Месяцы спустя…
Я хозяйничал на кухне в пекарне, напевая себе под нос. С утра у меня было хорошее настроение. Дома меня ждала Софочка, которая с каждым месяцем беременности становилась всё краше и милее. Какая же она лапочка с круглым животиком! даже на работу уходить от неё не хотелось. Днём, когда у меня начинался обед, мне позвонила Софа. — Да, дорогая? — спросил я, доставая себе булочку с шоколадом. — Рафиииии, я тут из больницы иду, и зашла в магазин. Что тебе взять? — спросила она заботливо. — Погоди, что в больнице сказали? Как ты? Мальчик или девочка? — Всё чудесно. Остальное дома вечером скажу, не волнуйся. Так что тебе купить? — Ну Софа, — заканючил я. — Вечером. — Мф. — Я тоже тебя люблю. Я вздохнул. — Купи мне пожалуйста шоколадных пирожных. — Лады, — судя по голосу, она улыбнулась. — Всё, дорогой? — Да. — Тогда остальную кучу еды докуплю сама. -Погодь, какую кучу? Ты с пакетами собралась по улице тащиться? — Я беременная, а не инвалид. Дотащу, нормально всё будет. — Не-не-не, я сейчас! В общем, в свой обед я шарахался с Софочкой по магазину, а потом тащил продукты домой, чтобы её не напрягать. Ну и поесть я так и не успел. Вернувшись в пекарню, я судорожно делал пирожки и булочки, ибо народу было весьма и весьма много. Вечером я усталый, помятый и голодный плёлся домой. В животе громко урчало. И вот, я завалился на порог нашей с Софочкой квартиры, где ко мне подскочила любимая жена и поцеловала в щёку. — Не поверишь, кто сегодня толкался, — улыбнулась она. Я вмиг прижался лицом к её животику, целуя его и гладя. Моя булочка аж засмущалась. Затем мой желудок громко потребовал еды. — Ты не ел? — спросила она встревоженно. — Я не успел. — Аааах! Пошли, накормлю, мой бедный оголодавший ангел. — Ага, и исхудавший, — усмехнулся я, вешая пальто. — Очень исхудавший, — также усмехнулась Софа. Она усадила меня за стол и принялась пичкать едой. Спустя около часа я устало вздохнул и лёг лицом на стол. — Я наелся, — пробубнил я, пытаясь расстегнуть ремень. — Молодец, — Софа поцеловала меня, сняв ремень и расстегнув мою рубашку. Демон села рядом, обняв меня за живот и поглаживая его. — Это ты переел, или ты с утра такой? — Пятьдесят на пятьдесят. — Тогда я очень рада, что моего ангела стало на килограмм больше, — она ласково похлопала меня по животу, продолжая его поглаживать. — Ангел тоже очень рад, — устало сказал я, обняв её. — Мой пухленький медовый пряник, — она чмокнула меня в нос. — Итак, днём ты у меня активно пытался узнать, что мне сказали. — Мгм, — кивнул я, уткнувшись лицом в её грудь. До кровати идти было слишком лень, а стол был слишком жёстким, поэтому я пристроился на любимой булочке. — Так что там? — Предлагаю назвать его Амдусциас. — Мальчик?! — восторженно сказал я. — Мальчик, — кивнула Софа, улыбаясь. — Моя пышечка, моя плюшечка, моя зефирка, я тебя обожаю! — и я полез к ней целоваться и обниматься.Ещё несколько месяцев спустя…
Утром я умчался на работу, решив не будить Софочку. Всё было чудесно. Солнышко, голубое небо, запах горячих булочек, одной из которых я решил себя побаловать. Примерно днём мне позвонила Софа. — Да, моя пышечка? — сказал я, засовывая противень в духовку. — Рафаил, я рожаю! — проорала она. Я аж пошатнулся. Затем с паникой выпрямился, влетев затылком в шкафчик. — Как… п-погоди, уже?! — Ну как бы девятый месяц! — яростно рычала демон. — Софочка, с-секундочку потерпи, й-я сейчас! — Убей меня! Блять, мне сейчас живот разорвёт! — Я бегу! Я вылетел из кухни, по пути чуть не сбив Джеймса с ног. — Сэр, что такое? — обеспокоенно спросил он. — Моя жена рожает, ты за главного! — выпалил я, рванув на улицу и незаметно взмахивая крыльями. Я примчался в квартиру, где вскрикивала от схваток Софа, опираясь спиной на стену. Она заметила меня, который залетел через окно, почти застряв. Надо будет ручки на окнах снаружи сделать, а то в форточку я еле влез. Я подскочил к ней, дав опереться на себя, и магией перенёс нас в больницу.Прошло несколько часов
Я ворвался в палату жены. — Софа, как ты?! — Чшш, — ответила она. Софа лежала на кровати, держа на руках маленький свёрток, который кряхтел, сладко причмокивая её грудью. Она выглядела уставшей, но такой счастливой и умиротворённой. Я тихо подошёл к ней, наклонившись и целуя в бледный лоб. А затем я увидел нашего сына. Он смотрел на меня своими голубыми глазками, пока пил молоко. — Это папа, сладенький, — тихо и нежно сказала ему Софа. — Соф, он… он такой маленький… — чуть не плача от переполнявшей меня нежности сказал я. — Возьми, — улыбнулась она. — Не бойся. Я бережно взял сына на руки. Тот пыхтел и кряхтел, рассматривая меня. Затем я ощутил, что у него за спинкой были маленькие крылышки. Мой сын… мой сладкий ангелочек… Я поцеловал его в пухлую тёплую щёчку и прильнул лбом. — Сыночек. Затем тот начал слабо хныкать, давая понять, что не наелся. Софа продолжила кормить его грудью, тихонько укачивая. Затем младенец задремал, а булочка подняла на меня свои счастливые зелёные глаза. — Как назовём? — спросила она. — Помнится, ты предлагала Амусциас. Красивое имя, — улыбнулся я, целуя её и обнимая крылом. — Согласна, — она прильнула к моему животу щекой. — Он же будет такой же плюшечкой, правда? — Да. Как и ты, моя дорогая булочка с вишней…