Дорога в Висконсин

Эта идея возникла спонтанно в последние дни ноября. Дженс и не помнит, в чьей из двоих голове она вообще зародилась. Просто они ведь совсем недавно закончили съемки и решили надраться вдвоем. Как Дин и Сэм — в свои лучшие годы в перерывах между охотой на монстров, колеся по стране. Стояла нехарактерная для этого времени года жара, и от пота к коже липли футболки, как в Калифорнии в середине июля. А еще под ребрами отчаянно ныло, тянуло. Болело. "Как я буду жить без тебя? Без нас, без всех вот этих поездок и съемок. Без посиделок в трейлере далеко за полночь. Без по душам разговоров..." Он первый взял телефон и набрал по памяти номер. Трубка тут же мягко выдохнула взволнованно: "Дженсен? Привет". Как будто Джей держал в руках мобильный и ждал. Или сам собирался звонить? — Может, напьемся вдвоем? Зря мы, что ли, карантин отсидели? В конце концов, мы сняли финал. Чувак... уходит эпоха. Горло сжало. Слишком много слов — очень быстро, подряд. Джаред кивнул (Дженс как-то это понял-услышал). — Буду через сорок минут. И отключился. Передумать боялся? Или боялся, что передумает он? * Когда первая бутылка подходит к концу, Дженсена прорывает: — Они не должны были так. С тобой и со мной. Винчестеры не заслужили такого. Все это — на уровне истерик впечатлительных, ранимых фанаток. Он твердил себе столько дней: "Это фильм, это просто работа. Уймись". Не просто и не для них. Странно говорить о персонажах, как о живых, но, черт возьми, за все эти годы те стали реальнее многих людей из их окружения. Может быть, стали ими самими. Где эта грань, что разделяет Дженсена с Дином? Джареда с Сэмом? Она существует вообще? Наверное, Падалеки его слишком знает. Или чувствует кожей. За все эти годы... сроднился и врос. Изучил все черточки, мимику, жесты. Ему не нужны уточнения. Джей сжимает ладонью плечо и лбом прижимается к его лбу. Как в той сцене. — Они их не чувствуют и не понимают. Этот финал — даже не СПН, а какая-то мелодрама — разлука длиной в тридцать лет, зачем-то жена и ребенок. Сэм... он ведь не этого все время хотел. Я снял бы все по-другому, и ты... Всегда знал, как должна закончиться наша... история братьев. Здесь, где нет боссов канала, продюсеров, сценаристов, ассистентов и всех остальных, он может говорить, все, что приходит в голову и волнует, не оглядываясь на субординацию и контракт. Рядом с Дженсом он снимает маску и прячет в сундук до лучших времен. Рядом с ним он остается собой. — Общая смерть и рай на двоих, только сразу, а не с разрывом в треть века. Или просто — дорога в закат вдвоем на "Импале". Они освободились и могли просто жить. Просто жить. Дженс закрывает глаза, потому что дыхание Джареда щекочет лицо. Он пахнет текилой и солью. Он... безусловно, волнует. Он — тот, кто на съемках в "амбаре", как ребенок рыдал, задыхался. Он цеплялся за Дженсена и дышал в бумажный пакет — выдох-вдох. Для него почти пришлось вызывать неотложку. Он принял к сердцу слишком уж близко. Как будто это Дженсен дышать перестал. Навсегда. Нанизанный на нелепую арматуру, как комар — на булавку. Он слышал, в Twitter ее уже прозвали "гвоздь Дабба". Смешно... и ужасно обидно. Пальцы покалывают кончики светлых волос. Они на затылке короче и почти как иголки. Дженсен шепчет одними губами: — У нас теперь есть "Импала". Их даже две. Мы могли бы... — ... воплотить в жизнь _с в о й_ финал. Так... как будет правильно... – ... вместе. Они заканчивают друг за друга фразы, подхватывают слова. И это не кажется чем-то запредельным и странным. Пятнадцать лет вместе – бок о бок, это целая жизнь. Это больше и ближе, чем бывает у многих. Текила на вкус как вода. Они пьют не для того, чтоб забыться, а просто... просто хочется, чтобы перестало скрести. Изнутри. Так занудно и методично. Постыло. * Когда в глазах начинается двоиться, голова Джареда лежит почему-то у него на коленях. Дженс перебирает непривычно короткие, но все такие же шелковистые пряди, временами зарываясь в них носом, вдыхая... соль и оливки. Нотка цитруса – кажется, апельсин. Они обсуждают Рождество и поездку в Висконсин. Домик снятый в самой глуши: "Чувак, две недели – лишь мы. Огромный пройденный путь. Мы с тобой заслужили". Они обсуждают, и Дженсену – хорошо. Хотя он не помнит в упор, в какой момент и кто из них вообще эту поездку придумал. Для чего? Попытка надышаться перед смертью? Перед точкой? Перед той самой разлукой. Потому что жизнь все равно разведет, раскидает. Расшвыряет как сломанные ветки в грозу. – Л-люблю тебя... брат, – у Джареда язык заплетается невероятно, но был ли случай, чтобы Дженсен хоть раз не смог разобрать, что тот говорит? Не понять, не почувствовать, не услышать. Он тянется и откидывает короткую челку со лба. Хотя, возможно, все это ему уже только снится. * Они вырубаются вповалку друг на друге на полу у дивана. И утром в гудящих от похмелья, тяжелых, как чугунки, головах, блуждают лишь смазанные образы, звуки. Признания? Касания? Царапины от щетины, оставшиеся на груди и плечах? Все это было или просто пригрезилось в парах алкоголя? – Вух, ну мы погудели, чувак. Наверное, это нормально, что на не окончательно трезвое утро не только трещит голова, но и пульсируют губы, а еще все мышцы в теле горят, будто двое дрались. Только вот ни подбитых глаз, ни синяков не заметно. Джей гулко пьет из горлышка ледяную шипучку, которой предусмотрительно забил холодильник вчера. Дженсен залипает на дергающийся кадык в такт глоткам и мысленно отвешивает себе оплеуху. – Мы решили? Про домик и небольшие каникулы. – Да. Сверим рабочие графики позже. * Они расстаются на неопределенное время, потому что у Джареда съемки, "Уокер". И Дженсен. Нет, конечно же, он не ревнует. Он просто... как полный дурак представляет, как где-то там Падалеки без него на площадке. И новые шутки-подъебки, другие друзья и другая команда. В которой отныне места Дженсену нет. Смс приходит ночью две недели – плюс-минус. На часах высвечивается без четверти два. "Через десять дней выезжаем. Я договорился о перерыве. Готов?" Дженсен сжимает горячую трубку холодной ладонью и жмурится. Больно. Он что же... ничего не забыл? Вспоминал? Короткий звонок, телефон в ладони дергается, словно живой. Немного даже пугает. — Накрутил себя, как полный придурок. Не надо. Пожалуйста, Дженсен, только не ты. — Сучка... — Облегчение пузырьками лопается в венах и в горле. Полный придурок, но... он так невыносимо скучал. — Обещаю. Не буду. Кто из них старше и по идее должен быть спокойней, мудрей? Джаред тихо смеется-журчит. Наверное, снова мысли читает. Хренов телепат-экстрасенс. — Спать ложись, дурилка. До встречи. Знаешь, — шепотом, — я ее очень жду. — Я тоже, Джей. Потому что без тебя очень сложно. Потому что без тебя все не то и не так. Очень жду.