Бабочка, запутавшаяся в паутине

В помещении стоял приторно-сладкий запах, вещи были разбросаны в разные стороны, было чертовски душно. В комнате раздавались томные стоны, а две фигуры, находящиеся на облезлом красном диване, быстро двигались. Спустя некоторое время, мужчина в зелёном костюме слез с дивана и стал отряхиваться. — Ты хорошо поработал сегодня, молодец, — пьяно улыбнувшись, сказал мужчина. Глэдстоун Гусак — директор борделя, который имеет слишком близкие отношения с одним из проституток собственного заведения. С дивана медленно сполз тот самый любимчик Глэдстоуна — Луи Дак. Он сел на пол, прижав к себе колени. Парень был раздет и тяжело дышал. — Раз ты так хорошо поработал, то заслужил, — воскликнул Гусак и кинул к ногам Луи пачку долларов. Луэллин хищно улыбнулся, схватив деньги. — Я ухожу, твой рабочий день тоже закончен, можешь идти домой, — сказал Глэдстоун, чмокнув парня в лоб, и ушёл. Луи, тяжело вздохнув, принялся надевать на себя привычную ему зелёную толстовку. Даку было всего двадцать один год, но он уже успел стать довольно известной проституткой. Не этого парень хотел, совсем не этого, но выживать в этом мире как-то нужно. Сунув пачку денег в свой карман, он вышел из комнаты, тихо ее прикрыв. В коридоре было тихо, многие разошлись, а некоторых было слышно за соседними дверьми, но очень приглушёно. Луэллин шёл по улицам ночного Дакбурга, попивая холодное пиво. К сожалению, но Луи привык к такой жизни. Каждый день заваливаться на своё рабочее место, чтобы раздвигать перед мерзкими клиентами ноги, играть с ними в ролевые игры и крутиться на шесте, стали для селезня нормой, но в глубине души он желал, чтобы все это однажды прекратилось. Луи жил бедно, иначе бы он и не пошёл на всё это, всё ради денег. Дак снимал комнату у одного своего знакомого, который не оставил Луи в беде, и протянул ему руку помощи. Ввалившись домой, Луэллин вслепую стал ползти в свою комнату. Резко включился свет, и на Луи смотрели два сердитых чёрных глаза своего друга. — Луи, да когда же это прекратиться-то, а? — как-то грустно спросил Дьюи Дак. — Дьюи, ну ты же знаешь, что я не могу иначе, мне не на что жить, сам же видишь! — объяснял Луи. Парень в синем, закатив глаза, выключил свет и ушел в свою комнату, попутно сказав: — Я просто волнуюсь. Луэллин проигнорировал слова Дью и побрёл в своё убежище. Комната Луи была в зелёных тонах, на стенах висели плакаты с его любимыми певцами, а над кроватью висели круглые часы. Дак лёг на свою кровать и стал смотреть в потолок. Он думал о своей никчемной жизни. Зачем ему существовать, если он просто обычная кукла для всех уток, чтобы развеселиться. Так жить было тяжело, но всё же привычно. Луи с детства хотел быть бизнесменом, но учился Дак плохо, уроки прогуливал, вот его и не аттестовали. Нет, парень не был плохим, он просто был слишком ленив, а сейчас, когда деньги так были нужны, он не знал, где их взять. В свои восемнадцать лет Луэллин наткнулся на бордель, возле которого висела реклама, что это лучшее заведение. Луи купился. Познакомившись с Глэдстоуном, парень понял, что этот селезень тот самый, кто сможет вытянуть его из бедности и нищеты, поскольку он был очень богат. Гусаку Луи сразу же понравился и он, недолго думая, предложил ему работать у него. Дак согласился, он был уверен, что так будет лучше, чем бомжевать на улицах города. Утром Луи снова направился на своё рабочее место, Гусак не любил, когда тот опаздывал, поэтому пришлось бежать. Дак зашел в свою комнату, которая ему до ужаса надоела своим бордовым цветом. Он достал из шкафа кожаное боди и наручники. Клиент, который должен был быть первым, постоянно играл с Луи в ролевые игры. Да, Лу было мерзко, но он обязан это делать ради денег. Переодевшись в кожаное боди, Луэллин кое-как надел сам себе наручники и прыгнул на кровать, принимая сексуальную позу. В комнату тихонько зашёл мужчина с длинной бородой и стал на цыпочках идти к своей кукле. — Ну что, накажешь меня? Я сегодня очень плохо себя вёл! — устало, но с пошлой улыбкой сказал Дак. — Обязательно! — посмеялся мужчина и стал делать непристойные вещи с Луи. Ближе к вечеру Луэллин лежал на кровати и отдыхал. Он обслужил двадцать клиентов. Его тело болело и ныло, а глаза были красными и опухшими. Лежал Дак без одежды, поскольку последний клиент был каким-то «демоном». В комнату резко и без стука ввалился Глэдстоун. Он был настроен решительно. Гусак залез на кровать Луи и прижал его в неё. — Глэдстоун, пожалуйста, давай не сегодня, последний клиент был очень груб со мной, я устал, — шептал Луи, скорчившись от боли. — Помалкивай и выполняй свою грязную работу! Твоим последним клиентом буду Я! — заявил он, впиваясь Даку в губы, блуждая руками по телу. Луэллин простонал в поцелуй, стал брыкаться, но всё тщетно. — Не рыпайся, в ресторан сегодня поедем, а будешь плохим мальчиком, то придётся тебе ехать ко мне на квартиру, а там сам знаешь, чем заниматься будешь, — проговорил Гусак с ехидной улыбкой. Луи пришлось прекратить сопротивляться, и он отдался директору. Вдоволь наигравшись с Луи, Глэдстоун переоделся и швырнул Даку снова пачку долларов. — Шевели булками и одевайся. Я жду тебя в такси, — строго сказал он и покинул комнату. Луи сделал всё так, как ему указал его ''папик'', и они уже ехали в такси в дорогой ресторан. Водителем оказался лучший друг Глэдстоуна, Фетри Дак. Они что-то очень весело обсуждали, а Луи просто смотрел в окно, держа руки в карманах толстовки. — Эй, Глэд, как там твои проститутки, ещё не разбежались от такого, как ты? — поинтересовался мужчина в красной шапке. — Пфф, сзади нас сидит моя самая лучшая потаскушка, — указав большим пальцем на Дака, заявил Гусак. Луэллин захотел возмутиться. — Почему ты так называешь меня чужим людям? — жалобно проскулил Лу. — Луи, а как бы ты себя назвал? — усмехнулся мужчина в зеленом костюме. Парень, который сидел на заднем сиденье, вжался в спинку кресла и чувствовал стыд; стыд за своё существование, стыд, что он проститутка. Когда Дак только стал той самой потаскухой Глэдстоуна, ему это неописуемо нравилось. Он считал, что так и должно было случиться. Парень был влюблён в своего директора, который пользовался им каждый божий вечер. Но сейчас же Луи не знал, что он чувствует к этому селезню. Приехав к ресторану, Глэдстоун и Луи вышли из такси и направились в сторону здания. Войдя в него, Луэллин почувствовал вкусный запах мяса, от чего у него сильно заурчало в животе. Гусак выбрал место у окна и, плюхнувшись в бархатное кресло, поманил пальцем Дака к себе. Лу послушно сел рядом. Луэллин схватил в руки меню, рассматривая блюда. — Луи, котик, чего желаешь? — мягко спросил светловолосый. Луи аж передёрнуло: то ли от смущения, то ли от отвращения. — Я буду, — Дак сделал паузу, — курицу в соевом соусе. Официантка подошла быстро. — Добры вечер, что будете заказывать? — робко спросила женщина. — Добрый вечер, милая леди, мой товарищ хочет курицу в соевом соусе, а я бы желал жареные мясные шарики с картошкой, а еще можно чашечку горячего кофе, — выпалил Гусак официантке. — Извините, а можно мне еще просто стакан холодной воды, — застенчиво попросил Луи. — Хорошо, я всё записала, скоро будет сделано, — воскликнула женщина и ушла. — Дорогой мой Луи, чего же так скромно? Ты мог и алкоголь взять, — подмигнул ему директор борделя. Внезапно Луи позвонили на телефон. Дак быстро вынул его из кармана и увидел на блокировке экрана имя своего друга, у которого он снимал комнату. — Кто это, котик? — шепнул ему на ухо Глэд. — Друг! — громко крикнул Луэллин, отпихнув от себя Гусака. Ему было неприятно, что Глэдстоун во время секса относится к нему с некой жестокостью, а тут сидит и на ухо мурлычет. Некоторые в ресторане посмотрели с презрением на парочку зелёного цвета, но Лу не растерялся и стал смотреть каждому в лицо. Его взгляд остановился на селезне в красном пиджаке с цилиндром на голове. Он сидел один и ел бисквитный рулет с кофе. У Луэллина забилось сердце, а на щеках выступил румянец. Этот селезень показался Даку нереально красивым. — Луи, куда ты так смотришь, ты даже не ответил своему другу! — посмеялся Гусак. Парень в толстовке, спустившись с небес, помотал в разные стороны головой. — Чего? Глэдстоун ухмыльнулся. — Ничего, котик. Луи стало тошнить от слов своего директора, они были ему неприятны. Когда официантка принесла мужчинам блюда, Лу накинулся на курицу, как с голодного края. Поужинав, Глэдстоун оплатил их заказ, и стал собираться уходить. — Луи, тебе вызвать такси? — нежно спросил он. — Нет, спасибо, — как-то холодно ответил Луи. — Не забудь, что завтра ты обслуживаешь мужа моей подруги. — Что? Он будет изменять ей со мной? — изумился Дак. — Хах, она сама виновата, что довела его, детка, — подмигнув, ответил селезень. — Я не хочу так, — испуганно прошептал Лу. — Луи, откуда ты можешь знать, кто к тебе приходит. Запомни, большинство в мире изменяют друг-другу, — закончил Гусак и покинул ресторан. Парень остался сидеть в кресле, думая о своём. Он снова кинул взгляд на того самого селезня в шляпе и опять покраснел, потому что тот тоже смотрел на него. Лу хотел подойти к нему и присесть поговорить, но очень боялся. Боялся, что тот даже не станет с ним беседовать, откуда-то зная, что он проститутка. Тогда Луи собрался и стал уходить, но его остановила официантка. — Прошу прощения, можно вас на секунду? Луэллин повернулся к женщине и сказал: — Да, конечно. — Тут мужчина в красном пиджаке спрашивал ваше имя, можете мне сказать его, а я уже его передам ему, если вы не против, — робко сказала она. У Луи пропал дар речи. Он не мог в это поверить. — Меня зовут Луи Дак, а зачем ему? — заикаясь, ответил Дак. — Не знаю, ладно, до свидания, заходите к нам ещё. — До свидания, — как-то неуверенно попрощался парень, выходя из ресторана. На улице уже было темно. Луи отправился домой, где его томительно ждал Дьюи. Тихо вернуться в квартиру не удалось, Луи споткнулся и упал с грохотом. На звук примчался Дьюфорд. — Луи, ты где был, я тебе звонил, но ты не брал трубку. Тебя задержали или что? — Извини, просто директор отвёл меня в ресторан, где я жадно поглощал курицу в соусе! — Луи говорил так, будто впервые в жизни ее ел. — Понятно, Луи, — Дьюи взгрустнул. — Я устал как собака, меня сегодня так отыме…- блондина прервали. — Доброй ночи, я эту гадость слушать не собираюсь, — огрызнулся Дьюи и хлопнул дверью. Луи, тяжело вздохнув, пошел к себе в комнату, снова думал о своей жизни и о том незнакомце.