Медиум

Утро выдалось прохладным, и Тэён поёжился, выбираясь из машины. В канун Рождества он решил встать пораньше и съездить в супермаркет за недостающими продуктами для праздничного ужина. Тэн не пожелал составить ему компанию в этом увлекательном приключении, только попросил купить побольше печенья и снеков, которые намеривался поглощать всю праздничную неделю. Затащив в дом пакеты с едой, Ли скинул с себя верхнюю одежду и направился прямиком в спальню. Что-то ему подсказывало, что таец так и не удосужился вылезти из постели. Осторожно открыв дверь, ведун не смог сдержать смешок, обнаружив на кровати кокон из одеял. - Эй, гусеница, вылупляйся, - Тэён забрался на него сверху, оседлав предполагаемые бёдра медиума, но Тэн только повернулся удобнее и протестующе замычал. Ли смиренно вздохнул и улёгся сверху кокона, забираясь руками под края одеяла, чтобы погреть заледеневшие пальцы о тёплое тело тайца. Парень под ним громко зашипел и весь напрягся. - О да, так хорошо, - с блаженством пробормотал ведун, закрывая глаза. Пододеяльный житель снова закопошился, и на свет показалась тёмная макушка. Читтапон уткнулся в подушку, пряча лицо от солнечных лучей. Тэён зарылся носом в его затылок и коснулся губами шеи. - Вставай, Тэн. У нас в гостиной всё ещё стоит абсолютно зелёное дерево без единого огонька и игрушки. Если я буду сегодня ещё и ёлку наряжать, то мы или будем есть сырую индейку, или будем ею уже завтракать, а не ужинать. Читтапон пытался вспомнить, что он сделал в своей жизни не так. Раньше инициатором всей этой праздничной кутерьмы была его бабушка, и всё, что оставалось Тэну, это наслаждаться вкусной едой и подарками. С тех пор, как её не стало, медиум не праздновал Рождество в своём доме. Максимум, на что его хватало - это пойти на ночное бдение в собор Святого Стефана. Теперь в жизни медиума появился один излишне деятельный персонаж, который каким-то немыслимым образом умудрялся навести кипиш везде, где появлялся. Тэён успевал мотаться к Вивьен, навещать сестру, тусоваться с Марком, хозяйничать в доме и по мере необходимости помогать Тэну в оккультных делах. Иногда медиум хотел найти место, где у этого парня кнопка выключения, чтобы кореец наконец-то просто сел на свой зад и спокойно провёл хотя бы один день. И вот, этот проклятый ведун, совершенно вероломным образом, засунул свои ледяные руки под его тёпленькое одеяло, чтобы нарушить блаженный покой Читтапона. Заставляет его вылезти из постели, забраться на чердак за еловыми украшениями и наряжать это долбанное колючее дерево, которое вчера приволок домой. Конечно, если Тэн скажет, что всё это ему не нравится, он соврёт. Но почему нельзя просто проваляться в уютной постели до обеда в этот прекрасный зимний день? - Вставай, - повторил Тэён, спускаясь лёгкими поцелуями вниз по шее тайца до лопаток, - я сварю тебе кофе. В ответ медиум неопределённо промычал, но всё-таки оторвал голову от подушки и, щурясь, посмотрел на прикроватные часы, после чего повернулся, чтобы взглянуть на своего мучителя. - Сейчас половина десятого, и ты уже вернулся из магазина? Ты что, телепорт себе наколдовал? – Тэну хотелось поворчать, но ведун смотрел на него своими большими глазами, приподняв брови, как маленький щеночек, и это совершенно обезоруживало медиума. - Ага. Заклинание начинается с: «Ставим будильник на шесть утра», - кореец поднялся с кровати, направляясь к двери, - я пошёл разбирать пакеты. И да, я купил тебе шоколадный торт, - ответил Тэён, прежде чем Читтапон успел задать вопрос, который вертелся у него в голове. Таец проводил Ли заинтересованным взглядом. Парень, действительно, схватывал всё на лету. Касалось это магии или их отношений – не важно. Ведун изучал Тэна так же внимательно, как книгу заклинаний своей бабки, замечая малейшие детали. Иногда медиуму даже казалось, что партнёр умеет читать его эмоции и мысли. Тэён научился безошибочно угадывать настроение Читтапона с первого взгляда. Кореец выучил все его любимые блюда, вкусы, запахи и цвета. Всегда знал, что нужно сделать, чтобы выдернуть медиума из хандры, которая часто находила на Тэна после тяжёлого дня, когда он отдавал слишком много сил на общение с мёртвыми. Духи, словно высасывали из тайца жизненные силы, которые с лёгкостью вдыхал в него обратно ведун своими объятиями, нужными словами, любимыми лакомствами. Раньше Тэн расслаблялся ганжой и вином. Теперь - ласками и поцелуями. Прикосновения чужих губ, которые так хорошо изучили его тело, заставляли Читтапона трепетать, желать. Забыться в руках любовника, доверяясь ласкам, даже если те были грубыми. Даже если Тэён напирал, кусал, оставляя следы, с силой вдавливал Тэна в постель, хватал за волосы, не позволял вдохнуть. Это даже лучше помогало медиуму забыться. Таец услышал, как на кухне брякнула посуда, и решил, что пора вставать. Если он ещё хоть минуту пролежит вот так в их уютной постели, то точно снова уснёт. Тогда ему снова придётся слушать эти несмелые упрёки, которыми осыпал его ведун, когда Тэн валялся в кровати полдня. А потом коварный Тэён сдавал его Куну с потрохами, и тот уже, не стесняясь, отчитывал Читтапона за безделье. «Что, скинул домашние заботы на своего парня и думаешь, что можешь весь день в полоток плевать?», - ворчал Цянь в телефонную трубку, неустанно напоминая медиуму, какая он безответственная и ленивая скотина. Но Тэн только смеялся в ответ и напоминал другу, что он всегда таким был, а большинство вещей, которые теперь делает Тэён, раньше делались самим священником. Вообще Тэён с Цянем неплохо поладили. Они объединились в одну команду, целью которой было нарушать покой медиума и напоминать тому, что прокрастинация - дело неблагодарное и никем не оплачиваемое. Поэтому таец соскребал себя в кучу, отвечал на сообщения и звонки своих клиентов, собирал в рюкзак или большую сумку необходимые вещи, после чего отправлялся на свидание с мертвецами. Закончив с водными процедурами, и позавтракав кофе с куском шоколадного торта, Тэн полез на чердак. - Некоторые люди - просто не предназначены для всего этого, - бурчал медиум себе под нос, размышляя над тем, что изгонять демонов гораздо проще, чем найти что-то в этом пыльном склепе, заставленном коробками без опознавательных знаков. Он точно помнил, что рождественские украшения должны быть тут, но понятия не имел, куда их поставила бабушка. - Весной повыкидываю всё к чертям, - сокрушался таец, заглядывая в очередную коробку, в которой лежали старые вещи. За спиной парня послышалось тихое шуршание, затем раздался звук, как будто что-то упало на пол и покатилось в угол чердака. Тэн вздрогнул от неожиданности и осторожно повернулся к источнику звука. За коробками у стены снова что-то заскреблось, будто кто-то водил когтями по картону. Медиум нервно сглотнул. Он не чувствовал ничего потустороннего в своём доме. Духи и нечисть просто не могли проникнуть внутрь сквозь защиту заклинаний. Но ведь что-то сейчас шумело там, у стены. Парень крадучись подошёл к месту, откуда происходили все непонятные звуки. Тэн посветил себе фонариком, заглядывая в щель между стеной и коробками и замечая причину скрежета, шумно выдохнул. - Грёбанная белка, - тайцу хотелось хорошенько пнуть что-нибудь, но он сдержался, понимая, что маленькое животное просто пряталось тут от зимнего холода, вовсе не намереваясь никого пугать. Тэн заметил кончик блестящей мишуры, торчащей из коробки прямо перед ним, и испытал странное чувство, будто он был Белоснежкой, которой помогали лесные зверята. Надо же было этой белке прятаться именно за коробками с ёлочными игрушками, до которых сам таец ещё не скоро бы добрался. Медиум мысленно сделал себе пометку: закинуть на чердак каких-нибудь орехов; и открыл свою находку, чтобы убедиться, что рождественская атрибутика действительно там. После чего наконец-то спустился вниз, постепенно перетаскав туда всё, что смог найти. Гостиная встретила медиума потрескиванием дров в камине и запахом хвои. Двухметровая ель возвышалась над тайцем, заставляя задуматься о том, как Тэён вообще затащил в дом этого разлапистого зелёного монстра. Тэн прикинул, что, похоже, придётся тащиться ещё и в подвал за стремянкой, иначе дерево останется без украшений на самой верхушке. Читтапону непреодолимо хотелось кому-нибудь пожаловаться на жизнь, да вот только было некому. Кун послал бы его к дьяволу со своим бесполезным нытьём, а жаловаться Тэёну и вовсе было как-то некрасиво. Кореец сейчас вовсю колдовал на кухне над праздничным ужином, на который были приглашены их друзья. Читтапона же попросили всего лишь нарядить ёлку и повесить пару венков на двери. Так кто кому должен жаловаться? Однако стоило только начать, как Тэн с головой ушёл в обматывание хвойного дерева лампочками, гирляндами и бусами. Он постоянно отходил от ели на пару шагов, чтобы оценить, равномерно ли развешаны игрушки или куда ещё можно закрепить пластиковые свечи, работающие на батарейках. Медиум с печальной улыбкой вспоминал, как наблюдал за бабушкой, когда та украшала дом к Рождеству. Он вспомнил, что где-то в недрах чердака должна быть коробка и с серебряными подсвечниками, которые та ставила на стол и камин. - Как у тебя дела? – Тэён заглянул в гостиную и присвистнул, по достоинству оценив проделанную медиумом работу, - вот это да. Парень встал рядом с Тэном, разглядывая на макушке дерева ангела с позолоченным личиком, руками и крыльями. От него вниз спускались замысловатые бусы, похожие на прозрачные льдинки разной формы, бесчисленное количество огоньков и россыпь из красных ягод илекса. Ведун осторожно коснулся стеклянного шара, покрытого тонким слоем блёсток поверх замысловатых узоров, восхищаясь работой мастера, который его расписал. - Эта ёлка стоит целое состояние, - заключил кореец, навскидку прикинув, сколько здесь было старинных и редких игрушек. - Бабушка любила подобные вещи. Помню, как она каждый год покупала парочку старинных украшений. Не вылазила с Рождественских ярмарок часами, пока что-нибудь не находила, - медиум печально усмехнулся, - раньше мне казалось невыносимым, таскаться за ней по всему Питтсбургу от одной ярмарки до другой. Сейчас бы я многое за это отдал. - Эй, - Тэён ласково посмотрел на своего парня и погладил его по затылку, слегка взъерошив волосы, - не грусти. Теперь у тебя есть шанс, создать новые воспоминания, связанные с Рождеством. Тэн согласно кивнул, вздыхая, и задумчиво сказал: - Например, как я чуть не обделался со страха, когда услышал шорохи на чердаке, - медиум посмотрел в глаза Ли, - или самым ярким впечатлением будет наблюдение за закипающим Куном, которому придётся слушать Хэчана? Как думаешь? Тэён в красках представил себе эту картину и рассмеялся, но тут же резко успокоился, обеспокоенно глядя на тайца. - Что случилось на чердаке? - Там поселилась белка, - Тэн собирал непригодившиеся украшения в коробки, чтобы отнести их назад и поискать наверху подсвечники, о которых он вспомнил, - у нас есть орехи? - Надеюсь, она там ничего не сгрызёт, – Тэён собрал с пола бумажки, в которые были завёрнуты стеклянные игрушки, помогая Читтапону прибраться. - Если она сожрёт весь хлам, что там лежит, я ей только «спасибо» скажу, - фыркнул Тэн, - я уже и забыл, сколько вещей туда запрятал. Заглянув на кухню, таец пошарился в шкафчике со снеками, выуживая оттуда крекеры с семечками. Он положил несколько себе в карман домашних штанов и покосился на кухонный стол, который был весь заставлен мисками, тарелками с овощами и чем-то мясным, что ожидало своего часа, собираясь стать закусками или частью салата. - Тэён, милый, ты решил всю улицу накормить? – спросил медиум у парня, который помешивал соус в сотейнике. - За столом будет пять голодных парней, - напомнил ему ведун, - и я не собираюсь завтра утром вставать для того, чтобы приговорить на всех завтрак. - Ладно, ты тут шеф-повар. А я пошёл кормить эту пушистую крысу, - Читтапон потряс в руке пачку с крекерами и поставил её на место. - Удачи, - Тэён улыбнулся и глянул на парня через плечо, задерживая взгляд на его пояснице, пока тот не скрылся из виду. Незваная гостья обнаружилась сразу, как Тэн поднялся на чердак. Он наблюдал за белкой пока ставил коробки на своё место, а та, словно следила за ним в ответ. Парень подошёл к зверьку, положил рядом крекеры и отошёл, позволяя животному обнюхать еду. Белка раз откусила от лакомства, затем взяла в маленькие лапки один крекер и принялась шумно обгрызать его с краёв. - Не за что, - сказал таец и отправился на поиски подсвечников. Он успел немного порыться среди старого хлама, прежде чем услышал сбоку стрекотание, которое издавал зверёк, привлекая к себе внимание. Белка сидела сверху на стопке из трёх коробок, стоявших в углу, и смотрела на медиума в упор. У Тэна появилось странное ощущение, будто животное подзывало его к себе. Таец осторожно приблизился к белке, разглядывая старый картон. Зверёк ловко перепрыгнул на соседний ящик, склоняясь над тем местом, где только что сидел. Читтапон раскрыл верхнюю коробку и обнаружил там подсвечники, после чего шокировано уставился на животное. - Знаешь, кем бы ты не была, прекращай. Это пиздец, как крипово, - сказал он белке, подхватывая свою находку, и попятился в сторону лестницы. Закончив с украшением дома, Тэн решил немного прибраться и подготовить дом к приходу гостей. Время уже близилось к двум. Кун должен прийти сразу, как закончит свои дела, а парочка, которую Тэён именовал МаркХёками, обещала быть к пяти часам. Тэён продолжал хлопотать на кухне, каждый раз подсовывая тайцу ложку с очередным угощением, когда тот оказывался рядом. - Попробуй, - в этот раз был ещё тёплый картофельный салат с обжаренным беконом, который ведун только что смешал в большой миске. Таец осторожно снял зубами еду с кончика ложки, прожевал и блаженно вздохнул, прикрыв глаза. - Это восхитительно, - сказал он, проглотив салат. - Это всего лишь салат, Тэн. Не нужно меня перехваливать, - Тэён довольно улыбнулся и отвёл от медиума взгляд. Читтапону стало даже как-то грустно, когда он почувствовал исходящее от корейца смущение. Тэн понятия не имел, хвалили ли вообще ведуна раньше, но сам старался делать это, как можно чаще, прививая парню уверенность в том, что он делал. Тэён ведь, на самом деле, был хорош во многих вещах, только никто ему об этом не говорил. - Может быть, это и салат, - таец взял Ли за подбородок, разворачивая лицом к себе, - но это - самый восхитительный картофельный салат, который я когда-либо пробовал, - после этих слов Тэн коснулся губ ведуна нежным поцелуем, - иди ко мне. Тэён отставил от себя миску с едой, повернулся к медиуму и обнял его за талию. Порой в такие моменты корейцу хотелось пустить слезу от того, как он был благодарен Тэну за всё, что тот ему даёт. Сердце щемило от счастья и нежности, которые ведун выражал долгими поцелуями и ласками, не выпуская любовника из объятий до тех пор, пока они оба не начинали заводиться. Вот и сейчас он даже не заметил, как оттеснил Читтапона к холодильнику, так, что тот упёрся в него спиной, поглощённый жадным поцелуем ведуна. Ли остановил себя только в тот момент, когда понял, что протискивает колено между чужих ног, чтобы прижаться ещё ближе к желанному телу. Тэён оторвался от губ Тэна, тяжело дыша, и положил ладони на дверцу холодильника по обе стороны его плеч, лишь бы деть куда-то руки. Медиум облизнул губы и явно был доволен своим положением. Он потянулся рукой туда, где фартук, в котором был Ли, немного топорщился, и забрался под него ладонью, сжимая твёрдый член парня. Ведун шумно выдохнул в губы Читтапона, глядя в глаза напротив. - Не надо, Тэн, - во взгляде корейца была мольба, но его бёдра предательски толкнулись в чужую ладонь, и тогда Тэён понял, что проиграл. - Не надо что? – игриво спросил таец, подбирая вверх края фартука, - на, подержи-ка это. - Погоди, а если Кун приедет? – Ли пытался вразумить любовника, но послушно зажал фартук в одной руке, другой по-прежнему опираясь на холодильник. - Он позвонит в дверь, - Читтапон сполз вниз по дверце, становясь на корточки, и принялся расстёгивать джинсы парня. Больше аргументов у ведуна не было. Он лишь наблюдал, как ловкие пальцы быстро справились с пуговицей и ширинкой, ухватились за край белья, оттягивая резинку вниз, высвобождая из плена налитый кровью орган. Тэн взял его в руку, направляя к своему рту. Тэён тихо застонал, чувствуя, как таец облизывает его член, словно леденец. Язык скользил по стволу снизу вверх от мошонки, после чего влажные губы сомкнулись вокруг его головки, и кореец лёгким толчком скользнул внутрь горячего рта. Читтапон откровенно кайфовал от всего происходящего, не сдерживая собственных стонов. От парня, что зажимал его между своим телом и холодильником, медиум не мог оторваться ночами напролёт, наслаждаясь его прекрасным телом. В Тэёне было великолепным всё: от кончиков его длинных, изящных пальцев, до идеального, по меркам Тэна, члена, которым последний никак не мог насытиться, ощущая себя озабоченным извращенцем. Таец жадно ласкал напряженную плоть языком и губами, вылизывая, засасывая, дразня кончиком языка уздечку. Рука, на которую ведун опирался, подогнулась, сгибаясь в локте, и тот упёрся лбом в дверцу холодильника, ещё сильнее зажимая любовника. Пальцы ведуна скользнули на чужой затылок, защищая медиума от ударов о металл холодильника, затем он сильнее толкнулся в рот парня, проникая глубже. - Тэн, - простонал Ли, когда тот сглотнул, сжимая его член в горле. Руки Читтапона блуждали по бёдрам Тэёна, то оглаживая крепкие мышцы под тканью джинс, то удерживая их на месте, когда кореец начинал нетерпеливо подаваться навстречу ласкающим губам. Ведун быстро терял над собой контроль, когда дело доходило до секса. Словно был какой-то порог, перешагнув который, он из осторожного мальчика превращался в голодного зверя, который понятия не имел, что такое стыд. И эта была одна из тех черт Тэёна, которая Тэну безумно нравилась. Медиум осел чуть ниже и запрокинул голову, чтобы взглянуть в глаза любовника. Ли смотрел на него таким исступлённым взглядом, от которого у тайца прошёл по телу спазм, а член в штанах болезненно дёрнулся. Глаза парня иногда закатывались и закрывались от наслаждения. Ведун притягивал голову Читтапона ближе, наблюдая, как член почти полностью исчезает в плену его губ. Он кончил быстрее, чем обычно, подгоняемый мыслью о том, что их могут вот-вот прервать. Таец протяжно застонал, не выпуская изо рта подрагивающий орган, и сглатывал сперму, что наполняла его рот. - Вот так, детка, вылижи его, - Ли сделал шаг назад, позволяя Тэну свободнее двигаться. Язык медиума прошёлся по члену широкими движениями, слизывая остатки семени и собственную слюну до тех пор, пока Тэён не потянул его наверх, хватая под локти и ставя на ноги. Читтапон опять оказался прижат к холодильнику. Ведун напористо целовал губы тайца, а рукой по-хозяйски забрался в чужие штаны, сжимая чуть влажный от смазки член. Нескольких движений хватило, чтобы возбуждённый до предела парень излился в руку Тэёна. Если бы кореец не держал Тэна, тот непременно бы оказался на полу, не удержавшись на дрожащих ногах. Ли ещё раз поцеловал любовника, на этот раз нежно касаясь его губ своими, после чего отстранился, разглядывая лицо медиума. - Ты меня с ума сводишь. Читтапон игриво улыбнулся и выскользнул из его объятий. - Ещё не вечер, сладкий, - произнёс таец, прежде чем скрыться в дверном проёме, оставив парня одного. Ведун закусил нижнюю губу, предвкушая сегодняшнюю ночь. Однако до неё было ещё далеко. Сейчас ему необходимо привести себя в порядок и закончить приготовление закусок. На духовке пиликнул таймер, который оповещал повара о том, что индейку пора полить сверху ароматным соусом для того, чтобы птица покрылась аппетитной корочкой. Впервые Тэён взял на себя такую ответственность, как приготовление рождественского ужина. Да и кто бы ему это позволил в родительском доме? Благо руки у корейца росли из правильного места, чувство вкуса также присутствовало, поэтому готовка давалась ему легко. Нужны были только подходящие рецепты, коих Тэён насобирал вагон и маленькую тележку. Парень решил даже испечь традиционный открытый пирог с яблоками и клюквой. К пяти часам все гости уже были в сборе. Кун помогал Тэну накрывать на стол, расставляя тарелки с яствами в центре стола в столовой. Цянь то и дело косился на неумолкающего Донхёка, который вертелся вокруг ведуна, засыпая того вопросами. - Ты сам готовил соус? Он просто божественный! – кореец обмакнул десертную ложку в соусник и отправил в рот очередную порцию. - Хэчани, оставь хоть что-то для индейки, - Тэён забрал у парня столовый прибор прямо изо рта и забросил его в раковину. - Он такой вкусный, серьёзно. Моя мать готовит ужасный клюквенный соус по «фирменному» бабкиному рецепту, и все от него тащатся, а я терпеть его не могу. Там какие-то непонятные специи, которые перебивают весь вкус ягод. Хотя, кто знает, может семейство, как и я, давится и говорит, что вкусно, - лепетал парень, - расскажи мне, что ты туда добавил? Может, я открою своей матери глаза. - Я взял самый простой рецепт: никаких ядерных приправ, только то, что подчеркивает вкус мяса, - ведун развернулся к кухонной стойке и взял оттуда веточки трав, чтобы показать их другу, - розмарин с латыни переводится - как "морская роса", его связывают с рождением из морской пены богини любви Афродиты. С древних времён он является символом брака и способствует его укреплению, - Тэён подмигнул другу и кивнул в сторону Марка. Парень протянул веточку Донхёку и взял следующую: - Тимьян - трава любимая богами, защищает от тоски и грусти. Он очень широко используется в защитной и очищающей магии. Славяне кидали его веточки в огонь, так как считали, что когда боги почувствуют аромат тимьяна, то услышат их молитвы. - Это ведь обычные приправы, - сказал Марк, покрутив между пальцев веточку розмарина, которую взял из рук своего парня. - Я тоже раньше так думал, - усмехнулся Тэён, забирая траву из рук друга. - Так ты всё-таки решил варить мази для суставов? – Тэн положил руку на плечо ведуна, заглядывая через него на стол. - Для мазей нужна куча трав. Ты видел, сколько стоит пучок фенхеля в магазине? Я быстрее разорюсь, - сетовал кореец. - Если хочешь, весной можем поставить на заднем дворе теплицу, - предложил медиум. - Серьёзно? – Тэён повернулся к любовнику, вопросительно заглядывая ему в глаза. - А почему нет? Я им совсем не пользуюсь. Можешь хоть всё вокруг дома засадить своей травой. - Тэн, ты уверен? – обратился к нему Кун, до этого пересчитывающий столовые приборы, которые собирался отнести в столовую, - некоторые травы притягивают злых духов. - Ну да, - таец саркастично фыркнул, - а без этих трав вокруг меня - тишь да благодать. Я ведь не предлагаю выращивать их в доме. - Не переживай так за него, я буду осторожен, - пообещал священнику воодушевлённый ведун, - я даже варить в доме ничего не собираюсь. - О да, я представляю этот огромный ведьминский котёл посреди двора и Тэёна в мантии, - засмеялся Хэчан, - Тивай, как только прикупишь такой, зови меня, я не могу этого пропустить! - Ха-ха, очень смешно, Хэчани. Тебя я сварю в нём первым. - Мои уши сегодня будут кровоточить от вашей болтовни, - Кун натянул на лицо фальшивую улыбку и удалился в столовую подальше от разговоров о колдовстве. - Не бубни, как старый дед, это же просто шутки, - сказал Читтапон ему вслед, - пойду за вином, не теряйте. - Я с тобой! – выпалил Донхёк, увязавшись следом за медиумом, когда тот направился в прихожую. Тэён проводил друга вопросительным взглядом, а потом посмотрел на Марка. - Хэчан уверен, что у Тэна там целый винный погреб, - пожал плечами Минхён, - после того раза, когда мы перевозили твои вещи, он решил, что пиво - это не для него. Он у нас отныне - персона утончённая. - Вы только вчера ходили в бар пить пиво, - напомнил другу ведун. - Ну, это я сбиваю его с пути истинного, ты же понимаешь, - Марк взял из мисочки оливку и закинул её в рот, - что со мной поделать. Кстати, а винный погреб таки есть? - Ну, не то, чтобы прям погреб, но специальный шкаф для вина в подвале стоит. Самое смешное, что Тэн сам почти ничего не покупает, ему периодически доставляют домой подарки, в том числе и коробки с вином. Тэн сказал, что ему надоело спотыкаться об них, поэтому купил этот шкаф. Марк удивлённо захлопал глазами: - Блин, кажется, нужно валить из колледжа и записываться на курсы ясновидения, если такие есть. - Это не так весело, как кажется, - покачал головой Тэён, убирая со стола грязные миски. Тэёну нравились рождественские традиции. Даже в родительском доме в этот светлый праздник они были похожи на семью. При родственниках мать никогда не поучала ведуна, так как это не сочеталось с её образом идеальной хозяйки и матери, что являлся окружающим людям, которые понятия не имели, что происходит за закрытыми дверями. Парень на секунду крепко зажмурился, пытаясь отогнать от себя эти мысли. Когда-нибудь он об этом забудет. Когда-нибудь он её простит. Когда-нибудь он станет сильным и перестанет нуждаться в чужой опеке. И когда это случится, ведун возьмёт эту жизнь в свои руки. Он будет оберегать Тэна, одаривать партнёра любовью и подарками. Он купит ему подарок, даже предназначенный на это Рождество, пусть они и договорились этого не делать. Тэён будет помогать своей сестре, друзьям и Вивьен. Он докажет Куну, что ведьмы - не такие вредители, как тому кажется, и будет творить колдовство во благо настолько, насколько это возможно. - Идём, - от мыслей Ли отвлекла ладонь медиума, которая коснулась его локтя. Стол был накрыт, и парни рассаживались на свои места. Кун сидел во главе стола, справа от него сел Тэн, предложив ведуну место рядом с собой, а по левую руку устроилась вторая парочка. Напротив священника стояла пустая тарелка для случайного гостя, что являлось частью рождественских традиций. Свет был погашен, горели только свечи, вставленные в те самые серебряные подсвечники на столе. Из гостиной виднелось мерцание гирлянд на ёлке. Цянь поднялся, чтобы зачитать отрывок из евангелия от Луки, а затем начал прочтение молитвы: - Боже, наш Отче; в сей торжественный час мы славим Тебя и благодарим за ночь, ныне вспоминаемую, когда Ты послал нам Сына Своего, Иисуса Христа, нашего Господа и Спасителя. Молим Тебя: даруй нашей, - Кун на секунду запнулся, с сомнением оглядывая сидящих за столом, затем коротко вздохнул, словно с чем-то смиряясь, и продолжил, - семье любовь, согласие и мир. - Услышь нас, Господи, - Тэн прятал улыбку за сложенными для молитвы ладонями. Его в этой ситуации забавляло, буквально, всё. От Цяня, который по вине медиума проводил это Рождество в компании четырёх грешников-мужеложцев, до Донхёка, ткнувшего Марка локтем в бок, кивая в сторону Тэна, и по его примеру сложившего руки для молитвы. Не стал молиться с ними только ведун, который с некоторых пор больше не обращался к Богу. Тэён, как и таец, пытался не смеяться, глядя на всё происходящее. - Одари также всех соседей наших, друзей и знакомых миром этой ночи, - продолжал священник. - Услышь нас, Господи, - в этот раз произнесли все кроме ведуна. - Всех покинутых, одиноких, больных, нищих и голодных во всём мире утешь и укрепи Благой Вестью этой святой ночи. - Услышь нас, Господи. - Усопшим нашим даруй счастье и свет Твоей славы. - Услышь нас, Господи. Отче наш. - Господи, Боже наш, по промыслу Твоему эта святая ночь осветилась сиянием истинного света единородного Твоего Сына Иисуса Христа; соделай, дабы мы просветились сиянием света Твоего в нашей жизни. Через Христа, Господа нашего. - Аминь. Марк улыбался, глядя на Хэчана, который подпрыгивал на стуле от восторга. Это было их первое Рождество вместе. Когда Тэён предложил друзьям приехать в дом Тэна на сочельник, от счастливого визга любовника у Минхёна едва не лопнули барабанные перепонки. Родители знали о ситуации в семье ведуна, поэтому хоть и нехотя, но всё же отпустили сына к другу, предполагая, что Тэён будет встречать Рождество в одиночестве. Подробности новой жизни Тэёна Минхён решил родителям не сообщать. О том, как отпрашивался у предков Донхёк, Марк даже не спрашивал. Скорее всего тот просто поставил свою мать перед фактом, и ей ничего не оставалось делать, кроме как согласиться. С Хэчана станется: просто взять свой рюкзак и молча уйти, а потом ещё несколько дней пропадать чёрт знает где. Проще было не спорить и не ссориться с сыном. Тэёну, как шеф-повару, выпала честь разрезать индейку, пока Тэн разливал вино по бокалам. По началу разговоры за столом были нейтральными. Марк интересовался у Куна о том, как он пришел к тому, чтобы стать экзорцистом, то и дело перехватывая руку Донхёка под столом, которая раз за разом оказывалась на его колене. - Все мы рождаемся с демонами внутри, - ответил Цянь, - по сути человек и есть демон. Только сила духа и ум делают нас людьми. Те, кто обуздал своих демонов – счастливы и лишены боли. Те, кто подружился со своими демонами, - священник указал средним и указательным пальцами в сторону ведуна, - живут во грехе, но имеют больше, чем другие. А те, кого демоны мучают – несчастны и живут как рабы. Демоны подавляют их дух и захватывают контроль над разумом. Тогда им может помочь только тот, кто совладал со своими демонами и имеет силу укрощать чужих. Я нашёл в этом своё призвание. - Второй вариант мне понравился больше всех, - прокомментировал Донхёк, накалывая на вилку кусочек картофеля. - Мы все тут грешники, Хэчан, - усмехнулся Тэн, - особенно по мнению этого святого человека. - Кстати! – глаза Донхёка загорелись как у ребёнка, которому пообещали подарок, - на Рождество же принято гадать! Тэён? Священник, медиум и ведун быстро переглянулись между собой. Кун настороженно, Тэн обеспокоенно, а Тэён виновато. - В другой раз, Хэчани, - ответил последний. - Почему? – поинтересовался Донхёк, вопросительно глядя на друга. - В этом доме нельзя колдовать, Хэчан. Любое колдовство, даже самое невинное, может привлечь или пробудить духов, - ответил за ведуна Читтапон, - тем более этого нельзя делать в присутствии Куна. - Вот блин, такие вы скучные, я не могу, - надулся парень. - Не переживай, - сказал Цянь, - у прислужников дьявола полно дней в году, когда их силы увеличиваются, и тёмные твари помогают им творить неугодные Господу дела. Ещё нагадаешься, только смотри, как бы мне из тебя самого не пришлось демонов изгонять. - Ну я же просил тебя перестать бубнить, - медиум картинно закатил глаза, - да, ты здесь в компании ведуна и не особо праведных людей, но, может, на один вечер отложишь свои проповеди, пока нимб над головой не вырос? Кун и Тэн вступили в молчаливый бой взглядами, пока их не отвлёк шум из прихожей. - Что это? – Марк даже привстал, заглядывая за дверной косяк. В прихожей было темно и тихо. Цянь поднялся со своего места и направился туда, щёлкая выключателем, чтобы зажечь свет. Он с сомнением оглянулся вокруг, однако ничего не обнаружил. - Тут ничего нет, - священник вернулся в столовую, но, прежде чем он сел на место, в комнате послышалось тихое стрекотание. Пушистая белка запрыгнула со стула на пустую тарелку, которая стояла там для случайных гостей, словно заняла своё место за столом. Пятеро парней удивлённо разглядывали своего гостя. Тэн нервно сглотнул, потому что помнил, как запер дверь на чердак, однако зверёк каким-то образом смог проникнуть в дом. - Опять ты, - сказал он белке, - я же просил тебя так не делать. Теперь все взгляды были устремлены уже на него. - Тэн, что происходит? – поинтересовался Кун. - Утром я искал на чердаке игрушки для ёлки, а эта белка была там. Она подсказала мне, где они были. - Ты что, и с животными умеешь общаться? – спросил Марк. - Нет, не умеет, - сказал Цянь, - только если эти животные - не духи. - Очевидно, это не злой дух, раз она смогла пробраться в дом, - сказал Тэён, осторожно протянув руку к зверьку. Белка обнюхала его пальцы, а потом резво запрыгала по его руке к плечу, где уселась и начала мыть свою мордочку. - Как это мило, я сейчас умру, - Хэчан схватился за грудь обеими руками, умиляясь тому, как животное перебирало свой мех крохотными лапками. - Так вот кто на самом деле твоя Белоснежка, - рассмеялся медиум, а следом за ним и Марк. Наградив ведуна титулом лесного принца, компания продолжила свой праздничный ужин. Постепенно они всё меньше обращали внимание на маленького грызуна, влившись в очередной горячий спор на тему грешников. Только Тэён прислушивался к едва слышному стрекотанию белки. Он взял со стола кусочек морковки, которая служила украшением салата и отдал корнеплод зверьку. Животное смело взяло еду из его рук и, не двигаясь с места, принялось бодро грызть морковь. Выпив три бокала вина, Хэчан потянул Марка в гостиную, где включил музыку и начал танцевать, повиснув у парня на шее. Остальные перебрались за ними следом. Кун уселся поближе к камину, стараясь не смотреть на тискающихся в танце парней. Тэн сел на диван, подобрав под себя ноги, лицом к ёлке и Тэёну, который теперь двигался так осторожно, будто был фарфоровой куклой. Его пушистая спутница не желала слазить с плеча, а самого ведуна, похоже, такое положение дел вполне устраивало. За окном начался снегопад. Погода в это Рождество выдалась капризная, днём было плюс девять, и за вечер температура резко упала на пятнадцать градусов. Лужи покрылись коркой льда, и теперь сверху их засыпало пушистыми хлопьями снега. Тихая улица, усеянная рождественскими огнями, стала похожа на картинку с праздничной открытки. Тэн прижался щекой к спинке дивана, наблюдая за падающими снежинками. Из колонок играл Фрэнк Синатра, под такт песен которого МаркХёкам всё-таки удавалось адекватно двигаться. Донхёк подпевал словам песни и вдруг остановился, уставился на Минхёна шокированным взглядом, а затем так резко развернулся к Цяню, что Марк едва не упал. - Санта-Клаус существует? – задал он вопрос, который вдруг пришёл ему в голову. Все в комнате недоуменно уставились на Хэчана, пока его парень корчился от хохота рядом с ним, хватаясь руками за подлокотники кресла, где сидел Кун. - Что? Магия же существует, почему Санта-Клаус не может быть правдой? – возмутился такой реакции парень. - Хэчани, - Тэён приложил ладонь к лицу, отрицательно покачав головой. - Нет, Донхёк, Санта-Клауса не существует, - спокойно ответил священник, - его прообразом был реальный человек - Святой Николай Чудотворец, он давно умер и его мощи хранятся в бази́лике Святого Николая в Италии. - Вот блин, - Хэчан разочарованно всплеснул руками, - а я уж подумал написать ему письмо и попросить новую машину на следующее Рождество, - кореец плюхнулся в свободное кресло и запрокинул голову на его спинку. - А ты хорошо себя вёл? – хихикнул Тэн. - Да, я просто золото! – насупился парень, - хватит ржать, Марк, - он шутливо толкнул Минхёна ногой, и тот окончательно упал на пол, в попытке отойти от приступа смеха. - Рождество – это праздник в честь рождения Иисуса Христа, детишки. Никаких Санта-Клаусов, никаких эльфов, - Кун пошевелил угли в камине и подбросил туда ещё пару поленьев. - А злые духи? – встрепенулся Марк. - Боже милостивый, вам сказками совсем мозги размягчили? Никого не напрягает, что каждый из этих «злых духов», - Цянь показал жест пальцами имитируя кавычки, - охотится только за непослушными детьми? - Ну, знаете, я до случившегося с Тэёном и в демонов как-то не верил, а теперь пойди разберись, где правда, а где вымысел, - Марк подполз к креслу, где сидел Донхёк и сел у его ног. Пальцы Хэчана тут же забрались в его волосы, перебирая короткие прядки. И пока Цянь отвечал на вопросы о рандомных сказочных персонажах, Тэн улёгся на диване, примостив голову на коленях ведуна. Читтапон думал, что был бы совсем не против проводить так каждое Рождество. В компании прямого, как рельса, Донхёка с его внезапными вопросами, бесстыдными намёками и бесконечной любовью к Минхёну, от которого парень не мог отлипнуть. Марка, который смеялся со всего, как говорится, стоит палец показать, но всё же был рассудительным и воспитанным парнем. Хоть у кого-то в этой паре был стыд. И, конечно, в компании Куна, который хоть и делал вид, что смотреть не может на все эти гомосексуальные проявления любви, всё же развлекался подстёбыванием парочки и с увлечением читал проповеди МаркХёкам. Что-то подсказывало Тэну, что завтра он ещё выслушает кучу претензий и нытья от священника, но всё это будет только ради того, чтобы сохранить лицо. Кун никогда не признается в том, что хорошо провёл время в кругу таких страшных грешников, однако Тэн знал его как облупленного. Он и так всё понимал. Тэён положил руку на плечо медиума и провёл ею вверх по шее, касаясь мочки уха. Длинные пальцы обвели каждую серьгу, немного поиграв с последней, и скользнули к подбородку. Читтапон перевёл взгляд на лицо парня, но тот лишь делал вид, что увлечён беседой своих друзей. Тем временем кончики его пальцев прошлись по губам Тэна, и таец не упустил возможности их лизнуть. Ведун прикрыл глаза и глубоко вздохнул. - Ладно, парни, я устал. Пойду поваляюсь, - Читтапон поднялся со своего места, - вы двое ночуете в гостевой спальне, а ты, - он посмотрел на друга, - справишься с диваном сам. Постельное внутри. - Конечно, - Кун согласно кивнул. Медиуму не нужно было даже намекать Тэёну на то, чтобы тот пошёл за ним. Он знал, что ведун придёт следом через несколько минут. И когда он позже вышел из душа, любовник действительно был в спальне. Кореец устроился полулёжа на кровати, лицом к двери ванной, штаны его были приспущены, и парень плавными движениями руки ласкал свой член. - Где твоя подруга? – поинтересовался Тэн, опираясь плечом на дверной косяк. В ванной медиум накинул на себя белый халат больше для вида, чтобы не выходить совсем голым, но, увидев в каком состоянии его ожидал ведун, пояс решил не завязывать. Глаза Тэёна жадно разглядывали оголившееся бедро медиума. - Оставил Куну. Вдруг ему станет ночью одиноко, - кореец сел на край кровати, оставив свой член в покое, и поманил Читтапона к себе. - Что, заждался? – медиум подошёл к Тэёну, остановившись между его ног. Руки ведуна легли на ноги Тена чуть выше колен и медленно заскользили вверх по бедрам, распахивая полы халата в стороны, притягивая того ближе к кровати. Тэён прижался губами к животу Читтапона, покрывая его короткими, влажными поцелуями. Ладони скользили выше, оглаживая ягодицы и поясницу, прошлись по рёбрам спереди до плеч и дальше к рукам, пока халат не оказался у ног тайца. - Как же хорошо ты пахнешь, - прошептал Ли. Кореец потянул любовника на себя, заставив оседлать свои бёдра. Он провёл кончиком языка по чужим губам, зарываясь пальцами одной руки в волосы на затылке Тэна, и сжал их, побуждая того запрокинуть голову. Медиум блаженно застонал, когда ведун прошёлся поцелуями вниз по его шее, обводя языком кадык, припадая губами к впадинке между ключицами. Чем ниже спускался Тэён, тем сильнее Читтапон откидывался назад, хватаясь за чужие плечи. Пальцы с силой впились в кожу любовника, когда Ли втянул в рот сосок. - О да, - выпалил таец, втягивая воздух через сжатые зубы. Не отвлекаясь от ласк, ведун нашарил рукой бутылочку со смазкой, которую предусмотрительно оставил рядом с подушками. Когда внутрь проникли скользкие пальцы, Тэн прикрыл глаза и закусил губу. Тэён дразнил парня, играл кончиком языка с соском, затем прокладывал дорожку из поцелуев ко второму и слегка посасывал его. Читтапон изгибался в его руках навстречу ласкам. Тэён был одет, и это только сильнее заводило медиума. Он был открыт и беззащитен перед любовником, чувствуя его превосходство. И ведун прижимал его крепче, властно проникал в рот языком, насаживал на свои пальцы, чувствуя, как Тэн трётся о его живот своей эрекцией. - Хочу почувствовать тебя внутри, - прошептал таец в губы любовника и надавил на его плечи, побуждая того откинуться на спину. Читтапон подвинулся выше, направляя член Тэёна в себя, и опустился на него до конца. Он запрокинул голову, глубоко выдохнув, и поёрзал на чужих бёдрах, наслаждаясь ощущением наполненности. Ведун чуть приподнялся, чтобы быстро стянуть с себя футболку. Ладони Тэна тут же заскользили по его обнаженному животу вверх к плечам и обратно, останавливаясь на груди. Медиум опёрся на руки и начал неторопливо двигаться, дразня любовника. Кореец позволил ему вдоволь наиграться, прежде чем сам Читтапон начал нетерпеливо насаживаться на его плоть. Тэн наклонился вперёд, зажимая свой член между их животами, потираясь им в такт собственным движениям. Тэён любовался тайцем в такие моменты. Выражение блаженства на лице медиума возбуждало сильнее самой откровенной картинки, что Ли когда-либо видел, но когда возбуждение достигало своего пика – он срывался. Ведуну всегда было мало Тэна. Сжав руки на чужих ягодицах, Тэён толкнулся внутрь так резко, что Тэн потерял опору. Ладони соскользнули с груди любовника и сжались на плечах, в попытке ухватиться за что-нибудь, пока тот продолжал с силой вскидывать бёдра, грубо вторгаясь в тело парня. Читтапон заскулил, уткнувшись в чужую шею. Руки Тэёна заскользили вверх по спине тайца, одна ладонь зарылась пальцами в волосы на затылке медиума, прижимая его голову к своему плечу. Второй рукой ведун сжал своё же предплечье, захватывая Тэна в замок, чтобы тот не смог отстраниться. Читтапон терял голову от ощущения чужой власти и твёрдого, горячего члена, который вдалбливался в его зад. Ему хотелось потрогать себя, хотелось двигаться навстречу чужим толчкам, но кореец держал его крепко, сжимая волосы в кулаке, причиняя этим лёгкую боль. - Ещё, - простонал Тэн, сжимая внутри чужую плоть, - хочу, чтобы ты трахнул меня глубже. Тэён остановился, выпуская парня из захвата, и медиум тут же припал к его губам, влажно целуя, посасывая чужой язык, тяжело дыша через нос. Живот Тэёна был скользким от смазки, что стекла из его члена, чем таец с удовольствием воспользовался, тесно прижавшись пахом к его телу и ёрзая на нём. - Ненасытная сучка, - усмехнулся Ли, скидывая с себя любовника на кровать. Ведун стянул с себя джинсы и бельё, откидывая их в сторону. Он схватил Тэна под локоть, переворачивая на живот, затем потянул его бёдра вверх, и тот послушно их поднял, становясь на колени. Кореец прижался членом между ягодиц Читтапона, скользя по дырочке дразнящими движениями. - Давай же, Тэён, - умолял таец, подаваясь назад. Ли шлёпнул его по заднице, заставляя сжаться и отстраниться, но тут же с улыбкой притянул обратно, одним плавным движением проникая внутрь. Медиум уронил голову на подушки, заглушая стон. - Так хорошо в тебе, детка, - с этими словами кореец почти вынул член из любовника и тут же толкнулся обратно, вжимаясь пахом в его ягодицы. Тэн опёрся рукой в изголовье кровати, чтобы устоять под натиском ведуна, который, положив руку на его талию, начал ритмично двигаться. Тэён брал его глубоко, жестко. Тянул на себя, оставляя на коже красные следы от пальцев. Читтапон кусал губы, задерживал дыхание, чтобы не стонать в голос и сжимал края подушки. - Да, вот так, ещё, – шептал таец, - трахай меня. Ведун надавил на его поясницу рукой, и Тэн подчинился, опускаясь на кровать. Тэён поставил колени по обе стороны его бёдер, затем лёг сверху, легко проникая в расслабленный анус. Медиум плавился от жара их тел, от страсти своего любовника и того, как хорошо ему было сейчас. Член скользил внутри его тела, разнося волны удовольствия. От напряжения у него дрожали ноги, но он никак не мог насытиться своим парнем, прижимая рукой его бёдра к себе. - Детка, - позвал его Тэён, потянув парня за плечо, чтобы тот повернулся к нему лицом. Их губы встретились в горячем, глубоком поцелуе, прежде чем ведун приподнялся над тайцем, опираясь на вытянутые руки, и снова начал размашисто двигаться внутри Читтапона. Медиум сильнее выгнул спину, встречая каждое движение корейца. Он просунул руку под себя, сжимая напряжённый член и толкаясь в свой кулак каждый раз, когда бёдра Тэёна отстранялись. - Ещё немного, - простонал Тэн, чувствуя, что вот-вот кончит. Ведун ускорился, трахая парня короткими, ритмичными движениями. Он чувствовал, как Читтапон под ним напрягся, сжимая внутри его член, но продолжил толкаться в его анус, прижимая кончающего любовника к кровати. Двигаться внутри содрогающегося от оргазма тела было невыносимо приятно, и Тэён кончил внутрь пульсирующей горячей дырочки, прижимаясь бёдрами теснее, не в силах остановиться. Тэн расслабленно вытянулся под ведуном, переводя дыхание. Он чувствовал себя немного пьяным, хорошо оттраханным и уставшим. Это было определённо лучшее Рождество в его жизни. Если бы кожа не была такой липкой от пота, так бы и уснул с членом внутри, но Тэн понимал, что нужно было снова принять душ перед сном. Отдышавшись, Тэён поднялся с любовника, усаживаясь рядом. - Надеюсь, мы не сильно шумели, - рассмеялся ведун, - бедный Кун, наверное, нас уже проклял. Таец фыркнул и осторожно встал с постели. - Пошли в душ.

***

Что-то прохладное и влажное коснулось его щёки. Тэн дёрнул головой, чтобы избавиться от этого ощущения, и оно пропало, однако сон ушёл тоже. Медиум открыл глаза и увидел высокие сосны, которые цеплялись макушками за густой белый туман. Он лежал в лесу, на тёплом, мягком покрывале из мха. До его ушей доносились пение птиц и короткие очереди звонких ударов дятла. Плотная пелена укрывала лес от первых солнечный лучей. Тэну казалось, что туман потихоньку спускается вдоль стволов. Он стекал по веткам, собирался в текучие облака, обвивался вокруг сосен. Совсем рядом послышался хруст сухой ветки, но не успел он и головы повернуть, как над его лицом нависла морда большого белого волка. Хищник смотрел ему в глаза, обдавая лицо горячим дыханием из широких ноздрей. Медиум замер от шока, не зная, стоит ли ему шевелиться. Волк изучал его, словно пытался разглядеть душу через радужку глаз. Взгляд зверя показался Читтапону смутно знакомым, как будто он уже его где-то видел. Животное склонилось ниже к его лицу, и широкий язык лизнул щёку Тэна. - Эй, пошёл отсюда, давай, - кто-то похлопал волка по крепкому боку и тот отступил в сторону. - Спасибо, - поблагодарил его Тэн и сел, чтобы лучше рассмотреть своего спасителя. Молодой человек в белой рубашке и свободных льняных брюках повернулся к нему лицом и широко улыбнулся. Таец потерял дар речи, когда разглядел в этом парне Тэёна. Волосы его были белыми, черты лица чуть более мужественные, грубее и острее чем сейчас. В чёрных глазах ведуна плескалась такая сила, как если бы всё его существо было соткано из магии. Он легко и бесшумно ступал по мху босыми ногами, будто был лесным духом, а не живым существом. На груди его висел амулет, который сделал для него Читтапон, но кусочек зеркала в нём стал прозрачным и розовым. - Тэён? - Что, душа моя? – ведун сделал шаг в сторону Тэна, - почему ты на меня так смотришь? Медиум поднялся и протянул руку к корейцу, пытаясь убедиться, что тот не растворится, как этот белый туман, что уже стелился у корней деревьев. Тэён прикрыл глаза, когда пальцы коснулись его щеки. Он накрыл ладонь Тэна своею и потёрся об неё щекой. От этого жеста в груди медиума что-то сжалось. Читтапон порывисто прижался к губам своего любовника, обнимая его лицо ладонями. Таец почувствовал, как ведун улыбается в поцелуй, обнимая его за талию, прижимая к себе теснее. Рядом тихо заскулил волк, привлекая к себе внимание. Тэён повернулся к зверю, а затем перевел взгляд куда-то вдаль. - Что ты там видел, Джено? – спросил он у волка. Тэн снова заглянул хищнику в глаза, и пазл в его голове сложился. Точно так с интересом и лёгким сомнением смотрел на него парень за прилавком книжного магазина. Волк словно спрашивал у Тэна: «Неужели ты меня не видишь? Неужели ты меня не узнал?». От волнения сердце медиума беспокойно забилось в груди. Его пальцы сжались на вороте чужой рубашки. - Всё в порядке? Джено тебя напугал? – ведун не мог понять причину беспокойства Читтапона, - всё хорошо, любимый, всё в порядке, - он коснулся щеки медиума мягким поцелуем. - Что? – Тэн, словно отмер, повернувшись обратно к Тэёну, - как ты меня назвал? - Да что с тобой? - парень тихо рассмеялся, - ты как будто меня первый раз видишь. - Как ты меня назвал, Тэён? – повторил таец. - Любимый, - отчего-то ведун резко стал серьёзным, - я ведь уже не в первый раз тебя так называю. Кореец провёл ладонью по лицу медиума также, как недавно это сделал сам Тэн. Пальцы Тэёна задержались на губах Читтапона, прошлись по ним едва касаясь, а затем спустились вниз по длинной шее, прочерчивая черту к груди. Ведун положил руку туда, где билось сердце его пары. - Я люблю тебя.

***

- Я люблю тебя, - тихий шёпот в тёмной комнате у самого уха. Тэн открыл глаза, уставившись в белый потолок. Он беспокойно задышал, и повернулся к Тэёну лицом. На его груди, как и во сне, лежала рука ведуна. Читтапон посмотрел в глаза парня, которые влажно блестели в лунном свете. - Прости, я тебя разбудил, - Ли виновато улыбнулся и хотел было убрать руку, но медиум его остановил. - Скажи ещё раз, - тихо попросил таец, - хочу услышать это наяву. Парень на секунду смутился, уставившись куда-то мимо лица Тэна, но быстро взял себя в руки, снова взглянув медиуму в глаза. - Я люблю тебя, Тэн. - И я тебя люблю, - наконец-то смог ответить ему Читтапон. Таец улыбнулся и приподнялся с подушки, притягивая к себе голову ведуна для поцелуя. Тэён навалился на него сверху, нетерпеливо сминая губы медиума, и тот так же горячо ответил на поцелуй. Этой ночью они ещё долго лежали в постели в объятиях друг друга, пока их не сморил сон. За окном продолжал падать снег, укрывая землю белым одеялом, как то, что укрывало плечи парней. Круглой луны не было видно из-за облаков, но её яркий свет озарял их изнутри. Где-то у кромки леса раздался протяжный волчий вой, но его уже никто не услышал.