Змейка

      Воскресение тянулось медленно и лениво. Этельстан, проведя воскресную службу, закрылся в мастерской при церкви, где неторопливо обновлял краску на некоторых иконах, что достались его приходу. Хемунд, как обычно игнорируя выходной, перебирал бумаги в кабинете. Лодброк нагло просочился к нему и, наблюдая за чужими действиями, почти на сто процентов уверился, что Бишоп только делает вид кипучей деятельности.       — Кофе? — предложил Ивар, бесцельно прокатившись от входа до окна и обратно. — Время для бранча или как там у вас, англичан.       Бишоп оторвался от документов и, с прищуром, глянул на Лодброка.       — Что, успел меня загуглить?       — Чуть-чуть, — маленькая застенчивая улыбка осветила лицо Ивара. — Нашёл только фейсбучный профиль без фото и статейку в три предложения на каком-то сайте. Это очень подозрительно.       — И почему же? — Бишоп почесал подбородок с трёхдневной щетиной и, отложив механический карандаш, которым делал пометки на некоторых листах, размял руки.       — На тебя почти ничего нет, — Ивар дёрнул плечом. — Это выглядит странно.       — Это выглядит как сохранение своей личности и личной жизни от случайных любопытствующих и аферистов. Слышал что-нибудь о кибер-безопасности? Главное правило: чем меньше информации в сети, тем лучше.       Лодброк с долей веселья посмотрел на мужчину. У этого типа всегда были ответы. Развёрнутые ответы, озвученный спокойным вкрадчивым голосом.       — Ну так, — Ивар развернул коляску к выходу, — кофе?       Хемунд, оглядев беспорядок на столе, коротко кивнул и выбрался из-за стола.       — Так, а что, куда ты колешься?       Ивар игрался с чайной ложкой и огрызком карандаша, обнаруженным у себя на сидушке кресла, пытаясь найти идеальный баланс*. У него с Хемундом было мало тем для разговора, а поболтать хотелось. А ещё больше, хотелось пораздражать.       — Тебе действительно интересно?       — О да, — протянул Лодброк.       Ложка в очередной раз звякнула о столешницу. Ивар раздражённо цыкнул и принялся снова выверять конструкцию. Вода в чайнике начинала булькать, сообщая о скором закипании.       Бишоп достал две кружки и, не спрашивая мнения Лодброка, насыпал кофе и сахар на свой вкус.       — Не молчите, — картинно заныл Ивар, сосредоточенно устанавливая ложку. — Я скоро потеряю сон и аппетит, если не узнаю подробности инцидента.       Щёлкнул чайник. Хемунд повернулся к нему, чтобы разлить кипяток по чашкам.       — В задницу.       — Что? — взгляд Ивара метнулся к мужчине, к названной части его тела, обтянутой чёрными джинсами. Лодброк почувствовал, как потеплели скулы и кончики ушей.       — Я делаю уколы в ягодицу. Десять дней подряд. Утром и вечером. Раз в полгода. Я удовлетворил твоё любопытство? — Бишоп поставил перед Иваром дымящийся напиток и сел напротив.       — Более чем, — пробормотал Лодброк, мысленно умоляя себя перестать краснеть.       Хемунд явно был доволен смущением Ивара, пристально наблюдая за румянцем, расцветавшим на его лице. Он невозмутимо подвинул свою кружку поближе и пощёлкал ногтем по её боку, словно размышляя над тем, что скажет дальше.       — Итак, раз ты так хочешь потрепаться на тему здоровья, — начал он, но тут же был прерван.       — Неа. Нет, — Ивар сделал большие глаза и энергично помотал головой. — Ты не будешь справляться о моём здоровье. Серьёзно, без комментариев.       — Как интересно, — в глубине серых глаз появилась непонятная искорка. Лодброк бы и пропустил её, если бы не смотрел так внимательно. — Меня ты можешь доставать расспросами, а я — тебя нет? И где справедливость?       — Потерялась, — Ивар развёл руками, уже специально выискивая взглядом минимальные проблески чувств, которые, как оказалось, можно было заметить на беспристрастной физиономии. Если, конечно, постараться и внимательно следить. — Итак, вернёмся к нашим баранам, какой Ваш диагноз, мистер Инкогнито?       — Без комментариев, — передразнил его юрист. — Ладно, закрыли тему. Откроем новую. Как дела дома? Ты хотя бы следишь за тем, что происходит?       — Да так, — уклончиво произнёс Лодброк, отведя взгляд. — Если что-то изменится, Сигурд напишет. Ну, или я сам это увижу, когда снова отправлюсь на помывочные процедуры... Кстати, не могли бы подкинуть начальству идею о душевых кабинках?       Блуждающий взгляд Ивара зацепился за своё отражение в дверце СВЧ. Интересно, а не Сигурд ли сам выпроводил Хвитсёрка из дома? Сообщит ли змееглазый, если тот появится? И что делать без Бьорна?       Лодброк задумчиво обвёл взглядом скошенные углы тёмного стекла. Когда Уббе ещё был на свободе, было легче. Бьорн работал, Уббе заканчивал школу и следил за ещё несовершеннолетними братьями. Сигурд хоть и был достаточно скрытным, вёл себя почти нормально. Хвитсёрк иногда мог что-нибудь принять, но держал себя в рамках...       Лишь последние пару лет Хвитсёрк стал сильнее налегать на запрещённые препараты. Бьорн находил какие-то реабилитации, группы поддержки, когда появлялся на суше. Но это всё было тщетно. В конце концов, даже у самых любящих родственников кончается терпение, что уж говорить об их семье? В итоге, всё, что мог сделать самый старший Лодброк, это запереть на недельку-другую нерадивого брата, чтобы тот хотя бы немного пришёл в себя.       Как бы Ивар не относился к Хвитсёрку, не выделял, как самого близкого из своего ограниченного окружения, он знал, что ничем не сможет ему помочь, если тот сам не хочет этого.       Конечно, если бы после пиздеца, что устроил отец, у них не конфисковали всё имущество, то можно было бы найти самого лучшего психолога, который бы смог пробудить у Хвитсёрка желание бороться с пагубной привычкой. Они заплатили бы за такое бешенный гонорар и были бы счастливы, но... Но в реалиях, в которых находились осколки их семьи, это было невозможно.