Любовь нагрянет

***

 — Как ты меня нашел? — сердце колотилось, словно в припадке, и раздавалось глухой болезненной пульсацией в висках.  — Ты же знаешь о моей причуде, к чему эти глупые вопросы, — Такеши остановился в метре от меня, но этого было достаточно, чтобы уловить отчетливый запах перегара, от чего моё тело тут же оцепенело. Благодаря этому человеку несколько лет назад я стала до ужаса бояться выпивших мужчин, замирая на месте и теряя дар речи.  — Твоё звериное чутье не настолько хорошо, как ты пытаешься описать. Напрашивается только один вывод — ты следил за мной, — сжимая в руках телефон, ответила я. — Даже если и видел меня где-либо в городе, больше не имеешь права приближаться ко мне.  — Ты стала мне язвить, — оскалился парень, презрительно взглянув на меня. — Я увидел тебя с каким-то блондином через пару дней после твоего дня рождения. Вы выходили из супермаркета около твоего дома, по пути так мило беседовали и хохотали на всю улицу. Он твой парень? «Когда мы ходили за покупками с Миком?» — пронеслось в голове воспоминание.  — Нет, — говорю уже в голос. — Да и какое, впрочем, тебе дело? Мне смеяться запрещено?  — Сколько дерзости, — ещё один его шаг навстречу и несколько моих назад. Чем сильнее я отдалялась, тем ближе подходила к краю обрыва. И бежать больше не было куда. — Неужели настолько переживала о нашем разрыве, что не смогла себе никого завести?  — Наш разрыв — лучшее, что со мной случалось, — слова срывались с языка, будто мозг их не контролировал. За проведенное с Ивасаки время накопилось столько обид, что они моментально вылились при первой же встрече. — И кто тебе сказал, что у меня никого нет?  — Только встретились, а ты уже так раздражаешь, неблагодарная тварь, — прошипел он и тут же замахнулся, чтобы ударить. Я инстинктивно зажмурилась и сжалась, но рука остановилась около моего лица, пальцами прихватив лишь подбородок и приподняв голову. — Я же просил тебя быть паинькой. Разве я многого хочу? Я и моя семья столько сделали для тебя и твоих убогих родителей, а ты не можешь просто вовремя закрыть рот. Я настолько долго отсутствовал в твоей жизни, что ты распоясалась, — пока он нес ахинею, я дрожащими руками стала набирать номер Аизавы в глупой надежде, что он сможет мне помочь. — Столько лет прошло, а ты так ничего и не поняла. И кому это ты звонить собралась? — опустил он взгляд, услышав глухие гудки в телефоне. — Дай-ка сюда, — вырвал его из моих рук, посмотрел на экран и с самодовольной ухмылкой бросил его со скалы, от чего мобильник разлетелся в щепки, а я так и не узнала, взял ли трубку Шота.  — Зачем ты это сделал? — с ужасом в глазах прохрипела я, так как мужская рука уже схватилась за ворот тонкой блузы и больно давила костяшками на горло.  — Ты что это надумала, паршивка? — начал он повышать голос. — Кто явится к тебе на помощь? Кому ты только нужна? «И правда… Дура, нужно было сказать Аизаве, куда мы поехали… Но толку-то? — слезы градом хлынули по щекам от осознания ситуации и собственной никчемности. — Мы же не в американском кино, где всё случается по взмаху волшебной палочки. Никто не придет, Шиюки. Это конец твоей беззаботной жизни.» Но как же хотелось тогда, чтобы он явился вдруг из ниоткуда, вмазал паршивцу что есть мочи, чем спас бы меня от нависшей над головой, словно грозовая туча, опасности. Но от всплывшего в сознании Шоты стало только хуже, неприятно заскребло на сердце, а где-то глубоко внутри забурлило желание хоть как-то унести ноги. «Он ведь даже не в курсе, что со мной сейчас всё это происходит, если только каким-то образом…» — хватка Такеши усиливалась, становилось трудно дышать, а соображать выходило ещё тяжелее.  — Ты меня слушаешь вообще? — пощечина заставила меня спуститься с небес на землю. Парень продолжал что-то говорить, но я не слышала. Увидев под собой пропасть, над которой уже благополучно нависала, касаясь края склона только передней частью обуви, я растеряла остатки спокойствия, голова попросту отказалась работать. — Сколько ты ещё будешь сопротивляться, Атосагава? — я снова попыталась зажмуриться от приближающейся руки, но взгляд зацепился за что-то странное. В блеклом свете луны, что одиноко виднелась в ночном небе, посреди спустившегося на поле цветов тумана вдруг появился силуэт человека. Он шел плавно, словно в замедленной съемке, и тихо, даже в высокой траве не издавая ни звука. Крался, будто дикое животное к своей добыче. На секунду мне стало только страшнее, от чего трясущимися руками я схватилась за предплечье Ивасаки, но значения он этому не придал. Волосы незваного гостя стали подыматься вверх с каждым его шагом, глаза засветились красными искрами и только взвившаяся вокруг его шеи, словно змея, копна лент заставила мои глаза расшириться от удивления.  — Отпусти её, — уверенным голосом произнес пришедший.  — Ты ещё кто такой? — от неожиданности дернулся негодник, не додумавшись, что кто-то всё же может явиться в подобное место в поздний час. — Как ты подкрался? Я должен был учуять тебя.  — Я сказал тебе отпустить девушку, — более грубо прозвучал хриплый бас, а руки его обладателя моментально потянулись к лентам.  — Ш-шота, — едва слышно прошептала я, постепенно теряя остатки рассудка.  — Так это он? — оскалился Такеши. — Это ему ты пыталась дозвониться, чертова… — договорить ему не дали. Всё происходящее дальше стало походить на кадры из какого-то фильма и стало происходить молниеносно. Остановив попытку очередной раз ударить, обвившаяся вокруг кисти лента, потянула парня назад. Я смогла сделать шаг вперед и оказаться на твердой поверхности. Рывком вперед Аизава ударил мерзавца в солнечное сплетение, от чего тот согнулся, закашлявшись, и его тут же целиком связала лента, не давая совершить каких-либо движений. Я уже должна была вздохнуть с облегчением, как вдруг из последних сил Ивасаки прежде, чем упасть на землю, пнул меня головой в плечо, от чего я завалилась назад и полетела вниз со скалы. Если бы не успевший схватить меня за руку Шота, мне бы точно пришел конец. Он едва смог зацепиться рукой за край обрыва, а я только слегка ударилась о твердую поверхность скалы.  — Спасибо, — сказала я, когда герой буквально забросил меня наверх, выскочил сам и стал ногами на землю. Россыпь черных волос опустилась на лицо мужчины. И только в тот момент до меня дошло, что произошло.  — Тише, — обнял он меня, увидев, как задрожала от нахлынувших эмоций.  — Слышишь, ты что себе позволяешь? — отозвался вдруг Такеши, лежа на траве, замотанный, как мумия. — Ты вообще знаешь, кто я такой?  — Погоди минуту, — аккуратно поправив волосы на моей голове, брюнет подошел к нему, присел рядом и, что-то пробормотав себе под нос, завязал бант прямиком на лице негодяя, закрыв этим ему рот. — Лежи смирно, мистер знаменитость. Тебя скоро заберут. И словно в подтверждение его слов, через десять минут к нам прибыла полицейская машина. Двое крепких ребят ловко схватили неугомонно брыкающегося и мычащего мерзавца и затолкали его на заднее сидение экипажа.  — Сотриголова, завтра ждем от вас отчет по делу, — заговорил один из охранников правопорядка, протянув мне аккуратно сложенный плед.  — Хорошо, к полудню все сделаю, — кивнул тот. — Спасибо за содействие.  — Рады были помочь.  — Ты в порядке? — спросил меня Аизава, когда мы остались стоять одни посреди поля, проводив взглядом автомобиль. — Не ранена?  — Жить буду, — попыталась я улыбнуться, но вышло слишком натянуто. — Ты как?  — Сейчас это не имеет значения, — если бы не откровенное беспокойство и волнение, что так легко читались в его глазах, я бы смогла выдохнуть и успокоиться, как получалось раньше. Но я разрыдалась прямо перед Шотой, стоило ему только слегка приобнять меня. Рыдала громко, навзрыд, как ребенок, полетевший кубарем с велосипеда. Руки на спине только сильнее прижали меня к телу, где безумно колотилось родное сердце, от чего слезы стали литься ещё быстрее. — Всё пройдет, — зарывался он пальцами в мои растрепанные волосы. — Я рядом.  — Спасибо тебе, — всхлипываю. — Если бы не ты… Господи… А если бы ты не пришел? — подымаю на брюнета испуганные глаза. — Мы ведь могли больше не увидеться.  — Разве я мог не прийти? — по-доброму улыбнулся он, вытирая с моих щек неустанно льющуюся соленую воду. — Я бы в жизни себя не простил, если бы с тобой что-то случилось.  — Не хочешь присесть? — предложила я, заприметив принесенное ранее покрывало.  — Давай я лучше отведу тебя назад к Томико. Тебе стоит поспать.  — Не надо. Хочу ещё немного побыть с тобой. Я ведь так хотела показать тебе здешние места, но кто знал, что выйдет такая нелепица.  — А я собирался сделать тебе сюрприз, — как-то смущенно потер он затылок. — Как раз направлялся к тебе в лагерь, но встретил тебя гораздо раньше, чем ожидал.  — Так это, выходит, чистая случайность. Но как ты узнал, что мы приехали сюда?  — Наши автобусы пересеклись на въезде в город. Я заметил твою подругу в окне. А разузнать у местных, куда селятся токийские детишки для отдыха — сущие пустяки.  — В любом случае, я рада, что ты рядом.  — Ши, если тебе надо выговориться, я выслушаю, — нарушил спустя некоторое время тишину Аизава, когда мы сидели посреди цветов.  — Шота… — начала я, не отрывая взгляд от мерцающего вдалеке маяка.  — Я не настаиваю, просто предлагаю. Тебе наверняка неприятно вспоминать о прошлом, — прервал он вдруг меня, вспомнив, что я всегда переводила тему, когда дело касалось не самых радужных событий моей жизни.  — Ты меня не правильно понял, — мотаю головой. — Я расскажу тебе сегодня всё, о чем попросишь. Полицейский ведь сказал, что ждет от тебя отчет. Не с потолка же брать информацию, правда? Но сделаю я это лишь при одном условии.  — Каком? — слегка удивился он.  — Если тебя когда-нибудь что-нибудь будет беспокоить и заставлять страдать, поделись со мной. Я постараюсь подобрать нужные слова.  — Обязательно, — кивнул он. — Так что за отношения вас двоих связывали?  — Ох, эти отношения… — тяжело вздохнула я. — Поначалу их можно было назвать самыми светлыми и теплыми, но позже мой психолог дал им совершенно иное определение — абьюзивные, токсичные и созависимые.  — Тебе пришлось обращаться к врачу?  — Если бы не он, я бы вряд ли смогла разорвать с Такеши все связи и оправиться после аварии.  — Причина связана с этим парнем?  — Да, — меня слегка передернуло. То ли от резко изменившегося в лице Аизавы, то ли от всплывающих дурных воспоминаний. — Он сбил меня на пешеходном переходе.  — На машине? — задал он риторический вопрос и, получив подтверждение в моем потупившемся взгляде, недовольно фыркнул. — Знай я об этом раньше, разговор с этим недоумком был бы совершенно иным.  — И в кое-то веки я была бы не против, — уложила я голову к себе на колени.  — Я одного понять не могу. Как ты связалась с подобным человеком? — продолжал негодовать собеседник.  — Знаешь, в школьные годы он был вполне неплохим парнем. Тиран в нем проснулся гораздо позже.  — Вы знакомы с ним так долго?  — Агась. Фирма его родителей переехала в Токио из Осаки, а его самого перевели в наш с Окадой класс на последнем году средней школы. Хаяси, кстати, сразу не признал его, обзывая напыщенным индюком, и вечно твердил, что он мне не пара. Но против судьбы не попрешь, верно? Такеши начал за мной ухаживать, дарил цветы, провожал до дома, баловал сладостями. Вскоре он признался и мы начали встречаться. Семья Ивасаки долгое время не признавала наши отношения из-за моего низкого происхождения в то время, как сами они были потомственными юристами. Но сдавшись под упертостью своего сына, его родители смирились. Со временем с их помощью моя мама поднялась по карьерной лестнице и смогла поставить нас на ноги. За это мы до сих пор им безумно благодарны, несмотря ни на что.  — Что же тогда могло случиться? Почему он стал так жестоко с тобой обращаться? Мало верится, что виновата во всем ты, не с твоим характером.  — Всё до ужаса просто, Шота, — едва сдержав истерический хохот, ответила я. — Этот парень никогда не отличался особой усидчивостью и тягой к знаниям, поэтому учился в университете за счет родительских денег. А я ведь так и не получила высшего образования. Для нашей семьи это было слишком дорого, поэтому после старшей школы я прошла курсы по детской психологии в педагогическом колледже и устроилась на работу в детский сад, чтобы самостоятельно оплачивать своё увлечение танцами. На уровне с Такеши, который закончил юридический университет, я постоянно считала себя недоучкой. Всё шло достаточно неплохо и мы уже готовились к свадьбе, но в один миг всё рухнуло. По его вине фирма родителей проиграла громкое дело и едва не обанкротилась. Никто не стал разбираться в причине и его уволили. Тогда-то всё и началось. Он стал вымещать на мне зло своих неудач, а со временем начал винить меня во всех грехах. Сначала это были, как тогда казалось, безобидные шутки, но потом он придирался ко всяким мелочам: то накрасилась не так, то прическа не понравилась, то одежда безвкусная, то танцы мои — забава для детей. Вечно твердил, что не хватает мозгов с ним спорить. Кричал и ругался, если я поздно возвращалась с тренировок, постоянно ревновал к Хаяси, а тот норовил надавать ему по морде. Я всегда защищала его и на многое закрывала глаза, считая, что он так болезненно переживает стресс.  — Почему тогда не ушла от него? — не понимающе взглянул на меня Шота.  — Каждый раз после ссоры он приползал ко мне с цветами и извинениями, каялся и клялся, что больше так не будет и он изменится. И я, дура, прощала и жалела. Пару раз даже ходил на собеседование, но ничего не выходило. Затем он стал пить. Беспробудно. Так образовался замкнутый круг «жертва — агрессор», из которого оказалось достаточно тяжело выбраться. Долго не могла понять, что всё давным давно разрушилось, что исчезли те чувства, которые нас объединяли, и что мы стали абсолютно чужими людьми. Даже первая пощечина не открыла мне глаза на происходящее. Я начала терять саму себя. И только бабуля, Томико и Хаяси до последнего пытались до меня достучаться. Но было уже поздно, в моей голове твердо поселили мысль о том, что я полное ничтожество и кроме него никому больше не нужна. В итоге меня, окончательно отчаявшуюся с очередными синяками, силком забрали из его квартиры и отвезли к психологу. Он-то и помог выбраться из пропасти. Работа была долгой, но плодотворной. Осознав всю убогость наших отношений, ничего не сказав Такеши, я забрала все свои вещи и ушла, не жалея ни о чем. Изменила номер, прическу и свое отношение к жизни. Я ещё долго приходила в себя, становилась на ноги и всё стало налаживаться. С момента разрыва прошло полгода, искать и преследовать меня никто не стал, чему я была безумно рада. Но в тот злополучный день он увидел меня на перекрестке около моей работы, я тоже заметила его машину, но не придала значения, а зря. Этот безумец изменил свой маршрут и случилось то, что случилось. Ладно я, но тот мужчина с ребенком… До сих пор не могу забыть тот ужас.  — Его не посадили, так ведь? — Аизава словно мысли мои прочитал, настолько утвердительно звучал этот вопрос.  — Нет, — мотнула я головой. — Отделался условным сроком и запретом на приближение на пятьдесят метров. Родители постарались.  — Ублюдок, — жутко оскалился брюнет. — Будь уверена, в этот раз он получит сполна. Если нет, то я самолично ему ноги переломаю, обещаю, — хмурый взгляд любимых карих глаз мог запросто прожечь во мне дыру, если бы это было возможно.  — Не стоит беспокоиться, — прошептала я в ответ, аккуратно проводя пальцами по щетинистой щеке мужчины. Шота лишь нервно вздохнул, закрыв глаза, и накрыл мою руку своей, прижимаясь щекой сильнее. Я притянула его к себе, зарываясь руками и носом в густые черные волосы. Стало казаться, что всё произошедшее просто глупый сон и мы никогда не расставались. Он пах пылью, лесом и домом. — Я люблю тебя, — ещё тише шепчу.  — Пойдем, — вдруг схватил он меня на руки и я собиралась уже возразить, но замерла, затаив дыхание. Растрепанный, с небольшой ссадиной на лице и горящими решительностью глазами, он выглядел впечатляюще. В слабом свете луны над нашими головами я очередной раз призналась себе, что влюблена, окончательно и бесповоротно, ведь, не смотря на неуместность, любовалась им. В тот момент я всеми фибрами души ощущала его силу и это завораживало.