***
– Произошло что? – тупо переспросила Ванесса, смотря на Джеймса, который зажигал сигарету. Но в данный момент это её мало волновало. Они стояли на крыльце дома на Вишневой улицы, куда девушка вернулась ни свет ни заря, вызванная знакомым Патронусом Джеймса в форме льва. Когда они только научились вызывать Защитника, друзья подначивали Джеймса, что он до мозга костей гриффиндорец. – Крессида захватила сознание Кэтрин, заколдовала Ричарда и ушла. Крис и Алекс, судя по всему, отправились вдвоём в квартиру пропавшего волшебника, которого искал Крис, и пропали сами. Мы не знаем, где они. Вдох. Выдох. Она растерянно посмотрела по сторонам, оглядывая белые колонны. Кому пришло в голову посреди Англии строить особняк в итальянском стиле? На секунду показалось, что всё вокруг нереально, что она спит и видит кошмар. Провела руками по волосам. – А Ричард? Он в порядке? – спросила она первое, что пришло в голову. Джеймс, приподняв бровь, с едва заметным раздражением в голосе ответил: – Его расколдовали. Крессида использовала какое–то древнее, довольно противное заклинание, но Солсбери смог его сломать. Парень был белее простыни, не хотел ни с кем разговаривать, почти сразу же ушёл домой. Ванесса мысленно поставила себе закладку навестить его при первой же возможности. Она ещё сама не могла полностью осознать, что произошло. – А что с Алекс и Крисом? Как вы узнали, что они оба куда–то ушли? Почему вместе? Может, Крессида забрала с собой Алекс? – Алекс забрала свою палочку, вряд ли бы Крессида разрешила ей оставить её. А Крис уже давно говорил, что хочет осмотреть квартиру того пропавшего парня, с которым якобы встречался историк, – Джеймс выкинул сигарету, а затем сжал и разжал кулак. Ванесса знала, что он злится. – Я должен был пойти с ним. Но всё никак не было времени. Да и теория Криса о каких–то магглах, похищающих волшебников казалась мне идиотской. – Ох, Крис... – прошептала Ванесса, вспоминая невероятные логические умозаключения друга, – но вдруг их нашла Крессида? Если она обладает древней магией, могла бы она найти Алекс, а вместе с ней и Криса. – Я думал об этом, – кивнул Джеймс, – это одна из возможных гипотез. Но нам нужны доказательства. – Я готова поискать их с тобой. – Ванесса, ты же понимаешь, что если Крессида теперь контролирует тело Кэтрин, то она очень и очень опасна. А когда она объединится с Нериссой... я даже думать не хочу, – Джеймс тряхнул головой. – Но я не смогу сидеть сложа руки или работать в госпитале, зная, что мои подруги и друг в опасности! – закричала Ванесса, чувствуя, как внутри поднимается гнев. Обычная реакция на попытки Джеймса запретить ей что–то делать. Но теперь она ещё ощущала ужас от того, что почти все ее друзья где–то далеко, в беде или в смертельной опасности. Всё это смешивалось в неразрывный клубок страха и чувства вины, что она не смогла остановить этот Апокалипсис. А ещё она как никогда почувствовала себя одинокой. – Что ты собираешься делать? – упрямо спросила она, скрещивая руки на груди, – какой план? У тебя он всегда есть. Джеймс несколько секунд изучал её лицо.Потом, видимо, подумал, что отказываться от помощи глупо: – Я думал сварить зелье, которое укажет нам, где сейчас Крис, Алекс и Крессида, если они все в одном месте. Хотя бы какая–то польза. – Да, я помню, мы варили это зелье, когда искали двойника Нериссы, – кивнула Ванесса, мимоходом думая, что это было лишь 4 месяца назад, в июне, хотя казалось, что прошло как минимум несколько лет. – Я думаю попросить помощи у Либры с ингридиентами. – В прошлый раз Декстер украл кое–что для нас, – вспомнила Ванесса. – где он кстати сейчас? – она подумала, что его отсутствие зияло чёрной дырой в их развалившейся компании. Без его глупых шуточек и приколов было вдвойне сложнее справляться с ситуацией. – Ну, ты знаешь, Китай, Япония, Индия за ним разве поспеешь... На этих словах Джеймс отвёл взгляд. О, она знала этот манёвр! – Джеймс, что ты не договариваешь? – девушка попыталась поймать его взгляд. Тот провёл рукой по волосам, которые после стрижки при принятии в Академию мракоборцев опять вернулись к своему привычному состоянию неуёмного вихря. – На самом деле от него не приходили открытки вот уже где–то месяц. Последняя была из Дели. – Мерлиновы подштанники, – непривычно для себя ругнулась Ванесса, – час от часу не легче! – Но я думаю, что он просто находится где–то в дороге, не может послать весточку, так что переживать не надо, – попытался сгладить неприятную новость парень, – это же Декстер, он нигде не пропадёт! – Правда? А разве мы не думали, что Кэтрин сможет справиться с тенью Крессиды? Разве мы не думали, что Крис со его безумными теориями не прав? Может, нам пора перестать вести себя как вечно верящие в лучшее идиоты? – выпалила Ванесса, начиная ходить от одного края крыльца до другого. Джеймс хмыкнул. – От кого я это слышу, моя дорогая! – он заметно развеселился, – нет, только подумай, это ведь ты сама себе такое говоришь! Ванесса не сдержалась и стукнула его кулаком по плечу. Джеймс картинно ойкнул, но заткнулся. – Сейчас речь не обо мне и не о тебе, Джеймс, как ты не понимаешь! Речь о том, что почти все наши друзья пропали! А вся страна погрузилась в полный хаос! И мне кажется, что «Либра» не может или не хочет ничего с этим сделать, – девушка понизила голос до шёпота, – я уже не знаю, кому верить в этой ситуации. Кто будет на нашей стороне? Я просто не могу бросить своих друзей в беде. – Ты можешь верить мне, – проговорил Джеймс твёрдо. Ванесса посмотрела на него, чуть склонив голову. – Если ты помнишь, однажды я доверила тебе своё сердце. Чем это обернулось? – пробормотала она, отворачиваясь. – Нет, ты права! – вдруг горячо заговорил Джеймс, схватив её за руку, – это теперь не о тебе, и не обо мне! Речь о наших друзьях и о том, что творится в мире. Мы должны разобраться во всем сами и придумать, как спасти наших друзей. И теперь ты не можешь обвинять меня в излишней жестокости, сама видишь. Потому что мир – это не коробка детских леденцов, где все получают по заслугам. А потому что это довольно мерзкое место, где с хорошими людьми происходят отнюдь не хорошие вещи. – Я согласна, Джеймс! – также перешла на крик девушка, – но мы будем действовать по нашей совести. Никакого насилия! – Ванесса подняла указательный палец, – мы спасём наших друзей, но сделаем это честно. – А как насчёт оправданного насилия? – попытался уточнить парень. – Я не знаю, с чем нам придётся столкнуться, но я не хочу, чтобы мы становились такими же как Нерисса или Крессида или Бёрк. Не хочу быть ведомой ненавистью и жаждой мести. И не позволю тебе. Понял? – Ванесса упрямо стояла на своём, и Джеймсу по какой-то причине не было зазорно или неприятно отступить в этом вопросе. – Ладно. Но учти, что я не буду считать себя связанным по рукам, если тебя начнут пытать, – сказав это, он немного осёкся, вспомнив, что именно это произошло в Хогсмиде далёкие месяцы в прошлом. – Но учти, что я не буду слушаться каждого твоего слова, – парировала девушка, осознавая, что больше не позволит собой командовать. – Вот и договорились, – заключил Джеймс, также сложив руки на груди. – Договорились, – кивнула Ванесса, стараясь казаться как можно более равнодушной. – Не знаю, о чем вы договорились, но мистер Солсбери требует нас всех в гостиную, – из парадной двери появилась Эмма, оглядывая пару, стоявшую на крыльце, – немедленно. – У меня для вас не самые приятные новости, коллеги. Мистер Солсбери выглядел почти как обычно в своём традиционном клетчатом жилете с часами на цепочке и светлой рубашке. Живые карие глаза с сеточкой морщин в уголках обвели взглядом всех присутствующих. Но в его жестах и облике была какая–то неуловимая медлительность, выдающая усталость. Он пригласил всех сесть. – Как вы знаете, после раскрытия магглам правды о волшебниках в стране творится невообразимый хаос. Магглы сходят с ума от того, что подобную информацию от них скрывали столько времени. Часть волшебников ликует, другая часть волшебников пытается уехать на континент. Средства связи, Интернет, СМИ отрезаны от остального мира. Остальной мир считает, что в Великобритании эпидемия какой–то опасной болезни, но наверняка никто не знает. Волшебники пытаются скрыться от принудительной регистрации и постановки на учёт. Я согласен со многими, что это несколько напоминает постановку на учёт преступников, но это необходимая мера, если мы хотим осуществить процесс мирно. Однако, к сожалению, это трудноосуществимо. К нам в Аврорат поступает всё больше тревожных заявлений: нападения на волшебников со стороны магглов, угрозы, шантаж, требование применить магию, публичное унижение. Увы, но не все неволшебники так прогрессивны и толерантны, чтобы принять нас в своё общество. Но сейчас ситуация стала ещё хуже, – мрачно проговорил Солсбери. – Куда хуже-то? – спросил Артур, прекращая качаться на стуле. – Вот уже несколько недель в Лондоне и других крупных городах находят трупы убитых людей. Они умирают не естественной смертью, это очевидно даже магглам. – Авада? – поинтересовался Колин с опаской. – Хуже. Я не думаю, что сам смогу компетентно объяснить, что происходит, поэтому пригласил нашего коллегу из Италии, – он кивнул Рори, и тот открыл дверь и позвал кого-то. – Мистер Романо, спасибо, что согласились нам помогать, – Солсбери встал на встречу гостю и пожал ему руку. Мужчина был одет в элегантный чёрный плащ с бархатными завязками. Он снял перчатку перед тем как обменяться рукопожатием с начальником Либры. За его спиной показалась светлая макушка, и через секунду Ванесса пораженно воскликнула: – Мэри? – подруга расплылась в улыбке и быстро обошла стол, чтобы коротко обнять Ванессу и прошептать: «Потом объясню» на вопросительный взгляд. Романо и Мэри заняли место рядом с Солсбери, хотя девушка очевидно чувствовала себя не в своей тарелке, не глядя на других людей, которые с интересом разглядывали новоприбывших. – Тех существ, которые убивают магглов по всей Великобритании, называют Безликими. Они пришли из Мира теней, когда Логофеты провели обряд воскрешения Нериссы. Поэтому они способны отделять тени людей, как магглов, так и волшебников, от их тел. Как вы понимаете, за этим следует немедленная смерть. Тело остаётся без своей связи с землёй, а без тени, как и без души, человек не может существовать. Поэтому магглы находят тела погибших без лиц, без оставшихся признаков пола и расы. Безликие просто вырывают тень, удаляют индивидуальность. – Но что с душой? – уточнила Эвелин. – Тень человека связана с нашим телом больше, чем душа. Поэтому без тени человек лишается своей внешности и индивидуальных черт. Душа же – внутри человека, она неразрывно связана с магией у волшебника, но она формирует наш характер и духовные ориентиры. Без тени не может быть и души. Она рассеивается. Никогда не находит покой. – Ужасно, – пробормотала Вайолетт. – Но самое ужасное, – Романо взял паузу, – это то, что Безликие действуют по приказу Нериссы. Мы поняли это, потому что Безликие выбирают только тех людей, которые занимают какое–то место в правительстве или имеют отношение к Премьер-министру Миллеру. Теперь магглы думают, что это заказные убийства. – Хуже того, они знают, что часть волшебников была против воссоединения с магглами. Они знают, что многие скрываются. И поэтому Премьер Миллер подготовил закон, по которому в течении недели все волшебники обязаны зарегистрироваться. Иначе... – Солсбери помедлил. – Начнётся охота на ведьм, – договорил Мэнсфилд. – В смысле? – вскликнула Ванесса. – Все волшебники, которые не будут зарегистрированы будут объявлены вне закона. Их будут искать, сажать в тюрьмы, отнимать палочки. Миллеру совсем не нравится, что Уайт обманул его, пообещав, что все волшебники добровольно станут его подданными. – Но ведь это настолько усилит позиции Нериссы! – сложил два плюс два Джеймс. – Она этого и добивается, – заметила Мэри. – Нам нужно остановить убийства магглов в первую очередь, – высказал мысль Романо, которая появилась у Ванессы сразу, как она услышала о происходящем. Этот итальянец начинал ей нравится. Что Мэри связывало с ним? – И каким-то образом убедить волшебников, что лучше сотрудничать с Премьер–министром, чем связываться с Нериссой, – проговорил Колин. – Но какова вероятность, что сотрудничать с Миллером выгоднее? – резко спросил Джеймс, – если он так быстро идёт на шантаж и угрозы? – он оглядел всех присутствующих. – Но альтернативы нет, – ответил Мэнсфилд, вновь возвращаясь к спору в кабинете, – «Либра» – государственная организация, подразделение Аврората. У нас нет возможности действовать вопреки Министру. Не так ли, мистер Солсбери? – Но ведь иногда нам нужно действовать так, как велит нам совесть? – Джеймс бросил взгляд на Ванессу. – Я понимаю вашу обеспокоенность, мистер Миддлфорт, но пока «Либра» связана по рукам, – вынес безапелляционный вердикт Солсбери, – пока Министр магии проводит свою линию, мы можем лишь ей подчиняться. Джеймс посмотрел ещё раз на Ванессу. Тогда им было не по пути с ними. – Мэри, откуда ты вообще? Что ты делаешь с Романо? – набросилась Ванесса с расспросами на подругу, как только они вышли из гостиной. Они остановились у окна, чтобы избежать чужих ушей. – Это Алессандро Романо, он учит меня магии Пути, у него я жила в Италии. Но когда начались нападения на людей, мы приехали в Лондон. Пока всё становится только хуже, – покачала головой девушка. – Много людей погибло? – Пока я здесь – трое, – проговорила Мэри, вспоминая безликие трупы, которые наводили на неё ужас. – Мне очень жаль, – Ванесса обняла подругу за плечо, – у нас тоже плохие новости. После того как она рассказала о всём, что произошло, Мэри не удержалась и расплакалась прямо у неё на плече. Ванесса тоже не смогла сдержать слёз. Слишком много ужасного случилось всего за этот месяц. – Что вы будете делать? – спросила Мэри, тихонько икая. – У Джеймса есть план, мы попытаемся найти Кэтрин и Алекс. Возможно, ещё не слишком поздно. – Тогда я с вами, – девушка сжала руку подруги в своей.***
Официальный приём по случаю помолвки был назначен на 10 декабря. «Мистер Бёрк и мисс Шварцвальд рады пригласить вас на официальный приём по случаю своей помолвки» – ещё раз перечитала украденное у домового эльфа приглашение Алин. Её срок подходил в конце января. Свадьба была назначена на 25 января. В Алин боролись две противоположные силы. Одна кричала и требовала, чтобы Алин сорвала свадьбу, каким–то образом женила на себе Адама. Ведь она уже поняла, что семья Бёрков весьма близка к тёмным волшебникам, имеет деньги и престиж и вряд ли будет затронута кризисом в стране. В то время как её мать и сестра уже были вынуждены зарегистрироваться у магглов, потому что иначе мадам Торнтон уволили бы из Хогвартса. Да, и ужасный характер Адама не казался ей большой проблемой, если она и их ребёнок будет в безопасности. А ещё в роскоши. Но другая сторона, отчаянно рвалась уйти, бежать прочь отсюда. Плевать, что она обещала. Потому что она так никогда чётко поняла, какое будущее будет у её ребёнка. Не родная мать, которая будет его скорее всего ненавидеть. Практически не родной отец, который будет презирать ошибку своей молодости. Злобный дядя, который будет стращать и ругать за малейшее нарушение этикета, а потом отдаст на службу Нериссе. Не такой судьбы она хотела для маленькой девочки. А что у неё будет девочка, она поняла совсем недавно. Чистокровные волшебники не делали никаких маггловских обследований, но в книге, которую она читала, говорилось, что мать волшебника может невербально общаться со своим ребёнком. Это было чистой правдой. Общение было похоже на тихое, мягкое купание в чистом счастье и обожании. Необходимо было лишь устроиться в кресле, закрыть глаза и почувствовать бесконечное тепло и привязанность маленького существа. Точно оглушённая этим чувством, Алин в первый раз расплакалась от одной мысли, что придётся с ним расстаться. Поэтому сейчас она вылезала через окно по жёсткому плющу, чтобы спуститься в бальную комнату и предупредить невесту Адама о том, что её ждёт. Мистер Берк лично запер её покои на последнем этаже, чтобы Алин не смогла нарушить приём своим появлением. Но она и не хотела представать перед публикой. Ей нужен был лишь один человек. Белинда. Опасность упасть была велика, но оставаться в комнате девушка не могла. Было страшно, неудобно, но она искреннее надеялась, что высшие силы ей помогут. Уже почти около земли, она почувствовала, что нога соскользнула, а вслед за этим слабые руки не смогли удержаться за карниз. Зажмурившись, она была готова приземлиться на траву заднего двора. Но вместо это мягкий ветер окутал её, а ноги тихо коснулись земли. Когда она открыла глаза, то увидела вокруг себя красное свечение. Магию её замечательного дитя. – Спасибо, – шепнула она, ласково касаясь живота. На девушке было простое белое платье и шаль, поэтому долго стоять на октябрьском холоде она не могла, обошла кусты и зашла в дверь для прислуги, которая была у каждого господского дома в этом районе. Стараясь не попадаться на глаза поварам, которые, впрочем, были заняты только канапе с грушей и пирогом с трюфелями, она прошмыгнула в запасной коридор первого этажа. Бальная зала находилась прямо через пролёт. Заходить туда она не имела ни малейшего желания. Но и выманить Белинду было трудной задачей. Палочку у неё отняли уже очень давно, а беспаловочкую магию она не освоила. Подойдя к гобелену, она осторожно отодвинула его, одним глазом заглядывая в залу. У девушки захватило дух от увиденного богатства и роскоши. Дамы были в вечерних туалетах, расшитых золотом мантиях и с фамильными драгоценностями весом в пару килограмм, мужчины в чёрных фраках и бархатных мантиях и в колпаках, с элегантными тросточками для волшебных палочек. На столиках подавали закуски: всевозможные канапе разных цветов и вкусов. Вышколенные домовики разносили подносы с шампанским. Запрет на рабский труд не распространялся на тех, кто мог заплатить. – Внимание, дамы и господа, – громко произнёс мистер Бёрк-старший, выйдя к столу с главным украшением приёма – с золотой статуэтке дракона, – позвольте мне поднять первый бокал за здоровье наречённых. Пусть у Адама и Белинды будет счастье и любовь. Об остальном позабочусь я! Гости обменялись взглядами, кто–то одобрительно зааплодировал, кто-то закричал «Горько». Алин увидела, как Адам вывел спутницу вперёд. Наконец–то она смогла увидеть свою соперницу. Из далека было плохо видно, но девушка заключила, что Белинда ни рыба ни мясо. Волосы тёмно-русые, отвратительно розовое платье явно плохо сидит на худой фигурке. Она была довольно низкой, едва доставала жениху до плеча, а вот Алин на рост не жаловалась. «Я смогу убедить эту дуру, что брак по расчёту ей не нужен, а тем более чужой ребёнок. Она сбежит быстрее, чем я скажу слово «Квиддич». Всеми силами души она попыталась внушить этой Белинде, что той нужно выйти в туалет, который находился на первом этаже в стороне от зала. Стоя за гобеленом, Алин не заметила, что на приём прибыл ещё один гость. Остальные почтительно расступались на её пути. – Для нас честь, что вы посетили наш дом, госпожа, – мистер Бёрк склонился в низком поклоне, – позвольте представить моего племянника и его невесту, – он положил руку на плечо невестки и с силой надавил, заставляя присесть в реверансе. Адам молча склонился и поцеловал протянутую руку в перчатке. – Благодарю вас за приглашение, прошло много времени с тех пор, как я бывала на приёмах, – проговорила Нерисса, скучающим взглядом пробегаясь по лицу невесты и жениха, – поздравляю, – сухо бросила она. – Благодарю Вас, – кивнул Адам, слегка побаиваясь этой её равнодушно–презрительной отрешённости. Она напоминала ему скучающую тигрицу, готовую в любой момент броситься на добычу и перегрызть ей глотку. Особенно сходство дополняла грива рыжих волос, к которым вновь вернулся яркий блеск. Волосы оттеняла удачно подобранная мантия глубокого бордового цвета. Ванесса Вольф на её фоне казалась бледной тенью, неудачной копией великой волшебницы. – Я знаю в вашей семье также произошло счастливое пополнение, – произнёс Берк, прерывая размышления Адама. – Да, я наконец-то воссоединилась со своими дорогими сёстрами, – в глазах Нериссы показалось что–то отдалённо напоминающее теплоту, но тут же погасло, – к сожалению, они не смогли прийти. Они выполняют ответственное поручение. – Мы все к вашим услугам, госпожа, – Бёрк поклонился, – благодаря вашему гению, волшебники скоро станут полноправными хозяевами этого острова. – И не только, – уголок её губ едва дёрнулся. Алин увидела высокую женщину с рыжими волосами, но не поняла, кто это. Все её помыслы были направлены на Белинду. – Прошу меня извинить, – выдохнула Белинда, отрываясь от руки Адама, а затем направляясь к выходу из залы. Алин ликовала и тотчас же выскочила обратно в коридор. Но она не видела, что Нерисса бросила заинтересованный в сторону гобелена, где девушка стояла секунду назад. – Что такое? Кто вы? – от неожиданности Белинда отступила на несколько шагов, ударившись об раковину. Алин закрыла дверь на щеколду. Они обе стояли в уборной на первом этаже. При близком рассмотрении она оказалась до нелепого маленького роста и с круглым пухлым лицом, на котором были веснушки. Розовое платье, которое у невесты должно символизировать невинность, делало похожей её на поросёнка. – Я та, кто откроет тебе глаза на происходящее, Белинда, – твердо сказала Алин, – ты вот вот совершишь самую большую ошибку в своей жизни, выйдя замуж за Адама Бёрка. Потому что я уже совершила одну, переспав с ним, – Алин завела руки, демонстрируя свою округлившуюся фигуру. – Вы? Ты? Что? – вытаращилась на её живот Белинда. – Да, это ребёнок Адама, а я Алин, меня заперли на верхнем этаже, чтобы никто не увидел. Но ты должна знать, – Алин внезапно расчувствовалась и взяла девушку за руки. Тем более она была такой дурнушкой. Ей бы было сложнее, если бы Белинда оказалась немецкой супермоделью. – После свадьбы Адам и его дядюшка расскажут, что у него есть внебрачный ребёнок, который должен стать якобы твоим. У тебя не будет выбора! Тебя заставят изобразить беременность, а потом воспитывать чужого ребёнка. Вряд ли это то, о чем ты мечтаешь, не правда ли? Белинда с неверием смотрела на неё. Алин с удовольствием подумала, что её слова поселили в девушке отвращение и сомнения. Но затем Белинда вырвала свои руки из рук Алин. – Это не то, о чем я мечтала, разумеется! – воскликнула она неожиданно визгливо, – но я смогу это пережить, чтобы мне не пришлось спать с этим Arschloch! – её немецкий акцент стал совсем очевидным к концу фразы. – Что? – только и смогла выдавить из себя Алин. – Папаша заставляет выйти замуж за англичанина, чтобы отдать долги. Leck mich am Arsch! – Алин не требовалось знания немецкого, чтобы понять смысл, – Но я согласилась при условии, что мне позволят видеться с meinem lieben Hans, понимаешь? – она хмыкнула, – а теперь оказывается, что этот идиот ещё успел кого–то schwängern! O, Gott! – она захохотала, – теперь–то с моим Гансом проблем не будет. Алин потрясенно смотрела на веселящуюся Белинду. – А что до твоего ребёнка, не переживай! Обижать не буду, всё равно тут такие... комнаты, что мы никогда не увидимся! А там глядишь у нас с Гансом будет unser Kind, так что будем квиты! – она ещё раз захохотала, держась на живот. Алин начала задыхаться, совершенно не готовая к такому повороту, она вылетела из туалета, не заботясь о прикрытии, и выбежала на улицу через заднюю дверь. Она забежала в летнюю беседку и опёрлась на деревянную стену, тяжело дыша. Как она могла ожидать такое от Белинды? Выглядит милой овечкой. Получается, она сама ничем не лучше. Готова выйти замуж ради денег, а потом изменять мужу. Как отдать ребёнка этим людям? Это безумной семье? – Я вижу, у вас проблемы? – раздался голос из беседки. Алин с ужасом затаила дыхание и медленно оглянулась. Позади неё на скамье сидела рыжая женщина в бордовой мантии, внимательно изучая её. – Всё в порядке, – пролепетала девушка, теряясь под пристальным взглядом серых глаз. Женщина неуловимо напоминала кого–то, только вот она не могла вспомнить кого. – Я бы так не сказала, – проговорила та медленно, встала из–за стола и подошла ближе к Алин. – Позволите? – спросила она мягко, протягивая руки к её животу. Что-то внутри Алин кричало ей бежать, но серые глаза пригвоздили к месту. – Да, – ответила она беспомощно. Руки у загадочной женщины оказались ледяными, поэтому Алин вздрогнула. – Простите, я всегда такая холодная, последствия колдовства, – совершенно без сожаления произнесла волшебница, – ваш ребёнок очень силён магически, вы знаете об этом? – Да, – прошептала Алин, начиная понимать, что её прикосновение ей противно. Она точно прилипла к стенке и не могла убежать. – А вы знаете, что вы, скорее всего, умрёте после родов? – поинтересовалась женщина, опуская руки и немного отходя. – Что?! – Благословение рода очень редкое явление, даже там, откуда я пришла. Я видела лишь единственные роды... – женщина помедлила, – роженице удалось выжить лишь благодаря мастерству ведьмы, которая принимала у неё роды. – Но мне ничего не говорили... – у Алин в голове не укладывалось. – Потому что вы для них свинья на убой, без вас меньше проблем, – без обидняков сказала женщина, – они будут рады, когда вы умрёте. – Но... – тут Алин подумала, что ведь ей ни разу не давали ничего читать про «Благословение рода», вероятно, потому что они знали. – Но на вашу радость, я могу вам помочь, – проговорила женщина, – если вы хотите. Алин недоверчиво посмотрела на ведьму. – Но что взамен? – спросила она, уже научившись, что вся магия имеет цену. – Вы же понимаете, что цена у этой услуги будет высока. Алин сглотнула и кивнула. – Моя цена – ваш ребёнок.***
– Итак, дамы и господа, завтра, 22 декабря, истекает срок, данный волшебникам, чтобы зарегистрироваться и получить особый паспорт. Если вы не успели этого сделать, вы должны будете сдаться с повинной в управление по делам волшебников при Министерстве внутренних дел Великобритании, и вы будете вынуждены объяснить причину задержки, выплатить штраф или провести несколько дней за решёткой. Всех волшебников настоятельно просим заявить о своём существовании в уполномоченные органы до сегодняшнего вечера! – убеждал ведущий новостей по радио, но Ричард раздражённо свалил прибор с прикроватной тумбочки. Голова гудела. Костяшки пальцев болели. Всё тело как будто пропустили через мясорубку. Пиная ногами пустые бутылки, Ричард кое–как добрался до ванной. В отражении на него смотрели злые, затуманенные глаза с глубоко залёгшими синяками. Толком не спал. Не мог. «Вот же ж урод», – сухие губы сломались в насмешке. Плеснув в лицо, ледяной водой, парень хоть немного почувствовал себя лучше. Добрёл до кухни. Стол был перевернут уже несколько недель. Он первый попался под руку. Кухонная поверхность заставлена бутылками из–под пива, виски, коньяка, рома. Он просто закупился по пути домой. Знал ведь, что поможет ненадолго, но все равно бездумно пытался. В холодильнике ожидаемо пусто. Чёрт бы побрал. Нашёл банку оливок где-то на нижней полке шкафа. От голода быстро открыл железную крышку. – Дерьмо! – он прижал руку к губам, зализывая кровоточащую рану от консервной банки. Другой рукой раздражённо смахнул со стола пустую бутылку виски, так что она разбилась на мелкие осколки. Да, честно говоря, было уже плевать. «Мы ничего не можем сделать, Ричард, мне очень жаль,» – мудак Солсбери сочувственно похлопал его по плечу. Упал на диван в гостиной. Вылил остатки оливок прямо в глотку. Кинул банкой в стенку и услышал знакомый стук от соседей снизу. «Да плевать, хоть полицию вызывайте, я просто опять заколдую их», – он проверил свою палочку в кармане. Время шло. А, возможно, и нет. Призвал «Акцио» полупустую бутылку рома. В конце концов утро субботы, можно себе позволить. Жаль, что заклятье пополнения не работает на еде и напитках. Какая была бы экономия денег и времени. «Она пошла к родовому камню поместья, но там магический фон сильнее, поэтому, весьма вероятно, что Крессида смогла полностью захватить её сознание», – объяснял Сагредо. Закурил. Раньше курил очень редко, но теперь дым словно проел всю его одежду и мебель в квартире. Понюхал рубашку. Вчерашняя. Надо постирать. Но вставать не хотелось. «Мне очень жаль, но если она воссоединилась с Нериссой, скорее всего, нам не удастся близко подобраться», – Солсбери. Он прекрасно понимал, что пить и курить – мерзкое клише. Но ничего другого делать не хотелось. Ничего не хотелось. Просто лежать и плыть в табачном дыме и алкогольном дурмане. А ещё вчера на рейде в Лондоне изъял у двух магглов-подростков волшебную травку, которую потом, впрочем, не стал отдавать в отдел по борьбе с магическими наркотиками. Не зря же волшебная травка в несколько раз сильнее маггловской. «А ведь уже неделя прошла», – подумал он, осторожно извлекая из плаща пластиковый пакетик. «Она хотела как лучше, думала выпить зелья Вечного сна, но Крессида оказалась сильнее», – Сагредо. Он старался жить как обычно. На следующий же день пришёл в Академию, вечером пошёл на дежурство. Уклонялся от расспросов. Избегал Джеймса. Знал, что пару раз вечером к нему заходила Ванесса, но его не было дома. Обычно он возвращался к полуночи, нагружался алкоголем и лежал, смотря в потолок. Сон не шёл, а если он засыпал, но видел вереницы дуэлей, стычек, зелёные лучи Авады, трупы, а то ещё кое–что похуже. И так почти три недели. Три недели без неё. После снятия Статута о секретности у мракоборцев прибавилось работы, поскольку магглы нападали на волшебников, которые были беззащитны, например, старых или многодетных, требовали наколдовать золота или драгоценностей. Или волшебники открыто грабили банки, угрожали врагам или пытались убить Министра магии. Таких безумцев уже штук пять было. Поэтому никто не замечал, что один курсант бесцельно плывёт в ядовитом тумане отчаяния. Она ему почему-то не снилась. Как ни странно волшебные наркотики не были чужды приютским детям особого Дома для волшебных детей, которому покровительствовал сам Гарри Поттер. Мерлину известно, где их брал толстый Курт из старшего поколения, чтобы потом продавать приютским детишкам, которым Министерство магии и фонд Поттера платили неплохие деньги. В Хогвартсе тоже было несколько поставщиков, в частности на Слизерине неразговорчивый Хеймиш. Ричарда в юности они не особо привлекали, потому что искажали реальность, притупляли или меняли восприятие. Он смотрел на других приютских ребят и на то, как они залипали и видели всякие картинки, ржали как лошади, и не особо хотел становится таким. Но сейчас это то, что ему было нужно. «Обещаю». Первые несколько секунд ничего не происходило. А потом мир изменил краски. Стал весь малиново–фиолетовым как жвачка. Откуда–то стал доносится голос Макгонногол, напевающий “La vie en rosе”. Он встал с дивана, и провалился в мягкую сахарную вату, которую с двух сторон ели два единорога. Смеялся и валялся на мягкой вате, надкусывая её потихоньку. А потом единороги ушли, а на ветках появились фениксы, которые пели “Show must go on” противным фальцетом. Запахло жареной картошечкой, как он любил, но её редко готовили в приюте. Чаще мерзотное пюре. Он перевернулся на бок и упал через сахарную вату на огромный лист подорожника, который качался вверх вниз от его веса. Он смеялся, пока не понял, что вокруг всё стало черно–белым. Замолкли фениксы. Пропали единороги. Из темноты за ним кто-то наблюдал. Он пошарил рукой в кармане джинсов, но палочки не было. Ричард попытался встать, но ноги не слушались. Начал отползать назад. Одним кувырком он провалился в другую дыру, несколько секунд летел, а затем упал животом на каменный пол. Воздух выбило из груди. – Ну вот что ты с собой делаешь? – сверху донёсся голос. Её голос. Ричард резко вскинул голову. Она сидела в кресле около камина с книжкой на ногах, одна нога подвёрнута под себя. Классическая Кэтрин. – Скажи мне, оно того стоит? – она наклонила голову вправо, сердце защемило от знакомого жеста. – Я... не понимаю, – выдавил Ричард, пытаясь подняться, но на тело словно тонну железа положили. – Пытаешься забыться, вместо того, чтобы искать выход, – с укоризной сказала девушка. – Нет никакого выхода, Кэтрин! – стукнул кулаком по камням Ричард, – ты ушла, а без тебя я ничего не могу! Я – никто! – То, что ты идиот, это точно, – холодно проговорила Кэтрин, поднимаясь из кресла, – найди меня, иначе потеряешь окончательно, – она подошла ближе и легла рядом. – Но как справиться с Крессидой? – Вспомни, что было раньше свет или тьма? – неожиданно спросила Кэтрин, невесомо проводя рукой по его волосам, – найди меня. – Но... – тут он чувствовал, что опять проваливается куда-то вниз, и всё слышал голос зовущий его по имени. – Ричард! Ричард! Ричард, Мордред тебя дери! – волна ледяной воды окатила его словно тайфун. Он открыл глаза и увидел Ванессу, сидящую на корточках рядом с ним с палочкой в руках. – Я даже знать не хочу, где ты взял эту гадость! – устало сказала она, кивнув головой на пустой пакетик, валяющийся рядом, – ты знаешь, что некоторые травы могут и убить. – Но как видишь, я ещё жив. К сожалению, – Ричард поднялся через бок и потрогал шишку на голове. Видимо, упал с дивана. – Тише ты, – шикнула на него девушка, – дай посмотрю. – Всё нормально, – твердо сказал Ричард, отводя её руку. Как ни странно весь алкоголь и дурман выветрились из головы, и он чувствовал себя почти живым. – Зачем ты пришла? – спросил он неприветливо. Его душило осознание, что его встреча с Кэтрин была прервана. – Ты не отвечал на письма, не открывал дверь, в Академии с Джеймсом не хотел говорить, а потом я пришла и слышу крики из-за двери, вот мне пришлось её немного вынести, – Ванесса виновато нахмурилась, но потом опять сердито продолжила, – я уже подумала, что ты руки решил на себя наложить, но потом нашла пакетик, и поняла, что может быть передоз. – Ничего бы не случилось. Дай мне выпить воды, – попросил он, стараясь не сорваться на крик. Он встал, отмахиваясь от её помощи, искреннее жалея, что не было времени воспроизвести заклинания как на двери его спальни в Хогвартсе, чтобы никто к нему не смог вот так вот вломиться. Дошли до кухни. – Ну у тебя и бардак, – сморщила носик девушка, оглядывая бутылки и осколки. – Я не ждал гостей, – пожал плечами парень, наливая воды из–под крана, – так зачем ты пришла? Ванесса скрестила руки на груди, как делала, когда пыталась защититься от его нападок. – Мы все волнуемся за тебя, Ричард. И хотим напомнить, что не только ты потерял подругу, – произнесла она на одном дыхании, – а ведь ещё пропали Крис и Алекс. – Да, мне всё равно на других! – выплюнул Ричард, только раздражённый её тошнотворной обеспокоенностью. «Мы все волнуемся за тебя!» – Признайся, что никто за меня не переживает. Потому что мы с вами не друзья. Вы с... Кэтрин, – сказать имя вслух далось ему тяжело, – были подругами. Но я то. Слизеринец. Отщепенец. Тёмный маг. Не пудри мне мозги, до меня всем до лампочки! – он смахнул со столешницы ещё одну бутылку, а Ванесса вздрогнула, – Кроме неё. Но её теперь нет. – Ричард, прекрати, пожалуйста, – внезапно серьёзно и почти с обидой сказала девушка, – ты прекрасно знаешь, что Джеймс считает тебя своим другом. Что я считаю тебя своим очень хорошим другом, который мне спас жизнь. И мы тебя не бросим загибаться в паутине саморазрушения, – она хотела подойти обнять его, но потом поняла, что это только больше раздражит его. Такое было позволено только Кэтрин. Ричард хмыкнул от её образности мысли. – Но если я сам хочу загнуться в паутине саморазрушения? – Тогда у меня для тебя есть идея, – Ванесса опёрлась на столешницу, всё же придвигаясь ближе, – завтра последний день регистрации волшебников, – напомнила она, – Премьер-министр Миллер ни в какую не хочет уступать, говорит, что все волшебники должны раскрыть свою личность. – Тем самым загоняя их ещё глубже в подпол, – фыркнул Ричард. – Если все основания полагать, что Нерисса завтра сделает какой–то шаг, попытается устроить саботаж, раскачать массы невольных волшебников, – пояснила девушка, – и с Нериссой может быть и Крессида. На этом имени молодой человек поднял глаза. «Найди меня». – Я с вами, – кивнул Ричард.