Мурашки.

      Сарават бегает по всем переулкам в поисках своего друга, а возможно уже и возлюбленного, каждый раз пиная камни ногами, когда не находит его. Он уже в сотый раз звонит Типакорну, но ответа не получает, и волнение пробирается во все конечности. Сердце слишком волнуется за парня.       Он продолжает бегать, заглядывает в каждые кусты и добирается до места, где они в последний раз увиделись. Он даже не знает, где Тайн живёт, прекрасно. Следуя своей интуиции, Ват бежит в том направлении, в котором убежал от него Тайн.       — Тайн! — замечая тело парня в белой окровавленной рубашке, Сарават подбегает к нему, чувствуя, как из собственных глаз течёт влага.       Он позволяет себе облегчённо выдохнуть, поднимая изувеченного Типакорна за плечи. Всё же он очень сильно переживал. Переживал, что с единственным родным человеком в его жизни может что-то случиться, наверное поэтому неосознанно заплакал, когда нашёл его на грязной земле.       Тайн сбивчиво дышит, кажется ему тяжело это даётся после всех избиений. Но на то, что Ват так резко поднял его на руки, ему хватило сил возмутиться.       — Тс! — цокает Сарават на брыкание парня, после чего тот усмиряет свой пыл и наконец-то успокаивается. — Направляй меня давай, — просит он, крепче сжимая тело парня у себя в руках, и заставляя того обнять его за шею.       Он тихо идет к его дому, чувствуя внутри какое-то спокойствие от того, что с ним ничего серьёзного не произошло. Сарават прежде всего заметил порванную рубашку Тайна, и пару царапин на груди и на руках, и уже знал, кто за этим стоит. Он мысленно выстрелил каждому в висок, кто посмел тронуть его парня, и уверен, что увидь он их ещё раз, то просто отправит к травматологу.       По направлениям Тайна он прибывает в нужное место и выпрашивает у него пароль подъезда, на что он бормочет что-то несвязное, что всё же Саравату удаётся понять. Заходя с ним в лифт, он нажимает на нужный этаж, и прибывая к двери, шарит по его карманам в поисках ключа от квартиры. Отворяя дверь он заходит в прихожую, и первым делом включает свет, чтобы хоть что-то видеть, и не грохнуться на пол с Тайном у себя на руках. Усаживая его на коричневый диван, он снимает с него обувь, и затем направляется в кухню за водой.       Хоть сейчас и не время осматриваться по апартаментам Типакорна, Сарават всё же не может удержаться, и замечает каждую деталь дома, заглядывая в каждый уголок. Проходя в кухню, он видит чёрный кухонный бар, обустроенный прозрачным стеклом на поверхности, и замечая раковину, направляется к ней. Заглядывая в один из шкафчиков в поисках стакана, он достаёт один и наливает туда воду, затем возвращается к израненному парню.       — На, выпей, — садится Ват на корточки, помогая Тайну выпрямиться, и вручает ему в руки стакан.       Выпивая содержимое, Типакорн морщится от боли в горле и бормочет тихое «Спасибо», открывая глаза. Он с удивлением смотрит на парня перед собой, в чьём взгляде играют такие эмоции как волнение и страх.       — Где у тебя аптечка? — поднимаясь, спрашивает Сарават, мимолётно проходясь по его голове рукой.       — В ванной комнате, во второй дверце шкафа, — уже нормальным голосом произносит парень, смотря на своего друга.       — Ты сиди, я сейчас приду, — приказывает Ват и отходит от него.

* * *

      — Разве ты не сказал, что они ушли? — мокнув ватную палочку о перекись и обрабатывая маленькие ранки на лице, с шёпотом спрашивает Сарават, отстраняясь.       — Да, но.. они внезапно зажали меня в углу, когда я почти дошёл домой, — прикусывает виновато Тайн губу.       — Они избили тебя и порезали, вот уроды! — чуть прибавляет Сарават громкости своему голосу, — Но кроме этого, они же ничего тебе больше не сделали?       — Нет. Они не всунули мне в задницу фаллос, если ты об этом, — без эмоций на лице отвечает парень, заставляя Гунтитанона на месте замереть.       Саравату неприятно знать, что с Тайном так обращаются. Он не знает его отца, но уже ненавидит его, ведь то, что приходится терпеть Тайну из-за него — весомая причина на это. Как можно было так сильно рискнуть физическим и даже больше моральным состоянием своего сына? — единственное, что он не может понять.       Вновь возвращаясь к его лицу, он опускает палочку на край его губ, где рана сечёт кровью, и осторожно прижимает её к ней. Он случайно направляет свой взгляд на губы, и как заколдованный продолжает на них смотреть до тех пор, пока Тайн не шипит от боли, замечая прижатую чересчур к ране палочку.       Отстраняясь от его лица, он мельком видит на щеках Тайна румянец. Возможно, это всего лишь покраснения от травмы, да. Тайн проходится языком по своим губам, что не уходит от взгляда Саравата. Шумно вздыхая, Ват приподнимается, и кладёт свои руки себе на талию, осматривая Тайна с ног до головы.       — Ты чего? — отвечает ему Типакорн тем же зрительным контактом.       — Мне нужно снять с тебя рубашку, чтобы обработать раны, — передавая всё своё волнение через эти слова, утверждает он.       — Ну так сними, в чём проблема? — наклоняет он голову на бок и усмехается. Тайн, конечно же, замечает замешательство Гунтитанона, и его это понемногу развлекает.       — Ну ладно, — пожимает Ват плечами, умещая свои ладони на крепкие плечи Типакорна, и замечает его трясение.       Он аккуратно стаскивает ткань с плеч, не отказывая себе в слабых прикосновениях большим пальцем. Саравату открывается вид на крепкие мышцы груди, на которой кровь размазана, и его почему-то начинает трясти и наполнять чувством возбуждения только от той мысли, что он сейчас будет прикасаться к этому телу. Его ведёт, очень сильно.       Тайну буквально плохо становится от такого голодного взгляда, и он нервно кусает свою нижнюю губу с ожиданием того, когда уже наконец Сарават отлипнет от него и начнёт обрабатывать эти чёртовы раны.       — Слушай, ты не нанимал меня в шлюхи, чтобы так пялится на моё тело, так что прошу уже, заканчивай с этим, — находит Тайн в себе силы захохотать.       Кажется Саравата застали врасплох как подростка, который искал заначки родителей, и его вдруг спалила мама. Одни его округлившиеся в недоумении глаза выглядят смешно, и Тайну уже не приходится притворно смеяться.       Обратно присаживаясь на корточки, Сарават берёт в руки салфетки и мочит их водой, чтобы стереть кровь с разных участков его верха. Ему уже начинает мерещиться, что Тайн специально напрягает своё тело, чтобы показать, какой он накаченный и вообще шикарный парень на свете. Не зря же в нике его слог «Шик» присутствует.       — Мышцами хвастаешься? — не глядя на лицо парня, усмехается Гунтитанон, специально прижимая слишком сильно салфетку на ушибленное место.       — А ты завидуешь, как я вижу? — откидывается Тайн на спинку дивана и следит за реакцией парня.       — Да нет, просто хочу это, — сразу же отвечает Сарават, потом быстро одёргивая себя.       — Хочешь что? — замечая замешательство на лице Саравата и собственное смущение от двойного контекста, приподнимается Тайн.       — Таких же мышц! — продолжает Ват своё дело.       — А. Ты какой ориентации, всё хотел спросить? — вдруг спрашивает Типакорн, на что Сарават замирает.       — Би.. наверное, — робко отвечает он, — А ты?       — Никогда не думал об этом, давно не влюблялся.. правильнее будет — никогда. Но думаю, я тоже бисексуал, так как меня внешне привлекает как женский, так и мужской пол, — сгибает он пальцы.       — Меня не привлекают так-то все парни, только один, не знаю, как это объяснить, — усмехается смущённо Сарават, отодвигаясь от Тайна.       — Серьёзно? Я ревную, — в шутливой форме отзывается Тайн, вставая с дивана, чтобы направиться в свою комнату.       — Не странно ли ревновать человека к самому себе? — кажется Саравату всю крышу снесло, иначе он не может обьяснить то, что творит.       — Чего? — замирает Тайн на месте, и с удивлением смотрит на него.       — Пора мне, вот чего, — не собираясь рисковать, принимает он решение сметаться оттуда. Да и раны уже обработаны.       — Останься с ночёвкой, поздно ведь, но.. я не настаиваю, — предлагает ему Тайн.       — Я бы очень хотел, но нужно подготовится к завтрашнему дню и отдохнуть. Кстати, нужно будет как-то переночевать вместе.       — Да, ты прав, — мягко улыбается Тайн, проводя его до двери. Он так и не успел надеть что-нибудь.       — Я напишу тебе, — обувается Ват, открывая входную дверь квартиры.       — Хорошо. Удачно тебе добраться домой, будь осторожен, — улыбается Типакорн напоследок, закрывая свою дверь на замок после ухода уже полюбившегося гостя.       Отчего-то улыбка не спешит сползать с лица, и радость не покидает нутро. Несмотря на то, что произошло ранее, за этот вечер он почувствовал себя довольно счастливым.

* * *

      — Сарават Гунтитанон, сколько уже можно?! — кричит на него директриса университета, — Дай-ка посчитать, в какой это уже раз, — делает она вид, что думает, а затем снова добавляет: — Даже пальцев не хватит, чтобы сосчитать! Это уже перебор! Как ты мог на территории университета избить таких же студентов как и ты? Да как и кто умудрился опубликовать это в сеть?! Ты хоть знаешь, что из-за тебя нам внесли приговор?! Ты исключён! Ищи другое место для своих хулиганских заскоков! Твои родители бы разочаровались в тебе! Хорошо, что они не видят то, каким ты стал! — последней фразой она прямо бьёт по сердцу, и Сарават с ненавистью поднимает на неё свой взгляд, чтобы ответить что-то колкое, но ком в горле не позволяет.       Его глаза наполняются влагой, и он сдерживает себя, чтобы вот-вот не заплакать перед всеми лекторами.       — Делайте что хотите, мне плевать, — сквозь зубы цедит он и выходит из душного для сердца кабинета, шумно хлопнув дверью.

— Твои родители бы разочаровались в тебе! Хорошо, что они не видят то, каким ты стал!

      «Как люди могут говорить такое?» — всё ещё думает Ват об этих словах по пути домой.       — Привет, мой милый, — несмотря на своё плохое настроение Сарават улыбается пришедшему сообщению от Тайна и принимается печатать такой же ответ:       — А я уже заждался тебя, любимый.       — Ну что ж, дождался) чем занят?       — Домой иду, а ты чем? — Сарават примерно знает, что Тайн сидит на лекции, но не спросить было бы не вежливо, и ему правда интересно прочитать ответ.       — На этих дебильных лекциях пыль со стула задницей протираю. Везёт тебе, отпустили пораньше?       — Исключили меня. Ну да, мы в этом профи >.<       — Как это.. исключили??       — Ну так, за дракой поймали, вот и результат.       — И что делать будешь?       — Искать университет новый, что ж ещё, вх.       — Эй, зачисляйся в наш! — приходит сообщение полное энтузиазма, — Нет, забудь, — и ещё одно спустя несколько секунд.       — Не хочешь видеть меня каждый день? — усмехается Ват, печатая.       — Не то чтобы не хочу, тут же и Пэм, а я забыл.       — Слушай, даже если я и приду туда учиться, то только чтобы тебя видеть, понял? Ты моё всё, и никто мне не помешает видеться с тобой, так что не говори ерунды! — возможно это на нервной почве Сарават сейчас так вспылил.       Но знал бы он, что Типакорн сейчас на лекции сидит весь как рак, и его спрашивают, в порядке ли с ним всё; он бы от радости, скорее всего, помер.