В масштабах жизни шаг — всего лишь шаг. В масштабах жизни вдох — не больше вдоха. Но даже шаг способен многое решать, А чей-то вдох для мира — целая эпоха.
В Сосновке русалочка вела себя на удивление храбро. Перепугалась, это было видно, но не запаниковала, слушалась приказов Джунсу и даже умудрялась немного помогать ему магией. Нужно признать, без этой помощи пришлось бы туго, ведь люди в деревне явно были околдованы, и силы их так и лились через край вместе со злобой. Впрочем, стоило незваным гостям выскочить за ворота частокола и отбежать, как толпа тут же утихла и принялась рассасываться. Как будто потеряла всякий интерес, как только выгнала врагов со своей территории. Джунсу постоял немного у ели, наблюдая издалека, но никто за ними так и не отправился. Ни егерь какой-нибудь, ни местный охотник, ни даже парочка стрел «на всякий случай». — Я не сомневалась, что вы тогда сказали правду, — чуть дрожаще пролепетала русалочка, когда они снова двинули в лесную глубь, — но не ожидала, что всё настолько жутко! — Обычно так не бывает, — глухо ответил Джунсу, на ходу поправляя сбившуюся одежду. Драка с местными, конечно же, не прошла бесследно. Ворот шубы был оторван с правой стороны и жалко болтался за спиной, одна варежка потерялась, а на скуле явно набиралась кровью огромная шишка. Но всё это казалось сущими пустяками. — Они пытались добраться именно до тебя. Значит, точно знали, что ты фейри. Русалочка тихо всхлипнула. Может быть, и не стоило высказывать ей абсолютно все мысли по этому поводу, чтобы не пугать пуще прежнего, но Джунсу всегда был человеком прямым и предпочитающим честность от начала до конца. — Но догадаться просто по твоему виду не могли. Я уверен, что их заколдовали. И, кажется, даже знаю, кто это мог быть… — Джунсу на мгновение поджал губы, когда заметил изумленный взгляд широко распахнутых синих глаз с чудными искорками. Передернул плечами, прогоняя странные мурашки, и продолжил: — По крайней мере, я точно знаю человека, который сможет всё это объяснить. И которому явно стоит об этом знать… — Мы должны ему сообщить? — Было бы неплохо. — Джунсу замедлился и принялся ковыряться в сумке в поисках карты. Он знал наверняка только то, что странная компания двигалась к столице. Но успели ли они добраться? Не поменялись ли планы? Или, может, дела уже были давно сделаны, и Юнги отправился куда-нибудь дальше? Искать их лично или посылать письмо через кого-то было явно бесполезно. — До Лиловых Горок чуть больше ночи пути, до полудня точно доберемся. Там много магов, легко найдем кого-то, кто отправит волшебное послание. — Он поможет этим людям? — с радостной надеждой заулыбалась русалка, выбегая вперед и заглядывая ему в лицо, как маленький озорной ребенок. — Расколдует их? Подобная забота о тех, кто только что пытался растерзать тебя на куски, поражала. Даже при том, что Джунсу понимал — виной всему чары, он не мог не ощущать некоторое раздражение… которое на глазах испарялось под этой теплой улыбкой. — Я не знаю наверняка, — честно ответил Джунсу, разворачивая свою простенькую карту и утыкаясь в нее бездумным взглядом. — Но мы должны попытаться сделать хоть что-то, а другого варианта у меня нет. Мы отправим письмо моему знакомому магу, а потом пойдем к городской страже, чтобы сообщить о наложенном на деревеньку заклятии. То есть… я… я отправлю письмо и пойду к страже. Но, если ты вдруг захочешь держаться моей компании, пожалуй, не стану возражать. Я вполне мог бы защищать тебя еще какое-то время. — Это было бы очень мило с вашей стороны. — Русалочка сложила ладошки и забавно присела, склоняя голову. Видимо, это был вариант поклона в знак признательности. — Я безмерно вам благодарна за доброту и отзывчивость. И буду счастлива присоединиться к вашему делу и отправиться вместе в Лиловые Горки! Я много чудесного о них слышала, давно хочу увидеть этот город собственными глазами! — Ну… — Джунсу хмыкнул и махнул рукой. — Тогда нам туда. Только, уж прости, придется идти всю ночь без отдыха, иначе это путешествие слишком растянется. — О, у меня есть кое-кто!.. Русалочка принялась суетливо осматривать внутренние карманы плаща и вскоре выудила на свет шуршащий мешочек. Присев прямо в сугробе, она пристроила мешочек на снег, распустила узелки и расстелила платок. В нем была спрятана целая горсть перламутровых жемчужин. Розовых, белых, бежеватых, крупных и маленьких, самых разных, и явно переливающихся волшебством. Вытащив парочку из них, русалка, спешно завязала и спрятала кулек, а выбранные жемчужинки потерла между ладонями, что-то нашептывая, и бросила на блестящий наст. Жемчужинки засияли ярче. И не успел Джунсу ничего понять, как в завитках серебрящихся искорок появились две изящные тонконогие лошадки. — Это редкий вид келпи, — с улыбкой сказала русалочка, поглаживая ласково тычащуюся носом ей в шею кобылку по серо-синей морде. — Мой дедушка держал нескольких, так что сейчас у меня есть три кобылы. Они выглядят хрупкими, но, поверьте, они очень сильные и выносливые. — Ого. — Джунсу протянул руку к подошедшей к нему келпи. Та обнюхала ладонь, фырча обжигающим холодом, и развернулась боком, уже разрешая сесть верхом. — Если так, видимо, мы доберемся значительно быстрее. Может, даже рассвести еще не успеет. — Конечно, не успеет! — задорно рассмеялась русалочка. — Мои малышки еще и быстрые, как бурная горная речка! Откинув полы плаща, она легко запрыгнула прямо на голую спину кобылке, погладила выгнутую шею и снова что-то шепнула, заставив пойти кругом вокруг мнущегося в нерешительности человека. — Не бойтесь, келпи — волшебные создания… так что ни седло, ни поводья не понадобятся, и без них будет удобно. Просто доверьтесь ей. Джунсу на какое-то время сжал кулаки. Его конь погиб уже почти год назад, с тех пор приходилось лишь бродить пешком или добираться на редких попутных телегах. Будь перед ним обычная лошадь, Джунсу бы еще спокойно вспомнил то, что успел забыть. Но от келпи так и веяло магией, и трудно было побороть странное чувство опасения, гудящее где-то в груди. Хотя скорее оно было похоже на волнение. На волнение, смешанное с любопытством. Столько лет он избегал магии, охотился на нее, пытался изничтожить, чтобы получить лишнюю монетку. И за один вечер мог вот-вот переметнуться на другую сторону, увидеть совсем иной мир и почувствовать то, о чем раньше не мог и мечтать. Джунсу усмехнулся, взбираясь на притихшую кобылку. Когда трогал круп руками, он казался обычным, даже твердоватым, но теперь он будто сидел на мягчайшей подушке, а ноги сами собой держались удобно, как в невидимых стременах. — Ну что? — так и сияла русалочка. — Я была права? Сойдет для поездки? — Да я как на райском облаке сижу! — Джунсу аж разомлел от блаженства, стоило только кобылке сделать несколько шагов. — Такое чувство, что я еще и набираюсь сил и какой-то чудодейственной энергии. Вот так животина. Всю бы жизнь на ней катался! — Тогда не будем задерживаться! Лиловые Горки зовут нас. — Погоди, — встрепенулся Джунсу, чуть хмурясь, и снова запустил руку в сумку. — Хочу напоследок кое-что сделать. Чтоб уж… наверняка… Достав свои наполненные амулеты-ловушки, он решительно кивнул и открыл сразу все. Мелкие огненные пташки и кроли кинулись врассыпную, спеша убраться прочь. Русалочка проводила их удивленным взглядом. А Джунсу между тем спрятал амулеты обратно и достал другой, висящий на шее. Освобожденный из плена крылатка поджал плечи и крылья, озираясь по сторонам, разглядывая собравшуюся компанию. В темных глазах отразилось непонимание. — Хозяин? Что происходит?.. — Меняю свою жизнь, — просто ответил Джунсу и сломал амулет.***
Дом, к которому в итоге пришел Хосок, находился за высоким забором. Сокджин с удивлением оглядел трехэтажное каменное здание, разделенное между несколькими семьями, отчаянно надеясь, что ловушка, устроенная Урассаей не станет большой проблемой. Ворота двора не были закрыты, и Хосок легко прошел внутрь, но вот дверь, к которой он так уверенно направлялся, оказалась заперта. Хосок дергал ее снова и снова, стучал, тряс несчастную ручку, но дверь не поддавалась. Из верхних окон уже даже начали выглядывать недовольные люди. Но, сколько бы Сокджин ни старался оттащить друга, тот упорно ломился в дом… а потом Сокджину стало как-то не до него, когда во дворе появился новый человек. Первым делом, разумеется, Сокджин подумал, что это кто-то из жильцов, а потому пытался вежливо извиниться за шум. Только вот человек его даже не слушал. Меховой капюшон почти скрывал глаза, но даже на расстоянии чувствовался тяжелый взгляд. Мужчина широкими шагами прошел двор и на ходу вытащил из-под плаща длинный кинжал. Сокджин и подумать ни о чем не успел — просто преградил ему путь, решительно выставив свой меч. Мужчина без всякого страха и опасения подошел к нему вплотную, чуть не обнимая, и через плечо Сокджина с размаху воткнул кинжал в запертую дверь. — Ваше Величество? — с изумлением выдохнул Сокджин, отпихивая мужчину от себя. Упавший капюшон открыл хорошо знакомое лицо с широкими скулами и морщинами у совершенно черных глаз без белков. Сокджин с досадой застонал. — Еще одного заколдованного мне не хватало! Да какого черта вообще творится?! Король с принцем на пару ломились в дверь, колдовство Урассаи привело их обоих в этот дом, стоящий почти что на окраине. Так она хотела собрать свои «особые войска»? Или одним махом избавиться от всех надоевших родственничков королевы? Что бы там ни было, ответ крылся в доме. Прикладывая руки козырьком ко лбу, Сокджин заглядывал в окошки, пытаясь что-нибудь рассмотреть. Но не находил решительно ничего странного. Казалось, дом вообще пуст. — Ну что там? — окликнул тихий голосок. Сокджин обернулся. Джису скользнула во двор, с опаской поглядывая на буйную парочку, несколькими пассами заставила всех лишних свидетелей спрятаться обратно в свои окна и пристроилась рядом. — Как думаешь, там ловушка? — Наверное. Чувствуешь какое-нибудь колдовство? — Нет. Возможно, заклятия на короле и принце слишком сильны, перебивают остальное, но я ничего не чувствую. — Хм. — Сокджин задумался на пару секунд, а после постучал рукоятью меча по окошку. — Может, если ее так легко замаскировать, ловушка простенькая и опасна только для заколдованных? — Не думаю, что в этом де… — Договорить Джису не успела, Сокджин со звоном и грохотом выбил стекло. В доме послышался приглушенный вскрик. — Слышал?! Там кто-то есть! Там женщина! — Кажется, я начинаю понимать, — пораженно протянул Сокджин. Он глянул на дверь, та уже ощетинилась обломками от яростных ударов, готова была вот-вот сдаться, и понял, что времени терять нельзя. Выбив все стеклышки, он выломал оконную раму и спешно пробрался внутрь. Джису тут же перевалилась следом, ухнув на пол, но сумев сразу магией закрыть и запечатать ставни, в которые тут же принялся колотить нашедший новый ход Хосок. — Королева Бин, вы здесь?! Ваше Величество, пожалуйста, ответьте, мы хотим вас защитить! Сокджин пошел по темным комнаткам, оглядывая каждый закуток. Джису с опаской семенила за ним, подсвечивая желтым шариком-огоньком. В доме стояла добротная мебель, здесь явно жило не самое бедное семейство, но ни одной живой души не было видно, и всё казалось каким-то заброшенным. Разве что время от времени на покрывавшем комодики или полки слое пыли попадались свежие следы чьих-то рук. — Ваше Величество, я друг Хосока, меня зовут Сокджин. Мы через половину страны шли в столицу, чтобы помочь вам. Хосок очень переживал из-за вашей болезни, поэтому вез вам зелье, которое точно поможет встать на ноги. Пожалуйста, коро… Услышав сквозь грохот шуршание в дальней комнате, Сокджин и Джису переглянулись. Это была крохотная спаленка с одними лишь кроватью и столиком, на котором стояли несколько грязных мисок из-под обеда. Спрятав меч в ножны, Сокджин опустился на колени, осторожно откинул шерстяное одеяло и заглянул под кровать. Забившаяся в самый угол женщина всхлипнула, глаза ее блеснули в свете магического огонька. — С ума сойти, — выдохнул Сокджин. Это точно была королева Бин, но она так сильно изменилась за годы болезни, что теперь скорее походила на собственного призрака, чем на живого человека. Черты лица заострились, глаза впали и потемнели, кожа покрылась морщинами, а волосы совсем побелели. Она казалась старше своего возраста. И всё же это была она, так похожая на своих детей женщина. — Прошу, не бойтесь меня, я желаю вам только добра. Королева Бин посмотрела на протянутую ладонь и после некоторых сомнений положила на нее дрожащую руку. Джису сразу обеспокоенно заохала, стоило только бедняге выбраться. Королева сутулилась, тряслась, как овечий хвостик, не решалась даже взгляд поднять, грязная одежда висела на ней бесформенной грудой тряпья. И всё же она была жива, опасения Хосока не оправдались. Когда послышался грохот, королева вздрогнула, судорожно вздохнув, Джису тут же обняла ее, оплетая успокаивающим заклятием. Сокджин снял с пояса ножны, не вытаскивая меч, закрыл дверь спаленки снаружи и пошел в передние комнаты. Непросто было сражаться сразу с двумя мужчинами, при этом стараясь их не покалечить. Но выхода не оставалось. Уже стало ясно, что за заклинание наложила Урассая, зачем оно привело принца в дом на окраине. Он явно должен был найти и убить пропавшую королеву, которой удалось сбежать из дворца. А король, судя по всему, пошел по следам сына… ровно с той же целью. Устранение законной королевы — первоочередная задача для желающего захватить власть. Не удалось удержать ее в темнице под волшебным замком? Убей. Так решила действовать Урассая. У Сокджина в груди полыхал яростный огонь от одной мысли, что кто-то посмел подобным бессовестным образом использовать нежные родственные чувства, точно магия, звавшие сына к любимой матери. Нет прощения злодею, подло и втихомолку бьющему по самому дорогому. Заставляющему человека собственными руками причинять вред близким… или видеть, как поколение за поколением умирают твои дети, внуки и правнуки, и бояться впустить в свою жизнь кого-то еще, чтобы не пережить снова ужас былых потерь. И, честное слово, спокойствие, которое он годами собирал по крупицам, исчезло без следа в тот вечер. Эта история дошла до крайней точки для него, самой главной точки, когда важно не потерять себя в полыхании злости. — Да что с вами делать-то? — устало вскрикнул Сокджин, припечатывая короля к стене. Связанный занавесками Хосок брыкался, как червяк, но подняться всё же не мог. Всё это продолжалось уже слишком долго. Джису, как могла, помогала ему магией из-за приоткрытой двери, но снять заклятия оказалась не в состоянии. — Мне, что ли, так и ждать, пока Юнги придет?! Сокджин от неожиданной мысли чуть не упустил короля. Тот встряхнулся, лягнул его, но снова оказался в крепких объятиях с Сокджином и упирающимися под горло ножнами. — Твою мать. Про Юнги-то я и забыл. — Крепко прижимая к себе короля одной рукой, он бросил меч Джису и спешно обшарил карманы. Найденная ледяная игла блеснула в полумраке комнаты. А стоило ее сломать, наружу пыхнуло облачко волшебной пыльцы, и перед его лицом застыла причудливая снежная пташка, часто-часто взмахивающая крылышками. — Мы нашли королеву. Король и Хосок заколдованы и пытаются на нее напасть. Нужна помощь! Пташка навернула круг по комнате и исчезла, юркнув через дыру в двери. И в тот же момент король как-то притих. Перестал дергаться, опустил руки, заозирался. Сокджин отошел на шаг, на всякий случай не отпуская чужого плеча. — Что это за место… — Король осекся, похоже, узнав в брыкающемся темном свертке тканей собственного сына. Взгляд его метнулся от Джису к Сокджину и моментально наполнился суровостью. — Кто вы такие?! — громогласно рявкнул король, стискивая кулаки и, похоже, готовясь в любой момент наброситься на обидчиков. — Что здесь происходит?! — Умоляю, не спешите! — возопил Сокджин, даже поднимая руки в знак капитуляции. — Мы не враги! Мы вам помогаем! Урассая заколдовала принца Хосока, а мы просто его друзья, которые… пытаются вам помочь. Мы нашли королеву Бин! — Королеву? — хмурое лицо тут же просияло, а голос как будто треснул от взволнованных ноток, одно единственное слово почти потонуло во вздохе. — Бин! Родная моя, ты здесь?! Джису открыла дверь шире. Измученная королева выглянула в переднюю комнату, посмотрела на тяжело дышащего мужчину и улыбнулась, прикрывая рот ладонью. Встреча явно была долгожданной. Он без конца звал любимую жену по имени, говорил, как скучал и переживал, бормотал о том, как болело сердце от долгой разлуки и как боялся уже никогда не увидеться. Она молча плакала, уткнувшись мужу в грудь и затихнув к крепких объятиях. Он осыпал впалые раскрасневшиеся щеки поцелуями, она трепетно сжимала его крепкую руку хрупкими пальчиками. — Ну что?.. — Сокджин с усмешкой забрал у Джису свой тяжелый меч. — Раз с короля заклятие спало, а Хосок всё еще брыкается и буйствует, полагаю, Юнги разобрался с Урассаей, так? — Похоже, — улыбнулась Джису. — Значит, скоро Юнги разрушит и развеет заклятие, наложенное на принца. — Нам остается лишь дождаться. — Я позову Чеён и Тэхёна сюда, — пробормотала Джису и открыла дверь, выглядывая на улицу. Во дворе окончательно стемнело, на город опустилась тихая ночь, пронизанная свежим зимним ветерком, гоняющим мелкие и колкие снежинки. Прямо у порога сидели встревоженная дриада, греющая ладошки дыханием, и опустивший рыжие ушки лис.***
Пташка нашла их в комнате принцессы. Чонгук, слушаясь немых приказов Юнги, уже успел обыскать каждый уголочек и уничтожить все амулеты, выстраивающее вокруг нее заклятие, как сделали недавно с амулетами из цветов короля, неосмотрительно выброшенными в окошко. Теперь девушка была свободна от чар, и Усок с Микото помогали ей прийти в себя, отпаивая зельем жизни буквально по капельке, чтобы неспешно и осторожно пробудить силы в измученном теле. — Принеси принцессе сытный ужин и горячее питье, — приказал Усок, когда из первой комнатки в распахнутые настежь двери осторожно заглянула напуганная девчушка-служанка. Та охнула, увидев пришедшую в себя принцессу, улыбнулась и горячо закивала, тут же исчезнув. Вместо нее и впорхнула в спальню белоснежная магическая пташка, принесшая послание от Сокджина. Короткое послание все выслушали молча, а как только птичка рассеялась клубочком пара, зашептались. Принцесса слабо улыбнулась, неловко выронив чашечку с остатками воды. — Какая чудная новость! Давон!.. — радостно вскрикнул Усок и тут же осекся, опустив взгляд. — Юнги? — с улыбкой окликнул Микото, спеша отвлечь всех от его смущения. — Ты сможешь расколдовать Хосока сейчас? Ты говорил, что расстояние тебе не помешает, но… Сидящий на столике у кровати водник встрепенулся и отрицательно покачал хвостиком. Чонгук подошел ближе, присаживаясь напротив. Он неплохо понимал жесты и выражения на мордашке Юнги, так что не испытывал особенных проблем с общением. Но, если подумать, Юнги мало что мог наколдовать, оставаясь в таком состоянии. Снять сложное и многоуровневое заклинание с человека, находящегося где-то на другом конце города, — точно слишком сложная задача для маленькой капельки. — Не можешь превратиться? — шепотом спросил Чонгук, пока остальные обсуждали что-то по поводу дворцовых слуг, стражи и поднятой шумихи. Юнги явно нехотя покивал. — Давай я тебе помогу. Чонгук с улыбкой подал ему свои ладони. Капелька недоуменно моргнул глазками-бусинками и послушно уложил лапки на кончики пальцев. Две магии заволновались, почуяв друг дружку. — Закрой глаза и расслабься. Забудь обо всех проблемах и заботах. — Юнги булькнул и зажмурился, потянувшись ему навстречу. Чонгук переложил лапки на одну руку, а второй приобнял покачивающуюся каплю. Он видел зажмуренные глазки, видел подрагивающий хвостик, и впервые по-настоящему понимал умиление, с которым Юнги смотрел на волшебный огонек. — А теперь тебе нужно изо всех сил потянуться вверх, как будто попытаться вырасти до своего обычного человеческого роста… хотя разница тут невелика… Чонгук прыснул, увидев возмущение на милой мордашке. — Просто шучу, помогаю тебе отвлечься! Давай. Потянись сильно-сильно и заставь сердечко сжаться в крохотный комочек. Водник снова закрыл глаза. Уж за старания ему точно можно было поставить высший балл — капелька вытянулась чуть ли не вдвое, хвостик дрожал, роняя мелкие брызги, всё внутри бурлило и переливалось мелкими пузырьками. А после сердечко резко сжалось, будто стиснутое невидимой ладонью, и водник обернулся человеком. Юнги с удивленным вскриком свалился со столика, Чонгук еле поймал его. — Ну вот, — со смехом сказал парень, помогая встать на ноги. — Это легче простого, да? — Я думал, что весь на пар изойду! — выдохнул Юнги, ошарашенно оглядываясь. — Да мне еще в жизни никогда так тяжело не было. Мне… я… хочу скорее превратиться снова! — Полегче, дорогуша, — улыбнулся Чонгук, несильно хлопнув его по щекам, чтобы привести в чувства, в привычное невозмутимое состояние. — Для начала расколдуй принца и помоги закончить с делами. — Да, точно. Не до развлечений сейчас. Рассеянно осмотревшись и потерев подбородок, он обдумал всю сложившуюся ситуацию и уверенно взялся за дело. Забрал у Микото свой амулет, отданный на временное хранение, и снял запечатанные в нем чары, что затуманивали разум Хосока. Слепил новую магическую птичку-посланницу, велев Сокджину вести всех во дворец. Попросил Усока отправить нескольких слуг навести порядок в спальнях короля и королевы. А сам остался с принцессой, чтобы приглядывать, пока она полностью не придет в себя. Сидя в кресле в углу, он оглядывал уютную светлую спаленку и без конца думал обо всем случившемся, не влезая в будничные короткие переговоры вокруг себя. Обдумывал всё, что мог упустить важного. Урассая, как ни крути, была сильной и опытной ведьмой, бывшим ликом, так что случившееся сражение казалось уж слишком легким… Даже при ее ослабленности. Даже при том, что ему явно благоволили местные лики. Не ждал ли их впереди какой-нибудь чудовищный сюрприз? Но ничего ужасного не случалось. Принцесса окончательно пришла в чувства, лучезарно заулыбавшись спасителям. Сокджин привел во дворец остальное ее семейство. И, хотя рассудок королевы Бин заметно пошатнулся после всего пережитого, она явно узнавала родных и место, где прожила всю свою жизнь, а это не могло не радовать. Король Соп рассказал им, как сумел однажды, воспользовавшись моментом просветления, подобно случаю с Усоком, увести едва дышащую королеву из дворца и передать в руки сестры одной из преданных служанок, а после демонстративно похоронить коврик, завернутый в покрывала, чтобы запутать всех. Через какое-то время Урассая, конечно, поняла, что королева всё еще жива, но найти ее не удавалось, ведь король предусмотрительно выбрал в союзники женщину, о доме которой ничего не знал, чтобы ведьма не смогла выудить информацию из его памяти. Судя по всему, недавно хозяйки, приютившей королеву, не стало, и выжила беглянка лишь благодаря помощи сочувствующих безымянной бедняжке соседей, приносившей ей еды. В тот момент вся эта история казалась почти чудом. Юнги тайком проверил каждого из членов королевской семьи. Теперь он знал почерк и привычки Урассаи, заглянул в такие глубины, о которых раньше и не подозревал. Но ни на ком не было заклятий. Всё оказалось чисто. И всё же к утру, когда за окнами спальни принцессы, где всю ночь шла бурная и оживленная беседа, стал заниматься рассвет, Юнги кое-что осознал. — Коли так повернулось всё в судьбе нашей страны, — тихо начал король после некоторого затишья, — полагаю, принцесса Давон должна как можно скорее надеть на себя корону королевы и занять трон. Сегодня же вечером нам следует объявить о начале нового периода и провести коронацию. Он ласково погладил сидящую рядом жену по ладошке, королева Бин нежно улыбнулась, не поднимая взгляда, но согласно покивав. — Мне бесконечно льстит, отец, что вы наконец сочли меня готовой к такой великой ответственности, — поклонилась Давон, прижимая ладошку к груди. — Настоящий я давно уверен, что ты готова, достаточно умна и решительна, чтобы стать королевой. Лишь чары заставляли сдерживать тебя. Теперь, когда враг повержен, истинная королева должна принять бразды правления. А мы с твоим братом… — Король глянул на Хосока. Тот с улыбкой кивнул. — Будем счастливы помогать тебе всеми силами. Юнги улыбнулся, отводя взгляд к окошку. Небо стремительно светлело, как отстирывающаяся в речной воде грязная простыня. В вышине его текли похожие на мазки краски облака. Утро было ясным и спокойным. Идеальным для начала нового периода в жизни Изобильного Полумесяца. И он уже думал, что лучше написать в письме Лалисе. — Раз так, — улыбнулась Давон, поднявшись с постели и пройдясь по комнате под внимательные взгляды почти всех собравшихся. — Первым делом, заняв столь важный пост, я хочу отменить охоту на фейри. — На этих ее словах Юнги поджал губы, хмурясь, но тут же оттаял и улыбнулся, услышав следующие: — Конечно, будет непросто сломать то, что строилось несколько лет. Да и придется как-то позаботиться обо всех людях, что лишатся работы из-за этого решения, оказать им помощь. Расширить охотничий союз, например. Предложить места в страже и других государственных системах. Или задействовать в создании нового ведомства, занимающегося налаживанием связей с магическими народами. — Только упомянули трон, а она уже продумывает новое ведомство, узнаю свою сестру! — Хосок добродушно рассмеялся. — Впрочем, планы достойные. Одобряю. — Работы предстоит много, но откладывать ее нельзя. — Сражение с Урассаей показалось мне подозрительно легким. И не зря. Принцесса Давон права, — поддержал Юнги, глядя на крошечную пташку, влетевшую в окно и суматошно мечущуюся из стороны в сторону. — Теперь я понимаю, что война с этой ведьмой только начинается, нам предстоит самое сложное — сломать и уничтожить ее мерзкое наследие. Урассая всё еще жива в умах многих — живет в виде ненависти и жажды крови, и с таким нам придется бороться еще очень долго. Усевшись на его подставленную ладонь, пташка скакнула пару раз, приглядываясь, и обернулась коротким письмом. Грубая дешевая бумага, жесткий крупный почерк и короткие предложения, очень точно и ясно описывающие случившееся без лишних слов. — Вот и еще одно тому доказательство, письмо от Малыша Джунсу. — Юнги отдал письмо стоящему рядом Сокджину. — По всей стране разбросаны крохотные поселения, которые до сих пор находятся под сильным колдовством. Такие чары не исчезают после смерти колдуна. Так что в ближайшее время предстоит собрать специальные отряды и прочесать Полумесяц вдоль и поперек, чтобы уничтожить все оставленные Урассаей следы, освободить каждого заколдованного. Это будет трудно. — Это будет непросто, — кивнула Давон. — Но теперь, когда дворец и королевская семья освобождены, в наших руках огромная власть. Не сочтите за грубость, господин Мин, но с поддержкой дворца такое дело пойдет намного легче, чем просто руками нескольких доброжелателей. Так что вам не стоит переживать о сложностях. И… если вы согласитесь, я хотела бы попросить вас остаться во дворце на какое-то время, чтобы помочь в организации нового ведомства в качестве консультанта. Никто, даже из бывших ее жертвами долгое время, не знает про Урассаю и ее колдовство больше, чем вы. Ваши знания станут для нового ведомства кладом. — С годами можно набраться опыта и стать мудрее, — пробормотал Юнги, вздыхая и устало прикрывая глаза. — А можно — стать параноиком и выжить из ума. Если бы она была осмотрительнее и осторожнее тратила силы, нам бы пришлось тяжко. Что сказать? Раз вы заверяете, что теперь это будет просто, я согласен. Только имейте в виду, мои услуги с некоторых пор заметно подорожали — мною сам королевский дворец заинтересовался. Теплая рука насмешливо растрепала его волосы, Юнги улыбнулся, окончательно растекаясь по мягким подушечкам.***
— Юнги! — пробился сквозь сон очередной оклик-полустон. — Юнги, пожааалуйстааа, поднимайся уже. Твоя мама совсем извела меня своим испепеляющим взглядом. Прости, но я не могу больше сидеть у них в гостях. Эти три дня меня добили! Юнги разочарованно прокряхтел, переворачиваясь на другой бок, и превратился в водника, прячась от назойливого тормошения. Ну как можно вечером спаивать человека вишневой наливкой до потери контроля, а утром будить ни свет ни заря… в полдень. — Ты что творишь? Не смей впитываться в подушку! Юнги забурлил, бесполезно хватаясь лапками за простыни, но нахальные руки уже вытащили его из-под одеяла. Чонгук смотрел почти строго. Видимо, господин и госпожа Мин и правда успели за утро страшно его утомить своим нескончаемым ворчанием и неодобрением. Но Юнги чувствовал себя слишком разбитым после бурной ночи, так что просто показал язык и тут же отвернулся, капелькой скользнув между пальцами — только сердечко чуть застряло, но тут же упало следом. — Ах так? Отлично. — Чонгук упер руки в бока и осмотрел маленькую комнату, ища управу на строптивого колдунишку. Но в старой детской комнате Юнги, разумеется, не нашлось ничего подходящего, даже захудалой вазы или миски. — Ладно, поговорим на равных, раз ты так хочешь! Чонгук забрался на постель и тут же обернулся. Сидящий на подушке капелька посмотрел на воинственный огонек, так и пышущий искрами, подобрал хвостик, прикрываясь, будто застеснявшись, и вдруг сорвался с места — помчался прочь из комнаты, роняя брызги. Огневушка припустил следом, треща от возмущения. По коридорам просторного дома они проскользнули молниеносно, только дремлющих на пороге котов распугали. А вот по саду долго круги наворачивали, то вертелись в беседке, то петляли между едва зазеленившимися деревьями, то взбирались на каменные скульптуры, прыгая с них, как с настоящих скал. Успокоились лишь когда Юнги не рассчитал расстояние для очередного прыжка и угодил в прячущийся за кустами прудик, тут же обернувшись человеком. Сидящий на скульптуре раскинувшего крылья орла огневушка заискрился от смеха. — Весело тебе?.. — прохрипел Юнги, поднимаясь во весь рост и вытирая лицо. — Давай. Веселись, пока можешь. Он махнул рукой, и каменного орла накрыло мощной волной. Обтекающая птица всё равно выглядела внушительно, а вот лежащее у нее на голове черное сердечко трепыхало одним лишь жалким язычком магического пламени. Юнги растянул губы в довольной улыбке. Месть сладка в любом виде. Весна уже началась, в саду больше не было снега, но вода в прудах всё еще не прогревалась достаточно, так что Юнги поспешил выбраться на берег и подсушить свою домашнюю ночную одежду магией. Чонгук между тем обернулся и осторожно спустился с опасно пошатнувшейся на своем постаменте скульптуры. — Ты же понимаешь, Гук, пока твой брат не явится, мы всё равно не поедем никуда. — Мы можем пойти прогуляться, чтобы не сидеть дома! Соберем вещи и пойдем куда-нибудь. Я дам знать брату, где мы, раз уж для нас теперь такой пустяк — мысленно общаться на расстоянии. Он найдет нас… да хоть бы даже и во дворце! Я куда угодно готов пойти, лишь бы… Он стыдливо примолк и скосил взгляд на дом, видимо, побоявшись, что кто-то из хозяев услышит его горячую речь. Впрочем, сами они ничуть не стеснялись в выражениях, говоря сыну, что думают о его выборе… Хотя остаться Чонгуку в гостях в итоге позволили, кормили-поили-развлекали, как обычного гостя, мама даже отдала ему подвеску, которую долгие годы берегла для будущей невесты Юнги. И всё же ругали только так. То ли для виду, то ли искренне, но с пониманием, что их слова ничего не изменят и придется смириться. С тех пор, как Юнги стал работать при дворце, трудясь в новом ведомстве, к нему и как к магу стали ходить намного чаще. Успел заслужить уважение и доверие за пару месяцев. А заодно, конечно, и зарабатывать начал совсем не так, как прежде. Состоятельного сына было как-то стыдно обвинять в желании обобрать родителей, так что отец с матерью стали относиться к Юнги намного спокойнее. А потом он привел Чонгука знакомиться. И как же неописуемо они оба завидовали Микото, в котором всё королевское семейство души не чаяло. Еще бы, он ведь помогал их всех спасать, а Давон так и вовсе лично лекарствами отпаивал целую неделю. А Чонгук своим «вторым родителям» при первой встрече чуть диванчик не подпалил под собственным задом. Оставалось надеяться, что знакомство с семьей огневушек пройдет лучше. — Я уже собрал наши сумки, — прошептал Чонгук и заискивающе улыбнулся. — Ладно, уговорил, — махнул рукой Юнги. — Я только переоденусь и умоюсь. — Так ты ж уже! Ох, всё-всё, не смотри так хмуро, молчу… Юнги мстительно потрепал его по щеке, как малыша, и отправился в дом. Задерживать и останавливать гостей чета Мин не стала, само собой. Пожелали всего доброго сквозь сжатые зубы да и выпроводили, облегченно вздохнув за спинами и с таким отвращением поглядев на спокойно трусящую за хозяевами Сливку, что Юнги едва сумел побороть желание оставить ее родителям в качестве подарка. Когда разобрались с ведьмой, Юнги успел хорошенько над ней потрудиться, чтобы немного порадовать Чонгука. Сливка теперь еще больше походила на обычную хиндскую борзую, если бы не сказали родителям правду о ней, ни за что бы не заподозрили неладного! Впрочем, не это главное, главное в том, что теперь Юнги был уверен — Сливка сможет прожить с ними много лет и не развалиться на куски. А именно об этом просил Чонгук. И пусть так и не удавалось доказать ему, что не появится в этом теле настоящая живая душа, Юнги всё же смирился со странной любимицей под боком. Было даже немного приятно везде и всюду ловить на себе восхищенные взгляды собачников, знавших о чудесной заморской породе и завидовавших счастливым хозяевам умной, послушной, преданной и такой красивой псины. В тот день на них тоже смотрели. Впрочем, может быть, дело уже давно было не в собаке, а в них самих. Всё же не во всем Полумесяце, но в столице люди точно успели запомнить лица тех, кто круто переменил их жизнь. И, пусть многие, как и ожидалось, восприняли перемены настороженно, некоторые даже устраивали забастовки на площадях, требуя возобновить охоту на фейри, но всё же большинство поняли и приняли новый уклад. Изобильный Полумесяц уверенно вставал на пока еще шаткий мостик к согласию между обычными людьми и магическими народами. В новом ведомстве уже трудились несколько разных эльфов, дриада и парочка оборотней, представляющих разные магические поселения. Даже одна очень деловая и строгая русалка из Великой Реки наведывалась время от времени, одним своим видом заставляя горожан на улицах трепетать, а торговцев на рынках стыдливо укрывать свои бочки с сельдью… хотя, будем честны, русалки вообще-то и сами рыбой питались, но это пока еще только предстояло рассказать простому люду, как и многое другое. К счастью, у них было время и была возможность. Хотя за пару недель отряды воинов, усиленные талантливыми магами, успели зачистить даже самые крохотные деревушки от чар Урассаи, а посланцы от магического ведомства вовсю работали с людьми, приучая не видеть в каких-нибудь огневушках врагов, Изобильный Полумесяц еще не был полностью безопасным местом. Пока что всех желающих перебраться в людские поселения фейри просили выбирать крупные города, чтобы избежать проблем в глухих уголках. Впрочем, даже в столице то и дело вслед Чонгуку летели ужасные проклятия. Юнги сумел хорошенько переосмыслить и улучшить заклинание, которое когда-то наложил на Сливку, вскоре он без труда делал амулеты, способные почуять приближение клыкачей-мертвяков. Такие амулеты выдали всем отрядам воинов, занимавшихся зачисткой. К возвращению последнего отряда у них скопилась почти сотня пойманных зверюг. Церемониться с ними никто не стал, просто без следа уничтожили все амулеты-ловушки в волшебном огне, чтобы не осталось даже напоминания об этом страшном полете фантазии. Обычные клыкачи после всего этого почти перестали подходить к поселениям, снова ушли в глубины лесов, вернувшись к старой жизни, охотясь на мелких зверушек и не воюя больше за длиннохвостых кролей с мертвяками, желающими разорвать всё магическое на своем пути. Можно было сказать, что жизнь и взаимопонимание в Полумесяце постепенно налаживается. — Эй, господин маг! — окликнул знакомый насмешливый голос позади. Юнги обернулся, взглядом ища позвавшего. Сокджин помахал ему из-за крупа коня. — Это куда это вы направляетесь всем семейством и с огромными сумками, если не секрет? Решили бросить дела и сбежать из столицы? — Доброе утро, — улыбнулся Юнги, подходя к нему ближе. — Вернее — день. Отсюда сбежишь, как же, с такой-то службой. Из дворца, похоже, вообще только Хосок выход знает. Он писал тебе что-нибудь? — Да, приходило тут письмецо на днях, — ответил Сокджин, весело пожимая плечами. — Они сейчас где-то на побережье. Намджун носится над волнами, как обезумевший, и твердит, что больше никогда не уйдет от морского берега. Микото успел натрескаться каких-то ядовитых ягод и несколько дней снова побыть женщиной, тоже мне, травник. Хосок заверяет что прибрежные фейри охотно идут на контакт и уже выделили пару представителей, которые присоединятся к ведомству. Впрочем, это ты и сам знаешь, наверное. Написали свежайшие сплетни: Малыш Джунсу женился на молоденькой русалочке и, поговаривают, она уже ждет малыша. Эм… я не мужа ее, Малыша, имею в виду, а ребенка. Вот так причуды, конечно, у Судьбы, а? — Это точно, — рассмеялся Чонгук, поглаживая коня по морде. — А сам-то ты куда собрался? — К Дами в гости. Ну, и блохастых заодно проверю, надо же знать, как они там устроились, а то не пишут совсем, прохвосты хвостатые! Так сложно, что ли, пару слов черкануть? Мол, так и так, устроились хорошо, работаем на заводчика собак, безбожно линяем, Рогалик слопал третью пару весенних ботинок, любим-скучаем. — Это не в их духе, — улыбнулся Юнги, рассеянно разглядывая прохожих. — Ты же знаешь, Чимин с Тэхёном привыкли думать только друг о друге, только для самих себя жить, о других редко вспоминают. И, кстати, раз так волнуешься, мог бы и сам им почаще писать. — Да меня скоро почтальоны возненавидят, я и без того чуть не каждый день куда-нибудь письма пишу, таскаю на почту, конца и края им нет. Сокджин откинул капюшон легкого плаща, подставляя лицо теплому солнышку, выглянувшему из-за облаков. Чонгук удивленно охнул. — А это еще что? — нахмурился Юнги, оглядывая перевязанную голову и осторожно касаясь повязок самыми кончиками пальцев. — Что опять стряслось? — Да не обращайте внимания, — весело отмахнулся Сокджин, уже пытаясь снова натянуть капюшон, но Юнги перехватил его руки, присматриваясь. — Это меня какой-то дурачок в подворотне по голове топором огрел, ограбить хотел. Не на того нарвался, бессмертные от удара топором не умирают, хах! Всё нормально, королевский лекарь уже поставил все кусочки черепа на места и напоил меня зельем, даже не болит почти. Пока до Белых Пик доеду, совсем заживет! — Ну, кажется, и правда ничего серьезного, — хмыкнул Юнги. — Ладно, тогда можно отпустить тебя одного в дальний путь. Передавай всем от нас большой привет. — Такой уж ли большой? — рассмеялся Сокджин. — Девочкам — большой, Тэхёну с Чимином и обычного хватит, да, — невозмутимо ответил Юнги. — Слушай. Этой весной у меня намечается свободная неделька, когда выполним кое-какие планы в ведомстве. Если будешь тоже свободен, может… съездишь с нами… в лес? — В лес?! — Да. Мы с Чонгуком хотели отправиться в деревню дриад, недалеко от которой живут Чеён и Джису… — Юнги улыбнулся, видя, как лицо собеседника моментально переменилось. — Думаю, они были бы не прочь повидаться. А если даже и нет, в деревне дриад много всего интересного, точно тебе говорю, я там дважды гостил, каждый раз оставался в восторге. — Хочу попробовать варенье из вишневых цветов, — мечтательно протянул Чонгук, расплываясь в улыбке. — Говорят, у дриад замечательная кухня. Возьму у них лучшие рецепты для своей новой кормильни. — Ты только и делаешь, что берешь у фейри рецепты! Воришка… — Нет, я ко… Юнги, как ты там это назвал? А! Коллекционер, вот! Я собираю лучшие рецепты волшебных народов, чтобы делиться ими с обычными людьми. Я открываю людям дверку в прекрасный мир, что был от них так долго скрыт. Кулинария объединяет даже самых разных разумных существ, поэтому я считаю, что моя кормильня делает общественно полезное дело — производит обмен культурным опытом, помогающий налаживанию контакта между человеком и фейри. — Ишь, нахватался от своего заумника, — фыркнул Сокджин. — Как скажешь, как скажешь. Так и быть, присоединюсь к вашему кулинарному путешествию, если более важных дел не найдется. Напишу вам как-нибудь через пару недель, сообщу свои планы. И, отсалютовав друзьям, он легко забрался на коня, наматывая поводья на кулак. — Хорошей дороги! — крикнул Чонгук вслед уезжающему за поворот другу. Сокджин вскинул руку, помахав на прощание. — Как думаешь, поедет он с нами? — Чтобы увидеть целые толпы прекрасных дриад и лесных нимф? — Юнги усмехнулся. А после коротко потрепал Сливку по ушам и зашагал дальше. — Лучше скажи, где там твой брат? Хотя бы на подходе к городу? — Ой, точно, — спохватился Чонгук, кинувшись следом. — Вот-вот войдет с западной стороны! Можем уже идти встречать его! Юнги поджал губы и принялся деловито поправлять куртку, прогоняя всколыхнувшееся легкое волнение. — Не бойся, — нагоняя его, шепнул Чонгук и осторожно поцеловал в щеку. — В этот раз всё пройдет намного лучше. Моему брату ты сразу понравишься — он обожает хмурых и ворчливых. — Тогда тебе самому стоит бояться — как бы брат мужика не увел. — Не сможет, — усмехнулся Чонгук, уверенно беря его за руку, переплетая пальцы. — Ты ни за что не променяешь меня на кого-то нового, потому что я уже умею делать всё так, как ты любишь, а нового человека придется всему учить. Ты не любишь тратить силы и время. — Точно, — улыбнулся Юнги, расслабляясь. — Ну, и еще потому, что я люблю тебя. — Не без этого… — Чонгук с серьезным видом покивал и вдруг весело подмигнул, пустив по рукавам заигрывающие искорки. — Если подумать, у нас есть еще немного времени, можем по пути заглянуть в мою кормильню, и я приготовлю тебе свой сладкий картофель. Как ты любишь. — С медом, корицей и поцелуями? — И может, даже чем-то еще. — Идем, — уверенно кивнул Юнги. — Перед такой важной встречей мы просто обязаны хорошенько подкрепиться. — Обед — такая мелочь, казалось бы, но без него никак. — Ага. Особенно, когда ты не завтракал.