Лоскутное одеяло

      Куроо терпеливо ждёт, пока Алиса в неоновом свете вывески прощается с подругами у входа в бар. Чуть цокая каблуками, она плавно подходит к машине, уже привычно открывает дверь у пассажирского сиденья впереди. Салон буквально в минуту заполняется стойким ароматом её парфюма. Тецуро лишь вздыхает и молча заводит автомобиль.       — Спасибо, что приехал, Куроо, — Хайба сладко улыбается, но смотрит на себя в зеркале заднего вида, пока поправляет длинные волосы.       — Когда я мог отказать тебе?       Жизнь Алисы похожа на яркий калейдоскоп, события в которой сияют вспышками фотоаппаратов днём и броскими красками баров и клубов ночью. Стабильной константой слишком нестабильного мира Хайбы стали только две вещи: работа моделью и Куроо Тецуро. Вторая появилась около полугода назад.       — Мне приятно.       Куроо бросает взгляд на девушку, подмечая, как порозовели её щеки от выпитого алкоголя. Алиса, звонящая среди ночи с просьбой забрать из очередного заведения — картина привычная, и Тецуро знает, что будет дальше. Через час он уже приедет домой и даже успеет немного выспаться перед рабочим днём.       Хайба почему-то хитро щурится, и когда Куроо послушно тормозит на светофоре, внезапно наклоняется к нему, опирается одной рукой на его колено и легко чмокает в гладко выбритую щеку. Тецуро замирает.       — Спасибо за заботу обо мне, — шепчет Алиса на ухо, оставаясь запредельно близко.       Куроо сглатывает, когда горячая даже сквозь ткань штанов ладонь ведёт вверх по его бедру. Он, наконец, поворачивает лицо к Алисе, и она невесомо целует его ещё раз, но уже в губы. Они отстраняются из-за гадкого гудка автомобиля позади — на светофоре горит зелёный.       Тецуро ведёт машину дальше так же уверенно, только за руль держится крепче. Хайба тихо хихикает, рассматривая его ошарашенное и, боже мой, смущённое лицо.       — И для чего это? — наконец спрашивает Куроо, на что девушка только мотает головой.       — Захотелось, — Алиса пожимает плечами, снова придвигается к водительскому креслу, снова пальцами выводит линии на чужом бедре. — Ты против?       В ответ она слышит едва различимый вздох, но ощущает, как Куроо напрягся.       — Останови машину.       — Что?       — Останови, пожалуйста, — Алиса то ли смеётся, то ли недовольно кривит губы в усмешке, Тецуро не разберёт за длинными волосами, которые скрывают часть лица.       Куроо действительно тормозит, подъезжает как можно ближе к тротуару и включает аварийки. Хайба вьёт из него веревки все те полгода, что они знакомы, но Тецуро ничего не может, да и, наверное, не хочет с этим делать. Алиса взбалмошная, кокетливая, иногда хищная, однако неподдельный детский восторг, который редко, но мелькает в её глазах, заставляет Куроо чаще дышать.       Хайба выбирается из машины, оставляя Куроо в замешательстве, чуть пританцовывает в оранжевом свете фонаря, а через несколько мгновений плюхается на заднее сиденье. Только уже с водительской стороны. Тецуро понимает, что капкан замкнулся, когда прохладные ладони опускаются на напряженные плечи. Алиса наклоняется вперёд, её дыхание приятно щекочет затылок.       — Пересядешь ко мне? — она пальцами в который уже раз выводит линии на чужом теле, эти движения гипнотизируют, и Куроо уверен, скажи Хайба сейчас прыгнуть с крыши или лечь под машину, он сделает это.       В горле пересыхает, Тецуро ловит взгляд Алисы в зеркале и едва заметно кивает, тоже выходит из машины. Ночной воздух отрезвляет, хотя в памяти всплывают все моменты ненавязчивого флирта, происходившие раньше. Когда Куроо открывает дверь, девушка сидит уже на другой стороне сиденья, поджав под себя ноги: обувь сброшена куда-то под переднее кресло. Едва он успевает хлопнуть дверцей и повернуться, как мир сужается до одной лишь точки в пространстве — блестящие зелёные глаза, находящиеся запредельно близко.       Куроо тонет в аромате духов, который стал слишком вязким, а может ему просто не хватает воздуха. Он хочет спросить: зачем это всё? Он хочет узнать: что могло измениться за три дня, которые они не виделись? Ему нужна хоть капля понимания того, что происходит у Алисы в голове. Но понимание не приходит, тем более тогда, когда новый смазанный поцелуй взрывается под веками фейерверками — Тецуро уже полгода влюблён, словно мальчишка.       Их движения кажутся такими естественными, правильными, привычными. Один момент и Хайба оказывается у него на коленях, зарывается пальцами в смоляные волосы на макушке, обжигает прикосновениями кожу над воротом рубашки. И обжигается сама, когда Куроо горячими ладонями проводит по спине, когда крепче подхватывает ими под ягодицы, когда прикусывает её нижнюю губу.       Хаотичные поцелуи и объятия сводят с ума, Алиса ёрзает на бедрах, цепляется за широкие плечи, а потом пытается справиться с узлом галстука — кто вообще надевает галстуки, когда едет забирать пьяную знакомую из бара. Но тут мимолетная мысль, как молния, поражает сознание, и Тецуро застывает: если он не остановится сейчас, то потом они оба сильно пожалеют. Да и он сам хотел не этого, не пьяного секса в машине, хотя тело отзывается на каждую ласку, а по венам разливается закипающая кровь вперемешку с неестественным адреналином.       — Стой, Алиса, — решается Куроо, когда Хайбе всё-таки удается справиться с удавкой на его шее.       Он делает глубокий вдох и выдох. Вселенная даёт сбой, потому что никогда голос Тецуро не гремел холодной сталью, и Алиса думает, что ей послышалось, потому как в хитрых, кошачьих глазах напротив пылает пожар. А может и костёр святой инквизиции для той, которая уже долгие месяцы изводит влюблённого мужчину.       Но Хайба послушно останавливается. На чужих коленях по-прежнему тепло, ладони на талии всё такие же горячие, только вот по ощущениям, словно прохладный ночной воздух ворвался в душный салон машины — неожиданно и немного неприятно, мурашки по коже бегут уже не от возбуждения.       — Я тебе больше не нравлюсь? — глупое и первое, что приходит в голову. Хотя Алиса собственным бедром ощущает, что нравится.       — Это похоже на дурную горячку, — Куроо качает головой, усмехается едва заметно и чуть тоскливо. — Или пьяную интрижку. Не хочу вот так.       Стыд впервые за последние годы окрашивает розовым щёки и кончики ушей Алисы: всё это время высокоградусные коктейли справлялись с такой задачей самостоятельно и вполне успешно. Хайба снова оказывается на холодном кожаном сиденье, ломаными движениями надевает изящные босоножки и застёгивает ремешки. Затянувшаяся пауза давит ещё большей усталостью на плечи, Алиса понимает, что заигралась, а ещё сильно ошиблась. Тецуро снова пересаживается за руль, оставшийся путь проходит в тишине.       Прощание выходит скомканным и неловким, когда двери подъезда за Хайбой захлопываются, Куроо несколько раз бьётся лбом о руль. На дисплее почти четыре утра, поэтому Тецуро уверенно тянется к телефону и набирает короткое сообщение.       «Бро, я такой дебил».       Бокуто чуть недовольно фыркает, пока шарит рукой по прикроватному столику, одним глазом поглядывает на дисплей и пишет в ответ лаконичное «приезжай».       «Я такая идиотка».       Мива накрывается одеялом почти с головой и ждёт, когда вместо гудков услышит в динамике тихий голос Алисы.