When I wake up I’m afraid, Somebody else might take my place When I wake up I’m afraid, Somebody else might take my place The Neighbourhood — Afraid
***
Сентябрь в этом году выдался невероятно тёплым. Листья красивым узором застелили землю, словно укрывая её чем-то вроде большого покрывала. Лесной воздух приятно щекотал лёгкие и дарил чувство свежести. Гермиона прикрыла глаза и вдохнула полной грудью, держа в руке несколько красивых веточек, которые она собрала неподалёку от палатки. Она любила осень. Было в этом времени года что-то особенно завораживающее. Природа уходила на покой до самой весны, и сейчас вся её красота медленно растворялась в жёлтом цвете. Такое редкое в последние дни солнце небольшим бликом скользнуло по щеке, и девушка слегка улыбнулась. Несмотря на невероятное чувство духоты, которое подобно удавке стягивало шею последнее время, такие мгновения дарили ей мимолётное успокоение. Мать всегда говорила, что в тяжёлые моменты нужно искать счастье даже в мелочах. Именно этим она и занималась почти несколько часов. Утренняя попытка уничтожить крестраж не увенчалась успехом, и теперь девушке оставалось лишь побыть наедине с собой, чтобы забыть об утренней перепалке с Гарри, который сегодня злился на всех. И на себя в первую очередь. Собрав ещё несколько веточек, она двинулась обратно в сторону их небольшого жилища. Уже больше двух недель ребята не покидали лес, в котором проходил Чемпионат Мира по Квиддичу в тысяча девятьсот девяноста четвёртом году. После того как Яксли зацепился за Гермиону при трансгрессии и местоположение дома на Площади Гриммо было раскрыто, а Рону расщепило руку, они не могли никуда тронуться. И теперь друзьям приходилось медлить. Уизли сдавал с каждым днём всё больше и больше. Поттер нервничал, ссоры становились всё более частым явлением, а Гермиона служила неким буфером в их отношениях. Хорошее настроение исчезло как только гриффиндорка увидела Поттера, который сидел на земле, прислонившись к одному из деревьев, тяжело дыша. Несколько бисеринок пота скатывались по виску, грудная клетка то и дело поднималась и опускалась, глаза были распахнуты и слегка блестели под очками. А это значило лишь одно. — Я думала они прекратились, — Грейнджер сглотнула и запнулась на слове, смотря полными боли глазами на друга, который только сейчас заметил чужое присутствие. Опустившись на землю, девушка поджала под себя ноги, — видения. Гарри, ты должен перестать пускать его в свой разум. Снейп же обучал тебя. Парень молчал, смотря в сторону Гермионы, но при этом не на неё. Его всё ещё продолжал бить озноб и казалось, что тело не слушается. Видения, голос в голове. С каждым днём присутствие Волдеморта в его сознании становилось всё сильнее. Порой Поттеру казалось, что в одно мгновение он не очнётся. Что его поглотит чужой разум, и он потеряет себя навсегда. — Гермиона, проблема не в этом. — А в чём же тогда? — Я чувствую злобу. Всё время. Она будто яд растекается по венам, и с каждым днём пробирается всё глубже и глубже в сердце. Я так боюсь… боюсь потеряться в собственной голове, в собственных эмоциях, — он замолкает, наконец сталкиваясь с пронзительными карими глазами, что с тревогой смотрят на него, — эта связь с Волдемортом. Мне кажется… кажется я становлюсь похожим на него. Вдруг раздаётся резкий шум, и Гарри поворачивается, сжав кулаки. Всё время, пока они разговаривали, из палатки то и дело доносился звук радио, но тут частота особенно скакнула и прервала поток его мыслей. — Не надо, оно успокаивает его, — Грейнджер покачала головой, наблюдая за тем, как друг дёрнулся в сторону палатки. Последние недели Рон, хоть и лежавший большую часть времени в полубессознательном состоянии от жара, с упорством маньяка слушал абсолютно все новости. Радио не замолкало почти ни на минуту. Лишь глубокой ночью, когда все засыпали, гриффиндорке удавалось забрать прибор из цепких рук Уизли и выключить его. Признаться, их двоих действительно волновало состояние Рона, но нервы у Гарри и Гермионы были на пределе. Неизвестность, бездействие, — всё это было подобно соли на рану. Особенно для мальчика, который выжил и который не находил себе места, будто зверь, загнанный в клетку. — А у меня вызывает зубную боль, — Поттер скривился и отвернулся. — Что он ожидает там услышать? Хорошие новости? — Возможно, он не хочет услышать плохих. Повисла неловкая пауза, и Гарри поднялся на ноги, возвышаясь над подругой, что опустила глаза и перебирала пальцами скукожившиеся листочки. — Через сколько он сможет отправиться? Мы торчим тут уже очень долго, — парень подошёл ближе, не скрывая своего раздражения и то и дело поправляя пальцами медальон, висящий на шее. Увидев нервозность и некую обречённость на лице девушки, он всё понял. Нескоро. — Я делаю всё, что в моих силах. — Ты делаешь недостаточно! Гермиона вздрогнула и сглотнула. Обида, подобно хлёсткой пощёчине, проехалась где-то в глубине сознания. — Снимай, — впервые за всё это время девушка повысила голос. Гарри остановился, глядя на подругу, что резко встала и подошла к нему, протягивая вытянутую руку, — снимай сейчас же. Закатив глаза, парень начал быстро, даже с некоторым остервенением снимать медальон, после чего протянул его в чужую ладонь. С груди будто сразу сняли груз, который всё это время давил его к земле. В голове немного прояснилось, и он даже поморгал пару раз. — Лучше? — девушка слегка сжала крестраж в руке и устало вздохнула, получив в ответ кивок. — Моё время его носить. Пойду проверю Рона. Смотря в спину удаляющейся подруги, Поттер почувствовал себя настоящей сволочью. Запустив пятерню в волосы, он с яростью пнул землю и закрыл глаза. Они явно не так представляли себе поиски крестражей. Точно не так. Лучики солнца падали в небольшой проход, рядом с которым суетилась Гермиона. Она подсчитала все пропорции лекарств и, судя по всему, Рону должно было стать лучше через неделю. Конечно, всё ещё не спадающий жар и галлюцинации друга её крайне пугали, и всё это совершенно не входило в их планы, но девушка верила, что всё образуется. Иначе и быть не могло. Она из кожи вон лезла, чтобы поставить Уизли на ноги, но рана не заживала. Лишь однажды она задумалась над тем, что дело вовсе не в аппарации и расщеплении в последствии, но потом отложила эту мысль. Если бы в него попало заклинание, палочка и обследование бы сказало ей об этом. Сжав пальцами медальон, Гермиона быстрым движением накинула его на шею и вздохнула, натягивая улыбку на лицо. — Рон, пора принимать лекарства, — держа в руках несколько колбочек, девушка подошла к кровати Рона. Радио, стоявшее на самодельной тумбочке, громко шумело. — Спишь, а всё равно слушаешь. Как же так. Сделав громкость чуть тише, она поставила склянки на твёрдую поверхность и тронула друга за плечо. Уизли не реагировал, и гриффиндорка смутилась. Обычно в это время Рон бодрствовал, а тут вдруг уснул посреди бела дня. Внутри начало разрастаться чувство беспокойства, и девушка предприняла попытку перевернуть лучшего друга на бок. В глаза бросился неестественно голубоватый оттенок кожи и бледные губы. Дрожащая рука потянулась к шее, чтобы нащупать пульс, но его не было. Осознание пришло не сразу. Оно огромными волнами накатывало, топило. — Рон! Рональд, просыпайся, — в уголках глаз стояли слёзы, а сама девушка начала трясти парня за плечи. Ещё с утра, когда она заходила его проведать, он был жив. Он слабо улыбался, принимая из её рук лекарства. Спрашивал про Гарри, который последние несколько дней ходил сам не свой. — Гермиона, что случилось? — Поттер, услышавший крики подруги, прибежал в палатку. Остановившись у кровати лучшего друга, он быстро пробежался взглядом по плачущей Грейнджер и Рону, который не шевелился. В голове начали складываться кусочки пазла, и избранный замотал головой. — Нет. Скажи, что это не то, о чём я думаю. Гермиона! Прошу тебя. Грейнджер уже не старалась держать себя в руках. По щекам заструились дорожки слёз, и она рухнула на колени перед кроватью Уизли. Ей хотелось выть от боли, безысходности. Детство, надежда. Всё это погасло в васильковых глазах. Сил не осталось. Осталась лишь невыносимая тоска и дыра где-то в районе груди. — Я… Гарри, скажи, что это сон. Прошу тебя, — она повернула голову в сторону Поттера, который теперь пятился назад. — Не уходи, прошу тебя. Гарри! Но Поттер уже не слышал. Он бежал, куда глаза глядят. Подальше от палатки, подальше от Рона, что теперь пустым взглядом смотрел в небо. Глубоко внутри него диким воплем кричал зверь, а душа рассыпалась на миллион осколков. В голове пронеслись все дни, когда он злился на Уизли. Как буквально минут пятнадцать назад хотел пойти и разругаться с ним. Всё это казалось сейчас таким мелочным, что становилось тошно. А вокруг лишь лес, бесконечные деревья. Из груди вырывается крик, и парень падает на колени. Слёзы текут по щекам, пока он комкает мокрую после ночного дождя землю. — Бросил её, бросил его, — Гарри резко вскидывает голову и руку с зажатой палочкой. Перед ним предстал незнакомец, слишком вычурно одетый для окружающей обстановки. А если быть точнее, то внешний вид явно не подходил для прогулок по чаще леса. Как вообще этот человек нашёл его здесь? — Знаешь, я догадывался, что ты тот ещё слабак, но не настолько. Оставил свою подружку одну с трупом посреди леса. Настоящий мужчина. Незнакомец цокнул языком и разочарованно покачал головой. Гарри, внимательно наблюдавший за каждым его движением, резко встал и подошёл вплотную к мужчине, наставляя палочку прямо в его горло. — Кто Вы и откуда меня знаете? — стоило Поттеру столкнуться глазами с мужчиной, как голову пронзила тысяча иголок, и он пошатнулся, отходя назад. Поток мыслей побежал куда-то далеко, будто он не управлял им. Палочка сама собой выпала из пальцев, и он в очередной раз упал на колени, но теперь уже в раболепном жесте. — Как я мог забыть о манерах. Прошу прощения, — шуточно склонив голову, человек резко взмахнул палочкой, и перед Гарри появился тот, кого он меньше всего ожидал здесь увидеть. Внутри всё сжалось от неверия и страха. Глубинного, неконтролируемого. Волдеморт, в привычном своём виде, стоял в нескольких метрах перед ним. — Что ж, давно не виделись, Гарри. С того самого дня в Министерстве, разве нет? Очередной взмах палочки, и перед молодым человеком вновь показался тот незнакомец. Всматриваясь в острые черты лица, Гарри начал догадываться, что это не был обман зрения. Конечно, это не был молодой Том Реддл, которого он видел много лет назад, но он был явно похож на себя. На себя в Хогвартсе, только лет на пятнадцать старше. Мужчина был одет лишь в чёрный костюм и пальто, что прекрасно сидело на его фигуре. Идеально выглаженный галстук, накрахмаленный воротник белой рубашки. Скажи ему кто, что Тёмный Лорд когда-нибудь будет заботиться о своём внешнем виде, рассмеялся бы в лицо. — Зачем весь этот цирк? Уж не знаю, как, но поздравляю, ты нашёл меня. Убей, и дело с концом, — Гарри тяжело дышал. Он буквально ощущал, что не может отдавать себе отчёта в действиях. В конечности будто налили свинца, и теперь он не мог пошевелиться, оставаясь в такой унизительной позе. — Знаешь, это ведь довольно банально и скучно, не находишь? Убить тебя, — Реддл обошёл его и склонил в голову вбок, будто изучая, — а вот сделать так, чтобы золотой мальчик тебе подчинялся и выполнял все твои приказы… Вот это звучит по-настоящему интересно. Ты никогда не задумывался над тем, что галлюцинации и перемены настроения, особенно преследующие тебя последние несколько недель, не случайны? Гарри с остервенением сжал зубы, стараясь взять под контроль своё тело и эмоции. Неверие, страх, злоба. Коктейль эмоций будоражил кровь и заставлял сопротивляться. — Что ты несёшь? Да, я вижу галлюцинации, но это не более, чем игры моего разума. — Ты немного не понял, Поттер. Я буквально могу сделать так, чтобы ты увидел всё, что моя душа пожелает. Я вижу абсолютно всё, знаю, о чём ты думаешь, что планируешь сделать. Могу контролировать твои эмоции, чувства, действия. Ты — открытая книга, которую я с упоением читаю ежедневно. Ты — марионетка, что будет плясать под дудку кукловода. Том любил наблюдать. Наблюдать за человеческими эмоциями, метаниями и переживаниями. Абсолютно любая мелочь, подмеченная вовремя, становилась прекрасным орудием. И он наблюдал. Наблюдал за неверием, плескавшимся в глазах мальчика, который выжил. Подмечал движение каждой мышцы в теле, как парень сжимал свою волшебную палочку. Как двигался его кадык. Как внутри у него что-то оборвалось. Ощущение, когда почву выбивают из-под ног и ты летишь. Летишь вниз, расставив руки в разные стороны. Картина была чрезвычно жалкой. Поттер, валяющийся в его ногах. Несколько лет назад он бы отдал последнюю частичку своей души, чтобы увидеть это своими глазами, но теперь это вызывало лишь отвращение. — Знал ли ты, Гарри, насколько сильно хрупко человеческое сознание? Такое податливое, гибкое. Как глина. А всего лишь нужен хороший скульптор, который рождён делать шедевры, — Реддл улыбнулся и подошёл ближе к избранному, смотря на него сверху вниз. Палочка, лежащая в его руке, аккуратно отодвинула прядь чёрных волос и открыла вид на шрам. — Знал бы ты какую злую шутку сыграла наша связь с тобой, Поттер. — В нескольких десятках метров отсюда в палатке лежит мой мёртвый друг, а рядом сидит подруга, которую я оставил совершенно одну. Я предам все свои идеалы, предам друзей. Ты думаешь, я пойду за тобой? Если ты так считаешь, Реддл, то ты ещё более глуп, чем я полагал, — голос хрипит, но Гарри умудряется рассмеяться. — Я хочу, чтобы ты понял одну простую истину, Поттер. Теперь ты служишь мне. И как бы ты ни противился, как бы ни сопротивлялся, твой разум в моих руках, — Том опустился на одно колено перед парнем и схватил его за воротник рубашки. — Сейчас ты отправишься к Грейнджер, что оплакивает вашего рыжего дружка. Вы похороните его. И тебе придётся жить с этим, потому что у меня на тебя очень большие планы. А завтра ночью ты аппарируешь в Хогсмид. Теперь всё изменится. Теперь всё будет так, как должно быть, и это первый шаг. И не думай противиться, не сможешь. В твоих же интересах не допускать того, чтобы я перешёл на полный контроль. Тёмный Лорд ровно на секунду замер, странным взглядом одарив избранного, после чего аппарировал, оставляя парня в одиночестве с разбитым сердцем и кучей вопросов.***
В палатке было холодно. Даже несколько одеял и надетый свитер не спасали от морозного воздуха, который стоял в лесу. Гермиона перевернулась на бок, смотря отсутствующим взглядом в пустоту. Медальон Слизерина, всё это время висевший на шее, давил где-то в районе груди, не давая нормально вздохнуть. Последние месяцы, проведённые в некоем изгнании, она задыхалась. Каждое утро, каждую ночь. Медленно и мучительно тонула. Иногда ей начинало казаться, что всё закончилось ещё тогда, двадцать пятого сентября, когда она обнаружила лучшего друга мёртвым. В тот ясный солнечный день часть её души умерла вместе с ним, и всё пошло по накатанной. Время. Такой ценный ресурс, которого у них не было. Особенно сейчас, когда нападки Пожирателей становились более частыми, а смерти в разных уголках страны стали чем-то само собой разумеющимся. Её привычный мир рушился с каждым днём, а надежда на счастливый финал угасала подобно зажжённой спичке. Девушка с грустью посмотрела на стоящее в углу радио, что теперь пылилось и использовалось по назначению крайне редко. Ни она, ни Гарри не смели трогать его. Всё ещё слишком больно. Грейнджер моргнула, отгоняя навязчивое воспоминание, и поднялась с кровати. Несмотря на то, что она только-только проснулась, сил не было. Совсем. Кошмары, которые мучили её последние несколько недель, совершенно не давали нормально отдохнуть. Она списывала это на действие крестража, тяжёлой удавкой сковывавший её и пытавшийся играть с сознанием. Порой ей хотелось стянуть его с шеи и швырнуть куда подальше, но нельзя было рисковать, поэтому или она, или Гарри носили его по очереди. Видения и галлюцинации стали уже чем-то обыденным, но девушка всё равно считала, что это лучше, чем отдать крестраж другу. Гарри. Милый, добрый Гарри. Единственный, кто остался у неё на всём белом свете. Такой близкий и родной, но теперь далёкий. После смерти Рона он стал чаще проводить время один. Они почти не разговаривали. С того дня что-то в её лучшем друге надломилось и навсегда изменилось. Молодой человек стал часто пропадать ночами. Просто уходил, дожидаясь, пока она уснёт. Наверное, в первую ночь, когда она услышала тихий шорох, а потом не обнаружила друга в спальном мешке, девушка впервые поблагодарила свою бессонницу. Лишь иногда, редкими ночами, когда он оставался с ней и Гермиона читала сказки Барда Бидля в углу палатки, она слышала громкие крики друга и всегда приходила к нему. Обнимала и шептала о том, что всё будет хорошо. Что они справятся и смогут найти крестражи, уничтожить их. А потом тихо напевала любимую колыбельную, которую пела ей мама каждый вечер перед сном. И он засыпал, как маленький мальчик, будто девушка была единственным якорем, который держал избранного на плаву. И не было больше никого. Они вдвоём против целого мира. — Доброе утро, — Грейнджер вздрогнула, услышав голос друга. Гарри сидел за столом и завтракал, читая газету. Он выглядел крайне невозмутимо. Всё тот же серый свитер, всё те же очки, но что-то в лучшем друге было не так. Возможно, морщинка, что пролегла между бровей, или тёмные круги под глазами, которые говорили о бессонной ночи. — Где ты был сегодня ночью? Хватит, Гарри. Хватит притворяться, будто я ничего не вижу. Не вижу того, что ты почти каждую ночь исчезаешь из палатки, а с утра просто возвращаешься и ведёшь себя так, будто ничего не произошло. Хватит притворяться, что всё нормально. Мы так и не поговорили после того… после того, как похоронили Рона, — девушка запнулась, её голос дрогнул, и ей пришлось сглотнуть, чтобы избавиться от комка в горле. — А что обсуждать? Я гуляю ночью. Это лучше, чем просыпаться в холодном поту каждую ночь. Я устал пугать тебя своими кошмарами и криками, не могу просто смотреть на то, как ты потухаешь. День ото дня. После смерти… ЕГО смерти всё изменилось. Мы не продвинулись ни на йоту к нашей цели, а уже почти декабрь. Я не знаю, как мы скажем Уизли о том, что их младший сын погиб. Я не знаю, как уничтожить крестраж. Я ни черта не знаю, — молодой человек резко поднялся на ноги и быстро подошёл к подруге, которая отшатнулась назад, увидев огонёк в глазах друга. — Ты что, боишься меня? Грейнджер замерла, будто не до конца понимая слова Поттера. Что-то терзало её, но она не могла объяснить, что именно. Были ли это его резкие движения, или глаза, которые горели неестественным огнём. — Нет, Гарри. Единственное, чего я боюсь, что ты оставишь меня. Нас теперь двое. Я каждый день рву себя на части, чтобы придумать хоть что-то, а ты бросаешь меня. Каждый день, каждую ночь. Не разговариваешь, исчезаешь. Я пойду ради тебя куда угодно, на что угодно, но я буквально чувствую, что с тобой что-то не так. Вспышки гнева, замкнутость, — она слегка мотнула головой, смахивая слезу, которая скатилась по щеке. — Скажи мне, что с тобой. Я помогу тебе, Гарри. Прошу. В голосе слышится мольба. Она бросается к нему и сжимает его лицо в ладонях, молясь, чтобы он не оттолкнул её. И он не отталкивает. Лишь внимательно смотрит, изучает усталыми глазами. — Я такой же, как и всегда. Тебе кажется. Всё в норме, насколько это вообще возможно, учитывая, что произошло и происходит. — Да что ты? Хочешь сказать, что то, что ты шепчешь ночами во сне — нормально? — Гермиона до боли закусила губу и отшатнулась назад, как от хлёсткой пощёчины. — Чепуха. Знаешь, я всё ещё помню тот разговор. Волдеморт потрошит твою голову, тебя мучают видения, но всё нормально. Какова вероятность, что в один день я не проснусь, а ты не будешь лежать так же в кровати, как Рон тогда? Или что ты просто не исчезнешь и не бросишь меня? — Глупая, глупая Гермиона, — парень как-то грустно выдохнул это себе под нос, после чего поцеловал подругу в лоб и крепко обнял её, — возможно, ты одна из тех немногих людей, кто всё ещё имеет для меня хоть какой-то смысл. Я не брошу тебя, пока не пойму, что ты в полной безопасности. Грейнджер тяжело посмотрела на фигуру, которая резко развернулась и исчезла в проёме выхода из палатки. Слёзы душили где-то в районе горла, но она сдерживалась, чтобы окончательно не разрыдаться. Прошло несколько секунд перед тем, как девушка дёрнулась и выбежала вслед за другом, который остановился у большого пня и курил. Несмотря на то, что зима ещё не наступила, земля и верхушки деревьев были покрыты снегом. — Как давно ты куришь? — Последние полтора месяца. — И почему-то об этом я тоже ничего не знаю. — Ты много о чём не знаешь, — Поттер облизнул пересохшие губы и повернулся к Гермионе. Глубокая затяжка и облачко дыма летит вверх, — разве хоть что-то имеет смысл, а? Скажи мне, Миона. Разве всё не потеряло смысл ещё тогда, когда умер Рон? Просто пора признаться, что он победил. Нет, неофициально. Но он победил. Я умываю руки. Гарри замолчал, смотря опустошённым взглядом на подругу. Она всё молчит, смотрит в ответ на него своими карими, глубокими и всепонимающими глазами. — Не верю, что ты говоришь это. Мы… — Найдём способ уничтожить крестражи? Найдём способ уничтожить Волдеморта? Я помню. Только вот всё это — полная брехня, — сигарета летит на снег, и парень хмыкает. — Всё это не имеет никакого значения. Хлёсткая пощёчина разрывает тишину леса, и Поттер в недоумении глядит на подругу, которая с нескрываемым пренебрежением смотрит на него. Девушка даже не пытается останавливаться, потому что ему прилетает вторая пощёчина, и лишь на третий раз он хватает её руку. Зелёные глаза горят огнём, и он сжимает чужое запястье слишком сильно, отчего Гермиона жмурится. — Ты просто эгоист, Гарри Поттер. Всё это имеет смысл. Пока есть хотя бы какой-то шанс на победу. Хотя бы малейший. Всё это имеет смысл. А ты просто умываешь руки, сдаёшься. Ради этого умер Дамблдор? Ради этого умер Сириус, твои родители? Чтобы в один момент ты сдался? — Грейнджер выдернула свою руку и развернулась, чтобы уйти. — Да, это не имеет смысла. А знаешь почему, Гермиона? Потому что я давно не принадлежу себе. Потому что, когда я пропадаю ночами, я делаю страшные вещи. Потому что я ненавижу себя каждой клеточкой своего существа за то, что предаю тебя. Потому что я давным-давно не на твоей стороне, — Поттер кричит, а девушка замирает, не веря своим ушам. Сердце стучит где-то в горле, будто она пробежала марафон, но на деле она не сдвинулась ни на метр. — Что ты имеешь в виду? Гриффиндорка медленно поворачивается и вздрагивает, замечая незнакомца за спиной Поттера. Он возник подобно приведению. Резко, внезапно. Даже хлопка аппарации не было слышно. Высокий мужчина, одетый в тёплое пальто. Правильные черты лица, пронзительные голубые глаза, с интересом разглядывавшие её. Человек, который совершенно не вписывался в атмосферу заснеженного леса. — Где моя палочка? — голос срывается, и она отшатывается назад, в сторону палатки. Впервые за долгое время она почувствовала себя в опасности. Внутренний голос вопил о том, чтобы она бежала, но ноги не двигались. Она заворожённо наблюдала за человеком, который медленно вышел из-за спины Поттера и подошёл к ней вплотную. В нос ударил запах цитрусовых, морского бриза и древесины. — Браво, мисс Грейнджер. Признаться, я думал, что Гарри продержится дольше, но ваша тирада видимо задела за живое. Он так сильно старался уберечь Вас от правды. Защищал. Делал многое, лишь бы я не трогал вас и ту рыжую девчонку, — Гермиона вопросительно уставилась на друга, который всё это время молчал, сжимая кулаки. Она чувствовала себя неуютно под пристальным взглядом человека, который изучал её, как диковинное животное. Не понимала, что происходит. Не понимала, кто этот человек и как с ним связан Гарри. — Может мне хоть кто-то объяснит, что здесь происходит? Кто Вы, и что Вам нужно? Клянусь, если вы как-то шантажируете Гарри, то со мной это не пройдёт. Я… — она замолкает, стоит незнакомцу взглянуть в её глаза. Внутри всё сжимается, и она шумно сглатывает, пока сердце совершает ещё несколько кульбитов. — Банальные вопросы, которые требуют таких же банальных ответов. Скучно, — мужчина сократил расстояние между ними довольно быстро и аккуратно взял Гермиону за подбородок. — Я твой будущий повелитель. Впрочем, слуги зовут меня Тёмным Лордом. Думаю, твоя умная головушка знает кто и кого так называют, не правда ли? Том с наслаждением наблюдал за тем, как девушка отшатнулась от него. Как по лицу скользнуло непонимание и недоверие. Прошло несколько секунд перед тем, как она резко развернулась и бросилась бежать в палатку. Поттер, всё это время стоявший позади, подошёл к нему и выдохнул через плотно сжатые зубы. — Ты знаешь, что делать, — Тёмный Лорд повернул голову вбок и кивнул в сторону палатки. Гарри колебался, но его волю быстро надломили, и он двинулся в сторону места, где прожил последний несколько месяцев с Гермионой. С девушкой, что готова была ради него на всё. Рука, всё это время лежавшая в кармане пальто, сжимала волшебную палочку подруги. Грейнджер стояла у стола, нервно теребя краешек шарфа. В её глазах не было ни капли страха. Лишь непонимание, которое было направлено на лучшего друга. А друга ли? — Он наложил на тебя Империо? Скажи мне, что ты не перешёл на его сторону. Умоляю, я не переживу предательства от тебя. Только не от тебя, — Гермиона мотала головой, дрожащими пальцами перебирая запутавшиеся волосы. — Нет, это правда. Тёмный Лорд мой хозяин, и я служу ему, — он замолчал, будто смакуя сказанное на вкус. — Это твоё. Гарри вынул руку из кармана и бросил девушке палочку, которую она сразу же поймала. — И ты просто отпускаешь меня? ОН меня отпускает? — она в некоем неверии посмотрела на гладкое дерево на своих ладонях, в котором теплилась магия. — Это твой выбор. Уйти или нет. Внутри что-то оборвалось, стоило Гермионе осознать это. Её никто не держал. Правда, которая открылась ей, всё ещё казалась чем-то нереальным. Всё происходило слишком быстро, слишком стремительно. — Прости, Гарри, — прозвучал хлопок аппарации, и девушка растворилась в воздухе. Поттер не верил, что это произошло. Она ушла. Действительно ушла. Сзади раздался шум, и в палатке появился Реддл, который с интересом начал осматриваться вокруг. — Она уходит. Уже ушла. А ты не делаешь ничего, чтобы того избежать, Реддл, — Гарри кидает на мужчину рядом горящий взгляд и делает попытку кинуться вслед за подругой. Не такого исхода он ожидал. — Успокойся, мальчишка. Она ничего и никому не скажет. Ей некуда идти. Не к кому обратиться. Она вернётся. И тогда… тогда всё встанет на свои места, — собеседник садится в кресло и блаженно прикрывает глаза, — мисс Грейнджер удивила тебя. Признаться, меня тоже. Но дай ей время. Тебе же оно понадобилось, чтобы свыкнуться со всем. — Она никогда не простит меня. Не поймёт, — Гарри остервенело начал ходить вокруг стола. В палатке всё ещё стоял аромат женских духов, отчего становилось ещё тошнее. — Я дал слово, что она не пострадает, как и твоя рыжая подружка. Я держу слово, Поттер. Не волнуйся, она вернётся. Вернётся, потому что не сможет иначе, — Том вздохнул и встал на ноги, — а теперь пошли. Нам нужно аппарировать. — Ты знал, что так всё и будет, верно? — молодой человек замер и посмотрел на мужчину, который не переставал его удивлять. С каждым днём, с каждым заданием, проведённым на пару с Темным Лордом, он не переставал удивляться этому человеку. Многие называли его монстром, но после всей информации, которую Реддл рассказал ему, тот злополучный день смерти Рона превратился в некую отправную точку, которая в конце концов привела его к сегодняшнему дню. К дню, когда он признался самому себе, что служит Реддлу и, даже если бы не полный контроль со стороны Лорда, всё равно бы продолжил ему служить. — Знал. После твоего ночного задания и тех слов о её смерти я понял, что ты сорвёшься. Тут даже не надо читать твои мысли, — мужчина хмыкнул и вышел на улицу, — Ревелью-стрит. Не забудь. Послышалось два хлопка, и палатка окончательно опустела.***
Стены дома, в котором выросла Гермиона, приятно ласкали израненную душу. Прошло уже слишком много времени с тех пор, как она была здесь. Прошла целая вечность с того момента, как мать с отцом сидели в гостиной, звали её на вечерний чай, а она произнесла одно злополучное слово, которое полностью стёрло её из их памяти. Вся мебель и техника были накрыты чехлами. Мгновение, сохранённое в вечности. Родители, которые ещё некоторое время назад помнили свою дочь, теперь жили в Австралии. Гриффиндорка верила, что там они будут счастливы и в безопасности. Теперь все её представления о добре и зле пошатнулись. Она всё ещё помнила тот отчаянный взгляд, которым одарил её Гарри. Последние пару дней она жила в гостинице на окраине Лондона. Ей хотелось пойти к Уизли, но осознание того, с какими новостями она придёт, каждый раз отталкивали её от этого решения. Ноги сами привели Гермиону в родительский дом. Он оставался единственным местом, где она могла почувствовать себя в безопасности. Могла почувствовать себя живой. Столько воспоминаний и проносящихся в голове мгновений о беззаботной жизни. Когда Рон ещё был жив, а Гарри не примкнул к Тому-Кого-Нельзя-Называть. Хотя от безносого монстра ничего не осталось, новый Тёмный Лорд производил странное впечатление. Она всегда представляла его психопатом, кровожадным убийцей, коим он предстал перед ней в Министерстве Магии два года назад. И весь его внешний вид полностью олицетворял его гнилую душонку. Сейчас же Тёмный Лорд превратился в довольно привлекательного мужчину. Спокойный, холодный, и до безумия пугающий. Лишь одного взгляда хватило, чтобы Гермиона пожелала исчезнуть и забиться куда-то в угол. Она корила себя. Не понимала, когда умудрилась проглядеть тот момент, в который Гарри примкнул к нему. Неужели из-за смерти Рона что-то в нём настолько сильно надломилось, что он ушёл к врагу? Пальцы сжали медальон Слизерина, который теперь практически всегда был вместе с ней. Она понятия не имела, что делать, к кому идти и как жить дальше. Никто не знает, что Гарри Поттер, главный противник Тёмного Лорда и надежда всей магической Британии, теперь плясал под его дудку. А это значило лишь одно. Шансы на победу уменьшались с каждым днём и сводились к минус бесконечности. Образ лучшего друга, все ещё стоявший в глазах, говорил слова, которые вселяли надежду. «Возможно, ты одна из тех немногих людей, кто всё ещё имеет для меня хоть какой-то смысл». За размышлениями девушка не заметила, как поднялась на второй этаж и зашла в свою комнату. Всё осталось лежать на своих местах. Глаза наткнулись на новый проигрыватель, который подарил ей отец прошлым летом. Еле ступая, будто боясь кого-то спугнуть, Гермиона подошла к нему и сдунула небольшой слой пыли. Пальцы быстро побежали по небольшой коллекции пластинок, коей девушка обладала, и остановились на самой любимой композиции. Сделав несколько движений, Грейнджер всё включила, и полилась тихая мелодия. Summertime, and the livin' is easy Fish are jumpin' and the cotton is high Колыбельная, которую мама всегда пела ей в детстве. Обхватив себя руками, девушка тихо начала подпевать, представляя, что всё хорошо. Родители здесь, рядом. Друзья тоже. Рон аккуратно обнимает её за талию, а Джинни улыбается, целуя Гарри. Они смеются, воображают, что будет дальше. Гарри с Роном устроятся в Аврорат, Джинни попробует попасть в «Холихедские гарпии», а Гермиона будет ещё долго думать в какой отдел Министерства податься. А впереди лишь целая жизнь, годы вместе и спокойная жизнь. Жизнь, которая рухнула, и теперь там осталась лишь кучка руин. Your daddy's rich, and your momma's good lookin' So hush little baby, don't you cry Том никогда не страдал сентиментальностью. Признаться, он вообще не думал, что может чувствовать хоть что-то. Ещё будучи маленьким мальчиком, он понял, что проявление эмоций и сострадания к кому-то — плохая идея. Единственное, что имело значение в этом мире, была власть. Власть, которая теперь была в его руках. Последние несколько лет он долго обдумывал свои действия, поступки и приоритеты. И в какой-то момент, а именно спустя несколько месяцев после своего возрождения, он понял, что действует вовсе не по своей воле. Всё, к чему он заведомо стремился — было смертью Поттера. Его не покидало ощущение, что кто-то специально сталкивал их с мальчишкой все эти годы. А потом, внезапно, его голову пронзила гениальная мысль. Если ты не можешь убить того, кто считается потенциальной угрозой для тебя, просто сделай так, чтобы эта угроза тебе подчинилась. Их связь с Гарри, которую он долго не понимал, действительно сыграла с парнем глупую шутку. И если Поттер не осознавал силы и возможностей данной связи, то Том всё понял. Шли месяцы, он кропотливо, как хирург, копался в голове избранного, перечитывал множество литературы о подобной связи и, в конце концов, до него дошла истина. Истина, скрытая на поверхности, а вскоре подтверждённая Снейпом. И именно тогда он понял, что Гарри, чёрт бы его подрал, Поттер должен жить и желательно быть всё время на виду. К тому моменту, как мальчишка с друзьями отправился на поиски крестражей, о чём он, конечно же, знал, Реддл узнал ещё несколько деталей о планах Дамблдора и его мотивах. И вот, тем осенним днём, двадцать пятого сентября, Реддл наконец сделал то, о чём так долго мечтал. Он полностью и безвозвратно смог завладеть разумом Поттера. Смерть его дружка лишь сыграла на руку. Оставалась лишь грязнокровка, которая прилично засела в голове героя. Тёмный Лорд сначала не понимал подобной привязанности, но со временем осознал, что девчонка действительно дорога Гарри. Признаться, он даже немного восхищался этой грязнокровкой. Девушка с огромным магическим потенциалом, буквально всё время подтиравшая задницы двум своим дружкам. Ей хватало силы духа противиться крестражу, хватало сил двигаться дальше и при этом успокаивать Поттера. В конце концов Реддл понял, что её нельзя убирать из жизни Гарри, а это значило лишь одно. Девчонка должна была встать на его сторону. Как и та мелкая Уизли, что так же занимала много места в сознании избранного. И вот сейчас Том Реддл стоял в доме незнакомых ему магглов. Прошло уже несколько дней с того инцидента в лесу, и девчонке пора было бы объявиться, но её нигде не было. Именно поэтому Тёмному Лорду пришлось немного напрячься и узнать, где она находилась. Всё оказалось довольно банально и просто. Грейнджер вдруг решила вернуться в родительский дом. Именно туда он и аппарировал. Мужчина, подобно пантере, скользил практически бесшумно по ступенькам заброшенного дома. Внезапно до него донеслась тихая музыка, которая разбудила в нём ненужные воспоминания. Ему десять, он ещё не знает о магическом мире. Старшие мальчишки избили его на чердаке, куда он иногда любил забираться. Внутри горит злоба, желание мести окутывает его, как вдруг он слышит тихую мелодию. Марта, одна из новеньких нянечек, что за гроши устроилась работать в приют, тихо напевала какую-то незнакомую ему песню самым мелким обитателям этого ада на земле. Маленький Том прислушивается, прислоняется к закрытой двери и окунается с головой в музыку. Старается не думать о смысле, а лишь о низком, слегка грубоватом голосе, что немного фальшиво берёт особенно верхние ноты. One of these mornings you're gonna rise up singing And you'll spread your wings and you'll take to the sky Грейнджер поёт иначе. У неё более высокий и нежный голос. Но она явно не здесь, не в этой комнате. Судя по закрытым глазам и ресницам, которые слегка трепетали. Том подходит ближе и слегка кашляет, вырывая девушку из её маленького мирка. В глазах скользит секундный страх. Он буквально ощущает, что ей неловко, а молодое сердечко бьётся слишком быстро где-то в груди. Гриффиндорка быстро выхватывает палочку и направляет на Реддла, который лишь улыбается уголками губ. — Если вы пришли убить меня, то я так просто не дамся. Уж не знаю, как Вы запудрили мозги Гарри, со мной это не пройдёт. Я точно найду способ уничтожить эту вещицу, — Гермиона сжимает медальон и пятится назад, продолжая держать палочку перед собой. Карие глаза слегка блестят, нижняя губа, которую она всё это время кусала, слегка опухла. Волосы в настоящем беспорядке, и теперь она походит больше на воробушка. Стоит мужчине взмахнуть рукой, как оружие отлетает в другую часть комнаты. Девушка, подобно загнанной птице в клетку, озирается по сторонам. Пути для отступления у неё нет. — Зачем всё усложнять, мисс Грейнджер? Не кажется ли Вам, что если Ваш хвалёный Избранный, который теперь на моей стороне, не смог противиться моему влиянию, то Вы вряд ли сможете? — Том качает головой и подходит к девушке, загоняя её в угол и прижимая к стене. Она была больше чем на голову ниже ростом и теперь утыкалась носом куда-то в район его ключиц. — Я не встану на Вашу сторону. Никогда. Тем более, если учитывать моё происхождение и основные идеи, которые продвигаются Вами и Пожирателями. Не противно ли Вам стоять почти вплотную ко мне? — Гермиона вскинула голову и столкнулась с холодными голубыми глазами. Они походили на два глубоких, переливающихся озерца. И, чёрт возьми, она тонула в них. Не так, как обычно пишется об этом в женских романах. В этих глазах она неминуемо захлебнётся. Внезапно гриффиндорка чувствует прикосновение чужих рук к своим запястьям. Ладони у мужчины холодные. Он резко начинает вести ими вверх, отодвигая подобным движением рукава рубашки, в которую она одета. Реддл останавливается лишь тогда, когда достигает сгиба локтя и теперь проводит большим пальцем по тому месту, где у многих Пожирателей стоит метка. Его метка. — Меня уже давным-давно не волнует истребление грязнокровок, мисс Грейнджер. Так же, как и некоторые идеи, коими я увлекался раньше. Не будь это правдой, я вряд ли бы коснулся Вашей кожи. Не будь это правдой, я бы давно убил бы Вас, как и Поттера. Не будь это правдой, я бы не стоял перед Вами сейчас в подобном виде, — он хмыкнул, чувствуя, как Гермиона сжалась от его прикосновений. — Это возможность. Возможность бороться за то великое будущее, которое я хочу подарить магическому миру. Возможность встать рядом с другом, который сделал для Вашей безопасности слишком много. Возможность бороться на стороне того, кто сильнее вас, и противостоять тем, кто обманывал вас многие годы.