Какой ад? Здесь завод, неуч!

— Сонька! Кхм. София Самуиловна. Прелестная девушка лет восемнадцати с серебристыми волосами до пояса и небесно-голубыми глазами обернулась и смущённо потупилась, увидев у себя за спиной явленную ей Отеческую Сефиру во всём её сиянии и великолепии. Будь Софиюшка сейчас загружена информационным потоком на шесть-семь процентов, она бы ласково назвала САМОГО «папенькой», но пребывание в режиме активного обмена данными со старшими Эонами налагало существенные ограничения. — Управляющий Логос HIVH, — подчёркнуто официально заговорила София, — младшая Сефира готова к приёму данных. — Я не за этим явил Себя. Вот что я скажу, новоотпочкованное чудо ты моё: даже не вздумай проводить эксперименты с низкочастотными вибрациями! — громогласно изрёк Логос HIVH, и от его светоносного внимания на миг всё Дерево Сефирот содрогнулось, придя в нестабильное состояние. — Никакого сгущения энергии в материю путём дробления на кванты! Табу. Запрет на веки вечные. — Но почему, папенька? — от расстройства забыв-таки о субординации, Софиюшка обиженно захлопала длинными ресницами, придававшими её ангельскому личику особое очарование. — Какой «папенька»?! Мы на работе. Загрузка каналов связи девяносто целых и семь десятых процента. Забыла? — Ой… — Ай! — передразнил её Самуил. — Теперь ответь, что случилось с твоим ассистентом, которого я тебе назначил в помощь семь миллионов тактов тому назад? — С Михаилом Сатурновичем? — уточнила Софиюшка, изменившись в лице. — С ним! — загремел САМ. — С кем же ещё? — А что такое? — невинно вопросила София, неловко улыбнувшись. — Ты о чём его просила? — напустился САМ, более не сдерживая охватившего его гнева. — Что он должен был сделать?! — Создать экспериментальную Сефиру, чтобы наглядно продемонстрировать процесс квантования непрерывной энергии… — Ради твоего сумасшедшего эксперимента, ради этой полной ахинеи, которую ты придумала в своей запутанной Исис, циркулирующей по личным сигиллам, Михаил Сатурнович использовал себя в качестве экспериментального образца! — Небруэль мне в Малкут, Клиппот в Кетер, — окончательно перепугалась София, всплеснув ладошками, — и как же он эдакое сотворил, друг сердечный? — Хватит прикидываться глупее, чем есть! — продолжал бушевать Самуил HIVH. — Он разделил на кванты свой разум. Из квантов этих соорудил карманную вселенную и отправил частицы своего сознания туда в качестве экспериментальных объектов. Задал в этой карманной вселенной параметры существования в точности такие, какие в своём больном бреду однажды придумала ты. И то, что у него получилось в итоге, ввергло его бессмертную душу в такой шок, что он теперь из комы выйти не может. Наши лучшие Сефиры пытаются достучаться до его сознания, но у них ничего не получается. — Но я же… я не виновата, — слёзы хлынули из прекрасных голубых глаз Софии. — Я, правда, не виновата! Я не хотела. Я думала… — Знаешь, дорогая, — немного смягчился САМ, — давай будем честными друг с другом: ты вообще ни о чём не думала. А теперь начинай немедленно стучаться в его разум. И когда приступишь, реви как можно громче. Возможно, это сработает. У тебя же сверхспособность — обновлять Сефиры потоками благостных рыданий. Вот и приступай. — О, я несчастная! Что же мне делать?! — громко завыла София, и все Сефиры синхронно закачались на центральном стволе Дерева, как новогодние игрушки на земной ёлке, о которой Софиюшка пока знать не могла. — Молчать!!! В сознании Михаила Сатурновича реви, а не здесь! — снова потерял терпение Самуил, и энергопоток Софиюшки мгновенно втянулся в одну из Сефирот на Дереве, которая выглядела сморщенной и жалкой, как сдувшийся шарик. — Тоже мне, младшенькая, — пробурчал САМ, снова активируя процесс передачи данных между Сефирами. — Счастье наше бесценное. Ох, хлебнём мы с ней ещё всем вечным Парабрахманом! Ох, хлебнём… *** Измученное противоестественным экспериментом сознание никак не хотело собираться обратно по прежним принципам существования. Оно так и норовило снова скатиться в состояние параноидального бреда и диссоциативного расстройства идентичности, в котором успело привыкнуть жить. Из глубочайшей, как ад, чёрной пустоты сначала появились многочисленные чёрные и белые змеи, пожиравшие друг друга за собственные хвосты, затем змеи превратились в огромные сияющие шары с бесконечно длинными шевелящимися отростками, и наконец всё вокруг разлетелось в дым, являя взору самую обыкновенную больничную палату. В окно сквозь запылённые жалюзи светило солнце. Рядом с койкой сидела, сложив руки на коленях, голубоглазая девушка с серебряными волосами. — Нет, — простонал Миша, снова закрывая глаза в отчаянии. — Нет. Только не снова этот паршивый интерфейс… Матрица Савелия? Или снова плоская Земля Светозара?! В любом случае я больше этого не вынесу! София с любопытством покосилась на ассистента, пришедшего в себя, аккуратно промокнула заплаканные глаза платочком. Нежно потрепала Михаила ладошкой по вспотевшему от ужаса лбу. — Вставай. Эксперимент окончен. Папенька прислал меня сюда, чтобы я исцелила твой разум, пострадавший от последствий нашего опыта. Я сейчас внутри твоего сознания. Рада, что сумела пробраться. Остальные не смогли. Ты закрылся от всех. Помнишь? Миша осторожно приоткрыл левый глаз и внимательно присмотрелся к сидящей возле него Софии. — А чего это ты… такая? — он указал пальцем куда-то в область её стройных ног, просвечивающих сквозь ажурное полупрозрачное платье. — А какой мне надо быть? — капризно надув губки, поинтересовалась София. — Ну, ты ж Логос, а не женщина. Сама говорила. Правда, там, а не здесь, — пробубнил Миша и замолчал, поняв, что сболтнул лишнее. — Я и Логос, и женщина. А ещё, как ни крути, я — твоё начальство, — на одном дыхании выдала недовольная София, протягивая руку ладонью вверх. — Давай отчёт о результатах эксперимента. — А, может, не надо? — Смотри, сама вытащу! Ну! Это глобальные данные. Уникальное исследование! Такого ещё никто, кроме нас, не делал. Я хочу прославиться. Хочу, чтобы все старшие Сефиры удивились! Я докажу папеньке, что младшая Сефира SSHN ничем не хуже других. Я способна на уникальное творчество. Миша вздохнул, поднапрягся, и тугой светящийся шарик перелетел из его лба в межбровье «суровой начальницы». — Держи, уникальная ты наша, — ещё раз вздохнув, промолвил он и добавил серьёзным тоном: — Какое-то непотребство мы создали, София Самуиловна, признаться честно. Если отправим его остальным в следующем пакете данных, мирозданию хана. Меня переклинило, и остальных «заклинит», не сомневайся. И, поверь, никого потом в сознание рыданиями будет не вернуть. Даже если я сяду рядом и тоже начну реветь, создав вечно повторяющийся слезливый цикл. Сефиры уйдут в себя и вернутся очень не скоро… — Помолчи! — нетерпеливо прервала его София. — Дай мне наконец посмотреть, что там у тебя получилось. — Ну смотри. Только учти: я предупредил, — Михаил с кривой усмешкой откинулся на подушку, задумавшись о том, как хрупок мир, если достаточно одной вздорной, любопытной Софиюшки и одного исполнительного дурака — такого, как он, чтобы равновесие нарушилось. А ещё он лежал и думал: «Кто мы такие, Парабрахман нас побери! Понятно, что я — сын Сефиры Сатурн. Софиюшка — дочь Сефиры Самуил. А в совокупности с остальными, подобными нам, мы — Древо Сефирот. Понятно также, что мы — Логосы, развлекающиеся обменом данными и находящие в этом единственное доступное удовольствие, чтобы коротать вечность. Но кто ещё мы, кроме этого? И зачем Парабрахман, точно так же, вероятно, развлекаясь, выплюнул нас из небытия в бытие? Наверное, и для него наш мир как фильм?». Сефиры создавали миры. И сами же потом смотрели эти миры. Подобно тому, как люди с плоской Земли Светозара и обитатели матрицы Савелия имели обыкновение смотреть фильмы в телевизоре… Иные Сефиры оставляли своё сознание снаружи, наблюдая за разворачивающимся действием, но не участвуя в нём. Иные разделяли сознание на части и, оставив меньшую часть снаружи, участвовали в придуманном «фильме» изнутри, исполняя роль каждого из героев и занимая себя блужданиями в иллюзорной реальности. Это помогало поддерживать связи на Дереве, способствуя течению потоков благости. «Сат Чит Ананда — вечное блаженство, заключающееся в бессмысленном обмене информацией. Любой информацией. Хорошей, плохой, нейтральной — не имело значения. Ведь если не обмениваешься пакетами данных ни с кем — значит, удовольствия нет. А жизнь без удовольствия — не жизнь. Движется информация, движется энергия, вырабатывается удовольствие — огромное, бесконечное, подобное вечно длящемуся экстазу. Изредка Сефиры пытались задуматься: а кто заставляет их безостановочно вырабатывать бесконечное удовольствие? Но блаженство перехлёстывало через край, и, по сути, становилось неважно, что ты, возможно, просто управляемая матрица, разумный компьютер, услаждающий единственного пользователя, сидящего где-то наверху. Пусть так, зато у тебя есть Сат Чит Ананда — всё остальное можно забыть, проигнорировать…» Поначалу «фильмы», созданные Сефирами, были исключительно благостными и добрыми. Жестокие сценарии пришли потом, но даже при всей их жестокости они не были разрушительными — ведь каждая Сефира, погружаясь в свой или чужой «фильм», всегда помнила, что это лишь игра, и её в любой момент можно прекратить. Но вот теперь Софиюшка надумала выделиться и, благодаря ей, Михаил создал нечто принципиально иное. Игру, где бессмертная Сефира не просто забывала себя, но и одновременно разрушала свой разум, разбивая его на части, дробление которых, однажды начавшись, прекратиться без влияния извне уже не могло. Теперь, получив опасную информацию от него, София могла передать её другим, в результате чего любой Логос мог бы впасть в неконтролируемый процесс бесконечной деградации и саморазрушения. «Что она сделает с записью данных, которые я ей передал? Если сейчас отправит остальным, Древу хана»… — В мусор, — сделала мудрый вывод София, просмотрев содержимое пакета информации с максимально возможной скоростью. — Аннигилировать. — В мусор? — Миша приподнял бровь. — Ты забыла, бесценная, что в нашем мире ничего никуда не исчезает? Эта дрянь, раз уж ты её вытащила из меня, теперь будет существовать вечно. Только в том мире, который я создал в своём сознании, можно было что-то уничтожать. Не здесь. — Ладно. Тогда спрячем его подальше! — одним щелчком пальцев София создала прямо в полу больничной палаты извилистую чёрную трещину, ведущую в никуда, и зашвырнула туда светящийся шарик с записью данных о Вселенной, состоящей из квантов. — Главное, чтобы папенька не нашёл. Михаил икнул, невольно подумав про себя, что зря она это сделала, пока они оба находятся в его сознании… Результат не заставил себя ждать. — Ну вот. Кидают всякую гадость, а мне убирать! Всё время убирать… Надоело! — злобно прогнусавил кто-то снизу, и София с ужасом заметила, как из чёрной щели в полу пошёл красный зловонный дым. — Кто это?! — испуганно спросила София у Михаила. — Полагаю, Мелхиседек, — спокойно отозвался Миша, мгновенно узнав служебную сущность по интонациям. — Он всегда приходит туда, где грязно. И убирает. Думаю, ты его видела, если внимательно просматривала мой пакет данных. — Но Мелхиседека никогда не было в нашей реальности! — испугалась Софиюшка. — Не было, — согласился Миша. — А теперь есть. Он материализовался. И, возможно, вскоре из этой щели, которой тоже не было, вылезет кто-то ещё. Например, Савелий Мудрый. Или Бенедикт с Сен-Жерменом. Или вымазанные глиной слоны, бродящие вокруг Белой Башни. Зря ты забрала копию данных. Мой разум отразился в копии, а ты подарила бракованной Вселенной энергию, и она обрела отдельное существование. Вместе со всеми персонажами, которые там находились на момент моего пробуждения. Так что советую приготовиться к сюрпризам, творческая ты наша… Личико Софии неожиданно скуксилось, некоторое время она похлюпала носом, а потом завыла в голос: — О, я несчастная!!! О, что же мне делать?! *** — Прабху, кто создал мир? — черноглазый парень лет двадцати сидел у ног учителя под развесистым баньяном, внимая каждому слову гуру. — Как сказать, шишья… Ты хочешь правду или то, что я обычно другим говорю? — Правду, конечно! — Тогда слушай. Все считают, будто мы произошли от Брахмы либо от Вишну, и наша задача к Брахме либо к Вишну вернуться, однако мне точно известно, что всё обстоит хуже. — Насколько хуже?! — испугался парень. — Намного, — негромко отозвался гуру, щедро сплюнув в траву слюной, красной от бетеля. — Сначала мы были всего лишь случайным экспериментом, развившимся в разуме сына Сатурна, который следовал приказу плачущей Богини. Но когда плачущая Богиня увидела наш мир, который подобно жемчужине выпал изо лба создавшего нас сына Сатурна, она ужаснулась содеянному и заткнула нас в разлом мироздания, чтобы её Отец и остальные боги никогда про её ошибку не узнали. И вот теперь то идеальное мироздание, где жизнь полна благости, пересекает чернейшая трещина, внутри которой находимся мы. И, поверь, сынок, ни плачущая Богиня, ни её Отец, ни даже тот, кто нас создал, не горят желанием, чтобы мы когда-либо выбрались наружу. Более того, такой вариант развития событий они видят только в своих самых ужасных кошмарах в период пралайи. Я думаю, дыру, в которой мы находимся, законопатили так, что даже медитируя до скончания всех манвантар ты не найдёшь малейшей дырочки, чтобы твоя атма просочилась наружу. Помнится, в самом начале, когда нас законопатили в разлом мироздания, к нам какого-то огромного асура подпустили. Он должен был убрать нас всех, словно мусор, но асур с работой не справился и вместо этого исчез куда-то сам. То ли помер, то ли сбежал… А мы остались. После этого про нас решили забыть. Ну, знаешь, как про бракованную продукцию на заводском складе «забывают», если её не получается утилизировать. Ты только остальным не говори. Тебе я сказал, потому что знаю: ты выдержишь и не проболтаешься. Не скажешь ведь никому? — Но откуда вы всё это знаете, прабху? — искренне недоумевал ученик. — Вот вы рассказали мне. А вам-то кто рассказал? — Никто. Я всё знаю из первоисточника. — Как это? — у черноглазого парня от удивления приоткрылся рот. — А так… Когда сын Сатурна по приказу плачущей Богини вытащил нас из своего разума и дал нам отдельную от себя реальность, моей атме случайно достался самый большой осколок его памяти, — печально констатировал гуру. — Я чувствую себя в точности таким, как сын Сатурна. По крайней мере, каким он был на момент создания нашей Вселенной. И перерождаюсь, помня всё. Только сам-то я не бог, конечно, и мне от такого «подарка» не легче. Наоборот, хуже. Ведь сказать никому не могу, потому что не каждый живущий такое знание выдержит. Ты, правда, лучше молчи, а то я пожалею, что и тебе сказал. Обещаешь? — Обещаю, прабху, — со вздохом кивнул ученик, — никому не скажу! — и, цапнув свёрнутый лист бетеля, запихнул его в рот, начав интенсивно жевать, чтобы успокоиться. 23.04.2023г.