Булочка с вишней

За окном ярко светило солнце, с веток деревьев тихонько спадал снег. Совсем скоро новый год, в честь чего я решил снизить цены на выпечку в своей пекарне. Моё имя Рафаил. Я архангел, как вы наверно догадались. Живу я среди людей. И уже не первое столетие, и даже не второе. Пару лет назад я подумал о том, чтобы открыть своё дело, ведь многие люди так делают, и мне это показалось интересным. Выбор мой пал на пекарню по простой причине. Я обожаю выпечку. И готовлю не так плохо, поэтому, почему бы нет? Правда, моя любовь к выпечке и разного рода сладостям наложила свой отпечаток на моей внешности. Я довольно высокий, как и любой ангел, однако при этом вместо кубов пресса и мощных бицепсов, у меня... круглый мягкий животик, пухлые, но при этом не круглые щёки, пышные бёдра, и самое стыдливое это пухлая грудь. Для женской она конечно маловата, но чует моё сердце, что я скоро это исправлю, если буду продолжать есть то, что готовлю, да ещё и в таком количестве. Меня наверно если и можно назвать ангелом, то уж точно не в смысле светоносного благодетеля людей, а скорее в смысле "ути батюшки, что за ангелочек!". Думаю, что люди, которые приходят в моё заведение, замечают, как стремительно я изменяюсь каждую неделю, как моё тело раздаётся вширь, как мне теснит дыхание рубашка и как ремень жмёт животик. Они мне ничего не говорят, но мне хватает их красноречивых взглядов с мыслью: "он снова поправился? которые это уже по счёту три килограмма?". Ясное дело, что с такой внешностью второй половинки у меня нет. Мой брат Гавриил часто говорит мне, что на лицо я удался больше, чем на фигуру, и что мне нужно только сбросить парочку десятков килограмм, и всё будет прекрасно. Я ему благодарен за попытки поднять мне настроение и самооценку, но после слов "я могу побегать с тобой, если захочешь", я стеснительно что-то мямлю про "спасибо", и по возвращению домой заедаю стресс и стеснение либо булочками, либо тортиком, который в моём холодильнике есть всегда. Если быть до конца откровенным, то мне даже самому себе было стыдно признаться, что мне, как и любому человеку, хочется взаимной любви. Втайне от всего мира я мечтал перед сном о невысокой пухленькой ласковой девушке, которую называл бы "пышечка" или как-нибудь ещё, как заботился бы о ней, как бы носил на руках до кондитерской, если бы она переживала из-за лишнего веса, как бы любил е, а она меня. Однако, мечты оставались мечтами на протяжении... да всей моей жизни, наверное. Нет, разумеется у меня были женщины, когда я был стройнее. Но это было так давно. И это даже отдалённо любовью не назвать. Скорей, привязанность, неопытность чувств. После последнего расставания, которое кстати было из-за моего лишнего веса, я начал активно есть. Животик становился больше, щёки смазали собой намёки на скулы, на боках складочки стали заметнее. И чем больше я толстел, тем сильнее пытался заесть чувство стыда. Ну а от этого становился ещё толще, когда животик потолстел и потяжелел, свисая над линией ремня, напоминая беременность, а одежда стала слишком тесной, и пришлось брать новую. Следовательно, ел я больше. И снова набирал вес. Колокольчик, висевший над входной дверью, зазвенел, выдернув меня из рассуждений о том, что бы сегодня вечером взять домой. В пекарню вошёл молодой парень и стал рассматривать сладкую выпечку за витриной. Он попросил шоколадный рулет. Я с вежливой улыбкой назвал цену, беря заказ с полочки. Вслед за парнем вошла женщина средних лет, затем мужчина с ребёнком, затем ещё множество людей. Я и кассир с официантом были нарасхват. Таким был каждый понедельник. К вечеру я очень устал. Хотелось прямо сейчас стащить какую-нибудь булочку с полки и начать её поедать, сыпя крошками на пол, но я держался. Почти девять вечера, ещё немножко, и можно закрываться, а затем приняться себя откармливать. А впрочем, я не думаю, что за десять минут до закрытия кто-то сюда придёт. Да и сотрудников я уже отпустил, стесняться некого. В дополнение к мысленным аргументам было настойчивое и требовательное урчание моего голодного беременного животика, которого я сегодня оставил без обеда. Из оставшейся выпечки, которую не купили, я выбрал одну из ванильных булочек и принялся её поедать, немного поглаживая свой настойчивый, невольно выставленный вперёд животик. Потерпи до дома, там поедим нормально. Я замарался сахарной пудрой, которая упорно не хотела стряхиваться с моего носа и щёк, и пока я пытался её вытереть, колокольчик зазвенел. Я замер на пару секунд и посмотрел на дверь, из-за которой в пекарню ворвался ледяной зимний воздух, а запах выпечки паром устремился на улицу. В заведение же вошла невысокая девушка с побелевшими от мороза волосами и шарфиком. Её щёчки были ярко-красными, а сама она немножко дрожала. Господи, на улице минус тридцать, а она в такой тонкой шапке! ещё бы не замёрзнуть. Затем до меня дошло, что я на неё таращусь весь в сахарной пудре. Её бледные от холода губки подрагивали, а сама девушка неспеша подошла к прилавку, стуча по полу каблуками чёрных сапожек. Я молниеносно убрал булочку в сторону и вытерся, дабы не позориться. Через несколько секунд иней на её волосах растаял, дав мне увидеть рыжий цвет, который был ярче из-за бордового шарфика. Девушка была на голову, или даже чуть больше, ниже меня. И очень пухленькая. Хотя, это мне наверно так из-за пуховика кажется, но под ним точно скрывается пухленькое тельце. В мозгу обосновалась мысль "ты мне нравишься", но ясное дело, озвучить я её не смел. Девушка подняла на меня свои зелёные глаза. - Можно у вас попросить круассан с бананом и шоколадом? - сказала она негромким и немножко бархатистым голоском. Я рассеянно кивнул, стараясь не пялиться на неё так нагло, и полез за круассаном. И пока я это делал, я заметно подобрал животик, дабы выглядеть в её глазах хоть чуточку стройнее. Разумеется, это особо не поможет, но я хоть попытался. Затем мозг решил надо мной поиздеваться, заставив меня промямлить: - Там очень холодно? Через половину секунды я хотел задушиться, ибо на кой ляд задал столь тупой вопрос? Человек весь в инее пришёл, а я её спрашиваю, холодно ли на улице. - Ага. Ещё и ветер свищет, - ответила девушка немножко оживлённо. - Извините, а вы скоро закроетесь? - Через десять минут, - снова промямлил я, протягивая ей круассан. - Оу... понятно... - А что вы хотели? - Я так... хотела у вас ещё чай попросить. - Сейчас будет, - несмело улыбнулся я. - Садитесь. - Ох... спасибо большое, - улыбнулась рыжая в ответ. Пару минут спустя я поставил перед ней на столик чашечку чая и блюдце, в котором был мёд. Она ещё раз поблагодарила, смущённо добавив: - Я вас сильно задержу? - Я никуда не тороплюсь, грейтесь, - снова улыбнулся я. - Приятного аппетита. - Спасибо большое, - смущённо повторила она, аккуратно кусая круассан. Она мне сильно понравилась, и мне не хотелось её отпускать, буду честен. Такая сладенькая внешность, прямо как в моих мечтах... а вдруг у неё есть парень? А вдруг она по девочкам? а вдруг она сейчас уйдёт? надо срочно что-то ей сказать. Только сначала надо это что-то придумать и сказать тогда, когда она проглотит, дабы не заставлять её смущаться и говорить с набитым ртом. Что ей сказать? - Очень вкусно, - сказала вдруг она, добравшись до середины круассана. - Это вы готовили? - Да, я, - рассеянно кивнул я, пытаясь выглядеть уверенным. - Я вас наверно не удивлю, но вы прекрасный пекарь. - С-спасибо... - Господи боже, только не краснеть, только не это! - А я вас здесь раньше не видел. - Наверно, вас тут не было. Я часто захожу. Так, всё, с этой секунды работаю без выходных. - Правда? А что вам больше всего тут нравится? Из выпечки, - стоп, зачем я добавил фразу про выпечку? Рафаил, собери мозги в кучку и не тупи, ради бога. - Теперь круассаны, - улыбнулась девушка. - А ещё у вас булочки с корицей очень вкусные. - Буду знать, что для вас в следующий раз приберечь, - несмело улыбнулся я. - Спасибо вам за это. - Извините, но как вас зовут? Я сделал это! я спросил! Девушка ещё раз улыбнулась, отодвигая волосы от щёчек. - Софья. А вас? - Рафаил... очень рад знакомству. - Я тоже. За непринуждёнными разговорами пролетели полчаса, в которые Софья выпила чай и поспешила удалиться. - Зайдёте завтра? - с надеждой спросил я, убирая со стола блюдце. - Завтра? Гм. Думаю, что да. - Буду рад вас видеть. - Приятно знать. До свидания! - сказала девушка, выходя на улицу. - До свидания... - блаженно промямлил я, смотря ей вслед. Дверь закрылась, а я стал рассматривать блюдце, из которого эта булочка с вишней минуту назад пила чай. Боже мой, что за прелесть. Вежливая, пухленькая, сладкоежка... меня вдруг посетило желание почаще готовить круассаны. И булочки с корицей. В процессе рассуждений даже мой капризный голодный животик молчал, однако стоило мне мысленно назвать Софью вишнёвой булочкой, как он решил, что терпению пришёл конец и громко потребовал еды. Десятый час, давно пора домой. И перекусить парочкой эклеров с шоколадом. Я закрыл пекарню и направился домой. Направился я пешком, ибо лететь в такой мороз не хотелось. Из-за холода у меня магнитятся перья, а потом меня бьёт током всё, чего касаюсь, так что лучше уж пешком. В этом плане больше повезло демонам, их током ничего не бьёт зимой. Но они и не полетают, ведь их крылья лишены оперения, и бедные бесы моментально замёрзнут. Мне пришла мысль о том, чтобы в очередной такой морозный зимний вечер я сидел рядом с Софьей где-нибудь на диванчике, пока за окном воет вьюга, и грел её своими пушистыми крыльями, обнимая за тёплый животик.