waiting for rain

Джисону было всего 18 лет, когда он совсем один покинул свой родной город Инчхон, чтобы учиться в Сеуле. Он продолжал цепляться за ремешок своего светло-зеленого рюкзака, в котором было все необходимое для жизни: одежда, деньги, удостоверение личности и пейджер, туалетные принадлежности и, может быть, между рубашками, брюками и нижним бельем был спрятан журнал, точно так же, как он был спрятан в шкафу в комнате Джисона в Инчхоне. Хан посмотрел на лист бумаги, зажатый между пальцами, пока ждал, когда его поезд прибудет на станцию метро. На мятой бумаге торопливым почерком и красными чернилами был написан адрес пансионата, в котором он будет жить. Снова и снова он читал слова, написанные перед ним только для того, чтобы убедиться, что он не был на неправильной станции, ожидая не тот поезд, который отвез бы его не в ту часть Сеула. Чтобы убедиться, что это не был всего лишь сон, а происходило по-настоящему. Он действительно собирался учиться в Сеуле, вдали от Инчхона, его родителей, его так называемого дома. Он был свободен. Вроде того. В конце концов, Джисон наконец-то мог свободно дышать и вдыхать воздух свободы, несмотря на то, что в Сеуле он был не самым лучшим. Тревожным, но воодушевленным шагом Джисон вошел в поезд, после того, как он прибыл с сильным шумом и из него вышла толпа людей. Пожалуйста, пусть он будет правильным. Он не хотел терять ни секунды своего драгоценного времени и опозориться. Один взгляд на карту внутри поезда после того, как он вошел внутрь, подсказал ему, что на самом деле он сел в нужный. Было многолюдно, люди то и дело толкали его, пихая плечами друг друга. Джисон стоял рядом с дверью, не отрывая глаз от стекла перед ним. Он смотрел прямо в темноту, которая почему-то продолжала двигаться, пытаясь не обращать внимания на свое отражение. Он не хотел смотреть на свое лицо, на свои пухлые щеки, на которые люди любили указывать. Джисон перестал ждать, что с возрастом его детская припухлость на щеках волшебным образом исчезнет. Вся эта ситуация казалась совершенно нереальной. Он будет жить в Сеуле в пансионе с людьми, которых никогда не встречал раньше. Хозяева пансиона сообщили ему, что живут вместе со своим 20-летним сыном. Помимо них там жили еще пять человек, все ребята примерно одного возраста. Еще пять парней плюс сын хозяев. Где-то внутри Джисон почувствовал покалывание, когда подумал об этом. Может он - Он быстро покачал головой, чтобы эта мысль исчезла. Было глупо даже думать об этом. Хан ненавидел то, как быстро его мысли приходили к таким выводам и представлениям, и он не мог это контролировать. Роботизированный женский голос поезда вернул его из мыслей, объявив, что они прибудут в пункт назначения в любую секунду. Джисон приготовился выйти из поезда. Ему пришлось найти телефонную будку, чтобы сообщить своему другу, что он приехал. Они должны были встретиться , чтобы пойти поесть лапши, разговаривать и вспоминать свое детство. Эта мысль немного успокоила его. Он был единственным человеком, которого Хан знал в Сеуле. Он переехал сюда год назад, и Джисон очень скучал по нему. В последний раз он видел его на выпускном вечере. Джисон почти ничего не помнил из того выпускного, кроме друга, по которому сильно скучал. – Эй, это Джисон, — начал он после того, как снял трубку и набрал номер своего друга. Его сердце в груди учащенно забилось. – Я приехал на станцию. Можешь меня забрать? Мы хотели перекусить и поговорить, помнишь? Я думаю... увидимся позже. Затем он нажал на решётку и вышел из будки. Хан остановился рядом и стал ждать. Его друг изменился или он все еще выглядит так же? Люди проходили мимо него, и Джисон старался сохранять спокойствие. Волнение внутри него закипало. Джисон всё еще ждал. Обеспокоенный, он посмотрел на часы на пейджере. Его сердце медленно билось не от волнения, а от страха. Что-то случилось с его другом? Или, что еще хуже, он игнорировал его? Нет, Джисон даже не хотел рассматривать этот вариант. – Эй, это Джисон… снова. Все в порядке? Ты забыл о нашей встрече? Пожалуйста, позвони мне, как только услышишь моё сообщение. И Джисон снова стал ждать. Он сел на пол, где-то возле телефонной будки, чтобы никого не беспокоить. После его первого сообщения прошло 53 минуты, а от друга не было ответа. Это был знак? Это предвещало его будущее? Останется ли Джисон один? Неужели это цена его секрета? Он солгал родителям о двух важных моментах своей жизни, и теперь ему пришлось за это заплатить. Это было так? Хан вздохнул. Отлично, его первый день на свободе прошел отлично. Действительно здорово. Джисон посмотрел на часы на запястье. 72 минуты и всё еще никакого ответа. Всё шло так хорошо, от прощания с родителями до поездки на правильном поезде, а теперь это. Джисон чувствовал себя таким глупым, полагая, что всё будет хорошо, если он уедет из своего родного города. Его сердце болело от мысли, что друг может игнорировать его, что он больше ему не друг. Что случилось? Хан боялся, что упустил тот момент, когда их дружба угасла. Он сказал себе, что подождет еще четыре минуты, а потом уйдет. Его глаза и голова болели от того, как сильно он сдерживал слезы. Нет, он не плакал. Джисон все еще был свободен, хотя теперь у него не было поддержки друга в этом новом окружении, как он ожидал. Разочарованно вздохнув, Джисон встал после того, как прошли эти четыре минуты. Вынув из кармана джинсов листок с адресом, он направился к пансиону, не обращая внимания на жалящую боль в груди. ```` Солнце уже садилось, когда Джисон прибыл к дому. Его рюкзак был таким тяжелым, что начал врезаться ему в плечи. Теплый свет приветствовал Хана через окна, стены были сделаны из кирпича, а вокруг дома свободно росли цветы, маленькие точки желтого, синего и красного цветов. Джисон почувствовал, как его губы слегка подрагивают, и вот оно снова, волнение, которое он испытывал раньше. Он ускорил шаги, подойдя к входу. – О? — Джисон издал легкий звук удивления, когда заметил, что дверь была открыта. Они оставили её открытой для него? Джисон осторожно вошел внутрь, но даже не успев переступить дом второй ногой, в воздухе раздался громкий крик. – Что ты сказал? — Джисон немедленно застыл на своем месте. Но он ничего не говорил. Было ли это адресовано ему? Этого не могло быть. Когда он медленно вошел, сердце Джисона забилось немного быстрее. Он снял обувь и отложив свои туфли, все еще колеблясь, вошёл в гостиную. Зрелище, которым его встретили, было не тем, чего он ожидал. Двое парней стояли друг напротив друга на уровне глаз (или насколько позволял их рост) и кричали. Один из них был на порядок выше другого. – Ты только что назвал меня маленьким? — закричал парень пониже, сжав кулаки, в то время как более высокий положил руки себе на талию. На нем была черная рубашка, и сквозь неё было видно, что он в хорошей форме. – И что? Ты хочешь сказать мне, что я лгу или что? – Конечно, ты... Взгляд Джисона переместился на двух человек, лежащих на полу рядом с дерущимися парнями, лицом к телевизору. Один смотрел телевизор или, по крайней мере, пытался это делать, потому что другой, который выглядел младше, издавал громкие звуки и пел фальшиво, вероятно, просто чтобы раздражать другого – что сработало. – Ты можешь хотя бы немного помолчать? – Хм, — тот, который выглядел помладше, рассмеялся. Только тогда Джисон заметил, что на нем были брекеты. – Нет! – Ах ты, маленький засранец. Я убью тебя! Джисон снова осмотрелся. На одном из диванов парень с кудрявыми волосами разговаривал по телефону и выглядел совершенно спокойно, нежно улыбаясь. Это полностью сбило Джисона с толку. Как он мог разговаривать с кем-то так, будто перед ним не было этого беспорядка? Хан с трудом мог разобрать его голос, потому что он не кричал, как другие. Всё, что Джисон мог услышать, было: «Да, они снова дерутся», - прежде чем кто-то другой шагнул в его поле зрения, неловко помахав рукой. Пораженный тем, что кто-то действительно заметил его, Джисон быстро поклонился. Второй проследил за его действиями и виновато улыбнулся ему. Джисон заметил веснушки на щеках и носу незнакомца. Как мило. Затем парень заговорил с сильным акцентом: – Здравствуй, ты, должно быть, новый сожитель. Прошу прощения за этот беспорядок. Когда Чан закончит разговор, он все тебе покажет. Джисон поблагодарил его и решил остановиться. Интересно, откуда был этот парень? Его акцент казался иностранным, каким-то английским? Он хотел спросить его, откуда он и как его зовут, когда парень с вьющимися волосами - кажется Чан? - подошел и поприветствовал Джисона: – Привет, я Чан. Извини, что ты попал в такую… ситуацию. Подожди, дай мне секунду, — потом повернулся и повысил голос: — Эй, вы можете заткнуться хоть на минуту? Наш новый сосед здесь. Все сразу же замерли на своих местах, а затем собрались в кучу. Те, кто был на полу, встали, а дерущиеся разжали кулаки и поклонились Джисону, выглядя, по-видимому, смущенными. Хан был впечатлен тем, как хорошо они слушали Чана. Вероятно, он был сыном хозяина. – Хорошо, позвольте мне представить всех. Парни, это Джисон! — Чан указал на него, Джисон помахал в ответ. – Это Феликс. Он приехал из Австралии, поэтому его корейский сейчас не очень хорош, но быстро улучшается. Кроме того, он будет твоим соседом по комнате, – Чан похлопал по плечу веснушчатого парня, который первый заговорил с Джисоном. Австралия... ладно, это интересно. Затем Чан указал на более низкого парня среди них, на того, кто почувствовал сильную атаку со стороны самого высокого, который хвастался своим ростом. – Это Чанбин. Я знаю его дольше всех, он не такой жёсткий, как сейчас. Наш Чанбинни на самом деле тот еще ребёнок. Чанбин впился в него взглядом, но его уши были такими красными, что Джисон чуть не рассмеялся. – Итак, это Хёнджин, — самый высокий из тех, кто издевался над Чанбином, замахал руками. – На самом деле он здесь не живет, но всё время тусуется с нами. Он в том же плавательном клубе, что и я. Это объясняет, почему их плечи такие широкие, подумал Джисон. Затем Чан подошел ближе к человеку, которого собирался представить следующим. Он обнял за талию парня с брекетами, который продолжал раздражать другого парня. – А это Чонин, наш самый младший. Разве он не милый? Чан взъерошил его волосы, отчего Чонин рассмеялся, и Джисону пришлось согласиться с тем, что он действительно милый. Затем Чан обнял другой рукой парня, которого раздражал Чонин. – И последний, но не менее важный: Сынмин. Он делит комнату с Чанбином и Чонином. Если дотронетесь до его камеры, он вас убьет. После этих слов Сынмин, с самой милой улыбкой, которую Джисон когда-либо видел, сказал: – Я правда могу. Хан снова поклонился и представился: – Привет, я Хан Джисон. Я из Инчхона и… да. Рад знакомству. Некоторое время они просто стояли неловко. Затем Чан продолжил говорить: – Мои родители сейчас на работе, поэтому я покажу тебе комнату и объясню правила дома. Джисон кивнул и последовал за Чаном наверх. Он чувствовал, как все смотрят на него. Хан чувствовал себя немного неуютно, всё было так по-новому, но он знал, что обязательно привыкнет к этому. Его соседи по дому казались хорошими. Лестница тихо скрипнула под ногами Джисона, и это показалось ему милым. – Итак, слева от тебя находится комната Феликса и твоя. А справа комната Сынмина, Чонина и Чанбина. Прямо по коридору ванная, а если ты обернешься, то увидишь комнату Минхо. Смущенный Джисон поставил сумку на пол, и обернулся. Вот и деревянная дверь, отделявшая их от комнаты так называемого Минхо. – Кто такой Минхо? – Ах да, вы же еще не успели познакомиться. Извини, обычно всем этим занимаются мои родители, так что я не очень хорошо разбираюсь в этом, — Чан тихо рассмеялся и почесал затылок. – Минхо тоже наш сосед по дому. Кстати, он специализируется на танцах, так что он все еще в танцевальной студии. Джисон сложил ртом букву «о». Это было интересно. Он никогда не встречал танцоров и уже восхищался тем, что Минхо учился танцевать, посвящая этому большую часть своей жизни. – А почему он живет один в комнате? – Его комната самая маленькая, и он живет здесь дольше всех, кроме меня и моих родителей. Понимая, Джисон кивнул, затем открыл дверь своей новой комнаты и вошел внутрь . Его приветствовали две кровати, стоящие по разные стороны, стол со стопками книг и компьютером. На кровати в левой части комнаты небрежно валялось одеяло, а с другой стороны оно было красиво сложено. На окне, которое располагалось над столом не было занавесок, и солнечный свет давал увидеть, как частицы пыли танцевали в воздухе. Кровать справа, похоже, принадлежала Джисону. Повернувшись к Чану, он спросил: – А на чем специализируется Феликс? – Компьютерная инженерия. Впечатленный Джисон посмотрел на Чана и хотел спросить, что изучает последний, но Чан опередил его спросив: – А что изучаешь ты? Джисон заколебался и схватился слегка дрожащими пальцами за пояс своего рюкзака. Это был один из тех моментов, которого он боялся больше всего. Если он скажет правду, это значит, что Хан полностью доверяет Чану. Это была большая часть Джисона, а также одна из частей, которые он скрывал от своих родителей. Если его родители узнают, что он не изучал медицину, а солгал им, они обязательно его убьют. – Джисон? Ты в порядке? — обеспокоенный Чан посмотрел на него, слегка наклонив голову влево. – Я… — Хан открыл рот, а затем закрыл его. Он плотно сжал губы. Как ни странно, он хотел доверять Чану, поэтому продолжил: – Я изучаю музыку, но, пожалуйста, никому не говори. Если мои родители узнают, что я не специализируюсь на медицине, они… Остальная часть предложения повисла в воздухе. – Эй, все в порядке, Джисон. Я никому не скажу, — Чан обнял его за плечи, и Джисон заметил, как его щеки горят. – На самом деле, мы с Чанбином время от времени сочиняем песни. Мы делаем это на чердаке, кроме лета, потому что тогда слишком жарко для работы. Но ты изучаешь музыку, это так здорово! Если тебя приняли, ты, должно быть, очень талантлив. Джисон посмотрел вниз, его губы растянулись в широкой улыбке. Впервые его не осудили за интерес к музыке. Обычно люди говорили ему, что музыка - это хорошее хобби, но не более того. – Но Джисон, подумай о том, чтобы рассказать другим соседям по дому. Я не люблю хранить секреты под крышей. И другие тоже никому об этом не расскажут, обещаю. Теперь можешь распаковать вещи и устроиться как тебе удобно. Если хочешь, можешь присоединиться к нам в гостиной. Мы закажем ужин примерно через час, обычно мама готовит нам, но да… — Чан похлопал Джисона по плечу и вышел из комнаты. Хан сел на кровать и снял рюкзак со спины, почувствовав облегчение. Его рубашка прилипала к спине. Несмотря на то, что был всего лишь апрель, было достаточно тепло, чтобы Джисон вспотел. Он нащупал под собой одеяло и слегка прикоснулся к нему кончиками пальцев. Это было реально. Он действительно приехал в пансионат. Джисон откинулся на спинку кровати и счастливо вздохнул. Начало дня было тяжелым, но он справился. Джисон задумался над словами Чана. Он не был уверен, готов ли рассказать остальным. Черт возьми, он сомневался, верным ли решением было говорить правду Чану. Он почти не знал его, и все же Хан рассказал ему секрет. У Чана был такой… достойный доверия вид, что он не мог этого объяснить. Тем не менее, Джисон должен спуститься вниз, чтобы лучше узнать остальных. Он мог сделать это, не говоря им о своей специальности. Они казались хорошими, очень милыми. Кроме того, Джисон был заинтересован во встрече с Минхо. Может, он присоединится к ним позже? Хан встал и спустился вниз, откуда доносилась громкая болтовня. Небольшая нервозность ощущалась в его животе, но он все равно делал шаг за шагом, спускаясь по лестнице, пока не коснулся пола в гостиной. – Привет, Джисон. Присоединяйся к нам! — Чанбин поприветствовал его, когда заметил, что он стоит рядом с лестницей. Джисон неуклюже подошел к ним. Чан и Феликс освободили пространство между ними, и он заполнил его, когда сел. – Что хочешь поесть? Мы решили сделать заказ сейчас, а не через час, потому что Чан уже голодный, и теперь мы ждем, когда Чонин, наконец, найдет телефонный номер ресторана, — объяснил Сынмин с другой стороны маленького столика, за которым они сидели. В ответ Чонин напряженно фыркнул. Джисон покачал головой, и Хёнджин передал ему меню ресторана. Честно говоря, не прочитав все, Джисон назвал первое попавшееся из списка. Чан одобрительно хмыкнул. Похоже, он заказал то же самое. Пока Чонин набирал номер телефона, Джисон вспомнил слова Чана, сказанные ранее. – Эээ, Чан. Ты хотел рассказать мне о правилах дома? – Вау, конечно, ты забыл сказать ему правила, — дразняще прокомментировал Чанбин. Чан застонал: – Боже, почему мои родители позволили мне представить тебя и всё объяснять? Прошу прощения, что забыл об этом. – Все хорошо, — Джисон успокаивающе улыбнулся. – Ладно, в любом случае правил не так уж и много, но если ты их забудешь, мама записала их. Список висит на кухне. Итак…, — начал объяснять Чан. На заднем плане Чонин тщательно заказывал еду, а Сынмин и Хёнджин продолжали тыкать пальцами в живот младшего. – Правило номер один: ложиться спать в 23:00, но это не значит, что мы должны спать в это время. Тебе просто нужно молчать. Но чаще всего мои родители в это время еще не спят, и мы все вместе смотрим телевизор, так что не стоит относиться к этому правилу так серьезно. – Я до сих пор не понимаю, почему это правило является первым, если оно в любом случае не так важно, — сказал Хёнджин, все еще дразня Чонина. – Кто бы говорил, ты здесь даже не живешь, поэтому правила на тебя не сильно влияют, —сказал Сынмин с легким раздражением. Хёнджин издевательски передразнил Сынмина, имитируя его голос, делая его слишком гнусавым. – Гм… да. Правило номер два, — Чан сменил тему и показал пальцами знак мира. – Мы всегда вместе завтракаем и ужинаем. Завтрак подается в 8:00, а ужин - в 19:00. Опаздывать – не вариант. – За исключением случаев, когда его отец проспит, что случается постоянно, мы можем прийти позже, — добавил Феликс, улыбаясь. Джисон улыбнулся в ответ, ему было смешно от того, как другие продолжали добавлять свои комментарии. Если бы родители Чана объясняли правила, это было бы не так весело. – Правило номер три… эээ… дай мне подумать, — пробормотал Чан про себя, затем слегка покачал головой. – Неважно, остальные правила в списке можно прочитать на кухне. Самое важное правило — в этом доме у нас нет секретов. Джисон с трудом сглотнул, затем кивнул. Если бы Чан только знал, что его выбор специальности не единственный его секрет... Раздался звонок в дверь. Сбитые с толку, все в гостиной повернулись к двери. – Странно… еда еще не должна быть готова, — сказал Чан, вставая, чтобы открыть дверь. – Может, это мои родители? Они забыли ключи? На мгновение воцарилась тишина, затем послышался звук открывающейся двери. – О, Минхо. Привет. В ответ прозвучало тихое «привет», и можно было услышать мягкие шаги. Джисон устремил взгляд на вход. Он был странно взволнован встречей с Минхо, ему было любопытно, как выглядел танцор. В гостиной появился человек в черных спортивных штанах и черной рубашке с черной кепкой и маской для лица, снова сказал «привет» и сразу же поднялся наверх. Он исчез так же быстро, как и пришел. Джисон не разглядел его лица, так как оно было закрыто кепкой и маской. Плечи Хана разочарованно опустились. Он не ожидал этого. Чан вернулся в гостиную и снова сел на пол. – Извини, что Минхо не представился. Он устал от танцевальной практики. Вы можете познакомиться с ним завтра за завтраком. – О, кстати, Ёнхён тоже придет на завтрак? — вдруг спросил Феликс, играясь с меню ресторана. Края бумаги уже были потрёпаны. Хёнджин вскочил со своего места: – Боже мой, пожалуйста, не говори мне, что он придет! — с широко раскрытыми глазами и дрожащими зрачками он посмотрел на Чана, казалось, в ужасе. – Кто такой Ёнхён? — осторожно спросил Джисон. Реакция Хёнджина на неизвестное имя слегка испугала его. – Супер пугающий, — сказали Хёнджин, Сынмин и Чанбин хором. Чан закатил глаза и громко вздохнул. – Я спросил, кто он, а не какой…, — начал Джисон, но Сынмин прервал его. – Боже, я рад, что его сейчас нет здесь. Я не могу дышать рядом с ним. Чанбин наигранно ахнул: – Сынмин, он, вероятно, услышал тебя прямо сейчас, поэтому придет ночью и съест тебя заживо! – Ребята, вы можете остановиться? — наконец заговорил Чан, из- за чего остальные парни замолчали. Повернувшись к Джисону, он начал объяснять, кем на самом деле был Ёнхён: – Ёнхён мой лучший друг, и он часто приходит сюда, как и Хёнджин. И не нужно его бояться, другие просто чрезмерно драматизируют. Кроме того, его не будет завтра утром. У него тренировка. – Что ж, тогда ты познакомишься с Ёнхёном в другие ближайшие дни, так как он часто бывает здесь, — заключил Чонин. Он, похоже, совсем не боялся Ёнхёна, что немного успокоило Джисона. – Теперь, когда я думаю об этом, вы двое выглядите очень похожими… — добавил Феликс, но прежде чем Джисон успел усомниться в этом, снова раздался звонок в дверь. ```` С полным желудком, набитым хорошей едой, Джисон лежал в постели. Его голова была полна новых воспоминаний, но старые медленно поднимались вверх и оттесняли новые. Было тихо, Феликс уже спал, поэтому Хан был наедине со своими мыслями. Он не осознавал, насколько сильно на него повлияло то, что его старый друг не встретил его и не прислал сообщения до сих пор. Больно. Его надежды были слишком высоки. Он думал о том, как могла бы пройти их встреча, но этого просто ... не произошло. Целый год разлучил Джисона и его друга, все это время они не виделись, и парень думал, что тот скучал по нему так же сильно, как и он. Последнее, что Хан помнил, был выпускной бал его друга. Он был на год старше, поэтому окончил школу раньше него. Выпускной бал был просто размытым пятном в голове Джисона, все, что он мог вспомнить, это сверкающие платья, разбитое стекло на полу и желание затащить друга за кусты и... поцеловать его. Джисон зажмурился, взял подушку и прижался к ней лицом. Он не хотел вспоминать это чувство, ему стало стыдно. Почему он не мог быть таким же, как другие парни и девушки? Почему ему нравились парни? Это все усложняло. Скрываться было так утомительно. Хан перекатился на бок, лицом к окну. Луна смотрела на него. Почему другие не могли быть похожими на него самого? В конце концов, он все еще был человеком, независимо от того, нравились ли ему парни, девушки или и те, и другие. Тогда ему не пришлось бы лгать своим родителям, другу, Чану или всем остальным. Тогда ему не пришлось бы прятать журнал, который он украл у своей сестры, чтобы он, в который раз, мог взглянуть на фотографию известного актера без рубашки на странице 46. И снова слова Чана всплыли в мыслях Джисона: "У нас нет секретов в этом доме". Его специальность была уже сама по себе огромным секретом, но его увлечение парнями было на совершенно другом уровне. Его музыкальное образование было, вероятно, тем, что другие соседи по дому приняли бы, но не его ориентацию. Джисон знал это. В старшей школе всех парней, которые вели себя немного иначе, избивали все остальные. Хулиганы обзывали их очень плохими словами, причиняли им боль, а иногда было и хуже. Намного хуже. Хан даже не хотел об этом думать. Джисон каждую ночь смотрел на луну, если не мог заснуть, смотря в окно и пытаясь найти утешение в белой точке, которая висела в ночном небе. Некоторыми ночами это действительно помогало, а иногда - нет. Сегодня это не помогло. Джисон вздохнул. – Джисон? — внезапно спросил Феликс с другого конца комнаты. Черт, он разбудил его? – Да? – Не можешь заснуть? – Мгм. Джисон услышал, как Феликс встал и подошел к его кровати и сел на ее край. – Ты тоскуешь по дому? — мягко спросил Феликс. Было так темно, что Джисон почти не видел черт лица другого. Его голос успокаивал. Джисон не знал, лгать ему или говорить правду. И снова слова Чана стали преследовать его, как будто они были прокляты. Джисон привстал и обнял свои ноги, прижимая их к груди. –Нет. Они сидели молча, он не собирался врать. Не рассказывать о своих секретах – не было ложью. – Ты же не собираешься мне говорить, не так ли? — Феликс усмехнулся. – Ничего страшного, никакого давления. Нам не нужно всё рассказывать друг другу. Некоторые маленькие секреты – это нормально. Например, Сынмин не должен знать, что я украл его комиксы в прошлое воскресенье. Джисон рассмеялся. Он почувствовал облегчение. – Боже мой, пожалуйста, не говори это Сынмину! — быстро добавил Феликс, испугавшись. – Да, да, конечно, я не скажу этого, — заверил его Джисон. – Спасибо, друг. А теперь позволь мне обнять тебя, — сказал Феликс, полностью застигнув Джисона врасплох. – О-обнять? – Да! Ты не можешь заснуть, поэтому тебя нужно обнять. Объятия всегда помогают мне заснуть, — объяснил Феликс, и прежде чем Джисон успел что-либо сказать, второй заключил его в теплые объятия. Все тело Джисона напряглось. Когда в последний раз его обнимали? Этим утром мама обняла его, но это были не такие объятия. Объятие, которое давал ему Феликс, успокаивало. Сердце Джисона наполнилось теплом. Поначалу колеблясь, Хан обнял его в ответ и положил подбородок на плечо Феликса. Феликс издал радостный звук, как будто был удовлетворен поступком Джисона. – Это было хорошее объятие! — сказал Феликс после того, как ослабил хватку вокруг Джисона и отвел руки назад. Его комментарий рассмешил Хана. Почему Феликс был таким милым? – Я точно знаю, что теперь смогу хорошо выспаться. Надеюсь, что ты тоже. Доброй ночи, — и с этими словами Феликс встал и вернулся в свою кровать. Джисон немного поерзал в постели, чтобы найти удобное положение для сна, и закрыв глаза, наконец, уснул. ```` – Джисон, проснись. Пора завтракать. Как голос Феликса усыпил Хана, так и вырвал его из этого состояния. Руки Феликса легли на плечи и мягко трясли его тело. Джисон застонал. – Разве ты не говорил мне вчера, что отец Чана часто спит? – Да, но уже восемь, — с улыбкой объяснил Феликс, глядя на Джисона. Последний потер глаза, и образ Феликса стал постепенно проясняться. Джисон вздохнул и сдался. – Хорошо, я встану через секунду. Феликс встал с колен, на которых стоял перед кроватью Джисона, и сказал, чтобы тот спускался как можно скорее. Усталый Джисон уставился в потолок, пять секунд он просто лежал так и ничего не делал, а затем скинул ноги с кровати. Он сидел и думал о том, чтобы просто не пойти завтракать из-за лени. Он оглядел комнату, кое-где уловил новые детали, пока не встретил взглядом свой рюкзак. Внезапно в животе Джисона возник внезапный страх о потере журнала. Хан подошел к своей сумке, в спешке открыл ее и откинул в сторону толстовку, чтобы обнаружить, что журнал все еще там. Конечно, он все еще был там. Джисон чувствовал себя глупо из-за того, что ему нужно было убедиться в наличии журнала на своём месте. Он долго размышлял над тем, стоит ли вытащить журнал и спрятать его где-нибудь еще, а не в сумке, прежде чем кто-нибудь сможет его найти. Он взял его после некоторого размышления, и пачка бумаги внезапно стала тяжелее, чем обычно. Джисон уставился на обложку, в которой знал каждую деталь, от ярко улыбавшейся женщины до заголовков, приглашающих читателя заглянуть внутрь. – Эй, что это? — Хёнджин буквально закричал из-за двери, а Джисон просто ответил громким, удивленным криком. Откуда, черт возьми, внезапно появился Хёнджин? Хан быстро спрятал журнал за спиной. – О чем ты? — его руки сильно дрожали. О нет, этого не могло произойти. Хёнджин бросился к Джисону. – О, ты понимаешь, о чем я. Правило номер один: у нас нет секретов! – Эй, это не было правилом номер один, — попытался отвлечь Джисон. Почему у всех было такое разное мнение об этом правиле? – Мне плевать, — усмехнулся Хёнджин и попытался схватить журнал Джисона. – А теперь перестань это скрывать! Джисон начал кричать, крепко держа свой секретный предмет. Хёнджин схватил журнал, продолжая тянуть его, но Джисон не отпускал. Его пальцы начали болеть. Нет, нет, нет, Хёнджин не должен понять, что он скрывал. Это не могло так закончиться. Сердце Хана билось так быстро, что оно колотилось в горле. Хёнджин также кричал, говоря что-то вроде «отдай мне!» и «прекрати!» и Джисону почти захотелось плакать, потому что он не хотел, чтобы это произошло. Он не знал, как будет объяснять, что прячет подростковый журнал для девочек. – Эй! — их прервал кричащий мужской голос с первого этажа. – Если вы сейчас же не заткнетесь и не спуститесь завтракать, я прибью вас! Хёнджин и Джисон застыли, глядя друг другу в глаза с испуганным выражением лиц. – О нет, — произнес Хёнджин, спрыгнув с Джисона и выбежал из их комнаты. Руки Хана все еще сильно дрожали, когда он швырнул журнал под кровать и последовал за Хёнджином вниз. Он действительно опаздывал на завтрак в свой первый день. Это было ужасно, Джисон не хотел произвести плохое впечатление при первой встрече с принимающими родителями, но теперь это, вероятно, произойдет. Когда Джисон вошел в столовую, Хёнджин уже сидел с остальными за столом, заполненным разными видами еды. Стыдясь и опустив голову, Джисон подошел немного ближе к столу, затем повернулся к женщине и мужчине, сидевшими на другом его конце. – Здравствуйте, я Джисон. Я еще не имел удовольствия познакомиться с вами. Простите, что пришел слишком поздно, — вежливо представился он и поклонился. Женщина встала и сделала то, чего Джисон не ожидал: она обняла его. – Ничего страшного, мой муж просто слишком остро отреагировал, — сказала она с милой улыбкой на лице. Она нежно похлопала его по плечу, также, как всегда делал Чан. – Чан, должно быть, забыл сказать тебе, когда начинается завтрак. Джисон поднял глаза, открыл рот, чтобы сказать матери Чана правду, но тот уже подтвердил то, что сказала его мать: – Да, мама. Извини, но ты знаешь, что я легко забываю такие вещи. Вот так просто Чан нарушил своё самое главное правило. Джисону пришлось сдержать улыбку. – Я надеюсь, что это первый и последний раз, когда ты опоздал на завтрак, новичок, — проворчал отец Чана. – Да, конечно, — заверил Джисон и, наконец, сел рядом с Феликсом. Слева от Феликса были Чанбин и Чонин, по другую сторону – Чан, Сынмин и Хёнджин. Последний сидел прямо напротив Джисона и бросил на него взгляд. Почему Хёнджин был здесь? Он ведь не жил в этом доме? – Я знаю, о чем ты думаешь. Я остался на ночь, поэтому я всё ещё здесь, — ответил Хёнджин на его невысказанные вопросы. Джисон попытался не обращать внимания на взгляды собеседника и начал есть. Был ли Хёнджин из того типа людей, которые заходили в чужие комнаты и трогали вещи не спрашивая? Джисон пока не знал ответа. Впервые было тихо, и всё, что можно было услышать – это щелканье столовых приборов и капли дождя, стучащие по окнам. О, когда пошел дождь? Джисон взял в рот кусок блина с кимчи, когда понял, что один стул пуст. Кто пропал? Пережевывая еду, он огляделся, посмотрел на все лица, кроме лица Хёнджина, потому что это снова напомнило бы ему об инциденте, когда в комнату вошел другой человек. – Эй, кто дал тебе право прийти так поздно? — закричал отец Чана и швырнул свои металлические палочки на стол. Все посмотрели вверх. У парня была какая-то темная аура, его голова была опущена, но не от стыда, как у Джисона ранее. Похоже, он был раздражен. Его черные волосы слегка закрывали лицо. На нем были черные пижамные штаны и белая рубашка с… симпатичным котиком в мультяшном стиле? Что ж, это совершенно не соответствовало имиджу парня. – А теперь поздоровайся с новичком и сядь! — потребовал отец Чана, и только тогда парень поднял глаза, убрал волосы с лица, и его взгляд встретился с Джисоновым. Хан совершенно разучился дышать. Этот парень не может быть настоящим. Таким же настоящим человеком, как и все в комнате. Он был потрясающе красив. У него были идеальные пропорции лица, красивые пухлые губы и прямой нос с крошечной родинкой на кончике, но самой завораживающей частью его лица были глаза. Они были огромными. На него смотрели две большие блестящие радужки темного шоколадно-коричневого цвета, в которые Джисон погружался с головой. – Привет, я Ли Минхо, — сказал парень без выражений на лице и сел на пустой стул. Джисон с трудом сглотнул: – Я-я Джисон, приятно познакомиться. Минхо, похоже, не волновало, кто такой Джисон. Он вообще никак не отреагировал, просто начал есть. Хан боялся, что он даже не произнес своего приветствия вслух, но нет, он ясно сказал это. Он звучал глупо или нет? Кровь залила щеки Джисона, и он быстро опустил глаза, закрывая лицо руками, чтобы скрыть смущение. Так это был Минхо? Джисон вообще не ожидал, что он будет таким. Он представлял его более милым. Он не знал, понравился ли он ему, и не знал, смогут ли они стать друзьями. Что Джисон знал наверняка, так это то, что ему не нравился эффект, который произвел Минхо на него. Вообще.