Обещание

Холодный ветер залетал с гор, заставляя трепетать пламя свечи, одиноко стоящей возле футона. Через узкую створку свежий воздух ели-ели проникал в комнату, оставляя внутри терпкий запах трав и древесины. Рядом с футоном, где лежала Мэй, горели целебные благовония, вгоняющие в сон. Постель была жесткой и колючей. Льняная простынь раздражая кожу и каждое движение отдавалось резкой болью. Гейше не привыкать испытывать дискомфорт, поэтому скудно набитая чем-то сыпучим подушка, совершенно не мешала отдыхать. Девушка всю ночь то проваливалась в тревожный сон, то билась в агонии от жара. Мэй не была слаба телом, но коварная простуда стирала границы самостоятельности. Она с усилием восстанавливала пазл событий прошедших дней. Всего несколько дней назад, майко изыскано танцевала с веером на своем дебюте, впечатляя чувственностью движений богатых чиновников. А потом пустота, череда сложных и непонятных решений, которые привели ее к таинственному заключенному. Город девушка покинула не самой прославленной гейшей, а погубившим свой дом екаем. Стыд и страх за будущее сестер и дома смешались воедино. Как они будут жить? Люди подумают, что благородный дом кишит екаями. Никто не притронется к цветку, как бы он ни был прекрасен, если он отнимает жизнь. Мэй вспомнила про Кадзу и закрыла лицо руками. Ее спутник пострадал, вляпавшись в битву с чем-то необъяснимым. Он мог ее бросить, выбравшись из-за решетки, но остался, чтобы заботиться весь путь до дома. Глаза с усилием открывались, а затем веки тяжело падали вниз. Сделав над собой усилие, лисица покрутила головой, чтобы осмотреться. Полумрак, футон и закрытые седзи. Солнечный свет не проникал, комната освещалась всего догорающей свечой. Хотелось понять сколько дней она в бегах, на улице день или ночь. Проведя вокруг себя рукой, она нащупала глиняную мисочку с отваром, девушка чуть не сбила ее, пытаясь разобраться в окружении. Затем она нащупала кусочек влажной ткани, который служил все это время для нее компрессом. Мэй предприняла еще одну попытку подняться. Ухватившись за футон, она смогла сесть, но ощутила острое головокружение и звон в ушах. Хотелось вновь откинуться на постель, закрыть глаза и попытаться заснуть. Сделав глубокий вдох, она сосредоточилась на обстановке. В доме было тихо, девушка не слышала скрипа половиц, ни голосов или пения птиц. Казалось, что мир вокруг застыл и только она почему-то может двигаться. Неожиданно, почти бесшумно седзи отодвинулись в сторону. Девушка вздрогнула всем телом от испуга, в голове крутился вопрос — как? И тут же вспомнила — шиноби. Она внимательно прислушивалась, и не понимала, как могла пропустить движение около комнаты. На пороге стоял пожилой мужчина. Он зашел тихо, будто надеясь, что девушка все еще спит. Свет почти не освещал его, но Мэй успела разглядеть длинную седую бороду и теплые глаза, которые с заботой смотрели на нее. — Доброе утро, путница. Как себя чувствуешь? — Старик стал медленно приближаться к футону, обдумывая каждый шаг. Мужчина держал дистанцию, зная, что застал врасплох юную девушку. Он не хотел ее пугать сильнее. За свою жизнь ему приходилось лечить многих, потому телесности он не придавал никакого внимания, но понимал, что гостье и без того страшно. В руке он держал новую свечу и чашу, от которой дурно пахло, гейша невольно сморщила нос. — Простите за беспокойство, господин — Мэй быстро опустилась в глубоком поклоне, демонстрируя уважение к хозяину дома, игнорируя пульсирующую головную боль. Учтивость хозяина дома не должна была остаться без внимания, поэтому кицунэ продолжала говорить ни выходя из поклона — Благодарю вас за заботу, более я не принесу хлопот. — Поднимись, учтивая госпожа, тебе сейчас о здоровье думать надо, а не о приличиях благородных особ — Мужчина недовольно покачал головой и подошел ближе к девушке — Я принес тебе отвар, будешь пить его два раза в день и быстро встанешь на ноги — Старик протянул глиняную чашу, а после дотронулся пальцами до каких-то точек на лбу и висках, оценивая состояние пациентки. Мэй сделала глубокий вдох и чуть не задохнулась от тошнотворного запаха отвара. На вид снадобье было омерзительным, консистенция вязкая и с кусочками каких-то растений. Аромат заставлял отворачиваться от чаши, закрывая глаза. Хотелось отставить чашу подальше, но строгий взгляд целителя говорил, что не уйдет, пока лекарство не будет принято. Смирившись с назначенным лечением, девушка задержала дыхание и залпом выпила все содержимое чаши. Совсем не как гейша, скорее как крестьянин, который жадно пьет пиво на фестивале цветов. Старик слегка усмехнулся и забрал чашу. Наказав девушке отдыхать, он собирался выйти из комнаты, но Мэй остановила его, дотронувшись до руки. — Господин, простите мое любопытство, но где я нахожусь? Это поселение шиноби, верно? — Кицунэ и не надеялась, что получит честный ответ. Даже подозревала, что из-за него сможет расстаться с жизнью, но простить себе беспечность тоже не могла. — Я не помню, как оказалась в вашем доме, господин. Возможно, меня принес Кадзу, он сказал, что приведет к себе домой. По пути он немного рассказал о себе — Ей стало вдвойне неловко, она осеклась, можно ли было говорить, что знает про их клан — Конечно, все останется тайной — Девушка слегка поклонилась. Стыд и осознание ситуации — душили. Сколько она может пользоваться гостеприимством и как расплатиться за доброту? В окия строго охранялась честь майко и гейш. Матушка не позволяла подопечным задерживаться где-то в одиночестве и следила за каждым шагом, охраняя от ошибок молодости. Поэтому Мэй не могла представить, что сможет бродить по лесам, бегать от стражи, и что самое мерзкое — ночевать в доме чужого мужчины. — Не переживай благородная госпожа, вижу какие мысли твой покой сжирают, гони прочь. Ты в безопасном месте, где у тебя нет врагов, но есть два надежных друга — Старик тепло улыбнулся — Меня зовут дедушка Чонган, я местный травник и целитель. Поэтому не волнуйся, быстро поставлю тебя на ноги — Дедушка сделал небольшую паузу, коротко взглянув на седзи — Ты в доме Кадзу, здесь нет стражи или злых духов, так что переживать тебе в ближайшее время не придется — Целитель легко поклонился и отошел в угол комнаты, но из-за темноты было трудно разглядеть его движения. Он подошел к сундуку и достал из него одеяло, а после молчаливо накрыл Мэй — Сегодня прохладно, тебе лучше не мерзнуть. Вчера вечером Кадзу вернулся домой, потрепанный, да еще и с девушкой на руках. Принес тебя, совсем продрогшую и больную. Ты бредила, не просыпалась несколько часов, горела страшным огнем — Старик покачал головой — Кадзу так волновался, кричал что ты жизнь ему спасла. Вытащила негодника из плена — Дедушка Чонган глубоко поклонился девушке — Благодарю тебя за его спасение, он умный малый, сильный, даже боюсь представить, как смог попасть в такую бурю. Мужчина обошел постель Мэй, и снова намочил ткань, чтобы наложить Мэй компресс — Я приложил к твоему лбу повязку с целебным отваром и жар спал, но ты всю ночь говорила во сне. Не буду таить, тайну твою я теперь знаю, но не переживай, никому не скажу. В деревне трепетно относятся к секретам и всегда отвечают добром на добро — Дедушка мягко улыбнулся, и забрал чащу из рук — Теперь отдыхай, тебе нужно набраться сил. Отвар поможет, но бороться с простудой только тебе. Я еще через пару часов зайду — Чонган уже собирался уйти, но Мэй подала голос. — Господин Чонган, простите, с Кадзу все в порядке? Он был серьезно ранен стражей. Я постаралась зашить рану, но прежде мне не приходилось это делать — Кицунэ говорила сбивчиво, волнуясь за молодого шиноби. Почему дедушка Чонган тратит время на нее, а не спасает Кадзу — С ним все будет хорошо? Могу ли я его увидеть? — Мэй было необходимо извиниться за оказанное неудобство. В памяти всплывали воспоминания, где ее раненый путник терпеливо и бережно нес ее по лесу, охраняя покой. — Он скоро придет, я-то уж его знаю. Он уже заходил с утра, но я не пустил, чтобы не потревожить твой сон. — Дедушка сразу стал серьезнее — Не переживай, Кадзу крепкий, привык к трудностям. На нем все как на собаке заживает, так что простой порез его не убьет. Однако шрам на боку останется, но это ведь его не испортит? — Мужчина хитро улыбнулся — Отдыхай, тебе нужно поспать, чтобы завтра со светлой головой проснуться — Чонган напоследок слегка поклонился девушке и закрыл за собой скользящую дверь. Девушка ощутила заметную легкость на душе. Кадзу здоров, он смог добраться до дома. Мэй стало проще дышать. Она бы не перенесла позора, если бы ниндзя из-за нее пострадал. Кицунэ откинулась на постель, отвар дедушки начинал действовать. Глаза слипались и вскоре она провалилась в глубокий сон с легкой улыбкой на лице. Девушка не знала сколько пробыла в глубоком сне, но, когда в следующий раз открыла глаза — чувствовала легкость. В кицунэ кипела жизнь, она страшно хотела есть, размять затекшие мышцы, выглянуть на улицу и подышать свежим воздухом. Девушка поднялась, убрала за собой футон и приоткрыла седзи, которые вели на небольшую террасу. Выглянув, девушка глубоко вдохнула горный воздух, ногами ступила на мокрые от росы половицы и потянулась, выгибая спину. Вид был завораживающий, высокие холмы, за которыми возвышались снежные вершины гор, а в далеке виднелся густой зеленый лес. Мэй хотела уже выйти и прогуляться, но вовремя опомнилась и спешно вернулась обратно в комнату. Какой стыд, она все это время была одета лишь в тонкий нагадзюбан, расшитый в маленький цветочек. Девушка с силой запахнула ворот нижней рубашки и застыла на одном месте. Дедушка Чонган видел ее в таком виде, как она могла даже не обратить внимание на свой неприличный вид! Мэй разочарована вздохнула, теперь она не знала, как выйти из дома и могла только ждать, когда к ней заглянет целитель. От этих мыслей ее отвлек тихий женский голос, недолгое промедление, а после скольжение двери. За ней стояла девушка, одетая в мужскую юкату и брюки хакама. Ее волосы были неаккуратно собраны в пучок, будто ее только подняли из постели. Мэй видела женщин в таких нарядах, когда еще жила с отцом в деревне. Крестьянки из беднейших сословий, которые трудились не покладая рук наравне с мужчинами. Девушка без лишних церемоний вошла в комнату, бегло осмотрев гостью сверху вниз. В ее руках был небольшой сверток, который она быстро и без лишней вежливости отдала Мэй, а после выскользнула за седзи, чтобы принести поднос с завтраком. От служанки веяло холодом, она не скрывала своего пренебрежения и в то же время интереса к девушке. Мэй тихо поблагодарила служанку и хотела уже приступить к трапезе, но она не уходила. — Благодарю тебя, госпожа, что спасла Кадзу — Девушка поклонилась кицунэ — Не знаю, как тебе удалось вытащить его из тюрьмы, но я рада, что ты его не бросила. Какие бы цели ты, конечно, не преследовала. — Она с подозрением посмотрела на руки гейши, ее осанку и позу — В свертке кимоно, позавтракай, сходи в баню и переодевайся. Времени у тебя не много, вскоре за тобой придут — Девушка не стала дожидаться, когда Мэй ей ответит. Она резко развернулась и вышла из комнаты, оставив Мэй в недоумении. Кицунэ хотела ее окликнуть, задать вопросы, но не успела, собеседница явно не собиралась ее слушать. Посетовав на невоспитанность служанки, Мэй решила послушаться указаний: позавтракать и помыться. Вернувшись из бани, Мэй развернула сверток. В ткань было упаковано теплое кимоно насыщенного зеленого цвета. Широкие рукава были расшиты крупными красными цветами. Как любая гейша, Мэй легко могла оценить цену кимоно лишь по одному взгляду. Шерсть была хорошего качества, его явно шили на заказ для знатной или хотя бы богатой особы. Хмыкнув, кицунэ задумалась, чье же кимоно ей досталось. Девушка сморщилась, а друг с убитого? Она знала, что шиноби — не святые, но хотелось верить в лучшее. Мэй давно не одевалась самостоятельно. В окия ей помогали молодые ученицы, которые пока еще не стали майко и только прислуживали в доме. Сейчас же ей предстояло самостоятельно побороться с поясом, чтобы правильно его затянуть. Мэй не привыкла делать все на половину, поэтому приводила свой вид в безупречное состояние, упорно начиная сначала. С волосами дело обстояло проще. В свертке Мэй нашла гребень и стала монотонно расчесывать каждый локон. Они хоть и запутались в плотные колтуны, все же поддавались ее манипуляциям. Вся эта рутина немного вернула ее в привычное состояние, когда ритуалы имели значение. Время шло непростительно медленно. Мэй восстанавливала физические и моральные силы. Пыталась повторять танцевальные движения, которые обычно служили для нее разминкой. А потом и вовсе погрузилась в глубокую медитацию. В окия редко удавалось остаться наедине с мыслями, только в бане она могла немного погрузиться в себя. Сейчас Мэй чувствовала себя неприкаянной. И вроде все хорошо, никто не прогоняет, но нет ощущения, что она на своем месте. Забота казалась подозрительной, всюду мерещилась угроза. Поэтому услышав издалека знакомый мужской голос, девушка облегченно выдохнула. Кадзу появился вовремя. Как никогда хотелось услышать теплые слова друга. Вот только когда они успели стать друзьями? Тихо зайдя в дом, он поприветствовал дедушку Чонгана и прошел вдоль по коридору. Мэй с нетерпением ждала встречи с молодым человеком, поэтому, как только услышал шаги, сразу подскочила к маленькому зеркалу и придирчиво рассмотрела себя на предмет изъянов. Ей было немного не по себе. За годы обучения она привыкла надевать на себя разные маски, чтобы естественно чувствовать себя в любой обстановке. Однако, в чужом доме ей было страшно и неловко. У нее не было ни плана, ни сил куда-либо идти и бороться. Кадзу не сразу решился зайти, поэтому немного потоптался у седзи. Сбивчиво предупредив о том, что он заходит, мужчина приоткрыл скользящую дверь, боясь нарушить границы спутницы. Мэй стояла ровно по центру, как фарфоровая статуэтка, боясь потревожить хоть что-то в комнате. Кадзу быстро пробежался взглядом по девушке и немного улыбнулся. Кимоно было впору и очень ей шло. Никто не стремился нарушить тишину. Они молча смотрели друг на друга, пытаясь разобраться, как судьба свела их вместе и что им теперь делать. Кадзу первым переступил порог спальни, не дожидаясь приглашения войти внутрь. Мэй ожила и рукой пригласила его присесть рядом с ирори. Еще утром, когда девушка проснулась, она обнаружила, что комната чуть больше, чем ей казалось в темноте. Она поняла, что это главная спальня в доме, которую целитель любезно ей уступил. На очаге она могла греть воду и заваривать чай. — Доброе утро, как ты себя чувствуешь? — Кадзу прошел в глубь комнаты к огню — Я распорядился, чтобы тебе принесли одежду. Все ли подошло? — Шиноби присел рядом и принял из рук чашку чая. — Добрый день, Кадзу! — Девушка почтительно поклонилась — Прости меня за предоставленное неудобство. Я обременила тебя собой, более того не повторится. Благодарю за заботу, кимоно прекрасное! — Мэй отвела взгляд и покраснела. Все переживания готовы были вырваться наружу и окончательно растоптать ее достоинство. Девушка сделала глубокий вдох, чтобы вернуться самообладание. — Благородная госпожа, тебе ли извиняться? — Он говорил шепотом, будто стараясь раствориться в пространстве — Мэй, без тебя мне пришлось бы плохо. Я был серьезно ранен и сил не было, чтобы самому выбраться из тюрьмы. Я даже представить не мог, что застенчивая майко может оказаться такой храброй гейшей. — Кадзу слегка улыбнулся, а после вновь поник — Это мне стоит извиняться, ведь я обещал вывести тебя из города, а сам заставил бегать от стражи, а потом еще и лечить себя. Не знал, что гейши еще и опытные медики, отделался только шрамом — Мужчина дотронулся до своего живота, вспоминая нелепое ранение. — Прости меня, лисичка — Шиноби глубоко поклонился, а после встал и слегка приоткрыл седзи, которые вели на террасу. — Кадзу, мы так много извиняемся, но мы ведь просто благодарны друг другу. Я хотела бы подчеркнуть, что тайна твоего дома останется со мной до конца дней — Мэй поднялась и аккуратно подошла к нему — Я вскоре уйду, как только пойму куда продолжить путь — Гейша усмехнулась. Она понимала, что у любой доброты есть придел, но пока не понимала куда ей податься. Разве что к отцу, вот только вспомнить бы дорогу. — Я многих повстречал за свою жизнь, видел, когда люди остаются ни с чем. Не стану ставить тебя в неловкую ситуацию и сразу скажу. Я могу предложить тебе новый дом, если ты сама захочешь остаться. В мире людей тебе теперь будет трудно, а здесь безопасно — Кадзу развернулся к Мэй и посмотрел прямо в глаза — Решать тебе, но я могу тебе помочь. Знаю, что случается с теми, кто остается совершенно один и не хочу тебе такой судьбы. — Он дотронулся до ее щеки с нежностью и сожалением. Воздух закончился, ее щеки пылали от этих невинных касаний и слов, ведь только Мэй могла оценить их важность. Гейша без дома и будущего, обученная лишь понимать слова. — Нам нужно идти, ты хорошо себя чувствуешь? Есть важное дело и чем скорее мы его решим, тем всем будет лучше — Кицунэ кивнула, осмотрела комнату, и они вместе спешно вышли из дома дедушки Чонгана. Мэй наконец смогла рассмотреть деревню шиноби. Дом целителя был расположен на возвышенности, поэтому вид на всю деревню был как на ладони. Укрытая в горах и в прилегающих лесах, поселение было сокрыто от всего мира. Девушка чувствовала, что находится на краю света и никто ее здесь не найдет. Сама деревня была небольшой и даже тесной. Дома были плотно расположены друг к другу. Только некоторые из них были разбросаны по краям поселения и выделялись на фоне остальных. Эти владения были значительно больше, и, возможно, принадлежали более значимым шиноби. Девушка также заметила пустые площадки. Кадзу увидел заинтересованный взгляд и коротко прокомментировал — Тренировочные площадки, там мы совершенствуем свое мастерство. Мэй крутилась как ребенок, с высоты осматривая окрестности поселения. Она будто очутилась в древней легенде, где грозные разбойники похищают красавиц, а после их спасают прекрасные самураи. Вот только в действительности все оказалась совершенно иначе. Мэй и не знала, что мир шиноби действительно существует. Думала, что это выдумки болтунов. Все казалось каким-то придуманным: екаи, ниндзя и кицунэ. Она могла бы часами разглядывать необычайный вид, который открылся ей с высоты гор, но ее отвлек требовательный голос Кадзу. Мужчина с напускной серьезностью сказал ей, что им пора продолжить путь, так как ждут дела. — Пойдем, госпожа, нас уже ждут — Мэй вновь сконцентрировалась на шиноби. Он тепло улыбнулся, скрывая свою тревогу. Девушка чувствовала, что Кадзу опасается за ее будущее, а значит встреча будут посвящена ее пребыванию в клане. Ей совершенно нечего было предложить. Гейша-отступница с хвостом в придачу, вряд ли она выгодный вариант для кого-либо, скорее обуза. Что делать, если прогонят? Мысли вихрем закружились в голове, а после отступили — Доверюсь судьбе — прошептала Мэй и ускорила шаг нагоняя, идущего чуть-чуть впереди Кадзу. Он заметил ее решимость и кажется сам немного расслабился. Девушка удивилась, когда Кадзу привел ее на окраину деревни к большому поместью. Ей казалось, что разговор будет в более формальной обстановке, а не у подножья леса. В голове закрутилась — Сразу и выставят в лес, чтобы по деревне меньше мелькать пришлось — Но откинув посторонние мысли, девушка решила довериться Кадзу. Дом сразу говорил о статусе его владельца. Массивная, величественная постройка, которая не нарушала баланс с природой, а будто была ее частью. Дом был на возвышенности, к которому вела тропинка из множества ступеней. Проходя через традиционные ворота Тории, Мэй догадалась, что ее путь лежит к местному шаману. Она переступала порог мира духов, оставляя прошлую жизнь за собой. Кадзу спокойно поднимался вверх, иногда оборачиваясь на свою спутницу. Зайдя в дом и оставив в обувь, они прошли в глубь, плутая по коридорам. Поместье казалось пустым, темным и сырым, а в воздухе стоял стойкий запах благовоний. Священность места ничего не выдавало, скорее наоборот, казалось, что дом принадлежит ученному, а не шаману. Проходя мимо одной из комнат, Мэй увидела множество полок, которые были завалены свитками. Неужели у владельца дома была собственная библиотека? В голове нарисовался образ величественного старика, который мудро правит кланом шиноби. Кадзу остановился у резных седзи, сделал глубокий вдох и отодвинул дверь в сторону. Глава клана сидел посередине комнаты, спиной к гостям. Худощавый и седовласый мужчина вальяжно пил чай. Мэй слегка улыбнулась, она всегда умело считывала обстановку и делала выводы, поэтому обрадовалась, что угадала образ главы клана. Оказавшись возле котацу, Мэй почтительно поклонилась и молча ожидала, когда кто-нибудь нарушит тишину. Она боялась поднимать глаза, но любопытство не давало покоя. Слегка взмахнув ресницами, она задержалась на мужчине взглядом. Оказалось, что хозяин дома не был стариком, а вполне молодым мужчиной, неужели ошиблась. Девушка хотела подробнее рассмотреть главу клана, но приличия требовали отвести взгляд. Кадзу слегка кивнул головой, поприветствовал дзенина и сел напротив него. Мэй продолжала неловко стоять рядом с Кадзу, пока тот тихим жестом не показал на место рядом с собой — Доброе утро, Такао! Благодарю, что ты принял нас сегодня. — Кадзу держался доброжелательно, но было заметно, что он слегка нервничает. Мужчина, что сидел напротив продолжал сохранять тишину, внимательно встраиваясь в лицо друга. — Такао, я привел Накамуру Мэй — гейшу из северных провинций. Родилась в год собаки. Была дочерью кузнеца, потом ее в ученицы взяла Госпожа Кинуё, мать-настоятельница окия. Обучение прошла отлично, дебют состоялся, обряд мидзуагэ тоже — Кадзу немного сбился, недовольно нахмурившись. Мэй удивленно посмотрела на мужчину, кода он успел разузнать ее биографию? Впрочем, интересного там не много — Наши пути пересеклись случайно, но я обязан ей жизнью, если бы не эта девушка, моя голова досталась бы палачу на потеху. Поэтому прошу тебя дать ей разрешение остаться в клане. — Здравствуйте, господин Такао! Благодарю за ваше гостеприимство — Кицунэ вновь глубоко поклонилась и опустила глаза. Правда Такао гостеприимным не был, так как за все время даже не удостоил гостью взглядом. В голове крутились мысли, утаил ли Кадзу ее необычную природу? Или бережет на последок. — Говоришь, что обязан жизнью. Гейша смогла пробраться в тюрьму, договорилась с охранниками и открыла клетку. Я давно не выходил из клана, но вряд ли что-то изменилось с тех пор. Тюремщики крайне редко оказываются в компании спутниц из такого известного окия, впрочем, как и их командиры. Подскажи мне, благодаря каким чарам она смогла пройти несколько постов охраны? — Голос дзенина был холоден, а тон пренебрежительным и надменным. — Она роковая соблазнительница или колдунья? Может шпионка, которой сказали обольстить шиноби и выведать тайны клана. Может сюда уже движется армия? — В воздухе летали искры. От прежней безучастности Такао не осталось и следа. Кадзу мельком бросился взгляд на Мэй, поджал губы, а после продолжил рассказ — С Мэй мы встретились, когда она еще майко была. Ей подбирали кимоно перед дебютом, потому они с наставницей оказались на переправе, там наши пути и пересеклись. Меня везли в тюрьму, поймав раненого после задания. Они привязались к армии, уж лучше с солдатами, чем одним через тракт. Девчонка добра, поила меня, когда было совсем плохо, а из рассказов солдат запомнила, что я скорее всего ниндзя — Мужчина усмехнулся и опустил взгляд — Причина бежать из города у нее тоже была. Ее обряд пошел не по плану, она превратилась в лису, испугав бедолагу. Вот и бросилась в бега, а как выбраться в одиночку не знала. Подумала, что ниндзя сможет ей помочь и не прогадала. — Ты привел в клан кицунэ? — Глава клана оперся на руки, возвышаясь над столом — Не приходило ли тебе в голову, что эта безобидная девчонка может ночью всех нас перерезать? Ладно бы ты привел человека, но екая! Сколько у нее хвостов? Или этой твой хитрый план, решил от меня избавиться? — Тебе ли о екаях рассуждать, Такао! По-твоему, я бы подверг свой дом опасности? Привел бы врага, чтобы убить брата? — Кадзу поднялся на ноги, явно разозлившись ходом разговора. Мэй сжала кулаки, не решаясь вступить в разговор. Ее оскорбили слова дзенина. Впервые за все время она осознала, что представляет для кого-то опасность. — Посмотри на нее, она себя защитить не может. От простуды чуть не умерла, а ты говоришь про силу, способную вырезать клан. — Не забывайся, брат. Перед тобой сейчас не родственник, а глава клана — Такао глазами показал, чтобы Кадзу вернулся на место и тот не ослушался приказа — Даже если ты прав и обратилась она впервые, это не значит, что угрозы нет. Я должен думать, как обеспечить безопасность деревни, а не сохранить для тебя новую игрушку. — Прошу простить меня, господин дзенин, мне не следует вмешиваться в разговор. — Мэй не сдержала своего раздражение, ругаться было строго запрещено, как и высказывать недовольство, но умолчать она не могла — Я хочу заверить вас, что наши пути с Кадзу пересеклись случайно. Однако, я помогла ему из корыстных побуждений, рассчитывая на взаимную услугу. Я не думаю, что по природе екай. Среди сестер у меня было много завистниц, возможно, это злое колдовство, которое можно разрушить. Кадзу привел меня к вам, чтобы вы подтвердили или опровергли мои догадки. После, я не стану злоупотреблять вашим радушием и покину деревню, сохранив увиденное в строжайшей тайне. — Кицунэ еще раз поклонилась, прежде чем выслушать ответ. — Если вы позволите. Кадзу недовольно фыркнул, немного ущипнув девушку за ногу. Мэй опешила от такого детского жеста, и забыв о приличиях прямо уставилась на мужчину. — Такао, она не несет опасности ни для кого, кроме как себя. Исходя из наших законов, я буду сопровождать ее пока не верну долг, так что тебе придется решить, либо она останется в клане, либо я покину его вместе с ней. — К древним законам прибегаешь? Знаешь ведь, что не позволю тебе уйти! — Такао удостоил лисицу взглядом. Еще один екай в деревне, как же это проблематично. Взвешивая все за и против, глава клана пытался прикинуть может ли еще одна волшебница-неумеха быть ему полезной. Опасений было слишком много, но в то же время и велико искушение — Кицунэ — носительница древних знаний. Вас в мире осталось совсем немного. Последние десятилетие велась охота на весь род — Такао рассмеялся, хитро посмотрев на девушку. — Посмотрим, что можно сделать. Проклятия не существует, ты рождена лисой, так что в этом загадки нет. — Он наклонил голову заглядывая в глаза девушке — Придется разобраться с природой твоих превращений. Возможно, на тебе стояла печать сокрытия, которая была сорвана во время обряда, разберемся. Я не смогу отпустить Кадзу, и запретить ему уйти тоже, иначе боги заберут его душу. Я даю разрешение на твое пребывание в деревне. — Благодарю вас, дзенин! — Мэй очередной раз поклонилась сначала Такао, а после Кадзу, выказывая почтение. — Я постараюсь обучить тебя контролировать свою чакру, чтобы превращения не были спонтанными. Возможно, раскрою загадку твоего колдовства. Однако, в обмен ты будешь служить клану всю свою жизнь, и, если потребуется — отдашь ее. Ты не сможешь покинуть деревню без моего согласия — Такао был серьезен — Мы подпишем контракт, чтобы закрепить соглашение — Глаза Такао горели нездоровым огнем, от которого становилось не по себе. Условия Такао полностью лишали свободы, вынуждая посвятить себя служению. Но не в этом ли счастье? Мэй всегда посвящала свою жизнь кому-то, а не себе: сначала отцу, потом окия, но самое главное — императору. — Я согласна — Мэй проговорила быстро и нервно. Увидев это, ниндзя незаметно дотронулся до ее руки и прошептал — Если ты не хочешь этого, то просто откажись и мы уйдем из клана — Он выглядел взволнованным, хотя хорошо скрывал свои переживания. Мэй не позволила бы Кадзу покинуть свой дом и потерять родных. Она верила в гнев духов, но не знала, что шиноби связывают свои законы с велениями богов, поэтому все что ей оставалось — это дотронуться кончиками пальцев до его ледяной руки и слегка улыбнуться. — Господин Такао, я согласна на ваше предложение — Мэй склонила голову в знак уважения и принятия, мужчина повторил этот жест в ответ. Вскоре неожиданно появилась девушка, которая днем ранее принесла кимоно. Она передала лист бумаги дзенину, а также маленький нож. Глава клана быстрым движением руки порезал себе палец и дотронулся им до листа, а затем протянул его Мэй. Кадзу знал, что все закончится контрактом, считая это даже лучшим исходом, но сердце было не на месте. Он слегка прижимался к девушки бедром, чтобы не вызвать подозрений у дзенина, но и в то же время показать Мэй, что она не одна. — Прошу, подумай еще раз, обратного пути не будет. Договор сможет разрушить только смерть, поэтому ты останешься здесь навсегда — Он говорил тихо, стараясь донести смысл каждого слова — Это магический контракт на крови, и за несоблюдение условий карают боги. — Да, я приняла решение — Он не стал спрашивать еще раз, и достав из ножен свой кинжал, слегка уколол палец девушки. Мэй тихо зашипела, но быстро вернула самообладание и дотронулась раненным пальцем до листа, чуть ниже отпечатка Такао. Сделка была совершена. Она невольно вспомнила обряд в окия, когда совершила свою первую сделку, став гейшей. Дурные мысли наполнили ее разум и пришла смертельная усталость. — Добро пожаловать в клан, лисица Мэй. — Такао поднялся — Отныне ты будешь жить в моем доме. Так будет проще контролировать твое обучение, да и мне будет сподручней. Для начала попытаемся сделать из тебя куноити. Ты должна уметь защититься себя не только при помощи чакры, но и ножа. Твою тайну знать будет лишь закрытый круг. Для остальных ты гейша, которая пыталась убить своего данна, а после бежала из города. В остальном историю оставим как есть, пусть все знают, что Кадзу обязан тебе жизнью — Мужчина забрал контракт со стола — Мне нужно отлучиться к старейшинам, заявить о новом члене клана Наито, поэтому прошу меня простить — Дзенин уже вышел за седзи, но развернулся и добавил — Кадзу, покажи Мэй территорию клана, не хочу, чтобы она заблудилась, выполняя мои поручения — Мужчина слегка усмехнулся и уверенным шагом скрылся из виду. Мэй отметила, что все это время у двери находилась странная девушка, то ли прислуга, то ли куноити, она тенью последовала за Такао, оставляя Мэй и Кадзу в одиночестве.