Чистота намерений

— Аврор третьего ранга Уиллис, где ваш отчёт о задержании? — Второго ранга, Старший Аврор Поттер, — устало поправил его парень и кивнул на Додкинса. — У начальника группы, сэр, как вы и приказали… У него были круги под глазами, видимо, всю ночь провёл у Джексона вместе с его припадочной невестой. — Третьего с сегодняшнего дня, — металлическим голосом произнёс Поттер и протянул руку Додкинсу, чтобы тот передал отчёт. Мужчина стал рассеянно перебирать бумаги на столе, и Старший Аврор рявкнул так, что все подскочили со своих мест. — Сейчас, Додкинс! То, что происходило на подворье Стоунсов, было описано так, словно там случилась небольшая пьяная драка. Отчёт был исполнен бестолково и, главное, абсолютно безответственно и неправдиво. Раньше никто из этой группы не позволял себе подобного. — Это что? — Отчёт, сэр, — усталость как рукой сняло, и Уиллис переминался с ноги на ногу, не зная, куда деть глаза. — Это — отписка. По меньшей мере. А за этой мерой — уже фальсификация! Где был Малфой, когда получил ранение? — Не могу знать, сэр, где был этот выродок. Я был рядом со своим напарником. — Отставить! По форме отвечать старшему по званию о ходе операции! Кто был назначен тебе в пару? — Рядовой Малфой, сэр, — выдавил Уиллис. — Кто был назначен в пару Джексону? — Аврор второго ранга Макгаррет, сэр. — Где находился твой напарник, когда получил ранение? — Не могу знать, сэр! — А должен! Должен был прикрывать свою двойку! — Если позволите моё мнение, — встал Додкинс, — то это на вас, Старший Аврор Поттер, лежит ответственность за потери. Все живы, конечно, но пятеро, пятеро, сэр, оказались в больнице. Это вы разбили слаженные двойки Уиллиса, Макгаррета, Стивенса. И ребята оказались не готовы… — Не готовы? — тихо спросил Поттер, и, кажется, в кабинете повеяло могильным холодом. — Не готовы? — чуть громче повторил он свой вопрос. — Тогда что они на хрен тут делают вообще? Может, им лучше крестиком дома вышивать?! Мы все прошли одну школу, Джон! Нас всех обучали работать в боевых двойках, тройках и связке! И если вы не помните, как это делается, вам нужно сменить место службы! Вы — начальник группы! Вы не мальчик-зайчик на первой миссии! И Джексон с Макгарретом стояли за вашей спиной! Они сражались, зная, что вы прикроете тыл! И если вышла осечка в вашей тройке, то вина в этом лежит на вас! Если вы видели, что ребята теряют навык, почему не обратились ко мне?! Что?! Некогда было следить за своими парнями?! Или оклад выше на четверть вам не позволяет выполнять свои обязанности руководителя?! Твой аврор бросил своего напарника! — Поттер выпускал своё бешенство потихоньку. Словно опасался магического выброса. — И объясните мне, Джон, и вы, Александр, КАКОГО ХРЕНА НИКТО НЕ ОБНАРУЖИЛ ЕЩЁ ДВОИХ ПРЯТУНОВ?! Что вы и ваши молодцы делали, пока Малфой пытался выкурить ведьму?! Я, блядь, до сих пор не могу поверить, что своими глазами видел этот… Блядь, детский сад! Молчать! — Додж открыл рот, но ни звука не успел произнести. — Слушать мою команду! Уиллис, отчёт мне на стол через час в нормальном виде и содержании, ни на один вызов не выходишь, пока не отчитаешься! Начальникам групп к завтрашнему утру на стол мне положить план учений по своему персоналу! И не дай Мерлин хоть кто-то ещё оставит своего напарника без прикрытия! И мне посрать, кто это — начальник группы, Малфой или любой другой! — Малфой привык работать один, он никогда не… — Сука ты, Уиллис, — неожиданно прошипел Линг. В тишине, образовавшейся от шока, что кто-то позволил себе перечить Поттеру, когда он в таком состоянии, этот шёпот был подобен раскату грома. — Подробнее, аврор второго ранга, зачем же скрывать своё мнение от руководства? — Он столько раз твою задницу прикрывал… На дежурствах, в поле, с косяками в делах. И плевать ему было на твои взгляды, на твою ухмылку. Он просто работу свою делал! И твою тоже! Совсем уже умом тронулся на своём Джексоне… — Да что ты несёшь?! — взревел Уиллис, — Джексон и другие нуждались в помощи! Они были ранены! Я нормально работаю! Только мне, в отличие от некоторых, не плевать на то, что происходит с отрядом! — Да не заливай, Митч, — в разговор вступил Стивенс, тот самый, чей напарник тоже сейчас лежал ещё в Мунго. — Тебе не плевать только на одного человека. Ваша группа всегда была особняком. И всегда вас было четверо, даже до Малфоя с Ханной. Она там всегда была неприкаянная. Уизли её всерьёз не ставил, а когда пришёл Малфой, она вообще стала болтаться с Макгарретом, как сопля на носу. Аткинс ни хрена не поспевал, она три раза из пяти через Мунго в Аврорат добиралась, пока к Малфою в пару не встала. И он её, как цыплёнка, вытаскивал каждый раз. И ты всё хороводы водишь вокруг своего напарника! Да у нас ставки ставят, не сопьёшься ли ты после его свадьбы! — Да ты, щенок, давно третий ранг получил, чтобы такой бред нести?! — Я свой третий получил хотя бы после рядового, а не с понижением! Да! Я лоханулся! Я в тройке сработал херово! Но это мой косяк! Зато я не кинул своих! — А так и валялся с ними от своего же дождика! — Хватит, Уиллис! — рявкнул Додж, и Поттер, наконец, дождался хоть какой-то реакции. Эту летучку он планировал. Малфой уснул спустя полтора часа, и они успели поговорить и о том, что произошло, и о том, что он сам думает по этому поводу. Малфой Уиллиса не винил. Но дал ему адекватную оценку. В бою он был хорош. Как прикрытие. Но только для одного аврора из группы. Он успевал следить и за Джексоном, и за собой, и даже за Малфоем. Ровно до того момента, как в его бывшего напарника не попали заклинанием. И Малфой дал понять, что эмоциональная связь с Джексоном сужает зрение Митча до одной точки. «Такая крепкая дружба» — сказал он. Только сейчас Поттер понял, что этот комментарий не совсем вписывается в картину. Малфой сказал и ещё о некоторых моментах. И всю ночь Гарри продумывал, как проведёт летучку в понедельник. — Аврор Стивенс не принял в расчёт наши заклинания. Как и мы не посмотрели на его действия. Так что это общий косяк тройки. Такие схватки за последний год стали редкостью. А с порталами некоторые вообще впервые столкнулись. Куда мы все смотрели, когда эта ячейка контрабандистов процветала и набирала обороты, нужно ещё понять. Но ошибки были. И были промахи! И с этим надо что-то делать! Судя по ночным допросам группы артефакторов, самые борзые и отчаянные ушли. Чуйка у их главаря, что надо. А если бы там были они… Были бы трупы! И из-за тебя тоже! Так что хватит тявкать! Не важно, сработанная двойка или нет! Мы должны работать слаженно! В кабинет младшего состава прилетел вестник и остановился перед носом Поттера. Он спокойно перевёл взгляд на Мотта. Тот призвал журавлика. — Пьяная бытовая ссора, сэр. — И? — И я бы отправил группу, в которой меньше всего пострадавших, сэр. Двойка начгруппы Доджа, сэр. — Так мы и поступим в следующий раз. А сегодня отправь его Кирстену, они будут на подхвате у нас. Пока не закончим разбор полётов, никто отсюда не выйдет. — Так точно, сэр! — вестник улетел в соседнее подразделение, а Поттер обвёл глазами всех присутствующих. — У вас всё, Александр? — Никак нет, Старший Аврор Поттер! Работа с двумя двойками имеет свои плюсы. И мы все заметили те новации, которые вы вводите. Но мне, как руководителю, нужно понять общие тенденции развития этих новаций. Куда мы движемся? Что в итоге должно получиться? — Отличный вопрос. Просто отличный! Я сегодня увидел ещё одно упущение в работе подразделения. И принял решение, что для избежания таких сюрпризов для меня, начальники группы должны исполнять больше административных функций. А мне нужно сосредоточиться на обязанностях Старшего Аврора более обстоятельно. Харпер? Какие предложения по вашей пятёрке? — Пока только одно, сэр! Организовать еженедельные боевые тренировки. Как в школе. Мы все нормальные авроры. Но навык нужно поддерживать. Об этом вы уже отдали распоряжение. — Подробнее завтра мне на стол, как и двое остальных. В течение ближайшего месяца отчётность в части групп перейдёт на руководителей. Не только по табелям со всеми вытекающими из них больничными и сверхурочными. Первое. Все замены по сменам только через начгруппы. Между собой договаривайтесь как хотите, но это должно быть отражено в таблице. Второе. Каждому в течение месяца пройти психологическое освидетельствование. Начгрупп организовать и отчитаться. Третье. Организовать нормальный график отпусков. Не по три-четыре дня. У вас есть по две недели два раза в год. И никак иначе. Но здесь должно быть активных две полные группы. А не как сейчас… Мы больше не отбываем всем составом на каждый вызов. Значит, не получится нормально функционировать, если в каждой группе по одному на отпускных днях. И ещё. Каждый! Каждый следит за корректностью своих действий. На «отстань» работать будете в морге! А здесь служба! И если вы видите косяки, молчание будет воспринято как непрофессионализм. Доводить до начгруппы, и они принимают решение. Или доводят до меня, если это не в их компетенции. Дальше. Вы, трое. Прочитайте свои должностные. Если у нас какой-то процесс проходит невнятно, неправильно, или его вообще нет, доложить мне! По кадрам поговорим после психотеста и после сентябрьских учений. И к октябрю будет новая штатка. Вопросы? — Никак нет, — хором гаркнули авроры. — Уиллис, жду твой отчёт. Додкинс, ко мне. Мужчина был не доволен. Он вообще-то редко высказывал какое-то отношение к происходящему, воспринимая события с потрясающим приятием. Но сегодня было заметно, что его не устраивает то, что намечается в подразделении. — Говорите, Джон. Потому что молчать больше нельзя. Я понимаю, что вам полтора года до пенсии. Что вами руководит парень в два раза младше. Что новая работа на старом месте никому не даётся легко. Но всё же, есть что-то ещё. — Моя группа мне как семья. Семь лет уже. Восьмой пошёл. Я в ребятах вижу своих… Но Малфой… Малфой чужой. И не только потому, что прошлое у него чёрное. Сопляком он был в войну. Таким же, как и вы, уж простите, Старший Аврор. Но он же пришёл не рядовым. Это здесь ему другого звания не положено было. Но он не подчинённый мне. Это нам бы у него учиться. Да специализация у нас куда проще, чем его. И опять же — не положено. У него опыт боевой, из спецов, а он тут кражи бабушкиных брошей расследует… Какой смысл мне им руководить, когда у него самого это прекрасно получается? Может, лучше, чем у меня. Я по первости даже думал, что засланный он… Шпионить отправили… А потом понял… Он сюда пришёл, чтоб служить спокойно. Работу свою делать, и всё. И я его не трогал. Он, если надо, и сам иногда всё так выстраивал, что я невольно как надо делал. И себя потом уже идиотом чувствовал, что не сам до этого дошёл. А довели меня. Как собаку на поводе. К правильному решению. И пару Уиллиса с Джексоном вы разбили, потому что Малфой так это видел. Он же Макгаррета специально выводил… Подначивал… Вы, Старший Аврор, не думайте, я же вижу, что у него это не здорОво. У Уиллиса к Джексону. И надо было их разбить когда-нибудь… А тут ваши эти реформы, смена двоек… — Я услышал вас, Джон. Вы мне вот что скажите. Почему никогда никто из вас не пытался изменить то, как у нас тут всё складывается? — Так, работало же. Эффективность на хорошем уровне. И чтобы увидеть проблемы в отлаженной, рабочей системе, нужен взгляд со стороны. А мы… А мы работаем, как умеем. Вот, не знали, куда деться, когда вы на работу не вышли… — Тоже интересный вопрос… Это Малфой принял решение ко мне в дом вломиться? — А как он решения принимает, сэр? Быстро и решительно. Он беспокоился. Может, не показывал, но всё равно волновался. Его Патронус вернулся. Хотя он решился его отправить с каким-то внутренним надломом. Будто другого выхода не видел. И когда его феникс вернулся, он словно потерялся. И просто ушёл. А вернулся уже с вами, сэр. — Ладно, этот вопрос, наверное, нужно ему адресовать. — Можно. Только не думаю, что он ответит. Он такой… Отстранённый. Про себя ничего. К нему не плохо относятся. Правда. Но он сам к себе близко никого не подпускает. Сам про всех всё знает, но про него мало что можно сказать… — Не знаю, как вы, а я о нём могу сказать более, чем достаточно. — Да. Но только исходя из выводов, которые вы делаете по его работе и делам. Но сам он вам что рассказывал о себе? Где он живёт? Есть ли у него друзья или девушка? Какие у него отношения с семьёй, хотя бы одним словом? Что он пьёт — кофе или чай? — Он пьёт красное вино и крепкий кофе. Чёрный. — Да. И я о том же. Сэр, я понял, за что вы хотели со мной поговорить и какие выводы мне нужно сделать. Разрешите идти? Поттер кивнул. Он никак не ожидал такого завершения беседы. Но Додкинс сказал то, что для Гарри было и правдой и неправдой одновременно. Он знал Малфоя. Не один год. И в то же время не знал совсем. И Джон был прав — то, что Поттер знал о Малфое — это скорее выводы, чем факты. Будни понеслись. Теперь совсем не так, как раньше. Раньше это была череда вызовов и уйма бумажек. Теперь это были редкие выезды на серьёзные происшествия и много, очень много документации. Анализа. Много размышлений. Много выводов. Малфой работал с Макгарретом, который на самом деле очень неплохо с ним сработался, а Уиллис… Уиллис натаскивал новичка. После выписки Джексон пришёл и подал рапорт об отставке. Его невеста не готова была быть женой аврора и поставила ему условие, на которое он согласился. Поттер подписал рапорт этим же днем. А бывший напарник запил, и едва не лишился работы. И снова это была идея Малфоя дать ему новичка. Чтобы натаскал. Чтобы научил. Чтобы была ответственность. И хотя Поттер был настроен очень негативно к этой идее, снова прислушался к Малфою. Но не без объяснений. И снова «Старый як», снова вкусное пиво и горячее мясо. И Ронни с его угрюмым лицом. И Малфой. Спокойный, расслабленный. Непривычный без своей язвительности. — Что между ними, Малфой, такого… Больного? Какая-то странная дружба. Какая-то странная драма… — Вот именно потому, Поттер, что это не дружба, а драма, всё так происходит… — Почему драма? — не понял Старший Аврор, и Малфой пояснил. — Потому что неразделённая любовь — это всегда драма. — Так Джексон же… А Уиллис, получается… Блядь… — Мг. Вот как-то так… И пожалуйста, ну очень тебя прошу, не надо себя есть за то, что ты этого не заметил. Во-первых, Джексон тоже не заметил. Это я тебе как эксперт в девиантном поведении и межличностных коммуникациях говорю. Во-вторых, ты всё-таки не его начгруппы. И в-третьих, Уиллис это старается скрывать даже от себя. Потому что иначе уже давно бы свихнулся. Поэтому я и говорю, что лучший вариант — дать ему роль няньки. И почаще отправлять на вызовы. Так часто, чтобы у того и времени на псевдодружеские посиделки с Джексоном не было. Понимаешь? — Теперь понимаю… На учениях у Поттера возникло странное ощущение, что Малфою здесь делать нечего. Он блестяще справлялся с заданиями, но было видно, что тот не доволен. И после первого дня был злым, настолько, что даже отказался от предложения Поттера посидеть вечером, чтобы поделиться результатами. А точнее, выводами. Иногда Гарри казалось, что он занимает не своё место. Что он находится на курсах повышения квалификации, максимально приближённых к практикуму, где Малфой — профессор, который его обучает. Потому что он действительно знал, что делать, практически в любой ситуации. Кадровой, системной, сугубо боевой… В любой. И Поттер постепенно чувствовал себя всё увереннее на посту Старшего Аврора. Всё чаще уже Малфой слушал его. Поэтому ему не терпелось рассказать о своих наблюдениях и тех мыслях, что пришли к нему за те восемь часов активных совместных учений. А ещё хотелось пожаловаться, чисто по-детски пожаловаться на Аманду Харрис, которая так откровенно ему навязывалась, что задолбала уже в первые полчаса. И Гарри старался быть вежливым, хотя бы потому, что она была министерским наблюдателем, но сдерживать свои реакции на её заигрывания было непросто. Особенно, когда Малфой предательски свинтил куда-то в обед, оставляя его на растерзание озабоченной мадам. На самом деле они не так уж и часто общались. Раз в неделю в лучшем случае. Малфой вообще минимизировал их взаимодействие. И если сразу казалось, что он даёт Поттеру пространство для самостоятельности и самодостаточности, то позже Гарри стал сомневаться в этом. Малфой всё реже выглядел по-настоящему расслабленным, всё реже позволял себе «читать мысли» Гарри, словно осекал себя от излишней внимательности, проницательности. Нет, он читал Поттера всё так же, скорее, даже всё лучше и лучше, но останавливал себя от демонстрации этого своего таланта. Их разговоры в Аврорате ограничивались короткими и содержательными совещаниями, но Поттер всё так же, как и раньше, ничего не знал о Малфое. Ему иногда всё же удавалось вытянуть слизеринца в «Старый як», используя его же слизеринские приёмы. О чём его Малфой и спросил однажды. — А я и не пытался этому научиться. Шляпа предлагала мне идти в Слизерин. И это стало первым моим сознательным выбором в магическом мире. Я попросил её распределить меня в Гриффиндор. Неужели ты ни капли не удивлён? — Нет, — улыбнулся Малфой и отпил из бокала вино. Красное. — На самом деле это очень похоже на тебя. Твои решения всегда были не искренне гриффиндорскими. А только такими выглядели. Но было и двойное дно. — Откуда столько уверенности? — Я, Поттер, всегда наблюдал и умел видеть. Просто в детстве и юности это особенного значения в моей жизни не играло. Там было всё определено за меня. Но выключить глаза и мозги я ведь не могу. Хотя иногда очень хочется. — Сочувствую. У меня наоборот. Мне, чтобы включить их, понадобилось почти всё потерять. Они помолчали немного, и Малфой всё же спросил. — Как Гермиона? — Ну… Когда прошёл токсикоз и она научилась справляться с бурей гормонов в крови, Гермиона объяснила мне, почему скрывала и беременность, и отношения. Колин Криви — это, наверное, самый необычный выбор из всех. Она боялась осуждения, того, что я её выбор не приму. И если честно, я бы, наверное, так и сделал до тебя. Но… Она объяснила, что Колин, хоть и младше её, хоть и занимается легкомысленной по мнению многих профессией, научил её видеть красоту. В мелочах, в мире, в себе. И она его любит. За то, что он показывает ей другой мир, другой свет. Не только закат или капли росы. Они часто бывают у магглов. И словно соединяют два мира. Я, скорее всего, до конца не всё понял. Но то, что она его любит, оказалось для меня достаточным, чтобы я её поддержал. О свадьбе я не заикаюсь. Но буду за них рад. Гермиона всегда была очень серьёзной. А сейчас она немного девочкой стала. Такой… Девочкой-девочкой, понимаешь. И я почему-то думаю, что такой она стала именно рядом с ним. Она счастлива. И мне этого хватает, чтобы за неё радоваться. — Я рад. Это действительно здорово, что вы поняли друг друга. Она выглядит очень счастливой. И самое главное, что она осталась твоим другом. — Да… С Роном всё сложнее. Он занят. Так занят своей жизнью, свадьбой, карьерой, что ему некогда писать… И я это понимаю. Понимаю, ведь и сам жил в таком колесе. Я только надеюсь, что он в своём колесе счастлив по-настоящему, а не обманывается, как я… У меня не было времени, чтобы остановиться и посмотреть на свою жизнь. Понять что-то о ней… А теперь, благодаря тебе, я могу хоть весь день напролёт посвятить себе. Своей жизни. Тедди. Андромеде. Гермионе. Могу посидеть с тобой вечером, не думая о том, что на работе происходит. Я знаю, что со всем разберусь, но позже. В рабочее время. Что надо жить. Жить каждый день. И мне жаль, что Рон сейчас повторяет мои ошибки. — Всему своё время, Поттер. Ты не можешь никого заставить критично посмотреть на свои будни. — Зато ты смог… Малфой улыбнулся и допил бокал. Ронни тут же принёс новый, чистый, полный того же красного вина, и Поттер словил на себе его затянутый поволокой взгляд. И ему показалось, что Ронни смотрит на него с осуждением. — Не надо причислять мне чужие заслуги. Чтобы всё получилось, нужно чтобы ты сам был готов к изменениям. А они приходят к тебе только тогда, когда на самом деле нужны. После этого разговора прошло почти две недели, а Поттер всё никак не мог выловить Малфоя, чтобы обсудить что-то вне работы. И задумавшись о том, что давно ему ни с кем не было так интересно общаться, вдруг почувствовал себя неловко. Будто навязывается. Будто своим положением заставляет Малфоя с ним дружить. Он тогда прогулялся в «Буба-Бинс» и провёл весь вечер в весёлой атмосфере аврорских посиделок. И всё равно пришёл домой неудовлетворённым. Общение с Малфоем было качественно другим. — Скажи-ка мне, друг, что мне сделать, чтобы вытянуть тебя на бокал Огневиски? Малфой вздрогнул, и поднял глаза на Старшего Аврора. — И с каких пор я тебе друг? — тихо, угрожающе спросил Малфой, стараясь не привлекать внимание других авроров к этой беседе. — С тех пор, как… — Гарри растерялся. А действительно, с чего он вдруг решил, что они друзья? С другой стороны, почему нет? — Вот, примерно с этой минуты. Ты имеешь что-то против? Или стандарты Жандармерии не предполагают дружбу между коллегами? Или этого не предполагает твоё чистокровное малфоевское происхождение? — Я не знаю, Поттер, о чём ты имеешь меньшее представление: о чистокровности или о дружбе. — Вот ты меня и научишь и тому, и другому. Сегодня вечером у меня. Камин тебя теперь всегда пропустит. Поттер развернулся и ушёл, не давая Малфою и шанса возразить. Он не появился ни в семь, ни в восемь. И Гарри уже был уверен, что тот просто проигнорировал его приглашение. Но в начале девятого камин полыхнул зелёным, и в гостиную вошёл Малфой. Он был весь в саже и чём-то салатовом, но первое, что сказал Поттеру — это: — Я займу твою ванную? Очень хочу освежиться. Хозяин дома только кивнул. Когда Малфой вернулся в гостиную, он выглядел куда лучше. — В приличных домах гостей кормят. А не только наливают, — он кивнул на начатую бутылку виски. — Э… Кричер! Когда Малфой утолил голод — а было такое ощущение, что он не ел с утра, — он уселся удобнее в уже знакомое кресло и поднял бокал. — Ну, друг, чем ты хочешь со мной поделиться? — Вообще-то сегодня я хотел бы послушать тебя… Малфой замолчал. Он в одну секунду стал закрытым, ершистым и колючим, словно Поттер задел его за больное. — Заметь, Малфой, я не задаю тебе конкретного вопроса. Просто сам расскажи мне о чём-нибудь. Было непохоже, чтобы Малфой расслабился, но он вздохнул и отпил глоток. — Ты говорил про Огневиски, а это вполне себе обычный, хоть и дорогой виски. — Извини, если у тебя настолько притязательный вкус, в следующий раз принесёшь с собой. У меня закончился. — Да… Гостеприимство страдает… Ладно… Мой первый год во Франции был похож на сказку… Ничего особенного он про себя не рассказал. Больше про Париж, про школу жандармов, про коллег, про всё на свете, только не про себя. И это было интересно. Так, что даже дух захватывало — Малфой был отличным рассказчиком. Но ничего личного. Ничего важного. Хотя это было настолько больше, насколько он рассказал сегодня. Потому что до этого дня он о себе говорил ровно ничего. — Ты ведь не женат? — спросил Поттер, когда Малфой стал рассказывать о случае на свадьбе у коллеги, где приветствовали только старые традиции. И ему пришлось танцевать с бабушкой лет двухсот, потому что больше никто не подходил по чистоте крови. Он рассказывал это так, будто глупее ничего никогда не слышал. — Нет. Француженка — прекрасная жена. Для немца или шведа. Но англичане не оценят всю её прелесть. Зачем же портить кому-то жизнь? — ответил Малфой, и Поттер почему-то подумал, что он не в первый раз говорит эту явно заготовленную фразу. — И я — нет, — зачем-то добавил Поттер. — Ну, всему своё время… — Малфой, я её не любил. Ты представляешь? — то ли виски развязал ему руки, образно говоря, то ли ему и вправду нужно было поделиться этим хоть с кем-то, но тот вывод, что сделал Поттер уже давненько, лёг на язык. — Вот, когда Джексон написал рапорт!.. Я бы никогда не сделал этого ради Джинн. — И это позволило тебе сделать такой вывод? — Малфой над ним явно насмехался. — Многие мужчины не повелись бы на девичьи психи… — Нет! Не это! Просто… Я был уверен, что живу с любимой девушкой. Любимой и любящей. До самого июля. А оказалось, что она ушла от меня! Ушла ещё в начале мая! Ушла, а я не заметил… И тогда я понял, что, наверное, не смог бы не заметить, если бы любил. И когда Джинни приехала на выходные… Она со мной общалась… Как всегда… Мы ведь с ней встречались и в июне! Поболтали, поужинали. Как всегда. Она пошла навестить маму, мы попрощались, поцеловались в щёку и всё… Мне нужно было в Аврорат. Мы… Хорошо пообщались, без обид, по-дружески… Только она уже месяц как жила у Рона в квартире. И когда мы увиделись вот… Пару недель назад… Тоже отлично пообщались. И она мне объяснила, что я её не любил. И она тоже перестала. Потому что её любовь, она мне не нужна была… Что она уже не надеялась. Что поняла, что ничего не изменится. Что мы останемся друзьями, всегда будем хорошо относиться друг к другу. Но любви больше нет. А у меня, наверное, и не было никогда. И я понял, что если бы любил её, знал бы, что она новый ловец. Что она с Молли поссорилась из-за этого. А знаешь, что самым жутким, изощрённым извращением показалось мне во всех этих наших с ней недоотношениях? То, что она ведь боролась!.. Со мной боролась, чтобы чувствовать себя хорошо, счастливо. Мы ведь вместе пробыли семь лет! Почти! С самой Победы! У нас секса не было по несколько месяцев. Я постоянно забывал о ней. Забывал, а когда вспоминал, думал, что она снова устроит скандал или потоп. Понимаешь? И чувствовал себя неловко, глупо, как-то виновато. Не потому что ей плохо. А потому что мне от этого… Неудобно перед ней. Что забыл. Что расстроил, — он помолчал, понимая, что говорит невнятно, не то, не о том. — Я вспомнил о ней знаешь когда? Когда ты меня выбесил своим рассказом этим у Селвинов. И мне поговорить захотелось. Вот такая я сволочь, Малфой. Вот такая скотина. Только вот зачем же она меня так долго терпела? Зачем? Слёзы лила, посуду била… Зачем же такая любовь нужна была ей? И я, веришь, я не помню, когда эти скандалы прекратились… Не помню… Пару лет, точно. И я, дурак, подумал, что у нас теперь идиллия. Что мы, наконец, друг друга понимаем… Ну… Что всё у нас, наконец, хорошо! А на самом деле… Она ещё столько времени из-за меня потеряла… И я не оправдываюсь, нет… Или, может, да… — А зачем ты, Поттер, передо мной оправдываешься? А не перед ней? — А она и так всё поняла в итоге. Поняла и ушла. И осталась другом. Мы пишем друг другу иногда. И случай этот с Крамом младшим, он ведь меня не тронул ни капли… — Тогда вопрос всё ещё актуален… — Не знаю, Малфой… Наверное, не хочу быть в твоих глазах ещё более никчёмным… — Ты, Поттер, никогда таким не был. Ни в моих глазах. Ни на деле. И я, может, не всё о тебе знаю. Но многое. И знаю, что ты не плохой, не сволочной, не глупый и не бестолковый. Ты хороший человек, Поттер, и аврор хороший, и начальник тоже хороший. Просто стремления в тебе не было… Оно в тебе будто атрофировалось. И думается мне, что это от того, что всё своё осознанное детство у тебя была цель — победить. А когда победил, никто тебе не сказал, что можно жить теперь. Расслабиться и просто жить. А сейчас… Настал тот момент, когда ты понял, что жить хочешь. И жить хочешь по-другому. Вот так мне это видится. И я, вот правда, очень рад, что ты теперь себя слышишь и видишь… Это… Ценно. Это тебя сделает счастливее. Для самого себя, а не для кого-то. И вот тогда ты и любовь в своей жизни найдёшь, и с друзьями будешь гармонично общаться, а не потому что, так принято. Понимаешь? И от работы будешь настоящее удовлетворение получать. А не от побед, только теперь всегда маленьких. Потому что свою, большую победу ты уже получил. — Ты такие вещи говоришь, Малфой… Такие… Простые вроде, но так за душу цепляет… В них столько надежды… На меня… — Поттер растрогался чуть ли не до слёз. И понял. Что виски не прошло бесследно по желудку. — Так, друг, — со смешком выдавил Малфой, — давай-ка мы по постелям. Я у тебя снова переночую, чтобы завтра нормально на службу явиться. И ты, давай-давай, топай… Давай, тебе говорю… — он левитацией поднял его на ноги и толчком воздуха подогнал к лестнице. — Шуруй спать… — А где ты живёшь? — В лофте… Спокойной ночи, Поттер… — Спокойной ночи, Малфой… Вот не зря я тебя в друзья записал… Надеюсь, с тобой у меня дружить получится лучше, чем с Роном и Герми… После этих посиделок у него на Гриммо, Поттер Малфоя вообще видеть перестал. Только коротко и по службе. И то, было заметно, что Малфою эти беседы удовольствия не приносят. Он старался помочь, решить все вопросы, но лёгкости в их общении больше не было. И Гарри надеялся, что учения дадут им наконец возможность нормально поговорить. Но вышло иначе. И Поттер решил во что бы то ни стало сломить эту странную тенденцию. Ему дружить с Малфоем понравилось. И он был уверен, что Малфою это тоже приносило положительные эмоции. Он не чувствовал фальши и ядовитого сарказма в его шутках и комментариях. И был уверен, что Малфой не смог бы обвести его вокруг пальца. Именно поэтому во второй день учений он пристально наблюдал за своим подчинённым. Видел его в бою, в семинарах по стратегии операций и анализу места преступления. Видел и не понимал, что вообще Малфой делает у него в подразделении рядовым. Он ведь давно уже мог перевестись в невыразимцы. И быть там лучшим. Он и был лучшим. Хотя старательно это придерживал. Не бахвалился. Не выпячивал свои знания. И теперь Поттер стал намного лучше понимать слова Додкинса. Малфой не хотел больше быть лучшим. Он хотел работать тихо, в той сфере, которую выбрал. В его, Поттера подразделении. — Стоять! Рядовой Малфой, шагом марш к Старшему Аврору Поттеру для отчёта по последней миссии! Мотт чувствовал себя неловко, но указание руководства выполнил. У них оставалось ещё два тренинга по психологической оценке поведения преступника и искусству ведения допроса. Однако Малфоя вызвали к начальству. Не его дело, зачем и почему. — Миссис Харрис, я хочу представить вам волшебника, который спасёт этот учебный день. У нас сложилась ситуация. Рядовой Малфой, требуется ваше участие в двух следующих тренингах. — Старший Аврор Поттер, я как раз направлялся к месту проведения… — Молодой человек… Вам предоставляется возможность… Дослушайте руководителя, прежде чем возражать! — В качестве мастера. В вашем личном деле представлены данные о том, что вы имеете большой опыт в девиантном поведении… — В оценке и анализе девиантного поведения, сэр. — А в допросе я и сам вас видел. Поэтому преподавать сегодня предстоит вам! — Так точно, сэр! Разрешите исполнять! — Выполняйте. Аманда победно ухмыльнулась, а Поттер испугался. Малфой выглядел как фурия. Как демон. — Ты хотел со мной поговорить? — прошипел Малфой ему на ухо, когда они вместе покидали кабинет. — У тебя будет такая возможность… Я тебе этого просто так не спущу… — У меня не было выбора, Малфой, правда… Драко, я сделаю всё, что попросишь… Отпуск? Работа без напарника? Просто попроси… За спиной была тишина, и Поттер остановился, чтобы понять, не грозит ли ему Авада в спину. Но когда он обернулся, Малфой выглядел как ребёнок — шокированно, испуганно и очень уязвимо. — Повтори… — Что? Не понял… Просто попроси?.. — Поттер неуверенно повторил последнюю фразу, но лицо Малфоя не изменило своего выражения. Он был в крайнем напряжении. Почти критичном. — Повтори моё имя, Поттер…