***
Декстеру снилось что-то приятное и так не хотелось просыпаться, хотя Джеймс уже раза два делал безуспешные попытки его разбудить. — Ой, Мэри, а что ты тут делаешь? — вдруг громко воскликнул Джеймс, и Декстер, резко распахнув глаза, оторвал голову от подушки, оглядывая пространство вокруг. В комнате никого, кроме их двоих никого не было. — Ненавижу тебя, — проворчал парень, откидываясь обратно на смятую подушку, — мы с ней просто друзья. — Если ты захочешь поговорить об этой проблеме, я всегда к твоим услугам, — насмешливо сказал Джеймс, увернувшись от летящей в него подушки, — завтрак сам найдёшь на кухне, я иду полетать во дворе, — он прибавил звука на колонках и вышел. Декстер лениво свесил ногу с кровати и прислушался к играющей песне, судя по стилю, маггловской. У Джима была туча альбомов разных групп, играющих преимущественно рок. Но было и несколько дисков Ланы дель Рей, ведь он был тем еще романтичным оленем, за что Декстер его любил поддевать. Вообще изначально их дружба завязалась благодаря наглости обоих мальчишек. Как только Декстер заметил на платформе растрёпанного мальчишку, которого мама уговаривала не влезать в передряги, ему так и захотелось поддеть этого маменькиного сынка. Но тот мальчишка оказался тоже не лыком шит. С тех пор они лучшие друзья, всё делят пополам, кроме девчонок, конечно. Кстати о них. Задрал Джим со своими подколками по поводу Мэри. Он действительно сблизился с ней, потому что просто не мог бросить её в таком подавленном состоянии. Странно, но недавно он поймал себя на мысли, что девушка напоминала его мать… Юноша с трудом мог нарисовать в голове её портрет, хотя последний раз он её видел обессилено лежащей на высоких подушках. Она смотрела на него грустными серыми глазами и гладила мягкой рукой по волосам, а по её щекам текли ручьём слезы. Наверное, образ этой печальной женщины и отложился у Декстера в голове, и он невольно ассоциировал его с Мэри, которая в первые дни больше напоминала привидение, нежели человека. Хотелось убрать эту безысходность из её глаз, поэтому он всеми силами пытался её поддержать, развеселить и увидеть её улыбку. Как дурак, послал ей приглашение на вечеринку, прекрасно зная, что она не придёт. Стараясь избавиться от назойливых мыслей, парень встал с кровати и рассеяно взъерошил волосы, оглядывая беспорядок, устроенный в комнате Джеймса. С конца третьего курса он проводил все каникулы в доме Миддлфортов, и этому было весьма веское объяснение. После похорон матери отец бросил семилетнего сына на попечение его дальней родственницы, которая обращала на мальчугана меньше времени, чем на своих обожаемых кошек, но обещала завещать все своё состояние мальчику, если он будет себя хорошо вести. До сих пор невозможно забыть старый пыльный дом, где вся мебель и вещи покрыты кошачьей шерстью, где даже еда имела привкус кошачьего корма; с тех пор Декстер всем сердцем ненавидел кошек и все с ними связанное. Правда, несколько раз в год Декстеру удавалось погостить у своей кузины Эшли, чей погибший отец был его родным дядей. Эшли с матерью жили в небольшом доме во Флориде, и Декстер был бы рад перебраться к ним на совсем, только вот они сами едва сводили концы с концами. Правда, потом их положение спас удачный брак матери, но не о том история. Через пару лет объявился отец Декстера и торжественно объявил о своей грядущей свадьбе и начале новой жизни. Очевидно, это была прихоть невесты пригласить мальчика пожить с ними в Лондоне в качестве игрушки. Это была молоденькая девица с ногами до ушей и улыбкой в 32 зуба, она постоянно что-то щебетала и не переставала порхать на шпильках вокруг отца, пытаясь украдкой погладить или поцеловать его. Отвратительное зрелище. Как выяснилось, она умудрилась по уши влюбить в себя мистера Освальда и рассчитывала надолго получить доступ к его кошельку. Однако скоро этот брак распался из-за постоянных измен обоих супругов. После этого до 11 лет Декстер опять жил в доме у тётки до того момента, как отправился в Хогвартс. Сбежал, если точнее. Ведь отец хотел его упрятать в частный пансион на юге Франции, но ничего не вышло. С тех пор отношения с отцом окончательно испортились. Через пару лет Декстер узнал, что тот снова женился на некой Мередит Филипс, которой судя по всему, выпало несчастье от него забеременеть. Видимо, она была дочерью важной шишки, раз отец попросту не бросил её на произвол судьбы, как делал со многими женщинами, в том числе и во время своего первого брака. Отец и мачеха жили где-то в Америке, с его сводным братом, кажется, Френсисом. Бедняге явно не повезло в жизни, но Декстер не собирался ничего с этим делать, ведь это была уже не его забота. Декстер был совершеннолетним по меркам волшебного мира, а отец отвалил неплохую сумму, лишь бы не видеть его. Без проблем. В смерти матери он винил, конечно, только отца, заставившего её перенести столько унижений и боли. А ещё говорят, что чистокровные браки самые прочные и выгодные, ага, черт из два. Неизвестно сколько ещё братьев и сестёр у Декстера в мире, спасибо его похотливому папочке. Раньше ему до боли хотелось нормальной, самой обыкновенной семьи, пусть даже не волшебной. Раньше он завидовал Джиму и его родителям, которые все для него готовы были сделать, но сейчас он просто забил на это. Раз не дано, так не дано, в жизни есть масса других удовольствий и привилегий, которые можно получить. — Ты играешь, как навозный жук, — громко прокомментировал Декстер, лениво прислонившись к колонне, поддерживающей крыльцо, — совсем разучился. — Иди ты к акромантулам, — весело отозвался друг, лихо лавируя между молодых сосенок, заботливо посаженных миссис Миддлфорт, — давай сыграем! — Не хочется, — отозвался Декстер, зажигая вынутую из кармана сигарету и с удовольствием наполняя лёгкие горьковатым дымом, — будешь? — Нет, — ответил Джеймс, приземлившийся рядом, — и тебе пора завязывать, прошли уже дни подросткового выпендрежа. Декстер рассмеялся хрипловатым смехом, выдохнув очередную порцию дыма в лицо Джеймсу: — Потому что Несси не нравится, когда от Джимбо пахнет сигаретами, верно? — Декс, это смешно, — покачал головой резко помрачневший друг и прошёл в дом, слегка задев его плечом. Джеймс поднялся в свою комнату и растянулся на незаправленной кровати. Когда мама вернётся из гостей и увидит его комнату, не избежать ему головомойки. Он неожиданно представил, как Несси ворчала бы по этому поводу, но он быстренько бы повалил её на постель и принялся целовать. А потом они перешли бы к более интересному занятию. Джеймс одёрнул себя и сделал пару глубоких вздохов, чтобы выбросить из головы заманчивую картинку. После тех ужасных событий, произошедших в их жизнях, он должен быть с ней во сто раз нежнее и заботливее. Он чуть не потерял её там, в Хогсмиде, и теперь больше не имеет права на ошибку. Чтобы там не говорили сплетницы о нём и его отношениях с Ванессой, о том, что он поматросит и бросит, что он ненадёжный и безответственный, что они не пара, он сам все более укреплялся в своих чувствах. Как ни странно, на первых курсах они очень хорошо общались, даже гуляли у озера, разговаривая о чем-то часы напролёт. Ему было очень жаль, что он не ценил этих разговоров так, как ценит сейчас. Тогда он просто знал, что есть у него такая сокурсница, немного полноватая, со светлыми волосами, которая всегда готовит все уроки и может дать списать. Пай девочка, каких в Хогвартсе просто завались. Ему тогда больше нравились наглые, самоуверенные девчонки, к которым можно было приставать, целовать в тёмных коридорах, которые после тренировок приходили к нему в душ… и, в общем, страшно подумать какие! А парень был очень привлекательным, привык получать все и сразу по первому желанию, был слегка нагловатым, и все его обожали за потрясающую игру в квиддич. Только теперь Джеймс видел, какой он и эти девушки были тогда глупые и пошлые, да и сам был хорош. И вот в начале седьмого курса, после сумасшедшего лета, он возвращался в Хогвартс в надежде провести последний год ещё ярче и веселее, чем все предыдущие. Озабоченный желанием встретиться с Кирой О’Брайн в её купе, он энергично двигался в хвост поезда, проталкиваясь между учениками. — Эй, Джим, придешь в гостиную Рейвенкло, отметить начало года, — прокричала ему в след симпатичная ученица, — без тебя будет скучно. — Прости, куколка, но я уже зажигаю в башне Гриффиндора сегодня, так что лучше ты приходи к нам, — он обернулся и подмигнул девушке. Но тут неожиданно врезался в кого-то впереди себя, отчего раздался недовольный девчачий вскрик. — Извини, — повернулся он с обворожительной улыбкой на губах, но она тут же сошла с его лица. Перед ним стояла незнакомая ему девушка с золотыми, искрящимися волосами, с лучистыми серыми глазами, вся словно светящаяся изнутри. Он так засмотрелся на неё, что слова улетели с его языка. — Эм, Джеймс, с тобой все в порядке? — неожиданно заговорил ангел, — ты не ударился головой? — спросил он заботливо. — Всё хорошо, — промямлил он, судорожно пытаясь вспомнить её имя. — Тогда можно я пройду? — покачивая бёдрами, она легко обошла его слева и исчезла из поля зрения. Декстер потом долго ржал над его рассказом о прекрасной незнакомке в золотом сиянии, объяснив это тем, что она стояла спиной к солнцу. Но с тех пор, Джеймс не мог её выкинуть из головы, а, позже выяснив, что это была его однокурсница, он вовсе удивился, как мог раньше не замечать её. Когда он с ней пытался заговорить, вся уверенность испарялась, и он начинал робеть, как первокурсник, что дико его выводило из себя. Он привык быть в любой ситуации на высоте, всегда в центре внимания. Но Ванесса относилась к нему спокойно, с виду, возможно, даже не замечала, чем Джеймс себя утешал. Она оказалась милой, понимающей и весёлой девушкой, которая была не такой уж и тихой. Как ни странно, у них было много общих тем для обсуждения. Чтобы не упасть в её глазах, он даже прочитал книгу «Гордость и предубеждение», которую она назвала своим любимым романом. И как-то незаметно эта рыжеволосая девушка вошла в его мысли, он стал задумываться, а одобрила ли это Ванесса, и как неприятно ему было её разочарование, ему хотелось, чтобы девушка гордилась им и восхищалась его характером. Впервые ему опротивели все эти девчонки, вешавшиеся на него гроздьями, все пьянки и проделки. Друзья смотрели на него как на Гигантского Кальмара, вылезшего из озера на берег, но для себя он решил, что хочет быть с ней и будет добиваться её всеми силами. В Рождество звёзды наконец сошлись, и с тех пор он чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Конечно, не всё было так гладко. Привыкший командовать и получать желаемое, Джеймс уже несколько раз столкнулся с непримиримым упрямством и свободолюбием Ванессы. Касалось ли дело упрямого отказа выспаться перед занятиями или категорического нежелания прогуляться по крышам вместо урока, Ванесса иногда до зубного скрежета была правильна и упряма. Она верила в добро и хотела спасти каждого. То же случилось и в Хогсмиде. Джеймс ведь приказал ей уходить, бежать с побоища, а она не только не ушла, но и ввязалась в чью-то очень опасную и запутанную игру. Она чудом избежала Авады. Несси оттолкнул мальчишка, который знал-то её пару часов, но это Джеймс должен был всё это предотвратить. Горечь вины и гнев опять захлестнули его, он всеми фибрами души чувствовал опасность, нависшую над всеми волшебниками. Теперь он должен быть готов. Он должен защитить Ванессу. Даже от самой себя. И отомстить. Джеймс взял в руки перо и принялся писать, но вскоре понял, что на пергаменте он не может выразить все чувства, которые его переполняют, слова звучали пошло и избито. Лучше поскорее с ней свидеться и сказать ей всё наедине. Он старательно вывел пару слов на обратной стороне пригласительного письма и с чистой душой отправил это своей девушке. Затем он проверил, закрыта ли его дверь в комнату, завесил шторы и достал из потайного дна ящика папку и свиток пергамента. Отцу лучше не знать, что он по-тихому научился обходить защиту на его архиве и доставать оттуда дела прошлых лет, которые отец вёл. Мало ли какая информация всплывёт… Джеймс развернул свиток, на котором сверху было выведено «Логофеты».***
Декстер последний раз сделал глубокую затяжку и запустил сигарету за забор, на соседский участок. — Лучше кидать в сено, так быстрее займётся, — неожиданно раздался голос возле задней калитки, и Декстер обернулся на звук. У калитки стояла черноволосая девушка и хитро ухмылялась. — Эшли? — не веря своим глазам, спросил парень, удивлённо разглядывая свою кузину, которая по идее должна была находиться в Америке, — как ты здесь оказалась? — Порталом, — пожала плечами брюнетка, подходя ближе, — думала отправить тебе письмо, но потом решила устроить сюрприз. Угостишь сигареткой? Огонёк от палочки зажёг кончик сигареты. Девушка закурила, при этом стараясь придать своему лицу безразличное выражение, а Декстер очень хорошо знал эту игру. — Где лужа, Эшли? — строго спросил он. Она посмотрела на него исподлобья, немного помолчала и наконец сказала: — Меня выгнали из Илвермори. — Тебя грозились выгнать уже два года, — хмыкнул парень, — чем ты их добила? — Я применила Круциатус к суке, которая назвала мою мать проституткой, — просто ответила та, глядя перед собой, — в принципе она права, но я не могла не заткнуть ей рот. — Чёрт, Эш, за это ведь и в тюрьму попасть можно! — воскликнул Декстер, не зная стукнуть её или утешить и одновременно поражаясь её хладнокровию. Она, конечно, частенько вела себя эгоистично и бессердечно, но Декстер знал, что все это явно не от хорошей жизни. И иногда её выходки просто ходили по лезвию ножа. — Мистер Эф замял дело, — несколько успокаивающе заметила Эшли, имея в виду своего приёмного отца, за которого вышла мать, — и в качестве наказания перевёз нас с матерью в Англию, чтобы я умерла со скуки в вашем Хоге. — Так тебя перевели в Хогвартс? — Типо того, — она рассеянно водила глазами по фасаду дома Джеймса, — живу в Бирмингеме в доме мистера Эф. У него тут какие-то дела, связанные с последними событиями, — девушка посмотрела на кузена, — правда около вашей школы произошло нападение? Декстер вздохнул: — Убили около тридцати человек. Нам чудом повезло остаться в живых. — Придурки, — коротко прокомментировала Эшли, выбрасывая окурок, — как Джеймс? — Бесится, что никто не хочет давать ему ответы по поводу нападения. Жаждет справедливости. Впрочем, как обычно. — В этом его особенность, — чуть мягче обычного сказала девушка, что не укрылось от кузена, — вы же не против если я поживу у вас недельку? Декстер хохотнул. — Только ты умеешь появляться с такими предложениями. Иди спроси у Джеймса, он тут хозяин. — Ну мне-то он не откажет, — решительно сказала девушка, поправив коротко стриженные волосы. В её глазах мелькнул такой знакомый Декстеру огонёк. — Эм… Эшли, — притормозил её Декстер, — ты сбавь обороты. Я помню, что у вас с Джеймсом что-то наклёвывалось тем летом в Ницце, — он вспомнил прошлое лето, море, песок и солнце, — но сейчас у него есть девушка. Эшли опасно сощурила глаза: — И ты мне об этом не написал? — Ну а что я тебе о каждом его шаге писать должен? — ушёл в защиту тот. Эшли закусила губу, а чёрные брови сошлись на переносице. Несколько минут они думали каждый о своём. — Неожиданно, конечно. Но в любом случае, Эш, я рад тебя видеть, — искренне сказал Декстер, не обращая внимания на её заморочки, — ты единственный родной человек, который у меня остался. Эшли подняла на него голубые глаза и улыбнулась краешком губ, потому что просто не умела иначе. — Это правда, братец. Они коротко обнялись, оба не привыкшие изъявлять тёплые чувства.