My euphoria

Следующий день проходит слишком нервно. После того, как Чимин покинул квартиру, Чонгук мгновенно вырубился прямо на диване, впитывая в себя запах Чимина, который, кажется, навсегда забился в ноздри. Гурым приятной тяжестью свернулся у него на животе и тихо сопел, уже так привычно убаюкивая хозяина. Утро наступило рано, как это всегда бывает у владельцев собак, поэтому с еле открытыми глазами, Чонгук вдыхал свежий воздух в парке, улыбаясь непонятно чему. Когда до него доходит, что Чимин обещал снова прийти, он резко вскакивает с лавочки, подзывая резвящегося Гурыма к себе: ему же срочно нужно убраться в квартире, успеть на тренировку и привести себя в порядок! Часы пролетают незаметно. В зале по субботам полно народа, поэтому ему приходится потратить на это больше времени, пока он ждёт освободившиеся тренажёры. А вот уборку стоило провести до тренировки, потому что сейчас уставший Чонгук с тряпкой для пыли на плече еле передвигает ноги, складывая листы в папки и убирая их вместе с канцелярскими принадлежностями в комнату. Он думает, что неплохо бы приготовить ужин, но силы, кажется, закончились, да и время поджимает. Хотя Чимин не говорил о том, во сколько именно его ждать, но вечер же уже начался? Чонгук проходит мимо зеркала в коридоре и хнычет, когда видит своё отражение: грязные после тренировки волосы собраны в хвост на затылке, растянутая футболка собрала пыль во время уборки, и весь его вид кричит об усталости. Он хлопает себя по щекам и бежит в ванную, набирая воду и выискивая все средства личной гигиены, которые имеются у него в арсенале. Молочко для тела? Сойдёт! Бомбочки для ванны? Он раздумывает пару секунд, прежде чем закинуть сразу две в горячую воду. Маски для лица? Патчи? Определённо да! Боже, здесь же новая упаковка его любимого ванильного геля для душа! Негусто, но должно помочь. Он погружается в ванную, окрасившуюся в розовато-лиловый цвет с россыпью блёсток на поверхности. Откуда у него вообще такие штуки? Возможно, на день рождения Тэхён подарил ему целую корзину всякой фигни, зная, как он любит поплавать в ванной. Он почти засыпает там от усталости прямо с маской на лице, но спустя время вода становится прохладной, и Чонгуку приходится вынырнуть из полудрёмы и вытереться полотенцем, не забыв нанести на кожу молочко, которое, чёрт возьми, тоже оказывается с блёстками. Что не так с этим Тэхёном?! Сегодня он надевает чёрные шорты и такую же футболку, как всегда на размер больше, высушивает волосы и думает о том, что блёстки, кажется, не видны. Он пишет сообщение Чимину, спрашивая, когда его ждать, потому что на улице уже темно, и Чонгук хочет угостить старшего своим фирменным какао. Звонок в дверь раздаётся, когда он ставит молоко на плиту, и Чонгук удерживает себя от того, чтобы побежать в коридор, удерживает себя от глупой улыбки, расползающейся у него по лицу, но не удерживает себя от объятий, как только открывает дверь, затягивая Чимина внутрь. Чимин холодный, от него пахнет улицей и меньше – терпким парфюмом. Он бережно прижимает к себе младшего, будто боясь сломать. Чонгук такой тёплый и расслабленный в его руках, от него пахнет свежестью и ванилью. Чимин уверен, что именно так пахнет любовь. Они обнимаются долго, пока Чимин млеет от нежности младшего, когда длинные пальцы легко поглаживают заднюю часть его шеи. Чонгук пытается разорвать объятья, но блондин задерживает его ещё на мгновенье, а потом даёт отступить, улыбаясь как мальчишка, но с такой решимостью во взгляде, что Чонгук слегка тушуется, прежде чем пригласить его на кухню. Там оказывается темно, лишь одна лампа над плитой озаряет маленькую комнату. - Будешь какао? – Он убавляет огонь и уже лезет в шкафчик над раковиной, чтобы достать пакетик с какао-порошком, приподнимаясь на носочки. Чимин шумно выдыхает, когда парень вытягивается стрункой и оголяет линию загорелой кожи над шортами. Почему-то этот участок будто мерцает в тусклом свете. - Всё, что ты предложишь. – Его любовь так велика, что можно укрыть ей целый дом. Нет. Всю Вселенную. - Как твои родители? - Всё хорошо, спасибо. Ты мог бы познакомиться с ними. - Что? – Чонгук едва не роняет на себя коробку, когда всё же дотягивается до неё. Чимин смеётся. Невозможно быть таким очаровательным. - Они очень дружелюбные. – Он с удовольствием наблюдает за смущённым младшим, пока тот хмурится, старательно делая вид, что читает состав на коробке. – Расслабься. Только если ты сам захочешь. - Мгм.. – Чонгук засыпает какао в турку, помешивая, и так и не смотрит на Чимина, облокотившегося спиной на барную стойку. Он не смотрит до тех пор, пока не слышит шуршание одежды и резко оборачивается, чтобы увидеть, как блондин стягивает толстовку через голову, случайно оголяя крепкий торс до самой груди, но спешно одёргивая футболку после. Чонгук отводит взгляд и хватает стакан воды – в горле резко пересохло. – Ты надолго приехал? – Он пытается сказать хоть что-то, чтобы привести себя в чувства. Он не должен думать о таком. - У меня отпуск, но через три дня нужно вернуться в Сеул. - Теперь я понял, что ты имел в виду, когда говорил про 9 лет без отпуска. Чимин усмехается: - Примерно так. - Сегодня он намерен убедить Чонгука в том, что он сможет сделать его счастливым. Он всё продумал. Медленно, но верно. Не словами, а поступками. – Хочешь посмотреть «Железный человек-2»? Они смотрят фильм примерно до половины, когда на телефон Чимина поступает звонок. На экране высвечивается имя Седжина, поэтому он извиняется и выходит в коридор, задерживаясь там на несколько минут. - Что-то случилось? – Чонгук поставил на паузу и залез с ногами на диван, взволнованно оглядывая старшего, когда он вернулся назад. - Ничего серьёзного. – Чимин вздыхает и садится рядом, поставив на стол перед ними бумажный пакет. – Нужно будет вернуться уже послезавтра. - Ты не хочешь? – Чонгук расстраивается. Он думал, у них будет больше времени. - Конечно, нет. - Он молчит какое-то время. – Но я подумал, что так и не отпраздновал свой день рождения, поэтому принёс шампанское. Ты говорил, что любишь его. - Особенно клубничное. – Младший улыбается, доставая розовую бутылку из пакета и вскакивая на ноги, чтобы принести из кухни фужеры. - Сегодня удача на моей стороне. Чимин открывает шампанское и разливает по бокалам, весело чокаясь с брюнетом и с замиранием сердца наблюдая, как снова расширяются его глаза, когда он делает глоток, как дёргается его кадык и как вздымается грудь от ровного дыхания. Как приоткрываются влажные губы после и громко выдыхают от разливающегося по венам тепла. - Я хотел поговорить с тобой кое о чём. – Старший хрипит и опустошает бокал следом. – Твои песни. Ты пишешь их сам? Чонгук снова краснеет, то ли от смущения, то ли от шампанского, но это так мило, что Чимин широко улыбается ему, получая взаимность в ответ. - Я пишу текст и придумываю мотив, а потом обращаюсь к другу, который делает для меня бит и помогает с аранжировками. - У вас здорово получается. Ты мог бы.. преуспеть в этом. Я могу помочь. Чонгук поворачивается к нему боком, всё ещё улыбаясь, и укладывает голову на спинку дивана, заглядывая в глаза. - Спасибо, но нет. Даже если бы что-то и вышло, я не хочу быть айдолом. Вся эта роскошь и постоянная гонка не для меня. К тому же я люблю социум только когда наблюдаю за ним с расстояния. Чимин не ждал другого ответа, поэтому не удерживается от ещё одной улыбки. - Но всё равно не бросай это. - Не брошу. Я уже превратил одно своё хобби в работу, поэтому впредь буду аккуратнее. - Ты про рисование? - Да. Мне нравится в редакции, но чем дольше я там работаю, тем меньше рисую для себя. - Я заметил, что ты практически пропал из соц сетей. - Скучаешь по моим рисункам? – Чонгук насмешливо приподнимает бровь, и Чимин закатывает глаза, конечно же, отвечая тихим «да». – Хочешь посмотреть на новые? - А так можно было? – Он смешно хлопает ресницами, когда привстаёт с дивана и идёт за Чонгуком в сторону двери, где он ещё не был. Кажется, он сейчас сорвёт джек-пот, потому что это… - Твоя комната.. – Он задерживает дыхание, когда младший включает гирлянду у кровати, чтобы озарить маленькую комнатку неоновым светом. Кажется, он никогда не пользуется обычными лампами, оставляя пространство в полутьме. Всё, что удаётся рассмотреть – это доска с полароидными фотографиями и маленькими зарисовками Гурыма и Ёнтана над кроватью и тумбочка рядом. - Падай на кровать, я сейчас. – Чонгук выбегает в гостиную, пока блондин садится к изголовью, вытягивая ноги, и возвращается с бутылкой в руках, протягивая её Чимину. Он роется на столе в полной темноте, а потом присаживается рядом, меняя толстую папку на шампанское. – Открывай. Он открывает сразу на своём портрете, том первом, который Чонгук выложил в своём профиле почти два года назад. Ностальгия разливается по его душе. - Этот портрет… - Чонгук забирает его в свои руки, отставляя бутылку на тумочку. - Первый, я знаю. – Они встречаются взглядами и снова улыбаются, такие счастливые и влюблённые, что всё вокруг отходит на второй план. Он просматривает портреты, в основном свои, задерживаясь на каждом и вспоминая периоды жизни, в которые они были сделаны, благодаря Вселенную за то, что они смогли узнать друг друга. В своих руках он будто держит ценнейшие экспонаты, достойные самой высшей награды его сердца. Это важно для него. Чонгук сползает головой на подушку и наблюдает за внимательным взглядом карих глаз, которые прямо сейчас рассматривают его работы. Брови немного нахмурены на переносице, стальные пряди закрывают часть лица, очертания мускулов на руках притягивают взгляд, когда Чонгук скользит им по телу, освещённому тусклым фиолетовым светом. Красивый. Боже, он такой красивый… - Ты уже загадывал желание? – Чонгук шепчет, когда Чимин проводит кончиками пальцев по последнему портрету, повторяя контур слов, которые в итоге сложились в песню. Всё это дарит старшему столько эмоций, что они буквально разрывают на части. Он так сильно любит этого парня. - Нет. – Шепчет в ответ, захлопывая папку и протягивая её Чонгуку, но не отпуская, когда тот принимает её. Блондин нависает сверху и смотрит так властно, что руки начинает потряхивать, что он наверняка заметил. - Раз уж мы празднуем твой день рождения сегодня, - он сглатывает, не отрывая взгляда от идеального лица, - ты можешь сделать это сейчас. - Я не верю в это. – Чимин медленно высвобождает папку из чужих рук и отбрасывает её на тумбочку, а затем касается тёплыми пальцами его ладони, поглаживая каждую костяшку. - Н..но моё же сбылось. – Брюнет запинается, когда старший ведёт шершавыми подушечками по предплечью вверх-вниз, не сводя с него пронзительного взгляда. - Потому что ты сказал его мне. Я исполнил твоё желание. – Он говорит серьёзно, пока перемещается поглаживаниями в сгиб локтя, отчего Чонгук рвано вздыхает, вызывая лукавую улыбку. - Тогда..ты можешь.. – Он замолкает, ощущая слишком приятные прикосновения к внутренней части плеча - кожа там очень тонкая – и продолжает только когда Чимин перемещается на внешнюю сторону. - ..ты можешь сказать мне. - Думаешь? Зачем? – Он придвигается ближе, чтобы удобнее было мягко надавить на ключицу, растирая кожу до самого плеча, чуть оттягивая воротник футболки. А потом ещё ближе, когда пытается поймать шумное дыхание и рассмотреть тени от опущенных ресниц, пока поглаживает крепкую шею. - Я тоже постараюсь его исполнить. – Чонгук кусает губы, когда Чимин так смотрит на него: как лев на свою добычу, как на самое необходимое, что нужно голодному зверю прямо сейчас. Внизу живота тяжелеет, когда пальцы обхватывают его шею, не перекрывая доступ к кислороду, но показывая власть. – Что ты хочешь? – Брюнет выдыхает это прямо в губы, и Чимин только сейчас замечает, как опасно близко они друг к другу. - У меня три желания. – Блондин проходится языком по своим губам, гипнотизируя чужие, приоткрытые и блестящие от слюны. - Это много. – Брюнет дрожит от страха и томительного возбуждения, с разочарованием понимая, что второе в шаге от того, чтобы перевесить первое. - Можно исполнять их не все сразу. – Чимин убирает пряди с его лица, зарываясь рукой в волосы за ухом. Чонгук льнёт к его ладони. - Значит по очереди? – Глубоко дыша. - Да. – Чонгук прикрывает глаза, когда лицо Чимина оказывается в миллиметре от его собственного. - Какое первое? – Сердце стучит как бешеное, ожидая ответа. Кончик чужого носа медленно скользит по его. - Хочу поцеловать тебя. Чонгук вплетает пальцы в чужие волосы на затылке и приоткрывает глаза. - Тогда целуй. Веки снова опускаются, когда Чимин срывается к желанным губам, как только слышит ответ, прижимаясь своими, шумно выдыхая через нос, словно чувствует мощное облегчение от этого прикосновения. Он отстраняется и целует в уголок губ, в щёку, в закрытые веки и острые скулы, в лоб и линию челюсти, снова возвращаясь к губам. Чонгуку кажется, что он летит в бездну, когда горячий язык проникает внутрь, тягуче оглаживая нёбо и ряд ровных зубов, а потом скользит вдоль чужого, проникая так глубоко, что Чонгук давится стоном, зарываясь в стальные волосы сильнее, притягивая ближе. Чимин реагирует быстро – не разрывая поцелуй, перекидывает ногу через его бёдра и прижимается грудью, второй рукой снова обхватывая шею. Младший отрывается, когда начинает задыхаться. У него кружится голова. Чимин даёт ему сделать глубокий вдох и оставляет поцелуй на виске, задерживаясь там губами и тоже стараясь восстановить дыхание. - Второе? – Младший с трудом выговаривает слово, опуская руки с затылка Чимину на плечи. Тот целует его в красное ушко и жарко шепчет в него: - Я хочу, чтобы ты полностью доверился мне. – Снова поцелуй в мочку, а потом слабый укус и язык, засасывающий её в рот. Чонгук тихо стонет от всего этого. Пальцы массируют его волосы, пока вторая рука так приятно давит на шею, тяжело вздымающаяся грудь делится своим сердцебиением, а губы и язык посасывают, как оказалось, чувствительные уши. – Чтобы ты позволил мне показать. - Что? - Чимин возвращается к его губам, оттягивая зубами нижнюю. - Как нужно обращаться с тобой. - Н-но..ох… - Рука исчезает с шеи, ведя вниз к краю футболки и задирая её, чуть царапая короткими ногтями. Чонгук боится до ужаса, он чувствует, как теряет контроль всего лишь от лёгких поглаживаний и влажных поцелуев. Это слишком. - Помни, что я говорил тебе вчера. Я никогда не сделаю того, что ты сам не захочешь, и ни к чему не буду тебя принуждать. – Старший едва сдерживает себя, чтобы не зацеловать его до смерти. Его сильное крепкое тело так ярко реагирует на каждое прикосновение, создавая невероятный контраст, от которого хочется выть. Чонгук – воплощение всех его фантазий. Чонгук верит, сам отрывается от подушки и тянется к пухлым губам. Становится жарко, но это приятный жар, он охватывает всю комнату, пока они упоённо целуются под вибрирующий телефон младшего, оставленный на столике в гостиной. Брюнет откидывает голову на подушки и отдаётся ощущениям, когда чувствует губы на своей шее, исследующие каждый миллиметр ванильной кожи, и Чимину так мало этого. Как долго он мечтал попробовать его кожу на вкус и, боже, как же ограничены его фантазии. Чонгук дарит ему шумные вздохи, откидывая голову дальше, подставляя слабое место на растерзание и это так чувственно. Он не рассчитывал на такую реакцию, поэтому упивается ей, отчаянно желая доставить больше удовольствия и избавить от всех страхов. Он садится на его бёдра и медленно ведёт обеими руками вверх, задирая футболку выше, оголяя выступающие тазовые косточки, обводя кубики пресса и аккуратный пупок, пересчитывая рёбра пальцами и легко надавливая на возбуждённые соски. Чонгук кусает губы, тяжело дыша и не смея смотреть на старшего, сдерживает стоны, рвущиеся из груди. - Прекрасный… - Мелкие блёстки осыпают всё его тело словно созвездия, переливаясь в неоновом свете. Чимин хочет коснуться каждой. Он потирается щекой о его торс и оставляет там влажный поцелуй, прокладывая дорожку из них вокруг пупка и выше, до тёмных горошин. – Ты можешь помочь мне. – Он мажет языком по правому соску, и младшего выгибает на кровати так изящно и сексуально, что член в штанах твердеет от одного только вида. – Не сдерживайся. – Горячее дыхание опаляет влажный сосок, когда Чимин прислоняется лбом к его груди, шепча прямо в кожу. – Дай мне знать, когда тебе хорошо. Протяжный стон всё же срывается с розовых губ, когда Чимин засасывает второй сосок в горячий рот и играется с ним языком. У Чонгука трясутся руки, когда он притягивает блондина ближе к груди, теряясь в удовольствии. Сильные ладони властно мнут бока, срываясь на хаотичные поглаживания всего тела и вцепляясь мёртвой хваткой в бёдра, пока влажные губы продолжают терзать чувствительные соски, срывая уже не такие отчаянные, но такие высокие и нежные стоны, которые хочется собрать губами. Блондин с громким чмоком отрывается от его груди, оттягивая футболку, выцеловывая ключицы, засасывая кожу несильно, чтобы не оставить отметин, но достаточно, чтобы красные пятна расползлись до шеи, которую он прикусывает в попытке немного остыть самому. Собственный член требует внимания, но сейчас важнее удовольствие Чонгука, поэтому он немного разводит чужие бёдра, упираясь коленом в пах, и всё же топит немой стон в поцелуе, когда тот царапает ноготками его спину через ткань. - Такой чувствительный…такой сладкий.. – Он шепчет словно в бреду между поцелуями в опухшие губы. - Не представляю, как можно не воспользоваться этим. Чонгук приподнимается сам, чтобы стянуть с себя футболку, и остаётся в сидячем положении, когда снова притягивает блондина за талию и целует в основание шеи, тоже желая подарить немного ласки, отчего у Чимина сносит башню. Он закрывает глаза и скользит ладонями по голой груди вниз, пока не останавливается на резинке шорт. Внушительный бугорок уже какое-то время упирается ему в бедро, и Чимин накрывает его тёплой ладонью, сжимая, осторожно ведя вверх. Чонгук содрогается всем телом и утыкается носом в его шею, вновь разрываясь между страхом и сумасшедшим возбуждением. Старший возвращает одну руку к его лицу и аккуратно отстраняет его, опрокидывая на подушки и заглядывая в глаза. - Я не сделаю тебе больно. – Поцелуй в щёку. – И остановлюсь в любую минуту. Верь мне. – Он возобновляет движения рукой по члену, медленно скользя вверх-вниз и целуя широкие плечи. Когда рука пробирается под резинку и обводит влажную головку, младший закусывает ребро ладони, получая осуждающий взгляд. Чимин резко стягивает с него шорты, оставляя их валяться в ногах и с восхищением замечает, что нижнее бельё Чонгук явно не приветствует. Он замирает над возбуждённым членом, наблюдая, как брюнет прячет лицо в ладонях, и подтягивается наверх, перехватывая чужие запястья одной рукой и заводя их наверх, нависая над покрасневшим лицом. - Больше никаких рук. Отпусти себя. Чонгук задушено скулит и вцепляется пальцами в изголовье кровати, когда чувствует губы на своём члене. Чимин не торопится: целует основание, широко лижет вдоль всей длины и даёт себе поиграться языком с дырочкой уретры, обводит выпирающие венки губами и мягко перекатывает яички в руке, заглатывая сразу полностью спустя минуту. - Боооже.. – Чонгук не верит, что это происходит с ним, вплетает пальцы в чужие волосы и не даёт отстраниться. Хочется ближе и быстрее. Он так сильно хочет Чимина. Старший радуется маленькой победе и начинает активно насаживаться ртом на твёрдый член до основания, подключая язык и наращивая темп с каждой секундой. Несдержанные стоны отражаются от стен, Чонгук сильнее разводит ноги и начинает задыхаться от наслаждения. –..ах!..хён! – Блондин стонет от сладкого обращения, посылая вибрации по члену и получая хруст простыней в благодарность. Для Чонгука слишком много всего, он не выдерживает, вцепляясь в чужие плечи и откидываясь на подушках. – Подо…ах!..мм..Чимин..подожди… - Он чувствует, что ещё немного и окончательно растворится в этом моменте, потеряет себя, не сможет остановиться. Чимину не хочется ждать, но он представляет, в каком состоянии сейчас Чонгук и чего он боится, поэтому выпускает член изо рта, успокаивающе целуя мощные бёдра, кайфуя даже от этого. У младшего трясутся ноги, он не может контролировать это, как и все остальные ощущения от такой близости с Чимином. Его пугает эта лавина чувств, в которой он рискует потонуть с головой. - Тебе хорошо? – Чимин поднимается ненавязчивыми поцелуями к просящим губам, касаясь их осторожно, оглаживая ладонями тяжело вздымающуюся грудь. - Кажется, слишком. – Его брови заломлены, а глаза медленно открываются, и это самое красивое, что видел Чимин в своей жизни. - Так и должно быть. - Старший не может оторваться от чужих губ, которые жадно глотают воздух. Он хочет стать его воздухом в эту самую минуту. – Забудь всё, что знал до этого. – И Чимин действительно имеет это в виду. Он хочет, чтобы Чонгук видел только его лицо, когда закрывает глаза, и помнил только его прикосновения. – Не проси меня остановиться, если не хочешь этого, хорошо? Младший облизывает чужие губы, пробуя себя на вкус, и вновь прикрывает глаза, тихо шепча: - Тогда не останавливайся. - Вот так, детка. – Чимин рычит и вовлекает его в глубокий поцелуй. – Готов услышать третье желание? – Он резко поднимается на коленях и поворачивает Чонгука к себе спиной, поставив его в коленно-локтевую и завороженно оглаживая чужую спину, надавливая на поясницу, заставляя прогнуться, шумно выдыхая от этой картины. Слишком много неразведанной территории, и Чимин теряется, не зная, где поставить поцелуй. Он не пропускает ни один позвонок, вылизывает ямочки на пояснице и кусает ягодицы, сжимая их в своих ладонях и раздвигая в стороны. Старший хрипло стонет и облизывается, когда видит розовую дырочку, сжимающуюся от его горячего дыхания, и слышит прекрасный вздох, когда проводит по ней языком. Эта картина и этот момент – самые горячие в его жизни. – Я хочу, чтобы ты испытал оргазм. Чонгук падает грудью на влажные простыни, чувствуя, как рушатся последние крупицы сознания, и сдаётся во власть парня, вылизывающего его с такой жадностью, что все пагубные мысли просто вылетают из головы. Он думал, что знал много об удовольствии, но сегодня понял, как же он ошибался. Никто не касался его так, вышибая из груди весь воздух, забирая все силы, одаривая бесконечными ласками. Ещё никогда он не чувствовал своё тело так, будто оно самое желанное в мире, но на деле же лишь для Чимина, для его рук и губ. Пусть делает с ним, что хочет, Чонгук добровольно вручает контроль над собой в чужие руки. Чимин надавливает языком на колечко мышц, невесомо парит по его контуру, скользит кончиком внутрь после, упиваясь нежными вздохами и мелодичными стонами, такими особенными, заставляющими оставаться здесь, на земле, чтобы услышать ещё. Он засасывает губами пылающий проход и резко входит языком внутрь, с наслаждением раздвигая тугие стенки. Он с упоением наблюдает, как разглаживаются мелкие морщинки вокруг входа, окутанный запахом ванили, который теперь будет самым любимым. Напряжение в джинсах становится болезненным, поэтому он опускает одну руку поверх своей возбуждённой плоти, сжимая у основания, чтобы облегчить мучения и начинает ритмично растягивать Чонгука языком, проскальзывая на всю длину и выбивая сладкие стоны. Весь Чонгук сладкий от пальцев ног до кончиков волос на голове. Он прогибается так сильно, что практически полностью уже лежит на простынях, которые комкает в руках. Весь Чонгук сплошной фетиш звуков, запахов и ещё тысячи ощущений, разносящих ток по телу. С закусанной губой и заломленными бровями, срывая голос из-за трахающего его языка, он – воплощение грехопадения. Мягкий и податливый, до ужаса чувствительный и такой нежный, что хочется никогда не выпускать его из постели, даря столько ласки, сколько он сможет принять. Чимин чувствует, что младший близко, когда тот начинает подвиливать бёдрами, задерживая дыхание на несколько секунд. Он возвращает ладони к идеальным ягодицам, и проникает кончиками больших пальцев внутрь, раскрывая горячий проход и не встречая никакого сопротивления. Чонгук затихает, но лишь на мгновенье, вслепую протягивая руку к чужим волосам, когда язык снова возвращается к дырочке и уже беспрепятственно входит внутрь резкими и точными толчками. Он зарывается лицом в ложбинку, пачкаясь в собственной слюне, и замирает глубоко внутри, напрягая язык и прокручивая им по кругу, отчего брюнет стонет так громко, что он едва не кончает себе в штаны. - Что это было, чёрт возьми? – Младший хрипит, шумно дыша через рот, когда его снова поворачивают на спину, подкладывая подушку под поясницу. - Мой язык. – Он усмехается и снова целует истерзанную шею, аккуратно дуя на краснеющие пятна – следы его любви. - Хочу ещё. – Чонгук открывает глаза и встречается с чёрными зрачками, затягивающими словно в бездну. - Смотри на меня. – Блондин, касается его губ кончиками пальцев, пристально наблюдая за тем, как они надавливают на мягкие лепестки, а затем шумно выдыхает, когда ощущает обжигающую тесноту и влажность. Он скользит подушечками по шершавому языку и не сдерживает стона, когда Чонгук заглатывает его пальцы до основания и раздвигает их языком, толкаясь между ними. На джинсах расползлось влажное пятно, но всё, в чём нуждается Чимин сейчас – это задыхающийся от удовольствия парень, так пошло облизывающий сейчас его пальцы. – Детка… - Старший может лишь мечтать, как однажды увидит эту прелесть скачущим на его члене. Но не сегодня. Сегодня только Чонгук. – Есть ещё кое-что, что ты должен испытать. – Чимин срывается на шёпот на последних словах, млея от настойчивого языка и жара чужого рта. Слюна скатывается у Чонгука по подбородку, и он немедленно ловит её языком, прикрывая глаза. – Ты.. – Он размазывает чужую слюну по своим губам. – Ты когда-нибудь играл с собой своими пальцами? - Пару раз.. – Чонгук шумно сглатывает, когда блондин вынимает свои пальцы из его рта. – Это было, чтобы… - Да, чтобы тебе не было больно. – Чимин злится, вспоминая вчерашний разговор на кухне, и тянется к мокрому входу, надавливая указательным пальцем и легко проскальзывая внутрь на фалангу. Он хорошо растянул его языком, поэтому уверен, что он без боли примет полностью ещё и средний. Младший распахивает глаза, когда чувствует влажное скольжение по стенкам ануса, загнанно дыша. – Что ты чувствовал тогда? Второй палец проскальзывает следом, и Чимин замирает внутри под протяжный вдох, чтобы брюнет смог привыкнуть к ощущениям. Внутри Чонгука так горячо и тесно, что приходится кусать губы, чтобы остаться в реальности и не допустить срывов. Ему приятно настолько же, насколько и сложно. Но младший смотрит так доверчиво, послушно не отводя взгляд, что блондин хочет утопить его в своей любви, не жалея ни капли для этого совершенства. - Только дискомфорт. – Чонгук отвечает, когда распирающее чувство внутри становится привычным. – В верхнем ящике..если нужно. Чимин коротко целует его в губы и вынимает пальцы, протягивая другую руку к тумбочке у кровати. Она забита мелкими предметами, но он почти сразу натыкается на прозрачную бутылочку, захватывая её и ухмыляясь, когда видит, что и смазка у Чонгука с запахом ванили. - А мы будем делать приятно. - Он выдавливает немного на всё ещё влажные пальцы и возвращает руку вниз, медленно, но настойчиво скользя внутрь на всю их длину под шумный вздох, и тянется к губам. Чонгук целуется охуенно. Целовать его можно бесконечно. Ловить вздохи, вылизывать нёбо, кусать, переплетая пальцы и позволять себе больше, засасывая чужой язык в свой рот, двигаясь в одном ритме с пальцами, которые сейчас так тесно обхватывают горячие стенки, впуская всё охотнее. Старший разводит пальцы внутри и проворачивает их по кругу, как делал до этого языком, и чувствует, как брюнет прикусывает его губу, роняя тихий стон. Он повторяет это ещё несколько раз, чтобы ослабить бдительность, а потом неожиданно выходит, вновь проскальзывая в приятный жар и попадая точно по простате, отчего Чонгука подбрасывает на кровати. Его лицо искажает мучительное наслаждение, заставляя хмуриться и широко открывать рот, пока Чимин снова и снова задевает чувствительную область, засасывая в рот оставленные без внимания соски. Младший мечется по кровати, сгорая от наслаждения и невозможности сделать полноценный вдох, ощущая, как вторая рука Чимина обхватывает его член в кольцо, повторяя толчки сзади, и кажется, теряет зрение, когда всё вокруг начинает расплываться чёрными пятнами перед глазами. Руки вцепляются в спину, всё ещё обтянутую футболкой, и оставляют розовые полосы от ногтей. Он не выдерживает этого оглушающего микса чувств и ощущений, он боится взорваться и потерять рассудок. Но Чимин делает ему так хорошо, что невозможно противиться эйфории, которая вытесняет всё собой. - Детка, кончи для меня. – Срывающийся шёпот разносится внутри черепной коробки как самый потрясающий звук, и Чонгук изливается Чимину в кулак так обильно и мощно, пачкая свой живот, что судороги сковывают всё его тело, разнося по венам электрические заряды. Удовольствие сумасшедшей волной сносит всю прошлую жизнь, все обиды и боль, оставляя лишь шум в ушах и сладкую негу, не сравнимую ни с чем, что удалось испытать до этого. Их стоны смешиваются вместе, когда Чимин пристально наблюдает за результатами своей работы, боясь упустить хоть одну деталь в образе разрушенного парня, так красиво извивающегося под ним. Завораживает. Его раскрасневшееся лицо и зацелованные губы, выступающие от напряжения вены на шее, влажные волосы, разбросанные по подушке и россыпь блёсток на изнеженном теле. Старший утыкается в его лоб своим, пока они пытаются восстановить дыхание, а потом оставляет нежный поцелуй на подбородке, в родинку под нижней губой, в кадык и ямку между ключицами. Чонгук снова стонет, когда блондин собирает его сперму с пресса языком, размазывая вверх до самой шеи. Он как под наваждением тянется к Чимину из последних сил, обхватывая его лицо руками и слизывая мутные капли, наслаждаясь собственным вкусом на чужих губах. - Как ты? - Чимин осторожно слезает с чужих бёдер и прижимается к горячему боку младшего, внимательно изучая чужое состояние. Он сам почти кончил от этого и надеется, что Чонгук поменял своё отношение к однополому сексу. - Я исполнил все твои желания? - Блондин чувствует чужие пальцы, которые переплетаются с его, пока Чонгук всё ещё отходит от сокрушительного оргазма, нуждаясь в Чимине, его тепле, кажется, больше чем раньше. Чимин поглаживает их сцепленные ладони свободной рукой, пока думает о том, что его желания теперь стали лишь смелее и определённо увеличились в количестве. - Ты пошёл на это только из-за меня? - Нет, но мне ещё нужно во всём разобраться. – Брюнет приподнимается на локтях, заглядывая в глаза. Волнение Чимина явно отражается на его лице, поэтому Чонгук тянется к нему и прижимается к его губам своими, задерживаясь так на несколько секунд. – Мне никогда не было так приятно. – Он отрывается от губ и ведёт ладонью по чужому бедру. Напряжение в джинсах уже начинает душить. - Я воспользуюсь твоим душем? – Старший пытается встать, но оказывается прижатым сильным телом. Он хотел бы остаться в постели, обнимать Чонгука и гладить его кожу, но теперь ощущает ещё острее, как нестерпимо его член давит в шов тесных джинс. Он так сильно возбуждён, поэтому пара движений рукой в душе, и он решит свою проблему, только скорее бы. - Но как же… - Чонгук опускает взгляд на плотно натянутую ткань в районе паха, обеспокоенно кусая и так распухшие губы. - Я разберусь с этим. – Он пытается улыбнуться и быстро чмокает в макушку, всё же выбираясь из-под соблазнительного тела. – С тебя хватит на сегодня потрясений. Чимин кивает на ещё одну дверь в спальне и скрывается за ней, нетерпеливо сбрасывая с себя одежду, облегчённо выдыхая от свободы и прохлады, окутывающей разгорячённое тело. Сердце всё ещё заходится в бешеном ритме, пока он настраивает воду, делая её едва тёплой, и встаёт под струи, подставляя лицо. Он слышит шорох, а потом ощущает длинные пальцы, массирующие его напряжённые плечи, и поцелуй в лопатку. - Чонгук… - Он откидывает голову на чужое плечо, когда руки младшего уже скользят по его груди, размазывая прохладные капли и царапая коготками подтянутый торс. - Я не мог оставить тебя так. – Он целует за ухом, выдавливая на руку гель для душа, и уверенно обхватывает его член, тягуче медленно скользя к основанию и наверх, постепенно набирая темп и оттягивая кожу на шее зубами, упиваясь хриплыми вздохами и подрагивающими ресницами. Весь Чонгук такой восхитительный, и его ладони так восхитительно чувствуются на члене, что у старшего нет сил сопротивляться этой пытке. Брюнет надавливает на головку и выкручивает запястье, чтобы услышать долгожданный стон прямо в ухо, отчего мурашки разносятся по всему телу вместе с дорожками воды. Старший подвиливает бёдрами навстречу кулаку и тянется за поцелуем, уже не в силах сдерживать подступающий оргазм. Чонгук отвечает ему, смело забирая инициативу на себя, скользя своим языком по чужому, впиваясь в стальные волосы свободной рукой, чтобы слегка оттянуть их, а потом прикусить нижнюю губу, пока горячая сперма мешается с водой под низкий стон Чимина. Они стоят так какое-то время, Чонгук оглаживает его грудь и шею кончиками пальцев, впитывая в себя осколки чужого удовольствия. Он тянется рукой к верхней полке, всё ещё придерживая Чимина поперёк живота, и достаёт мочалку, выдавливая на неё гель и осторожно растирая пену по его плечам. Блондин поворачивается к младшему лицом и выливает гель прямо Чонгуку на ключицы, принимаясь гладить разморённое тело тёплыми пальцами. Они молча помогают друг другу, нежно улыбаясь, купаясь в запахе ванили, а потом возвращаются в комнату, впуская Гурыма из гостиной. Пёс укладывается у них в ногах, пока они сплетаются обнажёнными телами под одеялом. - You are the cause of my euphoria. – Напевает шёпотом младший в подушку, проваливаясь в объятья сна, уставший, но счастливый. Чимин улыбается ему в волосы, обнимая поперёк живота. В голове лишь одна мысль. Люблю.