Храбрый оладушек
13 марта 2021 г. в 16:51
Следующий день начался с того, что меня облили ледяной водой. И разумеется, я сочла необходимым выразить своё недовольство данным поступком моего двойника.
— БЛЯТЬ!!! Сука, ты охерела что ли?! Ты ебанутая, или да?! Пиздец нахуй блять, я тебя щас разъебу в ебеня! Я твою жопу на британский флаг порву! — изрекла я, обтекая.
Софья невозмутимо дослушала моё недовольство, поставив на стол стакан. Затем за волосы поволокла меня на улицу.
— Ай! Ты чё творишь?! Пусти! Парни, помогите блять!
Ко мне ломанулся было Рафаил, но его перехватил за живот Рафаэль и поволок куда-то в сторону. Как я поняла, он не пустил ко мне ни одного из крашей. Софья же выволокла меня на улицу и, собрав свои волосы, потянулась и сказала:
— Сейчас будем бегать.
— С какой радости мне это делать?
— С этой, — она щипнула меня за бок.
Я взвизгнула и рефлекторно замахнулась, но Софья побежала, волоча меня за собой. Как я поняла, она пристегнула меня к себе за руку наручниками, и каждый раз, когда я останавливалась, я ловила леща.
Прошёл час
— Фух, как хорошо, — довольно улыбнулась Софья, идя домой. — Что думаешь?
— Убей… меня… — еле дыша, ответила я, хватаясь за сердце. — Кажется, у меня инсульт.
— Сейчас придём и позавтракаем. Ты — не будешь.
— С хуя ли?!
Она херанула мне по губам ладонью.
— С этой секунды никаких матов.
— Да ты оху…
Херак по губам. Я, стиснув зубы, выхватила у неё свою руку, которую она отстегнула, и с ноги открыла дверь в дом.
— Веди себя прилично, — она дала мне подзатыльник. Затем пихнула в живот.
— Отъебись, — шикнула я.
— Без матов, — херанула по губам.
Всё это было на глазах Сайферов, Люци и Наполеона. Они уставились на нас, ожидая месива. Так, спокойно, дышим. Мы сильные, мы пиздатенькие, мы не будем убивать эту суку. Я молча завалилась на кухню и принялась пить. Затем я потянулась было к полке с печеньем, как тут меня ударили по руке и опять пихнули в живот.
— Ты не завтракаешь, — сказала Софья строго.
— Ты мне не мама.
— Меня это не смущает. Теперь иди и отожмись двадцать раз.
— Ща, разбег возьму, — усмехнулась я.
— Рафаил уже это делает.
— Что?! — я рванула к ангелу. В его комнате я застала его отжимавшимся, а над ним стоял Рафаэль с топором в руке. — Чё тут происходит?!
Рафаэлло увидел меня и с воплем: «Софа, меня обижают!» повесился на меня.
— Рафаил, сюда иди, — строго сказал Рафаэль, постукивая топором по руке.
— Какого хрена он отжимался? Ты чё себе позволяешь?! — быковала я.
— Соф, я всё понимаю, но ангелы не могут быть упитанными.
Я нахмурилась, отведя Рафаила за спину.
— Никто, повторюсь, НИКТО не смеет заставлять худеть моих ангела, полководца и демона.
— Я уже это сделал.
— ПОШЁЛ ВОН!!! — проорала я, теряя терпение.
Рафаил аж вздрогнул. Рафаэль же слегка вскинул брови.
— Да! Софа, мочи его! — крикнул мне Люци.
— Кто тут смеет повышать голос? — раздалось за моей спиной.
Я развернулась к Софье, хмурясь.
— Я. Это мой дом!
— И мой тоже, я — это ты.
— Брысь отсюда!
— Как грубо. Соф, запомни, — она ударила меня в живот и прижала к стене, затем взяла за ворот футболки, заглядывая в глаза, — я тоже здесь живу. И уверяю, тебе не стоит материться и вести себя как быдло в моём присутствии.
Я сглотнула. Затем попыталась отпихнуть её от себя.
— Я такого вертухая на зоне б в параше утопила, — злобно сказала я ей.
— Ч… что?
— Вот сейчас я как быдло веду. А до этого я — божий одуванчик.
Тут она нахмурилась и херанула меня башкой о стену. Я вскрикнуть не успела, как получила под дых и в плечо.
— Будь хорошей девочкой, Софочка. Не хами мне, пожалеешь.
Она отпустила меня и вышла. Рафаэль вышел следом, а на меня уставился ошашелый Рафаил. Я сглотнула подступившую к горлу горечь и взялась за живот.
— С… Соф… — начал было Рафик.
— Молчи, — шикнула я, чуть не плача от злости и обиды. — Заткнись.
Ангел поджал губы. Затем подошёл ко мне и обнял, исцеляя и убирая боль. Из груди вырвался непрошенный всхлип. Я отпрянула от Равшана и, запрокинув голову, чтобы остановить слёзы, сказала:
— Скажи парням, чтобы вечером мы собрались у меня.
Вечером, когда Софья и Рафаэль легли спать, парни собрались в моей комнате и выжидающе смотрели на моё унылое ебало. Ко мне сел Наполеон и прижал к своему животику.
— Софи, не грусти так, прошу тебя.
Я нехотя отпрянула от императора, после чего сглотнула и начала:
— Парни, я хотела с вами поговорить. В общем… я была рада жить с вами под одной крышей, но похоже, что пришло время прощаться.
— ЧТО?!!! — выдали они хором.
— Никто не должен жить в доме, где хозяина побил его же двойник. Это всё ради вашего блага, мальчики.
— Не надо! — зарыдал Уилли, вешаясь на меня. — Софа, не надо! Я не хочу в Реверс Фолз!
— М-мне нельзя в рай! — взвизгнул Рафи. — Меня ж там загоняют и на диету посадят…
— Я в ад не вернусь! — вопил Наполеон, прижимаясь ко мне.
— Я тоже! — добавил Аластор.
— Софа, я зря что ли тебя сатанисткой сделал?! — тряс меня Люцифер. — Мы ж договорились, я живу у тебя, а ты постигаешь тьму, не включай заднюю, ради Сатаны!
— Мне снова что ли камнем стоять в Гравити Фолз?! — паниковал Билли.
— Я не вернусь к тем пизданутым близнецам! — ругался Килл.
— Ни на что не намекаю, но я не хочу возвращаться к идиотам, которые меня окружают, — буркнул Блэк Хэт.
— Хватит! — чуть не плача сказала я. — Мне тоже тяжело!
Тут дверь распахнулась и ко мне ворвалась Софья. Увидев, что парни лезут ко мне, пока я в ночнушке, она потёрла переносицу и хрустнула пальцами.
— Я кажется говорила, чтобы ты вела себя прилично?
— Это из-за тебя всё! — всхлипнул Уилли, недовольно на неё смотря.
— Пошли вон отсюда! — она дала леща Наполеону.
Тут у меня стало гореть.
— Выйди живо! — рявкнула я.
— А ты — молчать! Быстро спать легла, и только попробуй ночью на кухню сунуться. И так жирная, ещё и торты тырит.
Тут парни замерли и глянули на меня. У меня дёрнулся глаз.
— Ты как меня назвала?
— Правда глаза колет? — ухмыльнулась она. — Жирной. Толстой, пухлой, колобком, продолжать?
Я хрустнула пальцами и достала из-под кровати биту.
— Ну всё, сучара, ты огребаешь!
— Что ты сказала?!
— МОЛИСЬ, ПАДЛА!!!
Я ударила её в челюсть и херанула лбом о дверь. Та извернулась и начала меня душить. Я схватила её за волосы и потащила из комнаты, хищно улыбаясь.
— Сейчас ты мне ответишь. И за жирную, и за толстую, и за колобка.
— Пусти! Ай, волосы!
— ДУЛО ЗАЛЕПИ, СВОЛОТА!
Ну, а дальше произошёл акт насилия и растления совершеннолетних.
Наутро за окном светило солнышко, а в доме разнёсся запах пирога, тортиков, горячего какао и курочки. Я же довольно накрывала на стол, попутно дегустируя всё подряд. Тут меня начал лапать Бонапарт, прокравшийся на кухню.
— А кто мой храбрый сладенький пухленький оладушек? — сказал он.
— Я, сучка! — победоносно улыбнулась я, закончив накрывать. — Я блядский гопарь и злоебучий опасный челик!
Ну, а потом я принялась откармливать его и похудевшего Рафаила с Биллом. А Софья и Рафаэль были отправлены обратно в своё измерение, предварительно любезно получив пизды, ибо нехуй меня доводить. Ведь как сказала моя учительница: «бойтесь гнева терпеливых».