***
Хёнджин быстро повеселел. Слишком много выпил. Но это замечательно. Он глубоко затягивается сигаретой, прежде чем выпустить дым в лицо Чану. Чан усмехается. — Ты под кайфом, — улыбается Хёнджин. — Ты тоже! — хихикая, качает головой Чан. Хёнджин действительно думает, что Чан привлекательный. В ушах у него большие серьги. Серебряный пирсинг в носу. На нём чёрная майка, так что его мускулистые руки выставлены напоказ. Они полностью покрыты татуировками. Его волосы обесцвечены, и очень ему идут. Чан ухмыляется, заметив, что Хёнджин смотрит на него, и Хёнджин краснеет, быстро отводя взгляд. Чан встаёт и усаживается рядом с Хёнджином. Кладёт свою руку на бедро Хёнджина, заставив младшего покраснеть ещё больше. — Хочешь попробовать спиды? — спрашивает Чан и Хёнджин согласно кивает. Чан берёт маленький пакетик с белым веществом. Он осторожно высыпает из него немного порошка на прикроватный столик. Берёт соломинку и протягивает её Хёнджину. — Будешь первым? — Хёнджин соглашается, беря соломинку.***
— Чёрт, уже 4 утра. Мне действительно нужно домой, — бормочет Хёнджин. — Ты сможешь добраться домой один? Точно? — спрашивает Чан, приподняв бровь, когда видит, как Хёнджин поднимается с пола, немного пошатываясь. — Да, всё в порядке, — отвечает Хёнджин, подмигивая старшему. Чан прощается с Хёнджином, шлёпнув его по заднице с ухмылкой, когда младший уходит. Хёнджин сказал бы, что он слишком пьян, чтобы бояться. Но на самом деле так оно и есть. Уже слишком поздно. Он только надеется, что Феликс и Минхо уже спят. С небольшим усилием залезает обратно через окно рядом с кухней. С громким стуком падает на пол. Он поднимает голову и натыкается на знакомый взгляд. — Хей, хён-и-и-и, — пропевает Хёнджин, глупо улыбаясь старшему. Минхо, стоявший перед ним, смотрит на него пустым взглядом, скрестив руки. — Вставай, — холодно требует он. Хёнджин нервно сглатывает и поднимается с пола. Минхо хватает его за запястье и тащит в гостиную. Хёнджин скулит и спотыкается, когда они оказываются на пороге комнаты, падает на колени. Он хочет встать, но Минхо ставит ногу на его бедро. — Лежи. Хёнджин видит Феликса, сидящего на диване и смотрящего с сердитым выражением лица, его руки тоже скрещены. Хёнджину становится стыдно. Он знает, что на этот раз у него большие неприятности. Минхо стискивает зубы от гнева и смотрит на младшего. И Хёнджин не может не думать о том, как горячо выглядят его парни, когда они злятся. — Ты такой глупый, Хёнджин. Я бы сказал, что встревожился, когда увидел, как ты снова улизнул. Но это не так. Я разозлился. Нет, я и сейчас злюсь, — шипит Минхо себе под нос. Хёнджин перебирает пальцы, смущённо глядя на свои колени. — Ты думал, мы не узнаем, что ты трахаешься с этим придурком? Если ты такая похотливая сучка, тебе следовало просто сказать нам. Но нет, ты думаешь, что это забавно — прятаться за нашими спинами, решив, что никаких последствий не последует, — низкий голос Феликса нарушает тишину комнаты, посылая мурашки вниз по позвоночнику Хёнджина. Минхо иногда мог быть раздражённым. Но он никогда раньше не видел Феликса таким злым. Суровым. На самом деле ему это нравится. Всё это сильно заводит. — Смотри на него, когда он говорит! — кричит Минхо. Резко схватив Хёнджина за волосы и обращая его взгляд к Феликсу. Хёнджин издаёт стон удивления от грубого действия Минхо. — Чёрт, тебе действительно нравится это, малыш? Это должно быть твоим наказанием, — словно выплевывает слова Минхо. Хёнджин закусывает нижнюю губу. Сжимая ноги вместе, чтобы скрыть растущую эрекцию. Он не может оторвать глаз от вены, вздувшейся на шее Минхо. Скользит взглядом по напрягшимся мышцам татуированных рук и выпирающим на предплечьях венам. Невероятно горяч. — Даже сейчас ты возбуждён, — фыркает Феликс, смотря на Хёнджина. — Ты как сука во время течки. Блять, он это заметил. Хёнджин так смущен. — Думаю, нам придётся наказать тебя, очень сильно. За то, что был таким глупым малышом, — говорит Минхо, наконец отпуская волосы Хёнджина. — А теперь раздевайся, — добавляет требовательным тоном. Хёнджин опускает взгляд и снова смотрит на Минхо. — Н-но это же неловко. Минхо снова стискивает зубы, приседает на корточки перед младшим и хватает его за лицо, сжав щёки. — Ты хочешь ещё наказаний, малыш? — строго спрашивает Минхо и Хёнджин уверенно качает головой. Но Минхо только сильнее сжимает его щёки. — Используй слова. — Х-хорошо, папочка, — сглотнув, находит в себе силы ответить. Минхо отпускает его лицо и садится рядом с Феликсом на диван. Хёнджин поднимается с пола. — Ты собираешься раздеваться или как? — спрашивает Феликс. Хёнджин вздрагивает и краснеет, медленно снимая с себя одежду. Он стоит, сильно краснея, пока эти двое осматривают его с головы до ног. Минхо ухмыляется. — Ты выглядишь очень мило. Твой член такой прекрасный, упирается прямо в живот со стекающим предэякулятом. Ты, должно быть, очень нуждаешься, а? Умоляешь о нашем прикосновении. Хёнджин чувствует, как член дёрнулся от этих слов. Честно говоря, это так неловко. Но ему действительно нравится. Очень. — Д-да, папочка, — отвечает Хёнджин. — Твои бёдра выглядят так восхитительно, малыш, — говорит Феликс, облизывая губы. Хёнджин хнычет, ему просто хочется, чтобы они уже коснулись его. Это сводит с ума. — Что-то не так, малыш? — спрашивает Минхо, всё ещё ухмыляясь. — Н-нет, папочка, — Хёнджин качает головой. — Хорошо, ты же не хочешь ослушаться нас, а? Он вдруг стал таким примерным, не правда ли, Феликс? Феликс фыркает. — Недостаточно примерный. Иди сюда, — требует он. Хёнджин медленно подходит, но Феликс хватает его за руку и притягивает к себе. Хёнджин с визгом приземляется на колени Феликса. Он краснеет и смотрит на Минхо, который улыбается в ответ. — Минхо, пожалуйста, дай мне свой ремень, — просит Феликс. Минхо поднимается с дивана, снимает ремень и протягивает Феликсу. Глаза Хёнджина расширяются. — Твоё наказание только начинается, Хёнджин. Не думай, что оно закончилось раздеванием. Потому что, поверь мне, впереди ещё много всего, — Хёнджин скулит и ёрзает. Он хочет, чтобы его просто трахнули, а не наказали. Феликс резко шлёпает по заднице. У Хёнджина перехватывает дыхание. — Ты будешь считать. Если ошибёшься, я начну всё сначала, — говорит Феликс. Он хватает одну из ягодиц Хёнджина, сжимая ее. Хёнджин прикусывает губу и издаёт приглушенный стон. — Такой хорошенький. И милый, — бормочет Феликс, заставляя Хёнджина покраснеть ещё больше. Шлепок! Хёнджин издаёт громкий стон, когда Феликс ударяет его. На этот раз гораздо сильнее. Он чувствует жжение от ремня на заднице. — Один. Шлепок! — Д-два! — тело Хёнджина вздрагивает каждый раз, когда Феликс бьёт его ремнём. Смущение только начинает усиливаться после десяти ударов. И стоны становятся громче с каждым грубым ударом по покрасневшей коже. Но самое смущающее — то, что порка только сильнее возбуждает, и каждый раз, когда он получает удар, тело дёргается вперед так, что член трётся о ногу Феликса. Шлепок! — Д-двадцать восемь! Ах папочка, п-пожалуйста, прекрати, слишком много! — стонет Хёнджин. Феликс на секунду останавливается, глядя на него. Чужая задница вся раскрасневшаяся. И слёзы медленно стекают по щекам. А по подбородку — слюни. Минхо приседает рядом с ним. — Ты весь течёшь. Перепачкал всю ногу Феликса и диван. Похоже, тебе действительно нравится, когда тебя бьют, как суку. Хёнджин скулит. Он в таком отчаянии и продолжает ёрзать бёдрами, чувствуя, как что-то твёрдое трётся о его член. Минхо ухмыляется. — Похоже, ему нравится твоя маленькая игрушка, Феликс. Феликс приподнимает бёдра Хёнджина, чтобы увидеть, что имеет в виду Минхо, и замечает, что он на самом деле тёрся о пистолет, который всё ещё закреплён на поясе. Феликс усмехается и достаёт его, чтобы показать Хёнджину. — Посмотри, что ты наделал. Ты испачкал его. Тебе это так нравится? — спрашивает Феликс. Хёнджин кивает, издавая хриплые стоны и прижимаясь бёдрами к Феликсу. — Д-да, п-папочка. — Прекрати двигаться, — Феликс, вздохнув и закатив глаза, хватает Хёнджина за бёдра, не давая ему двигаться, заставляя его скулить. — Почисти, — требует Феликс, прижимая пистолет к губам Хёнджина. Его глаза расширяются, когда оружие оказывается так близко к его лицу. Адреналин пронзает тело. Конечно, он знает, что Феликс никогда не причинит ему вреда, но это совсем другое. Вид Феликса с пирсингом и татуировками, держащего пистолет у лица с суровым выражением лица, действительно возбуждает. — Как мне его почистить? — Просто оближи. Ты ведь любишь, когда что-то у тебя во рту? Сделай это, — Феликс сильнее прижимает пистолет к пухлым губам Хёнджина. Хёнджин сглатывает и открывает рот. Феликс вталкивает оружие внутрь, почти заполнив его. От этого зрелища члены Феликса и Минхо дёргаются в штанах. — Бля, ты действительно делаешь всё, что мы просим? — стонет Минхо. Хёнджин облизывает оружие. Это действительно неудобно. Пистолет тяжело давит на язык. Холодный металл отвратительный, и челюсть начинает болеть, когда Феликс двигает этой штукой во рту, заставляя Хёнджина пускать слюни. — Ты только делаешь его ещё грязнее, — мычит Феликс. Член напрягается при виде такого Хёнджина, смотрящего вверх слезливыми щенячьими глазами. Он нащупывает ягодицу Хёнджина другой рукой, сжимая её. Хёнджин стонет, всё ещё обхватывая губами оружие, бёдра дрожат от прикосновений. — Чёрт, ты так хорошо выглядишь, малыш, — говорит Минхо. Хёнджин скулит, услужливо продолжая вращать языком вокруг дула. Минхо решает немного подразнить и прижимает палец к уретре, размазывая предэякулят по головке. — Твой член такой милый и отзывчивый, — шепчет он на ухо Хёнджину, покусывая мочку. Это заставляет Хёнджина снова застонать, бёдра дёргаются, толкаясь ближе к рукам Минхо. Пистолет проскальзывает глубже, от чего он давится. — Ты пиздецки хорош, — стонет Феликс и вытаскивает пистолет, ниточка слюны всё ещё соединяет дуло с губами Хёнджина, который кашляет, пытаясь восстановить дыхание. — Малыш. Хочешь кое-что ещё? — спрашивает Минхо, убирая чёлку Хёнджина с его лица и вытирая слёзы большими пальцами. Он чмокает мягкие пухлые губы. Хёнджин мычит, когда Минхо отстраняется, от нехватки тёплых губ. — Да, папочка, — мурлычет в ответ и Минхо указывает на одну из фотографий на стене напротив. Это фотография их троих. Хёнджин наклоняет голову. Что он должен увидеть? — Мы говорили тебе, что будут последствия, если ты не послушаешь нас. Поэтому я решил снимать всё подряд. Тебя записывают, всё снимается на эту камеру. Все твои развратные слова. Всё, что ты делаешь. Я надеюсь, что это видео напомнит тебе не делать глупостей в следующий раз, — говорит Минхо, ухмыляясь. Хёнджин внимательнее смотрит на фотографию и действительно замечает, что к ней прикреплена маленькая камера. Небольшой красный огонёк мигает, показывая, что всё действительно записывается. Он сглатывает. Невозможно. Абсолютно всё? Неужели его снимали? Это так неловко. И Хёнджин чувствует глубокий стыд. С другой стороны, это возбуждает. Мысль о съёмке. Как будто кто-то наблюдает за ними. И Феликс понимает это, когда член Хёнджина дёрнулся у его ноги. — Всё верно, малыш. За тобой следят, — усмехается Феликс, Хёнджин прикусывает губу, когда его лицо вспыхивает. — А теперь вставай, шлюшка, — требует Минхо. Хёнджин быстро слезает с колен Феликса. — На колени, — он повинуется, становясь на колени перед Минхо. Минхо стягивает штаны вместе с боксерами. Его возбуждённый член почти ударяет Хёнджина по лицу. Собственный член возбуждённо дёргается при виде такого Минхо. Конечно, у Чана хороший член, но признаться честно, Хёнджин скучал по своим парням. Забыв, какие они на самом деле большие. Почти двадцать три сантиметра в длину у Минхо и двадцать у Феликса. Хёнджин всегда удивляется, как они умудряются держать их в своих штанах. — Эй, ты меня слушаешь? Возьмёшь его в рот? — Хёнджин выходит из транса, когда Минхо заговаривает с ним, ударив членом по лицу. Хёнджин быстро обхватывает его губами, движется пару раз вперёд-назад и заводит за щеку. Минхо стонет и запускает руку в тёмные волосы Хёнджина. — Бля, ты такой потрясающий, малыш. Твоё хорошенькое личико с моим членом во рту — прекрасно, — Хёнджин хнычет, прежде чем рассчитать свои силы и оценить длину Минхо. Старается не торопиться. Но Минхо нетерпелив и упирается бёдрами, заставляя Хёнджина подавиться. Минхо не сжаливается, вместо этого резко тянет Хёнджина за волосы, продолжая глубже проталкиваться. Хёнджин вспоминает, что это его наказание и именно поэтому его парень такой грубый. Возбуждается сильнее от ворчания и стонов, вырывающихся изо рта Минхо, который откидывает голову назад и испускает громкий стон, когда Хёнджин втягивает щёки. Хёнджин стонет в унисон, лаская руками ту часть, куда не дотягивается ртом. Хватка Минхо на волосах усиливается, бёдра беспорядочно толкаются внутрь. Хёнджин выпускает его изо рта и облизывает по всему стволу. Выглядит грязно, но восхитительно. — Ты просто восхитительный, малыш, — стонет Минхо, глаза Хёнджина всё ещё полны слез от ощущения саднящего горла. То, как слюни стекают по подбородку, и как он пускает вибрацию своими стонами, сводит Минхо с ума. Хёнджин лениво облизывает самый кончик, прижимая язык к уретре и чувствуя знакомый горьковатый вкус. Ожидая, когда старший снова проникнет в рот, он бормочет что-то и заставляет Минхо стонать. — Папочка такой большой. Его малышу нравится это, — слова Хёнджина приглушаются членом, и Минхо чувствует, что приближается. Он ругается себе под нос, прикрыв глаза. Хёнджин просто открывает рот как можно шире, готовый подвергнуться грубости. Минхо стонет, проскальзывая обратно в горло Хёнджина. На этот раз тому удаётся не подавиться, и это сводит Минхо с ума. Внутри так жарко, влажно и узко. Мягкие тёплые губы легко обхватывают его. Он снова хватает Хёнджина за волосы, пытаясь успокоиться. Феликс ухмыляется, садясь рядом. Его маленькая рука обвивается вокруг шеи Хёнджина. Он облизывает губы, в то время как Минхо продолжает грубо трахать рот Хёнджина. — Я чувствую его член в твоем горле, малыш, — шепчет Феликс на ухо и целует шею, заставляя Хёнджина застонать и закатить глаза. Это подводит Минхо к краю. Он упирается в заднюю стенку горла Хёнджина ещё раз, прежде чем его бёдра начинают подрагивать. Вытаскивает член и ведёт по нему рукой. — Открой рот, щенок, — говорит, задыхаясь. Хёнджин послушно выполняет, когда Минхо кончает ему на лицо, продолжая дрочить. Даже если он только что кончил, он может кончить снова от вида перед собой. Хёнджин проглатывает всё, что попало ему в рот. Он облизывает губы и смотрит на Минхо сквозь длинные ресницы. Сперма оказалась на всём его лице: на подбородке, губах, носу, щеках и даже на ресницах. — Ты такой хорошенький, — говорит Минхо, присев на корточки, стирая немного спермы большим пальцем и отправляя в рот Хёнджина, который тут же облизывает мягкую подушечку пальца. — Позволь мне помочь, малыш, — Минхо поднимается и берёт несколько салфеток, чтобы смыть сперму с лица Хёнджина. Хёнджин снова кидает взгляд на камеру и смущенно отворачивается. Если кто-нибудь найдёт это видео, каждый скажет, какая он шлюха. Но эта мысль, как и всё до этого, слишком возбуждающая. Все раздумья быстро прерываются, когда Минхо хватает его за волосы и резко дёргает назад. От резкого движения глаза распахиваются, но он не может и звука издать, когда Минхо опускается на пол и прижимается своими губами к его. Хёнджин стонет в поцелуй, так как это очень неожиданно и влажно. Минхо посасывает нижнюю губу, беспорядочно облизывая ее. Просовывает свой язык внутрь, схватив Хёнджина сзади за шею, исследуя влажный ротик младшего. Прикусывает нижнюю губу и оттягивает её, заставляя Хёнджина снова стонать и сжимать пальцами волосы Минхо. Минхо прерывает поцелуй, ниточка слюны соединяет их губы, когда он ухмыляется. Глаза Хёнджина полуприкрыты и затуманены вожделением. Его губы опухли и поалели, выглядя истерзанными. Слюна Хёнджина и Минхо смешалась на его подбородке. — Пойдём в спальню, малыш, — шепчет Феликс на ухо, заставив вздрогнуть. Минхо подхватывает его под бедра, поднимает и несёт в спальню. Феликс тоже встаёт, берёт камеру и кладёт её на стул перед кроватью. Минхо швыряет Хёнджина на кровать, заставив того взвизгнуть. И Феликс, не теряя времени, заползает на старшего, нависая над ним с ухмылкой на лице. Хёнджин сгибает ноги в коленях, когда Феликс кладёт руки ему на талию, усаживаясь перед его ногами. Всё ещё глядя Хёнджину в глаза с этой ухмылкой. Он хватает Хёнджина за ноги и разводит их в стороны. Хёнджин краснеет, когда его член пульсирует от внезапного движения. Истекает естественной смазкой и отчаянно нуждается в прикосновениях. — Ты выглядишь красиво. Откройся перед нами, как шлюха, которой ты и являешься, — усмехается Феликс в конце фразы, от чего у Хёнджина мурашки бегут по позвоночнику. — Хм, твой член такой чудесный. Совершенно бесполезный, но чудесный, — он наклоняется вперёд, всё ещё держа руки на коленях Хёнджина. Горячее дыхание дразняще касается чувствительного члена, заставляя старшего поскуливать и немного приподнять бедра. Но Феликс бросает на него предостерегающий взгляд. Феликс высовывает язык, слегка коснувшись головки, прежде чем дать ему то, что он на самом деле хочет. Лижет член Хёнджина, который мгновенно реагирует, бёдра начинают беспорядочно подёргиваться. Он прижимает тыльную сторону ладони к губам, пытаясь заглушить стоны. Влажный тёплый язык Феликса так приятно касается, но это длится лишь несколько секунд. Феликс отстраняется, облизывая губы с улыбкой. Минхо с удовольствием наблюдает за ними. Хватает с прикроватной тумбочки пачку сигарет и закуривает. Он глубоко затягивается, прежде чем выдохнуть дым. Разогревая тело от неправильного, но хорошего ощущения. Он подходит к двум своим парням, забирается на огромную кровать и садится позади Хёнджина. Схватив его под подмышки, подтягивает ближе к себе. Он сидит, прислонившись спиной к изголовью кровати. Хёнджин наполовину лежит на его коленях, верхняя часть спины прижата к груди Минхо. Он делает ещё одну затяжку и выпускает дым в лицо Хёнджина, который довольно улыбается старшему. Минхо думает, что это мило, насколько по-глупому наивным может быть Хёнджин, когда возбужден. Принимает всё, что ему даёт один из его папочек. Его улыбка искажается, когда с губ срывается крик. Лицо кривится, тело прижимается к Минхо. Феликс слишком внезапно и резко протолкнул в него палец, заставляя Хёнджина вскрикнуть от удивления и боли. — П-подожди, папочка! К-как насчёт подготовки?! — пищит Хёнджин, когда Феликс продолжает грубо входить в него пальцем. Это немного затруднительно, так как Хёнджин слишком напряжён. — Пиздец, так туго, — ругается себе под нос блондин. Минхо хлопает Хёнджина по бедру, заставив того вздрогнуть и снова закричать. — Ты хотел этого, правильно? Не хнычь теперь, сопляк, — шипит Минхо. Хёнджин прикусывает губу, глядя на Феликса, который между ног разрабатывает его в быстром темпе. — Б-больно, — скулит Хёнджин. Минхо хватает его за волосы, заставляя откинуть голову назад, обнажив шею, и снова заскулить. — Я же сказал, не жалуйся, шлюха. Помни, это твоё наказание, ты был плохим мальчиком. Хёнджин не знает почему, но то, как Минхо обращается с ним, сводит его с ума. Он сжимается вокруг пальца Феликса, заставив того ухмыльнуться. — М-м, нашему маленькому мальчику это действительно нравится. Тебе нравится грубость, не так ли? — бормочет Феликс, запечатлевая пару поцелуев на внутренней стороне бедра Хёнджина. Поцелуи кажутся такими нежными по сравнению с грубыми движениями пальца. Хёнджин чувствует себя так, словно его тело разрывают всего одним пальцем, но на самом деле это приятно. — Мне нравится. Т-так сильно, папочка, — стонет Хёнджин, боль превращается в удовольствие. — Ну что ж, — улыбается Феликс, — тогда можно добавить ещё немного, — он вытаскивает палец, прежде чем снова погрузить уже два. Проникает так глубоко, что задевает простату. Хёнджин кусает губу, издав громкий стон, впиваясь ногтями в бёдра Минхо, заставляя и старшего застонать. — Ты такой мокрый только для нас, малыш. Теперь входит так хорошо, — рычит Феликс на ухо Хёнджина, облизывая его мочку. — Не сдерживай своих стонов, детка. Мы должны записать это на камеру, помни, — шепчет Минхо. Хёнджин выпускает губу, зажатую меж зубов. Делая глубокие вдохи, Феликс продолжает грубо работать пальцами, не давая времени привыкнуть, он вводит третий палец, а вскоре и четвёртый, растягивая его полностью. Хёнджин прогибается в спине и издаёт пронзительный громкий стон, когда Феликс сгибает пальцы, прижимая их к своим чувствительным стенкам. — Хм, всё ещё такой тугой, малыш, — говорит Феликс. Минхо принимается массировать бёдра. И это ощущение становится невыносимым для Хёнджина. Дым от сигарет Минхо застилает комнату. Атмосфера наполнена непристойным бесстыдством и запахом сигарет, и это идеально для них троих. — Блять! Папочка, б-больно! — стонет Хёнджин, пытаясь вывернуться из хватки Минхо, но тот удерживает его на месте. — Расслабься, если не хочешь, чтобы было больнее. Помни, это твоё наказание. А теперь, какое стоп-слово? — рычит Феликс, серьёзно глядя на Хёнджина. — П-персики, — отвечает Хёнджин, покраснев, так как чувствует себя таким маленьким под взглядом Феликса. — Хороший мальчик, — кивает Феликс. Хёнджин пытается расслабить мышцы, когда Феликс проталкивает пятый палец, пока костяшки пальцев не оказываются внутри, и Хёнджин чувствует, как слёзы наворачиваются из глаз от растяжки. Это действительно больно, так как не было смазки или чего-то ещё, и Феликс очень груб. Но он не хочет использовать стоп-слово, иначе всё закончится, и надо быть хорошим для своих парней. Он крепко зажмуривается, издавая тихие крики боли и проклятия, когда Феликс начинает шевелить пальцами. — Блять, детка, ты так растягиваешься для нас, — говорит Феликс, чувствуя, как его член дёргается от вида колечка мышц, заполняемого его пальцами. Хёнджин снова впивается ногтями в бёдра Минхо, когда Феликс набирает быстрый темп, двигая пальцами внутри старшего, заставляя его стонать, пока боль медленно начинает превращаться в удовольствие. — Пожалуйста, т-трахни меня, папочка, — стонет Хёнджин. Феликс удивлённо вскидывает брови. — Не знаю, заслуживаешь ли ты этого, малыш. Хёнджин хнычет и Минхо снова резко хлопает его бедру, срывая стон с пухлых губ. — Покажи нам, как сильно ты этого хочешь. Покажи нам, какая ты шлюха для нас, — рычит Минхо, заставляя Хёнджина сжиматься вокруг пальцев Феликса. Он кивает и начинает сам насаживаться на пальцы Феликса, переходя на хриплые стоны. Хёнджин выкрикивает их имена, и Феликс решает, что он наконец-то заслужил, чтобы его трахнули, убирая свою руку. Феликс встаёт с кровати, стягивает брюки и рубашку, прежде чем снова вернуться. — Минхо, поменяйся местами со мной, — просит Феликс. Хёнджин растерянно смотрит на Минхо. Он думал, что Феликс просто трахнет его, так как Минхо уже удовлетворён и теперь надо доставить удовольствие Феликсу. Феликс садится позади Хёнджина, а Минхо — перед ним. — Спасибо, детка, — улыбается Феликс Минхо, который подмигивает ему в ответ. Ноги Феликса вытянуты под Хёнджином, пока сам он облокачивается на спинку кровати. — Приподнимись, — требует Феликс и Хёнджин послушно исполняет, всё ещё сбитый с толку. Он упирается руками, приподнимаясь. Феликс приставляет свой член к входу Хёнджина и хватает его за талию. Без предупреждения он опускает старшего вниз, оказываясь полностью внутри. Хёнджин громко ахает и вскрикивает от внезапного вторжения и задетой простаты. Член Феликса ощущается намного больше, чем его растягивали, и Хёнджин почти падает на Минхо от внезапного ошеломляющего чувства. Феликс не тратит времени и начинает грубо толкаться, придерживая Хёнджина за талию. Его хватка настолько сильная, что на следующий день останутся следы, и это только ещё больше заводит. Удовольствие быстро приходит на смену боли, а крики Хёнджина превращаются в громкие стоны. Он начинает сам двигаться на члене, набирая быстрый темп, чувствуя себя таким невероятно наполненным. Он скучал по этому чувству. Голова кружится от всепоглощающего удовольствия. Феликс тихо ругается, издавая низкие стоны. Внутри так узко, мягкие стенки тепло обволакивают и это невыносимо. Не забывая ещё и про звуки, которые издаёт Хёнджин, двигаясь на члене, как будто от этого зависит его жизнь. Стонет бесстыдно громко. — Как ты можешь быть таким тугим? Ты ведь такой распутный мальчишка. Блять, так хорошо для папочки, — стонет Феликс, сталкиваясь бёдрами с ягодицами Хёнджина. Хёнджин выгибает спину, когда по простате член проезжается слишком сильно, и знает, что долго не продержится. Феликс хватает его за волосы и заставляет запрокинуть голову назад. У Хёнджина дыхание перехватывает, но стоны выходят всё ещё громкими. Младший лижет и кусает шею Хёнджина, бормоча грязные и другие словечки, как «мой» и «моя шлюха». — Быстрее! Папочка, блять! — выстанывает Хёнджин, сжимая руку Феликса. Глаза закатываются от переполняющего удовольствия, и он пытается угнаться за собственным оргазмом. Феликс замечает, что Хёнджин выбивается из сил, поэтому обхватывает руками тонкую талию и начинает грубо двигаться сам. Хёнджин издаёт сдавленные стоны. Минхо наблюдает за ними, вставая с кровати, чтобы взять камеру. Он возвращается, держа в руках камеру, и начинает снимать всё происходящее. Хёнджин этого не замечает, слишком сосредоточенный на своих ощущениях, до тех пор, пока Минхо не начинает говорить и ласкать себя во время съёмки двух парней. — Блять, ты так хорошо выглядишь. Такая шлюха. Я вижу, как Феликс входит в тебя. Блядская шлюха. Твой член так мило подпрыгивает. Но это бесполезно. Тебя заставили принять член в себя, не так ли? Ты просто наша шлюха. Такой красивый, — стонет Минхо, продолжая поглаживать свой возбуждённый член. Хёнджин смотрит на Минхо сквозь слёзы, но быстро отворачивается. Не хочет смотреть старшему в глаза, пока его трахает Феликс. Румянец на щеках становится ещё ярче, когда он замечает, что камера в руке Минхо повернута в его сторону. Хочется спрятать своё тело от камеры, но, с другой стороны, ему всё равно. Мысль о том, что его снимают во время всего этого, возбуждает, и вид Минхо, ласкающего себя и горящего такие грязные вещи, тоже возбуждает. Но всё сказанное — правда. Хёнджин всегда принимает члены Феликса и Минхо. Он их шлюха. Создан, чтобы быть наполненным их спермой и всем остальным, что они дадут ему. Феликс стонет и запрокидывает голову назад, чувствуя, как Хёнджин невероятно сильно сжимается вокруг его члена из-за действий и слов Минхо. — Я так хорошо наполняю тебя своим членом, правда, малыш? Блять, я кончу, и ты примешь всю мою сперму, как хороший мальчик, — рычит Феликс. — Да, блять! Разреши мне кончить, пожалуйста, п-папочка, пожалуйста! — кричит Хёнджин, слёзы стекают по его лицу, пока он так долго пытается сдержать свой оргазм. Он знает, что, если сейчас кончит без разрешения Феликса или Минхо, всё будет только хуже. — Нет, ты будешь ждать. Это твое наказание, малыш, — строго говорит Феликс. Хёнджин хнычет от этих слов, чувствуя перевозбуждение. Феликс прикусывает губу, ногтями впиваясь в мягкую кожу Хёнджина, и кончает с низким стоном. Хёнджин содрогается, когда младший наполняет его, и чувствует себя лучше, чем когда-либо прежде. Глаза закатываются из-за чрезмерной стимуляции. Феликс осторожно стаскивает с себя Хёнджина, и тот уже хочет упасть, но две руки обхватывают его тело. Минхо передаёт камеру Феликсу и прижимает тело младшего спиной к матрасу. Он даже не успевает вздохнуть, когда Минхо входит в него, испуская глубокий стон от тёплого ощущения внутри Хёнджина, сжимающегося вокруг него. Хёнджин громко стонет, выгибая спину и впиваясь ногтями в спину Минхо, пока старший проезжается по простате. — Хнг! Н-не могу этого вынести, блять! П-папочка, пожалуйста! — кричит Хёнджин, бормоча их имена и другие бессвязные вещи. Наслаждение захлёстывает его, когда Минхо входит ещё глубже, чем Феликс. Минхо знает, что ему надо успокоить младшего, иначе соседи услышат. Не то чтобы его это действительно волнует, но звучит так, будто кого-то убивают или насилуют. Поэтому он наклоняется и прижимается губами к губам Хёнджина. Стоны действительно приглушаются поцелуем, но Хёнджин всё ещё очень громкий, пока Минхо засовывает свой язык ему в рот. Поцелуй небрежный, грязный и на самом деле очень грубый, но для них восхитительный и идеальный. Ощущение, будто их губы слились воедино, в то время как Минхо продолжает в зверином темпе двигать бёдрами в измученное кольцо мышц младшего. Минхо прерывает поцелуй и вместо этого прикусывает плечи и ключицы Хёнджина, заставляя вскрикнуть ещё громче. Вид опухших губ и заплаканных щёк Хёнджина только больше распаляет старшего. То, как только он и Феликс могли так его измучать. Он выглядит таким невероятно затраханным, и это прекрасно. — Бля, к-как ты можешь быть таким тугим? — рычит Минхо. — Даже после того, как ты скакал на члене Феликса. Комната наполнена шлепками кожи о кожу, громкими хлюпающими звуками каждый раз, когда Минхо вбивается по основание, потому что сперма Феликса всё ещё была внутри, хвалебными словами Феликса в адрес Хёнджина и громкими стонами двоих. — Я так близко, блять, малыш. Ты ведь можешь принять и мою сперму, верно? Такая блядская шлюха, — стонет Минхо, прижимаясь лбом ко лбу Хёнджина. — Д-да, папочка! П-пожалуйста, позволь мне кончить! — умоляет Хёнджин. — Ты можешь кончить, детка. Покажи, как тебе хорошо с нами, кончи, оставаясь нетронутым. Это подводит Хёнджина к самому краю. Его бёдра беспорядочно подрагивают, и он сжимается вокруг Минхо, закатив глаза, кончая и пачкая спермой свою грудь и живот. Минхо ещё раз проходится по простате, прежде чем кончить. Погружается глубоко внутрь, издавая длинные невнятные стоны. Он осторожно отстраняется от Хёнджина. Феликс и Минхо с благоговением наблюдают, как большая порция спермы начинает вытекать из Хёнджина. Хёнджин стонет, его ноги всё ещё дрожат, когда он ощущает эту заполненность спермой. Так невыносимо. — Ты выглядишь как грязный мальчишка, — усмехается Феликс, всё ещё держа камеру. И это правда. Лицо Хёнджина всё ещё в слезах, глаза и губы опухшие. Шея и талия в ярких метках. Пока он раскинувшись лежит на матрасе, из его задницы вытекает сперма. Тяжело дышит и чувствует, что вот-вот потеряет сознание. Никогда. Никогда он больше не ослушается своих парней. — Итак, ты усвоил урок? — спрашивает Минхо, ухмыляясь и глядя на своего парня. Но Хёнджин не отвечает, он всё ещё в эйфории от сильного оргазма и чрезмерной стимуляции. Феликс качает головой и перестаёт снимать. — Думаю, нам придётся прибраться.***
Феликс, Минхо и Хёнджин три влюблённых парня. Они любят друг друга и имеют хорошие отношения. Хёнджин обещал больше никогда не быть плохим мальчиком. Верно? Высокий парень широко улыбается, собираясь вылезть в окно и ожидая следующего наказания…