Если под откос жизнь внезапно пошла, Обстановка сменилась, удача сдала, Нет смысла о прошлом слёзы горькие лить, Оно сгрызёт изнутри, душу будет травить. Не замыкайся в себе и мечту не теряй, На победу настрой боевой сохраняй, Счастье может быть ближе, чем казалось, подчас, Лови момент и всегда живи здесь и сейчас.
Сегодня Джотаро разбудили неоправданно яркие лучи солнца, светившие прямо в глаза. Это было худшее начало дня, которое он только мог себе представить. И он снова забыл зашторить окна. Более того, забыл даже проветрить перед сном, так что теперь в небольшой тёмной комнате было ещё и невероятно душно. Да так, что Куджо сразу же после пробуждения стало трудно дышать: лёгкие словно сжались и напрочь отказывались расправляться, а тело ощущалось потным и неприятно липким. Впрочем, даже это не помешало юноше послать всё к чёрту, просто отвернуться на другой бок, недовольно хмуря брови, и вновь натянуть до головы одеяло. Даже несмотря на то, что был только понедельник. Даже несмотря на то, что через час надо было уходить на работу. «Хотя бы в универ сегодня не надо, и на том спасибо», — только пронеслось в мыслях брюнета, как эту идею прервало лаконичное «блядь», мелькнувшее в голове в ту же секунду, как из комнаты напротив послышались развратные и уж точно неприлично громкие стоны. Будильник Цезаря самый оригинальный из всех, что Джотаро приходилось слышать, но самое печальное, что так считал не только он, но и Холи, подпрыгивающая из-за этого в кровати как от выстрела пистолета каждое утро ровно в 7:00. Зато в этом был и плюс — бедной женщине не приходилось заводить свой будильник, так как это делали за неё сыновья и прекрасно справлялись со своей работой. Джотаро глубоко вздохнул, тщетно пытаясь успокоить закипающий гнев в груди и шумно выдохнул, раздражённо, измотанно, в ожидании. Пара минут, и… Юношу практически оглушили раскаты музыкальных риффов. Впрочем, он от этого даже не вздрогнул, лишь помедлил пару мгновений, а затем коснулся заветной кнопки «отложить на 10 минут» на экране телефона. Неудивительно, ведь просыпаться под стоны в соседней комнате и чуть позже под «Master Of Puppets»* стало привычкой ещё несколько лет назад. «Значит, он скоро придёт…» — обречённо думал брюнет, на задворках сердца которого ещё отчаянно теплилась надежда на то, что это всё сон и скоро можно будет проснуться в свой заслуженный выходной, а не вот это вот всё. Конечно же, Джотаро горько ошибался. Послышались копошения и щелчки, ознаменовавшие то, что Цезарь был на подходе. Вскоре дверь ожидаемо распахнулась, ударившись о стену, и итальянец ворвался в комнату радостным и полным энергии ураганом. Как почти и каждый день. — Не подходи нахрен, — прорычал Джотаро, стремительно отодвигаясь к стене, практически вжимаясь в неё, словно ища защиты, но при этом всё равно угрожающе сводя брови. Господи, он же никогда не просил Цезаря будить его, но блондин всё равно это делал. И в глубине души Куджо был каждый раз крайне ему за это благодарен. В глубине души, но не сейчас, когда так чертовски хотелось ещё поспать. — Братишка, вставай, а не то я на тебя прыгну. И ты знаешь, что я сделаю это, — чересчур радостным тоном заявил итальянец, даже не пытаясь сдержать ехидной улыбки. Стремительно достигнув окна, юноша раскрыл его настежь, впуская живительные потоки свежего воздуха, и облегчённо вздохнул. Это, по его мнению, было гораздо, в разы лучше запаха пота и моря. — Кстати. У тебя здесь как будто кто-то умер. Джотаро оставалось только раздражённо закатить глаза и вновь прикрыть их. Он всё ещё верил, что брат может сдаться и уйти. А точнее, надеялся на это. Надежда ведь всегда умирает последней. — Ты что, снова играл полночи? — предположил Цезарь, упираясь руками в бока. — Хотя, можешь не отвечать, я и так знаю, что это правда. Вот и не жалуйся теперь. Куджо многозначительно промолчал, не желая признавать своей вины. Потому что её не было. Юноша всего-навсего расставил приоритеты. Хоть он и играл на гитаре с самого детства, у него никогда не было таланта, и всё же он свято верил, что такие вещи можно компенсировать практикой. А если он хотел стать по-настоящему крутым гитаристом, практики должно было быть максимально много. — Джотаро, ты совсем не даёшь себе отдыхать! — с неподдельным сочувствием продолжил Цезарь. — Ты же уроки даже не делаешь ни хрена, почему тебе днём-то не играется? — а ещё немного подумав, добавил, — хотя я и сам не лучше. Джотаро, наверно, никогда ещё настолько сильно не хотелось запустить в брата подушку. А лучше что-нибудь потяжелее. А ещё лучше — насмерть. Потому что наглость блондина поражала воображение вообще любого, кто с ним был знаком. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Только спокойствие. Хотя стоило Куджо открыть глаза, как то самое вожделенное спокойствие развеялось, ровно как и желание ещё немного подремать в уютной кроватке. Цезарь был уже совсем близко, буквально в шаге. А точнее, в одном прыжке. И хищная улыбка на его губах говорила о том, что он уже собирался прыгать. — Встаю я, встаю! Ну и ну, — обиженно, но при этом вкладывая побольше желчи в слова, процедил Джотаро сквозь зубы и откинул, наконец, одним резким движением одеяло. Приняв сидячее положение, брюнет провёл рукой по отросшим волосам, падающим на плечи. Неплохо было бы помыть их. Улыбка на лице Цезаря сменилась на триумфальную: одержана очередная маленькая победа. Впрочем, думал он об этом всегда беззлобно. Просто он слишком любил своего младшего братишку, чтобы не будить его. Потому что если этого не сделать, то даже с помощью самого громкого будильника в мире Джотаро не встанет. — Пойду приготовлю пока завтрак. Не хочу утруждать этим маму, — заявил Цезарь, слишком уж медленно выходя из комнаты и совершенно нарочито оставляя дверь открытой. С кухни как раз уже доносились причитания Холи, лучше просто и быть не может… — А да, и кстати, сходи помойся. А лучше сходи уже к парикмахеру. Я уже говорил, что тебе не идут длинные волосы? — сказав последнюю фразу, блондин поспешно ретировался, зная, что Джотаро разозлится теперь ещё больше. Конечно, ведь он уже говорил ему это. И не раз. И даже не два. «Ненавижу Цезаря. Ненавижу вставать. Ненавижу свою жизнь», — лаконично заключил брюнет, злобно хватая первую попавшуюся чёрную футболку с логотипом Металлики, потёртые джинсы, валявшиеся до этого скомканными в кресле, и пару шипастых браслетов, которые Цез порой насмешливо называл «пустыми понтами». Может потому что это было правдой, а может потому, что и сам был не лучше. — «Чёртов глэм-металлист. Сам же ходит как клоун.»***
Постороннему человеку могло бы показаться, что отношения у Джотаро с Цезарем натянутые. Но на самом деле эти двое всегда очень дорожили друг другом и были лучшими друзьями. Конечно, иногда могли подраться или постебать друг друга, но это практически всегда делалось в шутку и оба это понимали. К тому же, в трудную минуту они всегда могли друг на друга положиться. У них больше никого не было, но, что важнее, никто больше им был и не нужен. По крайней мере раньше, когда они ещё учились в Японии. Когда собрали довольно успешную (по крайней мере, Джотаро так искренне считал) глэм-метал группу, в которой Цезарь, естественно, являлся фронтменом*. Как ни странно, Джотаро никогда не завидовал брату по этому поводу и не хотел ничего менять. Он с детства был влюблён в свою «Матовую Малышку», чёрно-белый стратокастер*, и этого было достаточно с лихвой. К тому же, он и не хотел никогда петь, будучи безнадёжным интровертом. Его главной мечтой всегда было лишь выйти в очередной раз на сцену, чтобы погрузиться в музыку и затеряться в ней, полностью ей отдаться, абстрагироваться от всего вокруг. Цезарь же будто родился для того, чтобы безустанно бегать по сцене, с лёгкостью делать в прыжке шпагаты, заманчиво крутить задницей, облачённой в тонкие кожаные штаны, перед немногочисленными фанатами и вытворять своим голосом такое, что редко где в современном мире ещё можно услышать. Ну и конечно, по классике жанра, привлечение новых фанатов являлось тоже по большей части заслугой итальянца. Его резкий, нахальный запах мяты уже бессчётное количество раз сводил с ума девушек и парней, омег, бет и даже других альф. Последних, кстати, юноша предпочитал больше других. А ещё он был элементарно более общительным и любвеобильным. И, плюс ко всему, был старше Джотаро на целых три года. Помимо Джотаро и Цезаря, в Star Platinum раньше входили братья Д’Арби, и они вполне удачно вписывались в группу. Как полагал Цезарь. И в основном потому, что с удовольствием порой пропускал с ними по вечерам конок в азартные игры или стаканчик Дэниэлса. Куджо, в свою очередь, они зачастую своим поведением раздражали: шумные, назойливые, чрезмерно уверенные в себе. За этим горьким исключением группа неплохо справлялась. Помимо каверов на Mötley Crüe, Van Halen, W.A.S.P. и многое другое, они даже создали два своих альбома и порой выступали в барах и ночных клубах. Даже в школе, на выпускном Джотаро. Это было занимательное мероприятие, и оба брата считали, что их концерт тогда стал лучшей его частью. Проблема заключалась в том, что братья Д’Арби остались в Японии, когда Холи пришлось продать дом и переехать из-за работы мужа. Снимать квартиру в Америке было удобнее и гораздо дешевле. Но не теперь. Не когда ты — разведённая омега, оставшаяся одна с двумя детьми на руках. Цезарю и Джотаро не пришлось бы поступать на высшее образование в Америке, если бы отец их не бросил. Им не пришлось бы самим зарабатывать на обучение, а Холи не было бы так тяжело. Джотаро не пришлось бы сейчас стоять в душе и меланхолично вспоминать всё это. Вообще, он старался в принципе не думать об отце, ведь они никогда не были особо близки, но противная, тягучая печаль всё же временами окутывала сердце своими липкими лапами, и парень не мог с этим ничего поделать. Однако всё это осталось в прошлом, а значит уже не важно — нужно было двигаться вперёд. А поэтому, для начала, Цезарь недавно написал в инстаграме Star Platinum пост о наборе новых участников. Конечно, пока что радоваться было нечему: жили они в новой квартире всего вторую неделю и знакомых в Америке, а тем более со схожими интересами, пока на горизонте не маячило.***
Когда Джотаро открыл «Рок Бункер», он уже пребывал в хорошем настроении. Хорошем в его собственном понимании, разумеется. Это был его личный рай на Земле. А ещё здесь продавались музыкальные инструменты, и юноша мог практиковаться прямо на работе. Не жизнь, а мечта, одним словом. Прилавок был мрачным и небольшим, но уютным. Больше всего Джотаро обожал свой крутящийся стул на колёсиках: достаточно большой для внушительного альфы и чертовски удобный. Дополнительным бонусом сзади висело много полок с виниловыми пластинками, которые Куджо любил перебирать и сортировать, иногда выкупая некоторые в личную коллекцию; возле кассы вразвалочку сидел маленький скелет с сувенирной копией гитары в руках, печально склонивший голову и будто размышляющий о смысле бренной жизни. Джотаро, признаться честно, любил временами говорить с ним. Джек отлично понимал его и просто стал замечательным слушателем с прекрасным музыкальным вкусом. Первые несколько часов в торговом центре было почти пусто, что, впрочем, совсем неудивительно для утра буднего дня. Это было любимое время брюнета, ведь можно было расслабиться, музицируя или составляя плейлист для посетителей, а, самое главное, побыть одному, погрузиться в собственные мысли и практически не общаться какое-то время с людьми. На самом деле парень был невероятно благодарен хозяину магазина уже просто за то, что тот его нанял. Японец был, мягко говоря, не совсем хорош в общении, а это, между прочим, как раз входит в обязанности кассира. Джотаро, наконец, отложил журнал и, закинув ногу на ногу, уже некоторое время увлечённо наблюдал за алкомаркетом напротив. Не трудно догадаться, кто там работал. Человек, обожающий алкоголь настолько, что наверно при возможности мог бы пить его чуть ли не чаще простой воды. Человек, не чувствующий малейшего угрызения совести, подворовывая иногда дешёвую водку из своего же алкомаркета. Человек, всё время не вовремя заглядывающий в «Рок Бункер» и пытавшийся уже не раз вынести что-то неоплаченным даже оттуда. В общем, это был Цезарь Цеппели, и Джотаро абсолютно не понимал, как его приёмного брата ещё не выперли с работы за миллион косяков уже в первые несколько недель. Стеклянная витрина являлась для Куджо одновременно даром и проклятьем. Ведь если он не наблюдал за Цезарем, отчаянно стараясь не упускать его из вида, то последний наблюдал за ним. А ещё это привлекало посетителей. Парень верил, что без них бы было только лучше. — Тихий день, Джек, — обратился Джотаро к уже ставшему почти родным скелету будничным тоном, не выражающим особо никаких эмоций. — Схожу, пожалуй, в магазин за углом. Там вроде пластинки есть, — это парень добавил уже самому себе, до сих пор раздосадованный тем, что получасовой поиск сборника Iron Maiden ни к чему не привёл. За углом находился гик магазин. Это всё, что Джотаро пока что о нём знал, за исключением ещё того факта, что там было постоянно больше посетителей. Не то чтобы он относился к таким местам с пренебрежением или предрассудками, просто скорее не понимал их особого шарма, никогда не увлекаясь сериалами или видеоиграми. Но даже призрачного намёка на то, что там может оказаться нужная вещь хватило, чтобы заставить Куджо закрыть свой магазин и сделать внеплановый перерыв. Благо, босс на такое не злился. По крайней мере, пока что. Всё-таки Джотаро с уверенностью мог сказать, что Винс был клёвым мужиком, способным одновременно сделать добросердечную поблажку и вызвать безусловное уважение. По факту, «Страна Чудес» была абсолютной противоположностью «Рок Бункера». Стены здесь были светлыми, увешанными яркими постерами и полками с бесчисленными фигурками, кружками по разным фандомам и кучей другого барахла. Поначалу Джотаро даже растерялся и с минуту просто топтался на месте, пытаясь сориентироваться. Он, мягко говоря, не любил такие моменты: когда всё вокруг эпилептически яркое и чересчур позитивное, а людей, болтающих неприлично громко, слишком много. Даже учитывая тот факт, что помимо самогó брюнета в магазине была лишь небольшая компания школьников, которая уже начала коситься на высокого японца, наконец нашедшего в этом водовороте безделушек ящик с пластинками. Не удивительно, всё-таки не каждый день в Америке можно встретить настолько огромного альфу-японца, с агрессивным тату-рукавом из черепов и свирепым взглядом. Скорее всего, юноша довольно сомнительно выделялся на общем фоне. — Оу, мне кажется, Вы не туда пришли. Загляните в магазин за углом, — саркастический комментарий мгновенно вывел Джотаро из раздумий. Очевидно, здешний кассир обращался к нему. В ответ брюнет лишь беззлобно взглянул на рыжего автора реплики и тут же отвёл взгляд, игнорируя и продолжая рыться в настоящей, как оказалось, сокровищнице. Сказать, что Какёин был удивлён, значит ничего не сказать, потому что несговорчивый посетитель и правда выделялся. Конечно, мимо «Страны Чудес» проходили иногда патлатые говнари, но внутрь ни разу ещё не заходили. Рыжий, не скрывая этого, разглядывал брюнета, отметив про себя, исключительно из художественного интереса, что он был довольно-таки хорош собой. А если бы не причёска… Намётанный взгляд Нориаки сразу приметил, что смоляные волосы смотрелись неплохо, но только отдельно от обладателя, ибо совершенно ему не шли. «Это что, двойной ремень?», — юноша усмехнулся собственным мыслям, после чего его беспардонно отвлёк возмущённый голос старшеклассника, одного из той самой надоедливой компании: — А кружки со Звёздными Войнами что, закончились? — А ты их видишь? — слегка ехидно ответил рыжий, придавая высказыванию оттенок нарочитого интереса. — Нет, — опешив, однако по-прежнему возмущённо отозвался парень. — Ну, значит, кончились, — заключил Какёин, пожимая плечами. Несмотря на свою миловидную внешность и хрупкое телосложение, он далеко не всегда был приветлив с посетителями, особенно с теми, кто начинал разговор с грубого тона. Только так можно было избежать типичных шуток про омег. Только так можно было дать окружающим понять, что ты не боишься. Только так можно было показать, что если ты омега, это не обязательно значит, что ты беспомощный. Не зря говорят: иногда лучшая защита — это нападение. — Блин, но я специально за кружкой пришёл… — не унимался школьник. — А на складе нет? Какёин глубоко вздохнул, пытаясь унять нарастающее раздражение. Эти парни в последнее время зачастили сюда приходить, а вели себя порой хамовато. Сегодня ещё не худший случай. — Пол-Пол! Посмотри кружки со Звёздными Войнами на складе, — крикнул рыжий и из-за двери рядом с кассой показался француз с крайне необычной причёской, которую Какёин при любой удобной возможности называл «отвратительным столбом». Жан Пьер и Нориаки были хорошими знакомыми, может даже друзьями. Француз порой вёл себя слишком шумно, а иногда и неоправданно любопытно, но это не мешало ему оставаться довольно приятным омегой. Кстати, справедливо отметить, что в плане физической формы у Жана всё было куда лучше, чем у Нориаки. По крайней мере, последний так считал. Блондин же признавался, что завидовал невероятно тонкой талии кассира. Польнареффа не было достаточно долго, чтобы заставить старшеклассника несказанно расстроиться: — Капец тут все медленные! — Реально, а кассир вообще грубиян, — поддержал кто-то из компании специально чуть громче, чем следовало бы. В конечном счёте ребята разговорились и не заметили, как француз вернулся с нужной вещью в руках, кинув что-то вроде: «Это, похоже, последняя» и оставив её у кассы. Какёин только приготовил достаточно желчи, чтобы окликнуть парней, как прямо перед ним упала виниловая пластинка. Рыжий поднял взгляд. Ещё выше, и ещё чуть-чуть… Вблизи темноволосый японец выглядел ещё больше и ещё более устрашающе. — А ещё возьму эту кружку, — басом выдал Куджо, пододвигая ближе ту самую, стоящую теперь у кассы, и удовлетворённо улыбнулся одними уголками губ при недовольном возгласе старшеклассника: — Эй! Она моя! — Неужели? — в голосе брюнета сквозила нескрываемая угроза. — Что-то не видел, чтобы ты её покупал. Школьники явно не были намерены спорить. Испугались. Естественно, ведь от огромного альфы вдруг начала исходить такая давящая аура, что и Какёину стало не по себе: он лишь молча стоял, удивлённо хлопая глазами. — Ну и ладно. Пойдёмте, ребят. В следующий раз заглянем в другое место… Когда надоедливая компания пафосно удалилась, на мгновение повисло молчание. Но не давящее, а, как ни странно, облегчающее. — Спасибо, — с искренней благодарностью вдруг начал рыжий, пробивая покупки. Теперь наступила очередь Джотаро рассмотреть едва уловимо, но приятно пахнущего вишней юношу поближе. Он был довольно типичным для омеги: невысокий рост, тонкие запястья, мягкие черты лица. Нет, возможно, даже худоват. Куджо и сам удивился тому, как много внимания уделил внешности незнакомца. Для него это было редкостью, потому что он не особо задумывался, каких людей считал красивыми, а каких нет. Это был, по его мнению, слишком субъективный и в принципе совершенно неважный показатель. — Не за что. Классная причёска. — У тебя тоже. Только тебе не идёт. Не думал подстричься? — честно отметил Какёин, на что брюнет лишь усмехнулся. После всех тех раз, как Цезарь поддразнивал его по этому поводу, на комментарии других людей брюнет уже привык не обращать внимания. — Iron Maiden? Хороший выбор, — вдруг добавил рыжий, что заставило собеседника удивлённо вскинуть бровь. Неужели, он разбирался? Вообще, основной причиной того, что Джотаро с Цезарем не имели близких друзей, наверно было как раз отсутствие таких же заинтересованных музыкой людей вокруг. Ну и ещё характер, разумеется. С Джотаро обычно вообще никто не хотел иметь дела, с Цезарем чаще всего начинали сразу встречаться. Причём в основном такие отношения длились не дольше пары недель. — Я Кекс. Просто Кекс, — вновь подал голос омега, широко улыбаясь. Он пытался познакомиться? Довольно неожиданно. — Наличными или картой? — Джотаро. Можно просто Джут. Наличными, — отозвался брюнет и, покопавшись в карманах джинсов, вывалил на прилавок смятую купюру. — У нас сложно со сдачей, так что в следующий раз приходи с картой, а то ничего не продам, — вдруг добавил Кекс, в этот раз добродушно, вновь с улыбкой на лице, и протянул брюнету несколько купюр помельче. Джотаро подавил смешок. Кажется, рыжий так попытался сказать что-то вроде: «Приходите ещё». — Ладно. Кружку оставь себе, — кинул Куджо и направился к выходу, с воодушевлением рассматривая по дороге драгоценную пластинку. А что, может быть прийти снова — не такая уж и плохая идея. — Спасибо, — только и успел ответить Нориаки, как загадочный альфа с сильными феромонами и грозным взглядом, но, очевидно, добрым сердцем, скрылся за углом. «Забавный он. Поскорее бы перерыв на обед».***
Цезарю было сегодня до жути скучно. Нет, конечно, он обожал свой алкомаркет за изысканное вино, да и вообще разнообразные виды спиртного абсолютно на любой вкус, но всё-таки его напрягали несколько вещей: во-первых, камера в углу, которая, впрочем, не останавливала его от чесания в неприличных местах; во-вторых, тот факт, что с ним в качестве консультанта работал не самый приятный омега Дио. Этот засранец из состоятельной семьи почему-то упрямо хотел самостоятельно зарабатывать карманные деньги. Очевидно, чтобы у строгих родителей не возникало вопросов по поводу того, куда он их будет потом тратить. Цезарь иногда задавался вопросом, почему его вообще угораздило устроиться именно в этот магазин и, что более важно, что заставляло его там оставаться. Разве что помимо редкого медового Дэлиэлса, который, вообще-то, не везде сыскать можно. Возможно, юноша просто отчасти сочувствовал Дио. Почему-то он был уверен, что омега подвергается властному контролю семьи, от которого даже при желании не смог бы избавиться. А поэтому всё, что ему остаётся — пытаться соответствовать статусу поведением. Нетрудно догадаться, что отношения у парней не задались с самого начала. Одного пренебрежительного и высокомерного взгляда Брандо в ответ на пару комплиментов и умелый подкат Цеппели хватило, чтобы дать последнему понять безрезультатность всех его тщетных попыток. К счастью, очень скоро итальянец понял, что это изначально было плохой идеей. В конце концов Цезарю окончательно наскучило сидеть вразвалочку и копаться в телефоне, а попытки завести нормальный диалог с консультантом, как обычно, не принесли плодов, поэтому он просто нагло поднялся и, кинув небрежное: «Дио, душка, последи за кассой, я на перерыв», — не спеша вышел в своей обычной расслабленной манере. Парень даже не обернулся на яростное и возмущённое: «Снова? Вообще-то ещё не время для обеда! Цезарь, мать твою, Цеппели!» — Давненько я не бывал в Маке, — рассудил себе под нос итальянец и, мысленно уже выбирая какое мороженое закажет сегодня, двинулся в нужную сторону. Закусочная находилась на том же этаже, за поворотом, и в этот раз за кассой стоял действительно симпатичный альфа с мило взъерошенными волосами и в прекрасной физической форме. Цезарь даже заинтересованно поднял бровь. Давно он не встречал настолько мужественных альф. Возможно, он мог бы стать его новой добычей. А надолго ли — покажет время. — Кажется, в прошлый раз здесь был милый тёмный парень. Авдол, кажется, — органично начал Цезарь, облокачиваясь на прилавок. Все его движения были по-кошачьи грациозны, и блондин это прекрасно осознавал, зачастую этим пользуясь. На него невозможно было не обратить внимание, особенно когда он был в своих любимых белых джинсах в обтяжку. Джозефу показалось, или от посетителя со странными метками под глазами исходило больше феромонов, чем нужно? В любом случае, он ответил дружелюбно: — Да, он просто сейчас на кухне. Мы меняемся. — О, вот оно как. Здорово, — всё ещё откровенно рассматривая кассира, заметил Цеппели, чуть прищуриваясь. Шатен — не совсем его типаж, но зато глаза красивые. Бирюзовые, чистые, яркие, аж трудно взгляд отвести. — Тогда… мне, пожалуйста, ванильное мороженое и ананасовый сок, — голос итальянца прямо-таки сочился позитивом. Шатен же удивлённо моргнул, а потом крикнул за спину: «Авдол, одно ванильное!», ловко достал откуда-то из-под прилавка упаковку сока, уверенно подкинул её одной рукой так, что она множество раз перекрутилась, слегка самодовольно улыбнулся и, поймав, поставил перед блондином: — Ананасового нет. Но могу предложить апельсиновый. Цезарь лишь хмыкнул в усмешке. Пустые понты, но, признаться, эффектно выглядело. — Мм… Какая жалость. Ну ладно, пойдёт, — итальянец согласился с напускным расстройством, но это было ни что иное, как игра одного актёра. Он прекрасно знал, что ананасовые соки в Макдональдсах не продают. Однако жалостливый взгляд сделал своё дело: альфа, слабо и довольно странно пахнущий хвоей и чем-то ещё, что пока Цезарь разобрать не смог, лучезарно улыбнулся и заверил: — В следующий раз принесу специально для тебя. Я Джозеф. Джозеф Джостар. О да, рыбка была на крючке. Или, может быть, он просто захотел подыграть? Как жаль, что, в любом случае, Цеппели подумал и решил, что Джозеф был недостаточно брутален для него. Не то, чтобы итальянец не давал шанса тем, кто не на сто процентов его устраивал, да и спал он с абсолютно разными типами людей, просто сегодня утром ему хватило время сделать особенно удачную укладку, так что уже это послужило поводом для того, чтобы чувствовать себя увереннее, чем обычно. И чтобы быть придирчивее, чем обычно, тоже. — Цезарь Цеппели. Спасибо, — юноша взял сок с мороженым, отсыпая горсть монет в протянутую руку Джозефа и заигрывающе глядя ему прямо в глаза. У блондина была такая манера общения — флиртовать в принципе со всеми встречными при любой удобной возможности. Оставалось надеяться, что бедный хвойный альфа не обиделся бы, узнав об этом. А затем… Помахав на прощание рукой и хитро улыбаясь, Цезарь буквально пустился наутёк. Признаться честно, Джостар засмотрелся на красивого юношу и не сразу понял, в чём дело. Однако, пересчитав мелочь, он всё понял: деньги ему отдали только за мороженое. — Э… Эй! А ну стой! Цезарь, мать твою, Цеппели! — шатен негодующе заорал и хотел было сорваться с места в погоню, но потом мысленно решил, что оно того не стоило. Может, занесёт, когда вернётся за ананасовым соком. — Интересно, я его зацепил, или он всегда такой… — немного мечтательно протянул Джозеф, ведь его тешила мысль, что, возможно, это внезапное знакомство станет отличным поводом, по крайней мере, подружиться. Шатен в последнее время часто думал, что он довольно одинок: у него никогда не было близких друзей, хотя при этом было много полезных знакомых из совершенно разных компаний. И всё же, в трудную минуту не к кому было обратиться. Не было человека, который мог бы всегда помочь советом или утешить. Или кого-то, с кем не было бы боязно разговаривать часами обо всём на свете. Или просто кого-то, кому можно было бы по-настоящему доверять. — Думаю, второе. Но только не расстраивайся, — идиллию разрушил насмешливый комментарий Авдола на ломаном английском. Джозеф лишь грустно вздохнул.***
Джотаро увлечённо копался в телефоне, подперев голову кулаком, когда услышал уже знакомый голос, в этот раз без толики сарказма или шутливости, но с оттенком нескрываемого интереса и, кажется, восхищения: — Так это ты постоянно играешь на гитаре за стеной? — Кекс? — слегка удивлённо спросил брюнет, откладывая телефон, — что ты здесь делаешь? — Да струны для баса посмотреть пришёл. Они… — Прямо и направо, — лаконично подсказал Куджо. — Сам играешь или для кого-то? — Играю. Уже много лет, — признался рыжий и, слабо улыбнувшись, зашагал в нужном направлении. Занятый раздумьями, брюнет не сразу осознал, что сам на вопрос так и не ответил. И хотя на самом деле он не понял, был ли тот вопрос риторическим, решил, что лучше поздно, чем никогда: — Да, я тоже играю. Часто практикуюсь здесь. — У тебя круто получается. Мне нравится, — дружелюбно отметил рыжий, выкладывая к кассе несколько упаковок довольно неплохих струн. — Кажется, вчера ты играл «Nothing Else Matters»*? Здорово вышло, прямо как в оригинале. Хотя я не фанат Металлики. Мне по душе что-то лёгкое, типа Стинга. Альфа застыл на секунду в оцепенении. Вот оно. То, что надо. Кекс играет. И разбирается в музыке. И, кажется, не такой уж и раздражительный, как могло показаться на первый взгляд. Джотаро сорвал джекпот. Сейчас он готов был поверить в судьбу и во что угодно, поблагодарить всех существующих в мире богов, возможно даже улыбнуться во все тридцать два… Ладно, с последним явно вышел бы перебор, но в любом случае парень решил не терять возможности и, покопавшись в телефоне пару мгновений, резко показал рыжему экран со страницей Star Platinum: — Моя группа. Сегодня вечером набор. Здесь адрес. Приходи… Если хочешь, — брюнет добавил последнюю фразу, чуть помедлив. Всё-таки омега может уже играть в другой группе или даже иметь собственную, или ему может быть просто такое не интересно. Но всё оказалось даже лучше, чем Джотаро предполагал, потому что Кекс практически сразу ответил: — Хорошо, я приду. Тогда до встречи, — и, заплатив за струны, побежал назад в свой магазин. Джотаро не сдержал лёгкой улыбки. Из этого могло что-то получиться.