***
Квартира встречает её облупившейся штукатуркой на серых стенах прихожей; застоявшимся сухим воздухом, отвратно давящим на её горло, столь жаждущее петли. Всепоглощающая темнота Яниного полусгнившего места жительства (назвать домом своё пристанище у неё язык не поворачивается), жадно цепляется за электрический свет, тянущийся с лестничной клетки жёлтой прямой полоской, прежде чем железная, проржавевшая местами дверь закроется. Так противно. Уже через пару минут Яна, к своему удивлению, застаёт себя за сбором валяющегося тут и там грязного тряпья. Девушка оправдывает свой внезапный порыв прибраться желанием оставить после ухода квартиру чистой и продолжает своё занятие, игнорируя нарастающую боль в спине. Порыв холодного осеннего ветра, всколыхнув дырявую скатерть на пустом кухонном столике, проник в квартиру, принося с собой запах сырости и несколько пёстрых листьев. Непрошеные гости тут же были сметены излишне чистоплотной в этот хмурый вечер хозяйкой квартиры. Теперь Яне стало неуютно. На кухне ей не угрожала падением массивная гора из бутылок, кружек и прочей кухонной утвари; стол-инвалид, удерживающийся ранее лишь тремя с половиной ножками— теперь не шатался из стороны в сторону, как живший ещё неделю назад в квартире напротив алкаш; тараканы уже не имели наглости разделять вчерашний хлеб прямо в замызганной и разбитой хлебнице. Чистотой теперь сияла каждая из немногочисленных комнат, не считая туалета. Туда даже с тем разыгравшимся в героине «чистоплюйством» она бы не полезла. Ни за что. Сейчас Яна оденется и выйдет из своей квартиры, пойдет наверх, откроет уже давно незапертый люк на чердак, оставит конверт с письмами рядом с лестницей, в которые она вложила самые теплые воспоминания, накопившиеся за свои девятнадцать лет. В этих исписанных бумажках было множество событий, связанных с её особенностями и не только. Она уже вышла на площадку. Свежий осенний воздух заполнил лёгкие, повсюду был самый обычный гул городской жизни, в окнах можно было увидеть силуэты людей, которые рассказывали об обыденной жизни. Яна в голове перечисляла все плюсы и минусы, подводила итоги. Даже если она и хотела умереть, сделать это для любого не так уж и сложно. Ещё раз обведя улицу и многоэтажки взглядом, она сделала шаг к краю. И ещё один шаг. И ещё раз. И снова. До цели уже совсем ничего. Яна начинает слышать женский шёпот, но не обращает внимания, обосновывая это собственным бредом. Правая нога уже наступает в безграничную бездну, а вторая следом. Она летит вниз. Все ещё летит. И даже через минуту? Что-то тут не так.***
Конечно, тут что-то не так. Она же просто зависла в воздухе! Яна не слышала звуков, не видела машин или прохожих, но уже отчётливо слышала шёпот. И нет, это уже точно не был бред. Женский голос в упор твердил что-то на другом, совершенно непонятном для неё языке. – Ну чё, как жизнь? – с крыши окликнула та девушка. – Соболезную, но так быстро ты, милочка, не сдохнешь. Вот. – Ты кто? - машинально ответила Яна. – Ну, это пока что не имеет значения. Блять, ещё раз меня из-за тебя вызовут на ковёр и ты, сука, полетишь прямиком в котлы! Яна была в ступоре. Голос, который она слышала первый раз в жизни, показался ей даже слишком знакомым... – Ладно, перебор. Для тебя я просто Мария. Тут Яну отбросило обратно на крышу, где она увидела существо точно не из мира сего. Высокая девушка с невероятно длинными седыми волосами и со зловещей улыбкой на лице, сверкающие серебристые глаза, и... множество швов на лице; да и не только на лице. Она видела гнилые пятна на руках; пришитые пальцы; и... просто страшно бледную кожу. Сейчас этот ужас с ногами спокойно шёл к низкой девушке, чьё тело распласталось на площадке. – Эх, видела бы ты себя сейчас! – засмеялась Мария. В руках у неё были длинные заточенные ножницы, которые уже были около Яниной шеи. – Что... что ты делаешь? – Неважно, просто лежи спокойно и не дёргайся. Запуганная девушка поняла, что Мария что-то делает с её цепью на шее. Вроде как откусывает её... ножницами? Но для чего? Кто знает, кто знает. – Готово! – воскликнула ведьма и стянула единственную вещь, которая прикрывала её фигуру; обмотала этой невозможной рваниной шею Яны и... девушка оказалась у себя в постели. Она взглянула на часы. 21:47. Прошло всего лишь полчаса после того, как она вышла из квартиры. Все, что она видела, точно не было галлюцинациями. Последним её воспоминанием была обмотанная шея, и заботливо улыбающаяся высокая женщина. И вот она уже в постели. Что же это было?