Тихая охота

                  Резкая боль вернула в сознание. Всё тело ломило, выворачивало наизнанку. Было душно, и тесно. Где она? Попыталась поднять отяжелевшую голову, и упёрлась затылком во что-то твердое и колкое. Леденящий ужас сковал тело. Кромешная тьма перед глазами не давала ответа. Перепонки лопались от зловещей, сводящей с ума, тишины. Она сидела в позе эмбриона, руки, вывернутые за спину, были туго стянуты, колени упирались в каменистую почву. Сухость раздражала слизистую носа. От внезапного осознания, что она в могиле, её закопали живьём, бросило в жар, подступила тошнота. В отчаянии она попыталась закричать, но кляп, плотно забитый в горле, мешал вздохнуть. Когда-то, в детстве, играя в прятки, она залезла под оцинкованное корыто, а дети в шутку, уселись на него, не давая ей выбраться. Ощущения детского кошмара, вернулись, усиленные в разы. Каждый удар сердца вытеснял воздух из лёгких, от напряжения она впадала в транс. Паника захватила её в плен, жёстко сжав конечности до бесчувствия. Грудную клетку сдавил стальной обруч. Сердце билось как сумасшедшее. Тело содрогнулось в конвульсиях. Голова ударилась о земляную стену склепа. Тщетные попытки кричать и дышать разрывали грудь. Сознание стремительно покидало её, оставляя перед глазами пугающие мутные пятна. Яркой искрой вспыхнула мысль: - ,"Это конец". Шумное дыхание рядом удержало от падения в пропасть беспамятства. Она ухватилась за неясный звук, потянулась всем своим существом, напрягая слух и зрение. Она не могла ошибиться. Это он.             Горсть земли была сухой и почти горячей. Разжав пальцы, Петр услышал глухой стук, потом увидел облачко серой пыли, опустившееся на крышку гроба. - Закапывать? Кивнув, Брянцев отошёл к другой могиле, вспоминая другие похороны пять лет назад. Тогда хоронили мать. Была поздняя осень, моросящий дождь превратил землю в жижу. Она чавкала под ногами, стекала в яму, и со страшным грохотом обрушалась вниз под лопатами могильщиков. Две смерти, но какие разные. Мать долго болела, а сестра... Петр перевёл взгляд с могилы матери, на портрет сестры, под крестом. Глаза, улыбка, лучились светом, невозможно было представить её мёртвой, если бы не страшная черная лента. Трагическое известие Петр получил в Мелфорде. Это была первая ознакомительная поездка на место будущего объекта. Возложив на Джину, личную помощницу, решение вопросов с билетами, сам занялся переговорами со службой устройства похорон. Работой он остался доволен. Несмотря на непредвиденную задержку, связанную с отсутствием свободных мест в самолёте, представитель фирмы встретил его в аэропорту, и минуя пробки, вовремя привез в ритуальный зал. Сбавив шаг Брянцев подошёл к Ольге. По его просьбе траурное убранство и венки были только из живых цветов. Так получилось, что он ни разу не дарил младшей сестре букетов. Это было его последней данью и извинениями. Кроме нескольких девушек, стоящих в стороне, никого не было. Сокурсники сестры усиленно готовились к госэкзаменам. Пётр предложил девушкам поехать на кладбище в комфортабельной машине, вполне осознавая жестокость такого приглашения. Без осуждения принял их отказ. Для них, прийти на панихиду, уже поступок. Только трагические обстоятельства смиряют молодость и красоту со смертью. И всё-таки он обратился к ним с ещё одной просьбой: - Я бы хотел поговорить с вами об Ольге. Это будут не скорбные поминки, просто разговор. Поблагодарив девушек за согласие, условился встретиться с ними через два часа.             Кладбище было далеко от города, и всё-таки Петр отказался возвращаться в город в похоронном автомобиле, решив вызвать такси. - Долго ждать придётся и дорого, - беззлобно заметил водитель катафалка. Брянцев махнул рукой и сел на скошенную деревянную скамейку, обозначающую остановку. Пятнадцать лет назад, будучи перспективным молодым специалистом, а на деле, безработным архитектором, Петр принял предложение американской фирмы по строительству мостов. С тех пор, объездил весь мир, завоевал репутацию прекрасного специалиста, и в Москве бывал очень редко. Ольгу видел три года назад, она приезжала к нему на каникулы. Проведя с сестрой неделю, Петр нанял ей личного гида, вручил банковскую карту, и отбыл во Вьетнам. Близких отношений между братом и сестрой никогда не было, и большая разница в возрасте, этому не способствовала. По большому счету, они друг друга и не знали. Но он помнил её улыбающейся, весёлой, и смерть не поддавалась объяснению.             Забросив в багажник подъехавшего такси, рюкзак, с немногочисленным скарбом, вдруг вспомнил, что ключей от квартиры у него нет. Больше того, дверь скорее всего опечатана. Посмотрев на часы, и на визитку следователя, ведущего дело сестры, решил официальный визит отложить, и направился в кафе, на встречу с девушками. Петру пришлось вклиниться в оживленную беседу. С одной стороны, он был рад, что не увидел траурных лиц, с другой, понимал, что его вопросы будут непростые, и снова вернут подруг к скорбному событию. Ничего такого, что явно бы указывало на причину Ольгиного поступка, девушки не припомнили. Училась хорошо, открытых конфликтов и умопомрачительных любовных романов у неё не было. О том, что появился поклонник, скрывала. Ни с кем его не знакомила, хотя он часто заезжал за ней, на черном БМВ. Да, нервничала. Кто же не нервничает перед госами? - Разве это не естественно? Задал ему вопрос майор Артюхов Николай Иванович, бывший одноклассник Брянцева, к которому он зашёл после бесполезной встречи со следователем. Николай поднялся, приветствую друга, пожал руку: - Смерть молодых всегда неожиданна. А самоубийство, вообще, не вписывается ни в какие рамки. Ты, как впрочем, и все родственники, недоволен результатами следствия. - Я не собираюсь жаловаться, просто хочу понять некоторые несостыковки. Артюхов вышел и через несколько минут вернулся с белой тоненькой папкой. Пробежав глазами по тексту, перевернул страницу и поднял глаза на Петра. - Она была пьяна. Судя по содержанию спирта в крови, достаточно серьезно. - Там есть фотографии пустых бутылок, - согласно кивнул Брянцев, - но Ольга не пила. Наш отец был алкоголик, и мы всегда знали, что для нас алкоголь это смерть. - Пока ничего не противоречит версии самоубийства. Ты знал, что она была беременна? По статистике, это самая частая причина самоубийств девушек. - Я разговаривал с ней две недели назад... - Тогда, она могла и не знать. - ...для Ольги это не могло стать причиной. У неё есть квартира, профессия. Есть я, в конце концов. И она любила детей. Перед глазами стояла картинка умилительной возни Ольги с дочерью Джины. Аннет был годик, она только начинала ходить, и свои первые шаги делала вместе с Ольгой. Пётр тогда подумал, что в каждой женщине от природы заложен инстинкт материнства, даже в таком сорванце и пацанке, как его сестра. Она с детства была непоседой, искала и находила приключения, всегда в ссадинах и синяках. Потом немного угомонилась, но до леди ей было далеко. А вот матерью, он легко её представлял. - Подруги говорили о поклоннике, только ваши не стали заморачиваться его поисками. - Даже если кто-то ещё был в квартире, предъявить ему нечего. Никаких следов борьбы на теле Ольги, ни единого выпавшего волоска. Она сама открыла окно. Об этом говорят отпечатки пальцев на подоконнике и оконной ручке, а также следы ног на табуретке и столе. В телефоне никакой переписки, похожей на любовные послания не обнаружено. - Она могла с ним перезваниваться, - настаивал Пётр. - Могла. Проверили. В последнее время она почти ни с кем не общалась. А если это любовь, тут ведь одним звонком в день не обойдешься, сам понимаешь. Соседи ничего не слышали, и не видели, это только в сериалах, они являются важнейшими свидетелями, в жизни всё по-другому. - Я поговорю с ними. - Это правильно, возможно, когда проводился опрос, кого-то не было дома. Может быть потом кто-то что-то вспомнил, но не стал нам перезванивать. - Скорая прибыла через сорок минут после вызова? - Это Москва. Пробки. Её было не спасти. Артюхов со вздохом развел руки. Это Пётр и сам понял по фотографиям. - Но она смогла прошептать врачу: - Предупредите... С горечью в душе, Пётр читал сухие строчки протокола. - Точнее: - Предупредите п. Папу, или тебя, Петра. - Меня она называла брат. - Ты видел фотографии? Помнишь, что у вас шестой этаж? Что у твоей сестры было в голове, вообще непонятно. Возможно, это просто бред. Петя, я понимаю твои чувства, но дело закроют, зацепиться не за что. Я ничем не могу помочь. Не думай, что тебе было бы легче, если бы ты знал, что её кто-то убил. Прими, смирись, и живи дальше. Сколько ты ещё пробудешь в Москве? - Не знаю. Я позвоню.             Открыв дверь Петр глубоко вдохнул. Он не жил здесь пятнадцать лет, уже не было семьи, мамы, сестры, а пахало всё также. Домом. Невероятная, непривычная тоска наполнила сердце. Пройдя в квартиру, огляделся. Ничего не изменилось. Та же мебель, на тех же местах, только вместо старого телевизора на стене был новый. На кухне, ряд пустых бутылок и ещё две полные. Неужели сестра собиралась выпить и эти? Неужели она всё-таки готовилась, и шаг в окно не был спонтанным? Испачканные черным порошком ручки дверей, засыпанный им же, сдвинутый стол, открытые дверцы шкафов, всё свидетельствовало о тщательной работе полицейских. Только толку не было. Зачем Пётр вернулся сюда, ведь мог переночевать в гостинице, а завтра улететь? Что надеялся увидеть? Уж точно не гору пустой тары. Записку? Но если Ольга была сильно пьяна, вряд ли бы у неё получилось что-то написать Да и вообще, молодёжь сейчас не доверяет бумаге. Неожиданно вспыхнувшую догадку, спугнул резкий звонок в дверь. Артюхов советовал ему обратиться в клининговую компанию, и видимо взялся помочь, и сам вызвал бригаду, но за дверью стояла соседка, тетя Поля. Грузная, большая женщина вплыла, не дожидаясь приглашения. Всегда бойкая и нагловатая, сейчас остановилась в коридоре, оттуда взирала в кухню, словно боясь переступить порог. - Я была понятой. Когда сказали, что произошло, почему-то подумала, что Ольга мыла окно, и случайно выпала. - Тетя Поля, скажите честно, Ольга что, пила? - Ни разу не видела её выпившей. - Но бутылок много. - Может мужик её пил? Зайди в магазин наш, дворовый, спроси у Лены продавца. - Соседка и сама обрадовалась внезапной идее. - Ведь Ольга по большим магазинам и базарам не ездила, всё здесь покупала, хоть и дороже. Может некогда ей было, а может быть деньгами ты её баловал. - Конечно я помогал ей деньгами, разве это не естественно? А за совет, спасибо. Вы сказали, мужик? - Бывал он у неё. Но я никогда не видела, как приходил, как уходил. - А почему решили что мужик, не парень? - Голос у него крепкий. И курил он что-то жутко противное, в спальне, в форточку. - Хотел ещё спросить, вы же через стенку от её спальни... - Что ты меня совсем в сексоты записываешь? Искренне обиделась соседка. - Извините, не так выразился, - пробормотал Пётр. - Может быть, случайно, слышали, как они ссорились, он её обижал? - Ничего такого. - А полиции вы про него говорили? - Они не интересовались, спросили только, что было в этот день. А я с ней несколько дней не встречалась. Разговор прервался, тётя Поля, всё-таки зашла в кухню. - Хоть ничего не пропало? - Кажется. Я сам только вошёл. И вообще не знаю, что у Ольги было. - Ноутбук был. Небольшой, серенький. - Соседка беспокойно обошла квартиру. - Не вижу. Потревоженная приходом Полины догадка, вернулась четкой мыслью: - "Ольга не могла писать диплом, готовиться к экзаменам без компьютера. Он есть. Или был". - Полиция не могла унести? На всякий случай спросил Пётр, припоминая, что на фотографиях в деле ноутбука не было. - Они в комнаты прошли, для формальности шкафы пооткрывали, и всё. - Я сейчас вызову бригаду для уборки, они наверняка найдут его. "Если он в квартире" - подумал Петр, но вслух ничего не сказал. Соседка громко цокнула: - Это ж сколько ты им заплатишь? У тебя здесь трупа не было, крови нет, что здесь делать-то? Галка моя уберет. Заплатишь ей половину того, что заплатил бы бригаде. И всё, и не спорь. И дело хорошее сделаешь. Она на почте работает за копейки, в выходные подрабатывает уборкой. А тут сосед, как не помочь. Она до шести работает, придёт и сразу начнет, тебя не потревожит. Но уж ноутбук ты сам поищи. Закрыв за соседкой дверь, Пётр начал поиски с комнаты сестры. Скрупулезный осмотр шкафов, ящиков с документами, диванов и кресел во всех трёх комнатах ничего не дал. Перекладывая одежду и обувь, сделал вывод, что сестра жила скромно, хотя денег он ей присылал достаточно. Предлагал машину купить, водить она умела. Отказалась. Полиция проверила Ольгины счета, оба были пусты. В квартире денег тоже не было. Но ведь должно быть что-то, на что она их тратила. Антресоль, кладовка, балкон. Ни на что не рассчитывая, Пётр вернулся в прихожую, вспомнив, что когда-то у него был схрон для сигарет. Пока родители были на работе, он прибил к тыльной стенке шкафа деревянную планку, чтобы пачки не падали на пол. Просунув ладонь в узкую щель, нащупал гладкую поверхность. Тонкие пальцы Ольги беспрепятственно доставали ноутбук, Пётр же, опасаясь уронить его, сдвинул плечом шкаф. Без труда подобрав пароль - имя и год рождения матери, Пётр вошёл в систему. Его мнение о серьезности сестры только укрепилось. Она читала книги, смотрела хорошие фильмы. И занималась. В день смерти, с утра, она вносила дополнения в дипломную работу. А потом напилась и вышла в окно. Что это? Причуды психики, или кто-то ей помог? Пульсирующая боль в висках не давала сосредоточиться, но Петр продолжал поиск, пока не почувствовал тошноту. Животное, низменное, и такое неуместное в данный момент, чувство голода, заставило его заглянуть в холодильник. Какие-то продукты там были, но неожиданная брезгливость переборола голод. И дело было не в Ольге, не в её трагической кончине, а в том мужчине, следы которого он безрезультатно пытался отыскать. Он бывал здесь, пользовался посудой, бытовой техникой. Спал с Ольгой. Возможно, беременность послужила причиной их расставания, и это толкнуло сестру на отчаянный шаг. Но зачем было предварительно уничтожать все контакты своего возлюбленного? Оберегала его? Или хотела вычеркнуть из своей жизни? Почему таким путем? Убив себя. Кого и о чём, предупреждала в свой последний миг? Вопросы и сомнения множились с геометрической прогрессией. Никто бы его не осудил, выпей он сейчас, чтобы заглушить горе, погасить огонь сжигающий изнутри. Пётр с отвращением посмотрел на разнокалиберную колонну пустой тары, и подхватив ноутбук подмышку, покинул квартиру. Оставив ключи у Полины, вышел во двор. Издалека увидел открытые двери магазина, и прямиком направился туда. На его счастье покупателей не было и Лена, выразив соболезнования, любезно согласились поговорить. На первый вопрос ответ ожидаемо был отрицательным. - В том году, по осени, крутился возле неё мальчишка, но последние месяцы она была одна. Продуктов покупала много. Молочное. Дорогие колбасы, сыры, конфеты. Нагрузится, в обе руки, и прёт, никто ей не помогал. - А выпивку? - Нет. Никогда. Я же её с пелёнок знаю. Только вот перед смертью четыре бутылки и взяла. Спросила ещё, какая водка хорошая. Тихая, спокойная, что на неё нашло? - А соседи что говорят? - Лена потупила взгляд. - Наверняка ведь обсуждаемая тема. - Ясное дело - любовь. И водка подтолкнула. Почти дойдя до двери Пётр неожиданно развернулся: - Вы сказали она покупала много продуктов, может быть у неё гости часто бывали? - Готовить твоя сестра не умела, вот и обходилась бутербродами. Всегда её за это ругала. В холодильнике стояла кастрюлька с супом, тарелка с котлетами. В кухонных шкафах - крупы, мука. Несомненно, Ольга готовила, только, для кого? Вспомнив о еде, Брянцев отправился на поиски кафе. Сев за уединенный столик, со всей тщательностью, один за одним, открывал Ольгины файлы. Было далеко за полночь, когда он возвращался домой. Кое-что ему удалось обнаружить. Не много, не мало, а досье, на некоего господина Казанцева Павла Аркадьевича. Его контакты в соцсетях - друзей и подписчиков у него было не много, но сестры среди них не было. Общались по телефону? Фото - по-видимому, сделанные самой Ольгой, но явно без ведома мужчины. Вот он играет в теннис, вот выпивает виски или коньяк, и садиться за руль. Что это за слежка? Ольга его шантажировала? Может он её? Если этот мужчина действительно был любовником Ольги, то ему было что скрывать: сорок три года, женат, имеет дочь восемнадцати лет. Поднимаясь в лифте Пётр вдруг вспомнил, что у него опять нет ключей, а тетя Поля и её дочь, наверняка уже спят. Створки за его спиной тихо съехались, а его входная дверь, напротив, открылась. Свет из коридора освещал фигуру женщины. Потянувшись поцелуем к улыбающимся губам Галины, Пётр споткнулся о коробку под ногами. - Тише ты, медведь! Сдвинув препятствие Галя обняла Брянцева и запечатлела на его губах приветственный поцелуй. - Встречаемся только на похоронах. - Горько посетовала она. - А я тебя жду, жду. Кухонный стол был застелен льняной скатертью, на нём стояла открытая бутылка водки, банка маринованных огурцов, котлеты из холодильника, нарезанный хлеб и салат из овощей. - Давай помянем Олюшку. Судя по всему, до его прихода, Галина, кроме уборки, уже не раз поминала сестру. Но, никаких признаков алкоголизма лицо её не хранило, она была его ровесницей тридцатисемилетний молодой женщиной. Их матери были подругами. Они росли вместе. Этот дом и двор помнили их детские забавы и шалости. - На самом деле это ужасно. У меня нет слов утешить тебя. Подтерев салфеткой нос, Галина выпила налитую Петром стопку. - Ты почему не пьёшь? - Спросила с обидой. - Или у вас в Америке водкой не поминают? - Перехватив его взгляд на бутылку, усмехнулась. - Это всего лишь водка в бутылке. Ольга может тебе её специально оставила, чтобы ты помянул её, и уснул сегодня спокойно. - Хочешь сказать она думала о смерти, готовилась? Глоток обжёг гортань, не давая противному ощущению закрепиться, Пётр залпом выпил стопку. Приятное тепло растеклось по венам. - Ты видел пустые бутылки, это обычная водка, она её не пила. А для себя купила хорошую, элитную. - На всех бутылках были её отпечатки, - возразил Брянцев. - Она её наливала, но не себе. У нас как-то почтовое отделение ограбили, порошком всё было засыпано после полиции, потому что всё ведь залапано, отпечатков море. Мы потом неделю всё отмывали. Ты когда-нибудь видел отпечаток пальца? Так вот, у вас, ни на дверной ручке, ни на туалетной, отпечатков вообще ничьих нет. Это настораживает. - Как полиция могла такое пропустить? Пётр достал из кармана телефон, собираясь позвонить Артюхову. - Объяснение будет самое простое, она готовилась, вот и убралась в квартире. Резонно заявила Галина, убирая телефон подальше, на угол стола. - Посмотри, что я нашел в её в ноутбуке. Брянцев пододвинул Ольге открытый экран ноутбука. - Погоди, давай ещё выпьем. - Только убедившись, что Петр выпил стопку до дна, Галина взглянула на фотографии. - Не помню такого. Красивый, видный мужчина. Ольгин кавалер? - Пока не знаю, существовал ли он вообще. Кто-то говорит, что был, кто-то, что нет. - Был. Помню, в марте шел сильный дождь, холодно было, ещё и снег не растаял. Подвозил кто-то её к самому подъезду. - Машина? - Чёрная. Кто за рулём не видела. Может такси, может этот. А месяца два назад, встретила её на первом этаже, перед дверью. Спросила, чего она стоит в темноте, не выходит. Она стала копаться в сумочке, сказала, кажется дверь захлопнула, а ключи в квартире оставила. Я когда дверь открыла, она из-за моего плеча выглянула. - Боишься кого, - спрашиваю, она рассмеялась, как-то неестественно, и пошла к лифтам. Но на улице никого не было, может быть они поссорились, она не хотела с ним встречаться? Петр провел руками по лицу. Лёгкое опьянение действовало расслабляюще, но мозг не сдавался, снова и снова прокручивая в голове факты и домыслы. - Ну давай по последней, да я пойду. - Галина прикусила губу. - Ты не подумай, что я алкоголичка, просто страшно это всё. Ведь Ольга могла быть нашей дочерью. Стукнув пустой стопкой по столу, с наигранной веселостью спросила: - А у тебя в Америке дети есть? - Я не женат. Детей нет. - И у меня нет, - всхлипнула Галина, и шаткой походкой пошагала к двери.