Телохранитель для бога.

      На карте разложены фигуры, подобно шахматам, только особой структуры у этой партии не наблюдается. Чёрные, белые, красные... Все представляют кого-то. Сейчас внимание одного из двух игроков за этим столом приковано к золотой короне, которую он перекатывает пальцем от графства Крафт до столицы и обратно, повторяя сей незамысловатый процесс.       Даже не видя чужого лица, Жрец чувствует на нём улыбку. Его Божество в одной из своих оболочек легко парит над этим самым столом, совершенно не смотря на своего подчинённого. Но взгляд чувствуется: подобно броши, удерживающей паутину из зелёных лент, обрамлённых золотом, висит Глаз Края, хищной бездушной полоской направляясь на Шлатта независимо от положения его хозяина. Удивительно, что у того, кого прозвали Безликим, лицо в наличии. Хотя, судя по трещине, рассекающей щёку, словно фарфор, можно сделать вывод, что лицо не особо подлинное. Это для стороннего наблюдателя - Жрец встречался с исходником. Приобретённое лицо Бог подогнал под себя: изменил цвет глаз, добавил рисунки по всему открытому телу. Его лицо с центром на переносице пересекал крест, прохожий на букву Х, являющийся частью его символики. — Люди шевелятся, - замечает он, поднимая взгляд к крылатому существу. Зачем ему крылья, если он даже не двигает ими? Причём какие! Несколько пар крыльев складываются по сторонам, то скрывая чужое тело полностью, то раскрываясь и демонстрируя внутреннюю сторону, окрашенную в ночное небо с тысячами звёзд. Каждое перо - абсолютное великолепие, отдельный шедевр, расписанный шёлком и золотом. А перьев - тысячи...       В ответ на него смотрят небесно-голубые глаза с ромбовидными зрачками. Ангельское происхождение этого существа очевидно. Странно, разве боги при вознесении не отрекаются от своего прошлого? — Мы знаем, - коротко отвечает Безликий. Затем переворачивается в воздухе и бесшумно опускается в кресло на другой стороне стола. Так как на нём карта не только человеческих государств, но и соседствующих, между ними лежит три метра, что, однако, не мешает слышать голос Божества как будто у себя в голове, - Мы можем послать тебе одно из наших творений.       От чужой манеры речи хотелось передёрнуть плечами. Из-за того, что Божество говорит о себе во множественном числе, иногда создавалось ощущение, что он лично принимал участие в определённых событиях, что Шлатту очевидно не нравилось. Но жизнь дороже, поэтому он благоразумно молчит.       Шагов по ступеням не слышно. Дверь тоже открывается бесшумно. И вошедший смотрит прямо ему в глаза. У астральной формы Фиолетового нет глаз, но они встречаются взглядами. Просто гость знает, где он.       Слайм приветливо улыбается, помахав ему ладонью со сливающимися пальцами. Поддержание человекоподобной формы, очевидно, занимает у него достаточно усилий, но определённо доставляет удовольствие. — Я отправляюсь к людям, - произносит он с самой лучезарной улыбкой из возможных. Самое правильное и ошибочное решение одновременно. Слизь, будучи творением Бога, знал абсолютно всё, но ничего толком не мог рассказать. Максимально осведомлённое и максимально оторванное от жизни существо.       Чтобы ответить гостю, приходится занять своё тело. Боль соединяет сознание с плотью, а потом приходит невыносимый приступ кашля. Слайм молчит и ждёт, лишь садится рядом с клеткой. Как в их первую встречу. Ты знаешь, что я такое? Знаю. А ещё знаю, что ты этого знать не хочешь.       Таким был их первый разговор.       Когда тишина возвращается в комнату, Пёрплд делает глубокий вдох и смотрит на Слизь четырьмя из шести своих глаз. — Их заинтересовали действия человеческого короля? — Да, - Слайм кивает, - Жрец боится, что Король выследит его. Кстати, его страхи оправданы, хоть и запоздалы.       По спине пробегает холод. На чьей он стороне? Если он скажет Демону, что Король знает, всё станет намного хуже. Но смотря на чужое беззаботное лицо, Фиолетовый тихо выдыхает - этот парень на стороне исключительно своего любопытства. По-другому психика всезнающего существа работать не должна. — Телохранитель Короля, - внезапно произносит он, прежде чем сам осознаёт это. Молчит несколько секунд, после чего формулирует вопрос, - Кто он? — Полукровка, происходящий из демонов, - невинно отвечает собеседник, пожимая плечами. Прутья клетки звенят от внезапного гнева. — Это и так очевидно! Как он связан с Безликим? — Как и все демоны - контрактом.       Слайм ухмыляется, почти смеётся. Он не говорит ничего, чего бы Пёрплд сам не знал. И ведь у него даже нет крови, чтобы посадить на него отслеживающее заклинание... Очевидно, что Безликий, как дарующий магию Крови, спокойно может дать своему созданию простейший иммунитет к этой самой магии.       Да уж, людям действительно будет трудно с ним общаться... Кстати. — Кто тебя будет сопровождать? — Я без понятия. — Разве ты не знаешь всё? — Я знаю всё, что было. Будущее я предсказывать не умею.       Фиолетовый хмурится. Неужели его проводника до сих пор не определили? Как-то безответственно они подходят к отправлению творения их Бога к людям в качестве шпиона. — Тебе нужно изменить внешность, да? — Верно. Я должен выглядеть как человек. Собственно, за этим я и пришёл к тебе.       Фиолетовый тихо вздыхает. Его бесконечный магический талант используется только по всяким мелочам. Но приказ есть приказ, иначе клетка станет ещё уже, а жизнь из него будет вытягивать ещё быстрее.       Слайм смотрит, как глаза его собеседника мутнеют и закатываются, а тело оседает, подобно тряпичной кукле, чьи ниточки отпустили. С той стороны реальности Пёрплд покидает клетку, кружась вокруг Слизи и раздумывая, с чего начать. Он плетёт заклинание, будто кокон, тонкими нитями опутывая всё тело существа, пока тот не покроется заметным толстым слоем. Этот кокон он мнёт как глину, ловкими движениями вырисовывая брови, ресницы, глаза. Форма глаз у людей уникальная, как и у других рас, отчего только по ним в большинстве случаев можно различать друг друга. Повторить её не составляет труда, хоть на это способно только высшее заклинание, которое он и творит. Крупными короткими прядями на лицо начинают спадать русые волосы. Следуя своим воспоминаниям о эстетических предпочтениях людей, он сыпет едва заметные веснушки на переносицу. Уши выходят чуть оттопыренными, что компенсируется длинной чёлкой, в то время как на затылке волосы короткие. Голова может считаться законченной. С телом он ворочается меньше: оно будет скрыто одеждой, к тому же, если его спросят о каком-то шраме, то этот парень честно ответит: "Я его не получал" или что-то в этом роде. Поэтому кожу решено оставить девственно чистой. — На оболочке будут оставаться следы при ранениях, а также я создам иллюзию крови для тебя, - телепатически предупреждает он. Слайм не отвечает, но, очевидно, принимает к сведению.       С одеждой тоже проблем не возникает. Вокруг лежало много грязных и пыльных мотков какой-то ткани, из которых Пёрплд иногда делал что-то интересное. Прикоснувшись к одному из рулонов, он слизывает его со слоя пространства, разбирая на маленькие частицы и преобразуя их в новую ткань чуть более хорошего качества. Белая рубашка застёгивается до последней пуговицы, а поверх неё ложатся подтяжки, соединённые с тёмно-зелёными штанами. Ботинки выходят чернее, чем он планировал, но так даже лучше. Оглядывая созданное, Фиолетовый бы удовлетворённо кивнул, будь у него чем. Ставя свой знак, он завершает заклинание.       С громким хлопком вскрывается время, возвращая свой прежний ход. Кокон впитывает изначальное тело, сливаясь с ним хоть и временно, но воедино. Слайм открывает свои зелёные глаза и осматривает себя. Шевелит пальцами, ими же проводит по жёсткой ткани на руках, поднимается к лицу и запускает руку в волосы, растрёпывая так идеально уложенные пряди. — Интересные ощущения. Ты заблокировал мою ауру, да? Спасибо.       Если бы Пёрплд получал цент каждый раз, когда ему говорят "Спасибо"... У него был бы один цент. Однако ни этот самый цент, ни благодарность, в этой клетке ему не помогут. Он возвращается в своё тело, в очередной раз кривится от боли в каждой его клеточке, но в этот раз хотя бы говорить сразу может. — Как появится возможность, приходи сюда, я запитаю её снова. Иначе через несколько месяцев ты растечёшься своей привычной жижей. То же самое, кстати, произойдёт, если твою оболочку смертельно ранят. И не вздумай говорить кому-то, что ты не человек. — Запомню, - Слизь кивает и разворачивается к двери, но останавливается в проходе, - У людей же есть имена, да? Можешь придумать мне что-нибудь? — Чарли, - без всяких раздумий выдаёт Фиолетовый, а затем мрачно усмехается, - Чарли Слаймсикл. Второе это фамилия. — Забавно звучит. Что ж, до встречи.       И дверь закрывается.       День не задался с самого начала. Сначала его вызывают в этот чёртов (в прямом смысле) город, он с трудом переживает встречу со Жрецом, а потом ему сообщают, что он должен спровадить нового шпиона до дворца. Он, разыскиваемый преступник, которого Король знает в лицо?! Рогатый окончательно сошёл с ума. Но приказа ослушаться он не может, поэтому стоит в назначенном месте и ждёт этого самого новичка, который заметно задерживается. Однако среди редких людей появляется незнакомое лицо: русые волосы, зелёные глаза. Этот парень сначала потерянно осматривается по сторонам, а затем встречается взглядами с Квакити. Что-то в нём заставляет его насторожиться: какая-то неуловимая деталь в безобидном образе этого паренька пугает. Что-то не так.       Пока крылатый настороженно пялился на Чарли, тот подошёл к нему, солнечно улыбаясь. — Здравствуй, Квакити из Лас Невадас!       Ладно, этому парню уже присуждаются бонусные очки. Мало кто действительно знает полное название его организации, почему-то среди народа распространилась именно короткая версия. Похоже, этот парнишка знал, с кем идёт и подготовился. — Кхм, - парень прочищает горло, прогоняя детский восторг с долей смущения, - Здравствуй. Как тебя звать? — Меня зовут Чарли Слаймсикл. Я человек.       Это и так очевидно. Но мало ли какие у него больные темы. — Ясно. Что ж, тебе объяснили план? — Да. Я встречаюсь с тобой, мы едем в столицу и я работаю на Короля.       Ему ни черта не объяснили. Кью тихо вздыхает, хватаясь за свою переносицу. — Ты же не будешь работать на него просто так! Ты должен быть нашим шпионом. — Ааа, - тянет парень через какое-то время, которое у него занимают раздумия.       Квакити хмурится ещё больше. Как кто-то, посланный важными дядьками свыше, может не знать таких банальных вещей? Это будет сложно.       Сидя в повозке, они кутаются в плащи, пряча лица. Старик, держащий поводья, напевает какую-то незамысловатую мелодию, его голос достигает даже пассажиров через тонкие доски. Квакити очевидно напряжён: он в обычное время передвигается с осторожностью, а теперь его жизнь в особой опасности, учитывая то, что шрам на лице довольно уникален. Фантомная боль заставляет его дёрнуться и коснуться своей щеки. Чарли, сидящий рядом, замечает это. — Тебе больно? - участливо, хоть и без капли сочувствия, спрашивает он.       Кью вздыхает. Рассказывать незнакомцу о своих травмах не хочется. — Не должно быть. Так, остатки воспоминаний. — Понятно, - отвечает парень, тут же переключая своё внимание на происходящее за окном. Квакити не может не посмотреть на его руку, на которой красуется такой же шрам, как у него. Всех причастных клеймили одинаковым способом, в тот же момент связывая кровь заклинанием Фиолетового, фактически обрекая себя служить до самой смерти.       Когда к нему пришёл рогатый и предложил подобное, это казалось хорошей идеей. Квакити был юн и доверчив, а в обмен на абсолютный контроль подчинённых Демон запросил всего лишь стать его глазами и руками в мире людей. Распространить власть по всей стране - вот что он предложил, что идеально совпадало с планами самого Кью. Чего он не ожидал, так это того, что после ближнего круга клеймят его самого. И теперь он вынужден слушаться этого Дьявола во всём, лишь бы выжить.       Вздыхая, крылатый качает головой, прогоняя ненужные мысли, а затем вновь поворачивается к своему напарнику. — А как ты попал сюда? — Ну, мне было скучно. И меня позвали сюда, сказав, что тут интереснее... - Чарли в очередной раз отвечает туманно, не давая никакой информации. Или он скрывает какую-то большую тайну, или он (что наиболее вероятно) простой идиот, который оказался затянут в пожизненное рабство, даже не осознавая этого. — Неужели из-за простой скуки ты согласился пройти через такую боль, как клеймо?       Слаймсикл смотрит на него молча, его зелёные глаза темнеют. Он сохраняет тишину несколько секунд, а затем, словно проснувшись, вновь оживляется. — Ну, я не особо чувствую боль. Конечно, иногда я её чувствую, я же человек, ха-ха! И тогда мне, как и любому человеку, тоже было больно. Но не так уж сильно, да...       Слушая, как чужая речь путается, Квакити совсем теряется в догадках, кто же этот парень такой. Почему на роль шпиона выбрали именно его?...       Чарли крутится у зеркала, рассматривая себя в одежде дворцовых служащих. Чёрный цвет определённо ему идёт, хотя зелёный больше - отмечает про себя Квакити, наблюдающий за этим со стороны. Девушка, которая приняла их и дала одежду, придирчиво осматривает парня у зеркала. Её пальцы в белых перчатках разглаживают ткань. Такие же перчатки скрывают клеймо на руке горе-шпиона. — В принципе, неплохо, - заключает она, а затем заглядывает русоволосому в глаза, - Ты знаешь свои будущие обязанности? — Знаю, - коротко кивает Чарли. — Тогда прощайся со своим... Другом.       Горничная очевидно с подозрением относилась к Квакити, который до этого молча наблюдал за всем происходящим. Ни один из них не пытался развеять этой настороженности. Кью лишь широко улыбается и подходит к Чарли, заключая его в демонстративные объятия. Как же его злит, что нужно играть в друзей перед этой самодовольной девчонкой... — До встречи, дружище. — Пока, - коротко отвечает парень в его объятиях. Когда они расстаются, Чарли ему коротко машет. — Объясняю правила дворца тебе, как новичку. Первое: старайся не шуметь. Второе: в покои Его Величества входить запрещено, если нет личного приказа. Третье: в Северное крыло ходить запрещено, его лучше вообще не упоминать в разговоре. Четвёртое...       Слайм внимательно слушает девушку, хотя и так прекрасно всё знает. И про правила дворца, и про быт слуг, и про события в Северном крыле. Он знает, что если бы имел чувство юмора, ситуация показалась бы ему забавной: его отправили получать информацию, которая итак у него есть.       Его человеческой оболочке хочется усмехнуться.       Даже Создатель, Божество, не понимает его способностей.       И он даже знает, почему.