There's no surrender And there's no escape Are we the hunters? Or are we the prey? This is a wild game of survival
***
Середина ноября в Англии выдалась крайне холодной. С высоты крупными каплями лил дождь, а небо то и дело пронзали яркие вспышки молний. Погода будто отображала все внутренние метания, которые испытывал человек, стоящий перед небольшим двухэтажным домом. Тернистая лоза уже давно пожухла и охватывала ветхий забор мёртвой хваткой, будто служа каркасом. Казалось, дом был нежилым. Фасад здания успел сильно покоситься набок, деревянные ставни шатались под ритм завывающего ветра. Лишь кот, сидевший всё это время за окном и внимательно изучавший незнакомца, показывал, что дом не заброшен. Выпустив облачко пара вперемешку с дымом, молодой человек кинул бычок от сигареты и придавил носком ботинка. В голове почему-то возникли карие глаза, которые с нескрываемым недовольством бы оценили подобный поступок. — Я знаю, ты была бы недовольна, милая подруга, — тихий шёпот в пустоту. На секунду губы трогает немного грустная улыбка, но вскоре на лицо вновь возвращается невозмутимость и некоторый холод. Тряхнув головой, волшебник двинулся к калитке, уверенно держа в руке палочку. Гладкая поверхность приятно холодила пальцы и вселяла уверенность в действиях. Шагая аккуратной поступью, фигура проскользнула на небольшой дворик, а потом подобралась к входной двери, которую можно было бы спокойно выбить ногой, настолько хрупкой она казалась. Прозвучало отпирающие заклинание и молодой человек незаметно проскользнул внутрь дома. Было тихо. Даже слишком. Лишь размеренное тиканье часов из коридора создавало некое подобие шума, помогая не сойти с ума окончательно. Внутри обстановка была небогата, а скорее даже заброшена. Обшарпанные стены, мебель, с которой кое-где сошла большими проплешинами краска, разбросанные тут и там вещи. Хозяин явно не следил за своим жилищем и довольствовался малым. Под ногой заскрипела половица, и парень чертыхнулся. Ему абсолютно не было нужно, чтобы человек, спящий наверху, вдруг проснулся. Не сейчас. Раздалось мяуканье и два жёлтых глаза уставились на него. Животное не спешило нападать, а скорее изучало человека, решившего проникнуть в чужое жилище. — Будь хорошей кисой, и я тебя не трону, — парень некоторое время понаблюдал за котом и двинулся вверх по лестнице. Шаг, второй, третий. Он оказывается на втором этаже и оглядывается. Коридор был очень маленьким и места хватало лишь на небольшой столик, на котором стояла рамка с фотографией, и проёма для двери. На стене висели средних размеров часы, которые и были единственным источником звука во всём доме. Внезапно голову пронзила вспышка боли и молодой человек облокотился ладонью о стену, схватившись за виски. Боль тягучей жидкостью растекалась по венам, а шум в голове давил на нервы. Лишь через минуту волшебнику удаётся взять себя в руки и прервать гул голосов, которые раздирали черепную коробку. В зелёных глазах блеснул огонёк, после чего парень резко выпрямился и пошёл в комнату, которая граничила с лестницей. Дверь довольно спокойно поддалась, и он вошёл внутрь. Окна были плотно зашторены, в углу стояло кресло, а также небольшой стол с разбросанными на нём бумагами. В середине, вплотную к стене, стояла кровать, на которой спал человек. Грудь рвано вздымалась и опускалась, а на лице отобразилась гримаса напряжённости. Незнакомец довольно быстро подошёл к спящему. Волшебная палочка упёрлась прямо в чужой кадык, и хозяин дома сразу открыл глаза. В следующую секунду комнату озарил свет свечи, которая магическим образом зажглась на тумбе. — Не советую кричать. На дом поставлено «Силенцио», тебе некуда бежать. Мне всего лишь нужны ответы на вопросы. Пока что, — молодой человек, на лицо которого был натянут капюшон, резко достал из кармана мантии листок пергамента и протянул руку вперёд, — Роберт, твой брат довольно хорошо знал о человеке, создавшем это зелье. Расскажи всё, что знаешь. На сколько мне известно, вы с Филиппом довольно хорошо общались. Хозяин дома всё это время испуганно пялился на фигуру, которая застала его врасплох в собственной спальне. Голос человека показался ему смутно знакомым, но он не мог понять откуда его знает. Глаза судорожно пробежались по выписанному на пергаменте каллиграфическим почерком словосочетанию. «Anima nexum». Рука тем временем нащупала волшебную палочку, лежавшую под подушкой. — Петрифекус Тоталус, — блеснул луч, но молодой человек был готов к чему-то подобному. Отшатнувшись в бок, он уловил резкое движение Роберта и вскинул палочку. Верёвки в ту же секунду опутали неудачливого беглеца. Тело рухнуло «мешком» на пол в метре от кровати. — Что ж, — парень нарочито громко вздохнул и подошёл ближе, носком ботинка перевернув лежавшего на полу мужчину, после чего присел на корточки, — если не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. Круцио. Тело уже не молодого мужчины пронзила вспышка боли и он закричал, выгибаясь в спине. Короткие ногти вонзились в деревянный пол, оставляя на коже занозы. До крови кусая сухие губы, несчастный выгибался в дикой агонии, моля про себя лишь об одном. Чтобы пытка прекратилась. Все это время парень кружил вокруг, с нескрываемым интересом наблюдая за муками другого человека. Зелёные глаза отмечали все. Небольшую венку, вздувшуюся на лбу. Глаза, которые периодически закатывались, теперь резко распахнулись. В них отчётливо читался ужас и страх. Теперь уже нескрываемый ничем. — Хватит… Я… Расскажу, — пытка длится ещё несколько секунд, но вскоре боль отходит и Смитсон оседает на пол, тяжело дыша. Требуется несколько минут на то, чтобы он заговорил. — Я не знаю ничего об этом зелье, но могу предположить, где находится информация. Филипп не был гением, да и в целом, не особо он интересовался волшебными искусствами. Мы всегда жили скромно, особенно после смерти матери, но всё изменилось, когда он повстречал человека, который лично мне показался мутным типом. Роберт запнулся и кинул грустный взгляд на портрет — единственную вещь во всём доме, что выглядела аккуратно. На нем были изображены два мужчины, и, судя по всему, вторым был Филипп — брат Роберта. Тот был намного младше родственника, казалось, парню было не больше двадцати пяти. — Филипп был от него в восторге и хоть и любил трепаться о своём умном дружке, но об их делах редко что мне рассказывал. Помню однажды я увидел в гостиной книгу. Видимо братец оставил её там случайно. Открыл, полистал. Честно, я не придал информации в ней значения, потому что не владею латынью от слова совсем. Но когда Филипп вошёл и увидел меня с ней, долго ругался. Судя по всему, в этой книге было что-то, что явно не подходит для моего скудного ума. Из груди хозяина дома сорвался хриплый смешок, и он перевернулся на бок, стараясь унять боль и судороги, которые теперь терзали тело от недавнего Непростительного. Молодой человек, который все это время внимательно слушал его, склонился над ним и повернул голову вбок. Признаться, ему даже было немного жаль этого человека. — Где эта книга? Ты видел, куда она делась? — Смитсон вдруг столкнулся с горящими, зелёными глазами. Лицо его мучителя всё ещё скрывал капюшон и из-за того, что комната освещалась лишь свечой, он не мог его разглядеть. — Нет. Но спустя неделю после этого я нашёл брата мёртвым в его спальне. С тех пор прошли годы, но я всё ещё не могу простить себя. Не углядел. А его… дружок — исчез. Он появился лишь на похоронах, спрашивал о книге, а после этого я его не видел. Я был уверен, что брат вернул книгу, но видимо… видимо её забрал кто-то другой, — мужчина устало прикрыл глаза, — если Вы уверены, что мой брат обладал какой-то информацией, то, думаю, она должна быть в этой книге. Молодой человек задумчиво посмотрел на хозяина дома, явно обдумывая его слова, после чего встал, возвышаясь над ним. Он узнал не все, а значит тот, кому нужна эта информация, будет недоволен. Но большего он не добьётся. Судя по тому, что он прочитал в его голове, это все, что Смитсон знал. — Ты же знаешь, что будет дальше? — парень вскинул палочку и опустил капюшон, открывая своё лицо. На секунду, ровно на секунду, на лице Роберта отображается непонимание, а потом из груди вырывается смех. Хриплый, надрывной, обречённый. — Возможно оно и к лучшему, — мужчина откинулся на спину и выдохнул, смерившийся с неизбежным. Серые, немного впалые глаза столкнулись с зелёными. — Авада Кедавра. Зелёная вспышка освещает пространство комнаты, и Роберт Смитсон оседает на полу. Пустые, мёртвые глаза смотрят в потолок, а на глазах замирает улыбка. Улыбка, запечатлённая в вечности. Волшебник осматривает труп и отступает назад. Где-то внутри, там, где ещё осталась часть себя, бьётся осознание того, что он монстр, но голос быстро затыкается. Становится невыносимо душно. Прочь отсюда. Молодой человек резко выбежал из комнаты и спустился вниз, вновь столкнувшись с жёлтыми глазищами. — Эх, черт с тобой, — схватив за шкирку кота, который сразу зашипел из-за болезненного прикосновения, молодой человек вытащил его на улицу и бросил на мокрую, полумёртвую траву, — беги, тут тебе уже нечего делать. Дождь нещадно бьёт по бледному лицу, а ночной воздух холодит горящую кожу. На улице намного уютнее, чем внутри дома. Теперь там лежит лишь хладный труп, который никому и ничего не расскажет. Никогда. — Инсендио, — пламя попадает на жухлую листву рядом с домом, но даже капли дождя не мешают огню медленно, но верно охватить пространство вокруг. Парень безэмоционально наблюдал за тем, как пламя охватывает дом, как начинает гореть первый этаж и вскоре все вокруг полыхает яркими вспышками. Уже завтра маггловские полицейские найдут сгоревший труп, после чего спишут случившееся на несчастный случай. Все это будет завтра.***
Ночной Лондон был воистину прекрасен. Пожалуй, этот город всегда раскрывался именно в тёмное время суток. По улицам неслись машины, люди возвращались домой после тяжёлого рабочего дня, желая быстрее увидеться с родными. Вдалеке виднелись огоньки домов и различных магазинов, будто напоминая, что столица Англии всегда живёт своей жизнью. Среди массива этого города, одинокая фигура, стоявшая напротив окна, выглядела незаметно для людских глаз. Человек, за всё это время не пошевелившийся, больше походил на статую. Когда-то для мужчины этот город был всем. Столько воспоминаний, эмоций, которые уже не могли терзать его душу. Нечего было терзать. Сейчас же Лондон походил на пёструю версию самого себя. Машины, яркие огни неоновых вывесок, куча людей, магглов, которые и понятия не имели о том, что за несколько сотен километров велась борьба. Погибали волшебники, шла охота на грязнокровок, царил хаос и боль. Скоро, уже очень скоро людишки, что с упорством не замечали ничего вокруг, поймут своё место в этой цепи. — Смитсон не обладал никакой информацией. Как Вы и думали, нам нужна книга. Полагаю, нам всё-таки предстоит искать Коннора, — в комнате с хлопком появился молодой человек, который сразу же учтиво склонил голову и подошёл ближе к мужчине, продолжавшему стоять около окна. Лишь через пару секунд он повернулся. Ему от силы было лет тридцать. Слегка вьющиеся тёмные волосы, высокий рост, пронзительные голубые глаза, которые в темноте комнаты казались черными. Вздохнув, он отпил из стакана, который всё это время держал в руке и присел в кресло. — Что со Смитсоном? — бархатный, низкий голос разрезал тишину, а взгляд уткнулся в парня, что наконец скинул капюшон со своей головы. — Мёртв, — зелёные глаза прошлись по комнате и виду за окном, а именно по Лондонскому мосту, — не думал, что мы встретимся в маггловской части Лондона. — Я арендовал квартиру несколько часов назад. Ты знаешь, что мы не можем рисковать и встречаться где попало, учитывая, что таким меня не должен увидеть никто, — горло в который раз обожгла горькая, янтарная порция огневиски, и мужчина как-то слишком задумчиво вздохнул. — Кто бы мог подумать, а? Интересно, что бы сказала твоя подружка, увидев тебя со мной тут, отчитывающимся, как школьник перед учителем. Или та рыжая с полным выводком братьев. Ох, простите, уже не таким полным. По щекам парня заходили желваки, и он с нескрываемой яростью посмотрел на человека, из-за которого вся его жизнь пошла по одному месту. Последние месяцы он буквально существовал, обманывал и пресмыкался, ненавидя себя каждой клеточкой своей души. Злоба и ненависть очередной волной захватили сознание. Стоило мужчине взглянуть в чужие глаза, как молодой человек вновь схватился за виски и осел на пол, кусая до крови губы. Нет, он не закричит. — Не трогай их. Они ни при чём. Разве ты не получил, что и желал, разве нет? — хриплый, дрожащий голос прозвучал чересчур звонко. Парень наблюдал за тем, как его ночной кошмар вальяжно поднялся на ноги, а потом схватил его за шевелюру, поднимая голову наверх, заставляя посмотреть в глаза. — Я сам решу, кто здесь при чём, а кто нет. Ты забываешь, что я читаю тебя, как раскрытую книгу. Все твои мысли, чувства, они под моим контролем. Ты в моей власти, — голубые глаза полыхнули красным, но так же быстро погасли. — Будь благодарен, что я отношусь к тебе намного лучше, чем к некоторым из своих верных последователей. И ты один из немногих, кто знает о моих планах. А что касается твоей грязнокровной подруги, то я здесь решаю, будет она оставаться в стороне, в неведении или нет. Разве ты сам не хочешь, чтобы она узнала? Больше никаких тайн, секретов, и меня больше не будет тошнить от твоих метаний, каждый раз, когда ты будешь смотреть на её бледное, тронутое горем, личико. Мужчина отпустил голову молодого человека так же быстро, как и схватил, после чего посмотрел на него сверху вниз. Он с явным наслаждением наблюдал за тем, как пытается противиться мальчишка его влиянию, как он тяжело дышит, стараясь изо всех сил блокировать своё сознание, которое и так уже полностью принадлежало мужчине. — Нет, более забавно, что ты давно мог её прикончить, но по каким-то неведомым мне причинам не делаешь этого, — парень смеётся. Надрывисто, злобно. — Почему бы не убить её, а? Ты же делаешь столько грязной работы моими руками, почему бы не убить ещё и мою лучшую подругу с девушкой таким образом? Чтобы окончательно растоптать всё, что у меня осталось. — Круцио, — ни одна эмоция не отображается на лице Тёмного Лорда, пока мальчишка в агонии корчится на полу, как и Смитсон несколькими часами ранее. — Ты забываешься. Приведи себя в порядок, и возвращайся к ней. Нам же не нужно, чтобы маленькая мисс Грейнджер что-то заподозрила, верно? Слышится хлопок аппарации, и Гарри остаётся один на один с собой, желая исчезнуть. А ведь как хорошо всё начиналось.