My euphoria

Чимин распахивает дверь после короткого стука и застаёт на пороге Намджуна, который всегда неуверенно переминается с ноги на ногу, ещё не привыкнув к новому статусу и «звёздным» друзьям. Джин подталкивает своего парня сзади, без всякого стеснения шагая в чужую квартиру и протягивая руку в приветствии. В гостиной Юнги и Хосок уже открывают бутылку шампанского, не дождавшись остальных, и чокаются бокалами за день рождения Хосока, когда новоприбывшие с громкими приветствиями падают на кожаный диван рядом. Гурым носится за Чимином, не прекращая вилять хвостиком от повышенного количества внимания к себе: все обожают этого пушистого сорванца. Не хватает только Тэхёна, который уже едет со съёмок на внеплановую вечеринку. Им всем пришлось постараться, чтобы освободить пару часов на этот вечер. - Намджун, мой менеджер хочет связаться с тобой по поводу моего нового альбома. – Юнги наполняет ещё три бокала и передаёт их парням. - Твой трек почти готов, я закончу с ним в ближайшее время и пришлю вам демо-версию. - А где Мэй? – Джин обращается к Хосоку, пока Юнги и Намджун придвигаются ближе друг к другу, вставляя в уши наушники - эти двое выпадают из реальности, стоит им оказаться вместе. - Убежала на кухню, чтобы приготовить закуски. На самом деле я думаю, она просто прячется от всех как всегда. – Хоби виновато пожал плечами. Мэй была подругой его сестры, но познакомились они всего несколько месяцев назад. Она была очень застенчивой и неуютно чувствовала себя в компании айдолов. Хосоку пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить её поверить в искренность своих чувств и перевезти к себе в Сеул. - Думаю, ей нужна помощь. – Джин отобрал ещё нетронутый бокал с шампанским у Чимина, чтобы направиться на кухню. Он и Чонгук были единственными, с кем Мэй чувствовала себя наиболее раскованно, возможно потому, что они не были напрямую связаны с музыкальной индустрией и имели общие интересы. - Я с вами! – Хосок мчится вслед за старшим, а Чимин, слишком уставший, но с ухмылкой на лице, плетётся в коридор, когда снова слышит стук в дверь. Тэхён как всегда слишком серьёзен и выглядит с иголочки, но вместо того, чтобы пожать протянутую в приветствии руку, обнимает Чимина за плечи. - Привет, друг. – Чимин закатывает глаза на обращение и похлопывает его по спине. - Все уже собрались. Они проходят в гостиную, Тэхён коротко целует Юнги в щёку и здоровается с Намджуном. - Чонгук у себя? – Конечно, Тэхён спрашивает о нём. Юнги бросает безразличный взгляд на друзей, сжимая руки в кулаки. Он всё ещё не справился с этим. Чимин кивает на балкон, и они скрываются от всех под холодным зимним ветром. Два соперника в прошлом, теперь близкие друзья раскуривают одну на двоих, чтобы не успеть продрогнуть. - Ты же знаешь, что он не выйдет, пока не появишься ты. – Чимин больше не ревнует, он уверен в чувствах своего парня, так же как и в чести своего друга. - Надеюсь, когда-нибудь они смогут общаться как друзья. – Тэхён трёт переносицу и горько усмехается. – Мне бы очень этого хотелось. - Да, мне тоже. – Чимин ёжится от холода, отводя взгляд. – Чонгук даже не понимает, в чём дело. Иногда мне кажется, что мы все обманываем его. - Ему не нужно этого знать. Он – моё прошлое и настоящее. Я хочу, чтобы он был и в будущем, но эта правда отдалит его от меня так далеко, что я уже никогда не смогу догнать его. - Это очень ранит Юнги. Поговори с ним. - Да, я.. Чёрт. - Он очень старается понять. Но тебе ли не знать, сколько он прячет внутри, скрываясь за своим вечным похерфэйсом. - Даже не знаю, за кого из них я переживаю больше. - Чонгук думает, что Юнги ненавидит его просто за то, какой он есть. - Это не так. - Я знаю. Разберись с этим, а я позабочусь о своём парне. - Обещай, что.. - Тэхён, я всегда думаю в первую очередь о нём. Ты его лучший друг, я не стану лишать его этого. - Спасибо. Я рад, что рядом с ним сейчас именно ты. - Ты разводишь сопли. Пойдём к остальным. Тэхён широко улыбается и толкает его плечом, шагая в гостиную и падая рядом с Юнги, выдёргивая у него наушники и заключая в объятия. Намджун краснеет и отодвигается на противоположный край дивана, пока Юнги демонстративно морщит нос и отбрасывает чужие руки подальше от себя. С кухни слышится слишком громкий смех Джина, который подхватывает Хосок и Мэй, а спустя пару мгновений они втроём уже расставляют тарелки с закусками на журнальный столик в тёмной гостиной. Джин шумно открывает вторую бутылку, наполняя 8 бокалов клубничным шампанским. - Нам всем завтра на работу. – Юнги оставляет попытки избавиться от цепких рук и хватает канапе с оливками, запихивая одну в рот слишком довольному Тэхёну. - Эй, мы собрались совсем ненадолго. – Хосок показательно дует губы и хнычет, выпрашивая немного нежности у своей девушки, которая заботливо поглаживает его по русым волосам. - Всё равно мы будем отмечать твой день рождения в выходные. Не понимаю, зачем делать это дважды. - Юн, угомонись. Я позову Чонгука. – Чимин оставляет свой бокал и проходит по коридору в самую дальнюю комнату, прикрывая за собой дверь. Здесь всё ещё слишком пусто, белые стены кое-где уже испачканы в краске, в углу сушатся свежие работы, панорамные окна впускают много света и воздуха, и это именно то, что любит Чонгук. Когда у него появилась настоящая мастерская, он всё чаще стал писать маслом, отдавая предпочтение ярким цветам. Его галерея современного искусства медленно, но верно набирала популярность, и Чимину дорогого стоило уговорить его устроить там выставку собственных работ, всё также оставаясь инкогнито и не раскрывая своей личности. Теперь он всё свободное время проводит здесь, забываясь в творчестве до глубокой ночи, поручив важные дела галереи своему заместителю. Чонгук сидит в наушниках и не слышит тихого хлопка и мягких шагов голыми ступнями по паркету. На холсте перед ним широкими мазками простирается пусанское море, запах свежей краски и растворителей уже становится привычным, заходящие солнечные лучи делают студию ещё более живописной, а Чонгука – совершенно нереальным. Чимин задерживается у двери на пару минут, засматриваясь на парня. Он выглядит таким мягким в белой широкой футболке и джинсовом комбинезоне. Его волосы уже достают до плеч, и во время работы он убирает их в высокий хвост на затылке. Чимин не хочет тревожить его сейчас, но все ждут только их. Он подходит со спины и мягко скользит ладонями по плечам, наклоняясь и целуя в шею. Чонгук дёргается, но сразу же расслабляется в любимых руках, прикрывая глаза и легко улыбаясь. - Пора? – Он откладывает кисть и палитру, разворачиваясь на высоком стуле лицом к своему парню и заглядывая в глаза. Чимин не может привыкнуть к этому. Очарование младшего каждый раз перекрывает кислород в лёгких, делая голову абсолютно пустой, а сердце таким большим от переполняющей его любви. Блондин нежно касается скулы, измазанной в небесно-голубой краске, любуясь мягкими чертами, большими блестящими глазами и этими невозможно притягательными губами с райским изгибом. Он обводит густые брови большими пальцами и скользит по вискам к волосам, цепляя резинку и освобождая вьющиеся локоны, которые блестящими прядями спадают на лицо и шею. В моменты, подобные этому, невозможно удержать себя от поцелуя, упиваясь мягкостью губ, не спеша лаская поочерёдно верхнюю и нижнюю, размазывая ещё не высохшую краску по бронзовой шее. - Так сильно люблю тебя. – Чимин шепчет на выдохе и уже настойчивее впивается в податливый рот, цепляя волосы в кулак на затылке. Чонгук хватается за его плечи, отвечая со всей страстью, признаваясь во взаимности без слов, встречая чужой горячий язык и тихо выстанывая, когда Чимин отрывается и спускается поцелуями к шее, засасывая кожу и оставляя новый след чуть выше воротника футболки. Он тянет его вверх, заставляя подняться со стула и отстёгивает один замок на комбинезоне, чтобы пробраться внутрь под футболку и наконец коснуться такого необходимого тела, очерчивая торс и рёбра, не прекращая облизывать шею, пока Чонгук едва стоит на ногах. - Чимин..постой.. – Дыхание Чонгука слишком учащённое и шумное, Чимин чувствует его возбуждение и жар кожи под пальцами, собирая все силы в кулак, чтобы оторваться от человека, который заменил ему весь мир. – Чёрт, я испачкал твою рубашку. – Затуманенный взгляд скользит по пятнам на некогда белоснежном воротнике, но ладони окольцовывают шею, притягивая ближе. - Плевать. – Руки оглаживают талию и ложатся на крепкие ягодицы, сжимая сильно, отчего Чонгук откидывает голову, даря прекрасный вздох. Распалить младшего так же просто, как и разнежить. Его отзывчивость на каждое прикосновение, на каждое слово, сказанное сладким шёпотом на ухо, до сих пор сносит башню, и некогда неуверенный в себе, Чонгук теперь наслаждается данной ему властью, входя во вкус и превращаясь в настоящего провокатора, когда хочет получить своё. С каждым днём он открывается сильнее и всё чаще проявляет инициативу, теперь зависимый от близости и ласк, ненасытный, но желанный настолько, что Чимин всегда поддаётся, не имея сил противостоять этому созданию. Всё так же, как и было с самого начала – у него нет шансов против этого парня. Только в их паре не один Чонгук умеет пользоваться слабостями другого. - Хочу, чтобы ты сел мне на лицо. – Брюнет покрывается краской за считанные секунды, когда слышит это. – Обожаю, когда ты смущаешься, прямо как сейчас, и сопротивляешься мне вначале. Как ты аккуратен первые минуты и как срываешься, ведомый удовольствием спустя время. – Чимин кусает парня за мочку уха, оттягивая колечко, шепчет горячо, вызывая мурашки каждый раз, словно впервые. - Как ты двигаешься сам, загоняя мой язык так глубоко, что мне становится больно. Как ты опускаешься всё ниже, перекрывая доступ к кислороду. Как вцепляешься в мои волосы, лишая возможности отодвинуться и сделать вдох. Как душишь своими бёдрами, забираешь контроль и делаешь себе ещё приятней. Как ты используешь меня в погоне за наслаждением. – Чонгука пробирает дрожь, и он шумно выдыхает, приоткрыв рот. – Как ты кончаешь с протяжным криком, но всё равно продолжаешь двигаться, выжимая из себя всё до последней капли. - Чимин… - Обожаю, как ты падаешь на простыни без сил и как становишься таким мягким и податливым, словно карамель в моих руках. Мой сладкий мальчик… - Чимин прикрывает глаза и снова целует в линию челюсти, пока младший тает от его слов и поцелуев. – Обожаю заниматься с тобой любовью после, медленно, но так глубоко, что ты всё ещё награждаешь меня своими стонами, хотя уже сорвал горло, трахая мой язык. Ты становишься таким послушным, отдаёшь мне всего себя и выглядишь так…так необычайно сексуально. – Старший и сам завёлся не на шутку, представляя себе картины их многочисленных ночей и разомлевшего Чонгука на шёлковых простынях. Лучшая часть его жизни проходит в стенах этой квартиры. – Не могу дождаться, когда мы останемся одни. Но сейчас нам нужно выйти к друзьям и поздравить Хосока с днём рождения. – Он отстраняется резко, словно не было только что этого пожара вокруг, словно не он его разжёг. – Идём? – Он протягивает руку и ловит ладонь младшего, которую ещё потряхивает от возбуждения, направляясь к выходу из мастерской. – Твой широкий комбинезон сейчас очень кстати. Чёртов Пак Чимин. Хосок набрасывается на Чонгука сразу же, как только они с Чимином оказываются в поле зрения. - Привет, хён. – Чонгук улыбается всегда так искренне и нежно, что никто из старших не может оставаться равнодушным. – С днём рождения! Я приготовил кое-что для тебя. - Хочу посмотреть! - Хо, подарки чуть позже. Давайте выпьем за именинника, раз уж мы собрались вместе сегодня. Чонгук ловит на себе взгляд лучшего друга и уже хочет подойти, но останавливает себя, когда видит холодное лицо Юнги рядом. Они лишь кивают друг другу и прячут взгляды, пока Чимин легко поглаживает младшего по спине, чтобы он сильно не расстраивался в очередной раз. В квартире всегда слишком шумно, если в ней присутствуют Джин и Хосок, поэтому сейчас все весело смеются над очередной историей, отставив бокалы и наслаждаясь такой редкой возможностью провести время всем вместе. Чонгук и Мэй болтают вдвоём, уединившись на полу вместе с Гурымом, Джин громко причитает, когда одновременно пытается убрать салфетками лужу шампанского, которое пролил Намджун, и ответить на рабочий телефон, решая очередную проблему. Хосок хихикает с Чимином, рассматривая проекты фанбаз по всему миру в честь его дня рождения. Юнги отвечает на звонок директора и отходит на кухню, а Тэхён шумно выдыхает и хватает пару салфеток со стола, задерживая взгляд на лучшем друге на пару секунд дольше положенного, чтобы потом встать и подойти к нему, извиняясь перед Мэй, которая понимает всё без слов, забирая Гурыма и присоединяясь к Хосоку и Чимину. - Привет, малыш. – Если в этом мире есть что-то постоянное, то это то, с какой любовью Тэхён смотрит на Чонгука, лаская взглядом родные черты. Младшему не хватает этого, поэтому он обнимает друга за плечи, пряча румяные щёки на чужой груди. – Как ты? - Хорошо. Ты? - Тоже. – Тэхён гладит его по волосам и отстраняется, поднимая его лицо за подбородок. – У тебя тут.. – Он улыбается и осторожно касается салфеткой его скулы, стирая подсохшую краску с нежной кожи. Чонгук следит за его лицом, думая о том, как скучает по их встречам, которые в последнее время становятся слишком редкими. - Знаю, что у тебя много работы и..Юнги-хён, – он прокашливается и опускает взгляд, – я сам не вылезаю из мастерской, но..мы могли бы пообедать в ближайшие пару дней вместе? Или отвезти собак к реке Хан? - Я придумаю что-нибудь, хорошо? – Тэхён заканчивает со скулой и теперь скользит взглядом ниже, замечая следы краски на шее, подозрительно напоминающие чужие пальцы. Он бросает взгляд на Чимина и его испачканную рубашку, понимающе хмыкая. – И здесь. – Чонгук вздрагивает, когда Тэхён касается салфеткой чувствительной шеи, и испуганно смотрит вслед Юнги, пронёсшегося мимо них мгновенье назад. - Тэ, - Чонгук накрывает его руку своей и осторожно убирает их со своей шеи, - Юнги-хён..иди к нему. - Обещаю, что мы увидимся вдвоём и обо всём поговорим. – Он грустно улыбается и поднимается с пола. – Прости. Я люблю тебя. - Я люблю тебя. - В чем дело? - Тэхён находит старшего в ванной и запирает дверь на замок. Юнги припечатывает его к стене и впивается в губы поцелуем, жадным и страстным, так, как умеет только он. Тэхён обожает целоваться с Юнги, старший становится диким, когда дело касается его. За тот год, что они вместе, Юнги успел погрязнуть в этих отношениях так, что уже не помнит себя без них. Он целуется всегда отчаянно, будто в последний раз, так, что у Тэхёна закладывает уши, так, что потом требуются долгие минуты, чтобы наконец прийти в себя. Юнги вжимается в него так сильно, вплетает изящные пальцы в густые волосы, роняет хриплые вздохи, и Тэхён не может сопротивляться этому. Он словно в забытье притягивает его ближе, позволяет страстные укусы и тоже не сдерживает низкий стон, когда Юнги толкается бёдрами в его пах. Старший возбуждает до искр из глаз своей отдачей, и Тэхён только с ним ощущает на себе ту сносящую всё вокруг лавину безудержной любви, которую Юнги не может скрыть, хоть и не говорит о чувствах. Они не клянутся друг другу в верности, не бросаются громкими словами, потому что Юнги не умеет так, потому что он боится услышать молчание в ответ. Молчание хуже, чем «я тебя нет». Молчать вместе проще. Так создаётся иллюзия того, что у них ещё всё впереди, что однажды Тэхён сможет ощутить то же самое. Юнги уверен, что он уже ощущает, уже любит слишком сильно. Но не его. Эти мысли не отпускают ни на минуту. Эти мысли выливаются в жестокий рэп. Эти мысли разрушают его каждый раз, пока Тэхён не выбивает всё из головы своими губами, своим чёрным взглядом и пылающим телом, накрывая не только физическую оболочку, но и душу, предоставляя возможность выдохнуть, но лишь на время, а потом снова погрузиться в болото реальности, где Юнги любит безответно. Безответно любить не так страшно. Страшнее осознавать, что любимый человек так же безумно любит другого. Страшно видеть Чонгука и следить за тем самым взглядом Тэхёна, который он никогда не ловил на себе. Больно. Возможно, для многих Юнги был слишком холодным и мрачным. Они не могли думать иначе, а он не собирался никого разубеждать в этом, как и не собирался меняться. Ему комфортно в своей кожуре, но его чувства слишком очевидны. Тэхёну не нужны слова, чтобы знать, насколько старший растворяется в нем, как он потерян и растоптан, как сильно при этом он нуждается в этих чувствах, как льнет к нему, следует за сердцем, каждый раз перешагивая через собственную боль и разочарование. Всё это не имеет смысла. Ничего не имеет смысла теперь без Тэхёна. Слишком быстро и абсурдно этот самовлюбленный идиот занял собой всё пространство, отрезая Юнги от прошлой жизни, поделив его мир на «он» и «всё остальное».        Тэхён привык к подобному поведению Юнги, он знает, что тот забывается в его руках и всегда набрасывается на него, когда становится слишком невыносимо. Они трахаются слишком много, потому что подобные моменты возникают слишком часто. Тэхён молчит и делает то, что должен. Тэхён молчит, потому что не хочет говорить то, что может ранить сильнее. Тэхён говорил Чимину о надежде. Теперь Тэхён молчаливо даёт надежду Юнги. Тэхён всегда держит крепко, внушая опору, скользит руками властно, отдаёт всё внимание и душит заботой. Юнги отдаётся поглаживаниям умелых пальцев в районе груди, чувствует короткие коготки на торсе даже через ткань объёмной толстовки, разрывает поцелуй и стонет в ухо, не прекращая трения о чужой пах своим. Тэхён прикрывает глаза и облокачивается затылком о стену, ощущая, как член натягивает ткань брюк. Они уже занимались сексом перед приходом сюда, но младший зависим от этого не меньше. Их близость похожа на бесконечную войну за лидерство, даже когда его член оказывается глубоко внутри Юнги, старший не отдаёт контроль, он ведет сам, и Тэхён даже не представлял раньше, насколько это может сносить ему крышу. Он понимает, что так долго длиться не может, что мысли в голове Юнги скоро разрушат того окончательно. Осознание этого не даёт Тэхёну покоя. Это было важно с самого начала, сейчас это стало ещё важнее. Слова, выражающие его чувства к старшему, уже формируются более четко, обретают краски, суживаются до понятного. Но сейчас Юнги слишком поглощён своей болью, а ещё они слишком возбуждены, чтобы говорить. Юнги кусает в шею, вонзает зубы почти до крови и пробирается холодными пальцами под резинку боксеров, обхватывая вставший член в кулак. Ощущение холода отзывается мурашками по телу, этот контраст отрезвляет Тэхёна на секунду, а затем снова пьянит не хуже алкоголя, когда Юнги резко и грубо дрочит ему, снова блокируя воздух своими губами. - Блять. - Тэхён отталкивается от стены и меняет их местами, вжимая Юнги лицом в стену и лихорадочно расстегивая его джинсы, приспуская их вместе с боксерами. На прелюдии сейчас не хватает выдержки, да и Юнги нужно не это. В другом конце коридора сейчас их друзья и причина общей боли. Юнги нравится Чонгук, но пока что он не может относиться к нему не предвзято. Пока ему нужно чувствовать, что Тэхён его, что Тэхён хочет его, что Тэхён целует его и засыпает рядом с ним.        Юнги чувствует влажное прикосновение между ягодиц, когда Тэхён сплевывает на свои пальцы и размазывает слюну по ложбинке, наблюдая как растянутая ещё утром дырочка принимает в себя два пальца. Старший кусает своё предплечье, чтобы не быть громким, и тяжело дышит, отключая голову и закатывая глаза, когда Тэхён поворачивает его лицо к себе свободной рукой, проникая языком в рот. Он берет сразу бешеный темп, добавляет третий палец и не отрывается от губ, трахая пальцами и языком одновременно, пока их общая слюна стекает по их подбородкам. Это грязно. Дико. Охуенно. У Тэхёна на Юнги стоит так, как ни на кого и никогда. Ему до безумия нравится фарфоровая кожа, убивающий кошачий взгляд и эти розовые губы, которые способны творить такое, о чём многие даже не могут подумать. Тэхён и сам раньше не догадывался, что человеческой рот может доставить столько наслаждения. Он влюблён в редкие всхлипы, которые Юнги не всегда может контролировать, он обожает его грацию и угловатость плеч, он сходит с ума от его грубости в постели. А ещё Тэхён любит его нежность. Она проскальзывает настолько редко, что можно сосчитать на пальцах все её проявления. Старший не показывает свою слабость, прячется за колкими фразами и резкими движениями. Так проще и не так больно. Юнги задыхается, когда Тэхён зажимает ему рот рукой и вылизывает шею, поднимаясь выше, чтобы собрать дорожки их слюны с чужого подбородка, ни на секунду не замедляет движения пальцев сзади, попадая по простате так точно и правильно, что Юнги едва стоит на ногах. Он мычит в руку, когда уже находится на пике, и Тэхён вновь разворачивает его к себе лицом, опускаясь на колени перед возбужденным членом и заглядывая в глаза. Он стягивает джинсы ниже и медленно ведёт влажными ладонями по бледным бёдрам, который раз наслаждаясь контрастом их кожи, ныряя во влажный проход и слыша облегчённый выдох. Тэхен набирает прежний темп, но уже под другим углом, и дует на головку члена, отчего Юнги пробивает дрожь. - Они услышат. - Старший еле двигает языком, когда Тэхён целует у основания и засасывает в рот яички. - Он услышит. - Пусть. - Тэхён заглатывает сразу на всю длину, и Юнги наконец-то стонет в голос, хватая за волосы и направляя так, как ему нравится.        Стоны становятся громче и протяжней, Юнги сжимается вокруг его пальцев, а хватка в волосах становится железной. Тэхён знает, что это значит, поэтому пропускает член глубже в горло, а пальцы замирают глубоко внутри, массируя простату круговыми движениями. - Сейчас..ммм… - Юнги пробивает предоргазменная дрожь, но он всё равно предупреждает и даёт возможность отстраниться. Тэхён лишь ускоряется, и старший кричит от переполняющих его эмоций. От любви. От боли. От боли от любви. Сперма наполняет рот, Тэхён сглатывает, ощущая солоноватый вкус и довольно облизываясь. Ноги Юнги подкашиваются, но Тэхён впивается в его бёдра и облизывает чувствительный член, собирая каждую каплю губами, проходясь языком по раскрытому колечку мышц, успокаивая. Он натягивает одежду на прежние места и поднимается на ноги, подхватывая Юнги под ягодицы и сажая его на стиральную машинку. Звук воды разбивает тишину, пока Тэхён моет руки и вытирает слёзы на лице парня. Старший не реагирует - после оргазма он всегда становится слишком мягким. Возможно, его получится завязать в узел при желании, настолько он податливый. И это отличный момент, чтобы поговорить, не смотря на явную проблему в брюках. - Успокоился? - Тэхён обхватывает его лицо руками и целует в прикрытые веки. - Отвали. - Юнги шепчет, всё ещё не открывая глаз. - Посмотри на меня. Старший наконец поднимает взгляд. Он ненавидит это чувство, когда реальность заменяет собой ту негу после близости. В реальности он всё ещё Мин Юнги. В реальности он всё ещё любит Тэхёна больше себя. В реальности Тэхён всё ещё любит Чонгука. Он никогда не сможет сделать его по-настоящему счастливым. Он сам никогда не будет счастлив по-настоящему. А ещё он ненавидит то, как ошибался по поводу Тэхёна с самого начала. Точнее, как не хотел замечать, каким он может быть заботливым и чутким на самом деле. Какой внимательный он к желаниям самого Юнги. Так больно думать о том, что в эти моменты Тэхён, возможно, представляет себе другого. Младший буквально царапает его душу своим взволнованным взглядом и этим ласковым прозвищем, которое останавливает кровь в венах: - Котёнок, давай поговорим. - О чём? - О нас. И о Чонгуке. - Не хочу. - Юнги снова отводит взгляд и тянется к ширинке тэхёновых брюк. Младший удерживает руку и разводит его колени в стороны, помещаясь между ними. Он обнимает крепко, прижимая его голову к своей груди, и целует в спутанные волосы. Юнги рассыпается на атомы в такие моменты. - Почему? - Почему? – Юнги отталкивает его руки и вскакивает с машинки, пихая Тэхёна в грудь со всей силы. – Ты в своём уме? - Юн.. - Нет, теперь послушай, если хотел поговорить. – Он вцепляется в его джемпер, стискивая ткань в кулак, и смотрит в глаза с такой злостью, что Тэхён решает промолчать. - Мы оба знаем, что ты любишь Чонгука. Оба знаем, что я люблю тебя. Оба знаем, что ты меня нет. Ты хоть представляешь, насколько хуёво я чувствую себя, находясь с тобой в отношениях? Давай ты не будешь унижать меня этими разговорами, я справляюсь с этим и сам, чёрт возьми. – Юнги меняется в лице после сказанного, будто потратил последние силы на эти пару предложений. Он заламывает брови и разжимает кулак, испуганно одёргивая руку и пряча её за спиной. – Я знаю, что тебе тоже нелегко. Но не изводи меня так. Хотя бы не у меня на глазах, Тэхён. - Хорошо. – Взгляд сквозит беспокойством, когда младший медленно поднимает руку и осторожно касается угольной чёлки, убирая её с грустных глаз. – Ты прав во многом, и мне очень жаль, что я причиняю тебе столько боли. – Юнги прикрывает глаза и шумно сглатывает, сдерживая своё отчаяние и стараясь глубоко дышать. – Я люблю Чонгука, это было тогда и есть сейчас. Это часть меня. Я не буду просить за это прощения, потому что это делает меня тем, кого ты знаешь сейчас. Тем, кого ты полюбил. – Длинные пальцы гладят щёки, собирая чужую тоску, которая скатывается по ним солёными дорожками. – Он всегда будет важен для меня, всегда будет лучшим другом, но я больше не мечтаю о нём. – Юнги усмехается, но не отстраняется от тёплых ладоней, пропуская очередную порцию яда прямиком в сердце, позволяя тому окутывать каждый его угол, убивая по кусочку, превращая в мёртвую глыбу. - И я хочу попросить прощения за то, что недостаточно дал понять, кто ты для меня. - Если скажешь ещё хоть слово о том, как я тебе дорог, потому что оказался рядом в нужный момент и до сих пор послушно подставляю задницу, я разобью тебе лицо. - Ты невероятный хам и умеешь испортить момент. – Несмотря на это, Тэхён улыбается. - Как и ты. - Я люблю тебя именно за это. - Иди..что? – Юнги распахивает слезящиеся глаза и задерживает дыхание, обвиняя свой воспалённый мозг в том, что ему послышалось. – Ты понял, что сказал? - Да. А ты? - Я.. - Ты нужен мне. Это больше не игра в одни ворота. - Но…Чонгук? - Я счастлив за него. Я счастлив за Чимина. Но в нашей истории все должны быть счастливы, так? - Скажи это ещё раз. – Юнги снова хватает его за ткань на груди, упираясь в чужой лоб своим, хмурясь от волнения, накатывающего холодными волнами по позвоночнику. - Я люблю тебя, Мин Юнги. Ты моё настоящее и будущее. Я хочу быть с тобой. - Я всё ещё хочу ударить тебя. – Старший шумно выдыхает сквозь улыбку и бьёт его кулаком в грудь. - За что? – Тэхён тоже улыбается, когда чмокает его в губы, перехватывая чужой кулак на своей груди рукой, и игриво заглядывает в глаза. - За то, что ты такой придурок. - Но ты же любишь меня? - Люблю. - Улыбка сходит с лица Юнги. - К тебе или ко мне? - Сегодня можно к тебе. - Нет. Не сегодня и не завтра. - Я не понимаю. - Я хочу жить вместе. - Мне нужно личное пространство. - Оно у тебя будет. - У тебя слишком приставучая собака. - Ты любишь его. - У меня. Завтра соберём ваши вещи. - Поедем прямо сейчас? - Слишком рано. Я ещё не успел кое-что сделать. - Что? - Увидишь. - Юнги вновь касается его губ своими, задерживаясь так на несколько секунд, смакуя новое чувство, щекочущее в районе желудка. – Идём. Они возвращаются в гостиную, когда Чонгук уводит Хосока за руку. - Куда вы? – Младший останавливается от резкого голоса Юнги. - Я напросился в мастерскую к Чонгуку. – Хосок весь светится от выпитого шампанского и весёлой кампании. - Могу я присоединиться? – Юнги выглядит как всегда безразличным, он умеет контролировать своё лицо, что не скажешь о Чонгуке, который расширяет глаза и чуть приоткрывает рот. - Да. Конечно, да. – Он отвечает тихо, но воодушевлённо, бросая вопросительный взгляд сначала на Тэхёна, а потом на Чимина, когда Хосок уже сам тащит его на выход из комнаты. Когда они оказываются внутри, Чонгук роется в холстах в углу, чтобы спустя время вытащить один из них и со смущённой улыбкой протянуть имениннику, шепча «ещё раз с днём рождения, хён». Хосок пищит на грани с ультразвуком и устраивает победный танец, вешаясь младшему на шею и целуя в щёки, а потом выхватывает свой портрет маслом и бежит на выход с криками «это должны увидеть все!». Повисает неловкая тишина, стоит им остаться наедине. Юнги не знает, зачем он здесь, но уверен, что должен сделать хоть что-то и дать шанс им обоим. Он скользит взглядом по разбросанным тюбикам краски и чистым кистям в паре стаканов, по палитрам и мольберту из красного дерева в центре студии, по рулонам чистого холста и бумаги, по подрамникам с готовыми работами или только начатыми. - Море? – Он спрашивает самое очевидное из всего возможного, когда всё же останавливает взгляд на незаконченной работе. – Скучаешь по дому? - Да, я..у нас с Чимином есть место, на которое мы приезжаем, когда оказываемся в Пусане. Наше место. - Кто бы мог подумать, что всё так закончится. – Юнги будто говорит это сам себе. – У тебя здорово получается. – Он подходит к Чонгуку и легко отодвигает его в сторону, чтобы рассмотреть портрет Тэхёна у стены, который младший неосознанно загораживал собой. - Спасибо. – Он изучает реакцию Юнги, а потом осторожно наклоняется к картине, чтобы вытащить из-за неё другую. Старший бросает на него вопросительный взгляд и тихо охает, узнавая себя на броском портрете чёрными широкими мазками. Хосок хвастается своим подарком Мэй, Джин зажимает Намджуна на кухне, а Чимин с Гурымом на руках переглядывается с Тэхёном, когда Юнги и Чонгук не выходят из мастерской даже спустя двадцать минут. Тэхён выглядит расслабленным и улыбается уголками губ, кивая Чимину и занося бокал с шампанским в воздух, после чего выпивает его залпом. Больше не нужно будет молчать.