×××
Утро. Надоедливый будильник снова будит тогда, когда не нужно человеку, но нужно работе. «Люди без работы — никто». С этой мыслью Ю встаёт, сгибая тело в сидячее положение впервые за день. Не бодро, но всё же поднимается на ноги, уже ставя чайник на кухне и забивая тостер хлебом. Обычность. Состояние, либо дева без воплощения, преследовавшая Ким почти всю жизнь. Только период после рождения, когда формируется, познаётся, появляется, ощущается, поглощается всё впервые, до похода в детский сад, можно назвать необычностью. А так всё по статике. Привычное небо с сорок восьмым оттенком серого, ближе к чёрному, за большим, панорамным окном с видом на такие же небольшие частные дома. Привычная вода. Привычка Ю ходить в душ по утрам и стоять по десять минут над чистым потоком воды. Привычные капли на душевой сменяются на дождевые, которые стекают по стеклу машины. Сводный брат девушки — Ли Джун Ки — довозит её обычно до кафе «Марсель» в другом районе Нью-Йорка. Там через пару дорог и огромный перекрёсток здание — компания «Нью-Камс». Нет пробок, — удивительно, — и даже не успевает сосчитать, сколько капелек слились в одну целую перед тем, как стечь непонятно куда. Она уже считает тёмно-зелёную цену завтрака за кофе и чизкейк в малиновой обёртке, после того как Джун Ки привёз сюда, и Юхён с удовольствием позвенела колокольчиком на двери «Марселя», оповещая о новом посетителе. На самом деле, оповещая о постоянном клиенте. Это обычность Ю приходить с утра сюда в девять часов, пока весь город просыпается. Её задевает сменяемость цвета облаков с бордового до оранжевого в конце длинной улицы, которой не видно края (чтобы это увидеть, она садится у самого края кафе, куда выходят такие виды). Успокаивает кофе — карамельный с молоком. В отражении всего этого цвет меняется и становится более светлым с приходом первых лучей от неба. Глаза Юхён, залитые этой солёной карамелью, тоже становятся светлее, и Ю только тут пробуждается ото сна. Кажется, город застывает, как и клубы облаков, но через пару секунд всё снова приходит в движение, как и сердце девушки от купленного журнала, который выглядывал из сумки за плечом. Юхён не успела её повесить на угол стула — по привычке садится, смотрит куда-то между темнотой в светлые точки и замирает. «Глаза, в которых блистают звёзды». Смотрит и отвести взгляд не может, даже пока завтракает. От них внутри дерево замерзает, блестит кристаллами, хотя в другой части сердца что-то разгорается, когда всматриваешься дольше — в их глубины. Казалось, куда дальше маленькой плотности страницы. Медленно сжигает красный и привлекательный фон, акцент на девушке с чёрно-белыми волосами слишком врезается в глаза. Юхён не могла не купить то, что нагло раздражает и нравится. Слишком. Всё слишком. Нужно оторваться. Это получается с огромным трудом, зато на пару секунд забывается, когда Юхён смотрит на время и переводит в ужасе взгляд на журнал, быстро убирая его в сумку. «Чёрт — это всё она. Лилит». Путается в мыслях о работе, злом начальнике и обложке, пока бежит по нескольким лужам и попадает на все два зелёных цвета переходов. Не любит со школы опаздывать. Семья строгая приучила другому. Даже со спешкой опоздала и в «наказание» получила сложного клиента. Юхён опытный дизайнер и художник даже в свои 23 года. Ей поручили задание, с которым тяжелее будет другим, да и людей занимающихся таким в компании немного. За всей информацией отправляют на ресепшн. Слегка дрожат губы, когда девушка, принимающая заказ у клиентки, описывает её как актрису по внешности. Это замечает Юхён. Она много чего видит по людям из психологических курсов. «Видимо, и правда была красивая.» — Она оставила телефон и сказала звонить ей завтра по поводу рекламы, — снова тушуется почему-то. — Ещё у неё, скорее всего, болела голова. Часто трогала её и затормаживалась. Возможно, поэтому она сказала сегодня её не беспокоить. Юхён кивнула и ответила «хорошо». Когда разворачивается, девушка добавляет последнее: — Она представилась как Лилит. Тут Юхён понимает, что работа в коем-то разе может стать наказанием, если это не какая-то шутка. И имеется в виду та Лилит, что выглядывает из маленькой сумки? Молчание в голове и некий ступор сопровождают Ю с десяток минут. Слишком много всего летит в голове, смешиваясь в чёрный шум. «Нет, это шутка же? Скажи мне, что да» Юхён шёпотом говорит сама с собой в такси. А может, и с сердцем, что бешено бьётся от первой мысли, в которой Ю представила себя перед Лилит. Её темные глаза, смотрящие насквозь. Они пронзают сердце ножом и жаждут пира. Над ней ещё потешается небо, раз снова пошёл дождь и растопился весь вчерашний снег. «Мало ли кто может назвать себя Лилит…» — отрицает, не верит. В такое нельзя верить. «Нет. Это глупо называть себя почти что суккубом без особых причин». — Что-то внутри даёт надежду, что всё будет хорошо, даже так. Её дом уже виден из залитого окна машины. А Юхён готова промокнуть под ливнем и заболеть. Как не Лилит, так простудой. «Но всё же интересно, какое её настоящее имя и кто она без образа?» — Выходит и добегает до крыши с более здравыми и любопытными мыслями. От них не хочется бежать за угол и любоваться красотой. От них хочется познавать её и касаться этого волшебства.×××
Дверь на первом этаже звучно хлопает, но Ю не выходит из комнаты. Она слышит. Её брат пришёл. Но её не отпускает что-то магическое красное на заднем фоне; что-то, что заставляет её кричать внутри себя, — та девушка танцевала так вчера поздней ночью, когда Ю ходила недалеко в магазин, как раз рядом с тем клубом. Она готова плакать и смеяться над этой шуткой. «Что за реклама?» «Какой у неё голос, её реальный образ?» «Почему она так красиво танцует? И сколько она училась этому?» Ю будоражит от каждого вопроса внутри себя, но снаружи она просто замерла, смотря только на один силуэт в видео. Это выступление Лилит. Тут она замечает Джун Ки, который прошёл к ней через открытую дверь. Нервность не спадает, а даже увеличивается. Но Ким чувствует, что он готов её выслушать, поэтому собирается с мыслями и вспоминает, как говорить языком и голосовыми связками за полминуты тишины. Делает неслышимую попытку и срывается. — Я не хочу делать рекламу для неё! Ну что это? Извращенка какая-то… — Юхён тяжело дыша, смотрит ещё раз недавнее выступление. Брат, сидящий рядом, громко рассмеялся и, потрепав волосы сестрёнки, спросил: — Разве не ты называла секс — искусством? Да ещё с таким умным видом, будто это тема для научной работы. Сильно покраснев, девушка отвела взгляд. Такое было. Юхён работает в компании, занимающейся типографией. Она часто рисовала и рисует рекламу, декорации, обложки (чаще для книг), и ей приходилось иметь дело «с клиентами-извращенцами». Ю видела сотни работ с эротическим содержанием. Разрисовывала это. Ей нравилось это, казалось чем-то эстетичным, искусным. Но в некоторые моменты смущалась и ненавидела это. Обзывала «извращением». Сейчас всё точно так же — красивое извращение с пилоном. С одной стороны. В Юхён борются две стороны: истинная художница (что скрыто рисует ню) и милая паинька. Ким путается. Хочется запереться и не выходить. Смотреть на её фото и движения… И Джун, решив оставить её в покое, уходит, погладив сестру по плечу в оранжевой футболке.×××
Юхён так сложно знакомиться с девушками, так как у самой не было ещё отношений (деловых) с ними. Такими цепляющими. Это совсем другое. Смущает, но думает, что справится. «Она, наверное, богатая.» Снова терзает взглядом вырезанную обложку журнала. Оценивает и всматривается в блистающую, здоровую кожу, в подбородок, что острит. Так за двадцать минут подмечает каждую мелочь, пока не выключает над кроватью лампу с белым рассеянным светом за цепочку с милым брелоком собаки. Запахло ароматизированными палочками. Яблоко с корицей. Это помогает Юхён уснуть и не мучаться от боли в голове перед сном. «Может, она станет моей натурщицей?..»×××
— Почему так холодно? Бррр, — знойно выдыхает и выходит девушка из клуба через чёрный ход. Она зла. Перед самым выходом чуть не облапал какой-то извращенец, но пара колких фраз и пощёчина успокоила его и свела с дорожки болезненных приключений. Ещё и несколько парочек из девушек так и привлекали внимание на выступлении. Что-то колет и ноет внутри. Промёрзла так сильно? Нет. Раздражает так сильно, как слякоть рядом с люками в переулке. При случайном столкновении с кем-то хочет огрызнуться, но получается что-то между. Уже без особой разницы на кого-то. «Главное, что всё получилось и ждёт награда» Быстрее идёт по снегу в туфлях, если не к успокоительному, то к теплу. К другу-бармену в «ПримаБар». Хоть какое-то ночное веселье на следующей авеню.×××
— Ю, смотри! Под тяжестью прогибаются лозы винограда. Подруга детства с фиолетовым оттенком волос собирает спелость в вязанную корзину. Небо яркое. Жарко в саду. Но приходится собирать урожай для продажи на центральном рынке провинциального городка. Юхён отвлекает солнце. Постепенно слепит, когда приходится дотягиваться даже со своим ростом до верхних ветвей. Почему-то такое лето радует её. С Бёль сочетается зелень вокруг промежуточных арок между отделами красного и зелёного винограда. Солнце любит лицо Ю, раз часто заглядывается на неё и гладит щёки лучами. Юхён улыбается в ответ, как ребёнок.×××
Утро. Снова обычное. Но не то. — Сон снова не запомнился почти. — Зевает, лениво потягиваясь в кровати несколько минут. Только приходит память о вчерашнем дне. После Ю более взбодрённая и ожидает чего-то важного, готовится. Быстрее всё делает. Привычка в душе ушла. Не только на сегодня. Она рада. В её жизни что-то происходит и меняется. После завтрака шоколадным йогуртом Ким звонит по поводу встречи. С трудом. Но собрав все силы, она твёрдо решает идти навстречу. Но никто не отвечает. Шесть, семь гудков. Гул от них уже как по подземному тоннелю под Ист-Ривер. Волнение. Юхён всегда засматривалась на витрины с рекламой. Если на них были девушки. Обычно рекламировали что-то бесполезное. Ю это неважно. От слова совсем. Восхищение. Желание встретиться с одной из таких переборет всё. Кто-то «поднял трубу» на том конце, разбив слух в тишину. Чётко слышится женский голос с хрипотцой. — Да? — Это Ким Юхён из компании «Нью-Камс», — запинается на пустоте. — Кхм. Я по поводу заказа. Нужно обсудить. Нам. Цветы, похожие на те, что у сакуры, раскрываются, поймав луч света — надежда Ю на что-то лучшее открывается и начинает развиваться. — Да, — замалчивает пару секунд. — Приходи вечером на 2-1 57 авеню несколько дальше метро Лонг Айленд в Хантерс Пойнт. Сбрасывает. — Это же была Лилит? Приятный голос, — подмечает Юхён, уже одеваясь в оранжевый свитер (ассоциируется с мандаринами, которые она любит на Рождество). Как обычно успевает на работу на машине брата. На улице темно. А сегодня солнца не обещали.×××
После работы Юхён приезжает по адресу на такси. Уже успела замёрзнуть, пока его ждала. Достаточно недалеко от её дома и работы, но всё же. Тут же встречает холодный ноябрьский ветерок с северо-запада и аккуратные клумбы с цветами. Чуть выше — огни в окнах большого частного дома Лилит.