Кошмары - проявление жизни

Гвеннет. Красивое имя, не правда ли? А значение-то какое – "удача", "счастье"! Только вот имя не всегда подходит человеку. Гвеннет Нортвуд родилась в хорошей семье. Родители, Элизабет и Норман Нортвуды, любили её, всячески баловали, заботились и старались всегда быть рядом. Сама малышка росла красивой, умной и доброй. Она не искала неприятностей, старалась не доставлять проблем родным, всегда помогала им и не оставалась в долгу, если для неё делали что-то хорошее. Девочка была счастлива, и дарила счастье Нортвудам. Только вот, это "счастье" длилось не долго. Когда Гвеннет стукнуло семь, семья, по просьбе малышки, отправилась в небольшое путешествие на машине. Казалось бы, ничего страшного не должно было случиться, всё должно было пройти хорошо – веселье, радость, новые эмоции и впечатления... Однако вместе с родителями она попала в ужасную аварию. Нортвуды старшие погибли, а маленькая девочка заработала много травм разной степени тяжести, лишилась двух рёбер и левой руки, вплоть до плеча. Ей повезло вообще в живых остаться. Но вот только везение ли это? Может всё же ей стоило погибнуть вместе со своими родными? После аварии Гвеннет забрала к себе сестра Элизабет, Микаэлла Лорен. Женщина старалась помочь девочке как морально, так и физически. Её муж, Сэммюэль Лорен, всячески помогал ей, постоянно был с ней рядом, брал с собой на работу, возил по интересным местам. Они заменили ей родителей. Но... Этого ли хотела Гвеннет? Нет. Шрамы постепенно затягивались, но лишь те, что были на теле. Душевные раны продолжали невыносимо ныть. К шестнадцати годам Лорены наконец осознали, насколько много проблем со здоровьем у девушки. Слабый иммунитет, пониженное давление, бессонница, отсутствие аппетита, нехватка витамина D, мышечная слабость и множество других неприятных вещей. Всё это звучит не так страшно, но в совокупности сказывается не только на физическом состоянии девушки, но и на моральном, по крайней мере так считали взрослые. Но об этом чуть позже. Внешне Гвеннет была похожа больше на своего покойного отца, чем на мать: миндалевидные светло-голубые глаза, бледная кожа, утончённый нос, довольно тонкие бледно-розовые губы, скулы, правда слабо выраженные, – прямо-таки настоящая аристократка. Но образ портили тёмные мешки под глазами, вечно растрёпанные чёрные волосы, длиной достигающие лопаток, и постоянно спадающие неровной чёлкой на левую сторону лица, безжизненный взгляд и чересчур худое тело с едва выраженными женскими чертами. Ростом она была метр шестьдесят шесть сантиметров. Вес же едва достигал отметки сорока двух килограмм. В общем, помимо душевных и физических травм, у Гвеннет было навалом комплексов. У девушки были друзья, причём довольно близкие, но общение с ними уже давно отошло на второй план, заменой ему стали книги и кошмары. Не сны, не мечты, именно кошмары. Страшные сны, которые раскрывают истинную сущность человека, именно они помогали Гвеннет почувствовать себя живой, не просто бесчувственной куклой, заточённой в четырёх стенах из-за слабого организма, медленно умирающей, а действительно живой, чувствующей, девушкой. Этой ночью ей приснился очередной кошмар. Привычный, уже ставший обыденным. –Гвен, милая, хорошо поспала? – нежный женский голос раздался над ухом. Маленькая Гвеннет приоткрыла глаза, сонно поморгав. Видимо, она задремала. Они с семьёй ехали в машине. День аварии. Только вот, даже понимая это, Гвен ничего не могла сделать. Её будто бы переместило в собственное тело, но при этом она не могла его контролировать – словно ей показывали фильм от первого лица. На девочку удивлённо смотрела милая женщина с красивым лицом, прекрасными янтарно-карими глазами и аккуратно уложенными на левую сторону каштановыми волосами, которая сидела на переднем сидении автомобиля. Она виновато улыбнулась и потрепала чёрную макушку дочери. – Малышка, скоро прибудем. – Гвен, не хочешь перекусить? – приятный бархатистый мужской голос обратился к Гвеннет. Девочка повернула голову в сторону водителя, обладателя этого голоса. Отец действительно был похож на аристократа – тонкий подбородок, чуть вздёрнутый нос, тонкие губы, светлая кожа, иссиня-чёрные довольно короткие волосы, всегда убранные назад, бледно-голубые глаза и ярко-выраженные острые скулы. – Нет, спасибо... – тонким голоском ответила Гвен, сама того не желая, и перевела взгляд на окно. На улице бушевала метель, почти ничего не было видно за белоснежными хлопьями снега, что кружились в воздухе с невероятной скоростью. В то время девочка ещё любила снег – она видела в нём какое-то особенное волшебство. – Может, тогда почитаешь? Как насчёт сказки? – Элизабет, матушка Гвен, мягко улыбнулась. – Нет, спасибо, что-то не хочется... – девочка улыбнулась уголками губ и прикрыла глаза, блаженно выдохнув. Каждый раз кошмар начинается с одного и того же: с приятных воспоминаний. А потом... Машина резко затормозила. Впереди мелькнули жёлтые фары. Резкий визг колёс. Крики родителей. Машина перевернулась на бок, начав скользить по льду. После транспорт перевернулся на крышу и остановился у обочины. Гвеннет испуганно приоткрыла глаза и тут же зажмурилась от невыносимой боли. Левую руку нещадно жгло и "ломало" изнутри. Стекло было выбито, и теперь осколками впивалось в маленькое тельце. От удара кости были сломаны в нескольких местах, но где точно – сложно сказать. В области груди что-то давило, не давая нормально вдохнуть. Правую ногу придавило отцовской сумкой – невозможно было передвигаться. Любое, даже малейшее, движение вызывало невыносимую боль сразу в нескольких участках тела. Девочка в панике начала осматриваться. В нос тут же ударил запах гари и... палёной резины. Машина загорелась. – Папа! Мама! – Гвен подалась вперёд, желая помочь родителям, но не могла пошевелиться. Детское тело пронзило новой волной невыносимой боли. – Мама! Папа! – по маленьким щёчкам потекли горячие слёзы. Хотелось кричать. И она кричала. Ужас и страх поглощали её, утягивали в омут отчаяния. В груди бешено стучало сердце, заглушая её собственный голос. Элизабет и Норман не отвечали. Они уже были мертвы. К машине кто-то быстро приближался – снег захрустел. Гвен закричала с новой силой, взывая к родным. Неожиданно дверь слева кто-то выбил. Неизвестный мужчина, прикрывая одной рукой рот, не желая вдыхать дым, аккуратно подхватил девочку и оттащил от машины. Гвен вырывалась, просила её отпустить, умоляла спасти родителей, но было уже поздно... Сирены. Яркий свет. Глаза застилала пелена слёз. Земля уходила из-под ног. Девочка теряла сознание. Гвеннет подскочила на кровати, тяжело дыша. Левое плечо свело резкой болью, которая заставила черноволосую пожмуриться и начать разминать оставшуюся часть конечности. Одета девушка была в короткие серые шорты для сна и свободную чёрную футболку. Темно. На улице была ночь, а в квартире свет давно был выключен. За стеной мирно сопели Сэм и Микаэлла Лорен. Девушка, тяжело вздохнув, поднялась на ноги и, чуть шатаясь из стороны в сторону от нахлынувшей слабости, прошла к выходу из комнаты, осторожно приоткрыв дверь. Глаза быстро привыкли к этой темноте, а потому, хоть немного, но получалось ориентироваться в пространстве. Гвен дошла до середины широкого коридора и открыла дверь справа, аккуратно потянув за ручку. Это была кухня. Щёлкнув переключателем, девушка зажмурилась, заранее приготовившись к яркой вспышке света, но, вопреки её ожиданиям, ничего не произошло – кто-то вновь забыл сменить лампочку. Немного побурчав себе под нос, Гвен подошла к столу, нащупала какую-то чашку и кувшин с водой, налила себе половину объёма чашки, временно отставив её, и принялась искать таблетки от бессоницы, проще говоря – снотворное. Без них сложно было спокойно спать. Нащупав небольшую упаковку, девушка приблизила её практически вплотную к глазам, дабы можно было хоть как-то разобрать текст. Это они. Залпом выпила небольшую круглую таблетку и воду. Теперь можно было возвращаться в кровать. Зевнув, Гвен обернулась к двери, и вдруг замерла на месте. В дверном проёме стояла тёмная тень. Девушка поморгала, пытаясь отогнать "иллюзию", но силуэт не исчез. Тогда девушка взяла со стола первое, что попало под руку – пустую хлебницу небольших размеров – и прицелилась, если что, готовая запустить предметом в неизвестный объект. Но тень даже не шелохнулась. – Кто вы? – Гвеннет говорила шёпотом, дабы не разбудить взрослых. Вдруг, ей просто мерещится? В лечебницу для психически больных не особо хотелось загреметь. – Вы вор? – Ты меня видишь? – с ноткой удивления ответил вопросом на вопрос неизвестный мужской голос, бархатистый и строгий. Тень скользнула в кухню. Теперь можно было рассмотреть незнакомца поближе. Это был довольно молодой мужчина с невероятно бледной кожей, близкой оттенком к серому. У него были ярко выраженные аристократичные черты лица – "орлиный" нос, тонкие бледные губы, острые скулы и необычные светлые глаза со злато-янтарным оттенком. Чёрные волосы были убраны назад и слегка взъерошены. Одет он был во всё чёрное: плащ, длиной в пол, с длинными прилегающими к телу рукавами, утончённые брюки и сапоги. Грудная клетка была немного обнажена, что позволяло заметить интересную вещь: плащ словно был частью его тела, он плавно перетекал от чёрного к бледно-серому, сливаясь с кожей на груди и запястьях. Необычно, стоит признать. Высок и худощав, с идеальной осанкой. Незнакомец одновременно и пугал, и завораживал. – Да, а что, не должна была? – Гвен насторожилась и отошла на шаг назад, ближе к окну. – Не знаю, что вам нужно, но выход – там. – Девушка указала хлебницей на дверь. Незнакомец лишь хмыкнул и окинул собеседницу внимательным взглядом. – Любопытно, вроде взрослая, а веришь в сказки. – Мужчина сделал уверенный шаг в её сторону и остановился, заведя руки за спину. – С чего вы это взяли? – Гвеннет отставила хлебницу, ведь понимала, как глупо это выглядело со стороны, а свободная рука могла и пригодиться. Мужчина не ответил, лишь загадочно улыбнулся, обнажив ряд сероватых зубов. В его глазах тут же загорелся огонёк интереса. Он явно что-то задумал. – Эй? – позвала "гостя" девушка, но, не получив ответа, вдруг вздрогнула и резко обернулась, почувствовав на себе острый взгляд. За стеклом стояла большая чёрная тень с ярко-алыми, словно налитыми кровью глазами, раскрыв огромную зубастую пасть. Прикрыв рукой рот, сдержав тем самым крик, Гвен быстро попятилась назад, пока не врезалась спиной в незнакомца. Пришлось отвлечься и перевести взгляд на мужчину, убедиться в том, что угрозы от него не исходит. Когда же девушка вновь посмотрела на окно, то не увидела ничего. В груди бешено стучало сердце, гулким ухом отзываясь в ушах. – Ч-что... как это... В голове вспыхнула одна единственная мысль, абсолютно нелогичная и глупая, но она никак не покидала юную особу. Медленно обернувшись к человеку за своей спиной и сделав шаг в сторону, Гвен прошептала, – Бугимен? – Верно. – Тихо хмыкнув, мужчина вновь улыбнулся. – Однако я предпочитаю другие имена: Кромешник или Король Кошмаров. – Кромеш...ник? – повторив за мужчиной, Гвен удивлённо похлопала глазами и тут же тепло улыбнулась, чем вызвала удивление у "гостя". – Ах, вот как. Простите, я думала вы... более страшный и не такой человекоподобный. – Ты не боишься меня? – В его голосе отчётливо слышалась насмешка. – Кошмары позволяют чувствовать себя живой. Лишь в них я могу ощущать настоящие эмоции, адреналин, страх, боль... Так что – нет, я не боюсь вас. Скорее... уважаю? – Девушка тяжело вздохнула и, безразлично пожав плечами, перевела взгляд на Кромешника, а после опустила глаза в пол. – Наверное, стоит вас поблагодарить за это. Король Кошмаров промолчал. Он продолжал искренне удивлённо смотреть на девушку, словно впервые слышал что-то подобное. Возможно, так оно и было. Всё же кошмары – это страшные сны, в которых раскрываются потаённые страхи и сомнения. А такие сны, увы, нравятся далеко не каждому. Многие и вовсе пожелали бы никогда не сталкиваться со своими страхами, даже во снах. – В общем, ам, спасибо. – Черноволосая виновато улыбнулась и, подняв глаза на собеседника, встретилась с ним взглядом. – Даже, если это всего лишь сон, я искренне рада встретить вас. Всё же только благодаря вашим кошмарам я все ещё не потеряла рассудок и не утонула в омуте отчаяния и сожалений, что могло привести к обыкноквенному самоубийству, если верить психологу... Так что, наверное, можно сказать, что я жива лишь благодаря вам, Кромешник. Мягко улыбнувшись напоследок, Гвен развернулась и направилась к выходу. Прямо перед дверью девушка обернулась, но, не увидев никого, выдохнула с облегчением и отправилась к себе в комнату. Похоже, это просто сон. Сейчас она вновь заснёт и проснётся уже в реальности. Но, почему после этого разговора на душе так спокойно и тепло?