Школа отчаявшихся

      Утро встретило Кагеяму громким, противным голосом, исходящим слева от него. Пришлось потрудиться, чтобы открыть глаза и взглянуть на источник звука, но когда он это сделал, то увидел, что экран на стене был включен. Монокума сидел в роскошном кресле, держа бокал вина в руках (лапах?), и улыбался. «Доброе утро, ребятки! На часах семь утра, а это значит, что пора просыпаться! Давайте все дружно окунёмся с головой в новый, захватывающий день!» Кагеяма простонал, кидая подушку в сторону экрана, хотя и знал, что это не поможет. Монокума рассмеялся, словно знал, что он так сделает и отключился, оставляя комнату в тишине. Нехотя, Тобио перевернулся на бок, пялясь в закрытую дверь ванной комнаты. Он очень удивился, когда вчера нашёл свою именную табличку на одной из дверей, но, к сожалению, больше никакой информации о нём нигде не было. В справочнике, в строке его профиля, где должен обозначаться талант, было пусто. Так же в интересах Кагеямы было написано ровно ничего. Вчера все четыре часа он провёл за чтением справочника и профилей каждого ученика. Так он узнал, что у Хинаты есть младшая сестра, а у того смазливого выскочки, Ойкавы, — старшая, да ещё и племянник. Вчера перед сном экран уже один раз зажигался. Монокума появился, как и пять минут назад, чтобы объявить начало ночного времени. Вместо бокала с вином у него в лапах была подушка, а сам медведь был одет в пижаму с колпаком. Учитывая тот факт, что он, скорее всего, просто робот, Кагеяма не видел смысла в таком представлении. Кто бы не стоял за этой игрой, — он явно подошёл очень серьёзно к созданию образа этого медведя. Спустя минут двадцать Кагеяма Тобио уже направлялся в столовую. Они договаривались приходить туда каждое утро в восемь, но ждать час в своей комнате желания не было. Тем более, зная, что камеры следят за каждым его движением. Хотя бы в ванной их не было, но не будет же Кагеяма весь день там торчать? К его удивлению, когда Тобио зашёл в столовую, там уже сидели пара человек. Бокуто положил голову на стол, его волосы больше не стояли дыбом. Вряд ли где-то в этой школе можно было найти лак для волос. Рядом с Бокуто сидел Акааши, выглядя довольно свежо, как для половины восьмого утра. Он был в очках, которых на нём точно не было вчера, и мирно пил кофе, читая книгу. — Доброе утро, — пробормотал Кагеяма. Посередине стола стоял чайник с кипятком, пакетики с чаем и чашки, которые кто-то уже успел принести с кухни. — Доброе. — Акааши поднял свой взгляд на Тобио, отрываясь от чтения. Бокуто же не отреагировал. — Вы рано, — сказал Кагеяма, неловко переминаясь с ноги на ногу, пытаясь решить, куда ему сесть. — Акааши меня разбудил, — прохныкал Бокуто, всё ещё не поднимая голову со стола. — Вы сами меня попросили. — Я же не думал, что ты проснёшься так рано! — Я думал, вы уже проснулись, — сказал Акааши, откладывая книгу. — Монокума был на всех экранах, даже на кухне. — Ты был на кухне до его объявления? — спросил Кагеяма. Он сел за другой конец стола, чтобы не мешать чтению Акааши, но теперь в этом больше не было смысла. — Я проснулся в шесть утра и решил сделать себе кофе, — он пожал плечами. — Кстати, конец коридора ночью не подсвечивается, так что будь осторожен. Бокуто всё ещё лежал на столе, пока Акааши продолжал читать, допивая кофе. Книга в его руках называлась «теория отчаянья», а автором был указан сам Монокума. Переворачивая очередную страницу, Акааши скривился и захлопнул книгу. — Доброе утро. — Ячи, которая только что зашла в столовую, села напротив Кагеямы. — Доброе, — пробормотал Акааши, снимая очки и потирая глаза. — Интересная книга? — она спросила. — Полный бред. Я вчера провёл какое-то время в библиотеке, но большинство книг являются или оригинальными историями Монокумы, или переделанными на его лад классическими произведениями. — Что ты имеешь в виду? — Книги на первом этаже не имеют никакой ценности, — пояснил Акааши. — Просто бредовые мысли медведя-психопата или того, кто за ним стоит. — Зачем ты тогда их читаешь? — Словно у меня есть выбор. Спустя еще какое-то время все остальные начали потихоньку подтягиваться. Первыми пришли Дайчи и Суга. По их внешнему виду можно было понять, что оба давно уже проснулись и были готовы к предстоящему дню. Чего нельзя было сказать про пришедших сразу за ними Кенмой и Куроо: оба выглядели так, словно их переехало грузовиком. Дурацкая причёска на голове Куроо всё-таки оказалась просто не расчёсанными волосами. Чувак как просыпался, так и выходил, похоже даже несмотря на себя в зеркало. Хината пришёл пару минут спустя. Он выглядел чересчур жизнерадостно для такой ситуации, и это бесило Кагеяму. Как вообще можно улыбаться, находясь в смертельной опасности? И всё же, видеть перепуганного Хинату было гораздо хуже. Кагеяма не мог понять почему, но даже несмотря на свою раздражённость, вызванную позитивностью мальчика, он больше никогда не хотел видеть выражение боли и страха на его лице. Если для этого придётся терпеть его надоедливую улыбку — Тобио мог с этим справиться. Самыми последними, когда все уже давно собрались за столом, пришли Ивайзуми и… Ойкава. Опоздав на десять минут, они зашли в столовую, занимая свои места рядом с Куроо и Бокуто. Ойкава выглядел сегодня иначе. На нём, так же как и на Акааши, были очки. Волосы были идеально уложены, а фальшивая улыбка ярко сияла на его лице с того самого момента, как он появился в дверях. Но что-то сменилось в нём со вчерашнего дня. Кагеяма только не мог понять что. — Так, значит все в сборе, — сказал Дайчи, пересчитывая взглядом присутствующих. — Нам надо решить, что делать дальше. — Да ну, ты прям Шерлок, — вяло пробормотал Куроо. — Мы должны понять как выбраться отсюда, пока ничего не случилось. — Суга кивнул Дайчи и продолжил: — Мы не знаем, что будет предпринимать человек или организация, стоящие за всем этим. Поэтому надо действовать или очень быстро, или очень скрытно. — Я посмотрю как у тебя получится со вторым вариантом, мистер Бодрячок, — фыркнул Ойкава. — Везде камеры. — Поэтому, лучше всего будет действовать быстро. Чтобы Монокума просто не успел ничего предпринять. — И что же нам делать? — спросил Акааши, поднося кружку к губам. Кагеяма был уверен, что там уже давно ничего не было. — Я думал об этом, — Дайчи привстал, чтобы всем было его видно. — Я считаю, что лучше всего будет поделиться на небольшие команды и исследовать академию, пока не сможем найти что-нибудь. — Разве вчера мы сделали недостаточно? — спросил Асахи. — Мы могли много чего упустить. — Дай угадаю, — начал Ойкава, — распределять «команды», как ты их назвал, будешь именно ты. — Так мы сможем следить за всеми. — Ах, значит следить за всеми! — Ойкава встал, словно в попытке быть на одном уровне с Дайчи. — Не слишком ли ты много на себя берёшь? — Можешь заткнуться и дослушать его? — пробормотал Ивайзуми и потянул друга за рукав. Тот одёрнулся. — Перестань указывать, что мне делать! — Блять, помолчи хотя бы одну минуту! — Я имею ввиду, если с кем-то что-то случится, мы будем хотя бы приблизительно знать, кто подозреваемый! — неожиданно для всех прокричал Дайчи. Когда все снова обратили на него внимание, он продолжил: — Мы сможем выдержать хотя бы пару дней здесь, даже если не найдём выхода. Рано или поздно полиция заметит, что мы пропали и нас освободят. — У тебя слишком много веры в нашу правоохранительную систему, — пробормотал Куроо. — Ах да, ты же коп. Кагеяма смотрел, на то как Ойкава открывал и закрывал рот как рыба. Только он наконец-то осмелился что-то сказать, по комнате пронёсся резкий, неприятный и очень громкий писк. По коже поползли мурашки; это было похоже на звук пенопласта по стеклу, только, наверное, ещё хуже. Все моментально закрыли уши и начали оглядываться по сторонам, в поисках источника писка. Повернув голову, Кагеяма заметил, что экран на стене загорелся. Монокума сидел в своём кресле с бокалом вина и смеялся. — Что за…? — прошептал Нишиноя, как только звук прекратился. — Кхэм-кхэм! Это официальное заявление от Академии Пика Надежды, прошу слушать внимательно! — сказал медведь. — Как добрый и заботливый директор, я приготовил вам сюрприз в честь начала нового учебного года! Прошу, пройдите в актовый зал к двенадцати и не опаздывайте! Экран резко погас, оставляя всех сидеть в полной тишине и переглядываться. Кагеяма был уверен, что так называемый «сюрприз» просто не мог закончиться чем-то хорошим. Судя по всему, все остальные были того же мнения. — Думаю, это всё решает, — прервал тишину Цукишима. — Кто знает, что он там приготовил. Смысл сейчас что-то делать, если в итоге мы можем умереть уже через пару часов? — Это не было бы логично, — пробормотала Ячи. Она смотрела в свою кружку, стараясь не шевелиться. — Только вчера он хотел, чтобы мы поубивали друг друга. — Может, он решил, что мы не стоим того. — Цукишима пожал плечами, вставая из-за стола. — Ты словно с этим уже смирился, — пробормотал Ойкава. — А может и так? Может, я реально уже смирился с тем, что мы отсюда не выберемся живыми? Лучше уже сразу умереть, чем смотреть на то, как погибают остальные. — Мы сможем выбраться. Без жертв, — сказал Дайчи, но даже в его глазах была неуверенность. — Ямагучи, ты идёшь? — спросил Цукишима на пути к двери. — Эм… — Ямагучи переглядывался между другом и остальными, словно решая, как ему поступить. — Я останусь. — Почему? — Ты не прав. У нас есть шанс выбраться. Почему ты сдаёшься, даже не попытавшись? — Хах, — усмехнулся Цукишима. — Окей, оставайся. Расскажешь мне потом, если будет что-то важное. — Эй, не игнорируй меня! — прокричал Ямагучи, но Цукишима уже вышел из столовой, аккуратно закрывая за собой дверь. Он был полностью спокоен. В отличие от Ойкавы, который вчера тоже ушёл посреди принятия общего решения, он не психовал и не бился в истерике. Словно действительно уже сдался, принимая свою судьбу. — На самом деле, — сказал Дайчи, — ты можешь тоже уходить. Я не знаю, что сейчас делать. Можете расходиться, если хотите. Кагеяма наблюдал за тем, как все поочерёдно покидали помещение, находясь не в силах сдвинуться с места. Он продолжал сидеть, пялясь в одну и ту же точку — пустую кружку на столе. Тобио не заметил, как в комнате осталось всего несколько человек. — С тобой всё в порядке? — спросил Хината с другого конца стола. Кагеяма поднял взгляд на мальчишку, удивляясь улыбке на его лице. — Я- — Всё будет в порядке, — сказал он. — Уверен, Савамура-сан придумает что-нибудь.

***

Хината Шоё был всего лишь пятнадцатилетним мальчишкой с мечтой. Он не назвал бы себя неповторимым игроком; что уж там, до национальной сборной ему было далеко. Но, будучи всего лишь подростком, Хината был довольно неплох в том, что он делал. Когда, встав ранним утром, он получил письмо о зачислении в Академию Пик Надежды, счастью Хинаты Шоё не было предела. Кто же знал, во что это выльется. Понятное дело, он был перепуган. А кто не был? Хинате не хотелось умереть в стенах этой академии. Он хотел снова увидеть своих родителей, сестру, своих друзей из средней школы которые помогли ему добиться успеха в волейболе. Он хотел проснуться в своей кровати от этого страшного сна. Хината Шоё знал, что будет больше ценить дорогих ему людей и жизнь в целом. Оставалось только верить, что они смогут выбраться. В конце концов, можно сказать, им повезло, ведь среди них был абсолютный полицейский. Кагеяма сидел на противоположном конце стола. Он словно находился в трансе, и мальчик боялся, что Тобио решил сдаться. Они не были долго знакомы, но оставлять за собой кого-либо не хотелось. Познакомившись вчера со всеми, Хината уже смог завести пару неплохих друзей. Кенма, на первый взгляд тихий и немного апатичный парень, оказался очень умным и даже активным, если от него это потребуется. Вряд ли бы Хината вышел вчера из своей комнаты и смог продолжать с позитивом переживать эту ситуацию, если бы не он. Обойдя академию вместе с Кенмой и Куроо, Шоё смог собраться с мыслями и успокоиться. Зная, как сильно общение с другими помогло ему самому, теперь он был полон решимости помочь Кагеяме. — Ты ещё ничего не вспомнил? — спросил Хината после продолжительной тишины. Они остались единственными в зале. Что Кенма, что Ячи предлагали Шоё пойти с ними, но он решил остаться и убедиться в том, что Кагеяма был в порядке. — Я пытаюсь, но в голове пусто, — пробормотал Тобио, зарываясь руками в свои волосы и прикрывая глаза. — Может то, что собирается сказать Монокума поможет тебе вспомнить? — Хината наблюдал за малейшими движениями парня напротив. Он никогда не был мастером в чтении людей, но, что-то ему подсказывало, что Тобио был исключением из правил. — Идиот, ты настолько наивный? — Кагеяма открыл глаза, смотря прямо на Хинату. — Эй, с какого ты меня идиотом называешь?! Я тут помочь тебе пытаюсь! — Тебя кто-то просил? — Нет, но- — Так какого же ты хрена решил вдруг мне помогать? — Господи, ты так говоришь, словно я тебя тут убивать собираюсь! — прокричал Хината. Он и сам не заметил, как вышел из себя. Кто же знал, что Кагеяма Тобио мог быть таким холодным. Нет, понятное дело этот парень с самого начала казался отстранённым, но ведь это было логично. По крайней мере, Хината мог списать его странное поведение на замешательство и шок от потери памяти. Но теперь он просто вёл себя как мудак. — А вдруг ты действительно планируешь меня убить?! — С какого черта мне хотелось бы кого-то убивать? Повисла неловкая тишина. Они смотрели друг другу в глаза; Хината глубоко дышал, стараясь хотя бы немного успокоиться. Кагеяма же выглядел словно ему влепили пощёчину. Шоё поймал себя на мысли, что если он будет продолжать сидеть молча и смотреть на него с таким выражением лица, то скоро ему всё-таки дадут пощёчину. Глаза Хинаты чуть ли не вылезли на лоб от удивления, когда Кагеяма молча встал и пошёл к выходу из столовой. Он шёл довольно медленно, словно не совсем то и хотел уходить. Шоё продолжил сидеть на своём месте, тупо пялясь парню в спину. — Так и будешь там сидеть? — спросил Тобио. Он повернулся и посмотрел на Хинату раздраженным взглядом. — Что? — Сам же хотел помочь. — Ты только что на меня наехал из-за этого! — прокричал Хината, взмахивая руками. — Заткнись! Просто выбирай, идёшь или остаёшься? — Иду, иду, — пробормотал он. Встав из-за стола, Шоё неохотно поплёлся следом за Кагеямой. Желания проводить с ним своё время вообще не осталось, но и одному оставаться тоже не хотелось. Хината понятия не имел, куда пошли остальные. Конечно, он мог бы попробовать найти Кенму или Ячи, может быть, даже Нишиною, но ему было лень. Они молча вышли из столовой, сразу же направляясь прямо по коридору до поворота. Без понятия, куда именно его вели, Хината пытался отгонять мысли о Кагеяме-убийце подальше из своей головы. Не то, чтобы он боялся или вообще допускал подобную возможность, но, наверное, в этой ситуации начнёшь подозревать всех подряд. Тобио не был похож на убийцу. Может, он был немного мудаком, но точно не убийцей. — Может скажешь, куда мы идём? — спросил Хината, когда они наконец-то повернули за угол и теперь уже шли в сторону выхода из академии. — На улицу. — Зачем? Кагеяма посмотрел на него с каменным лицом, но ничего не сказал. — Эй, ты чё, глухой? — теперь уже прокричал Хината. Он специально начал идти на цыпочках и подтянулся ближе к уху парня. — Ау, идиот, ты чего орёшь?! — Кагеяма поспешно прикрыл своё ухо и скривился. — Осмотреться, пройтись вдоль стены, искать выход… не знаю я! Нам всё равно надо убить время до двенадцати. — А ты чего орёшь?! Мог ведь нормально сказать! — Ты первый начал! — Нет, ты! Они продолжали пререкаться, продвигаясь дальше по коридору. Хината не мог понять, почему Кагеяма так себя вёл, но, несмотря на это, такой способ общения казался каким-то… естественным, что ли? Словно, так всё и должно было быть. Дойдя до входной двери, они ещё минут семь толкались и спорили, кто выйдет первым на улицу. В итоге Хината смог проскочить перед Тобио, сразу же убегая подальше. Наверное, это был единственный плюс небольшого роста. — Ты куда бежишь, придурок?! — прокричал Кагеяма, пытаясь догнать Хинату. Как только у него получалось сравняться, тот сразу же резко поворачивался и бежал в совершенно другую сторону, сбивая Кагеяму с толку. Шоё смеялся, раз за разом наблюдая, как парень чуть ли не падал в попытках так же быстро сменить направление. Возможно, из-за того, что Хината уже немного подустал, а возможно, просто Тобио смог прочитать его действия перед поворотом, но в какой-то момент уворачиваться стало намного сложнее. В конце концов при очередной смене направления Кагеяма повалил его на землю, падая сверху. — Эй, кто-нибудь?! Помогите, убивают! — смеялся Хината, даже не пытаясь сохранить серьезность. Он посмотрел на грозное лицо Тобио и расхохотался ещё громче. — Кретин, ты забыл в какой ситуации мы находимся? — прошипел он. Кагеяма был красный как рак, скорее всего от нежданной пробежки, ну, а там кто его знал. — Убивают! — продолжал кричать Шоё. Тобио был в ярости, и это так забавляло, что он уже просто не мог остановиться. — Заткнись! — Он закрыл рот Хинаты рукой, и это даже сработало на пару секунд, пока тот его не укусил. — Ау, придурок, ты какого хрена кусаешься?! — А ты с чего меня затыкаешь?! — Если бы ты не орал как резанный, может я бы тебя и не затыкал! — Ну, может если бы ты встал с меня, я бы и не орал как резанный! — прокричал Хината, внезапно осознавая, что Кагеяма действительно до сих пор лежал на нём. Судя по тому, с какой молниеносной скоростью тот вскочил, Тобио тоже совершенно забыл об этом факте. — Ты чего бежал хоть? — спросил он, отряхивая несуществующие пылинки со своей одежды. — Потому что это весело. А ты меня зачем догонял? — Потому что ты бежал! — Да, очень логично! — А что мне ещё оставалось делать?! Хината смотрел на Тобио пару секунд, пытаясь понять, шутил ли он, но когда удостоверился что, нет, не выдержал и стал заливаться хохотом. А ведь он только что хотя бы немного успокоился. — Эй, не смейся! — возмущенно прокричал Кагеяма. — Ты себя хоть слышал? — еле выговорил Хината. Немного успокоившись и приведя дыхание в порядок, они решили остаться на улице до двенадцати часов. В конце концов, делать больше ничего не оставалось. Хината очень надеялся найти волейбольный мяч, или хотя бы какой-нибудь мяч где-то в академии. Он очень скучал по ощущению полёта при прыжке и по тяжести мяча в руке. Возможно, Бокуто и Акааши смогут сыграть с ним как-нибудь. Всё же, они еще совсем недавно играли в волейбольной команде. Но сейчас, находясь рядом с Кагеямой, Хинате почему-то хотелось сыграть именно с ним, пусть он даже не знал, умеет ли играть Тобио. Возможно, память о событиях у него и отшибло, но моторная, или как её там называют, осталась. Каковы шансы того, что он тоже когда-то играл в волейбол? К удивлению Хинаты, пара часов пролетели почти незаметно. Несмотря на довольно странное утро, они с Кагеямой быстро нашли общий язык и просто болтали, сидя на траве. Если быть точнее, Хината болтал, а Кагеяма в основном сидел и молча слушал, время от времени вставляя пару слов. Это было логично, ведь Тобио не помнил ничего из своей жизни до академии, но даже зная это, Шоё хотелось узнать его получше. Ему было интересно, что делал Кагеяма до того, как приехал сюда. Скорее всего это любопытство было обусловлено «таинственным прошлым» парня, но Хината начинал подозревать, что дело было не совсем в этом. Скорее, ему просто было комфортно и приятно находиться в компании Кагеямы. Людям интересно узнавать о жизни других людей, если им с ними действительно хорошо. Возвращаться в академию желания не было. За пару часов, что они провели вместе, Хината смог абстрагироваться от ситуации в которой они находились. Тот факт, что Монокума подготовил им «сюрприз», не мог означать ничего хорошего. Несмотря на всю свою позитивность, Шоё не мог избавиться от плохих мыслей. Они грызли его изнутри, пожирали всё светлое и доброе. Конечно, Хината был достаточно оптимистичным, чтобы продержаться долгое время, не сдаваясь, но хватит ли его, чтобы выбраться из академии? Кагеяма был невероятно тихим на обратном пути в концертный зал, словно его рот зашили невидимыми нитками. Понятное дело, никто никому ничего не зашивал, но если сравнивать с тем, как Тобио пререкался и кричал всего парой часами ранее — разница была колоссальная. С руками в карманах, он тихо шёл следом за Хинатой по коридору, погруженный глубоко в себя. Когда они наконец-то пришли в зал, все уже были внутри. Кто-то выглядел нервным, кто-то наоборот, словно потерял способность испытывать эмоции. Что одно, что другое были ничем большим, чем защитной реакцией на стресс и опасность для жизни. Монокума уже стоял на сцене, терпеливо ожидая, пока все займут сидячие места и помещение погрязнет в тишину. — Прошу, не стойте в проходе. Вы выглядите так, словно вас могут убить! — рассмеялся медведь. Кто-то в заднем ряду захлебнулся водой. Хината старался успокоить свои нервы, но видя, что даже безразличный взгляд Кагеямы сменился обеспокоенным, он начинал чувствовать как теряет контроль. Внезапно, он осознал, что не может сдвинуться с места. — Ладно, оставайтесь стоять, если вам так хочется, — сказал Монокума. Он прочистил горло, словно был живым существом, а не роботом, придуманным каким-то больным психопатом, и продолжил: — Как я уже говорил сегодня утром, у меня для вас есть сюрприз! — Ну, и какую больную херню ты придумал? — пробормотал Куроо. Он сидел в предпоследнем ряду, рядом с Кенмой (Шоё судил по макушке, виднеющейся за спинкой стула). Хината хотел подойти и сесть рядом с ними, но ноги до сих пор не слушались. Судя по тому, как Кагеяма оставался стоять рядом с ним — у него была такая же проблема. — Ой, как грубо! Вы ходите по тонкому льду, Куроо-сан, очень тонкому льду! — пролепетал медведь. — Как для медведя, ты слишком обидчивый, — начал Куроо, но прервался, когда Кенма потянул его за рукав. — Не надо, — прошептал он. Хината еле расслышал его слова. — Итак, вернёмся к тому, о чём я говорил до того, как меня перебили! — продолжил Монокума. — В честь начала нового учебного года я приготовил вам сюрприз. Внимание на экран! Свет в зале внезапно погас, погружая всех в непроглядную темноту. Спустя ещё пару секунд на стене за Монокумой появилось изображение: логотип Академии Пика Надежды. Повернув голову, Хината увидел прожектор, подвешенный под потолком у себя над головой. Логотип сменился черным экраном, а из динамиков начала играть музыка. Такую обычно встретишь в чересчур пафосных рекламных роликах, зазывающих пойти сдать кровь или вступить в армию. Черный экран сменился полем с тракторами. Спустя пару секунд, по залу пронёсся голос: «Академия Пик Надежды всегда была элитным учреждением для лучших из лучших» Кадр сменился, теперь на экране показывали самых знаменитых выпускников академии: от идолов, художников и танцоров, до нейрохирургов и строителей. «Годами мы давали возможность уникальным людям развивать свои таланты. Мы давали лучшие возможности для саморазвития и достижения ещё больших высот!» Снова смена кадра: на этот раз на экране появился образ главного корпуса академии. Школьники с сумками на плечах поспешно направлялись ко входу. «Недавно, мы построили новый корпус, чтобы позволить ещё большему количеству учеников следовать за своей мечтой и достигать успехов в своей сфере деятельности!» Здание, в котором они находились появилось на экране. Оно выглядело менее мрачным и более… приветливым? Также, вокруг академии на видео не было стены. «Мы выбрали не 16, а 17 человек, которые первыми смогут начать свою учёбу в нашем новом, свежем и полным надежды корпусе!» Сердце Хинаты замерло, когда на экране стали появляться фотографии присутствующих. Казалось, в них не было ничего такого: просто снимок счастливых подростков. Вот на этом Бокуто давал пять Акааши на волейбольной площадке, а тут Ячи рисовала что-то в своём скетчбуке. Только когда на экране появилась фотография самого Хинаты, до него наконец-то дошёл весь ужас этих фотографий. Он стоял, счастливый, со сверкающими глазами и широкой улыбкой в своей комнате. В руках было то злосчастное письмо из Академии, которое лучше бы он никогда не получал. Хината прекрасно помнил, что был тогда в комнате один. Следующей фотографией на экране был снимок Кагеямы. В отличие от остальных, кто широко улыбался, мальчик на фото казался перепуганным. В своих маленьких ручках он держал бумажный кораблик, на котором было написано что-то, но разглядеть что именно — было невозможно. Несмотря на то, что на снимке Кагеяме было лет девять от силы, было явно видно, что это именно он. Те же чёрные волосы и голубые, глубокие глаза. Только вот взгляд был совершенно другим. Он был неживым. Повернув голову на,уже довольно взрослого Кагеяму, Хината увидел с каким шоком Тобио смотрел на маленького себя. Первый кусочек информации о его прошлом, но почему он выглядит таким несчастным? Тем временем, голос из динамика продолжал: «Мы собрали вас здесь, потому что вы избранные! Вы достойны быть элитой Японии и всего мира, неся надежду общественности! Будьте уникальными, будьте смелыми, буд-» По экрану прошлась волна помехов, голос исказился до неузнаваемости: теперь он был больше похож на неразборчивые звуки из преисподней. Экран, несмотря на глюки, продолжал показывать фотографии учеников. Они стали повторяться — снимки, которые уже появлялись до этого. Только вот вместо учеников были куклы, похожие на них, а всё вокруг было искажено. Ужас настиг Хинату, когда показали его комнату: стены в крови, а сам он был ничем иным, как тряпичной куклой, сшитой черными нитками. Он не помнил, когда именно его начало трясти. Каждый вдох давался с большим трудом, но чем больше Хината дышал, тем больше его организм требовал кислорода. Обняв себя дрожащими руками, он попятился назад, упираясь спиной в стенку. Судя по всему, Кагеяма заметил это, ведь уже через пару секунд он стоял рядом, нависая и создавая некое подобие комфорта. Его лицо казалось обеспокоенным. В глазах читался явный страх, но он держался стойко, не поддаваясь панике. — Эй, успокойся, — сказал он на удивление тихо. Хинату начало трясти сильнее. Голова кружилась, а перед глазами всё плыло, силуэт Кагеямы казался размытым. Он уже даже не был уверен, что это был именно Тобио. Хината не чувствовал своих ног, но осознал, что больше не в состоянии поддерживать себя в стоячем положении. Сразу после того, как он подумал, что сейчас упадёт, Шоё почувствовал руки на себе, поддерживающие его в стоячем положении. — Не смей падать! — прокричал кто-то. Хината подозревал, что это был Кагеяма, но не мог заставить себя поднять взгляд и действительно посмотреть на человека, который его держал. Крепкие руки создавали ощущение опоры; стало немного легче. — Кагеяма! — он услышал другой голос. Кто-то ещё был рядом с ними. Хината только вот не мог понять кто. — Что произошло?! — Я-я не знаю! — заикался Тобио. — Он просто начал трястись! — Хината! Хината, ты меня слышишь? — Голос стал ближе, но всё ещё не настолько близко, как голос Кагеямы. — Да, — еле выговорил Шоё. Страх сковал не только тело, но и способность мыслить. — Что с ним?! — Я думаю у него паническая атака. — Это смертельно? — Что? Тобио-чан, ты совсем идиот?! С какой стати это было бы смертельно?! — Разве при ней не останавливается сердце? — Это сердечный приступ, кретин! С чего бы у него был сердечный приступ? — Хината, — сказал кто-то прямо над ухом. — Что ты чувствуешь? Боль в груди есть? Шоё открыл рот, чтобы ответить на поставленный ему вопрос, но сразу же закрыл его, понимая, что не может выговорить ни слова. Вместо этого он просто покачал головой. — Это не сердечный приступ, — заключил кто-то издалека. — Да ну, ты прям Шерлок! С чего вообще вы взяли, что у него сердечный приступ? — Не знаю! Он выглядит бледным! — Потому что ему плохо, придурок! Лучше усади его куда-нибудь или так и будешь держать его в своих объятиях?! Хината почувствовал, как его насильно оторвали от стены. Зрение было до сих пор размытым, но Шоё видел, куда именно ему надо идти. Управлять своими конечностями, когда ты их не чувствуешь было очень тяжело, но, к счастью, рядом с ним были три человека, которые были готовы поддержать его тело, если тот упадёт. Усадив Хинату на первый стул в заднем ряду, ему сразу же протянули бутылку воды. По прежнему дрожащими руками Шоё открутил крышку и поднёс её к губам, начиная жадно глотать воду, словно он не пил уже пару дней подряд. Кто-то намочил кусок ткани и провёл по его лбу, пытаясь снизить жар хотя бы немного. Это было кстати — Хината чувствовал себя так, словно просидел в горячих источниках больше трёх часов. — Ты меня слышишь, Хината? — произнёс человек, который протянул ему воду. — Да, — пробормотал Шоё, стараясь сосредоточиться на окружении, а не на своих мыслях. — Хорошо. Закрой глаза и дыши глубоко, ты меня понял? Хината кивнул и сделал всё так, как ему указали. Вдох — выдох, вдох — — Теперь попробуй сосредоточиться на моих словах, окей? — он снова кивнул. — Представь место, где ты себя чувствуешь хорошо. — Суга, я не думаю что это поможет- — Заткнись, я знаю, что я делаю! И так, представь место, где ты себя чувствуешь хорошо. Где ты по-настоящему счастлив. Представь, что ты находишься там. Расскажи мне, что ты видишь? — Не хочу никого расстраивать, но не думаю, что он сможет ответить. — Ойкава, не мешай! — Ива-чан, ты же знаешь, что у меня бывали панические атаки! — Да, и ты никогда не мог с ними нормально справиться, так что иди сюда и помалкивай! — Замолчите! — прокричал, судя по всему, Суга. — Хината, сосредоточься на моём голосе и только на нём, хорошо? Скажи, что ты представил? Представить своё счастливое место было тяжелее, чем казалось на первый взгляд. Единственные мысли в голове Хинаты были лишь ужасающими, отчаянными страхами, которые никак не хотели уходить. «Тебе не выбраться» «Ты никогда не увидишь свою семью вновь» «Ты умрёшь здесь» «Ты умрёшь» Хината честно пытался сосредоточиться на чём-то хорошем. Он действительно пытался, но это было почти невозможно. — Я не могу, — прошептал он. — Ничего не приходит в голову. — Ладно, хорошо. Тогда представь листик на воде. Обычный кленовый лист плавающий на воде. Направив все свои оставшиеся силы на представление листа, у Хинаты наконец-то начало получаться. Ужасающие мысли всё ещё кружили в его сознании, но с каждой секундой они всё больше и больше отходили на задний план, давая место изображению желтого кленового листа, плавающего на воде. Сначала он не был чётким, но со временем изображение приобретало реалистичность. — Представил? — спросил Суга. Хината кивнул. — Теперь представь, как он плавно плывёт вдоль по ручью. Размеренно, не спеша. Только не переставай дышать глубоко, окей? Хината продолжал следовать указаниям Суги, стараясь не отвлекаться на посторонние шумы. Спустя какое-то время ему стало лучше, и он наконец-то смог открыть глаза. Шоё смотрел на людей перед собой, всё было достаточно чётко, чтобы увидеть, кто именно стоял рядом с ним. Понятное дело, Хината уже знал, что Суга был тем самым человеком, который помог ему выбраться из этой пучины, но он не был единственным кто стоял рядом и с волнением в глазах наблюдал за Шоё. Кагеяма стоял слева от Суги, его руки были сжаты в кулаки, а сам парень выглядел крайне нервным. Но самым большим удивлением стал Ойкава, который поначалу не производил впечатление дружелюбного и заботливого человека. Но всё же, он стоял относительно недалеко и с беспокойством оглядывал Хинату. — Ты как? — спросила Ячи. Она сидела рядом с Кенмой и Куроо, справа от самого Шоё. Все взгляды были направлены в его сторону в ожидании ответа. — Лучше, — пробормотал он. Хината до сих пор чувствовал себя плохо; он до сих пор дрожал, а сердцебиение пока что не пришло в норму, но по крайней мере это чувство начинало постепенно уходить. — Экхэм, мы можем продолжить нашу презентацию? — спросил Монокума со сцены. Все сразу же повернулись к нему, словно и забыв, что медведь по-прежнему был в помещении, и что он до сих пор не показал свой «сюрприз». — У тебя нет никакой совести, да? — сказала Киёко, складывая руки на груди. — Пу-ху-ху, ни капельки! — ответил Монокума. — Я устал ждать, пока вы разберётесь со своими проблемами, паническими атаками, сердечными приступами, или чем ещё там вы занимаетесь. Мне скучно, так что, хотите вы этого или нет, моё терпение подошло к концу! С этими словами, Монокума нажал кнопку на каком-то пульте. Хината даже и не заметил его появления в лапах медведя. Стена с экраном за сценой начала медленно подниматься, открывая вид на небольшое пространство за ней. Как только она была поднята достаточно высоко, стало понятно: абсолютно всё за ней было обвешано фотографиями. Некоторые из них были достаточно большими, чтобы Хината мог их разглядеть. Это были фотографии наподобие тех, что показывали в видео, только с другими моментами их жизней. Мурашки пробежали по коже Шоё, и он поспешил закрыть глаза, чтобы вновь не окунуться в пучину паники и отчаяния. — Что это? — спросил кто-то спустя ещё пару минут. Хината осмелился открыть глаза и увидел, что стена с экраном уже полностью исчезла. — Мотив! — радостно заявил Монокума, хлопая лапами. Он выглядел крипово. — Мотив? — переспросил Асахи. — Ага, чтобы вы скорее начали нашу игру! — Каким образом это, — Куроо указал пальцем на стену увешанную фотографиями, — должно заставить нас убивать друг друга? — Что если, я вам скажу, что ваши воспоминания ложные? — начал Монокума. Все затихли. — Не знаю, может вы когда-нибудь слышали о способах внушить воспоминания людям? Теоретически, с правильным методом и специалистами, за пару часов можно любого убедить в том, что он убил человека, даже если тот этого на самом деле не делал. — К чему ты клонишь? — спросил Ивайзуми. Он стоял рядом с Ойкавой, и Хината не мог не заметить, как тот словно пытался «прикрыть» его от глаз медведя. Правда, у него не особо получалось, ведь Ойкава был явно выше. — Ваши воспоминания могут быть ложными! Пу-ху-ху, а может и нет? — пояснил Монокума, словно это было чем-то очевидным. — Ты смеёшься?! Да как это вообще возможно?! — прокричал Танака. Монокума рассмеялся, заставляя парня словно автоматически схватить руку Киёко. — Если честно, нет! Может, я и люблю разыгрывать людей, но это не тот случай. Всё, что я сказал — чистая правда! Честное слово! Клянусь зубами моего прадедушки! — Значит, — тихо пробормотала Ячи. — Все наши воспоминания ненастоящие? — Ну, чего сразу все?! У кого-то из вас большая часть воспоминаний являются настоящими, у других же — наоборот. По сути, всё зависит от вашей удачи! — А к-как, — прошептал Бокуто, — как мы узнаем, какие из воспоминаний реальные? — Что ж, хороший вопрос! Вам придётся выбраться и узнать лично! Монокума снова рассмеялся, навевая своим истерическим смехом только ужас на всех. Хината же вновь закрыл глаза, пытаясь оставаться как можно более спокойны. Не могут же именно его воспоминания быть ложными? Они все такие реальные и яркие в его сознании; никакая промывка мозгов не смогла бы создать настолько реалистичные картинки. Он помнил многие события до малейших деталей. Помнил улыбку своей сестры, помнил своих родителей и соседского пса, которого усыпили когда ему было восемь. Не может же оказаться, что у него на самом деле нет сестры? Или его родители не выглядят так, как они выглядят? Может, у него вообще нет родителей, но ведь это же абсурд, не так ли?