***
Алекс растерянно обвела зал взглядом, но это было бесполезно: было слишком много народа. Сдвинувшись с места, она, как во сне, пошла между рядов лежащих людей, осторожно наступая на каменный пол. — Воды! Умоляю воды! — её схватил за ногу бледный мужчина в аврорской мантии, протягивающий ей пустой стакан, — Прошу вас, мисс, дайте воды! На секунду она застыла в замешательстве, но потом присела рядом с ним на корточки и, взяв стакан, наколдовала бедняге попить. Хоть чем-то она может быть полезна. — Благодарю, мисс, — прошептал мужчина, когда она опустила его голову на пол и поставила рядом стакан. Гриффиндорка поднялась на ноги, чуть улыбнувшись раненому. Чёрт, она так устала, так хочет в свою тёплую постельку, чтобы забыться чудотворным сном. Хотя будет ли её сон таким уж и спокойным после всего этого? Девушка беспомощно огляделась, подумав, что больше не в силах дышать этим спёртым воздухом и слушать эти полные боли стоны. Раздался звонкий, полный отчаяния детский вскрик, отдавшийся эхом по всему помещению, и все затихли. Гриффиндорка заметила в паре метров Арлину, стоящую к ней спиной, и тут же поспешила к ней. — Что случилось… — начала Алекс, приблизившись к девочке, но почти сразу все поняла. Перед ней лежала красивая женщина с рыжими волосами. Она была наполовину закрыта покрывалом, так что было видно лишь её бледное лицо. Алекс не менее потрясённая, положила руку на плечо девочке, но та резко обернулась и со слезами на глазах возмущенно закричала: — Не трогай меня! Вы обманули меня! Моя мама умерла! — она со злостью начала топать ногой, — умерла! умерла! — Тише, тише, я, правда, не знала об этом! — Ты все знала! Вы обманули меня! Её больше нет! Нет! — Арлина заплакала. К ним подошёл профессор Нумерологии мистер Бёрк и протянул девочке руку. — Тише, пойдём со мной, мы найдём твоих родственников. Гриффиндорка проводила девочку сочувственным взглядом, но никак не могла ей помочь. Очевидно, это Ванесса наврала ей, чтобы та не расстраивалась раньше времени, но тем самым она сделала ещё хуже. К Алекс подошёл колдомедик, который видел эту сцену: — Её мать служила в Аврорате, она знала на что шла, — проговорил он спокойно, отрываясь от записи в свитке. Алекс удивленно посмотрела на него и выпалила: — Но она бы никогда не хотела оставить свою дочь одну! — Девочка справится, — продолжил врач, — дети быстро забывают всё плохое, — казалось, что занимаясь столько лет медициной, он просто потерял способность сопереживать. — Как звали эту женщину, сэр? — в миг её голос похолодел. — Анна Макклейн, судя по документам — ответил врач, взглянув в свиток. — Так вот, Анна Макклейн погибла, защищая всех нас, господин, — она посмотрела на его бейджик и непроизвольно фыркнула, — Лизард, сэр. И я попрошу не оскорблять её память при мне! Сама не ожидая от себя такого запала, девушка хмыкнула на удивлённое лицо Лизарда, и пошла прочь, между рядов раненных. Тут в одном из проходов девушка заметила знакомую шевелюру. Алекс было не поверила глазам, но тут же быстро, насколько позволяло пространство, подбежала к лежащему без чувств Крису, мгновенно забыв о девчонке. Его тёмные волосы были всклочены, на лице была чёрная сажа, будто он побывал в пожаре, а голова была забинтована. — О боже, Крис, — девушка упала на колени и склонилась над ним, проводя пальцами по волосам, — Крис, милый, очнись, это я — Алекс, — она с болью вгляделась его лицо, отдававшее синевой, и взяла его за руку, — очнись! Она стала целовать его руку, крепко сжатую в кулак. — Помнишь, как мы катались на коньках на озере зимой? А помнишь, как мы забрались на крышу и смотрели на звезды всю ночь напролёт? Или как ты подарил мне букет тюльпанов, украв их в цветочном магазине в Лондоне, а потом тебя поймала полиция, и мы едва убежали? — она улыбнулась сквозь слезы, — иногда ты бываешь таким дурашкой, Крис. Но таким ты нравишься мне даже больше, — Алекс запнулась, — ты знаешь, я никогда тебе не говорила этого, будто это само собой разумеющееся, но… Я люблю тебя, Крис. И ты мне нужен. Откуда ни возьмись, перед глазами всплыла страшная картина, навеянная ей в отчаянии. Крис бездыханный лежит посреди дороги, раскинув руки и глядя в небо, рядом с ним лежат мёртвые Ванесса и Кэтрин и остальные её друзья, а в паре метров полусидят, прислонившись к стене, её родители, которые молча упрекают её в своей смерти. Пустота, безысходность и боль затопили её разум. Не сумев сдержать горькие слезы, Алекс опустила голову на грудь Криса и с ужасом поняла, что как прежде больше ничего не будет.***
Мэри отстранённо оглядела столь знакомые ворота Хогвартса, каждый раз встречавшие после прогулок по Хогсмиду, но эти воспоминания ничего в ней не всколыхнули. Рука Декстера крепко обнимала её за плечо, отчего они шли немного странно, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Слез больше не было, осталось некое подобие безразличия, мир как будто посерел и стал намного больше, чем всегда казалось девушке. Она так долго создавала этот свой закрытый мирок, в котором была только она, её семья, её друзья, её школа, её мечты и желания. Каждый день она вертелась в нем, порой сожалея, что она не такая уж и смелая, не такая безбашенная или рисковая, и ей страшно вытворить что-то эдакое, но ей было уютно в этом ограниченном мирке, стены вокруг которого выстроила она сама. Она была полностью уверена, что никто не сможет его сломать, поэтому ей было очень больно сейчас осознавать обратное. — Куда? — Мэри, отрываясь от пристального разглядывания пола под ногами, посмотрела на задумчивого Декстера, когда они зашли в замок. — В гостиную, куда же ещё, — он пожал плечами. — Нет, я не пойду туда, — покачала головой девушка, — слишком много людей, и все будут спрашивать, — она поморщилась, — ты, если хочешь, иди, конечно, а я поброжу пока. Декстер внезапно остановился, так что Мэри чуть не потеряла равновесие, но тот, развернув её лицом к себе, удержал за плечи: — Одна ты никуда не пойдёшь, — строго сказал он, — мало ли натворишь глупостей, а кто виноватым будет? Пока что я буду приглядывать за тобой, — глядя ей в глаза, мягко добавил Декстер. Сердце Мэри приятно затеплилось от его заботливых слов, она снова почувствовала себя маленькой девочкой, за которой нужен глаз да глаз, чтобы с ней ничего не случилось. За которой всегда приглядывал её брат. От переполнившего девушку чувства она обняла его.***
Алекс вздрагивает, когда чья-то рука сжимает её плечо, и тут же оборачивается. — Мисс, не могли бы вы дать мне возможность осмотреть этого юношу? — с серьёзным выражением лица спрашивает женщина в возрасте, врач из Мунго. Девушка сначала хлопает глазами, но потом, поняв, что от неё хотят, потихоньку встаёт и отходит на шаг. — Вот так, — говорит колдомедик, проводя палочкой над пациентом, — как его зовут, мисс? — Кристофер, мадам, — отвечает та, неотрывно следя за её действиями, — с ним все будет хорошо? — О, обязательно, — неожиданно улыбается врач, — ещё побегаешь со своим Кристофером, милая. Может, даже скорее, чем ты предполагаешь. Заклинание, что в него попало совсем не сложное, но очень противное в плане его снятия, — поведала женщина, — но парень будет, как огурчик. Через пару мгновений Крис резко вдыхает и открывает глаза, пытаясь понять, где он оказался. — А теперь пару капель восстанавливающего зелья, — произносит врач уже почти весёлым тоном, быстрым движением выливая пробирку с зелёной жидкостью в рот растерянному парню, — вуаля, я же говорила, что будет как огурчик! Благодарностей не надо, — она довольно смотрит на девушку блестящими глазами и, встав, отходит к другому пациенту. Крис, все ещё туго соображая, поднимается с жёсткого пола в вертикальное положение, чувствуя, как чьи-то руки мягко поддерживают его. Чёткость зрения наконец-то возвращается, и он видит перед собой заплаканную Алекс со счастливой улыбкой, играющей на губах. — Алекс, где мы? — хмуря брови, спрашивает он, — что со мной произошло? — В Большом Зале, — отвечает она, нежно гладя его по плечу и смотря ему в глаза, — в тебя попали каким-то заклинанием, но уже всё в порядке. — То есть, я как всегда все пропустил? — недовольно хмыкнул Крис, — впрочем, я ни капли не жалею об этом, — он притянул к себе девушку и крепко-крепко обнял её, целуя в висок. Внутри него все потеплело оттого, что с его девочкой все хорошо. — Крис, я так за тебя испугалась, — говорит ему Алекс, подняв на него глаза, которые стали голубыми, как небо, от пролитых слез, — и я люблю тебя. — Ух, ты! — Крис широко распахивает глаза от удивления, — ради того, чтобы это услышать ещё раз, я готов попасть хоть под сотню заклинаний! — Не надо, — чуть обеспокоено говорит она, — я могу и просто так тебе это говорить: люблю, люблю, люблю. — Тшш, — он прикладывает ей палец к губам, — женщина никогда не должна говорить мужчине, что она любит его, пусть за неё говорят её счастливые, светящиеся глаза. — Сам придумал? — улыбаясь, спрашивает Лекси, чуть наклоняя голову на бок и приподнимая брови. — Это же Ремарк, дурашка, — с улыбкой отвечает тот, накрывая её губы поцелуем.***
Кэтрин очнулась в Больничном крыле, сидящая на стуле дежурного колдомедика. Помещение было заполнено до отказа, целители ходили из стороны в сторону, от койки к койке, с кучей разных склянок и приспособлений в руках. Девушка не с первого раза поднялась со стула, а когда приняла вертикальное положение мимоходом подумала о своей тёплой кроватке в Гриффиндорской спальне, о тишине и покое. Но вместе с этими приятными мыслями появилось острое желание увидеть своих подруг, обнять их и удостовериться, что с ними всё в порядке. А потом разобраться в том, какого чёрта произошло в эти несколько часов. Но тут около одной кровати она заметила Мэри и Декстера, а также профессора Торнтон — маму Алин, поэтому девушка поспешила подойти ближе. На больничной койке, опираясь на несколько подушек, сидела сама Алин и о чем-то разговаривала со своей матерью. Мэри смотрела на подругу глазами полными сожаления и вины, ничего не говоря, а Декстер тоже молча держал её за руку. Кэтрин удивилась, но бестактно что-то выяснять было не в её стиле. — Мэри, Алин, — с улыбкой выдохнула Кэтрин сразу же, как только подошла к ним, и с невероятной радостью обняла сначала Мэри, сжимая её худенькие плечи, а потом аккуратно приобняла за шею Алин, стараясь не сделать ей больно, — с вами всё хорошо… — А меня, то есть, тут нет, — наигранно обиженным тоном сказал Декстер, после чего девушка с улыбкой обняла и его. — Как ты, Кэтрин? — участливо спросила миссис Торнтон, — Мерлин, что это у тебя такое на шее? — она протянула руку, чтобы отвести прядь волос, но девушка быстро закрыла шею ладонью, пальцами почувствовав образовавшуюся там корку. — Так ерунда, оцарапалась просто, — она пожала плечами и тут же перевела разговор, — Алин, что случилось? — Да, все нормально уже, все осколки удалили, они, слава Мерлину, ничего серьёзно не задели, — Алин невольно провела рукой по ноге, поморщившись. Мэри отвернулась и тяжело вздохнула, не зная, куда деть глаза, Декстер поспешно повернулся к ней и, приобняв за плечи, начал что-то шептать. — Мэри, что с тобой? — удивлённо спросила Кэтрин, наблюдая за её странным поведением. — Я не могу, — вымучено сказала та, закрыв лицо руками, — я ужасно поступила, бросив Алин на произвол судьбы; она ведь могла умереть… — Так давайте расставим все точки над i, — спокойно предложила мать Алин, — насколько я поняла из рассказа моей дочери, ты помогла ей выбраться из магазина, убежать от нападавших, а потом, видя, что она не в состоянии больше бежать, пошла за помощью. По-моему, ты совершено напрасно себя коришь, ты поступила, как настоящий друг, — она быстро промокнула глаза платком, — иди я тебя обниму, ты заслуживаешь высшей похвалы, девочка. Мэри позволила себя обнять, чувствуя себя все равно паршиво. — Алин, тогда кто же тебе помог? — недоумевая, спросила Кэт. Девушка чуть нахмурилась и неуверенно ответила: — Я плохо помню, честно говоря, скорее всего какие-нибудь мракоборцы или целители…- она слегка покачала головой, — да, наверное, они. — Хорошо, я очень рада, что с тобой все хорошо, — Кэтрин взяла подругу за руку и поцеловала её в щеку. — Так, ну-ка, все посетители выходят, — закричала медсестра, шагая по проходу, — время посещений окончено. Родители, родственники, друзья все начали потихоньку прощаться и выходить из помещения нестройной и молчаливой толпой, похожие больше на привидения, чем на людей. — Так, ребята, — своим привычным, чуть строгим голосом сказала профессор Торнтон, — вы теперь идите в свои спальни, примите душ и ложитесь, как следует отсыпаться. До встречи! Декстер уже тянет Мэри за руку по направлению к лестницам, когда Кэтрин замечает у окна нужного ей сейчас человека. — Ребят, вы идите, я попозже подойду, — кидает она им в след, неловко остановившись в потоке покидающих Больничное крыло. Кое-как выбравшись, девушка подходит к большому массивному окну, которое выходит на Запретный лес, и встаёт рядом с Ричардом, задумчиво глядящим вдаль. Она знает, что он бы не стоял здесь, если бы не хотел с ней поговорить. Но после всего произошедшего… она едва может разобраться во всем одна. Она попыталась восстановить цепочку событий от лица молодого человека, чтобы понять причины его действий. Неужели он действительно хотел защитить, когда произнёс заклятие забвения? Конечно, она должна злиться, потому что он не оставил ей права выбора. И она ещё поговорит с ним на эту тему! Но в то же время необычное чувство нежности появляется у неё в груди. Все мечты вновь кружатся в голове. Она их резко обрывает. — Объясни мне, что случилось, — набравшись смелости, просит Кэтрин, поворачиваясь к молодому человеку, — всё с самого начала. Потому что я теперь совершенно не знаю, как относиться ко всему этому… — неловко добавляет она, имея в виду их отношения и свои и его, чёрт возьми, чувства. — Мы с тобой слишком близко общались, — как-то отстранённо говорит Ричард, явно не желая показывать свои эмоции. Она прекрасно помнит эту маску, — а я знал, что за мной ведётся слежка, что враги подмечают мои слабые места, и ты могла бы стать, — он сглатывает, опуская голову, — стала рычагом давления. Именно поэтому я хотел прекратить наши встречи и стёр тебе память, чтобы они не смогли ничего против меня использовать. Но я просчитался. Когда ты оказалась в Больничном крыле, я понял, что зашёл слишком далеко. А сегодня ты подверглась нападению вновь из-за меня. И я приношу свои извинения, — он сжимает кулаки, — хотя этого бесконечно мало… Ты в праве меня возненавидеть. И уйти, — выдыхает он. — Сейчас со мной всё хорошо, — убеждённо произносит Кэтрин, пытаясь поймать его взгляд, — я не вижу твоей вины в том, что та безумная женщина захотела тебя шантажировать. Главнее, что это помогло мне увидеть истинную ситуацию. Что ты не просто играл со мной, когда стёр память. Ты не представляешь, как мне было плохо, когда я всё вспомнила. Я думала, что ты врал для собственного удовольствия, наблюдая за моими наивными чувствами, я ненавидела тебя за это. Но теперь… — У тебя нет повода прекращать, — усмехается Ричард, продолжая глядеть в окно, — я все ещё подвергнул тебя опасности дважды просто из-за своего присутствия в твоей жизни. — Не надо! — резко восклицает Кэтрин, понимая, к чему он ведёт. К тому, что им нельзя общаться, нельзя надеяться… — я, конечно, ещё зла на тебя за то, что ты сделал это без моего согласия, но ты спас меня. Я знаю, что ты вернул воспоминания, когда мне стало плохо, Ричард. А сегодня ты не дал этой безумной фанатичке перерезать мне горло. Он просто опускает голову, всё ещё не глядя в её сторону. Как будто со стенкой разговаривает. Кэтрин делает шаг и касается ладонью его лица, заставляя посмотреть на неё. Она помнит, что он не любит чужие прикосновения, но почему-то хочется верить, что для неё он сделает исключение. — Разве все то, что ты сказал мне в Рождество или сегодня Абигейл было пустым звуком? Про ту ледяную корку, про бирки, про то, что никогда не станешь таким как отец. Про то, что ты защитишь тех, кто дорог тебе, — почти шёпотом добавляет она, глядя в его невозможные голубые глаза, в которых что-то дрогнуло, — скажи, что это было пустым звуком, и я уйду, — говорит она сквозь силу, отчаянно боясь, что он так и сделает. Но ведь рискнуть стоит. — Это было правдой, — выдыхает Ричард, отводя взгляд, словно не желая, чтобы она видела его глаза, — но какой этого толк, если ничего не получится. Мы из разных миров, мы слишком непохожи, у нас разные жизни. Я очень сложный человек, Кэтрин, и я не понимаю, почему ты хочешь продолжать со мной общаться. — Да ты издеваешься, наверное? — воскликнула девушка, хотя знала, что набиваться на комплименты не в его стиле. Скорее всего он действительно не понимал, — ты самый умный молодой человек, которого я встречала в Хогвартсе! Но ты не трезвонишь об этом на каждом углу! Мы можем говорить обо всем на свете от английской литературы до теорий создания Вселенной! С тобой легко, потому что у нас похожее чувство юмора. Ты внимательный, терпеливый, заботливый… — если бы она умела, она бы покраснела от одного воспоминания, какие мысли приходили в голову, когда он накладывал мазь ей на рану, — и чёрт побери, прекрати думать, что в твоей жизни не может быть тепла и радости! — она коснулась его плеча, но он и бровью не повёл. — Я не хочу делать твою жизнь сложнее, чем она уже есть. Ты достойна лучшего. Я никогда не смогу дать тебе то, чего ты хочешь, — проговорил он колкие слова точно мантру, сжимая пальцами подоконник. Открыто умолять она не будет. Слишком горда для этого. Она складывает руки на груди и тоже отворачивается к окну. — Ты не должна обижаться, — произносит Ричард горячо, как будто это было так просто, — Кэтрин, ты самая потрясающая девушка, которую я встречал. Ты умная, талантливая волшебница, хороший слушатель, чуткая и тактичная ты умеешь найти ключик к человеку, даже к самому пропащему, — он горько усмехнулся, — ты идеалистка, а я циник и скептик. Нам не по пути. Рвать — так с корнем, — до белых костяшек он сжимает край подоконника. Девушка также горячо отвечает: — Но ведь мы смогли стать ближе. Медленно, осторожно, боясь задеть не те струны, но смогли понять друг друга. И я хочу быть рядом, узнать тебя и себя… Мне тоже страшно, потому что никогда меня не захватывало такое сильное чувство, такое живое. Разве ты не это имел в виду, — она посмотрела на него вопросительно, — когда говорил, что я дорога тебе? Ричард глядит на раскрасневшуюся Кэтрин и против воли не может отвести взгляд: — Никто и ничто не занимали мои мысли так прочно и долго, как ты. Это пугает меня, это похоже на зависимость, но… это же дарит счастье, — Ричард делает шаг ближе, потому что больше не может держать дистанцию, — но я слишком долго был сам по себе, я волк-одиночка, ни о ком не заботился, я не умею… — он встаёт рядом, чуть склоняясь на девушкой. — Так же, как и я. Но мы можем пройти этот путь вместе, — она осторожно кладёт руки ему на грудь, — и я хочу этого, каких бы усилий это не стоило. — Я тоже, — признаётся Ричард в том, в чем даже себе боялся признаться. Одним взмахом она опять сбросила с него все маски, сломала все стены, которые он так тщательно возводил. Она вошла в его жизнь, и показала, что все может быть иначе. И он был готов к этим переменам. Поэтому что иначе в его существовании не было бы смысла. Он медленно наклоняется и целует её.***
Алекс и Крис, опьяненные, счастливые, живые, вваливаются в портретный проём. В гостиной Гриффиндора больше уже не так пустынно и безлюдно, как несколько часов назад, жизнь опять кипит в этом маленьком уютном уголке вселенной. — Алекс! — звонкий девичий голос окрикивает девушку, и та оборачивается к его источнику. На последней ступеньке лестницы в спальни стоит улыбающаяся Ванесса в полосатой рубашке, явно неподходящей ей по размеру, в связи с этим, служившей ей неким подобием халата. — Несси! — подруги подбегают друг к другу и крепко-крепко обнимаются, выплёскивая всю радость встречи друг на друга. Они долго так стоят, пытаясь заполнить пустоту в сердце, которая образовалась за этот страшный день. — Как ты? — спрашивает Алекс, сдувая лёгкие рыжие волосы со своего носа. — Уже лучше, правда, Джеймс убьёт меня, когда поймёт, что я не в постели. — Ты что сбежала? — Алекс отстраняется, бегло оглядывая подругу: та была ещё бледна и не стойко держалась на ногах. — Джеймс отошёл на пару минут, а я услышала твой голос через открытую дверь. Я просто не могла удержаться. — Несси! — Крис хватает девушку с медвежьи объятья, чуть приподнимая над полом. — Опусти меня, Крис, — смеётся та, стуча кулачками по спине. — Да, отпусти мою девушку, нахал, — с весёлыми, непередаваемыми нотками говорит Джеймс, появившийся рядом с ними. Но все равно вид у него довольно угрожающий. — Старик, рад тебя видеть! — они по-мужски сухо обнимают друг друга, хлопая по спине, но видно, что это лишь потому, что они на людях. — Ванесса, — Джеймс бросает предостерегающий взгляд на неё, — ты час назад была без сознания — марш в постель. — Я не могу больше лежать! — протестует она, — я хочу побыть с Алекс и с Крисом и с остальными; она обращается к этой парочке: — Вы ещё кого-нибудь видели? Кэтрин, Мэри, Алин? — Да вот буквально только что, — загадочно отвечает Крис, смотря ей куда-то за спину. Ванесса и Алекс почти в один момент оборачиваются и видят Мэри, вымученно улыбающуюся им, а за ней Декстера, который тут же кидается к друзьям. — Мэри, мы так рады!.. Мэри, слава Мерлину! Как ты себя чувствуешь? Ты не ранена? — наперебой почти что кричат две подруги, одновременно налетевшие на неё. Мэри, опешившая от такого приветствия, сначала неловко попыталась отстраниться, но, поняв, что ей никто не позволит этого, просто попыталась вернуть им объятья. На душе сразу стало как-то теплее и светлее от такого неожиданного, но приятного момента. Из защипавших глаз в который раз закапали слезы, но теперь уже радости. — Эй, ты чего плачешь? — обеспокоено спрашивает Несси, беря подругу за руку, — что случилось? Мэри качает головой и слегка истерично смеётся: — Я от радости, — поясняет она, правой рукой смахивая дурацкие никому не нужные слезинки. «Весь день, что ли глаза на мокром месте будут теперь?», — думает она. — Девчонки, вы не представляете, как я вас рада видеть, — говорит она, продолжая то ли смеяться, то ли плакать, но подруги понимают без слов: они это просто чувствуют. Все они на грани истерики, но стараются сохранить мину при плохой игре. — Что с Мэри? — тихо спрашивает Джеймс у Декстера, наблюдающего за ней. — Она сама скажет, когда сможет, — также тихо и просто отвечает тот. — Я видела Алин и Кэтрин, с ними все в порядке, — немного успокоившись, рассказывает Мэри, — правда, в Алин попали осколки, разбившейся витрины, но сейчас с ней уже все нормально. Она в Больничном крыле… — Я хочу её увидеть! — немедленно загорается Ванесса, Алекс горячо поддерживает подругу. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как они виделись. — Но там закончились часы посещения, — договаривает Мэри, печально вздыхая, — нас оттуда выгнали. — А Кэтрин? — тут же переключается Ванесса, теребя Мэри за руку, — она как? Она тоже там? — Она не ранена, всё с ней хорошо, — Мэри высвобождает свою руку из мёртвого захвата, — она сказала, что чуть задержится, да, Декстер? — Да, она попозже подойдёт, — кивает парень, отвлёкшись от разговора с друзьями. Ванесса взрывается: — Как только она смеет где-то там задерживаться! — в ярости скрещивает руки на груди она, — я тут места себе не нахожу, а она гуляет где-то! — Несс, милая, — тихо говорит Джеймс, подойдя к ней сзади, — не волнуйся. Пойдем обратно в спальню. — Оу, уже даже так? — ехидно подкалывает Декс, толкая локтем друга. Все шутки у них на грани фола, но смех делает атмосферу менее удручающей. Джеймс притягивает за талию Ванессу и гордо парирует: — Да, уже даже так, завидуй молча, — он с видом собственника целует свою девушку в макушку, — пошли. — Эй, Джеймс, давай все вместе посидим там, — предлагает девушка и, не дожидаясь ответа, говорит остальным, — пойдёмте все наверх, там поболтаем, я просто не могу вас оставить. — А вы, мальчишки, пока идите и принесите нам чего-нибудь вкусного с кухни, — хитро заявляет Алекс, мило улыбаясь Крису. После таких испытаний несколько странно чувствовать голод, но тем не менее организм не устаёт о себе напоминать. — Какие же мальчишки — грязнули, — протягивает Мэри, оказываясь в спальне, — давайте, здесь приберёмся что ли. — Даже на ум не приходит, чьё это может быть? — ироничным тоном замечает Алекс, поднимая магией на всеобщее обозрение бордовый носок с маленькими золотыми снитчами. Ванесса, покраснев, как рак, вырывает у неё носок и аккуратно кладёт в ящик своему парню. Разговор не клеится, никто не хочет вспоминать произошедшее, поэтому просто сидят в тишине, просто стараясь не впасть в истерику. Мэри задумчиво теребит браслеты на запястье. Радостная атмосфера появляется снова, когда мальчишки возвращаются минут через пятнадцать вместе с шоколадом, чаем, круассанами, пирожками, мороженным и другими вкусностями. — Угадайте, кого мы вам привели? — радостно улыбается Декстер, замерев на пороге. За его спиной, кто-то маленького роста пытается пробиться через заслон, отчаянно ворча. — Кого? — переглядываются девушки, сидящие полукругом на полу. — Та дам! — Декс отходит от двери, и в комнату вваливается красная Кэтрин и, на ходу пригрозив кулаком парню, кидается обнимать подруг. — Кэтрин, где тебя черти носили? — недовольно задаёт вопрос Ванесса, а голос дрожит. — Прости, прости, прости, — мило извиняется девушка, душа её в своих объятиях, и Ванессе кажется, что в подруге что-то неуловимо изменилось с их последней встречи, впрочем, она особо не задумывается над этим. — Я так испугалась за вас всех, — признается Кэтрин, когда бурная радость постепенно утихла, — я безумно рада, что вы все живы, здоровы и что мы снова все вместе! Ну, почти что. — Звучит, как тост, — поддерживает её Декстер, наливая всем по бокалу апельсинового сока, — выпьем за чёртову удачу, которая нас всех хранит! Девушки засмеялись, бросив взгляды друг на друга, они молча держатся за руки и чувствуют, что о большем они сейчас и не мечтают. Они вновь собрались вместе, смеются и радуются, несмотря что с ними произошло то, что разделит их жизнь на до и после. Все они, сегодня полно вкусившие ужас и страх, теперь, возможно, даже сами того не подозревая, взглянули на мир по-другому, почувствовав его многогранность и непредсказуемость, и научились по-новому ценить такие редкие моменты.***
Пробило семь. На улицах сгущался сумрак, окутывая уходящую прочь улицу. Дверь в кабинет приоткрылась и в неё просунулась толстая голова. — М-министр Уайт, вы желали меня видеть? Мужчина в синем деловом костюме, стоявший у окна, резко повернулся к двери. — Господин Уиллоби, проходите, — проговорил он спокойно и даже дружелюбно, — присаживайтесь. Уиллоби, словно пытаясь выглядеть меньше своих весьма внушительных размеров, вполз в кабинет и присел на краешек изысканного кресла, прямо перед столом, отделявшим его от мужчины у окна. — Вы знаете, почему я вас вызвал, — сказал тот. — Я полагаю из-за инцидента в Хогсмиде, мистер Уайт, — стараясь сохранять спокойствие, пробубнил Уиллоби. — Могу я задать вам один вопрос, господин Уиллоби? — мужчина опустил руки на стол, нависая над ним. — Конечно, сэр, — ответил он, понимая, что не избежит бури, — всё что угодно. Чувствуя себя неуютно под бурящим взглядом чёрных глаз, Уиллоби был вынужден уплыть в глубь кресла. — Я похож на человека, который любит сюрпризы?! — повышая голос, прокричал мужчина в сером костюме, надавливая на столешницу. — Нет, нет, мистер министр, вовсе нет, — решительно покачал головой Уиллоби, — у нас самих не было информации, этот ужасный, отвратительный, вопиющий инцидент. — Покушение на министра магии и премьер-министра магглов в один день! — взревел министр Уайт, швырнув в трясущегося подчинённого вечернюю газету с крупным заголовком «Два сапога пара: покушение на высших лиц государства», — вы лично занимались подготовкой встречи, так какого чёрта вы прошляпили группу волшебников, которые устроили взрыв в Хогсмид-Холле и преследовали меня до окраины деревни, чтобы убить! — Отряды мракоборцев делали все, что было в их силах…- пролепетал Уиллоби. — Вы начальник безопасности магической Британии, вы отвечаете за разведку и обнаружение подрывных планов, — взяв себя в руки сказал министр, — это было вашей прямой обязанностью обезвредить этих злоумышленников. Я не прав? — Формально… — начал Уиллоби, заламывая руки, — Поттер уже давно стоит во главе мракоборцев, я всего лишь чиновник… — Мне плевать на этого Поттера! — рявкнул министр, — я поставил вас на эту должность, чтобы вы защищали жизни наших граждан и отвечали за мою безопасность! Поттер сколько угодно может быть символом победы, но все знают, что управленец из него никакой! Я ведь надеялся на вас, Уиллоби! — он начал нервно ходить из стороны в сторону. — Они напали словно из ниоткуда, из-под земли появились и там же скрылись. Нам не удалось ни одного схватить, — скрипнув зубами, признался мужчина, — единственное, что ясно, они кто-то из консервативного, возможно, чистокровного крыла, которые совсем против объединения с магглами. — Я не думал, что они готовы убрать всех, кто симпатизирует этому союзу, — проговорил министр, тщетно скрывая истеричные нотки в голосе, — когда я вступал в эту должность, я надеялся, что народ в большинстве своём меня поддержит, ведь понимают, что скрываться в современном мире становится всё сложнее и сложнее, а постоянные угрозы нависают и над волшебным обществом. Аманда! — в дверь заглянула высокая симпатичная брюнетка — его секретарша, — Аманда, я должен выступить с речью. Желательно в Хогсмиде, чтобы показать, что я не сломлен. Организуй на завтра, — девушка кивнула и скрылась. Министр магии медленно опустился в кресло, смотря перед собой, словно уже начав сочинять свою речь. Уиллоби неуютно ёрзал в кресле, разглядывая задумавшегося начальника. Уильям Уайт был относительно молод для политика: ему было 33, но он уже успел пройти все этапы бюрократической машины Министерства и занимал до этого пост начальника департамента по юридическому обеспечению деятельности министерства. Почти ничего не смысля в юриспруденции, он беспрепятственно занял этот пост благодаря особому таланту находить и пользоваться нужными связями. Из семьи магглов по рождению, его главной мечтой было модернизировать общество волшебников, дать ему толчок развиваться в ногу со временем и не бояться перемен. Изучив всю структуру министерства магии до самых мелких винтиков, новой целью он поставил партнёрство с правительством магглов, где он несомненно смог бы найти новых, интересных людей и остаться таким образом в истории магического общества первым министром магии, который протянул руку сотрудничества магглам. Но теперь всё рушилось. Падало на глазах. И из-за кого? Из-за группы каких-то «защитников магии», Логофетов! Откуда они откопали такое имечко? Нет, он не позволит каким-то махровым консерваторам лишить его статуса прогрессивного министра! В дверь зашла Аманда, и немного нервничая, боясь попасть под горячую руку, проговорила высоким голоском: — Мистер Уайт, вам нота от премьер-министра Миллера, — подсунула письмо в стопку бумаг и тут же убежала в приёмную. Уайт неторопливо развернул гербовую бумагу и приказал Уиллоби: — Прочитайте вслух. Уиллоби неуверенно взял в руки листок и начал читать: «Уважаемый мистер Уайт, Глубоко возмущён тем, что наша встреча была сорвана таким вопиющим образом. Считаю подобные выходки недопустимыми на встречах высших лиц и воспринимаю это как личное оскорбление моей чести и достоинства. Не говоря уже о том, что под удар была поставлена моя жизнь. Даже если вы и ваш кабинет не имели отношения к организации этого ужасающего теракта, я не имею больше оснований доверять вам и рассматривать как партнёров по диалогу. Ещё один инцидент, и правительство будет рассматривать вас как угрозу национальной безопасности. С уважением, Премьер-министр Миллер Внизу письма стояла размашистая подпись. — Нельзя этого допустить, — проговорил министр, быстро прикидывая все возможности, — мы должны доказать, что мы готовы к сотрудничеству.