Мурашки.

      — Сарават, давай на чистоту, о чём ты говорил с Пэм? — провожая Гунтитанона до выхода из своей квартиры, спрашивает Типакорн.       — Она написала мне с незнакомого номера, что ей нужно срочно что-то сказать, а я не знал, что это она, вот и пошёл туда. А потом она начала нести всякий бред, что я просто саркастически отшутился и свалил оттуда, — пожимает он плечами и преподносит Тайну долгожданные объяснения, надевая свою обувь.       — Мм, я не знаю, что со мной произошло.. Просто вкупе с тем, что она сказала мне, что я для тебя просто её замена, и то, что я видел у ворот и в универе окончательно спутало меня.. Я был очень зол на тебя, Ват, прости, — запинаясь и путаясь в словах лепечет Тайн, неосознанно выпятив нижнюю губу.       Счастливо улыбаясь и выпрямляясь в спине, Ват протягивает к его голове свою руку и взъерошивает его волосы, получая в ответ самую милую улыбку на свете и пунцовые щёки.       — Тайн, ты мне нравишься, — подходит он к нему ближе, протягивая свою свободную руку через его спину и кладя её на его талию. Он наконец-то признается.       — Ты начал мне нравиться с тех пор, как мы сделали первый видео-звонок. Я не знаю, как объяснить это, Тайн. Я хочу всегда целовать твои пухлые губы, оставлять на твоей шее свои отметины, чтобы никто не смел даже смотреть на тебя, я хочу взять тебя и сделать наконец-то своим. Ты имеешь особую власть надо мной, Тайн Типакорн, — опускается он к его уху и шепчет, обжигая горячим дыханием.       У Тайна сердце готово вырваться из глотки, а чужое дыхание в ухо хочет довести его до первого стона. Он чувствует, как к щекам подступает жар, а по телу разливается странное тепло и кожу покалывает. От смысла сказанных слов его, кажется, вот-вот судорогой сведёт.       — Ват.. думаю, это взаимно, — кладя свои руки ему на плечо и оттягивая его лицо от своего уха, проговаривает Тайн, глядя в глаза напротив, — Прости, я не романтик, и не смогу сказать точно таких же красивых слов взамен, но, Ват, ты мне тоже нравишься.       — Мне хватает и одного твоего признания, — нетерпеливо жмётся Ват губами к его щеке.       Сарават хочет умереть от счастья. Такой незначительный момент, но для него это словно сон, из которого он не хочет возвращаться в реальность. Он хочет взять всё. Хочет, чтобы весь Типакорн был его: эти родинки на его лице, губы, щёки, глаза, тело, душа. Ват хочет всё это себе навсегда.       Прокладывая дорожку поцелуев от щеки до губ Тайна, Сарават как в первый раз, всё с таким же волнением целует парня, тая от их мягкости. Он целует нежно, медленно, растягивая момент как можно дольше, получая в ответ шевеление губ Типакорна. Постепенно простые прикосновения сменяются на жадный, горячий поцелуй. Всё доходит до того уровня, что они начинают пробовать на вкус языки друг друга, тихо постанывая. Сарават проводит своим языком по его нёбу и ряду ровных зубов, чувствуя своим ртом томное мычание Тайна.       Сейчас самая главная мечта Саравата сбылась: его целуют с любовью и трепетом. Целуют с таким желанием и напором, что ему кажется, что скоро всё это может исчезнуть. Он чувствует, как к собственным глазам подступает влага.       — Мне остаться.. или уйти? — на миг отстраняясь от столь желанных губ, спрашивает Сарават у тяжело дышащего Типакорна.       — Остаться и трахнуть меня, — быстро проговаривает Тайн и вновь впивается в его губы своими.       Саравату дважды повторять не нужно. Теряя контроль над собой, он подхватывает Тайна за ноги и кладёт их себе на талию, отчего они быстро захватывают её в свой капкан. Наспех снимая с себя обувь, Ват проходит вглубь его квартиры, и доходя до барной стойки в кухне, усаживает Тайна на неё, устраиваясь между его ног.       — Мой Сарават, ты только мой! — стонет Типакорн ему в губы, с силой покусывая их одну за другой.       Поцелуями Тайн опускается на его подбородок и кусает его, вызывая у Вата сдавленные вздохи. Возбуждение бугорком очерчивается на простых спортивных штанах, и Ват начинает чувствовать, что хочет намного большего.       Принимаясь доминировать, Сарават жёстко обламывает все попытки Тайна, трахая его рот своим языком. Он скользит своими ладонями по рукам парня, поглаживая кожу до её высокой температуры. Он чувствует сильный стук сердца, участившееся дыхание, чувствует вздымающуюся грудь и шумно выдыхает, всё больше толкаясь возбуждённой плотью во внутреннее бедро Тайна.       — Ват.. я так смущён, ты... ты возбуждён.. из-за меня, — в глазах Тайна искрится влага, и он не может выдавить из себя ни одного нормального слова.       — Потому что ты такой замечательный, Тайн, — принимается он ласкать его шею.       Сарават оставляет лёгкие поцелуи по всей его шее, опускаясь к ключицам, и также не забывает про засосы. Он кусает его кожу до крови, осторожно зализывает и целует, извиняясь за доставленную боль. Тайн тихо извивается, оттягивая его волосы своими пальцами и тихо постанывая.       Гунтитанон нетерпеливо пытается снять с Типакорна его футболку, и дойдя до цели откидывает её на пол, принимаясь изувечивать его грудь. Одну руку он кладёт ему на правую грудь и сильно сжимает её, отчего Тайн вскрикивает:       — Ухм! Блять! — и откидывает голову назад, выпрямляясь в спине, чтобы предоставить Саравату всё своё тело.       Ват зажимает между своими пальцами розовую опухшую горошинку и трёт её, заставляя Тайна стонать. Губами он целует его левую грудь и прикусывает затвердевший сосок, снова слыша крик младшего. Голос Типакорна сводит с ума, побуждает на большее, его хочется слушать и слушать, что Ват просто не может не дразнить его. Тело Тайна начинает выделять пот от переизбытка желания.       Старший проводит указательным пальцем по кубикам пресса, с оскалом приподнимая взгляд на Тайна и ухмыляясь. Он наклоняется к его пупку и целует его, спускаясь всё ниже и натыкаясь на грубую ткань брюк. Когда Ват отстёгивает их, тело младшего вздрагивает, и на взор Гунтитанону привстаёт Тайн Типакорн младший.       Он дрожащими пальцами стягивает с него влажную ткань, и смотрит на член Типакорна, изумлённо продолжая пялится. С органа сочится естественный предэякулят, и Сарават большим пальцем проводит по его члену, стирая каплю, а затем засовывает эти пальцы себе в рот, пробуя Типакорна на вкус.       От увиденного Тайн хочет залезть на крышу, провалится под землю, закопать себя заживо, исчезнуть в конце концов, ведь это так смущает, чёрт побери! Такой сексуальный Сарават сейчас облизывает со своих пальцев его смесь, удовлетворённо опуская свой взгляд на увеличившийся в размере орган Тайна.       Желание Саравата нарастает всё сильнее и, не спрашивая разрешения, он опускает свою голову над его достоинством и обхватывает головку его члена своими губами.       От неожиданности Тайн прогибается в спине, когда чувствует на своём чувствительном месте тёплые губы Саравата, и стонет, цепляясь рукой за его затылок.       — Сара..мх...ват!       Ват обхватывает его член полностью, беря его в рот, проходится по стволу и сосёт, словно хочет выпить оттуда всё содержимое. От таких действий Типакорн начинает сходить с ума, и постепенно прощается с головой, приподнимая свой таз и быстрее начиная вдалбливаться в рот Саравата своим членом. Он направляет голову Саравата туда, куда надо, настраивает ракурс, руководит им так, чтобы ему было максимально хорошо. Гунтитанон тоже показывает свои коготки, в некоторых моментах цепляясь за его орган зубами и вызывая у Типакорна вскрики боли и удовольствия одновременно. Он кричит, стонет, просит быть погрубее, и только сам Бог знает, как Ват удерживает зверя внутри себя.       Поднимая свою руку к губам Тайна, Сарават твёрдо приказывает:       — Соси их как шлюха, малыш, — и толкается в его рот своими пальцами.       Тайн обхватывает их своими пухлыми губами, впуская в ход свой язык и облизывая им каждый из его пальцев. Он ловко сосёт каждую фалангу, получая неописуемую эйфорию от ласк Саравата.       Кто бы мог подумать, что какой-то раздражающий чувак из интернета будет стоять на коленях и делать ему минет? Вот Тайн никогда бы не смог так подумать. Однако, это не то время, когда то, чего мы не ожидаем, не случается.       Ват вталкивает свои пальцы всё больше в рот Тайна, от чего у второго вырабатывается рефлекс кашля, и быстро останавливает их. После того, как пальцы во рту Типакорна становятся достаточно мокрыми, Сарават вынимает их и смотрит в глаза парня.       Сейчас самый решающий момент в жизни Саравата. Он, скорее всего, лишиться своей девственности в эту ночь. А ведь день так безобидно начинался.       — Ват, — разрушает первым молчание Тайн.       — М? — мычит тот ему в чуть приоткрытые губы.       — Я не хочу быть снизу, — вдруг заявляет он, отчего Сарават хочет прыснуть со смеха.       — Почему? Да и вообще, кто тебя спрашивает? — усмехается Сарават, гладя его по щеке большим пальцем.       — Ват, это мой первый раз.       У Гунтитанона в горле пересыхает. Он, конечно, подозревал о девственности своего любимого, но не думал, что Тайн решится когда-нибудь ему сказать об этом, перешагнув через свою гордость. Что ж, он польщён.       — У меня тоже, — утешает его Сарават своей компанией.       — Позволь мне трахнуть тебя, — выдаёт Тайн на одном дыхании, и Сарават больше не выдерживая начинает заливисто смеяться.       — Нет, Тайн, это я хочу сделать тебя своим, — улыбается он, смотря на смущённо алое лицо.       — Давай поспорим? — округляются его глаза, указывая на то, что в его голове созрела хитрая идея.       — Я не против, но на что? — наклоняет Ват голову на бок, не совсем понимая, чего хочет Типакорн.       — Сыграем в «камень, ножницы, бумага». Выиграешь ты - ты возьмёшь меня три раза, выиграю я - я возьму тебя пять раз.       Предложение трахнуть Тайна три раза очень заманчивое, только вот, не порвал бы он его. Для первого раза это слишком много.       — Нет, мы порвём друг друга, — мотает Ват головой, принимая серьёзный облик.       — Я хочу рискнуть, — наклоняется Тайн к его рту и кусает его нижнюю губу своими зубами, оттягивая и тем самым подталкивая на положительный ответ, — Так что?       — Ладно, — чувствуя в своём члене пульсацию, соглашается Сарават.       Внутри Саравата всё вспыхивает, когда он видит камень Тайна и свою бумагу. Шумно сглатывая образовавшийся во рту комок, он с ухмылкой смотрит на своего парня.       — Примете ли вы это поражение достойно, а, мистер Типакорн?       — Я умею проигрывать, мистер Гунтитанон, — подыгрывает Тайн, обвивая его шею своими руками, — Только я предпочитаю, чтобы мой первый раз прошёл не на барной стойке, а где-то в более романтичном месте. Вы не против?       — Где угодно, лишь бы с вами, — беря его одну руку со своего плеча, целует он её под затуманенный взгляд Типакорна, и подхватывает его за ноги, ведя в его комнату.       Он рывком отбрасывает его на кровать, нависая сверху. Он не может описать то, что творится в его животе. Осознание того, что он почувствует желаемое всем телом будоражит, и он начинает нервничать и волноваться.       Опускаясь на его шею, он начинает покусывать её, восхищаясь своим творением. Тайн нагло постанывает в его ухо, дёргая его за волосы.       — Для девственника ты слишком активный, блять! — не выдерживая давления, комментирует Сарават и впивается в его губы грубым поцелуем.       — Просто ты слишком сексуальный, Ват. Я хочу выкрикивать твоё имя всю ночь. Думаешь, доведёшь меня до этого? — прерывисто дышит он ему в губы, стреляя в него пошлым взглядом.       — Я хочу нежный секс, Тайн, но твои слова заставляют меня передумать и хотеть взять тебя грубо, не жалея, мучать тебя, понимаешь? — сжимает Сарават его талию ровно до того момента, как не слышит громкий вскрик боли.       — Блять, — шипит Типакорн, нападая на шею Вата и начиная кусать её.       Он спешит снять с него всю верхнюю одежду. Руки его блуждают по достаточно накаченному телу Саравата, сжимая в руках каждый участок кожи. Поцелуями он опускается на его грудь и засасывает один сосок себе в рот, сильно кусая его зубами. Он слышит тихий стон сверху и не может сдержать дрожь во всём теле.       Чувствовать себя желаемым, знать, что кому-то не терпится заняться с ним сексом, заставляет Тайна озвереть. Он даже не думал, что кто-то будет чувствовать к нему настолько сильное влечение. Ещё в тот момент, когда они впервые обнялись, по телу Тайна пробежала дрожь, ведь он чувствовал сильный стук сердца, участившееся дыхание и нагревающуюся температуру чужого тела. Ещё тогда он начал сходить с ума. Удовлетворял себя всеми возможными способами. Стремился узнать, как выглядит разрядка. Представлял лицо своего интернет-друга, как он грубо входит в него, и с приглушённым стоном изливался себе на руку.       — Ты же не против незащищенного секса? — спрашивает Сарават, всё также продолжая слишком часто дышать.       — Вообще нет. Я хочу чувствовать твой, уверен, идеальный член полностью и всем нутром, — дразнит он его, протягивая свою руку к его брюкам, и расстёгивая змейку, спускает их.       Сарават чувствует, как разум безвозвратно покинул его голову, и он грубо прижимает его таз к своему достоинству. Медленно стягивая приподнятые трусы Тайна, он снимает их с него и откидывает куда-то в глубь кровати, раздвигая его ноги как можно шире. Типакорн откидывает свою голову назад, сгорая от стыда и желания показаться полностью одновременно.       Ват прижимает свой указательный палец к сочащейся предэякулятом дырочке и чувствует, как тело под ним дёргается. Тайн кусает свою ладонь, лишь бы не взвизгнуть.       — Если ты не хочешь, я остановляюсь, — смотрит Ват обеспокоено на его лицо.       — Единственное, чего я не хочу, так это того, чтобы ты медлил! — вскрикивает он после этой фразы, чувствуя как его нутро заполнили сразу два пальца Гунтитанона.       Ват быстро проталкивается в него пальцами всё глубже, целуя губы, которые то и дело стонут и выкрикивают что-то невнятное. Он жёстко насаживает задницу Тайна на свои пальцы, придерживая его за талию одной рукой. Он попросту не замечает слёзы, текущие по лицу своего чуда.       Спустя минуту Тайн перестаёт плакать, и с его губ срывается твёрдое:       — Сарават! — когда он чувствует блаженство от толчка в одно место.       Вздрагивая, Ват продолжает в том же направлении, проталкивая и третий палец. Собственный член уже мучительно ноет, требуя долгожданной разрядки, и он борется с желанием прикоснутся к себе. Видеть это прекрасное лицо, изнывающее от удовольствия – удовлетворение и мука одновременно.       Тайн начинает сам насиживаться на его пальцы, желая ощутить в себе нечто большее, а именно — член Саравата. Он просто сходит с ума. Он чувствует, как близится к разрядке.       — Трахни меня уже! — кричит Тайн, задерживая свой таз на его пальцах намного дольше.       Вынимая опухшие пальцы, Сарават мажет их по губам Тайна, и по своему члену. — Как пожелаешь, — проговаривает Сарават тихо и трётся своим членом между половинками парня, целуя его.       Чувствуя, что Гунтитанон слишком медлит, и сгорая от желания наконец испытать это чувство наполненности, Типакорн насаживается на его член, сильно вскрикивая.       — Сарават! — продолжает он кричать, когда Сарават сильно вжимается в него всем членом, — Уж не думал, м..хх, что ты горел желанием порвать меня в самый первый раз. А говорил же, что.. Ах!— сильнее вскрикивает он, кусая плечо Саравата, когда он выходит из него и заново грубо входит.       — Блять, Тайн! Ты узкий! — мычит Сарават, продолжая быстрый темп.       Каждая мышца на его теле напряжена, а Тайн всё продолжает своими стенками сжимать его.       — Расслабься, ты сжимаешь меня, — тихо шепчет он ему в ухо, в надежде, что тот быстро сможет привыкнуть к новому ощущению.       Чувствуя свободу, Сарават медленно продолжает полностью входить в него, время от времени целуя любимые губы, и ловля своим ртом собственное имя.       Чувствуя ответное движение бёдер Тайна, Сарават ускоряет свой темп и осознаёт, что тайнов голос отлично сочетается с его. А также, он находит его очень сексуальным. Кончить хочется.       Замечая, как член Тайна до неприличия опух и дёргается в разные стороны, он быстро обхватывает его, начиная быстро надрачивать рукой, не прекращая входить в него.       Тайн не выдерживает такое давление с обеих сторон, и с приглушённым стоном изливается Саравату на живот. Сарават кончает следом, и поворачивает его спиной к себе, ставя раком.       — Второй заход, Тайн, — шепчет он ему на ухо, засовывая в него вновь свой член.       Тайн сжимает в руках простыни и стонет в подушку от жжения в проходе. Это определённо самый лучший секс в его жизни. Самый лучший первый секс в его жизни. Сарават может сказать точно также.       Гунтитанон прикусывает его за мочку уха, и спускается ниже, оставляя по всей спине следы от своих укусов. Он с силой сжимает его за талию, да и вообще, проходит ногтями по всему его телу, желая запечатлеть этот момент надолго в памяти обоих.       Комната пропахла сладкой ванилью вперемешку с терпким дымом, напоминающим запах шалфея. Окна вспотели, а сами парни так, будто пробежали целый марафон, даже хуже. Это уже настоящий секс-марафон.       Чувствуя новый прилив разрядки, Ват кончает прямо в Тайна, отчего второй чувствует разливающееся внутри его тела тепло и странное ощущение от жидкости, вытекающей из его половинок.       Ноги его дрожат, он не чувствует своего тела, но Ват всё равно переворачивает его обратно к себе лицом, смачно целуя в губы.       — Тайн, наш спор.. последний заход. Выдержишь? — обнимает он его нежно, поглаживая ладонью его мокрую спину.       — Да, давай, — Тайн не узнает собственный охрипший голос и через секунду чувствует, как его выпускают из объятий, аккуратно укладывая на постель.       Тайн ощущает горячий язык Саравата, который проходится по его ягодицам и громко выстанывает его имя, когда он проникает в него, облизывая его стенки. Ват шарит своим языком всё глубже и глубже, насколько ему это позволяет длина его языка, и раздвигает его ягодицы шире, чтобы проникнуть как можно глубоко. Из дырки течёт предэякулят, и отстраняясь, он слизывает её с его ягодиц, и вырисовывает своё имя на них, потом вновь входит в его опухшую от проникновений красную дырочку языком. Тайн покусывает губы от удовольствия и сжимает стенки случайно, всё время выбрасывая язык Вата. Но в один момент он расслабляется, и Ват вновь проникает в него.       Ват однажды смотрел порно, и там парень таким способом удовлетворял свою партнёршу. Только он лизал немного другое место, не то что Ват. Его это очень заводило, и он мечтал когда-нибудь повторить это со своим партнёром.       — Люблю, настолько люблю, — как бы он не старался проникнуть глубже, у него это не получается, и он отстраняется.       В следующие секунды Тайна вновь наполняет орган внушительных размеров, и он продолжает стонать. Он приподнимается к Вату, несмотря на своё онемение в теле, и жмётся к нему сильнее, задерживаясь на его члене. Ему так нравится это делать. Чувствовать, как Ват дотрагивается до конечной точки. Безумно нравится.       — Ват, выйди из меня на минуту и сядь на край кровати, — приходит к нему в голову идея.       С удивлением глядя на него, Сарават всё же выполняет просьбу, и на таких же ватных ногах спускается по простыням к краю кровати.       Тайн медленно встаёт перед ним, и садится на пол. У Вата перехватывает дыхание, когда он видит, как лицо Тайна наклоняется к его возбуждённой плоти, и стонет, ощущая головкой мягкое прикосновение пухлых губ. Тайн обводит губами весь ствол, и одной рукой начинает играться с мошонкой. Он окольцовывает губами его длину, обсасывая от начала до конца. Он, не выпуская его изо рта, устремляет на него извращённый взгляд, ухмыляясь уголками губ. Сарават громко стонет от этого взгляда. Тайн чувствует, как плоть во рту начинает пульсировать, и в следующее мгновение глотает всё содержимое, что выливается в его горло. По его подбородку продолжает течь сараватовская сперма, и в последний раз облизывая весь ствол, он отстраняется, приподнимаясь.       Он поворачивается к Саравату спиной, и медленно садится на его колени, вводя в себя его гладкий член. Ват тут же обхватывает руками его талию, и удерживает его на своём органе, чувствуя как таз Тайна начинает дрожать, но тот даже не предпринимает попытки сопротивляться, и, как будто бы наоборот, насаживается ещё сильнее. Тайн прижимается спиной к груди Вата и слегка покачивается на его бёдрах, судорожно вздыхая от удовольствия.       — Секс такой обалденный, оказывается. Вот почему люди его так любят, — проговаривает Тайн что-то нечленораздельное, — Занимался бы им с тобой каждую ночь, не отвлекаясь на сон, — припрыгает он на его члене, тихо выкрикивая разные маты вперемешку с именем Вата.       Тайн кончает в очередной раз, изливаясь себе на руку.       — Ват.. можно теперь я?       — Конечно, Тайн, для тебя всё что угодно, — как будто под гипнозом отвечает он.       Тайн с радостной улыбкой на лице встаёт с него и толкает его в плечо, откидывая на кровать и нависая сверху.       — Мой Сарават.. — окрашивает он его шею засосами.       Сарават вздрагивает, ощущая у себя на проходе чужие тонкие пальцы, и тихо стонет, когда эти пальцы толкаются в него. Тайн плавно входит в него пальцами, боясь причинить боль, и встречая полную свободу, проталкивает ещё две, что вместе получаются четыре.       — Ты не такой узкий, как я, Ват. Я чего-то не знаю? — ухмыляется он и нежно целует его в губы, видя ухмылку на любимом лице.       — Я трахал сам себя пальцами однажды. Это было безумием, не понимаю, зачем я делал это. Наверное хотел узнать, каково это – прикасаться к простате.       — Ох, Ват.. так у тебя давно гейские наклонности, — улыбается Тайн, продолжая творить с дырочкой Вата неописуемые вещи.       Он царапает его стенки ногтями, слыша шипение, и не выдерживая больше, вытаскивает пальцы, мгновенно погружаясь в него своим членом.       Тайн хочет доставить Вату такое же удовольствие, которое он доставил ему. Нежно поглаживая Саравата по бёдрам, он ускоряет свой темп, когда тот идёт ему на встречу, раздвигая ноги шире и обхватывая стенками весь его ствол.       — Мой мальчик так хорошо трахает, — протягивая свою руку к голове Тайна, гладит он его волосы, в некоторых моментах дёргая их.

* * *

      — Доброе утро, моя белоснежка, — смотрит Ват на слипающиеся спросонья глаза Тайна и улыбается.       — Оно такое доброе, что я хочу проклясть тебя. Говнюк, у меня задница болит! — возмущается Тайн, улыбаясь под конец фразы.       — Поверь, не только у тебя она болит, ты хорошо постарался, — смеётся Сарават, получая локтем по плечу.       — Нам нужно в универ, — приподнимается Типакорн с кровати, открывая Саравату вид на свою спину.       — И я.. хорошо постарался, — проводит он пальцами по порезам и отметинам, которые оставил на нём предыдущей незабываемой ночью.       Тайн одолжил Вату свою одежду, ведь размер у них один и тот же, и приняв душ они постарались насытится одними глубокими поцелуями на выходе. Хотя, Ват предлагал послать занятия к черту и продолжить их увлечение, но Тайн наотрез отказывался, говоря, что для такого занятия – ночь самое подходящее время суток.       По пути к зданию, Ват достал телефон и зайдя в Инстаграмм закинул их общую фотографию в историю, подписав:       — «Я занят вот этим парнем. Прошлой ночью мы начали отношения. Разве он не белоснежка? Моя сладкий бойфренд.» — и отметил никнейм Тайна.       Тот кажется не заметил уведомления, но тщательно старался подсмотреть, чем же таким интересным занимается его парень в телефоне, но Ват то и дело прятал от него экран и убегал, получая в ответ «Придурок» от Тайна.       Когда они заходят в здание, все присутствующие странно косятся на них, а некоторые и вовсе присвистывают. Вдруг Тайн замечает на лестничной площадке Пэм, смотрящую в их сторону, и быстро берёт руку Вата в свою.       Она делает шаг к ним на встречу, как Сарават поворачивается к нему лицом и спрашивает:       — Пойдём на лекцию, моя белоснежка? — и нежно целует его в губы.       По всей территории раздаются визги девушек и свисты парней. Некоторые обзывают их педиками, а некоторые желают счастья.       Улыбаясь уголками губ, Тайн обхватывает его шею руками, и прижимаясь грудью к его телу, приподнимается на носочки, углубляет поцелуй и отвечает:       — Конечно, мой Саралео, — и вновь берёт его за руку, направляясь в нужную аудиторию. The end.