Она кинулась к нему в объятия. Вот чего ей так не хватало! Его рук, тепла тела, тихого шелестения голоса.
– Джотто...
Как по щелчку пальцев в голове Мии начали проявляться воспоминания, в большинстве своем связанные с Примо. Они приносили дикую боль, но, по сравнению с внутренними переживаниями, она была ничтожна.
Девушка вжалась в Джотто, да так сильно, что боялась раздавить. Из глаз полились слезы. Все проблемы рухнули на плечи и как будто придавили к полу. Мия оставалась стоять только из-за того, что крепко вцепилась в одежду первого босса. Сердце то болезненно сжималось, то с силой ударяло в грудную клетку. Это все доставляло невыносимую боль.
Мужчина же находился в полном непонимании, одновременно чувствуя и облегчение, и тяжесть. До него медленно начала доходить мысль, что Мия, его Мия, вернулась обратно и теперь, уткнувшись ему в грудь, рыдает. Он не знал, что думать и что делать. Еще вчера он корпел над картами, бился с загадкой, которую не мог решить и которая уже довела его пару раз. Сейчас же она, путешественница во времени, сама пришла к двери первого босса, постучалась и кинулась ему в объятия. По Мии было видно, что, только увидев его, она вспомнила частички прошлого. Теперь мужчина окончательно запутался в игре Призраков. Зачем отпускать жертву к источнику ее исцеления? Зачем вообще давать ей свободу действий, если им важно тело? Каков будет их следующий шаг: ударить в открытую или заставить кого-то другого делать грязную работу? Что происходит в этом мире? Первый босс потерялся в своих мыслях, но не забыл о Мии.
Джотто крепко обнял девушку, зарываясь носом в ее волосы, и вдохнул их сладкий аромат, смешанный с запахом моря. Он так скучал по ней. Каждый божий день он просыпался в надежде увидеть Мию рядом с собой. Несколько недель после их встречи на балу прошли в мучениях, ярости и отчаянии. А сейчас вот она - здесь, рядом с ним, и, кажется, готова отдать все, лишь бы остаться. Джотто чувствовал, что внутри него неожиданно появилась злость, но не на девушку, а на тех, кто забрал ее у него, – на Призраков, на Гая. А к Мии мужчина чувствовал лишь одно – безграничную любовь.
Она подняла на Примо глаза, полные слез, и попыталась сравнить его образ сейчас с всплывшими воспоминаниями. Он изменился. Его кожа стала бледнее, под глазами появились мешки, а чуть ниже большие синяки. Щеки впали, некрасиво выделив скулы. Теперь его взгляд был усталым и почти пустым, вот только в нем постепенно появлялись огоньки, и только торчащие во все стороны золотистые волосы цвета пшеницы оставались такими же. Мия чувствовала сейчас все те чувства, которые мужчина тщательно пытался побороть за весь - как будто бесконечный - срок разлуки: боль утраты, страх перед сверхъестественным и невыносимую тяжесть неизвестности. Она лишь посмотрела ему в глаза, и этого хватило. Ее накрыло волной отрицательных и причиняющих боль чувств. Они буквально сжали и скрутили все внутри в морской узел. Нет, для Мии это было уже слишком: она просто могла не выдержать всего этого давления, переживаний и ударов. Девушка больше и физически, и морально не могла испытывать столь сильные и убивающие эмоций. От ее "защиты" уже ничего не осталось, она была побита изнутри, как будто мир решил поиздеваться еще больше. Однако, к счастью, он дал Мии два пути: либо сдаться, либо найти выход...
И тут, когда Мия была готова шагнуть в бездонную черную пропасть, потерять себя во тьме, просто смириться со своим отчаянием и сдаться, в ее отяжелевшей голове появилась отчетливая мысль. Спасение. Чтобы забыть об этих страданиях, надо лишь найти новый ключ эмоций, более сильных, приятных и крайне желанных. И решение было найдено.
Мия подтянулась выше и, обвив руками шею Джотто, приблизилась к его лицу. Он вытер с ее щек слезы, заставляя смотреть прямо в глаза.
– Я вернулась, Джотто. Я люблю тебя, – прошептала Мия в его губы и нежно поцеловала, чувствуя, как черноту внутри нее тут же покрывает волна чистых чувств, заставляя сердце болеть уже совсем не от страданий, а сжиматься от любви в маленькую точечку и тут же взрываться, повторяя это действие каждую секунду.
Примо положил одну руку ей на поясницу, а другой погладил по щеке. Этот поцелуй стал громким вздохом после кошмарного сна.
Мия запустила в его волосы пальцы, перебирая светлые пряди. Джотто неожиданно углубил поцелуй, который тут же перерос в что-то более страстное и желанное. Дыхание сбилось у обоих, а воздух в комнате постепенно накалялся любовным огнем. Примо начал медленно отходить к софе, маня и поддразнивая девушку, чтобы та следовала за ним. Мия знала, что он это делает нарочно, но почему бы не подыграть? В ней начало гореть что-то новое, но очень приятное.
Она толкнула мужчину в плечи с такой силой, что тот осел на диванчик, а сама удобно расположилась на его ногах, придвинувшись к Джотто как можно ближе, и оказалась чуть выше него. Но мужчина лишь улыбнулся и коснулся губами синей венки на шее Мии. Девушка подняла подбородок выше.
Тот теплый огонек от поцелуя разлился по всему телу, сжигая все плохое на своем пути, оставляя лишь тепло на месте бывшей боли. Все дни до этой ночи показались страшным сном, все эти Призраки, страхи и ужасы будто остались позади, в прошлом. Ибо настоящее стало совсем другим, взяло направление в совсем противоположную сторону.
Мии хотелось столько всего сказать Джотто, выразить чувства словами, которых человечество еще не придумало и не придумает никогда, буквально слиться разумами. Она знала, что это не продлится вечность, что все вернется на круги своя, когда прийдет время, но эти секунды рядом с Джотто врезались в память и в сердце, оставляя там глубокий след. Он был ей нужен. И будет нужен.
Девушка взяла Примо за подбородок и заставила его посмотреть ей в глаза вновь. Он читался, как открытая книга, хотя Мия знала, что для других он совершенно неизвестен. В его душе бушевал адский ураган противоречивых эмоций и чувств: любовь и ненависть, отчаяние и уверенность, боль и счастье.
– Перестань. Перестань думать. Забудь обо всем на свете. Сейчас рядом та, о которой ты думал, которую ты ждал, которую ты желаешь, – прошептала девушка прямо в губы первом боссу, желая освободить его от тех пут, которые явно связывали движения. Она давала ему направление.
И тут, буквально через несколько секунд, все перевернулось. Мия не успевала следить за действиями Джотто. Он как будто сорвался с цепи. Хотя девушка сама его об этом попросила.
Еще мгновение, и они уже в спальне. Мия схватилась за мужчину, как за спасительный круг, который держал ее над поверхностью. Его губы жадно соединялись с ее в страстных и головокружающих поцелуях. Джотто то и дело расцеловывал шею девушки, прикусывал мочку и гладил по плечам. У Мии же сбившиеся дыхание переходило в рваное. Казалось бы, что может быть такого в прикосновениях губ к коже на шее? Ничего, но вот, если это делает любимый человек, которого ты чуть не забыла, в которого влюбилась и от прикосновений которого твое сердце падает в пятки... То внутри разгорается пламя, причем не свечи, а пожара, огромного, сжигающего на своем пути все, что может сгореть. Пламя страсти и любви, от которого обычно сходят с ума.
Мия хитро улыбнулась и, резко собрав все свои силы, поменялась с первым боссом местами.
– Так лучше, – тихо проговорила девушка, опаляя жарким дыханием губы Джотто. Его глаза застилала дымка, будто их чем-то залили, а на губах играла игривая ухмылка.
Мия не чувствовала в себе неловкости, хотя прекрасно осознавала, что делает и что это будет первый раз. Однако отступать уже слишком поздно, да и не особо хочется.
Девушка стянула с Примо рубашку и провела ладонью по торсу. В голове промелькнула мысль, что она соскучилась и по телу. Такое стройное и красивое, атлетично сложенное, почти идеальное...
Мия провела рукой до низа живота и обратно, прижимаясь губами к его шее и спускаясь к ключицам. О, это ощущение гладкой и немного загорелой кожи под губами, это желание целовать каждый сантиметр тела, жажда чего-то большего, нежели просто поцелуев. Девушка вновь вернулась к губам Джотто и начала дразнить, пока не почувствовала, что корсет ослабел, а платье – начало сползать. Она хотела было остановиться, но песня из давно, просмотренного мюзикла всплыла в голове: "Мы пересекли черту..." Что ж, пересекли, так пересекли.
Мия сама стянула с себя платье и прильнула к Джотто, к его губам, к его телу. Теперь она полностью в его власти.
Дальше все начало смешиваться в одну размытую картину. Теперь Мия поняла, что за пелена была перед глаза у мужчины – возбуждение, ибо сейчас она тоже перестала что-либо видеть.
Джотто касался своими губами и языком и шеи, и ключиц, сползая ниже к груди, а потом целовал живот. Мия выгибалась от удовольствия, от ласк, чувствуя, что сходит с ума, и сжимала в кулаках простыню до такой силы, что белели костяшки, а иногда она впивалась ноготками в спину Джотто.
"Какой бушующий огонь,
Каких желаний водопад,
Каких страстей пучины ждут нас.."
Когда одежды не осталось, когда все преграды были устранены, когда чувства достигли предела, Мия и Джотто слились воедино. Сначала волна сильной боли накрыла девушку с головой, но потом эта боль стала приятной, приобретая с каждой секундой все больший и больший оттенок желания. Через несколько мгновений боли не осталось совсем. Пара растворилась в удовольствии, смешанном со страстью и любовью.
В доме становилось жарко, жарко настолько, что хотелось свежего воздуха. Хотя, возможно, Мии так казалось. Жар тела Джотто теперь был и ее жаром, а его услаждающий голос и звуки были буквально медом для ушей, придававшим все большую остроту впечатлениям. Девушка не обращала внимания на то, что ее голос слышен гораздо сильнее, что ее пальцы оставляют следы на спине Джотто, что на ее шее полно красных пятен. Она была поглощена лишь ощущениями каждой секунды и каждого момента. Девушка судорожно хватала ртом воздух, прогибаясь навстречу Джотто. Никогда ничего подобного она не испытывала: огонь бушевал внутри, сжигая все, и заставлял тело хотеть все больше и больше.
Мужчина же уже полностью растворился в возбуждении и страсти, будто забывшись сладким и горячим сном, где колыбельной был хриплый голос Мии. Он не отдавал себе отчета в своих действиях.
Они достигли наивысшей точки наслаждения. Ничего более не могло разрушить их связь, скрепленную не только страданием, но и страстью. Теперь они были едины во всех смыслах этого слова.
"Мы пересекли черту,
Мосты пылают,
И нет уже пути назад за ту,
Последнюю для нас черту"
