***
Джейн проснулась отдохнувшей и восстановившей силы девушкой, у которой практически не проявлялись посттравматическая головная боль и головокружение. Плечо и ссадина ощущались на положенных им местах, но не мучали Эриксон сильной болью, как вчера вечером. Что не скажешь о челюсти, которая по-прежнему сообщала владелице о необходимости нового шприцевого вмешательства. Джейн приподнялась на локтях, радостно подметив, что это действие даётся ей гораздо легче, чем вчера. Введённое Пятым снотворное принудило её тело беспробудно, спокойно лежать и восстанавливаться на протяжении всей ночи. Долгий, сладкий сон — гарант скорейшего выздоровления. И Пятый это, безусловно, знал. Что не скажешь о Джейн, первыми словами которой, только освободившейся от плена лекарства, было раздраженно прошептанное: «Пятый». Выспавшись и отдохнув, Джейн имела обновленный спектр возможностей, в числе которых были такие опции, как: «самостоятельно передвигаться», «вставать и садиться без потемнения в глазах» и «более активно двигаться и совершать бытовые действия». Что очень радовало, так как шансы свершить возмездие значительно возрастали. У любого действия было свое противодействие. В случае Джейн побочным эффектом долгого сна являлась сонливость. Решив, что с этим поможет справиться чашка чая или кофе, девушка подошла к двери, преследуя единственную цель — найти Пятого и заставить его объясниться. — Ну, держись, кофейный мальчик, — прошептала Джейн, отворяя дверь. Выйдя в коридор, она осознала, что стоя здесь этой ночью, не замечала, какой длины и размеров он был. По разные стороны находилось множество комнат, ничем не отличающихся друг от друга. На стенах висели картины и фотографии в старинных рамках. В самом конце коридора можно было видеть спуск вниз, лестницу, ведущую на первый этаж. И в общих чертах Джейн нравилась атмосфера, кажущаяся особенной Благодаря заливающему всё пространство солнцу, кафельный пол, деревянные стены и потолок буквально светились изнутри, подкрепляя воссозданное природой тепло, едва осязаемое кожей девушки. Она, всматриваясь в массы парящей на свету пыли, что являлась вечным спутником всех больших, полных артефактов, домов, безмолвно улыбалась картинкам, что рисовало ещё не отошедшее от препаратов сознание. Топот ног детей большой семьи, крики, никак не умолкающие голоса, смех. Подростки, которых раньше времени заставили взрослеть, пытаются показать свое превосходство друг перед другом. Постоянное движение, тренировки, беготня — особое, не похожее ни на какое другое, детство. Джейн опиралась о косяк своей двери и грустно улыбалась — смотря в пустоту, она вновь поддалась наплыву воспоминаний. Разум подкидывал варианты, каким могло быть её детство, какой могла быть её нормальная семья, какие традиции она бы имела? Но сразу отвергала подобные варианты, ведь всё, что могло случиться — уже случилось. Нет и никогда не было у неё семьи, пристанища, места, где можно забыться и отдаться приятному моменту. И как бы Академия Амбрелла не критиковала своего отца, называя тираном, Джейн, может сама того не признавая, тихо завидовала всем «зонтикам», хоть раз, хотя бы на один день мечтая побыть членом дружной семьи. Да что уж там, просто членом какого-нибудь сплоченного коллектива… Джейн проморгалась и, вынырнув из омута размышлений, вернулась в реальность. Всё же решив довести до конца начатое, Джейн попыталась вспомнить слова, сказанные Пятым прошлым вечером. Это коридор с нашими комнатами. Второй этаж. Моя — предпоследняя справа, твоя — сразу за моей. Значит, идти далеко не придется — комната Пятого первая слева от её. Девушка вздохнула, по крупицам собрав остатки негодования и, поджав губы, подошла к нужной двери. Рада была бы бесцеремонно войти, предъявив владельцу комнаты претензии по поводу содеянного, но правильные моральные установки и элементарная этика взяли верх. Джейн, тяжело вздохнув, поднесла кулак к двери, собираясь постучать. — Кого-то ищешь? — Джейн обернулась, испугавшись резкой фразы заставшего её в расплох Харгривза. Появившийся из ниоткуда Пятый и Джейн, быстро развернувшаяся лицом к парню — они крепко столкнулись лбами, синхронно поднося ладони к ушибленным головам. Девушка облокотилась о запертую дверь позади, в то время как Пятый, сделав пару шагов назад, замер. По выражениям лиц обоих можно было сказать, что треснулись они знатно. Первой голос подала Джейн: — Ты совсем спятил? — Видимо, да. Немного не рассчитал конечную точку телепортации — предполагал появиться дальше. Осечка, — подытожил он, убирая ладонь с ушибленного лба. — Ты что-то хотела? — сразу продолжил он, обращая взгляд к нахмурившейся Джейн, — думаю, да, раз стояла под дверью моей комнаты. — Тебя искала, не поверишь! — съязвила девушка. Если Пятому и было весело от случившегося — он глумился, стоя напротив, — то ей совсем не до улыбок. Кратковременная боль от ушибленного лба переместилась ниже, к челюсти, вызывая неприятные покалывания. — С тобой хоть когда-нибудь бывает просто? — она пошевелила челюстью в разные стороны — попыталась разогнать неприятные ощущения. — Я бы не надеялся, — засунув руки в карманы ответил Пятый, не переставая улыбаться. Похоже, его очень забавляла эта ситуация, в отличие от Джейн, негодование которой смешалось со вчерашним, поднабрав в своей концентрации. — Скажи мне, ответь на один простой вопрос: зачем было вкалывать мне снотворное? Я говорила, что мучаюсь от бессонницы? — О, чёрт, — Пятый включил актерское мастерство, театрально закатив глаза и устало выдохнув, — давай не будем об этом, хорошо? С тобой же всё в порядке. Джейн приготовилась активно жестикулировать, отвечать, отстаивая свои интересы: — Конечно да, но… — Без но, — прервал её на полуслове Пятый, — ты выспалась, очнулась без головной боли, что видно по уровню твоей активности, — он приподнял бровь, окинув девушку с ног до головы быстрым взглядом, — отлично соображаешь и говоришь. — Пятый! Каковы причи… — Эй, Пятый, что там у тебя случилось? — со стороны лестницы послышался ранее незнакомый Джейн голос. Спорящие повернулись к источнику звука: Эриксон в недоумении подалась вперед, прищурилась, сведя брови домиком. Пятый же, владея ситуацией, повысил голос и, чтобы его услышали, ответил: — Ваня, всё в порядке, мы сейчас спустимся. — Ты с Джейн? — спросил голос. На лестнице послышались шаги. К ним шла Ваня Харгривз или Номер Семь, захватывая всё внимание уже позабывшей о споре с Пятым Джейн. Сестра Пятого была невысокой девушкой с сутуловатыми плечами, на которые спадали густые каштановые волосы, легко покачивающиеся во время ходьбы. Простая, без лишних деталей, одежда — черные кеды, джинсы и тёмно-синяя рубашка в клетку. Черты лица Вани показались Джейн очень милыми и красивыми — весь свой путь она, не отрывая взгляда, тепло улыбалась гостье, стараясь как можно быстрее оказаться рядом. И когда, наконец, добралась до Эриксон, вытянула вперёд руки. Лишая права на отказ, Ваня заключила Джейн в первые объятия. На лице Джейн расплылась улыбка, возможно, самая широкая и счастливая в её жизни. Кем ей приходилась Ваня? Они ведь даже не знали друг друга, не имели диалога ранее, но уже стояли, крепко обнимаясь в знак приветствия — и девушка совсем не хотела, чтобы эти объятия заканчивались. — Джейн, Ваня. Ваня, Джейн, — представил девушек друг другу Пятый. Ваня первая отстранилась от Джейн и негромко проговорила: — Очень приятно наконец познакомиться с тобой, Джейн Эриксон. Джейн в замешательстве раскрыла рот, уже хотя спросить о том, откуда та знает её фамилию, но была прервана новой фразой Вани: — Я рада, мы все рады, что ты цела и всё, вроде бы, в порядке, — с ног до головы осмотрела девушку она, — Пятый в кратце рассказал о тебе, твою историю, но мы в любом случае также тебя выслушаем и, если что, поддержим. Внизу только Клаус, Диего ещё вчера вечером ушёл, может объявится. Эллисон и Лютера пока нет… — Да, Ваня, я рассказал ей о них, — прервал сестру Пятый, искусственно улыбнувшись. — Кхм, конечно, — улыбка сошла с лица Седьмой, но спустя мгновение она всё-таки продолжила, желая закончить мысль. — Обязательно присоединяйся к нам за завтраком, хорошо? — С удовольствием! — живо отозвалась Джейн, но после спросила. — Ваня, здесь где-нибудь есть ванная? Мне нужна раковина и зеркало, ничего более, — улыбнулась уголком губ она. — Конечно есть, я провожу, — Ваня аккуратно взяла её под здоровую руку и, теперь обращаясь уже к Пятому, сказала. — Братец, доберешься до кухни без компании девушек? Пятый фыркнул, ухмыльнулся, после чего исчез в голубом свечении. — Не церемонься с ним, он иногда бывает ужасной занозой, — со смешком сказала Ваня, побуждая Джейн идти за ней. — О, мне уже посчастливилось это узнать, — ответила девушка, припомнив вчерашний вечер и события сегодняшнего утра.***
Они дошли до ванной в самом конце коридора. У Джейн не было никакого желания рассматривать новую локацию — целью являлось созерцание того, во что она превратилась за время событий последнего дня. Ваня, опершись о дверной косяк, осталась наблюдать за ней у входа, в то время как сама Эриксон подбежала к зеркалу и, не скрывая эмоций, охнула от увиденного. Из огромного зеркала над одной из раковин Джейн увидела себя, вернее, версию себя, будто прошедшую афганскую войну без винтовки в руках и шлема на голове. Волосы, спутавшись в клочки, колтунами переплетались с прядями, покрытыми засохшей кровью. Лицо, благодаря травмам и вчерашней истерике, опухло, вкупе с синей гематомой под челюстью и фиолетовым фингалом под глазом являя собой полотно сюрреалиста — много пятен, но так мало конкретики. На вельветовой рубашке тёмно-коричневого цвета сложно было увидеть пятна крови — одно на плече, другое у шеи, ворота. Да, кровь незаметна, но само её присутствие побуждало Джейн стянуть с себя одежду как можно скорее, променяв на что-то чистое и свежее. Она выглядела в точности, как описал Пятый — паршиво. Все занимались её здоровьем, тем, чтобы сохранить жизнь с минимальными потерями. Никого не заботила её внешность, никто не собирался приводить её в порядок. Никто, кроме самой Джейн. — Ваня, я могу помыть голову? И расчесаться? И выкинуть к черту рубашку? Боже, хочу избавиться от всего этого, — она обвела свою фигуру ладонью, махая руками и морщась от неприязни к самой же себе. — Конечно. Ты справляйся, я пока схожу и поищу одежду. Ты у нас девушка невысокая, может что-то из моего и подойдет. Сейчас, в общем, — она договорила и, подмигнув Эриксон ушла. — Спасибо, спасибо, — шептала Джейн себе под нос, переводя взгляд на зеркало. — Ну что, готовься, — она взяла расческу, решив начать своё «преображение» с волос, — будем делать из тебя человека. Первым делом Джейн осторожно распутала все клочки и колтуны, отделяя запачканные кровью пряди от чистых. Проделав самое сложное, она расчесала волосы по всей длине — сделать это было просто, ведь волосы длинными назвать нельзя, они едва касались плеч. Следующие несколько минут стали для девушки самыми приятными и желанными за последние сутки: она стянула с себя всю одежду, задернула шторку душа, встав под потоки теплой воды. Кровь розовыми разводами стекала с шеи и плеч, волосы при помощи шампуня вновь стали родного серо-коричневого цвета, и через пару минут вся липкость и грязь была смыта с кожи. Закрыв кран, Джейн почувствовала небывалую легкость — посредством простой гигиены она сумела сбросить камень с плеч. Когда она вышла из душа, перед этим выглянув из-за шторки и проверив, что рядом никого нет, заметила стопочку чистой одежды, лежащей неподалеку. Джейн с радостью ребенка подхватила её и вдохнула запах свежести и чистоты. Насухо вытершись, она примерила то, что принесла Ваня. Теперь на ней была надета простая белая футболка, бордовая, свободного кроя рубашка и такие же просторные брюки — всё село идеально. Эриксон надела свои кеды, как можно тщательнее просушила волосы полотенцем, после чего расчесала и подошла к чуть запотевшему зеркалу. Она провела по мутной поверхности ладонью и улыбнулась проявившемуся отражению — теперь на неё смотрела красивая, чистая, но побитая жизнью девушка, которую Джейн узнавала и могла принять за саму себя. — Другое дело, — проговорила она, перед тем как выйти из ванной к уже заждавшейся Ване.***
— Выглядишь намного лучше, — сказала Ваня, после того, как осмотрела Джейн с ног до головы. — Нашла самое большое в своем шкафу, а брюки Эллисон, но, думаю, что она не обидится, когда узнает. — Спасибо! Теперь я снова чувствую себя человеком. Ваня ухмыльнулась, вновь взяв девушку под руку: — Идём, нас все заждались уже.***
Пятый возился у столешницы, уже седьмую минуту пытаясь заварить себе кофе. Всё для него сейчас казалось вечностью и испытанием: с горем пополам дождавшись кипения чайника, он схватил ложку и бросил две горсточки гранул на дно кружки. Залил кипятком и начал импульсивно перемешивать, то и дело отвлекаясь: замирал, смотря в одну точку, думая о чём-то своём, после чего продолжал начатое. — Хей, братец, ты чего такой нервный? — протянул Клаус, сидя во главе стола, подтянув ноги к груди. — Переживаешь по поводу той прекрасной леди? — Отвали, Клаус, — огрызнулся Пятый, на что его брат лишь поджал губы. — Я завариваю кофе. Всегда. Каждое утро, — он развернулся Четвертому. — Да ты им только и питаешься, — поспешил подметить Клаус, запахнув посильнее розовый махровый халат, сплошь покрытый сердцами и мордочками «Хеллоу Китти». — Тебе не кажется, что здесь как-то… холодно? — спросил он, демонстративно поежившись. — Холодно, Клаус? — удивленно переспросил его Пятый, отпив кофе. — На улице конец апреля и заливает солнце. Возможно, если бы ты хоть иногда носил нормальную одежду, то не принимал бы тепло за сквозняк. Клаус изобразил грустную гримасу, после чего, осмотрев своё одеяние, нарочито тяжело вздохнул. — Я купил этот халат за семь баксов, и это самое лучшее, что случалось со мной, уж поверь, — он аккуратно провёл пальцами по бантику одной из кошечек. — Не удивлюсь, если в женском отделе «Таргета», — Пятый закатил глаза. — Откуда ты узнал? — О, чёрт, — страдальчески протянул Пятый, осознав, что обсуждает махровый халат своего сводного брата. Долго продолжаться этот тупиковый разговор не мог — нервы Пятого, имея очень короткую разборку, вместе с терпением грозились закончиться с минуты на минуту. Он держал кофе у своих губ, никак не решаясь снова отпить, второй рукой ритмично отбивал дробь по столу, разряжая вновь воцарившуюся тишину. Это начинало его раздражать. Прошло много времени, как он оставил Ваню и Джейн шататься по второму этажу. Они так и не соизволили появиться, чем рушили все планы Пятого. Он, привыкший держать всё под своим контролем, не мог успокоить мельтешащих из стороны в сторону демонов внутри, что побуждали пойти и найти двух путешественниц, заблудившихся в доме и не знающих, как пройти на кухню. Губы сами собой сжимались в белую тонкую линию, рука с силой держала керамику, готовая разнести на кусочки, в то время как другая по-прежнему отбивала дробь по дереву столешницы. Клаус смотрел на брата. Глаза Пятого, в зрачках которых плясали недобрые огоньки, прожигали поверхность холодильника, стоящего напротив. И, конечно, Клаус понимал его, знал все привычки и ответные реакции на некоторые жизненные ситуации. Считав его состояние, Клаус шумно выдохнул и сказал: — Они сейчас подойдут, Пятый, не будь злюкой, — и получил в ответ взгляд, которым можно было разжигать костры или плавить железо. — Это на меня не действует, братишка, — улыбнулся Клаус, посылая воздушный поцелуй, чем разжег пламя гнева внутри Пятого ещё больше, — уже нет. — Уверен? — прошипел парень, поставив кружку на стол. Хотел направиться к мнимому фанату «Хеллоу Китти» напротив, но был остановлен отдаленным звуком голосов, что вскоре сменился приближающимися шагами. Пятый вскинул голову, недобро прищурившись: на входе в кухню стояла Джейн, неловко скрестившая руки на груди, и рассматривала двух готовых подраться братьев. Выглядела она совершенно иначе. Пятый заметил всё: свежую одежду, смытые с шеи и головы разводы крови, чистые, ещё влажные после мытья волосы и преобразившееся лицо, на котором теперь, вместо отёка, обосновалась милая полуулыбка. Смотря на Джейн, можно было сказать, что она светится от счастья — ведь смыла, пусть и не до конца, следы вчерашней драки (ссадины, фингал и гематома были всё ещё при ней), начав принимать свой настоящий облик. Пятый, сам того не осознавая, заразился радостью девушки и, мгновенно поменявшись в лице, чуть приподнял уголки губ, образуя первую увиденную Джейн искреннюю улыбку. Клаус стал невольным свидетелем немого представления и, лукаво улыбнувшись, посмотрел на брата. Он присвистнул, разряжая тишину, после чего перевёл излучающий счастье взгляд в сторону Джейн, протянув: — При-в-в-ет, — Клаус поднял ладонь, демонстрируя надпись «HELLO» девушке. Пятый отмер, вновь поменяв выражение лица на своё обычное, серьёзное. Джейн обратила взгляд к Клаусу и решила подойти, протягивая руку в жесте приветствия. — Джейн Эриксон, — она приветливо улыбнулась. — Клаус Харгривз, — вставая из-за стола ответил он и, игнорируя жест о рукопожатии, протянул руки к девушке, заключая в объятия. Уже вторые объятия Джейн за это утро. Она сияла от счастья. Зажмурив глаза, запоминала момент, чуть покачиваясь по сторонам от шквала эмоций. Не зная её, её истории, прошлого, характера, привычек, все эти люди обращались с ней, как с самым близким другом, отчего какое-то неизвестное ранее тепло, зарождаясь в груди, опускалось в область живота. И если это всё являлось просто сном, Джейн хотела, чтобы он как можно дольше не заканчивался. — Пятый рассказал нам о том, что случилось, — Клаус разомкнул кольцо рук, опустив их на узкие плечи девушки, — наверное, ты не хочешь это обсуждать? — Как раз-таки наоборот, — ответила она, обводя взглядом Пятого, стоящего за спиной у Клауса, и Ваню, что, уже спустившись на кухню, стояла у плиты и ставила сковороду на конфорку. — Я бы хотела разобраться в том, что случилось в кафе. — Отлично, — отозвался Пятый, — в таком случае, не думаю, что ожидание имеет смысл, — он поднял кружку со стола, отпивая немного кофе. — Оставь её хоть на десять минут в покое, — строго обратилась Ваня к брату. Развернулась, держа в руках лопатку и пару яиц. — Давай делать всё по мере поступления? Мы только пришли, не ели толком, а ты уже пытаешься загрузить всех информацией. — Для вас тяжело её воспринять? — съязвил он в ответ, прищурившись. Ваня смотрела на Пятого, как на идиота, растягивая пару секунд молчания в тяжелую вечность. Ощутив нарастающее напряжение, Джейн улыбнулась Клаусу и, отстранившись, обошла стол, ища место, где могла бы сесть. За ее движением последовали многие другие. Все выдохнули: Пятый возобновил кофейную церемонию, Клаус сел за стол, вновь поджав к себе ноги, а Ваня, закатив глаза, положила яйца на столешницу рядом с плитой, выливая на сковороду немного масла. Одна Джейн немного не понимала, куда ей податься, так что решила сесть на ближайший стул, не так далеко от Пятого. В тишине находиться не хотелось, так что девушка развернулась к Клаусу, с улыбкой проговорив: — Мне нравится твой халат — он милый. На что тот расплылся в счастливой улыбке и, взявшись за края ворота, подтянул к себе, ответив искренне: — Спасибо. — Джейн, будешь яичницу? — Нет, извини, — она встретилась с вопросительным взглядом Вани, требующей пояснения, — ужасная аллергия с детства. Джейн пожала плечами, почувствовав себя немного неуютно от отказа. Но не успела даже погрузиться в свою эмоцию, как услышала смешок, сопровождающийся новой фразой: — Вы с Пятым прямо два сапога пара. — В каком смысле? — Джейн перевела взгляд на стоящего от неё в паре метров Пятого. — В таком, что я терпеть не могу яйца, — с отвращением проговорил Пятый, смотря на то, как Ваня, уже разбив их на сковороду, уменьшила огонь. — Тем не менее ещё не завтракал, — продолжил он, будто разговаривая сам с собой. — Вам двоим в любом случае нужно поесть, — подметила Ваня, развернувшись лицом к семье, в руке крутя лопатку, — ты как, Джейн? — Возможно, — все, что могла сказать она. Джейн чувствовала себя не в своей тарелке. Находилась в чужой семье, где к ней, конечно, хорошо относились, но тем не менее не принимали за часть. Да она ей не являлась и прекрасно это понимала. Эриксон, начиная накручивать себя, с каждой новой мыслью всё дальше позволяла разуму уходить из этого мира в мир иной, какой-то образный «астрал». В то время как сама неподвижно сидела на стуле, широко раскрытыми глазами смотря на стену напротив. Все три Харгривза заметили состояние девушки. — Эй, Джейн, — мягко позвал Клаус. Джейн резко развернулась на его голос. — Ты прямо как Пятый — он всегда так залипает у нас, — издал смешок Номер Четыре, посмотрев в сторону брата. — Давай ты замолчишь, Клаус, — взъелся Пятый, после чего сразу обратился к Джейн, — в общем есть у меня одна идея насчёт завтрака. Вопрос к тебе один: ешь арахисовую пасту? Клаус и Ваня оживились, переглянувшись. Джейн кивнула в ответ. — Хорошо, — Пятый развернулся к столешнице. Он достал из ящика над своей головой пачку хлеба и пакет с маршмеллоу, телепортировался к холодильнику за банкой арахисовой пасты, после чего вернулся обратно. И всё делалось по давно отточенному навыку, по алгоритму: Пятый поставил чайник закипать, в то время как сам преспокойно намазывал пасту на ломтики, формируя сэндвичи. Когда кипяток появился в его доступе, Пятый, насыпав по две ложки кофе в кружки, налил в них воду. В одну из них он также добавил сахар, а когда начал размешивать, по кухне медленно распространился терпкий кофейный аромат. Клаус прикрыл глаза, его вдыхая. Пятый, взяв кружку и сэндвич, в миг телепортировался за спину к Джейн и, протянув руку через её плечо, поставил завтрак на стол. После забрал свою порцию, отправившись уже на своих двоих к столу. Джейн ожидала, что он сядет напротив неё, как это было в прошлый раз, но Пятый явно не хотел соответствовать её ожиданиям. Он отодвинул стул рядом с девушкой и с невозмутимым видом сел, поставив рядом с чашкой Джейн свою чашку. Ваня и Клаус смотрели друг на друга, во весь рот улыбаясь, что Пятый упрямо не хотел замечать. Игнорировал поведение сестры и брата. — Это фирменный сэндвич Харгривзов, если можно так сказать, — объяснил Пятый Джейн, что рассматривала два ломтика хлеба с арахисовой пастой, между которыми было зажато маршмеллоу, — вещь неплохая. — Спасибо, только с кофе ты не угадал, — Пятый помрачнел, — я совсем не пью черный, он слишком горький. — Именно поэтому я добавил пару ложек сахара, — он послал девушке искусственную улыбку, отпивая из своей кружки. — Я помню, что ты просила о сахарнице в кафе. — Верно, — Джейн вполоборота развернулась к Пятому. Она отпила немного кофе и была приятно удивлена сносному, даже неплохому вкусу. А когда закусила сэндвичем, вовсе расплылась в довольной улыбке. — Хорошо после знатной дозы снотворного почувствовать себя бодрее, не так ли? — съязвила девушка, приподняв кружку в жесте «cheers». И Пятый не был бы Пятым, если бы пропустил это мимо себя. Отразив жест Джейн, он поднес свою кружку к её. Они негромко чокнулись. Отпив ещё немного кофе, парень с улыбкой проговорил: — Именно! — Так, ладно, все, вроде бы, проснулись. Может поговорим? — предложила Ваня, с яичницей в руках садясь напротив Пятого и Джейн. — Хорошо вам говорить, вы едите, — обиженно простонал Клаус, надув губы, как обиженное дитё. — Ты обчистил всю кастрюлю с овсянкой не так давно. Не смущает? — не церемонясь, спросил Пятый, взглядом обозначив, что не ждёт ответа. — Стойте, сейчас не утро? — Джейн прервала зарождающуюся дискуссию. — Утро, но позднее. Одиннадцать часов, — ответила ей Ваня, отправив кусочек яичницы в рот. — Но, думаю, что значения это не имеет. Главное, что ты выспалась. Как чувствуешь себя, кстати? — Лучше чем вчера, на самом деле. Челюсть болит… — Зайдём к Грейс, — на автомате, серьезным тоном перебил Пятый, но, после воцарившейся тишины и двух осуждающих взглядов в свой адрес, запнувшись, сказал, — а, ой, продолжай. — Ну так вот, — вздохнув, продолжала повествовать Джейн, — голова не болит, не кружится, в глазах не рябит. Очень этому рада, на самом деле, — чуть подумав, она добавила, — правда, неудобно из-за шва — руку поднимать проблематично. — Не поднимай, — вновь вмешался Пятый, невозмутимо отпив кофе. — Пятый! — Ваня в негодовании сдвинула брови, но продолжила. — А вообще-то он прав, к маме обратиться стоит. Прошли ведь всего сутки после драки, — она вновь наколола на вилку яичницу. — Кстати, насчёт драки. Ты говорила, что хочешь рассказать подробнее. Джейн глубоко вздохнула, приготовившись вещать о событиях от первого лица, но была прервана громкими звуками, исходящими из холла: — Ну и ночка! Эй, есть кто-то живой? — вопрошал голос. — Мы на кухне, братишка! — выкрикнул Клаус. Послышались тяжелые шаги, знаменующие чьё-то скорое присутствие на кухне. Через несколько секунд к компании из троих Харгривзов и Эриксон присоединился персонаж, со своим приходом принесший в помещение атмосферу суеты и замешательства. — Ну и ночка! — снова заладил тот, убирая ножи по ножнам, не поднимая взгляда. — В центре в кафе было просто месиво: драка, разгром. Труп даже один есть, — он поднял голову, мгновенно поменявшись в лице. — А это кто? — мужчина смотрел на Джейн, в недоумении застыв на месте. — Диего, знаешь, — начал Пятый, не отвечая на вопрос брата, — хочу тебя поздравить: ты как всегда оказался первым среди последних. — Я спросил, — не поддавался на провокации тот, продолжая смотреть на смущенную Эриксон, — кто это? — Мы, — пятый обвёл рукой себя и Джейн, — являемся причиной того беспорядка. Девушку зовут Джейн Эриксон, и она спасла мне жизнь, — Пятый саркастично улыбнулся, смотря в непонимающее лицо брата. Простояв в ступоре пару секунд, Диего отмер и, подойдя к столу, протянул для рукопожатия ладонь Джейн, что с кивком приняла его жест. — Диего Харгривз, — коротко представился он, присаживаясь рядом с Ваней. — Сейчас проведём тебе инструктаж. Если кратко, то Джейн просто оказалась в том месте и в то время. Мы были одни в кафе, и когда в него зашёл мой потенциальный убийца, — парень приподнял брови, — она отреагировала быстрее меня, столкнув с пути пули. Та её задела, но не критично. Дальше как обычно — скучная рукопашка и вынужденная смерть второго киллера. Джейн неплохо дерется, за что получила по голове и не только по ней. Я забрал её, Грейс подлатала. Вся история. Диего сидел с максимально серьезным лицом, обдумывая сказанное братом. Он, подобно следователю, прокручивал варианты развитий событий в своей голове, пытаясь выстроить причинно-следственные связи и разобрать пласт информации по полочкам. Получалось не очень. Джейн, жестом попросив Пятого подвинуться чуть ближе, шепнула ему: — Он напоминает мне Бэтмена… — На минималках, — закончил за неё Пятый, искренно улыбнувшись замечанию девушки. — Это всё понятно, но у меня два вопроса, — Диего поднял голову, смотря на подростков, сидящих напротив. — Первый? — спросил Пятый. — Кем были эти люди? Зачем им тебя убивать? — Диего выглядел так, будто вошёл во вкус роли следователя, смотрел на обоих с прищуром подозрения. — Я думал об этом и знаю ответ. Уж точно не Комиссия. — Что? — отозвалась Ваня. — Но почему нет? — поддержал Клаус, нахмурившись. — Подумайте сами — зачем им это делать? Я пока не работаю на эту контору, Куратор мертва, а с новым начальством в хороших отношениях, все мы, — опровергнул сомнения семьи парень. — У меня много врагов, но на этот раз Комиссия здесь точно непричем. Есть один вариант, самый, на мой взгляд, логичный, — продолжил он, некоторое время помолчав, — после смены кадров от Комиссии отвалилось много людишек: бухгалтеров, простых рабочих, киллеров. У меня были враги. Всегда. И велика та их доля, что пособничала старой Комиссии. Дрались те из кафе, по крайней мере, очень узнаваемо, так что, думаю, выходцы оттуда. И хотели свести личные счеты при нападении. А Джейн просто попала под раздачу — все карты на столе, Диего. — Звучит-то, действительно, логично, — выдавил Диего, — но ты говоришь о личных счетах, в таком случае знаешь, кем были эти двое. — Нет. Точно нет, — отрезал Пятый, поставив кружку на стол рядом с пустой кружкой Джейн. — В каком смысле, Пятый? — подал голос Клаус, с непониманием посмотрев на брата. — Я не помню и не обязан помнить всех людей, горящих желанием меня убить — ты хоть представляешь, какой это длинный список? — взъелся Пятый, заставив брата замолчать. — Какой второй вопрос, Диего? — сразу сменил тему он. — Ты обладаешь способностью к телепортации, так? — начал Номер Два, подняв на брата выжидающий взгляд. — Ты наблюдательный, — сразу съязвил тот, прищурившись, но был проигнорирован. — Тогда почему ты не телепортировался при выстреле, увернувшись от пули? В драках ты всегда всех ложил, имея преимущество и в скорости, и в технике, сразу реагируя на противника. — Но не предугадывая его действия, — перебил Пятый, растянув губы в довольной улыбке. — Это сделала Джейн, чем и сохранила мою жизнь. У неё есть способность, — многозначительно проговорил он, с вызовом посмотрев в округлившиеся глаза брата. Ваня оставила яичницу, уставившись на Пятого. Клаус, переведя взгляд на опешившую от такого заявления Джейн, убрал ноги со стула, теперь сидя на нем, как нормальный человек. Диего, всё также, с вопросом в глазах, смотрел на Пятого, собравшего одной фразой внимания всех присутствующих. — Что?! — отреагировала девушка, развернувшись лицом к довольному Пятому, — это не так! — Так, — твердо сказал Пятый, вынуждая Джейн возмущенно открывать и закрывать рот. — Хорошо, объясни, — спокойно сказала Ваня, видя сложившуюся ситуацию, — Джейн, давай просто послушаем, — обратилась к девушке она. Эриксон, в негодовании сведя брови, скрестила руки на груди, не переставая буравить взглядом Пятого, который не сдавал своих позиций, в ответ также серьезно смотря на девушку. — Выкладывай, — выдавила Джейн, не отводя взгляда. — Вчера вечером я решил спросить Джейн о том, что, по её мнению, произошло в кафе, — теперь Пятый обращался ко всем остальным, игнорируя взгляд Джейн. — Она ответила, что просто быстро среагировала. И пояснила, что в сложных жизненных ситуациях на бессознательном уровне у неё включается интуиция, которая никогда не подводила и не оставляла в опасности. — У меня тоже есть интуиция, — перебил Клаус, — я могу почувствовать, когда в магазинах начинаются акции на спиртное. — Это другое. Дослушай! — заткнул брата Пятый. — Дело в том, что я и сам бы не поверил в эту чушь с шестым чувством, если бы не один факт, меняющий всё. Джейн предугадала то, что киллер выпустит в меня пулю, прошло плюс-минус три-две секунды, за которые она успела среагировать, обдумать, после чего — столкнуть меня со стула. Джейн постепенно менялась в лице, погрязая в сомнениях. — Стоп, — Диего нахмурился, — хочешь сказать… до нажатия на курок она уже спешила к тебе? — Именно, — подтвердил Пятый, расслабленно откинувшись на спинку стула. — Вау, — негромко сказал Клаус, обращая взгляд в сторону совершенно потерянной Джейн, в глазах которой не было ничего, кроме страха. — Клаус! — сразу же приструнила Ваня брата, — ты понимаешь, какой это груз? — Милая, всё хорошо, — сразу же обратилась она к начинающей паниковать Джейн, — я как никто другой понимаю, как страшно оказаться не такой, как все, как страшно принять свою сущность, а уж тем более находиться в неведении о том, как с этим совладеть. Но мы поможем, — она постаралась как можно мягче улыбнуться, что не помогло справиться с состоянием девушки. Джейн совершенно диким и испуганным взглядом окинула всех вокруг себя, в непонимании хлопая широко распахнутыми глазами и заключая себя в кольцо рук. — И что всё это значит? — жалобно протянула она. — Я не хочу. Я не знаю, что делать, — девушка заглянула в лица Вани, Клауса, Диего, после чего перевела взгляд на Пятого, что, на удивление, с некой тревогой смотрел на неё саму. — Мы поможем, но ты должна этому посодействовать и успокоиться. Ты ведь сама сказала, что жила при помощи предчувствий всё это время, — его рука аккуратно взяла край манжета её рубашки, вытягивая ее руку на стол, — так что лучше скажи, что ты чувствуешь, когда условное «нечто» должно случиться? Все замерли, затаив дыхания, и наблюдали за этими двумя. Парень смотрел на неё, как удав Каа на бандерлог, в то время как девушка, прибывая в страхе неизвестности, была заворожена его словами и не замечала, что тот делает с её рукой. Когда Пятый, наконец, вытянул ту из-под стола, повернул ладонью вверх, теперь аккуратно, еле осязаемо дотрагиваясь до неё своими костяшками. Диего посмотрел на Клауса с немым вопросом: «Что он творит?», на что получил не менее информативное пожимание плечами. — Я… я чувствую напряжение, — неуверенно начала Джейн, ощутив тепло чужой ладони на своей, — время будто замедляется, делая существование невыносимым, — чем дольше костяшки Пятого касались её руки, тем стремительнее приступы тревоги покидали девушку, позволяя связывать слова и рационально думать, — после я чувствую очень явную тревогу, которая может иногда перерастать в паранойю — на подсознательном уровне ищу причины такого состояния вокруг, а когда нахожу… — …немедленно действуешь, даже не думая, каким образом, — закончил за неё Пятый, убирая руку. — Да. В кафе я буквально не могла сидеть на одном месте — такой нервной давно себя не ощущала, — призналась Джейн. — Я видел это. Думал, ты спятила. Девушка поджала губы, после чего коротко улыбнулась — от Пятого она не ожидала услышать другого. — Вы обещали мне помочь, если о чём-то попрошу, — резко переменила тему она, обращаясь ко всем Харгривзам. — Что угодно, милая, — отозвалась Ваня, посмотрев братьев. — Мне нужно вернуться домой. — Исключено, — тут же отозвался Пятый, обозначив всё одной фразой. — Как я уже говорил, киллеров было двое. Одну я убил на месте, второй — находится неизвестно где и думает неизвестно о чём. Ты защитила меня, значит, как принято думать у людей, на это у тебя были причины или же связь со мной — дружеская, родственная, не важно. Теоретически, ты можешь являться слабым местом, на которое он решит надавить в случае, если захочет-таки завершить начатое. Так что, если вернешься или выйдешь за стены этого дома, в общем, обретешь самостоятельность, оставшись без защиты, то, скорее всего, будешь убита. — Но мне нужно появиться там всего на несколько минут — забрать хоть какие-то вещи, — ответила Джейн, смутив Пятого простотой своей просьбы, — я не могу все время ходить в одном и том же, верно? И если я не могу обрести самостоятельность, оставшись без защиты, — процитировала парня она, — то, может быть, кто-то пойдет со мной, и все останутся в плюсе? И никто из трех не успел раскрыть рта, как со стороны Пятого донеслось: — Я пойду. Мы решили вопрос? — Думаю, да, — негромко сказала Ваня, после чего встала, убирая за собой пустую тарелку. — Спасибо, — одними губами произнесла Джейн, потупив погрязший в неловкости взгляд. Даже после некомфортной для девушки фазы, её разговор с Харгривзами мог бы продолжаться ещё долгое время — его у них было в избытке, как и тем для обсуждений, историй и разных рассказов разных людей. Но в кухню вошла Грейс, на лице которой сияла искусственная улыбка. — Дети, доброе утро! — проговорила она, обратив к себе внимание. И Джейн узнала эту женщину — стояла позади Пятого в тот самый вечер, как она очнулась после драки в кафе. Сейчас на ней были всё та же белая рубашка, всё та же розовая юбка в черный горошек и красная помада на тянущихся в улыбке губах. Кое-что показалось Эриксон странным — в любом человеке присутствует свой неповторимый и незабываемый огонёк, оригинальное произношение или манера поведения, что не скажешь о маме Харгривзов, стоящей напротив стола. Все ее движения и слова казались неестественными, чересчур приторными и натянутыми, будто заданные алгоритмом или системным кодом. Но Джейн сразу откинула подобные мысли, призвав себя к здравому смыслу. — Номер Восемь, как ты себя чувствуешь? — приветливо улыбнулась Грейс, обращаясь к Джейн. Девушка просто раскрыла рот, не зная, что ответить на подобный вопрос. Харгривзы перевели удивленные взгляды с мамы на Эриксон, заставляя смутиться ту ещё больше. Джейн почувствовала себя максимально неуютно. Пятка начала отбивать тихую дробь по полу. Все ожидали её реакции. — Грейс, меня зовут Джейн. Может вы не помните? — неловко проговорила она, попытавшись спасти свое положение. — Я помню, милая. Так как ты себя чувствуешь? — Лучше, но челюсть… — Не беда, пойдем со мной. Обезболивающее должно тебе помочь. Также дам другие медикаменты, — бодро проговорила она, после, поманив Джейн рукой к себе, — пойдем-пойдем. — Так, я с вами, — поднялся со стула вслед за уже успевшей встать Джейн Пятый, отдернув пиджак. — Хорошо, сладкий. Всем прекрасного дня, — пролепетала Грейс, взяв уже успевшую подойти к ней Джейн под руку. — Пока, Джейн, — протянул Клаус, расплывшись в улыбке, — не вешай нос, — он показал ей ладонь, на которую была нанесена надпись «GOODBYE». Вслед за прощанием Клауса Ваня и Диего также помахали девушке. Когда Джейн вместе с Грейс начала подниматься по лестнице, Пятый, допив свой кофе, направился за ними, но был остановлен семьей. — Хей, братишка, ты куда собрался? — Диего откинулся на спинку стула, прищурив один глаз. — За ними, идиот, — огрызнулся Пятый. — Я понял, но зачем? Мне кажется, Грейс без твоей помощи сможет поставить ей укол с обезболивающим, — Диего не скрывал из тона издевки, что с каждой секундой бесило Пятого всё больше. — Затем, что потом мы сразу телепортируемся к её дому. Не пробовал шевелить этим? — он указал пальцем на свой висок, после чего, не дожидаясь новых вопросов, исчез в голубой вспышке. Клаус, Диего и Ваня, что весь завтрак были невольными свидетелями взаимоотношений Пятого и Джейн, молча сидели, будто по струнке. И сейчас, когда объекты внимания удалились с кухни, они одновременно подались вперёд, превращая обеденный стол в стол для обсуждений. После того как они обменялись полными невысказанных слов взглядами друг с другом, Диего со смешком сказал: — Что. Это. Черт возьми. Было? — Я никогда не видел Пятого такой душкой, — мило улыбнувшись, с придыханием подхватил Клаус. — Это о-о-чень странно, — с улыбкой проговорила Ваня, вливаясь в общую волну обсуждения. — Кажется старик того, — Диего окинул сестру и брата двусмысленным взглядом, пару раз пошевелив бровями. — Пятый? Да ну-у-у, — не веря своим ушам начал отрицать Клаус, не переставая улыбаться, — как сопоставить эти две вещи вместе? — Легко, — вмешалась Ваня, — каждый может поддаться влюбленности, и это кардинально меняет поведение, мышление и подстрекает на ранее не выполняемые действия, понимаете? — Как это всё здорово, — светился от счастья Клаус, плотнее запахиваясь в свой розовый халатик, — мой братик наконец-то станет добрее. Да и Джейн очень хорошая девушка… — Не торопись с выводами, — прервал того Диего, — может быть он просто выплачивает долг спасения жизни. Парень он принципиальный — вероятность того, что просто сводит счёты, очень высока. — Да ты видел, как он на неё смотрит? — повысил тон Клаус, пытаясь убедить брата в ложности его высказываний. — Мое сердце бы расплавилось от подобного! — Оно плавится от двадцати процентной скидки на шампанское под Рождество, так что давай не будем, — он поджал губы, чуть наклонив голову в знак отказа. — В любом случае, ребят, нам в первую очередь нужно помочь Джейн. Представьте, какого ей — вчера попала в передрягу, намучалась с травмами, а сегодня и вовсе узнает, что часть жизни всё это время была её нераскрытой способностью. Вы просто представить не можете, как это сводит с толку и пугает! Мы обязаны помочь ей, а остальное — личное дело Пятого. — Ой, как деловито, — передразнил сестру Диего, на что получил полный немой просьбы закрыть рот взгляд от Вани. — Понял, так и сделаем. — Как минимум за то, что она спасла нашему братишке жизнь. Какой бы сволочью он не был, — выдохнул Клаус, невидящим взглядом уставившись на поверхность стола. — Думаю, на этом и остановимся, — Ваня встала из-за стола и, кивнув братьям, удалилась с кухни. Когда шаги на лестнице стихли, Диего и Клаус, до этого вслушиваясь в степень удаления сестры, резко обратили друг к другу искрящиеся азартом взгляды. — Сколько дашь времени до того, как они начнут встречаться? — с нетерпением спросил Клаус, нервно облизав губу. — Две, нет, три недели. — Две с половиной, — оспорил мнение брата Клаус, прищурившись, всматриваясь в его лицо. — Хорошо. Увидим. Братья молча пожали друг другу руки.