картина с каламондинами

      Античность. Её сексуальная культура далека от нашей: демонстрация женского тела в ней неприлична, мужского — неприемлема, но сейчас всё это в искусстве (хотя и тогда кое-что было, но скрыто). К примеру, в картинах.       Юхён и Шиён перешли в зал классического, ренессанского и барочного творчества. У двоих разбегаются глаза от множества произведений, но Ли кое-что цепляет быстрее, чем Ким. Эротика с двумя девушками. Вглядываясь в надпись «Спящие. Гюстав Курбе 1866.» Ши понимает происходящее на картине. Нарисованный секс, либо описанный в стихах увлекает и побуждает желание любоваться работой. И так во всей истории искусства. Такой концепт и намёки покоряют аудиторию, собственно, на этом и построены в некотором плане танцы Шиён, тайные рисунки Юхён, запрятанные в своих же вещах.       Монтень признавал одно ценное преимущество, которое даёт запрет на обсуждение секса: не имея возможности говорить о нём открыто, мы находим способы представлять его иносказательно — «с помощью всевозможных описательных оборотов и живописуя», то есть в стихах и картинах. Монтень объясняет искусство через стыд или целомудрие, усматривая в нём поиск завуалированного выражения секса.       Шиён добавляет одно «но» — представление через движения тела, пока Ю рассказывает всё, что знает из курса истории искусств по такой теме.       Сегодня Юхён решила взять выходной и прогуляться по Астории (и заглянуть в музей). Она прекрасна с невысокими домами и оттенком домиков, выделяющихся пёстрыми витринами. Даже тёмные переулки окрашиваются днём из полуночного чёрного в тёплый коричневый, пока деревья у дорог и в парках — в светлые солнечные оттенки, так как сегодня решило выглянуть светило Вселенной. В 17-е ноября. Почти зима, а Юхён греет руки об стаканчик кофе, как и Шиён, идущая рядом.       Концы серой водолазки обжимают её ладони, и температура воздуха меж тканью и кожей становится чуть выше. У Юхён температура поднимается из-за детского выражения лица на некоторые непонятные вещи магазинчиков. Она без косметики выглядит ещё младше, особенно в мешковатом пальто, накинутым кое-как, в таких же брюках и в маленьких белых кроссовках, топающих по замерзающему, как девушки, асфальту.       Когда она улыбается, энергия солнца чувствуется в сотни раз больше и приходит лето в сознание. После Шиён оглядывается и всматривается в залипшую на неё Юхён.       «С ней так приятно».

×××

      Даже смотреть фильмы вечером, почти ночью, приятно.       Шиён ревнует. Поэтому приглашает на такое кино? Когда они вместе, в полумраке, смотрят романтический фильм с комедийными отрывками? Может, она ещё и украдкой смотрит на Юхён, когда та смеётся?       Да, да, да. Шиён не может позволить странной Боре, облизывающейся на фетиши, заполучить Юхён. Вдобавок, та вряд ли видит в ней человека не для секса.       Это Ши поняла по своему опыту. Сколько раз к ней подкатывала Суа? Сколько раз она оголялась перед шиёновыми глазами в раздевалке и касалась её спины грудью в объятьях? И не только. Лезть к Ши фразами с контекстом Суа могла и на людях, проведя ладонью по плечу или рукам другой девушки. Ли на каждое приближение заведённой Боры реагировала холодно и безразлично, будто в воздухе не кололо принятым алкоголем, будоражащим кофе и теплотой бориного тела.       На сцене всё более спокойно, так как Суа не сделает лишнего движения. Она наслаждается танцами и вперемешку своим желанным телом Ли.       Ши определённо не нравится, когда в ней не видят ничего, кроме представительской оболочки.       «Нужно держать её подальше». Шиён скоро переводит взгляд на экран с надеждой на лучшее. На то, что она её не потеряет.       Фильм продолжается и заканчивается в приятной обстановке. У Юхён подрагивают губы в улыбке и без от момента с поцелуем. Ни она, никто этого не заметил. Даже Шиён, собирающаяся на выход с вещами. Вещи. Она что-то прятала от любопытных глаз, и это что-то позже оказывается на ней. Миловидный свитер бежевого цвета.       — Чтобы было теплее.       Шиён хлопает по нарисованной ламе и с заботой проглаживает её шерсть. В её доме, что стал вторым для Юхён, всегда уютно; с Шиён — мягко, как в этой одёжке.       Сегодня Ши мила и очень аккуратна. Она рассказывает о себе некоторые факты своей истории по просьбе Ю. Пока она разливает горячий чай, Ким понимает, как неплохо дружить с человеком, которого бросили его родители из-за рода занятий и желаний этой девушки. Неплохо в том плане, что можно восхищаться её восстановлением и прямым отказом от состояния богатых предков. Но что-то от них всё же осталось.       Оказывается, Ли была и не против поработать натурщицей, но это куда страшнее в плане контакта между художником (а может и лжехудожником) и нею.       — С девушками немного проще. — «Пусть клиента и не слишком знаешь до встречи в закрытом помещении».       Шиён со вздохом продолжает мысль в другом ключе:       — Может, поэтому меня тоже под конец недолюбливали родители?       Юхён догоняет мысль, но сдерживается в желании спросить, в каком плане, но пропускает сейчас мимо. Как и время. Уже темнеет до того, что не видно деревьев среди такого же тёмного нью-йоркского неба.       Шорохи. Будто шумят вершины деревьев за окнами от холодного ветра Ист-Ривера. Так мирно в её большой кровати и с этой девушкой. Вызывает доверие, либо Юхён просто такая доверчивая.       Девушка засыпает, судя по длине выдохов и вдохов, а Шиён прячет что-то в кладовую на будущее.