***
Стоит признать, если бы не дриады, они бы наверняка заплутали даже с чудесной картой, что так старательно подправила магия Лалисы, указывавшей им путь до того дня. Уж очень магические движения в лесах вокруг столицы были причудливые. Заставляли людей плутать, проходя одними и теми же тропками не раз и не два. Об этих лесах передавалось много слухов. Но Чеён благодаря своему чутью поймала какой-то сильный поток, который, как лодочку по реке, вынес их к широкому тракту раз в пять быстрее, чем планировалось. Большую службу сослужила и Сливка. Несколько раз она без особенного труда отгоняла от путников одиноких клыкачей-мертвяков. Те так и рыскали по окрестностям, выискивая жертв. И, судя по бурым потекам на темной шерсти под мордами, без добычи не оставались. Сливка чуяла их издалека, сразу останавливала путников глухим хриплым лаем, Юнги оставалось лишь вовремя выстроить стену из ледяных шипов, чтобы легко разобраться с очередным клыкачом-марионеткой. Юнги безмерно радовался, что решился на этот эксперимент и сумел его провернуть… А когда по пути им попался алый от крови сугроб, над которым Намджун тихо пробормотал: «Прими, Небо, крылатого сына», по древнему обычаю оставляя выдернутое из собственного крыла маленькое перо, Юнги вовсе понял, что Сливка — их главная опора в лесу, только стараниями которой они смогли таки добраться до цели к концу дня. На первый взгляд столица мало чем отличалась от тех же Лиловых Горок. Перемешанные каменные и деревянные домики в пару этажей, узкие грязные улочки, слишком много людей. Но это были лишь окраины. Оставив лошадей, щенка и Сливку в заброшенном сарае знакомого Усока, путники отправились к центру. Чем ближе подходили путники ко дворцу, тем сильнее преображался город. Дорожки раздавались, превращаясь из пугающих теснотой и сыростью переулочков в широкие расчищенные дороги, сходящиеся к просторным площадям. Домики вытягивались ввысь, разрастаясь порой аж до пяти этажей, склеивались боками, будто поддерживая друг дружку, и тянулись стройными рядами, резрезавшимися лишь забавными, напоминающими мышиные норки тоннелями-проходами между некоторыми из них. А среди людей всё больше попадалось гуляющих с важным видом деток богатеев — родители их, очевидно, были слишком заняты, но статные юноши в добротных шубках и молодые девицы с искусно расшитыми платками на плечах так и прохаживались, стреляя друг на друга глазками. Ветерка тут почти не было, лишь редкие порывы пробегались вдоль стен, разнося запах свежих сладких булочек и мясных пирогов. Порхал мелкий и редкий снежок, моментально тающий на щеках и оседающий крапинками на шубах. Все улицы пронизывал шум, сплетенный из людских голосов, вездесущих стуков ставень, скрипов дверей и лошадиного ржания. В центре столицы было заметно теплее, чем в лесу, Чонгук даже в какой-то момент расстегнул свою куртку. Впрочем, возможно, это было связано с непроходящим волнением, от которого то и дело бросало в жар. Путники не представляли — безопасно ли для них вот так просто заходить в город. Быть может, Урассая уже ждала их, повсюду выставив наблюдателей, которые моментально доложат о появлении подозрительной компании. Хосока Юнги заколдовал, немного изменив его внешность, чтобы спокойно пройти через улицы, так что принца не должны были узнать даже дворцовые. Но опасения приглушить всё равно не получалось. Еще при входе они разделились пополам. Делиться пришлось долго, со спорами. Разумеется, никто не хотел расставаться в такой момент с самым близким и дорогим, но приходилось думать еще и о соотношении сил, о разделении обязанностей в нехитром составленном плане. И в итоге Юнги взял в свою половину Чонгука, главного зачинщика, Намджуна, единственного, умеющего легко и ловко летать, Чимина, более сильного и выносливого из оборотней, Усока, прекрасно знающего дворец человека, и Микото, единственного, кто мог понять их мышек-разведчиков. Оставшаяся компания, конечно, вызывала подозрения… По их плану Хосок должен был сбросить амулет, держащий маскирующие чары, поблизости от дворца и войти в него открыто. Про Сокджина, по словам принца, во дворце знали, егерь в свите не должен был вызвать подозрений. А вот остальные… Поэтому им было велено бродить на ближайших улицах и дожидаться сигнала от Юнги. Две молодые девушки, вполне тянущие на дочерей средней руки торговца, и их ручная лисичка. Если никакой въедливый и способный маг не пристанет, они не привлекут слишком много внимания. Из письма Хосока Урассая знала лишь то, что он спешил во дворец с каким-то магом и парой фейри, которые приготовили ему чудодейственное зелье. Хосок писал сестре, что совсем скоро доставит матери средство от ее болезни. Ни про какую ведьму речи не шло. Урассая не знала, что планы принца и его друзей давно круто изменились. А потому должна было спокойно отреагировать на его появление, принять как должное и даже выгодное для нее событие. — Готов? — спросил Юнги уже у самого последнего домика, где они условились разойтись в стороны. Хосок уверенно кивнул и закрыл глаза. — Хорошо. Тогда вдохни поглубже и стисни зубы, будет немного больно. Он встряхнул руками, перебрал пальцами и коснулся самыми кончиками висков Хосока, сосредотачивая магию. Через несколько мгновений Хосок сморщился. Его виски и пальцы Юнги покрылись тонкой корочкой льда, которая очень быстро растаяла, подобно поту покатившись по коже крупными каплями. Маскирующие чары спали, вместо них выстроились куда более сложные и многослойные. Хосок глубоко вдохнул и открыл глаза, совершенно бездумно глядя куда-то мимо друзей. — Запомни, — сказал Юнги, протягивая Сокджину тонкую льдинку на ладони. — Как только почувствуешь неладное, сломай ее. — Будет сделано. Сокджин спрятал льдинку в карман, ободряюще хлопнул колдуна и принялся в последний раз поправлять одежду и снаряжение, проверяя всё ли на месте. Юнги повторил заклинание Урассаи, и был уверен в себе. Ведьма смогла бы почуять подвох и чужую магию лишь с близкого расстояния, а если учесть, что перед посторонними она обычно не появлялась, у них было некоторое время в запасе. Юнги осмотрел путников, готовый уже браться за дело… но Хосок вдруг развернулся и уверенно побрел куда-то в противоположную от дворца сторону. — Какого?.. — ляпнул Сокджин, потянувшись было за ним, но так и не схватив за руку. — Что он творит?! Он должен идти во дворец! — Видимо, нет, — с трудом перебарывая испуг, пожал плечами Юнги. — Я смог скопировать заклинание Урассаи, но не успел разобрать его на составные части, чтобы понять, что именно оно делает. Значит, оно вело его вовсе не во дворец. Я… Юнги прикусил губу, суетливо оглядываясь по сторонам и решая, как быть. Это могло привести к краху всего плана. Он ведь строился на том, что приезд Хосока отвлечет ведьму, даст остальным возможность пробраться в спальню и хорошенько разнюхать. Чего ждать теперь — Юнги совершенно не понимал. — Возможно, он идет как раз к Урассае, — сказал он твердым и спокойным голосом, надеясь рассеять начавшуюся в компании легкую панику, грозившую перерасти в настоящую катастрофу. — Сокджин, иди за ним. План остается прежним — ты шел за напарником, потому что хотел доставить королеве зелье и вылечить ее болезнь. Джису, Чеён, вы идите за ними следом, держась на расстоянии. Поймете, куда идет Хосок, — сразу отправляйте мне магическое послание. Мы в это время будем действовать по старому плану. Всё ясно? Все молча покивали. Сокджин поправил ворот своей шубы и первым припустил за Хосоком, пристраиваясь рядом. Джису взяла лиса на руки и, оглядевшись по сторонам, указала подруге на ближайшую арку-проход между домами, в которой они тут же исчезли. Юнги поднял руку с медальоном-ловушкой, заставив Намджуна исчезнуть, и осмотрел оставшихся. — Ну, пойдемте и мы, — бросил он, натянуто улыбнувшись. — А если Урассая его не к себе звала? — глухо спросил Чонгук, плетясь за ним по тихой улочке. — Если просто пыталась в какую-то ловушку заманить, чтобы сразу избавиться? — На этот случай с ним и пошел Сокджин. Он — самый опытный и сильный воин среди нас. Да и Джису со стороны присматривает. Не переживай, убить или покалечить точно не дадут. — Всё равно боязно как-то, — жалобно вздохнул Микото, на ходу заправляя длинную косу за ворот. На это ни у кого ответа не нашлось. Еще как боязно, да. И голословно заверять, что всё с его любимым человечком будет хорошо, Юнги не посмел. Микото и сам понимал, что каждый постарается выложиться на полную, сделает всё, что в его силах, для общего дела и помощи друг другу. Но страх за близких не прогонит никакое понимание. Трусивший в самом конце волк понурил голову и опустил ушки. К дворцовому двору они подошли со стороны сада. Пусть зимой он и просматривался так же хорошо, как передний двор, заросший лишь редкими кустами вдоль дорожек, всё же его патрулировало куда меньше стражников. Только парочка человек на весь огромный сад. С ними Юнги расправился бы без труда, пустив снежные завитки для отвода глаз. Мышата, выпущенные на углу дворцовой стены, пробежались по ней, оглядываясь, и замерли на отдалении друг от друга, показывая, где находятся стражники. Юнги сам не видел их, но зрение огневушки помогло, Чонгук уверенно ткнул пальцем, и вскоре о стражниках уже можно было не волноваться. Легкотня. А после Чонгук залепил талисман-ловушку в небольшой снежок и, тщательно размахнувшись, кинул во двор. Через пару мгновений освобожденный Намджун распахнул одну из створок задних ворот. Путники гуськом, быстро, но уверенно и спокойно засеменили к нему, спеша скрыться. От ворот и почти до самой стены дворца тянулась снежная вуаль, накрывающая их тоннелем на случай, если кто-то выглянет из дворцовых окон. Эта вуаль не скрывала их полностью, но могла спрятать от беглого взгляда. Как только оба мышонка юркнули в рукав Микото, мужчины сорвались на бег, едва успевая заметать за собой следы волчьим хвостом. Вуаль подтянулась, окутав их коконом. Выудив из-под камня тонкую металлическую спицу, Усок уверенно прошелся ею по щели между дверью и косяком, поддел внутренний крюк и приоткрыл дверь. Микото тут же впустил внутрь одного из мышат. — Здесь вообще часто бывают люди? — шепотом спросил Чонгук, прислушиваясь к звукам внутри. — Зимой — редко, — тихо отозвался Усок. — Через этот вход привозят свежие продукты летом каждый день, в зимнее время лишь раз в три дня. Мышонок выглянул на улицу, тихонько пикнув. «Никого, — перевел Микото, и опустил второго мышонка на пол. — Можем идти». Чимин перекинулся в человека и отдал свою шубу Намджуну, тут же молниеносно поднявшемуся и потерявшемуся где-то на крыше. Оставшиеся скользнули во дворец. Опала не нужная больше снежная вуаль, исчезли отвлекающие стражников завитки, всё во дворе снова стало таким же, как и всегда. В темных коридорах дворца и правда было тихо и безлюдно. Мышонок бежал впереди, проверяя обстановку, и то и дело возвращался, докладывая. Маленький отряд постепенно продвигался вглубь. Первый человек попался им лишь на втором этаже — усталая служанка, тащившая куда-то ведро и стопку тряпок. Женщина вежливо поклонилась Усоку и тут же засеменила дальше, не отвлекаясь от работы. — Всё чисто, — проводив ее взглядом, тихо сказал мужчина. Притаившиеся за выступом облегченно выдохнули. — Покои королевы в конце коридора, что за правым углом. Покои принцессы Давон — за левым. Микото присел на корточки, объясняя крохотным усатым разведчикам, куда им следует идти и кого искать. Мышата переглянулись и вскоре разбежались по сторонам. Юнги с тревогой прикусил губу. Ах, насколько было бы проще, если бы он мог в полную силу использовать волшебство, чтобы лично осмотреть всё во дворце, разобраться. Но приходилось почти все силы тратить на то, чтобы скрыть их с ребятами магию. Ведь вряд ли Урассая не расставила на каждом шагу какие-нибудь чары, отслеживающие всё странное и нежелательное, чтобы сразу заметить незваных гостей, которые могут вмешаться в планы. — Интересно, как там дела у остальных, — прошептал Чонгук, с волнением вжимаясь в холодную каменную стену. Юнги не ответил, сосредоточенно вглядываясь в тусклый свет в конце коридора. Когда один из мышат на всех парах выскочил из-за угла, стрелой мчась вдоль стены, все напряглись. — Что там? — В комнате принцессы ходит человек, похожий на календулу, — выдохнул Микото, растерянно хмуря брови. — П-похожий… что?.. — У календулы оранжевый цветок, — напомнил Юнги. — Значит, там Урассая, она рыжая. — В комнате справа никого нет, — добавил Микото, ловя на руки и второго мышонка, пришедшего чуть позже. — Так, мы выяснили главное. Что делаем дальше? — Усок и Микото прячутся где-нибудь неподалеку от комнаты принцессы, чтобы можно было, как только Урассая уйдет, забраться и напоить Давон зельем. Мышки сторожат в коридоре, чтобы сообщить нам, если Урассая отправится в покои королевы. А мы идем туда и осматриваемся. Очень простой на первый взгляд план. Все согласно покивали и с осторожностью разбрелись. То и дело оглядываясь, Юнги убедился, что Усок с Микото нашли себе укромное местечко, прикрыл исходящую от фейри магию и только после этого последним зашел за высокую створку. В комнате горели несколько подсвечников, окно же было прикрыто слабо пропускающими свет шторами. У горящего камина стояла пара мягких кресел. Изысканная резная мебель, восхитительные картины на стенах, множество горшков с симпатичными цветами. В прихожей было весьма уютно. Если бы не ситуация и настроение, здесь бы захотелось остаться хотя бы ненадолго, отдохнуть на мягчайших шелковых подушечках, выпить душистого чая из фарфоровых чашечек, послушать треск жаркого огня. — Спальня королевы — за правой дверью, — припомнил Юнги из объяснений Хосока, прохаживаясь по комнате и внимательно присматриваясь к мелочам. Две двери в противоположных стенах были похожи лишь материалом — одинаковое темное дерево, узоры же разительно отличались. Дверь короля была украшена орнаментами, в клети которых просматривались силуэты птиц и зверей. Дверь королевы как будто цвела подобно пышному саду. — Проверим сначала другую комнату. Юнги уверенно толкнул двери с птицами. В спальне короля было куда светлее, но в остальном она была отделана в том же очаровательном и роскошном стиле. Юнги осмотрел каждый угол, заглянул под кровать, открыл шкафы и ящички столов. В комнате чувствовалось волшебство, но Юнги никак не мог найти его источники. И собирался было уже уходить, но вдруг зацепился взглядом за горшочек с каким-то фиолетовыми цветами. Подняв его, Юнги вцепился в крепкие шершавые стебли и резко выдернул цветок из горшка. Плотный комок сплетенных корней осыпал столик комками земли. На дне горшка лежал круглый амулет с желтым камушком. Выудив его, Юнги протер камушек пальцем, прислушиваясь к ощущениям. — Эта гадость поддерживает заклинание, наложенное на короля, — заключил он после недолгих раздумий. — Думаю, они тут во всех горшках, но для нас неопасно, так что не будем тратить время. — Идем в другую комнату, — согласно кивнул Чонгук. Осторожно выглянув в коридор из прихожей, Юнги осмотрелся и последним зашел в спальню королевы. Вот где стало по-настоящему неуютно. Непроглядная тьма и липнущая к коже ледяная влажность, от которых пробирало до костей. — Как на огороде после дождика, — слегка нервно усмехнулся Чонгук, принюхавшись к запаху сырой земли. — Надеюсь, тут еще не успело взойти ничего пугающего. Почти все стены комнаты оплетали колючие черно-синие лозы ящерова вьюна, треугольные листья пугающе шевелились, как будто от ветерка, чернильными кляксами темнели пышные цветы. Но всё же, кроме них, не было видно ничего опасного. Юнги рискнул осторожно наступить на толстый слой земли. Магия ощерилась желтыми вспышками, но не причинила вреда, так что он осторожно пошел вдоль стены. Даже просто от волшебного света, поднимаемого его шагами уже становилось светлее, но Юнги всё же сдвинул черный занавес, впуская в комнату яркое солнце. Из тьмы проступил чудовищный беспорядок. Стало видно, что грязная земля и опавшие листья — сущий пустяк. Вся мебель была покрыта толстым слоем пыли, на стенах цвела плесень, повсюду валялся непонятный хлам. — Что ж, посмотрим, — вздохнул Юнги и присел на корточки. Смахнув землю ладонью, он с трудом запустил руку в лежащие под ней амулеты и ужаснулся. Слой амулетов был намного толще земляного, с ладонь, не меньше. — Да, ведьма успела много накопить… — Ну, нам нужно всего-то лишить ее накопленного. Просто. — Не так просто, — нахмурился Юнги, — здесь сложное заклятие, которое я смогу снять только после того, как найду тот самый единственный амулет, что охраняет все остальные. Не разобравшись для начала с ним, мы не сможем уничтожить остальные. Юнги прикусил губу и принялся суматошно перерывать лежащие под землей разномастные камушки, деревяшки и кусочки металла. Чонгук и Чимин недоуменно переглянулись и на всякий случай принялись тоже выгребать землю в прихожую. Куча вышла немаленькой, такую нельзя не заметить. Впрочем, они уже и не скрывались, обратного пути не осталось, путь был лишь один — как можно скорее уничтожить все амулеты, чтобы встретить ведьму лицом к лицу, когда у нее уже не будет такого чудесного туза в рукаве. Перерыв целую груду, Юнги покачал головой, понимая, что так справиться у него точно не получится. Без магии он не сможет определить нужный амулет, даже если схватится за него. И нужно было решаться. Раз не приходило в голову других мыслей… — Парни, будьте начеку, — скомандовал Юнги, поднимаясь и выходя в середину комнаты. — Я сниму маскировку с наших магий, чтобы найти нужный. Надеюсь, Урассая не успеет нас заметить. Но… Он вздохнул, не договорив, и прикрыл глаза. Раз решился — спеши! Юнги глубоко вдохнул и сконцентрировал всю свою магию в крохотный комочек, а после позволил ему взорваться волной энергии, прошившей насквозь всю комнату. Где-то слева тоненько зазвенело, энергия дрогнула. Юнги шагнул влево и встал на колени, внимательно присматриваясь. Повторил свое колдовство еще раз. Стало ясно — звенело под кроватью. Юнги запустил под нее руку и попробовал в третий раз. Прямо под пальцами задрожал нагревшийся кусочек металла. Юнги схватил амулет и внимательно осмотрел со всех сторон, пока Чонгук, собрав всю землю на коврик, тащил тот к окну, чтобы выкинуть. Раз уж прятаться больше смыла нет — можно и такое себе позволить. Чимин целыми охапками выбрасывал в сад все горшки с землей и цветами, какие только были в трех комнатах. Долой каждую горстку, что может хоть как-то помочь колдунье земли. — Ну как? — нетерпеливо спросил Чонгук, хорошенько вытряхнув коврик. А после, хмыкнув, выкинул на всякий случай и его. — Получается? — Нет, — с досадой бросил Юнги. — Помоги мне. Подержи. Чонгук с удивлением взял протянутый амулет. Юнги тут же сжал его руку своими ладонями, стиснув и снова концентрируя магию, теперь уже — не свою, огневушки. Чонгук чувствовал себя странно, ощущал, как силы покидают его, но не смел возражать. Магия быстро восстановится, так что, если это поможет в деле, он готов был отдать хоть всё до последней искорки. Когда между пальцами потек расплавленный металл, Юнги одернул руки. Чонгук лишь тряхнул ладонью и спокойно вытер ее о бархатный балдахин. Оставшийся от амулета крохотный камушек был расколот пополам. — Отлично, — кивнул Юнги, оглядываясь. — Теперь самое сложное. Чимин, подойди ближе. Поглубже вдохнув и медленно выдохнув, Юнги спешно раскидал амулеты, оставив у стены островок голого каменного пола. Совсем маленький, но хватило, чтобы два человека встали в его укрытии, прижавшись к стене спиной. — Что это? — спросил Чонгук, хмуро присматриваясь и подходя ближе. — Прости, Гук. — Юнги уперся ладонью ему в грудь и выудил из-под одежды амулеты, которые уже год берег на особый случай. — Но нам очень нужна твоя сила. Он вложил в ладонь парня парочку амулетов, оставив себе лишь один, водный. А после глянул поочередно на дверь и распахнутое окно, стискивая синий камушек в кулаке. — Ладно, хорошо, — забормотал Чонгук, — но что мне нужно делать? — Разденься. — Что?! — встрепенулся Чонгук. — Быстрее! Разденься и дай сюда свою одежду. — Да, ладно, как скажешь, — затараторил Чонгук, суетливо расстегиваясь и стягивая с себя рубахи. — Зачем? Дальше-то что? Я надеюсь, это всё еще часть твоего плана? — Да. — И что мне нужно делать дальше? — недоуменно спросил Чонгук, бросая магу свои свернутые комком штаны. — Дальше просто гори под водой, — улыбнулся Юнги и, рукой прижав Чимина к стене, закусил губу, снова колдуя. В мгновение ока по комнате разлился дикий поток холодной воды. Бурная вода сметала всё на своем пути, смывала грязь, цветы, хлам и, конечно, амулеты. Закрыв голову руками, Чонгук сжался в комок. И, когда комнату полностью до потолка заполнило водой, Юнги увидел ярчайшее пламя, которое могло ослепить. Они с Чимином стояли в единственном защищенном уголочке, а магическая вода, слившись с пламенем огневушки, сжигала всё, что только было в комнате. Юнги не сомневался, что именно так и выглядит подземный мир, где в пламени страдают наказанные после смерти злодеи. Огненная вода не знала пощады. Под ее напором гибли и лозы вьюна, и старые книги, мирно лежавшие на столиках, и сами столики, годами стоявшие в спальне. Теперь всё это исчезло без следа. Изошло на едкий черный дым, что валил клубами из окна. Было даже самую малость жаль чудесную мебель и бесчисленные книги, в которых, наверное, хранилось множество чудесных историй… но их история требовала уничтожить всё и продолжить с идеально чистого листа. Иначе не оставалось шанса на счастливый финал. Из-за невероятно сильного пламени Чонгука вода быстро испарялась, и очень скоро Чонгук уже смог свободно вдохнуть горячий воздух, который Юнги с огромным трудом защищал от дыма. Через какое-то время силы его окончательно иссякли. Парень в последний раз судорожно вздохнул и потерял сознание, медленно падая на пол сквозь толщи воды, всё еще доходившей людям до шеи. Юнги активировал амулет-хранилище, вернув в него свои запасы волшебной воды, и тут же кинулся к Чонгуку. Парень надрывно кашлял и болезненно жмурился. Юнги приложил ладонь к его груди, мгновенно прогнав попавшие в легкие капли. Чонгук тут же затих, вяло поведя мутным взглядом. — Как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросил Юнги, приобнимая его, пытаясь прислушаться к едва-едва заметным всполохам истощенной магии. — Слышишь меня, Гук?.. Парень слабо вздохнул. Нет, он был жив и здоров, просто, похоже, никак не мог прийти в себя. Уж очень много магии пропустил через себя. Коснувшись дрожащими губами его лба, Юнги закрыл глаза и затаился, пытаясь успокоить всё еще мечущуюся в чужой груди перепугавшуюся душу. Чем скорее она сбросит страх, тем скорее начнут возвращаться силы, а ведь затягивать им было никак нельзя. — Знаешь, ты просто потрясающий, — прошептал Юнги, с улыбкой перебирая мокрые волосы. — Даже представить не могу, сколько времени у меня ушло бы, чтобы уничтожить все эти амулеты самому. А с тобой… Разве мы не самая лучшая пара магов? Чонгук тихонько усмехнулся, поймав его рукав дрожащими пальцами. — Мы вообще… лучшая пара, — слабо шепнул он, не открывая глаз. — И это тоже, — рассмеялся Юнги. — Встать можешь? — Думаю, да. Если вы мне немного поможете. Опираясь на друзей, он поднялся на дрожащие ноги, подождал, пока перестанет кружиться голова, и даже почти сам смог одеться. Ему на глазах становилось лучше, так что Юнги облегченно вздохнул и огляделся. В комнате не осталось ничего, кроме голых каменных стен, покрытых копотью и каплями, дверного проема с обгоревшей дверью, окна без ставней и камина. Всё остальное они уничтожили без следа. И это должно было сильно ослабить магию ведьмы. Когда за спиной послышался надрывный писк, Юнги выглянул в прихожую, махнув на мышонка — тот понятливо припустил прочь, забившись куда-то под мебель, чтобы его не нашли. Это был один из немногих жестов, которые Микото сумел их научить понимать без объяснений. В коридоре слышался частый стук каблучков. Может, и можно было еще успеть слинять… отодвинуть неизбежную судьбоносную встречу. Но Юнги не хотел тянуть. Оттеснив друзей в дальний угол, он расслабился, забирая у водного амулета остатки магии. Стук стих где-то в прихожей на несколько невероятно долгих мгновений. А после створка дверей распахнулась чуть шире, и в проеме появилась усталая рыжая женщина в приталенном зеленом платье с широкими рукавами. Она и правда чем-то напоминала календулу. И от этой мысли Юнги нервно усмехнулся. — Вы еще кто такие? — холодно спросила Урассая, оглядев комнату. Ответ ее, кажется, не очень-то интересовал. Ведьма уже стискивала кулаки, концентрируя магию. — Зачем вы пришли? — Ну как сказать, — расплывчато ответил Юнги, неотрывно глядя женщине в лицо, но между тем следя лишь за ее руками, — не твое это дело… Урассая мягко улыбнулась, чуть наклонив голову, словно сестра, наблюдающая за своими расшалившимися малышами-братьями. Но в то же мгновение резко разжала кулаки. С кончиков ее пальцев сорвались жутко трещащие желтые молнии, пробежавшиеся по всей комнате и бросившиеся на незваных гостей подобно ядовитым змеям. Чонгук с Чимином испуганно дернулись. Но молнии осыпались искрами, натолкнувшись на невидимую магическую стену, уже выстроенную Юнги. Новые молнии решеткой переплелись на проеме окна, закрывая единственный путь к отступлению. Юнги вскинул руку, послав лишь слабенький-слабенький импульс, передав крохотное послание. Урассая, как он и надеялся, решила, что гость пытается разрушить ее барьер и бросила еще больше сил на защиту окна. Молнии пролегли втрое гуще. В ответ Юнги щелчком пальца запер дверь — створка с силой ударила ведьму в спину, заставив пошатнуться. — И всё же, — нежно пролепетала она, с достоинством выпрямившись и вздернув носик. — Кто вы такие? — Просто благородные грабители, — пожал плечами Юнги. Ведьма явно пыталась тянуть время, чтобы хорошенько обдумать свои действия, давать ей такого шанса не хотелось, но всё же это было им на руку, давало Юнги с Чонгуком шанс подкопить больше сил. — Похоже, не самые удачливые воришки. Может, мы сумеем договориться? Юнги заискивающе улыбнулся, старательно притворяясь дурачком. Урассая тихо мелодично рассмеялась, жеманно приложив пальчики к губам. Вряд ли она поверила, но эту странную игру поддержала охотно: — Договориться? О чем мне с вами договариваться, позвольте спросить? — Я ведь вижу, что вы — сильная ведьма, — вздохнул Юнги, покачав головой. В голосе зазвучало куда больше искренности. — И догадываюсь, что вы сможете наказать нас страшнее, чем королевский палач. А я этого не хотел бы. Мы много успели наворовать, вернем всё, что здесь взяли, и сверху добавим… а вы нас отпустите. — Как мило. — Урассая сделала шаг назад, закладывая руки за спину. По двери тут же пробежались крохотные желтые молнии, спрятавшиеся в щелях. — Заманчивое предложение. Но всё же я не уверена, что готова его принять. Юнги перевел взгляд с окна на дверь и обратно. Урассая заметно поджала губы. Стоило только вскинуть руки, она тут же усилила защиту еще больше. Импульсы, что послал Юнги, были пустышками, почти без магии, но Урассая ответила в полную силу, окно и дверь превратились в сплошные желтые полотна, светящиеся и искрящиеся. Постоянно поддерживать подобные было не слишком-то просто. — Думаю, будет лучше, если вы всё же останетесь и мы всё обсудим. Не очень-то похоже, что вы сможете… За спиной ее вдруг послышался частый и громкий стук. Взволнованный женский голос окликнул: «Госпожа?! Госпожа, принц вернулся в город!» Урассая тут же шикнула и велела служанке убираться прочь. Та послушно исчезла. — Ах, вот оно что… — покивала Урассая, растягивая губы в улыбке, — ты тот самый маг с фейри, что тащились за принцем. И как это я сразу не догадалась?.. — Туповата, значит, — хмыкнул Юнги, прищурившись, прекратив что-то из себя изображать. Женщина холодно усмехнулась, поднимая руки и перебирая пальцами, наращивая трещащие клубки молний. Судя по тому, что она использовала лишь эту, одну из самых простых форм, запас магии у нее был на исходе. Должно быть, много сил потратила, когда навещала Давон, чтобы подпитать наложенное на нее заклятие, а без своих амулетов вернуться в полную боевую готовность так быстро, как хотелось бы, не могла. Расклад был бы чудесным, если бы Юнги не был и сам чуть ли не опустошенным. В тот момент шло сражение без действий — кто первый скопит достаточно сил для пристойного первого шага. — Как же всё это утомляет, — скривилась Урассая, качая головой и как-то рассеянно шевеля пальцами, роняющими молнии. — Защищаешь фейри от людей — они тебя за это злодейкой зовут. Защищаешь людей от фейри — они этого не ценят. Пытаешься их стравить — они, как назло, объединяются. — Бедняжка. Так, может, просто не нужно ни к кому лезть? — Юнги видел, как между камнями в стенах и полу появляется слабое свечение, догадывался, что ведьма пытается вытянуть хотя бы какие-то крохи и пылинки. Счастье, что волшебная вода смыла многолетнюю грязь. — Если навязываешь окружающим то, что им не нужно, не удивляйся, что не благодарят. — Еще как нужно! Как думаешь, долго просуществует перемирие, если люди и фейри решат жить в согласии? О нет. Очень скоро в людях снова проснется их злоба из-за зависти. — Зависти? — нахмурился Юнги, впервые заинтересовавшись тем, что говорит Урассая, потому что, кажется, она впервые искренне заговорила о том, что ее волнует. — К фейри? — Да, зависти! — почти истерично повторила Урассая, будто возмущаясь, что ее слова смеют ставить под сомнение. — Не притворяйся, что не замечал. Люди страшно завидуют фейри из-за их магических сил, всегда завидовали. Так и появились подобные тебе. Колдуны — отвратительная помесь, потомки самых глупых фейри, поверивших в сладкий обман о любви, и самых алчных людей, готовых на что угодно, чтобы заполучить магию, подчинить своему роду эту великую силу. Юнги стиснул зубы. Учитель говорил ему, что, может быть, колдуны — наследники смешанных пар из людей и фейри, но раньше это была для него лишь одна из версий. А раз такое говорил лик, наверное, это было правдой. Может, когда-то давно в его роду были морские русалки, речные фейри-оборотни или даже лики, наследство которых теперь и делало его особенным. А может, его прапрапрадед был водником, похожим на огневушек фейри, которых уже давным-давно никто не видел в Полумесяце. — Ладно, как скажешь, — тряхнув головой, бросил Юнги, снова оценивая обстановку. А после, поняв, что настал идеальный момент, послал несколько молний-пустышек, вынуждая Урассаю сбросить накопленные силы на защиту не выстроенной еще до конца ловушки, и крикнул: — Чимин, сейчас! Парень понял и тут же обернулся волком. Ведьма нахмурилась, услышав странный свист и скрежет, но не успела ничего сообразить — сквозь трубу дымохода просвистел огромный кусок льда со снегом, что до этого держался на закрепленной на конце трубы шубе Чимина. Теперь же, когда шуба исчезла, соединившись с перекинувшимся оборотнем, собранная Намджуном глыба льда ухнула вниз, разбившись на сотни осколков и снежных комков, превратившись в грозное оружие во власти мага воды. Они засверкали в замершем воздухе. Льдинки, как острейшие ножи, вспарывали плотную ткань платья, глубоко резали кожу, повинуясь приказам колдуна. Снег лип к коже, лез в глаза, мешался под пальцами. Урассая не успевала отвести от себя и половину атак. Если бы она не тратила так много сил на мешающую принцессу, если бы не поддерживала по всему дворцу целые сети заклинаний, может, и сумела бы без единой царапины растопить весь этот лед. Но ее молнии метались напуганными ужами, не видя целей, били наугад, попусту расходуя драгоценные запасы. Забившись в угол, Урассая с криками и проклятиями закрывала лицо руками. Только неосознанные и бесформенные выбросы энергии исходили от ее тела. Когда руки всё же опустились под тяжестью сковавшего их снежно-ледяного кома, Урассая надрывно захрипела, впившись в противника совершенно безумным звериным взглядом, так не похожим на взгляд богини с портретиков. Изорванное платье пропиталось кровью, волосы растрепались, разметались по плечам, губы скривила озлобленная гримаса. Казалось, она вот-вот кинется на врага. Впрочем, она и кинулась Поняла, что уже не сможет победить без жертв — с надрывным криком, как дикая кошка, бросилась на Юнги, собираясь попытать удачу. Повезет — последних крох ее сил хватит, чтобы убить этого мага, ведь она знает, куда целиться. Не повезет — так хотя бы сделает безумно больно. Вот только ей не просто не повезло, а по-крупному — Юнги уже тоже знал, где прячется магия и куда нужно прикладывать силу. Подобный отчаянный бросок был для него лучшим подарком, о каком только можно мечтать. Его последний амулет коснулся яремной ямки ведьмы в тот самый момент, когда она высвободила свои силы, собираясь атаковать. Плененные в маленьком камушке магии пяти стихий, сплетенных сложным заклинанием, прошили хрупкое тело от сердца до кончиков пальцев, выталкивая каждую мельчайшую крупицу, что пряталась в темных закоулках души. Всплеск вышел пугающе сильным. Кинувшихся на выручку Чонгука с Чимином отшвырнуло в сторону целой волной желтых молний. И, пожалуй, еще ничему в своей жизни Юнги не радовался так сильно, как утренней догадке — спрятать в амулет еще и заклинание, которое сможет убить полностью лишенную магии ведьму вместо него, если вдруг сам он окажется не в состоянии. Тело Урассаи безвольно упало на каменный пол. Какое-то время желтые молнии еще метались вокруг нее, будто пытаясь вернуться к хозяйке, но вскоре исчезли без следа. Осиротевшая магия растворилась в потоках. Бледная кожа сделалась белее снега и осыпалась пеплом. Причудливый поворот. За считанные секунды от ведьмы, державшей в плену дворец и целый народ, осталась лишь жалкая горстка праха на холодном полу и эхо всё еще звучащего в ушах отчаянного крика. Чонгук подошел ближе и присел на корточки. Похожий на полупрозрачную капельку фейри оглянулся, поднимая на него растерянный взгляд черных глазок-бусинок. Этот талисман, над которым утром так трудились сразу несколько талантливых магов и фейри, был силен, очень силен, а потому не мог не задеть и своего хозяина. Он попытался вытолкнуть из Юнги все частички магий разных стихий, что в нем хранились. Но, как и положено, тело редкого водного фейри попыталось защититься — превратилось в свою вторую форму, из которой невозможно вытолкнуть магию воды. Чудесный механизм, дарованный лишь нескольким видам. — Ну надо же, — задорно улыбнулся Чонгук, подставляя ладонь. — Так ты у нас не человек, а водник, оказывается! Рад знать, что я тут не самый злобный и гадкий по мнению королевских справочников. Капелька встряхнулся, запузырившись, и забрался к нему на руку, испуганно хватаясь лапками за пальцы. Чонгук осторожно поднял его, придерживая второй рукой. Похожее на брошенный в воду камешек сердечко часто-часто билось в горячих ладонях, и так хотелось прижать его к себе, успокоить, заверить, что всё уже позади, но Чонгук лишь подмигнул — и Юнги притих, отпуская испуг. Во дворе дворца слышались голоса, да и в коридорах шум нарастал. Времени расслабляться, увы, не было, стоило для начала закончить дела.В краях наших ходит легенда о демоне злом. Бессмертном и рыжем, живущем в старинных лесах. Он судьбы народа на страшный выводит излом, И гибнут надежды людей в беспощадных клыках. Сжигает домашний очаг, раздувая костёр. Он враг, он убийца для чьей-то невинной любви. И нет в этом мире преград для того, кто хитёр, Ты в самой надёжной броне для него уязвим. Он счастье чужое крадёт, без разбору беря И то, что добыто трудом, и что случай нашёл. Падут одинокие воины и их лагеря, И бой с этим Лисом, увы, невозможно тяжёл. Приманит хвостом на дорожку кривую детей. Он в клочья порвал не одну и не тысячу дружб. По нежному сердцу стегает десятком плетей, Стоит за спиной, когда лжёт изменяющий муж. Его воплощенья, щенки и поджарые псы — На тронах. Всё выше народа, почти в небесах. И, сладкого мяса растерзанных Лисом вкусив, С вершин своих смотрят под лапы с презреньем в глазах. Проходят века, мудрецы не бросают войну, Но говора лисьего эхо звучит над землёй. Покуда хоть капелька счастья ещё на кону — Навеки в умах человеческих демон лесной.