него тут же полетело жёлтое облако. Он припал на землю, пропуская его над собой, одновременно создавая вакуум, чтобы никто больше не пострадал от этого проклятия, и снова попытался попасть в цель. Поттер был в нескольких метрах от него, когда одновременно заметил несколько деталей. Первое, Уиллис сидел на корточках рядом с Джексоном, хлопая его по плечу. Раненый говорил что-то быстро и напряжённо, но аврор только пренебрежительно мотнул головой. Второе — Малфой бил лёгкими заклинаниями, на лбу была испарина, но попытки достать хитрого преступника не оставлял, несмотря на отсутствие прикрытия и явно вымотанный вид. Он снова опустился на землю, скорее от недостатка сил. Он стоял на одном колене в странной позе, будто собирался сделать предложение, но палочка его была направлена строго вверх, а потом из неё поплыли серебристые струи. Они исходили во все стороны замысловатым осьминогом, у Малфоя тряслись губы от напряжения, но когда Поттер успел до него добраться, было ясно, что он обессилел. Тем не менее, щупальца его заклинания достали и того, кто прятался в углу, и ещё двоих, успешно затихарившихся под навесом из жердей и ткани. Все трое упали, а следом за ними упал и Малфой. Но от заклинания, вылетевшего от ведьмы, схватившейся за горло от щупальца Малфоя. Она была дико сильна — даже задыхаясь, она пустила Режущее, задевшее аврора лишь по руке, державшей палочку, только потому, что Поттер выставил щит. Всё было кончено, Адамс бросил заклинание обнаружения — хоть кто-то додумался — но все были уже обезоружены. Постепенно на место прибыли группы колдомедиков, те, кто мог, активировали свои экстренные порт-ключи. А Поттер всё смотрел не отрываясь на бледное, потерявшее искру жизни лицо Малфоя. Это было похоже на страшный сон, почти такой же, как он снил буквально вчера, когда видел своих в гробах. Из-за своей халатности. Из-за своей ошибки. Малфой выглядел почти так же плохо, как в Аврорате после пропущенного Режущего от Питерса, которого, кстати, поймать не могли три года. А Малфой один поднял на смех всё подразделение, арестовав его единолично. Его мундир стремительно намокал кровью, и Поттер некстати подумал, что везёт ему на Режущие... С самой школы везёт... — Тут помощь надо? Или сразу в морг? От этого вопроса Поттер резко пришёл в себя. Прикоснулся к неожиданно тёплой шее, выдохнул и гавкнул: — В Мунго его! Истощение и открытая рана на предплечье. Разбирать события и ошибки он не был готов. Дело забрали Адамс и его подчинённые, а отчёты можно было и в понедельник написать. Он отправился в Мунго, переживая за своих ребят, лелея в душе злобу и холодную ярость. Но вымещать ничего на и так вымотанных аврорах сегодня не намеревался. Он сидел между палатами Джексона и Малфоя, но когда в больницу явилась ревущая как белуга невеста, не выдержал и нырнул в первую попавшуюся дверь. И только потом понял, что оказался у постели Малфоя. Док сказал, что тот родился в рубашке, и что за сутки должен быть уже огурчиком. Но Малфой снова ломал все ожидания Старшего Аврора. Он не стал дожидаться конца дня, он открыл глаза почти сразу, как мужчина ввалился к нему в палату. Открыл глаза, улыбнулся и сказал: — С днём рождения, Поттер!