Падение чёрной королевы

      Правительственный рейдер в Вос должен был отправиться в ближайшее время. Пока персонал копошился на полосе вокруг техники, в крытом павильоне неподалёку проходили проводы.       Старскрим вальяжно развалился на скамейке, опираясь на спортивную сумку, будто на подлокотник трона. Мысленно он уже представлял себя на престоле небесного города, увешанным бриллиантами и золотом. Ну а как иначе? Ему обещали корону, власть, величие, богатство. И, как выяснилось, не зря все эти годы он трудился на благо революции, не жалея ни сил, ни времени, ни даже здоровья. Правильно Саундвейв говорил, что верная служба окупится.       И пусть пока его голову украшала не корона с бриллиантами, а лишь чёрная фуражка с металлическими заклёпками, комендант, в душе уже ощущавший себя августейшей особой, начал поглядывать на своё окружение покровительственно. Пожалуй, лучше Старскрим и чувствовать себя не мог, если только не...       Да, увидеть лицо тётушки было бы крайне кстати. Какая жалость, что она не нашла времени на то, чтобы приехать. Ну ничего, он ей ещё покажет. Вот когда она будет присутствовать во дворце на коронации, когда своими глазами увидит, как его венчают на престол бриллиантовым шедевром ювелирного искусства - вот тогда она поймёт, что недооценила его. - Так, раз, два, четыре... Где ещё один чемодан?       Старскрим поморщился и недовольно взглянул на Лин, которая своей плебейской вознёй выдернула его из мечтаний о прекрасном ближайшем будущем. И отчего-то в этот момент комендант обратил внимание на то, что до этого совсем не замечал: Лин так безвкусно одевалась. Ну что это за лохматое гнездо на голове? А её одежда? Как будто не первая женщина в городе, а всё ещё дочка бедного работяги. Да и ведёт она себя под стать: ну как может женщина из высшего общества, жена почтенного офицера (а в будущем, на секундочку, императора), так ходить, говорить, смеяться! Как будто она не понимает, что её поведение бросает тень на репутацию супруга. - Ого, помчалась прям как с низкого старта,- Нокаут грациозно присел рядом. Не получив от кузена какой-нибудь реакции, он попытался всё-таки вывести Старскрима на общение.- Что с лицом, кирпичная болезнь? Эй, кто-нибудь дома, или тебя от такой радости контузило?       Старскрим тяжело вздохнул. Он и подумать не мог, что будет обсуждать свою личную жизнь с Нокаутом. Они не сходились во взглядах на отношения, да и вкусы относительно женщин различались кардинально. О чём им говорить? Но, с другой стороны, делать вид, что всё в порядке - тоже не выход. К тому же, Нокаут - доктор. Не психолог, конечно, но всё-таки доктор, и, может быть, он может подсказать, что не так. - Знаешь, я тут подумал... Вот ты ничего такого за Лин не замечаешь? - услышав это, Нокаут вдруг перестал ухмыляться, и его симпатичное лицо приняло весьма озабоченный вид. - В плане чего?- кузен пододвинулся и взял Старскрима за руки, пытаясь заглянуть коменданту в глаза. Когда они были детьми, такое поведение выдавало желание Нокаута посплетничать. - Ну как...- замялся Старскрим.- Не то чтобы я жалуюсь, просто она, ну... Я не думал, что она будет такой. - Какой такой? - Ну такой,- назвать супругу "растрёпанной дворовой девкой" Старскрим всё-таки не решился.- Я-то думал, она изменится, а она... - Всё так же неженственна, не ухаживает за собой и абсолютно не умеет себя вести, не так ли?       Старскрим, побледнев и выпучив глаза, несколько раз вздрогнул и застыл. Пульсирующую на виске жилку видно было даже под наклеенной маской. - Откуда я знаю, да?- Нокаут отпустил похолодевшие руки Старскрима и вальяжно откинулся на спинку скамейки.- Ах, Старскрим, послушай опытного парня, который разбирается в девочках. Не раз такое видел. Знакомишься с красоткой, она отлично выглядит, у неё полный макияж, модная причёска и платье по последней моде. А потом вы играете свадьбу, и она из принцессы превращается в гаргулью. А некоторые и до свадьбы горгульи. Как твоя.       Старскрим слегка покраснел и прикусил губу. С одной стороны, ему хотелось с размаху прописать кузену оплеуху позвонче, с другой - сжаться, стать как можно более незаметным и порефлексировать в тёмном уголке на тему своей горькой судьбинушки. А вдруг и впрямь горгулья? Может, просто он не заметил. Недаром же люди говорят о розовых очках. - Чуть не забыли,- Лин вернулась в павильон с ещё одним чемоданом на колёсиках. - А там ещё что?- Старскрим слегка нахмурился.- Я вроде и этими обойдусь. - Обойдётся он, как же,- еле слышно буркнула Лин. - Что-что, прости, не расслышал? - Говорю, тёплые вещи. Не на пляж едешь, там и слякоть, и мороз. Вот я и подумала... - Тоже мне великий мыслитель,- недовольно прошептал Старскрим.- Горгулья. - Ты что-то сказал, дорогой? - Спасибо за заботу, милая,- улыбнулся офицер. И что это на него нашло, в самом-то деле? Лин ведь ничего плохого не сделала, просто собрала ему тёплые вещи, о которых он совсем забыл. И вовсе она не горгулья - его-то красавица. Ну разве что одета и впрямь малость безвкусно, так это ничего. Научится, привыкнет.       На табло загорелось несколько символов, обозначающих максимальную готовность. Пришло время прощаться.       Лин подошла к Старскриму почти вплотную и слегка наклонилась. Хотя всеми силами она пыталась показать, что всё в порядке, но её подрагивающие губы, сжатые в неестественную улыбку и будто бы остекленевшие глаза выражали некую тоску, различимую, но непонятную и необъяснимую для Старскрима. - Эй, чего ты?- Лин промолчала. Старскрим прищурился и вскинул голову.- Или не рада моим успехам?       Лин опустила голову и столь же безмолвно стала поправлять Старскриму воротник рубашки. На самом деле она, хотя и радовалась успехам супруга, всё же чуяла неладное. Если бы она могла, она попросила бы - нет, не остаться с ней в Каоне - взять её с собой. Они ведь супруги, должны быть - если верить этим дурацким стереотипам - и "в горе, и в радости, и в богатстве, и в бедности" вместе. Но, как хорошая, правильная жена она должна просто смириться и промолчать. В конце концов, кто она такая, чтобы возражать своему супругу? - Удачного пути, дорогой. - Да, разумеется,- Старскрим, будто уже порядком утомившийся от её общества, даже не ответил на поцелуй.- Мне пора. - Конечно,- Лин потянулась было за ручкой одной из сумок, но Старскрим жестом остановил её. - Для этого есть специальные люди,- офицер гордо вскинул голову и пошёл было на выход из павильона, но у самой двери остановился. Должно быть, расстроенный вид супруги всё-таки тронул его, потому что он, обернувшись, послал жене воздушный поцелуй,- Я тебе напишу, как приеду, милая. - Пока,- Лин даже робко помахала уходящему Старскриму рукой, но он даже не заметил этого.       Когда изящный силуэт в командирской фуражке и парадной форме скрылся на борту роскошного рейдера, Лин ещё несколько секунд смотрела в уже пустой проём каким-то стеклянным взглядом. Когда персонал унёс последний из чемоданов, составлявших личный багаж, она вдруг вздохнула и даже немного съёжилась, перестав держаться прямо, будто фонарный столб, а её лицо перестало выражать бесконечное хладнокровие - в этих грубых, будто вырубленных из мрамора чертах вдруг проглянуло нечто человеческое - какая-то не свойственная ей тоска: не мрачная, не скучающая, а именно по-человечески проникновенная тоска. А когда рейдер взлетел, великанша, совсем понурившись, побрела в сторону выхода, опустошённая и покинутая.       Чего она не ожидала, так это свиста в спину. Обернувшись, Лин увидела своего двоюродного деверя. Нокаут - щёгольски одетый, бритый и надушенный одеколоном - одарил женщину очаровательной сияющей улыбкой. - Подвезти?- он якобы ненароком бросил взгляд на дорогие часы, стоившие, должно быть, как неплохая квартира в центре.- Нам, полагаю, по пути.       Если бы Лин услышала такое при иных предполагаемых обстоятельствах, её бы смутила такая неожиданная доброта "родственничка", но сейчас она не решилась отказаться.       Чем ближе они подходили к отключенному металлоискателю и стеклянным дверям, отгораживающим павильон от внешнего мира, тем сильнее напрягалась Лин. Поведение Нокаута - обычно наглого, циничного и грубого - её удивляло: как мужчина, который всегда относился к ней как к чему-то среднему между прислугой и мебелью, мог стать таким обаятельным и добрым? Он взялся нести её сумку и придержал ей дверь, в беседе Нокаут, хотя и почти всё время говорил, почти ни на секунду не отвлекался, а всё смотрел на неё, видимо, желая не пропустить момент, когда его остроты и пассажи вызовут пусть даже скупую, но улыбку. А говорить он мог бы, при желании, естественно, часами и обо всём - но желательно о себе. Из его рассказов выходило так, будто с самого детства он выделялся из толпы безмозглого быдла своим умом, бесчисленными талантами и невероятными духовными качествами. А даже если его и замечали за совершением не самых пристойных проступков: он как-то раз разбил окно из рогатки, подкидывал приятелям банку газировки, заранее, как следует, встряхнув её, прогуливал пары и, было дело, одел скелет в пальто декана, которое они аккуратно стащили из кабинета - закрывали на это глаза. В конце концов, как можно было злиться на очаровательное юное дарование за невинные шалости такого рода? К тому же Нокаут был настолько гениален и обаятелен, что ему практически всегда удавалось выйти сухим из воды.       К моменту, когда они подошли к парковке, Лин, казалось, успела прослушать столько "занимательных" баек от Нокаута, что могла бы написать небольшую биографическую книжечку. Впрочем, эти, пусть и полные самодовольного бахвальства, истории всё же её увлекли и даже немного позабавили.       Нокаут подвёл женщину к роскошному гоночному рейдеру тёмно-красного цвета, украшенному серебристыми аэрографиями. Выглядела техника так, будто совсем недавно её сняли с конвейера - наполированный корпус блестел и пах свеженанесённой полиролью.       Вообще Лин думала, что ей предложат место на заднем сидении: там и попросторнее, и раздражать своим "кошмарным видом", как ранее частенько говорил тот же Нокаут, она никого не сможет. И потому, когда перед ней автоматически распахнулась дверь, противоположная водительской, женщина ненадолго даже зависла в замешательстве, но, всё же, переборов себя, забралась в салон. Стоит ли говорить, что внутри роскошная техника выглядела ничуть не хуже, чем снаружи: приборная панель вычищена до блеска, весь салон пропах воском, лаками и дорогим одеколоном, а рукоятка на ручнике была сделана из золота и драгоценных камней. В этом антураже Нокаут - лощёный и блестящий, с дорогими часами на холёной руке и золотой цепочкой на шее, в лаковых ботинках - смотрелся как нельзя кстати.       Поначалу всё шло, как и до того - Нокаут продолжал осыпать родственницу остротами и обаятельными улыбками. Но каким-то непостижимым образом юноша вместо бесконечных речей о себе вдруг стал не в меру много говорить о Лин: о том, как она умна, преисполнена невероятных духовных качеств и, чего та никак не ожидала, невероятно красива. - Я, между прочим, немало женщин повидал в жизни,- как ни в чём не бывало рассказывал Нокаут, одной рукой придерживая руль, а другую положив рядом с ручным тормозом.- Но такую до этого ещё не встречал. Я поверить не могу, как такая женщина - не женщина, а настоящая богиня, право слово - могла выйти за такого недоразвитого примата, как мой дражайший и горячо любимый кузен. Он же просто бессердечное и бесцеремонное животное! Ну каким порождением Юникрона нужно быть, чтобы так грубо обращаться с одним из великолепнейших созданий Праймаса? Он же ни в грош не ставит ни твоё нежное сердце, ни твою невероятную красоту! - Ой, да будет вам,- Лин смущённо опустила голову и немного подвинулась в сторону двери. - Не представляешь даже какой же подлец!- Нокаут даже театрально всплеснул свободной рукой.- Подходит ко мне в твоё отсутствие и смеет жаловаться - упырь такой - мол, разбились розовые очки, прошла любовь, завяло всё что только можно, а он неожиданно оказался в браке с мерзкой горгульей. - Что?- Лин потрясённо уставилась на деверя. Со стороны могло бы показаться, что её лицо переклинило, и выражение его застыло между шоком и тоской. Неужели Старскрим и впрямь разлюбил её? Нет, может быть, она далека от идеальной жены, но горгулья? За что? Она вроде даже и не так стара... - Вот и я в осадок выпал. Ну как же ж так можно про такой образец каонской женщины такие мерзости?- они как раз остановились на перекрёстке, а потому Нокаут, свободный от управления, аккуратно перегнулся через коробку управления.- Будь у меня такая женщина, я бы в жизни не посмел даже подумать о таком кощунстве.       Лин, будучи абсолютно шокированной и подавленной, даже не заметила странных поползновений родственника. В себя она пришла лишь от странного прикосновения чего-то мягкого и тёплого к её лицу.       В зеркале она увидела, как её - оцепеневшую и сломанную - целует в щёку Нокаут, беспардонно положивший холёную руку поверх её грубой, чуть шершавой ладони.