Художка или Обнажённая натура

Наверное, дело было в имени. Погибшую девушку звали Мэри, как и старосту группы Джона, поэтому он невольно представлял её. Представлял, как его староста едет за рулём старенькой машины, пытаясь помочь подруге сбежать от избивающего её парня, как её руки в страхе цепляются за руль, когда она понимает, что от погони им не уйти. Она не знает пока, кто их преследует, но сидящая рядом Доминика Тревор знает прекрасно. Узнала одну из наименее ценных машин отца, и тоже перепугана донельзя. Доминика не может заставить себя взять звонящий телефон. Ответить отцу. И, наверное, потом будет винить себя за это. Виновница же всего переполоха сидит на заднем сидении и молится всем богам, чтобы они смогли уйти. Но они не могут. Виктор Тревор-старший таранит их машину, и их буквально отбрасывает на столб. Мэри умирает на месте. Переломанную Доминику вытаскивает её отец. Между этими двумя событиями Ребекка Шесть Тэтчер умудряется выбраться из машины и спрятаться. А потом и скрыться. Сколько раз прозвучало имя Мэри, столько Джон и видел лицо старосты. Поэтому ему было не всё равно. Не всё равно на какую-то девушку, что погибла. Его Мэри легко могла оказаться на её месте. Она тоже постоянно помогала всем в группе. Но Шерлоку, похоже, было не всё равно по совсем другой причине. — Ты же понимаешь, что я показал тебе эти отчёты исключительно из хорошего к тебе отношения, — сказал Грегори Лестрейд. — А мне дали на них взглянуть исключительно из доверия ко мне. И дальше нас с тобой эта информация пойти не должна. Дело закрыто, сдано в архив. Шерлок отложил телефон Грегори. Тот принялся удалять снимки, а Шерлок посмотрел на Джона. — Вот ведь какая история, Джон. Судя по отчёту с места аварии — его тщательно подтёрли. Полицейские, работающие «в поле» всё же не круглые дураки, хотя я часто утверждаю обратное. Они поняли, и что машину столкнули с дороги, и что погибшая ехала там не одна… Но едва стало ясно, чьё имя засветилось в этом деле, всё тут же переиграли. — Это не их вина, Шерл, — быстро сказал Грег. — Я знаком со следователем, что начинал вести это дело. Тоже молодой и горячий, прямо как ты. Его потом отстранили и перевели. — Ясное дело… — Шерлок откинулся на стул. — Смотри, что выходит, Джон. Если в деле выплывают известные имена богатых людей, то в смерти простой девчонки, что оказалась просто хорошим человеком и хорошей подругой, сразу никто не виноват. И это сплошь и рядом. Везде и всюду. Джон не спорил. Это жизнь, и ничего с этим не поделать. — Прав не тот, кто прав, а у кого больше прав, — процитировал он, немного гордясь, что знает подходящее изречение. — Даже если я стану самым лучшим криминалистом в стране, — сквозь зубы выдохнул Шерлок, — даже если я положу полиции на стол самые неопровержимые доказательства… но жертвой будет такая вот Мэри, у семьи которой нет миллионов на счету и известной на всю Великобританию фамилии, а виновником кто-то чуть более влиятельный… Все мои выкладки отправят в шредер. Жертву зароют под слёзы любящих её людей, а виновник пойдёт себе в ресторан лечить нервы. Шерлок подскочил и принялся ходить из угла в угол по диагонали маленькой кухни Лестрейда. — И ржать над «правосудием». — Шерлок… — Не говори, что это не так, Грегори! — у Холмса натурально полыхнули глаза из-под чернющих ресниц. — Тревора могли посадить, а его вину — доказать! Но не стали! Потому что начальникам этого твоего «молодого и горячего» следователя нужно было сохранить удобные и мягкие стульчики под своими задницами! Ловить и сажать можно только тех, у кого нет защиты. Вы посадите мать, укравшую хлеб, чтобы накормить детей, но даже по руке не шлёпнете такого вот Тревора! А сделай вы хоть что-то, не случилось бы этого пожара… — Шерлок посмотрел в свой телефон. — Виктор по прежнему не выходит на связь. У тебя есть возможность?.. Грег молча нажал на кнопку в своём телефоне и повернул экраном к Джону. Шерлок быстро подошёл и встал за его спиной. — Как нам только что стало известно, — вещала с экрана симпатичная ведущая, на фоне той самой регистратуры, где им вчера отказывались что-либо сообщать. Растрёпанная, словно только что стояла на ветру и даже с чуть размазанной помадой. Коротко стриженная и рыженькая, она была похожа на Эйприл О’Нил из самой первой, классической мультиверсии черепашек ниндзя. — В ожоговом центре несколько минут назад скончался один из богатейших и влиятельнейших граждан нашего города, Виктор Тревор-старший. Врачи самоотверженно боролись за его жизнь всю ночь, но увы. Травмы оказались несовместимы с жизнью. Ожоги почти 90% тела и дыхательных путей, отравление продуктами горения, болевой шок. Джон услышал судорожный вздох Шерлока. Тот ждал, что скажут о близнецах. Они все ждали. — Согласно заявлению компетентных органов, пожар случился в комнате одного из детей бизнесмена, близнецов-Треворов, вскоре после возвращения мистера Тревора домой. Причины возгорания сейчас выясняются. Предположительно это вина Виктора Тревора-младшего. Юноша, несмотря на регулярные запреты отца, приносил домой легко воспламеняющие жидкости, вроде растворителей красок для рисования — он ходил в художественную школу. Из-за несоблюдения правил техники безопасности одна из таких ёмкостей и могла вспыхнуть… Джон ощутил, как руки Шерлока вцепились в его плечи и тут же обхватил одну его ладонь, разминая и поглаживая. — По отрабатываемой сейчас версии Тревор-старший пытался спасти свою дочь, Доминику, что после падения с лошади — она занималась в конной секции — была прикована к инвалидному креслу. — В секции, как же, — услышал Джон. — Что это авария с Мэри и папаша, наверняка, добавил, не скажут! А секция огребёт теперь от проверок. Если не закроют вообще. — Увы, это ему не удалось… — в голосе ведущей прорезались сочувственно-восторженные ноты. — Отец старался до последнего. Когда их нашли — он и Доминика были в крепчайших объятиях. Девочка так держалась за отца, что её руки не смогли разжать… — тут ведущая натурально пустила слезу. И наверняка не одна она. Наверняка сентиментальные зрители плакали взахлёб. На экранчике в разных концах возникли фото отца и дочери. Шерлок в жизни не помнил, чтобы Доминика так улыбалась. — Это фото, где она на пьедестале, со скачек, — вслух опознал Джон. — Как раз с Мэри и Ребеккой. Только фон убрали, сделав нейтрально-голубым. — Сама девушка сейчас находится в реанимации в крайне-тяжёлом состоянии и врачи почти не дают ей шансов. К старым травмам добавились новые. Доминика Тревор выжила лишь чудом. Чудом отцовской любви. Тревор-старший закрыл её своим телом, защитив от огня, но увы, не мог защитить от дыма. А встать он не смог, потому что инвалидным креслом придавило ноги и даже сломало одну из них. — Защитил, конечно. Наверняка, она уронила его на себя и не дала вырваться, — услышал Джон, ставший совершенно безжизненным голос Шерлока. — Горела, задыхалась, кричала от боли, но не выпустила. — Должно быть, из-за коляски, что нужно было толкать, её руки стали сильнее, — сказал Джон, продолжая гладить его запястье. — Тревор-старший этого не ожидал. Я видел эту коляску — просто неповоротливый тяжеленный монстр на ручном управлении. Он не купил ей самоходную. — Разумеется. Если мучить и наказывать, так до конца… — Легче всех отделался сын Виктор, — продолжала ведущая. — Он получил незначительные ожоги и отравление продуктами горения, но в целом опасений за его жизнь нет. Однако, после известия о судьбе его семьи, очевидно, из сильного чувства вины, юноша ни с кем не хочет говорить, отказывается от интервью, и даже попытался запустить в одного из наших корреспондентов штативом от капельницы. Мы понимаем боль юного Тревора и разделяем её… Надеюсь, мы всё же сможем с ним поговорить, когда ему станет лучше… Следите за новостями! Грег убрал телефон. Несколько минут на кухне царила тишина. Пока Шерлок не вышел из-за спины Джона. — Я поклялся, что не сделаю этого никогда, но… Я позвоню Майкрофту. Мы должны пройти в больницу. Я должен поговорить с Виктором. А потом — если очнётся — с Доминикой.