Однажды в школе, или Меч со светодиодами

Бену одновременно повезло и не повезло. Невезением можно было назвать ангину в конце августа. Ну в самом деле, последние свободные дни, а он, как дурак, валяется дома и даже до туалета дойти может с трудом, не говоря уже о кухне. Необходимость питаться исключительно супами (остальное его организм просто отказывался принимать) также не добавлял радости. Везением можно было назвать пропущенное по этой причине первое сентября. Не то чтобы Бен не любил праздники, просто именно в этот день количество людей, произносящих трогательные и правильные слова, которые они забудут на следующий день, повышалось в несколько раз. Дети обещали хорошо учиться, взрослые обещали «провести их по дороге знаний», и так далее, и тому подобное. Завтра же одни направятся в школу, и будут привычно хамить учителям и сдавать демонстративно-пустые тетрадки с заданиями, а другие ворчать, говорить «в наше время такого не было» и рисовать в журнале двойки. Еще одной причиной было то, что Бен был в школе новичком. Преподавателей (особенно только что из вуза, как он) старались либо задобрить в первый же день, либо показать «ты тут никто и звать никак». Бен умел разговаривать и с теми, и с другими (пришлось научиться), но не в первый же день! И не среди кучек перепуганных первоклассников с букетами и бантами размером с эти самые букеты! Нет, такие разговоры лучше всего вести в кабинете, на своей территории. Когда уже немного освоишься. Словом, Бен был рад, что для него школа началась второго сентября и сразу с урока у шестого класса. Вопреки его ожиданиям, дети оказались… нормальными. Не слишком старательными, иногда шумными, но каких-то особенных задир или наглецов, с которыми потом могли бы возникнуть проблемы, выявить не удалось. Впрочем, это же только один класс?.. На второй перемене Бен решил заглянуть в учительскую и познакомиться с коллегами. Как оказалось, его уже ждали. - А, Бен Аркадьевич! – директор, сухонький седой старичок, заметил его первым, - Проходите, проходите. Коллеги, это наш новый учитель английского, Бен Аркадьевич К… - Кеноби, - со вздохом подсказал Бен. Он уже привык, что его фамилию постоянно забывали или коверкали. Лучше произнести ее самому и надеяться, что хоть кто-то запомнит. - Ну конечно, конечно, - директор все так же солнечно улыбался. – Наливайте себе чаю, а я пока представлю вам ваших коллег. Вот, это Светлана Андреевна Ундули, наша учительница математики, - Строгая женщина с короткой стрижкой каре улыбнулась и кивнула, - Историк и обществовед, Федор Николаевич Плокун, - невысокий мужчина с седеющими висками пожал ему руку и передал кружку с кипятком. Бен бросил пакетик, подождал полминуты и с наслаждением сделал первый глоток. - Михаил Александрович Винде преподает родной язык и литературу, - тот только сурово кивнул, обозначая знакомство, - Вот пока и все, Кит Евгеньевич все еще на Аральском море с экспедицией, приедет только через неделю… - Хорошо ему, - ввернул кто-то, - А нам за него уроки вести. - Коллеги, - укоризненно произнес директор. - Извините, магистр. Бен решил спросить насчет «магистра» потом. Видимо, это была какая-то внутренняя шутка. - Слава уехал по семейным делам, вернется во вторник. Вот, собственно, и все. - Приятно познакомиться, - Бен постарался улыбнуться всем сразу, но вышло немного неловко. - У нас хорошая школа. И дети хорошие… ну, не все, конечно, есть исключения… - Светлана, держите себя в руках. Нельзя же на молодого специалиста вот так все вываливать, не ровен час, сбежит еще… - с улыбкой сказал Федор Николаевич. - Не сбегу, - твердо ответил Бен. Хотя, вернувшись домой после первого дня, нарушить это обещание очень хотелось. У Бена снова болело горло – не стоило его так напрягать на третьем уроке, но ставить на место наглецов нужно сразу, иначе никак. Слава высшим силам, староста класса, милая девушка по имени Падма, сразу же встала на его сторону и очень сурово отчитала парня. Кажется, тому стало даже немного совестно, что Бена просто восхитило. Под ногами шуршала листва, воздух был свеж и прозрачен той особенной вечерней прозрачностью, которая бывает только в начале сентября. Солнце едва-едва начало клониться за горизонт. Идти домой откровенно не хотелось. Секунду поразмыслив, Бен свернул направо, в сторону маленького парка. Собственно, это был даже не парк, а сквер: десяток деревьев, пара лавочек, одна-единственная тропинка, соединяющая вход в парк и выход из него. Идеальное место для того, кто хочет тишины и покоя. Устроившись на скамейке, Бен закрыл глаза и вдохнул прохладный воздух. Ладно, сейчас он сможет расслабиться, раствориться в вечернем воздухе… Но вместо пустоты пришли воспоминания. Ему пять, и мальчишки во дворе задирают его. «А кто это у нас такой холёсенький?». Он злится, неловко отмахивается и случайно попадает обидчику кулаком по носу. Растерянные глаза и кровь на подбородке он не забудет никогда. Ему семь, и он первый раз идет в школу один. Родителям не до него – они работают с утра до ночи или пропадают где-то – он не может даже спросить, их нет рядом ни утром, ни вечером. Только еда на плите и бесконечные записки на холодильнике. Ему десять, и он впервые в жизни видит, как человек, владеющий боевыми искусствами, расправляется с тремя хулиганами. Потом мальчишка протягивает ему руку и весело говорит «Я Вос, как тебя зовут?». В тот вечер он обретет лучшего друга. Ему одиннадцать, и Вос впервые приводит его в зал. Холодный пол под ногами и теплая улыбка Квай-Гона. Первый пояс, который он бережет как зеницу ока. Ему пятнадцать, и он впервые в жизни едет на соревнования. Ночью перед первым днем он не может спать от волнения и выходит на крыльцо гостиницы. Но место занято – на парапете, вглядываясь в неведомые дали, уже сидит прекрасная незнакомка. Он будет болтать с ней всю ночь. Имя той девочки – Сати – он узнает только когда придет время уезжать и второпях обменяется с ней телефонами. Ему семнадцать, и он с волнением подает документы в вуз. Да, учитель английского – не самый очевидный выбор, но Квай-Гон с улыбкой говорит «Тебе подходит», и это самое важное. Ему двадцать, и телефон падает у него из рук, а сам он оседает на стул. Его мир раскололся на «до» и «после». Двадцать три – и мир раскалывается еще раз. Он почти этого не замечает. Бен мотнул головой и вздохнул. Видимо, расслабиться сегодня не удастся. Первый день отнял слишком много сил. Оставалось только идти домой и надеяться, что заснуть ему сегодня все-таки удастся. Уже зайдя в подъезд, он услышал, как в квартире надрывается телефон. Сомнений быть не могло: только у его старичка был такой пронзительный звон, который удавалось расслышать даже через несколько этажей. Бен торопливо поднялся наверх, одной рукой нащупывая в сумке ключи, другой – расстегивая куртку. Ввалившись в квартиру, сразу торопливо прошлепал к телефону. - Алло? - Бен Аркадьевич? – зазвучал из трубки смутно знакомый женский голос, - Это Светлана Ундули. Извините, что так поздно, но у меня к вам просьба. Вы не посидите завтра с Анакином? - Хорошо, - на автомате сказал Бен, и только потом понял, что согласился неизвестно на что. – А кто такой Анакин?