POV Люцифер
Моя маленькая девочка тихо посапывает мне в шею, ухватившись за меня своими холодными ладошками. Натягиваю на неё одеяло повыше, чтобы не мёрзла. И смотря на это ангельское создание, лицо которого освещает лунный блеклый свет, я чётко осознаю ошибку Шепфа — привязать к ней связью такого, как я. Её душа не должна разрываться от боли, которую я ей приношу своим существованием. Не должна лить слёзы или биться в истериках. Её голубые глаза должны сиять жизнью, но никак не горечью бытия. Никогда не отплачу ей за всю боль, никогда не забуду её заслуженного отвращения ко мне... «— Люцифер! — Мими подбегает ко мне, а из её глаз градом льются слёзы, которые она даже не пытается скрыть. — Что случилось? — хватаю подругу за плечи, и непонимающе всматриваюсь в её обеспокоенное и опечаленное лицо. — Вики... — сердце пропускает удар от эмоционального состояния Мими и упоминания самого дорогого имени для меня во всех мирах, — она... она узнала... — рыдания не дают подруге спокойно донести до меня информацию, поэтому приподнимаю её подбородок и считываю воспоминания. Ости показала Вики моё ночное помешательство... Но как?.. Я же стёр ей память! Так вот из-за чего я стал чувствовать душевную боль... Мне срочно нужно к Вики, нам надо поговорить, и я должен ей хотя бы попытаться объясниться. Пусть и не простит, но извиниться я должен. — Сука! — опускаю голову вниз, покачивая ею из стороны в сторону, словно сошёл с ума. — Где Вики? — Мими продолжает плакать и дёргает плечами, показывая этим жестом, что не знает местонахождение моей родственной души. Боль начинает набирать обороты. Страшная, режущая, разрывающая боль, от силы которой становится тяжело дышать, потому как в груди всё сжимается в крепких тисках, а ведь это даже не мои эмоции. Они принадлежат Вики... Чёрт! Небо затягивают тучи, ложась тёмным непроглядным полотном. Мими, как и я, не понимает, что творится. Ветер усиливается, как и боль моей бедной Вики. Молнии начинают биться в землю, выжигая траву. Мими от страха вжимается в меня, издавая испуганный вскрик от удара рядом с нами. Гром гремит так сильно, что слух на время теряется от звуковой волны. Природа словно отражает эмоциональное состояние Вики... Но это и есть её состояние... Стихия разбушевалась из-за Вики... А точнее, это Вики ей и управляет... И не теряя времени, я взмываю в небо, оставляя Мими с Ади и Сэми, которые приближались к нам. Не ощущаю тяжести крыльев из-за холодного проливного дождя, лишь пытаюсь сконцентрироваться на энергии Вики и найти её... Слышу вдалеке истошный крик, пронизанный душевным страданием. Он эхом пролетает по всему небу, сопровождаясь раскатом грома, оглушая всё вокруг. Концентрируюсь, не обращая внимания ни на что, и прослеживаю энергию Вики. Почувствовав её более отчётливо, я лечу к тому месту, на котором её уже нет... И спустя часы полётов, я догоняю Вики в коридоре жилой части школы... Извинился... Теперь мне стало отчётливо ясно, каково её мнение на мой счёт... И как бы мне не хотелось, она была в праве так считать...» Я разбил свою милую голубоглазую девочку. Собственноручно растерзал её сердце, что и так пережило много потрясений, предательств и переживаний за все свои жизни, так теперь ещё и измену... Измену от того, от кого не ожидала... От того, кто обещал не предавать... От того, в кого верила... Так много хочется ей сказать, а не только излить душу через острое перо на пергаменте. Но слова будут отныне пустым набором звуков... Только поступками я смогу вернуть её веру в меня, и то навряд ли, что смогу сделать это в полной мере, как было раньше... Как бы я не старался, уверен, она всегда будет невольно вспоминать мой отвратительный поступок, что оставил на её душе глубокую рану, неподвластную залечиванию... « — А теперь скажи, какого чёрта твои воспоминания не стёрлись? — рычу и, схватив за шею Ости, припечатываю её к стене коридора школы. — Ух, какие мы злые, — ухмыляется, довольствуясь своим поступком. Эта дьяволица ещё вздумала посмеиваться надо мной? Хват усиливается, что ещё немного, и её шея хрустнет в моей руке. — Просто на мне был амулет от влияний, что так пригодился, — хрипит из-за нехватки воздуха и смеётся, показывая мне свою руку, на котором действительно висит амулет. — Тебе не хватило того случая на балу, после которого твоя семья пала в низовья иерархии, откуда уже нет пути обратно? Решила ещё поиграться? — дьявольски скалюсь, зловеще искря глазами. — Вот именно! — пытается сделать хоть один глубокий вдох, но я не ослабеваю хват. — Моя семья — никто из-за твоей ручной сучки. — За эти гадкие слова в сторону Вики она также поплатится. — А эта была моя месть, потому что теперь-то Непризнанная точно не будет с тобой! — лицо Ости уже краснеет, но она ни на сколько не утихомиривается. — И, ой! Тебе так будет плохо... — эта мразь расплывается в змеиной улыбке и пытается убрать мою руку, что, собственно, так напрасно. — Ведь ты её так сильно полюбил. Может ещё нашепчу ей, что связь соулмейтов можно разорвать, а то вы, наверное, держите девочку в неведении, — вновь её смех, что до дрожи ненавистен мне. — Знаешь, я даже не буду марать об тебя руки, за меня поработают заключённые, которые не прочь полакомиться свежим мясом. — Гневно ухмыляюсь и подзываю к себе стражников, которые сразу же забирают уже испуганную дьяволицу и отводят в тюрьму Ада по моему приказу.» Вики подгибает под себя ножки, немного слезая с меня, и сворачивается в меленький клубочек. Без сомнений могу сказать, что готов вечность наблюдать за этим милым ангельским созданием... И надеюсь, что между нами ничего уже не произойдёт плохого, и мы в действительности никогда больше не разъединимся... Первые полторы недели я бегал за Вики. Искал удобных случаев и просил поговорить. Даже связывался с ней пару раз с помощью мыслей. Ответов никогда не следовало, она игнорировала меня. Но я ощущал сильные душевные мучения моей милой после очередных просьб поговорить и дать мне объясниться. В итоге у нас произошёл серьёзный разговор с Мими, которая и до этого просила меня не приближаться к Вики, но я не сдавал позиций. Ей действительно нужно было время, и мои попытки приблизиться к Вики лишь ухудшали её эмоциональное и психическое состояние. Я и прекратил приближаться к моей девочке, и связываться мысленно. Но не перестал наблюдать за каждым её шагом и следить за её действиями, потому что однажды она уже заперлась в кабинете вместе с Дино. Глупая... И за её безопасность я переживал, она перестала носить оружие и быть осторожной, поэтому за Вики были приставлены ещё с десяток стражников, которые сливались с массой учеников школы и не привлекали к себе никакого внимания. Но я не мог вот так находиться в неизведанном положении. И раз Вики действительно было плохо лишь от моего присутствия, что вызывало в ней отвращение, то прочитать слова она могла, только если бы захотела. И я написал письмо, что оставил ей на кровати, когда её не было в комнате. И таких писем я написал чуть больше, чем два десятка. Я ждал её каждую ночь в назначенном месте, но Вики не приходила. Я пытался не давить на неё, потому что боялся за ментальное здоровье... А по словам Мими Вики совершенно ничего не говорила про письма.. Скорее всего она их и не читала... И её опять же можно было понять. Каждую ночь, после того как становилось понятно, что Вики не решится на разговор, я скрывал свою энергию и наблюдал за ней с окна комнаты. Почти всегда она тихо спала, но её заплаканные глаза я всегда замечал даже через грёбаное стекло. Однако были и такие случаи, когда я прилетал и видел её плачущую и сидящую на полу с пустыми бутылками глифта. Чувствовал, как душа её разрывалась на мелкие кусочки... И в эти моменты мне хотелось разбить окно к чертям и влететь в комнату, лишь бы успокоить её... Прижать к себе и сказать, как сильно люблю её... Но я бы не успокоил плачущую девочку, так как в её горьких слезах виноват исключительно я... С Вики всегда была рядом Мими, которая помогала справиться с чувствами и распирающими эмоциями, но от этого легче совсем не становилось... Никому... Моя измученная малышка... Ладонь от её пепельных волос, которые она перекрасила в одну из бессонных ночей с помощью Мими, переходит на впалую розовую щёку нежным поглаживанием. Ночь начала уступать место утру... Рассвет стал рождаться оранжевыми всполохами на горизонте. Тихо встаю с кровати и направляюсь в ванную, чтобы не разбудить мою родственную душу, которой так нужен сейчас сон и спокойствие. «Вики с пергаментом в руках обходит уже второй шкаф в библиотеке Ада. Я встретил её здесь совершенно случайно, потому как сам пришёл за парой книг. Моя энергия вновь скрыта и Вики её не почувствует. Я и не хочу её сейчас беспокоить, потому как она не выражает сильных эмоций, раз я не чувствую их, а значит, в какой-то степени она спокойна. Возможно, я поступаю как идиот, и мне нужно сорваться к ней, схватить и всё рассказать, объясниться и попросить вновь прощения. Но я не хочу видеть её слёз, я действительно желаю, чтобы она взяла книги и отправилась к себе в комнату без лишних потрясений. Потому что я люблю её... С таким задумчивым видом водит пальчиком по корешкам книг, выискивая нужные, что такая картина не может не вызвать улыбки... Грустной улыбки... В руках Вики уже появляется пара книг, но она продолжает отыскивать ещё какую-то. И завидев для себя нужную, девочка начинает вставать на носочки, ведь не достаёт до полки из-за своего роста. Вики оглядывается на свои крылья, но сразу же отбрасывает идею взлететь. Прыжки ей ничего не дают, а меня разрывает на части от того, что хочется помочь достать эту чёртову книгу, которая находится так высоко для неё. — Сука! — выругивается себе под нос Вики, но в тишине всё отчётливо слышно. Подавляю смешок, а Вики куда-то отходит, оставляя две свои книги поверх других. Через минуту она возвращается со стулом и встаёт на него, доставая нужную толстую книгу. Да эта летопись Вики голову бы прошибла, если бы она доставала книгу без стула. Который, кстати, с грохотом отлетает в сторону от злости, и девочка идёт на выход.» Умываюсь ледяной водой и смотрю в своё отражение в потрескавшееся зеркало, разбитое мною и не успевшее замениться на новое. Взгляд случайно падает на халат Вики, который она отбросила в угол комнаты, когда переодевалась. Подхожу и поднимаю маленькую, мокрую чёрную вещицу. Выжимаю халат над раковиной, но вот только... капли воды кажутся каким-то... розоватым оттенком? Что за чёрт?! Подношу к себе ткань ближе и чую еле уловимый запах крови... И этот запах я не перепутаю ни с каких другим, всё же я Дьявол... «— Ты не появляешься с Вики уже вторые выходные в Аду, что-то произошло? — спрашивает отец, после того как мама покинула кабинет и отправилась отдыхать домой. Дым сигар полупрозрачной пеленой расстилался по комнате, а алкоголь в стаканах плохо справлялся со своей ролью затуманить разум от вечных мыслей. От вопроса Сатаны становиться вновь стыдно, и чувство вины снова с головой накрывает меня. Я чётко ощутил чувство стыда только после измены. Не помню, чтобы до этого мне была так знакома эта эмоция. Мне стыдно, что я не сдержал своих слов перед любимой, не смог отгородить её от боли и не нахожусь с ней рядом сейчас. Мне стыдно перед нашими родителями, так как я подвёл и их надежды на отношения с Вики. В особенности надежды Ребекки... — Ничего такого. Что-то ещё хотел? — не желаю разговаривать с отцом на эту тему, не смогу из-за своей слабости признаться в том, что сотворил. — Нет, можешь идти, — встаю с кресла и намереваюсь побыстрее покинуть общество отца, и только я дохожу до двери, как голос Сатаны останавливает меня, обескураживая. — Женщинам порой нужно время на принятие какой-либо ситуации, в особенности если она произошла из-за недалёкости её мужчины... — отец делает пару глотков тёмно-янтарной жидкости, а я продолжаю на него смотреть. — Но я надеюсь, что ты совершаешь попытки к примирению... — хмуро опускаю взгляд в пол, держусь за ручку двери и обдумываю слова Сатаны, от которого, действительно, ничего не скрыть. Но не задерживаюсь более в его кабинете и ухожу.» Какого чёрта запах крови присутствует на её мокрой одежде? Мысли вихрем проносятся в моей голове, останавливаясь на самом жутком предположении... Вики же не могла калечить себя? Разве она могла бы резаться, принося себе физическую боль? Леденящий и липкий страх резко окатывает меня с головы до ног, из-за чего ткань выпадает из моих рук. Конечности словно перестают подчиняться мне, безвольно свисая вниз. Я оцепенел и не могу сдвинуться с места. Тело больше не принадлежит мне... Вики резалась... Она могла резаться... Она не выдержала... «— Как Вики? — спрашиваю у Мими, которая сидит в моём кресле и попивает виски с горла стеклянной бутылки. — Отвратительно, — шепчет подруга, прикрывая глаза от усталости, — после утренних тренировок приходит вся ушибленная, учится, а по вечерам не отрывается от алкоголя и сигарет... Я ненавижу тебя, Люцифер... Ты её погубил... — Мими поднимает на меня осуждающий взгляд, но он толком не влияет на меня, потому что прекрасно знаю, какая я тварь. — Она совсем тебе ничего не говорила про письма? — Мими лишь отрицательно качает головой, вновь делая большие глотки алкоголя. — Тогда я пойду к ней! Хватит! Прошло уже достаточно времени! — решительно направляюсь к двери, но дьяволица вскакивает и преграждает мне путь. — Не смей! Я только уложила её спать! — упирается своими ручками мне в грудь, пытаясь оттолкнуть назад, но у неё ничего не выходит, — Вики каждый вечер проводит в слезах из-за тебя, она ещё не успокоилась! — Хватит лезть в наши отношения, Мими! Прошёл почти месяц! Нам нужен разговор! — слегка на повышенном тоне высказываюсь подруге, но она тоже не сдаёт позиций. — Поверь, если бы не моя помощь, неизвестно когда бы вы вообще начали встречаться. — Скрещивает руки на груди и строит недовольное лицо, — я поговорю с ней, подготовлю к вашему разговору, тем более я хочу заставить её слетать на Землю на этих выходных. Тогда и поговорите.» Дверь в ванную медленно открывается, я поворачиваю голову и встречаюсь с голубым потерянным взглядом. Завидев, что я молча стою у раковины, в которой лежит халат, Вики непонимающе глядит на меня, не произнося ни слова. Внимательно осматриваю девочку, и решаюсь нарушить тишину: — Что кровь делает на твоей одежде? — возможно мой вопрос звучит грубо или слишком требовательно, но это исключительно от страха за Вики и неверия, что она всё же могла прибегнуть к самоповреждению. Вики тревожно начинает бегать по мне взглядом, а затем опускает голову, продолжая крепко сжимать ручку двери. — Вики, милая, — смягчаю тон, чтобы она даже не подумала бояться меня, а попыталась довериться, если сможет, — я же тебе ничего за это не сделаю, просто ответь на вопрос. Но вместо ответа она начинает горько плакать и убегает обратно в комнату, перед этим захлопнув дверь. Я же направляюсь за Вики, переживая за её состояние, как психическое, так и физическое. В такие моменты нельзя оставлять её одну и без присмотра. Догоняю Вики уже у двери, из которой она намеревалась выбежать в коридор и скрыться от меня. — Куда собралась? — ласково шепчу, схватив её за талию. Поднимаю девочку, чтобы она не имела возможности сбежать от меня на своих быстрых ножках. Всё равно не отпущу... Вики громко всхлипывает, извивается, брыкается и пытается выбраться из моего плена, но все её попытки тщётны. Я сильнее, и у неё всё равно ничего не получится. — Отпусти! Не трогай! Пожалуйста! — громко молвит сквозь рыдания, пытаясь убрать мои руки со своей талии. Я лишь слегка ослабеваю хват, но только для того, чтобы повернуть Вики к себе лицом. Держу её одной рукой за голову, другой же за спину, и создаю своими крыльями вокруг нас кокон. Вики должна чувствовать себя в безопасности, чтобы её состояние не переросло в истерику. Девочка пытается вырваться, сбежать, но я только сильнее прижимаю её к себе. И Вики сдаётся и перестаёт сопротивляться. Она закрывает своё личико ладошками и продолжает плакать, упираясь мне в грудь. Всё также сильно держу Вики в объятиях, только поглаживаю её по голове успокаивающими движениями. — Отведи меня в ванную, — тихо просит меня спустя минуты, но я всё равно слышу её просьбу. Подхватываю Вики на руки за бёдра, и возвратив свои крылья в привычное положение, несу её в ванную. Ставлю Вики на ноги у раковины, потому как она хочет умыться от слёз, что так нескончаемо стекают по её щекам. Убираю халат от Вики, из-за которого она вновь начинает плакать, и встаю позади неё, придерживая за талию, чтобы маленькая не свалилась на пол. То, что сейчас происходит с Вики — это всплеск эмоций, который она подавляла нанесением физической боли, прикрывая тем самым душевную. Я не могу ругать её за то, что она резала себя. Не могу, потому что это я виноват, что она пришла к саморазрушению. Вики умывается холодной водой, но плакать не перестаёт. Поглаживаю её спину всё это время и шепчу успокаивающие слова. Вики выключает кран и опирается об меня спиной, потому как сил у неё явно мало. Без слов беру её на руки и тащу в кровать. Сейчас слишком рано и девочке надо ещё поспать, успокоиться и набраться энергии. Укладываю Вики на постель и ложусь вместе с ней, потому как слёзным взглядом, так и просит не уходить от неё, а остаться рядом. Укрываю нас одеялом и придвигаю милую вплотную к себе. Своими прикосновениями даю понять Вики, что она может не беспокоиться и довериться сейчас мне. В моменты, когда другому плохо, просто надо быть рядом и необходимо создать спокойную и защищённую обстановку. Я думал, что Вики уже заснула, потому что приличное время она не двигалась, но её хриплый голос разрезает тишину своим признанием: — Мне было так невыносимо, — шепчет моя дорогая, утыкаясь головой мне в грудь, — а алкоголь и сигареты уже не помогали избавиться от вечно крутящихся вопросов и воспоминаний в моей голове... А когда я резала себя острым лезвием в кипятке и из меня вытекала кровь, словно литрами, я находилась на грани сознания... и приходило хоть какое-то мимолётное спокойствие. Я будто растворялась в этом мире. Все мысли в голове становились невесомыми, а темнота так приятно завлекала... — Вики поднимает на меня уставшие глаза, а мною одолевает немой ужас от таких слов, что говорит моя маленькая девочка. — Но даже это не всегда меня спасало... Я так хотела тебя увидеть, хотя бы мимолётно, а в этой темноте я отчётливо видела твои глаза и вроде становилось спокойнее... Но при этом я и ненавидела тебя... и осознавала, что не готова видеться с тобой по-настоящему, — одинокая слеза скатывается по щеке Вики, которую я сразу смахиваю, — я тонула в тьме, но мне было хорошо в ней... Я сумасшедшая, да?.. — нервно хмыкает, закрывая свои глаза, — мне до боли не хватало тебя... А я не знаю, что ответить на её откровенные слова. Они ещё раз убедили меня в том, что я никчёмен и не заслуживаю быть с Вики, но я не могу сейчас гадко обесценить её чувства и промолчать на признание, с которым она решила поделиться. Мне надо обойти сейчас все острые углы и не сказать ничего лишнего, чтобы не усугубить ситуацию. Я хоть и не встречался на практике с высшими существами, что самоповреждали себя, и я не был для них опорой, но именно поддержкой я и должен сейчас быть для Вики. Должен помочь и ни в коем случае не упрекнуть её за деяния или открыто сожалеть, чтобы она не закрылась в себе. — Вики... — провожу рукой по щеке девочки, а она открывает свои голубые глаза и смотрит мне прямо в душу, — я понимаю, что таким способом ты пыталась перенести душевную боль, когда остальное уже не помогало... Но я хочу, чтобы ты знала, что я всегда рядом и ты можешь попросить у меня любой помощи... Я никогда тебя не брошу... — целую Вики в лоб и крепче обнимаю. — Тогда где ты был все эти недели? — слёзы начинают вновь стекать по щекам, а чувство вины с новой силой грызёт мою совесть. — Я пытался не давить на твою психику, поэтому только писал письма, чтобы ты не чувствовала себя брошенной... Я же не оставил тебя, пусть и не был физически рядом, — тихо шепчу Вики, а девочка привстаёт на локтях, отодвигаясь от меня. Чёрт! Я сказал что-то лишнее?! — Какие письма? — непонимающе хмурится и пристально смотрит на меня. — Обычные, Вики, — тон остаётся спокойным, чтобы не спугнуть милую и не дать повода для нового потока слёз, — я каждый день оставлял их тебе на постели... Может ты забыла? — Нет! — вскрикивает Вики, ударяя меня в грудь своим маленьким кулачком, — я не дура, чтобы забыть про письма! Я не получала их! Не получала? Но я лично оставлял их каждый день, пока Вики не было в комнате. Не передавал через посредников, потому как такое я точно бы никому не доверил. А теперь оказывается, что она их не видела все эти недели? — Давай так, — размеренно, но чётко проговариваю Вики, которая не отводит от меня взора. — Я потом разберусь, куда пропадали письма, предназначенные для тебя. А сейчас ты заглянешь мне в воспоминания, чтобы не сомневаться в моих словах, хорошо? — Вики мотает головой из стороны в сторону, выражая отказ. — Я верю тебе, Люци. И воспоминания мне не нужны. — Смотрит на меня, как на полоумного, что скорее всего так и есть. Мне льстит её доверие ко мне, но больше обескураживает. После всего того, что произошло между нами по моей вине, Вики не перестает верить мне и так легко об этом говорит. — Хорошо, давай без воспоминаний, — говорю скорее самому себе, чем моей голубоглазой девочке, которая укладывается в прежнее положение. — Ты хочешь поспать ещё? — Интересуюсь, укрывая её одеялом. — Нет, только полежать... мне надо к себе в комнату... — Вики слегка притихает, явно не желая говорить дальше, но через силу продолжает, — мне надо убраться в ванной, чтобы Мими, когда вернётся от Каима, не увидела ничего. — Больше не смотрит на меня, прикрыв глаза. — Не стоит, милая, — заправляю под Вики одеяло, встав с постели. — Я дам распоряжение, сейчас вернусь, отдыхай. Вики не нужно оставлять сейчас одну надолго, поэтому быстро выхожу в коридор и даю приказ одному из стражников прибрать ванную комнату в покоях Вики. Это не входит в его обязанность, поэтому это сделают слуги, которых призовёт стражник. Потому как, если приказ не будет выполнен, многие пострадают. Возвращаюсь в комнату и тихо зашториваю окна, чтобы солнечные лучи не светили в глаза Вики, которая, как мне показалась, задремала. — Обними меня, я тогда посплю ещё, пока есть время до уроков, — шепчет моя милая, а я с радостью выполняю её желание. — Вики, — мои руки ложатся на её талию, — я понимаю, что ты решила грызть гранит науки, но давай ты отдохнёшь пару деньков и вернёшься в учебный процесс, а я тебе помогу? — заправляю выбившиеся пряди пепельных волос за ухо, ожидая ответа. — Мне нельзя, — приоткрывает глазки, щурясь, и надувает губки, — у меня экзамены через два месяца. — Тебе можно и нужно. Отдохни, милая, и я подготовлю тебя к экзаменам, — Вики расплывается в смущенной улыбке, что слегка забавляет меня. — Будешь моим учителем? И будешь читать мне книжки? — воодушевленно спрашивает девочка, а мне непременно нравится, что её настроение стало чуть лучше. — Буду, всё, что пожелаешь, — Вики издаёт радостный визг, вызывая у меня улыбку, и ложится мне на грудь. — Я люблю тебя, Люци... — закидывает на меня ножку, выбирая более удобную позу для сна. — Только давай отправимся на выходных, которые мы решили взять в самом начале недели, домой? Я очень соскучилась по дому... — Вики нежно лепечет и погружается в сон. По дому... Дом... Она назвала наш замок — домом, и это сделало меня счастливым на всю нашу вечность... — Конечно, — целую в макушку Вики, — мы отправимся домой...***
Как только Вики проснулась и собралась, я вызвал водоворот, и мы отправились домой. Мы отправились в Ад. Я редко был в нашем замке, пока мы находились в ссоре. Поэтому и для меня наше возвращение стало чем-то слишком приятным. Мы действительно вернулись домой, в то место, где царит наш уют и спокойствие. Оставшийся день мы решили провести за разговорами у камина, но оба не затрагивали больную для нас тему. Вики поведала о своей редкой силе и даже продемонстрировала, как научилась делать шаровые молнии и управлять ими. Также Вики попросила потренировать её по Крылоборству, помимо того, что я проведу для неё курсы лекций. И я непременно согласился. А сейчас мы находимся на кухне и вдвоём готовим ужин. Пока я занимаюсь стейками, следя за тем, чтобы они были средней прожарки, Вики на гриле готовит спаржу. — Где ты научился так вкусно готовить? — интересуется девочка, раскладывая спаржу и свежие помидоры по тарелкам. — Мне не одно тысячелетие, Вики, — стейки также отправляются на тарелки, — у меня было много времени для практики и для того, чтобы испробовать лучшие блюда, что готовили великие повара на Земле. — Поливаю стейки бруснично-винным соусом, и готовые блюда отправляются к столу. — А ты можешь мне рассказать о каком-нибудь периоде истории? — голубые большие глазки искрятся в предвкушении моих рассказов. — Конечно, — усаживаю Вики на высокий стул барной стойки и разливаю по бокалам красное сухое вино, что так отлично подойдёт к мясу. — Про что тебе рассказать? — Вики слегка задумывается, явно перебирая в своей голове то, что интересует её больше всего. — Я хочу услышать про Америку двадцатых, — искренне улыбается, не отводя от меня взгляда. — Я изучала в школе этот период, но я хочу от первого лица услышать про гангстеров и мафию. Удивительно, как её выбор совпал с моим любимым временем на Земле, которое я проводил среди мафии Чикаго. — Если ты не можешь рассказать про этот период, то... — слегка разочарованно начала Вики, видимо из-за того, что я задумался, но я не дал ей договорить. — О, нет, мне есть, что рассказать, — улыбаюсь, наблюдая как меняется лицо Вики от моих слов на более весёлое, — прости, просто ты выбрала очень интересное время, вот я и забылся в своих воспоминаниях. И пока мы ужинали, я рассказал Вики о любимом Чикаго в начале двадцатого века. О городе легендарной мафии. О том, как гангстерские группировки стремительно наживались на контрабанде и подпольной торговле алкоголем из-за «сухого закона». Что в свою очередь открывало неограниченные перспективы и возможности для организованной криминальной деятельности и развязывало руки вездесущим мафиозным структурам. — Так влияние гангстерских кланов стало настолько неоспоримым, что даже политическая структура попала под их контроль. Чикаго превратился чуть ли не в столицу североамериканской мафии, где вся полиция была куплена — это и сделало город одним из самых коррумпированных и развращённых в США. — Я хотел продолжить, но Вики останавливает меня взмахом руки. — А в том, что происходило, ты имел какое-то прямое или косвенное участие? — дьявольская ухмылка появляется на моём лице, из-за которой Вики всё понимает. — Конечно, я не мог бы просто наблюдать со стороны на такие представления, тем более это были задания моего отца, — Вики начинает посмеиваться с моего ответа, ожидая продолжения завлекательной истории. — Подпольным алкогольным бизнесом в Чикаго занимались несколько группировок, самыми влиятельными из которых были итальянцы и ирландцы. Первые базировались в южной части города, вторые — в северной. — Понемногу перехожу к самому главному. — Первоначально, такое разделение произошло по взаимной договорённости обеих сторон. — Показываю рукой на себя, чтобы Вики поняла, кто был причастен к такому соглашению группировок. — Но между бандами то и дело после возникали трения, которые нередко заканчивались стрельбой и жестокой расправой. — Опять же показываю на себя. — Ты сначала выстроил между ними чуть ли не товарищеские отношения, а потом настраивал их друг против друга? — спрашивает Вики, жестикулируя руками. — Именно, — в отражении голубых глаз вижу свои красные, огненные сполохи от будоражащих воспоминаний. — Я бы тоже так хотела, — через улыбку надувает свои губки и скрещивает руки на груди, чем вызывает у меня смех. — Так вот, представитель ирландского клана Дион О’Банион всю жизнь оставался очень набожным и в некотором смысле порядочным человеком, — закатываю глаза, вспоминая этого чудика, над которым мне пришлось поработать, — но это не помешало ему украсть грузовик с алкоголем на третий день действия «сухого закона». — О, не сомневаюсь, что я даже знаю того, кто заставил его так поступить, — наигранно задумчиво говорит Вики, а затем тянется к бокалу вина, чтобы сделать пару глотков алкоголя. — Он всё равно был не святым, иначе как мы объясним то, что он попал в Ад, — Вики выпучивает свои глаза в непонимании, — да, да, он в Аду. И наша встреча здесь была весьма забавна, потому что я не менял своего облика на Земле тогда. — Да уж, мне не забыть, как глава мафии трясся передо мной, прося прощения за грехи. — А как он умер? — убираю посуду в раковину, не дав это сделать Вики. — Был застрелен в так называемый «день примирения между мафиозными кланами». И по иронии судьбы в то утро он занимался подготовкой погребальных венков, которые предназначались для похорон крёстного отца вражеской сицилийской общины. — С ума сойти можно! — восхищается мой чертёнок, распуская свои волосы, что до этого были заплетены. Так же я продолжил рассказывать про Аль Капоне, представителя итальянской мафии, с которым я общался теснее, чем с главарём клана ирландцев, до его заключения конечно. Поведал историю появления знаменитого шрама на лице Капоне, который часто романтизировали героической байкой времён юности мафиози. Но на деле же он получил свой «знак отличия» за дерзкое высказывание сестре своего соотечественника. Однако если бы я имел сестру, и какой-нибудь счастливчик посмел бы пускать грязные словечки ей вслед, то минимум находился бы после этого в предсмертном состоянии. — Капоне был человеком слова, который всегда выполнял свои обещания. С ним было легко вести бизнес, но он оставался беспощаден ко всякому, кто нарушал своё слово. Война бандитов при Капоне приняла невиданные для той поры размеры. Он превратил пропитанный виски и пороками Чикаго в кровавую арену, где банды поливали друг друга свинцовым дождём, а время от времени попадали даже в случайных прохожих. — Рассказываю, вспоминая одну такую стрельбу, на которой я нарушил главное правило и спас маленькую девочку. Я не дал ей умереть от пули, которая бы точно в неё выстрелила в том чёртовом переулке, в который она случайно забрела в ненужное время. — В результате этой непрерывной бойни ирландские банды были беспощадно истреблены. Но в этом моего участия уже почти не было, — отвечаю на немой вопрос Вики, что читался в её глазах, — Капоне сам творил это кровопролитие, я же в большинстве случаев лишь наблюдал. — Он же тоже в Ад попал? — подхожу к Вики, которая уже хочет спать, но не говорит мне об этом. — Да, — целую Вики в лоб, а она обхватывает меня своими ножками, — я устроил этим главарям вражеских банд в Аду самую лучшую встречу, — Вики начинает смеяться с моего поступка, а я поднимаю свою милую и держу её за ягодицы, так как она сама задала положение, в котором хочет, чтобы я понёс её в спальню. Руками обхватывает мою шею и кладёт голову мне на плечо от усталости. Сейчас Вики нужно хорошо выспаться и набраться сил перед усердной учёбой до следующих выходных. Отдых тоже должен быть в её режиме, за которым я буду пристально следить. — Ты же расскажешь мне потом ещё что-нибудь? — сонно спрашивает Вики, пока мы поднимаемся по лестнице в спальню. — Расскажу, милая... Расскажу обо всём, о чём ты захочешь... — шёпотом отвечаю, чтобы не беспокоить засыпающую девочку. Заходим в комнату, и я укладываю Вики в постель. Аккуратно помогаю ей снять одежду и протягиваю свою футболку, в которой она любила спать. Вики принимает её и улыбается, завидев какую именно я ей передал вещь. Оставляю милую одну и иду в душ. Спустя минут двадцать возвращаюсь в одних чёрных, длинных пижамных штанах и ложусь к спящей Вики. Притягиваю её к себе, вплотную располагая её спину к своей груди, и накрываю нас одеялом. Моя рука находит ладонь Вики, и я скрепляю наши пальцы в крепкий замок. Целую девочку в шею и шепчу, перед тем как отправиться в царство Морфея: — Спокойной ночи, любовь моя...