Друг друга отражают зеркала

      

Ребенок некогда сердился, Увидев в зеркале свой безобразный вид; Ну в зеркало стучать, и в сердце веселился, Что может зеркало разбить. Наутро же, гуляя в поле, Свой гнусный вид в реке увидел он опять… (Д. Давыдов)

Мобэй Цзюнь и Ло Бинхэ пили чай, делая вид, что не слышат разговор из-за закрытой резной двери. На человеческий слух слов было бы не разобрать, но для демонов все звучало так, словно спор происходил у них за столом. — Хватит придуриваться, как можно такое не помнить?! Вспоминай, пока я тебя в окно не выкинул, демиург хренов! Внешне невозмутимый Мобэй Цзюнь бросил взгляд на скучающего Ло Бинхэ. — Не вмешивайся, — коротко велел тот. — Но, брат Огурец, я тогда много писал по ночам, не высыпался, и для меня все слилось в один ком. Может, это Хуньтунь был? — Нет! Лю Цингэ что, совсем, по-твоему, идиот? — Тогда не знаю. Может, где-то в допфайлах у меня и были человекоптицы, но чтобы я включал их в сюжет… А личинки… Нет, такого вообще не помню. — Соберись! Если не вспомнишь, я тебе голову откручу! — Я не могу так с ходу! Мне нужно время! В воздухе над столом в резком свете магических светильников крошечными бликами мелькали редкие снежинки. — Я дал тебе клятву, — сказал Мобэй Цзюнь. — Но если он умрет, мы будем драться. — Не будем, — улыбнулся Ло Бинхэ, глядя поверх удерживаемой в руке чашки. — Учитель очень тепло относится к своим шиди. Он не причинит вреда твоему человеку. — Обратись к Системе, — раздалось из-за двери. — Ну? Что она говорит? — Ничего. А тебе? — Тоже ничего, баллы только списала. Ладно, стоп. Представь, что в твоей книге персонаж весь покрылся нарывами, и в них живут личинки. Что произойдет с этим персонажем дальше? Не пытайся вспомнить, просто скажи, как бы ты развил эту ситуацию. — Он умрет. — Когда? — Не сразу, конечно. Личинки будут постепенно расти, поглощая его ци. Потом нарывы вскроются и насекомые выберутся наружу. Или, наоборот, прогрызут туловище и вылезут через глаза. — Как это остановить? — Очевидно, снять проклятие. — Шиди Лю убил птиц. Я не могу их воскресить. Что это за птицы, мы не знаем. В чем суть проклятия, мы не знаем. Что происходит в том дурацком лесу, мы тоже не знаем, и все благодаря тебе. Что делать? — Я понятия не имею, брат Огурец, я же сказал, сейчас я не могу помочь. Давай посмотрим, что вырастет из тех личинок. — Ты точно не посмотришь. Если Лю Цингэ умрет, клянусь, я вас вместе закопаю! — разъяренный Шэнь Юань вышел из комнаты и натолкнулся на взгляды двух демонов. Мобэй Цзюнь развалился вполоборота к двери, вытянув в проход длинные ноги. Глаза за прядями черных волос сияли, как лед на просвет. Хотя в помещении было по-зимнему холодно, из одежды на нем были только черные штаны и безрукавка, не скрывавшая мощную грудь и кубики пресса. Шэнь Юань, хоть и был доволен своей интеллигентно-утонченной внешностью, испытал легкую зависть, как задрот при виде парня с обложки. С ним невозможно было сравниться. Ледяной демон даже не пытался прикидываться человеком, излучая убойную сексуальность и равнодушную незыблемость стихии. Рядом с ним лучился благодушием Бинхэ. Его совершенное тело было скрыто под слоями одежды, алое свечение глаз маскировала черная радужка, а лицо выражало нежность. Но было и неуловимое сходство, из-за которого их с Мобэй Цзюнем легко было принять за братьев. Шэнь Юань посмотрел ему в глаза на миг дольше, чем требуется, и вопреки всему почувствовал себя беспричинно счастливым. Хотя их разделяло несколько метров, ему казалось, что он может ощущать исходящее от демона заманчивое, привораживающее тепло. Было так холодно, что абсурдно хотелось забраться к нему на колени. Бинхэ, не вставая с места, выдвинул стул рядом с собой. Все еще немного сердитый Шэнь Юань сел и обхватил озябшими пальцами чашку, настоящее произведение искусства. — Мы закончили, мой господин, — вышедший следом за Юанем Шан Цинхуа поклонился Ледяному демону. — Садись, — бросил тот. Шан Цинхуа снова поклонился, долил чай в чашку Мобэй Цзюня и только тогда сел. — Благодарю за содействие, — сказал Шэнь Юань, вдруг ощутивший себя за столом крайне неловко. Ледяной демон кивнул, явно не считая нужным проветривать рот без необходимости. — Надеюсь в следующий раз оказаться более полезным, — добавил Шан Цинхуа, не поднимая глаз на собеседников, словно был рабом. — Прошу, обращайтесь в любое время. Если мой господин позволит… Внутри у Шэнь Юаня со звоном лопнула струна. — Нам нужно возвращаться, — сказал он Бинхэ, отметив про себя, что в любой другой ситуации ограничился бы простым «идем!». Они вышли на улицу без сопровождающих — Бинхэ жестом остановил попытку их проводить. Стоило им покинуть зал, как демон положил ему ладонь на талию и уставился одним из тех неприлично влюбленных взглядов, которые так выводили из себя лордов Юэ и Лю. Поцелуй в губы был быстрым и обжигающим. Юань не успел ни возмутиться, ни ответить. О последнем он даже немного сожалел. Несмотря на ранний час и сырой, еще не рассеявшийся туман, снаружи здания было куда теплее, чем внутри. — Полетим на моем мече? — предложил Бинхэ и тут же горячо зашептал на ухо: — Пожалуйста-пожалуйста, учитель! Юань кивнул, хотя и побаивался, что их кто-нибудь увидит. На пик Аньдин они летели по темноте, так что это как бы не считалось. Сейчас стоило отказаться, но… Пусть он и был самым отвратительным любовником на свете, но просто стоять в обнимку и подставлять лицо под поцелуи — черта с два он от такого откажется. Бинхэ подхватил его за талию, и Юань в момент оказался на Чжэнъяне сбоку от него. Отпускать его демон и не подумал. Наоборот, встал ближе, вклинил колено между его ног, становясь в более устойчивую позицию. В лицо ударил ветер, меч стремительно набирал высоту. Бинхэ был теплым, и Шэнь Юань прижался к его боку, обнимая. Стало хорошо и надежно, но увиденное все никак не отпускало. Казалось, что паршивец Цинхуа мимоходом смешал его с грязью, как обычно не рефлексируя. — Не понимаю, он ведь горный лорд. Как он может так себя вести? Он хотел бы задать другой вопрос, но чувствовал себя слишком униженным. Бинхэ улыбнулся, внимательно вглядываясь в туман впереди: — Учитель самый лучший. Юань заподозрил, что над ним издеваются. Но Бинхэ, оторвавшись от пейзажа, взглянул на него с такой явной гордостью, что камень на сердце заметно полегчал. Он долго собирался с духом, прежде чем задать следующий вопрос. — Твои подчиненные не ожидают, что я буду прислуживать тебе за столом? — спокойно произнес он вместо: «Тебе не хочется, чтобы наши отношения стали такими?» — Мои подчиненные ожидают только приказов. Учителю не нужно об этом беспокоиться, — тихо сказал Ло Бинхэ, прижимая к губам его холодные ладони. Желание в его глазах и голосе было ненавязчивым, но явным, и это тоже согревало. Юань недоверчиво смотрел на него, запрокинув лицо, и демон рассмеялся. — Я знаю, что ты никому не стал бы прислуживать. Шэнь Юань сам не заметил, как переместился — теперь он стоял не сбоку, а прямо напротив Бинхэ, вжимаясь всем телом. Устойчивости это не добавляло. К счастью, возможные препятствия остались далеко внизу. — Если мы свалимся, я не буду тебя ловить, — соврал Шэнь Юань. — Как будет угодно учителю, — прошептал ему в ухо Бинхэ, просмеиваясь. — Тогда слушай и… постарайся правда не упасть с меча. А то что-то ты слишком хорошо обо мне думаешь. Тебе уже известно, что, прежде чем стать заклинателем, твой учитель был рабом у редкостного подонка… Не то чтобы Шэнь Юаню хотелось портить полет подобным разговором. Но он спохватился, что Бинхэ по-прежнему достоверно не знает ни о рабских буднях Цинцю, ни о том, что связывает его с шисюном Юэ. Равно как и о прочих вещах, которые он успел разболтать его двойнику, но так и не удосужился проинформировать его самого. Такая выборочная осведомленность была чревата фатальными сюрпризами. Так что он, отведя взгляд, принялся скомканно вываливать на демона неприглядную правду. Впрочем, кое-что он пересказать так и не решился. С меча они не упали и даже прилетели на пик, никого не шокировав своим видом. Было время завтрака. Все набились в столовую, тренировочные площадки и учебный корпус пустовали. Шэнь Юань бесцеремонно отправился в комнату Нин Инъин — нужно было рассказать шиди об отсутствии результатов. К счастью, говорящий лотос все еще не подавал признаков увядания. — Прибыло несколько заклинателей с пика Байчжань, — проворчал Юэ Цинъюань. — Это бесполезно. Чем больше людей приезжает, тем чаще они пропадают. — Сделай для них для всех сигнальные амулеты, — посоветовал Шэнь Юань. — Только чтобы подпитывались не их ци, а твоей, чтобы, если они умрут, ты их все равно нашел. — Неплохая мысль, — одобрил шисюн Юэ. — Напомни, почему ты до сих пор не здесь? Все никак не разберешься со своим демоном? — Ага. — Неужели он настолько силен, что ты и шагу ступить не можешь? «Он местный Доктор Кто», — хотел сказать Шэнь Юань, но спохватился, что это только все запутает. — Давай рассуждать логически. Он может перемещаться во времени. В своем мире он получил верховную власть. Так что скажешь, насколько он силен? — И что, с ним вообще никто не может справиться? — Именно. — А твой ручной демон? — Нет, — резко ответил Шэнь Юань. — Почему? — Потому что у Ло Бинхэ нет ни оружия, ни опыта. Потому что он не обязан конфликтовать с самим собой ради вас. И потому что я против, — Юань выразительно посмотрел на Бинхэ, скривившегося при упоминании его двойника. — Все это очень некстати, — вздохнул Юэ Цинъюань. — В состоянии шиди Лю заметных ухудшений нет, но личинки внутри растут. Шиди Му говорит, вряд ли это протянется дольше недели. На этой пессимистической ноте они и попрощались. — Теперь мастеру Лю придется носить вуаль, как его сестре, — съязвил Бинхэ, когда они покинули комнату Нин Инъин и отправились пешком к хижине. — Потрудись не злорадствовать столь явно. — Если бы я умирал, он бы злорадствовал, — парировал Бинхэ. — Ты считаешь? Подумай еще раз, — сказал Шэнь Юань. Помолчал и раздраженно добавил: — Так не может продолжаться. Мне нужна свобода передвижения, иначе Лю Цингэ умрет, да и я его ненадолго переживу. Баллов на его счету осталось на две недели с хвостиком. Он не жалел об их потере, все еще допуская, что может понадобиться обнуление. Но и обнищать до отключения основных возможностей типа ООС не хотел. Рано или поздно ему придется взять миссию. Поднимаясь на вершину, он задумался о Лю Цингэ. Сам он новеллу Заоблачного Онаниста помнил неплохо и был уверен, что ничего похожего на болезнь шиди Лю там не встречал. Однако творцов всяких паскудных проклятий в той книге было не изобильно. Если перебрать в памяти текст, можно было вспомнить всех… О чем он совершенно не думал в это время, так это о своем намерении поговорить с Шэнь Цинцю. Он не удосужился даже наметить план беседы. Не то чтобы Юань был законченным эгоистом, но камушек в своем сапоге всегда колется больнее, чем в чужом. Он ожидал, что все пройдет, что называется, культурно: двойник Бинхэ приведет своего учителя за ручку и со всеми познакомит. Потом они вместе выпьют чаю и, может быть, немного погуляют по окрестностям. Попутно Цинцю увидит, что мир может быть устроен разумно, что Ло Бинхэ не опасен, если его не терроризировать, а сотрудничество и дружелюбие — лучшая стратегия. Имея опыт общения с канонным Бинхэ, Юань считал двойников кем-то вроде непутевых родственников. Их следовало почитать и оберегать, соблюдая собственные границы и интересы. В прошлой жизни родня значила для Юаня очень многое. У него имелась куча приятелей, но по-настоящему близких друзей не было. Сестра, бабушка, братья, маленькая племяшка, родители и дядя — таков был список живых, реальных людей, с кем он обожал проводить то редкое время, когда не витал в придуманных мирах. Словом, Юань воспринимал Цинцю как близнеца-алкоголика. Воспитание диктовало ему, что такого братца надо терпеть, прощать, забирать из отделений милиции и всеми силами помочь снова стать уважаемым членом общества. Но вся эта концепция рухнула в один миг, когда они добрались до бамбуковой хижины. Перед входом Шэнь Юань отвлекся, чтобы обломить доросший до окна побег хризантемы. Шевелясь от ветра, это чудо природы постоянно настораживало. Будучи в первую очередь бойцом, Шэнь Юань боковым зрением отслеживал любое движение и не собирался расставаться с полезной привычкой. Безжалостно сломав источник беспокойства, он вошел в дом после Бинхэ. И тут до его ушей донеслось: — Кто позволил входить сюда такому грязному скоту, как ты? — Доброе утро. Вы ведь не из этого мира, верно? — голос Бинхэ звучал растерянно. — Убирайся, тварь! На родине Юаня Шэнь Цинцю стал бы знаменитым актером — отвращение и ненависть, вложенные в короткую реплику, буквально наполнили воздух. Цинь Шихуан и Тень отца Гамлета потеряли в его лице великого исполнителя. Шэнь Юань вошел как раз вовремя, чтобы прервать эту сцену. — Что ты сказал, ничтожество? — рука сама легла на рукоять Сюя. Шэнь Цинцю осекся, а Бинхэ встревоженно метнулся к нему: — Учитель! Шэнь Юань взял себя в руки. — Ты в моем доме. Можешь остаться, но не смей даже косо посмотреть на Бинхэ и держи свой рот на замке. — А то что? — презрительно поинтересовалась его сварливая копия. — А то я вылью тебе на голову весь чай этого мира. — А справишься? — Мы на Цинцзин, — уничижительно улыбнулся Шэнь Юань. — Здесь любой почтет за честь сражаться за меня. И, в отличие от тебя, мой меч все еще при мне. Шэнь Цинцю повел носом, словно откуда-то запахло тухлым окунем. Затем посмотрел на его руку, сжимающую запястье Бинхэ, и жалостливо улыбнулся в ответ: — Это так трогательно, учитывая, что он убьет тебя, когда ты станешь ему не нужен. Или ты рассчитываешь на постоянное место в гареме этой похотливой твари? Он говорил что-то еще, но Шэнь Юань уже не слышал. Сказав: — Я тебя предупредил, — он почти вслепую вывалился из комнаты на поиски самоконтроля. Ему никогда раньше не отключало мозг от ненависти. Он даже не знал, что это бывает так — совсем в ноль, до темноты в голове. На несколько секунд он потерял себя, и ему стало страшно. Если он убьет безоружного, то как он будет жить с этим дальше? И что скажет двойнику Бинхэ? Моментально обросла соблазном спасительная идея: надо как можно скорее вернуть этого гандона обратно! За собственными эмоциями он напрочь упустил состояние Бинхэ, который упал на колени, пока Шэнь Юань старательно дышал, прислонясь к наружному косяку. Натренированное медитациями дыхание было глубоким и плавным, как течение Гуйцзян, но почему-то не помогало разжать челюсти и кулаки. — Это неправда! То, что он сказал. — Встань, — выдохнул Юань сквозь зубы. Вместо ответа демон, опустив лицо, замотал головой. Это было очень плохо, но Юань был слишком на своей волне, чтобы успокаивать кого-то другого. Кто бы его успокоил. — Ты встанешь или я сяду? — зло сказал он; в памяти масляным пятном всплыло воспоминание: это уже было перед Бездной, он не позволил Бинхэ оправдаться, в итоге все вылилось в сплошной кошмар. Черт! Не дожидаясь ответа, он плюхнулся рядом. Вообще-то он собирался тоже встать на колени, чтобы подчеркнуть абсурдность ситуации, но в последний момент перегруппировался и упал на задницу. Оттуда сразу поступил сигнал в мозг о том, куда Юаню следовало засунуть свою гордость. — Бинхэ, — позвал он проникновенно, но все еще очень зло. — Я вижу его в первый раз в жизни. Почему ты считаешь, что я поверю не тебе, а ему?! Потому что он на меня внешне похож или что? Бинхэ только взметнул свои смертоносные ресницы, умоляюще глядя исподлобья. Они оба знали — почему. Если «бывший раб» было в этом мире предметом насмешек, то «демон» — смертным приговором. — Неужели ты уже забыл обо всем, что нас связывает? Потому что я не забыл. — Шэнь Юань коснулся его ладони, подкрепляя нотацию. — Нельзя быть таким импульсивным, ты давно не ребенок. У нас куча проблем. Я не могу отвлекаться на всякую дрянь. Прикосновение подействовало. — Прости, — Бинхэ смотрел на его губы и почти дрожал от неуверенного желания поцеловать. Шэнь Юань сглотнул. Сейчас он и сам был бы не против, но вне дома это было немыслимо. — Долго будем так сидеть? — Я схожу приготовлю завтрак. — Спустимся вместе. Я собираюсь пригласить к нам шисюна Юэ, пусть он с этим упырем нянчится. Хотя нет, — Шэнь Юань окинул взглядом свою одежду, — пойду переоденусь. Когда в следующий раз вздумаешь поваляться в пыли, будь добр, воздержись. Ну или делай это так, чтобы я не видел. Завтрак прошел в благословенном молчании. Бинхэ исподтишка разглядывал гостя. Цинцю поглощал еду с видом величайшего одолжения нынешним и грядущим поколениям. Юань, глядя на его надменное великолепие, чувствовал досаду — почему из них двоих он куда больше похож на недавнего арестанта, а этому мерзавцу все нипочем? И неужели он тоже, хотя бы на сотую долю, выглядит так?! — Тебе не обязательно все время сидеть в доме. Можешь прогуляться по пику, но будь на виду. — Я могу сопровождать мастера Шэня, — осторожно предложил Бинхэ. Шэнь Юань нахмурился: — Может, лучше попросим Нин Инъин? — А где Мин Фань? — подал голос Цинцю. — В пещерах совершенствуется. А чего это ты вдруг о нем вспомнил? — Твой скот его еще не убил? — Это ведь ты натравливал глупого подростка на Бинхэ. Так что можешь считать, что это ты его убил, — пожал плечами Шэнь Юань. — Но я рад, что главное ты усвоил. Бинхэ — мой. — Хорошо он тебя выдрессировал, — Шэнь Цинцю встал из-за стола. — Жаль, что тебя никто не выдрессировал. На сей раз они беседовали спокойно, как о чем-то незначимом. Но Шэнь Юань чувствовал, что не только не может есть в одном помещении с этим человеком — он не может рядом с ним дышать. День обещал стать бесконечным. Наконец Цинцю вышел из хижины, и воздух сразу будто посвежел. — Я присмотрю за ним, — сказал Бинхэ. — Если встретитесь с кем-то или он что-нибудь учудит, не вступай ни в какие разговоры, сразу хватай его за шкирку и вставай на меч. Несмотря на напутствие, Юаню было тревожно. Местом для своих размышлений он выбрал беседку, откуда просматривалась значительная часть пика. Он прогонял в памяти «Путь гордого бессмертного демона», следя глазами за фигурой в серо-белом. Цинцю в одеждах цвета морской волны почти сливался с пейзажем, но держащийся сбоку и несколько позади него Бинхэ, как поплавок, выдавал его местонахождение. Хотя мысли Юаня витали вокруг преступных заклинателей и рехнувшихся богов, взгляд умиротворенно скользил за бывшим учеником практически по привычке. Когда Цинцю был далеко, он делался вполне сносным. Шэнь Юань воспрянул духом и дал себе зарок хотя бы попытаться все уладить. — Перенеси все свои вещи из пристройки ко мне, — сказал он Бинхэ, когда они с Цинцю вернулись с прогулки. — Не знаю, на сколько он у нас останется, но лучше пусть у него будет своя комната. Все равно ты там давно не живешь. — Ты думаешь, я буду спать под одной крышей с этим отродьем? — возмутился Шэнь Цинцю. Но Шэнь Юань был начеку и вместо того, чтобы разозлиться, вспомнил, как он сидел в беседке в компании двойника Бинхэ. Как тот отворачивался, глядя на горизонт, где горы, казалось, висели над туманом, и ветер трепал блестящий упавший на правое плечо хвост… — Мне все равно, можешь спать на улице, — сказал он, стараясь не воспринимать свою копию всерьез. — Или в сарае. — Так я и поступлю. Любой сарай чище, чем… — Да-да, мы поняли! — перебил его Юань. — На здоровье. Там тебе самое место. К его удивлению, Бинхэ стал делать ему непонятные жесты, строить рожи и в итоге выманил за дверь. — Нельзя, чтобы он спал в сарае, — зашептал он. — Это еще почему?! — удивился Шэнь Юань. — Там холодно. — Только не начинай! — Юань закатил глаза. — Но разве мы не обязаны о нем заботиться? — продолжил взывать к нему Бинхэ шепотом. — Я о нем уже позаботился, — отмахнулся Юань. — Иначе он бы давно умер в камере на цепи. Дальше либо он начнет заботиться о себе сам, либо это пустая трата времени. — Тогда можно я с ним поговорю? Юань снова закатил глаза и развел руками: — Если ты сумеешь достучаться до его разума, я буду очень признателен. Но по-моему, это бесполезно. Больше смысла стучать по куннингамии. Я погорячился, попросив прислать его сюда. После обеда Шэнь Цинцю перебрался в пристройку. С собой он забрал кучу свитков и рукописей, которые Юань накопил за годы здешней жизни. Бинхэ помог ему обустроиться. Сам хозяин хижины практично полагал, что важнее не разбить гостю череп, чем выдать одеяло. Поэтому он сидел в уединении, глядел в потолок. Вспоминал новеллу «Путь гордого бессмертного демона» и наставника его примерно 80-й жены, травившего всех подряд диковинными средствами. К ночи он надеялся добраться хотя бы до второй сотни жен. — Я что-то сделал не так? — прервал его мысли погрустневший Бинхэ. — Почему ты так думаешь? — Шэнь Юань вспомнил родинку ниже талии 80-й жены, ее размер бедер и огненно-рыжую интимную стрижку, но все никак не мог вытрясти из памяти, откуда у ее дяди-наставника оказался арсенал Борджиа. Было ли это ноу-хау его королевства или его снабжало божество, которому он себя посвятил? Или просто талант такой у мужика? По идее, ходячим пособием по всем этим людям мог послужить двойник Бинхэ. Увы, по канону, как раз-таки о гаремных интригах он не знал и за соревнованиями по прыжкам на свой член не следил. Его ум и коварство были направлены на свержение владык, захват крепостей, уничтожение заговоров. Гаремная суета волновала его не больше, чем социальная жизнь курятника. — Он ведь понимает, что я другой человек, почему он срывает злость на мне? — Бинхэ искренне переживал. — Я чем-то его оскорбил? — Он срывает злость на тебе, потому что он свинья, — расставил точки над «и» мгновенно озверевший Шэнь Юань. — Он хочет, чтобы ты искал причину в себе или во мне, но причина в нем. Рассказывай быстро, что он тебе наговорил? Бинхэ смутился. — Что ты добр ко мне, потому что боишься повторить его судьбу. — Я и на это должен отвечать? Демон помотал головой. — Вот и отлично. Потому что я занят. Не отвлекай меня. На ужин Цинцю решил не выходить, поскольку нашел в доме стратегический запас конфет и сожрал всю банку. Бинхэ, обнаружив это, разулыбался, а Шэнь Юань только констатировал коротко: «Свинья». Зато после того, как взошла Луна, Цинцю потянуло на романтику, и он отправился блуждать по вершине. Шэнь Юань велел Бинхэ незаметно проследить, чтобы дорогой гость не устроил переполох в женских спальнях и не свалился с пика, а сам продолжил вспоминать текст. Цинцю вернулся домой глубоко за полночь, и Шэнь Юань отправился к нему с визитом. — Тебе что-нибудь известно о проклятии тысячи личинок или о птицах с человеческой головой? — спросил он с порога. — Иди поинтересуйся у своего отродья. — С чего вдруг? Он демон, а не демонолог. — С того, что так я тебе и сказал, прихвостень. — Если мне понадобится, ты скажешь, — хмыкнул Юань. — Вот будет обидно, если тогда окажется, что ты не знаешь. Он вышел, героически не хлопнув дверью, как раз вовремя, чтобы увидеть потрясенное лицо Бинхэ. — Ну что еще? Демон волновался, и Юань за рукав утянул его в спальню. — Сейчас мы в последний раз обсудим эту занозу в заднице, а потом ты ляжешь спать и не будешь мешать мне думать, — Юань продвинулся почти до середины текста — казни пяти провидцев; как показала практика, провидцы из них были так себе. — Что тебя беспокоит? — То, что он говорит, совсем ничего для тебя не значит? — осторожно поинтересовался Бинхэ. — Значит. Я хочу убить его каждую секунду, — честно признался Юань. — Не пачкая меч. На каждой его фразе мне кажется, что я вколачиваю его лицо в пол. У меня никогда такого не было и, надеюсь, никогда не будет. Если ничего не случится, завтра нас навестит шисюн Юэ, а послезавтра Цинцю вернется в свой мир, и я забуду, что этот кошмар был в моей жизни. На лице Бинхэ боролись несколько эмоций. В итоге он сдержанно засиял, как зажженный днем фейерверк. — Это из-за меня? — Это из-за него. Но да, во многом из-за того, что он говорит о тебе. — Просто это так странно… — Бинхэ нахмурился, но глаза все равно светились улыбкой. — Вы очень похожи. Не только внешне. — Что?! — Шэнь Юань запустил в него сперва веером, потом подушкой. — Иди спать, пока я тебя в сарай не выгнал! — Я не усну, — Бинхэ развалился на постели, подперев кулаком щеку, и смотрел на Юаня. — Сегодня очень странный день. На четвертой сотне он заснул. — Вставай! Мы летим на пик Аньдин. — Была еще ночь, но так, по мнению Юаня, было даже лучше. — Мм? Учителю понравилось летать? — Бинхэ улыбнулся сонно, но уже лукаво. — В этот раз я буду спать на мече, — соврал Шэнь Юань. — Но надо решить, что делать с Цинцю. Ты можешь дать ему свою кровь? — Не хотелось бы, — Бинхэ моментально стал мрачным. — Тогда затяни его в сон до нашего возвращения. Но только в такой, чтобы он ничего не заподозрил. А почему «не хотелось бы»? — Это будет невежливо и может вызвать конфликт с другим демоном. Тебе стоит сначала спросить у него разрешение. — У Цинцю? — уточнил Шэнь Юань. — Нет. — Твой двойник сказал, что я могу позвать его в любое время, но сам не инициирует встречи. Это тоже вежливость? — Да. — Я кретин, — засмеялся Шэнь Юань. — Я-то думал, ему не до меня. А то, что я ношу его кольцо…? — Это подчинение. И одолжение. — Он секунду поколебался и уточнил: — Но для них для всех ты все равно мой. — Замечательно. — Это не было замечательно, но Шэнь Юань решил, что разбираться с демонскими заморочками будет потом, когда другие проблемы кончатся. — Решай вопрос с Цинцю и полетели уже. Кстати, заодно можешь чистую одежду ему отнести. А то что-то не заметно, чтобы тюрьма повлияла на его запросы. Из пристройки Бинхэ вышел с таким странным лицом, что ожидавший его на улице Шэнь Юань не удержался от комментария: — У тебя такой вид, как будто ты ему не только ханьфу отнес, но и одеяло подоткнул. Бинхэ взял его на свой меч, уже как что-то само собой разумеющееся. — Хуже. Я поделился с ним энергией. Такое впечатление, что он разучился пользоваться ци во сне. — Это тоже «невежливо»? — Да. Но он замерз. — Бинхэ посмотрел лисьим взглядом. — Вы даже спите похоже. «Видел бы ты, как я спал дома под легким одеялом из тройного синтепона в шелковом пододеяльнике!» — подумал Шэнь Юань и ничего не сказал. С их прибытием на пике Аньдин началась суета. — У меня дежавю! — сонный Шан Цинхуа потер глаза, как младенец, и соединил руки в поклоне. — Вижу, брат Огурец, ты решил совсем лишить себя личной жизни, а заодно — и меня. — Нечего было сочинять всякие ужасы, — упрек был несправедлив, как раз фэнтезийная часть с монстрами нравилась Юаню у Заоблачного Онаниста больше всего. Ну, по крайней мере, она не была раздражающе тупой! — Спасешь Лю Цингэ — и живи личной жизнью, сколько влезет. — Шисюн Шэнь — сама доброта! — Кстати, о доброте. Он сильно страдает? — Шиди Лю? Ну разумеется! Кому интересен персонаж, если он не мучается и не испытывает унижений? Вот увидишь, даже если Лю Цингэ выживет, он станет самым уродливым человеком во всех мирах! — Не станет, — Шэнь Юань взял его за ворот и слегка встряхнул. — Потому что ты мне сейчас расскажешь, как все исправить. — Да? — искренне удивился Шан Цинхуа. — Что-то не верится, но давай попробуем. Бросив взгляд на демонов, поглощенных разговором о чем-то своем, лорд Шан жестом предложил последовать за ним для уединенной беседы.