Долгая дорога домой. История колонии Байкал-1.

Семь с половиной тысяч километров позади, и вновь зима и пейзажи мертвого города. Состав уже въехал в черту города, за окном проносились строения, заметённые снегом и отравленные радиацией. Уже больше месяца, на поезде ведутся замеры радиационного фона. Для этого в графике дежурств появилась новая обязанность. Все члены экипажа, исключая женщин и детей, по очереди заступают на часовое дежурство в снайперском гнезде на крыше поезда и следят за изменением силы излучения. До Новосибирского вокзала остались считанные километры. Сейчас на посту стоял Сэм. – Ну что там с радиацией? – спросил Коршун у американца, поднявшись к нему на пост. – Уже в восемь разов выше, чем в Москве, и продолжает расти, – ответил Сем. Коршун кивнул и спустился обратно в рубку, где его уже ждали Резак, Алёша и Артём, которые уже были в полной боевой готовности. – Через несколько минут мы будем на месте, – обратился Коршунов к сталкерам. – Повторим план действий. Ермак? – Поезд уведём на Юг, на грузовую станцию «Сибирская» я на вашей карте отметил. – Хорошо. Резак? – Я со Степаном, Крестом, Сэмом и Идиотом проверяю институт и лаборатории в академгородке. – Алёша? – Я с оставшимися бойцами на охране поезда. – Отлично. Ну, а мы с Артёмом идём в центральное здание института, фон здесь бешенный, поэтому постараемся пройти через метро. Позывные все помнят? – Так точно, – ответил Алёша. – Повторите! – Позывной поезда: Дом, ваш с Артёмом позывной: Спасатели. – Коршун, – произнёс Ермак. – Мы на месте. – Ну, всё ребята, всем удачи, Артём у тебя две минуты, чтобы, возможно, в последний раз увидеть Аню. Артём и Коршунов вместе вошли в лазарет. Оба понимали, что, скорее всего их поход – это билет в один конец, но и не пойти они не могли. На кону стояли жизни их жён. И раз уж выхода у сталкеров нет, бойцы решили в последний раз увидеть своих любимых девушек. Крайняя неделя для Ани и Сони была очень тяжёлой. Они почти не приходили в сознание, а если это случалось, то только для того, чтобы их начинал мучить очередной приступ кашля. Постояв у кроватей своих жён, Коршун и Артём кивнули друг другу, вышли из лазарета и направились на платформу к своей буханке, которую Токарев и Крест обшили свинцом, и законопатили все щели, эти меры обеспечили машину достаточно хорошей защитой от радиации. – Ну, эт самое, ни пуха вам ребятки, – сказал Крест, как только оба сталкера заняли свои места в машине. – К чёрту, – отозвался Коршун с пассажирского сиденья, и Буханка съехала с платформы. Проехав через здание вокзала, Артём выехал на бульвар. Вся дорога была забита остовами разбитых машин, и засыпана снегом. Посередине всех этих завалов был пробит своеобразный коридор, по которому и поехали сталкеры. После почти получаса блужданий по мёртвому городу, Коршун и Артём упёрлись в тупик, брошенный танк перегородил дулом единственный проезд по бульвару. – Блять, приехали, – выругался Коршунов. – Всё, дальше пешочком. Надо найти вход в метро. Не разрываемся и идём аккуратно, погода ухудшается, если нас заметёт мы трупы, – проговорил сталкер, выбираясь из машины. Стоило сталкерам вылезти из буханки, как счётчики Гейгера, на их наручах, оглушительно затрещали, оповещая о запредельном уровне радиации. Обойдя перегородившее дорогу орудие танка, Коршун и Артём обнаружили большой кратер, внизу виднелся вагон электропоезда, что говорило о том, что то, что проломило эту дыру, обрушило стенку тоннеля метрополитена. – Коршун, – позвал Артём командира, когда тот подошёл, сталкер указал рукой вначале на пролом, а затем на остов троллейбуса, который стоял на перекошенном пласте асфальта. – Смотри, похоже, здесь есть вход. Давай попробуем спуститься вниз через троллейбус. – Должно получиться, молодец! Оказавшись внизу, мужчины раздвинули двери в вагоне и, пройдя состав, насквозь попали в местный метрополитен. Они снова были в родной стихии, в тоннелях метро.