Школа отчаявшихся

      Известие о зачислении в Академию Пик Надежды стало для Бокуто Котаро неожиданностью. Мало того, что он не подавал никаких документов на поступление, так его ещё и зачислили как абсолютного преступника. Никогда в своей жизни Бокуто не делал ничего нелегального, а тут такое. Ну, возможно, он иногда творил разные глупости вместе с Куроо, но не мог же он получить звание абсолютного преступника из-за одного поджога и нескольких взломов? Плюс, никто, кроме него самого, не пострадал. Только потом Бокуто узнал, что, оказывается, ни разу в своей жизни не платил налогов, и каким-то образом полиция ещё не приехала за его задницей. Начнём с того, что Бокуто понятия не имел, как налоги работают. Каждый раз, когда Котаро собирался попросить кого-нибудь о помощи, он отвлекался на что-то более интересное и успешно забывал об этом до следующего месяца. Потом же всё просто повторялось. Изначально Бокуто Котаро собирался отклонить предложение, но всё изменилось, когда Куроо и Кенма тоже поступили. Окончательной каплей в принятии этого решения стал Акааши, который даже не упоминал о своём зачислении до последнего момента. Именно тогда Бокуто и решил, что терять ему всё равно нечего, и стоит хотя бы попробовать. В конце концов, не каждый день даётся шанс попасть в такое престижное учреждение. На часах было два часа ночи, когда он очнулся посреди тёмного коридора около входа в зал. На нём были одни футболка и спортивные штаны; по коже пробежали мурашки от холода. Уже не впервые Бокуто ходил во сне. Он с самого детства страдал сомнамбулизмом и периодически просыпался в других комнатах, но никогда до этого его расстройство не представляло реальную опасность. Должно быть, количество пережитого стресса внесло свой вклад, ведь уже вторую ночь Бокуто просыпался не в своей кровати. Вчера он проснулся в ванной, крепко обнимая подушку. Кран был открыт; повезло, что ночью отключали воду. Вернувшись в кровать, Бокуто проспал от силы полчаса, перед тем как Акааши разбудил его. Сегодня же Бокуто проснулся и вовсе не в своей комнате. Свет в конце коридора был отключён, а сам он стоял перед дверью в концертный зал с электронным справочником в руках. Ну, хотя бы в этот раз вместо подушки он взял что-то полезное. Бокуто уже собирался идти обратно в свою комнату, когда в его голову пришла идея. Возможно, больше такой возможности не будет, ведь никто, у кого есть хотя бы что-то в голове не додумается шляться по академии ночью. Так что, раз он уже здесь, то почему бы и не проверить какие помещения были закрыты на ночь, — а какие нет? Протянув руку, Бокуто осторожно дёрнул за ручку, открывая дверь. Внутри было темно; видимо, одно из тех самым мест где ночью отключался свет. Единственным источником освещения была тусклая лампочка в коридоре, но он всё равно мог разглядеть очертания стульев и сцены внутри комнаты. Стена, за которой было помещение, обклеенное устрашающими фотографиями, уже была на своём месте. Не решившись зайти внутрь, Бокуто как можно тише закрыл дверь и пошёл дальше. Дверь в библиотеку была тоже открыта. Не будучи большим фанатом литературы, в отличие от Акааши, Бокуто не собирался даже заглядывать туда, но, заметив тусклый огонёк, исходящий с противоположного конца комнаты, он всё же ступил внутрь. Закрыв за собой дверь, он шёл на свет — к последнему ряду. На полу сидел Акааши, облокотившись спиной о шкаф и с книгой в руках. Справа от него, в довольно уродливом подсвечнике была зажжённая свеча. Ещё пара целых валялись рядом. — Акааши? — позвал Бокуто, стараясь быть как можно тише. Парень резко начал оглядываться по сторонам в панике. Видимо, недостаточно тихо. — Бокуто-сан, — прошептал он, наконец-то встречаясь взглядом с другом. — Почему вы не спите? — Могу задать тебе такой же вопрос, — хмыкнул Бокуто. — А, я… — он отвёл взгляд. — Нам нельзя терять времени. Пытаюсь найти что-нибудь полезное. Бокуто понимающе кивнул и подошёл ближе. Отодвинув свечу подальше от Акааши, он сел рядом, с интересом поглядывая на книги. — Интересно? — Нет, — вздохнул Акааши. — Но я стараюсь вынести из них как можно больше информации. — Что-то новое? Он покачал головой. — Монокума, или тот, кто стоит за ним — больной на голову психопат. Это всё, что я узнал. — Это и так было ясно. — Да, но должна же быть хотя бы одна книга в этой библиотеке, в которой есть информация насчёт этого места и нашей ситуации? — Но ты ничего не нашёл, — утвердительно сказал Бокуто. — Я наткнулся на Ромео и Джульетту. Точь-в-точь произведение Шекспира, только в конце они съели друг друга. — Акааши скривился от воспоминаний. — Что? Фуу, — рассмеялся Бокуто. — Кто вообще до такого додумался? — Монокума указан как автор. — Кто же ещё! Бокуто продолжал смеяться, наблюдая за тем, как Акааши перелистывал очередную книгу. Как аккуратно он переворачивал странички своими длинными пальцами, словно прикасался к произведению искусства, пусть и сам до этого признался, что так таковой ценности у этих книг нет. Свет от свечи отражался в линзах его очков, словно танцуя в самих глазах Акааши. Бокуто не помнил, когда успел облокотиться на свои колени, но последние пару минут он просто наблюдал за своим другом. Акааши продолжал перебирать книги, перелистывая одну за другой, с каждым разом пропуская всё больше страниц. Заметив, что Бокуто застыл, он повернулся в его сторону и замер, смотря другу прямо в глаза. Огонёк в очках постепенно тускнел; свеча почти догорела. — Как думаешь, — начал Бокуто. — Наши совместные воспоминания о волейболе… они фальшивые? — Нет. — Акааши слишком быстро покачал головой. Заметив это, он запнулся и слегка покраснел. — Не думаю, что те эмоции, что мы с вами пережили, могут быть созданы искусственно, — продолжил он, отводя взгляд обратно к книгам. — Обращайся ко мне на ты, — прошептал Бокуто. Он не мог заставить себя отвернуться от друга, пусть и видел, насколько напряженным он был. — Как скажешь, Бокуто-сан. — Просто Бокуто. Мы же друзья, как-никак. — Да, — Акааши грустно улыбнулся, бросая мимолётный взгляд в его сторону, — друзья. По телу Бокуто пролилась волна тепла от этих слов, пусть он и не понимал почему. Это не первый раз, когда он себя так чувствовал рядом с Акааши. Когда их взгляды пересекались, его сердце начинало биться быстрее, а дыхание перехватывало. Он понятия не имел, почему не смотреть на Акааши было такой сложной задачей. Куроо говорил, что это может быть влюблённость, но разве влюбляясь ты не должен чувствовать бабочек в животе? Бокуто был точно уверен, что его ощущения не были похожи на бабочек. Скорее на расстройство желудка. — Надеюсь, наши воспоминания настоящие. А то окажется, что моя жизнь – это фанфик игрушки-убийцы, — пробормотал он, наконец-то отводя взгляд. Акааши громко выдохнул, словно не сделав ни единого вздоха за всё это время. — Даже если они нереальны, — начал он. Огонёк от свечи был тусклым, но всё ещё сверкал, догорая свои последние минуты. — Я рад, что мы с тобой встретились, — продолжил Акааши. Бокуто улыбнулся, не поднимая взгляда со свечи. Они продолжали сидеть в тишине; Акааши проверял книги на наличие информации, а Бокуто просто был рядом. Наблюдал за огнём. Он не был ярым фанатом тишины, но в тот момент всё казалось таким… правильным. Только когда пришлось зажечь другую свечу, до него дошло, насколько долго они уже находились в библиотеке. Была глубокая ночь, в конце концов, а Бокуто планировал провести это время в кровати. Желательно спящим. — Пойдём, поздно уже, — сказал он, поднимаясь с пола и протягивая руку Акааши. Тот смотрел на него пару секунд, после чего молча отложил книгу и взялся за руку, позволяя Бокуто подтянуть его на ноги. — Да, вы… прости, ты, прав. Я не собирался проводить всю ночь здесь, но потом пришёл ты, и я немного забылся. — Все иногда забываются, — он улыбнулся. — Можно вопрос? — неуверенно спросил Акааши, когда они уже были около двери в комнату Бокуто. — Да, конечно! — Почему ты не спал? Я думал, ты собирался выспаться, поскольку вчера я разбудил тебя слишком рано. Вопрос заставил Бокуто задуматься. Стоит ли рассказывать Акааши о его периодическом хождении во сне? С одной стороны, это не была информация, которую ты будешь рассказывать каждому встречному, но ведь они уже были достаточно долго знакомы. Он доверял Акааши и знал, что тот ни в коем случае не будет смеяться или издеваться над ним. — Я хожу во сне, — решил всё-таки признаться Бокуто. Это был первый человек, если не брать в счёт его родителей и сестёр, кому он рассказал об этом. Судя по тому, как глаза Акааши увеличились в удивлении — это было не совсем то, чего он ожидал. — Как я этого раньше не замечал, — пробормотал он, утыкаясь взглядом себе под ноги. — Но мне до сих пор не понятно, что ты делал в библиотеке в два часа ночи. — Я проснулся около входа в зал и решил посмотреть, какие комнаты были закрыты, — пожал плечами Бокуто. Акааши какое-то молчал, обдумывая услышанное. — Мы должны что-то с этим придумать, — наконец-то сказал он спустя пару минут. — С чем именно? — С твоим сомнамбулизмом. Это может быть опасно для жизни, если вдруг получится так, что ты наткнёшься на кого-то с плохими намерениями, — объяснил Акааши. — Как-нибудь справлюсь. — Бокуто не задумывался об этом с такой стороны. — В любом случае, сейчас не время что-либо делать. Спокойной ночи, — сказал Акааши и поспешил дальше по коридору. Он ни разу не обернулся. Бокуто знал это, потому что продолжал стоять около своей двери, пока Акааши не зашёл в свою комнату. Возможно, Куроо был прав.

***

Цукишима Кей никогда не горел особым желанием попасть в Академию Пик Надежды, несмотря на то, что все его знакомые только об этом и говорили. Школа была у всех на слуху и найти кого-то, кто хотя бы один раз не представлял себя в её униформе было сложно. Тем не менее, Цукишима Кей никогда не мечтал сюда попасть. Он понимал, что учиться в подобном учреждении было престижно и открывало кучу новых возможностей, но Академия Пика Надежды была для избранных. Был ли смысл даже пытаться попасть сюда, если ты всё равно знаешь, что ничего не получится? Впрочем, каким-то образом он всё равно оказался среди семнадцати избранных учеников. И лучше бы этого не случалось. Теперь уже обратного пути не было. Надо просто попытаться выжить как можно дольше, ведь убивать он точно не собирался. А смысл? Вдруг Монокума просто обманывает их, и тебя не выпустят даже после того, как ты кого-нибудь убьёшь? Цукишима мог бы ожидать чего-то подобного от этого плюшевого психопата. За завтраком Савамура Дайчи попросил всех собраться на поляне перед академией. Он не объяснил в чём было дело, лишь сказал, что это связано со стеной. Цукишима рассматривал возможность остаться в своей комнате, но любопытство, которое он старался игнорировать, не дало ему выбора. Ровно в час дня, как и договаривались, он стоял на поляне перед огромной стеной. Ямагучи рядом с ним выглядел нервным, отражая, наверное, все эмоции которые скрывал Цукишима. Он всегда восхищался своим другом за возможность, хоть и не всегда, но показывать настоящего себя другим. Они пришли последними. Даже Ойкава с Ивайзуми уже были там, а их Цукишима ожидал увидеть меньше всего. По крайней мере Ойкаву, ведь тот всё утро пререкался с Дайчи, пытаясь выудить из него хотя бы небольшую долю информации. В чём-то он был даже прав. Цукишима не хотел встревать и занимать чью-то сторону, поэтому просто остался слушать и цепляться за каждый осколок новой информации. — Кхм, спасибо что пришли, — сказал Дайчи, убедившись, что все были на месте. Он постоянно записывал что-то в своём блокноте, и это не давало Цукишиме покоя. — Давай, переходи уже к делу, — нетерпеливо пробормотал Ойкава, явно пребывая не в лучшем настроении. Переведя свой взгляд в его сторону, Цукишима заметил, что они с Ивайзуми стояли непривычно далеко друг от друга. Они всегда старались держаться вместе, а сейчас между ними было метров пять как минимум. Неужели поссорились? Это бы объяснило плохое настроение Ойкавы. — Терпение, — грозно сказал Асахи. Если бы Цукишима не знал, каким безобидным он на самом деле являлся, то это было бы устрашающе. — Спасибо, Асахи, — пробормотал Дайчи. Он прокашлялся, после чего снова отметил что-то в блокноте и продолжил: — Мы вчера пришли к выводу, что лучшим решением на данный момент будет попробовать забраться на стену и осмотреться. — «Мы» это кто? — спросил Куроо. — Мы с Киёко и Асахи помогали ему, — ответил Суга. Он кивнул Дайчи, чтобы тот продолжил. — Пока что мы не знаем как это сделать, — сказал он. — Но, думаю, мы сможем найти решение. Я хочу знать имена тех, кто хочет пойти с нами. По плану, если половина останется внизу, у нас не должно возникнуть проблем, если что-то пойдёт не так.  — Я! Возьмите меня! — прокричал Хината, с энтузиазмом подбегая к Дайчи. Тот улыбнулся и снова записал что-то в блокнот. Как этот мальчишка вообще может оставаться таким позитивным в подобной ситуации? Ещё вчера у него была паническая атака, а сегодня он словно сияет. — Я тоже хочу! — прокричал Нишиноя, подбегая к Хинате и чуть не сталкивая того с ног. Находиться рядом с ними в данный момент было опасно для жизни. — Что же, запиши и меня, — сказал Куроо, усмехаясь. — Не хочу оставаться в стороне. Кенма, ты со мной? Парень с приставкой в руках (которую видимо у него не отобрали, в отличие от телефонов) поднял взгляд и прищурился из-за яркости солнца. — Там метров двадцать, — пробормотал он. — Я пас. — Да ну, пойдём, будет весело! — Я пойду с тобой, — гордо заявил Бокуто. — И Акааши тоже! — Я этого не говорил. — Акааши скривился. — Почему? — Я предпочту оставаться на земле, но спасибо за предложение, — ответил он. Кенма улыбнулся, показывая большой палец вверх. — Запиши меня, — спокойно сказал Ивайзуми, подходя ближе к Дайчи. — Ива-чан, ты в своём уме?! — прокричал Ойкава, сразу же подбегая следом. — Ты не знаешь, что может там случиться! — Я доверяю ему, — ответил он, полным уверенности голосом. — Тебе тоже стоит. Мы не в той ситуации, чтобы подозревать каждого. — Дело не в подозрении! — Да? Может тогда в твоей гордости? Бросай валять дурака и веди себя как взрослый человек. Пошли с нами. — Да, сейчас же прям так и полезу! Я слишком дорожу своей жизнью. А вдруг что-то пойдёт не так?! — Ойкава сложил руки на груди. — Делай что хочешь, я устал уже, — вздохнул Ивайзуми, отворачиваясь от друга и уходя в другую сторону. — Ивайзуми, ты надолго? — прокричал Дайчи ему вслед. — Я вернусь вовремя. Надо просто успокоиться, — ответил тот, не оборачиваясь. В итоге на стену собирались лезть восемь человек: Куроо, Дайчи, Танака, Асахи, Нишиноя, Хината, Бокуто и Ивайзуми. Оставалась лишь одна небольшая проблема: каким образом они собирались забираться на двадцатиметровую стену? Особенно учитывая тот факт, что у них не было ни верёвки, ничего. — Мы придумаем, — сказал Дайчи, когда Цукишима задал ему этот вопрос. Что-то ему подсказывало, что тот сам был без понятия, каким именно образом они собирались это сделать. — Ты же сказал, что у тебя всё под контролем? — Суга приподнял бровь в удивлении, смотря на Дайчи. — Я не всё просчитал, — неохотно признался он. — Может, перед тем как рассказывать всем о своём плане, ты хотя бы доведёшь его до совершенства? — продолжал Суга. К удивлению Цукишимы, Дайчи выглядел… виновато? — Да, ты прав, — пробормотал он. — У нас праздник? Кто-то умер?! Чего мы тут собрались? — послышался противный голос со стороны здания. Все сразу же повернули головы на звук, сразу понимая кто это был. — Ты что тут делаешь?! — прокричал Танака. Цукишима знал, что он был идиотом, но не настолько же. Неужели с первого раза не доходит? — Не ты, а вы, в первую очередь. Вы начинаете действовать мне на нервы, Танака-сан. Ни капли уважения к любимому директору! — Его голос звучал жизнерадостным и удивительно безобидным. — Тебя это раньше не заботило, — усмехнулся Куроо. Наверное, в мире было два типа идиотов. Один слишком тупой, чтобы осознать свою тупость, другой же — слишком умный, чтобы действовать разумно. — Вам повезло, что я сегодня добрый. Так что у нас тут происходит? Монокума подошёл ближе к Дайчи. Все взгляды были устремлены на него. Тот факт, что плюшевая игрушка передвигалась уже никого не удивлял. Все просто смотрели и с замиранием сердца ожидали следующего шага. — Мы хотим забраться на стену, — честно ответил Дайчи, когда между ними оставалось всего пара метров. — Хм, как интересно, — сказал Монокума, подходя ещё ближе, но в самый последний момент меняя направление и подходя к Суге. Тот напрягся. — Каким образом вы собрались это делать? — Мы ещё не знаем, — сказал Дайчи, наблюдая за тем, как его друг медленно отходит назад. Пусть Монокума и был меньше метра ростом, выглядел он устрашающе. — А что если я вам помогу? — Что? — удивлённо пробормотал Суга. — Глухой, да? — Монокума хихикнул и продолжил, выговаривая каждое слово по слогам, как маленькому ребёнку: — А что ес-ли я вам по-мо-гу?! — Я не глухой. — Отлично! Так что скажете? — Ты же не серьезно, — сказал Куроо, подходя немного ближе. — Я полностью серьезен! Могу показать вам проход на стену, если вам это так надо! Всё для моих учеников! — В чём подвох? — решил спросить Цукишима, понимая, что от Монокумы можно было ожидать чего угодно. Не мог же он просто дать им этот шанс по доброте душевной? Что-то тут было нечисто. — Нет подвоха! — Медведь рассмеялся. — Стены находятся на территории академии! Если вы попробуете сбежать, то не сможете далеко уйти. Начнём с того, что, скорее всего, вы умрёте от падения, а даже если и нет, то вас сразу же расстреляют! Но, на стену я вас поднять могу! — Мы согласны, — неожиданно для всех сказал Дайчи. — Ты с ума сошёл?! Ты доверяешь ему? — прокричал Суга, хватая друга за рукав, но тот не отреагировал. — Мы согласны, — повторил он. Все затихли, ожидая реакции Монокумы. — Так, я не хочу в этом участвовать, — сказал Ойкава, разворачиваясь обратно в здание академии. Никто его не собирался останавливать. — Отлично! — прокричал медведь спустя какое-то время. Больше минуты он стоял в тишине, и Цукишима уже начал подозревать, что что-то внутри этого робота перегорело. — У меня есть несколько условий! — Конечно же они у тебя есть, — вздохнул Дайчи. — Говори. — Первое: вы можете находиться вверху не больше двух часов. Советую засечь время! Вы же не хотите меня разозлить, да? Второе: на стену должны пойти девять человек, не больше — не меньше! Или девять, или не идёте вообще. — Какая разница, сколько нас будет? — поинтересовалась Ячи, но была проигнорирована Монокумой. — Последнее, и, наверное самое очевидное условие: ни шага за саму стену! Наказание — моментальная смерть! Но это, я думаю, вы и так понимаете! Ну так что, в деле? — Нас только восемь, — пробормотал Суга. — Что? Я не слышу тебя, слишком тихо! — Я сказал, что нас только восемь! — теперь уже прокричал он. — Человек, которые хотят забраться на стену. Нас восемь! — Так придумайте что-нибудь, не знаю! Это не моё дело! У вас пять минут. — Что? — промямлил Дайчи, удивлённо. — Пять минут на то, чтобы найти кого-то девятого! Давайте, часики тикают! — Монокума снова рассмеялся и начал пародировать часы, повторяя «тик-так, тик-так». — Есть желающие?! — спросил Асахи, в панике оглядывая присутствующих. — Я могу пойти, — сказал Суга. Дайчи покачал головой. — Ты должен оставаться внизу. Если что-то случиться — ты один из немногих, кто сможет хотя бы как-то успокоить толпу. Как и ты, Киёко, — добавил он, понимая, что девушка собиралась что-то сказать. — Цукки, — послышалось справа. Цукишима повернул голову, встречаясь взглядом с обеспокоенным Ямагучи. Они договорились оба оставаться внизу, чтобы случайно не оказаться жертвой Монокумы или ещё кого-нибудь, но судя по взгляду Ямагучи — он уже начал сомневаться в этом решении. — Ты что-то хотел? — спокойно спросил Цукишима. — Ты должен пойти. — Я не собираюсь идти туда. Делать мне больше нечего? — Нет, — Ямагучи покачал головой. — Или ты идёшь, или я. Им нужен девятый человек. Разве тебе не интересно, что находится за стеной? — Меня это не особо волнует, — соврал он. — Ты иди, если хочешь. Никто останавливать тебя не будет. — Я не думаю, что от меня будет столько же пользы, как могло бы быть от тебя, — признался Ямагучи. — По крайней мере, тебя скорее послушают, если ты что-то заметишь. — К тебе тоже прислушались бы. — Нет! — сказал Ямагучи, через чур громко. Как только Цукишима открыл рот, чтобы закончить свою мысль, он продолжил: — Даже если и прислушаются, я не думаю что смогу заметить столько же, сколько сможешь ты. В чём-то он был прав. Конечно же, Цукишима не считал себя умнее или лучше его, нет. Возможно, он был даже хуже, в каком-то смысле, но вряд ли бы Ямагучи решился сказать, если что-то заметит. Парень был довольно стеснительным, пусть уже и не таким, каким был в детстве, но высказывать своё мнение до сих пор вызывало у него проблемы. Цукишима же не сильно заботился о мнении остальных, не боясь высказывать всё, что приходило в голову. — Ладно, — сказал он после минуты раздумий. — Хорошо, я пойду. — Что, правда? — Казалось, Ямагучи не ожидал такого ответа. — Да, — вздохнул Цукишима. Он посмотрел на Дайчи, который спорил с Сугой о чём-то. Подойдя немного ближе, он сказал как можно громче: — Я пойду! Все присутствующие сразу же замолчали, поворачиваясь в сторону Цукишимы. Он бы очень хотел, чтобы всё вокруг погрузилось в тишину, но Монокума продолжал повторять «тик-так, тик-так». Иногда хотелось просто пнуть эту тупую игрушку, но, это было бы очень глупым решением. — Ты же не хотел, — прервала тишину Ячи, с удивлением смотря на Цукишиму. — Я и сейчас не хочу, но вам нужен девятый человек, — объяснил он. — Мы можем найти кого-нибудь, — сказал Суга. — У вас осталась одна минута! — сказал Монокума, сразу же продолжая свою мантру. Тик-так, тик-так, тик-так… — Слушайте, я уже согласился, что вам ещё нужно? — спросил Цукишима. Фраза получилась немного громче ожидаемого. — Ладно, окей, хорошо! — прокричал Дайчи. — Цукишима будет девятым человеком! Ты доволен? — спросил он, обращаясь к Монокуме. Тот рассмеялся, показывая палец вверх своей плюшевой лапой. — И каким же образом ты собираешься нас туда поднять? — спросил Куроо, смотря вверх на стену. — Идём за мной. — Медведь хлопнул в ладоши и пошёл по направлению к левому крылу здания. Все молча последовали за директором, даже те, кто не собирался забираться на стену. Наверное, единственными, кого среди них не было – были Ойкава и Ивайзуми. С опаской, все наблюдали за каждым движением Монокумы. Цукишима был уверен, что никто из присутствующих не доверял этому психопату, но всё же шёл следом, понимая, что другого выхода просто нет. Обойдя почти всё здание (что было совершенно бесполезной тратой времени, ведь можно было изначально просто пойти направо), Монокума начал подходить ближе к стене. Когда он уже был прямо под ней, из стены начали вылезать ржавые трубы, напоминающие лестницу. Спустя примерно минуту, путь на стену был открыт. — Я делаю это первый и последний раз, — сказал медведь, потирая лапами, словно сам только что прибил к стене каждую трубу. — Они достаточно надёжные, чтобы никто из вас не упал, — продолжил он. — Я не пущу вас дальше, пока вас не будет девять, но- — Что тут происходит? — послышался голос сзади. Цукишима обернулся, видя перед собой Ивайзуми. Он выглядел… измотано. — Как некультурно! Перебиваем своего дорогого директора? — покачал головой Монокума. — Ай-ай-яй, Ивайзуми-сан! Как же так?! — Я- — Мы нашли способ забраться на стену, — объяснил Асахи, показывая пальцем на лестницу из труб. — Не вы нашли, а Монокума согласился, — пробормотал Кенма, осматривая стену сверху вниз. — Мне не нравится эта затея, — признался он. — Ты всё равно не идёшь, — сказал Куроо. — Да, и тебе бы тоже не стоило. — Так, — прервал их Дайчи. — Все готовы подниматься? — Где Ойкава? — обеспокоенно спросил Ивайзуми. — Он ушёл обратно в академию. Так, мы готовы? — повторил теперь уже Суга. — Да. Все переглядывались между собой, словно морально готовясь к тому, что могло их ожидать за стеной. Пока некоторые выглядели так, словно их вот-вот вырвет, другие же были даже рады этому событию. Хината и Нишиноя не могли устоять на одном месте, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь скрыть нелепую улыбку. Кагеяма рядом с ними выглядел просто ужасно, несмотря на то, что сам он и не собирался подниматься. Этот парень вообще был довольно тихим. Цукишима не помнил, когда последний раз слышал его голос. Скорее всего, за завтраком. Наверное, так на него влияла потеря памяти, хотя, похоже каждый из них не помнил чего-то. Почти все смотрели на двадцатиметровую лестницу хотя бы с небольшой долей предвкушения. Будь то ужаса или чего-нибудь хорошего. Цукишима посмотрел на Ямагучи; он выглядел через чур бледно, веснушки даже более выразительные чем прежде. Видимо, заметив на себе взгляд, он повернулся, нервно улыбаясь. — Удачи, — прошептал Ямагучи. Цукишима сглотнул и отвёл взгляд, чувствуя, как в груди начало расти волнение. — Итак, с этого момента у вас есть два часа, — сказал Монокума. — Следите за временем и не падайте со стены, пу-ху-ху! Повернувшись на голос директора, Цукишима удивился, поняв, что Монокума уже исчез. Как такое вообще было возможно? Мог ли он уйти под землю? Это было единственное объяснение, на которое он был способен. Не может же плюшевый медведь уметь телепортироваться или передвигаться со скоростью света? Если теория Цукишимы была правдивой, значит, под землёй должны быть туннели. В этом случае попасть туда будет хорошей идеей. Возможно, таким образом они смогут найти хоть какие-нибудь ответы. Первым на стену полез Дайчи, а все последовали за ним. Наблюдая за тем, как абсолютный полицейский забирается вверх по ржавым трубам, Цукишима подумал о том, что говорить о его предположении пока что не стоит. В конце концов, мало ли что с этой информацией будут делать остальные. Да и возможность того, что кто-то из них и придумал эту игру исключать было нельзя. Трубы оставляли ржавчину на руках, но были достаточно крепкими, чтобы удержать взрослого среднестатистического человека. Пусть они и выглядели старыми, пока Цукишима лез на стену, он пришёл к выводу, что им было не больше года. Ржавчина была словно нанесена сверху искусственно. Если стереть её, трубы будут выглядеть как новенькие, без повреждений. Возможно, это был один из способов манипуляции Монокумы: заставить их думать, что этому комплексу уже много лет, когда на самом деле он был построен недавно. Цукишима пошёл последним, и когда наконец-то добрался до конца лестницы, его дыхание перехватило, а ноги начали дрожать. Взяв себя в руки, он из последних сил подтянул всё своё тело на стену, стараясь не смотреть вниз. По другую сторону стены была вода. — Блять, — пробормотал Танака справа от него. Он стоял сгорбившись и пытался перехватить дыхание. — Это… море, — сказал Асахи. Он был одним из первых, поэтому уже немного пришёл в себя и смотрел вниз, наблюдая за тем, как волны разбиваются о берег. — Возможно океан, — сказал Дайчи, подходя ближе к краю. — Ну и что дальше? — спросил Куроо, складывая руки на груди. — Я… — начал Дайчи, но решил так и не заканчивать свою мысль, продолжая смотреть на воду. — Я был прав, — пробормотал Цукишима. Он стоял на коленях, всё ещё пытаясь отдышаться. Он был прав, когда собирался сдаться. Они не смогут выбраться из этой академии, так есть ли смысл пытаться? Ямагучи не считал так, но что он мог понимать? Они застряли в этом месте до конца своих дней. Даже если кто-то и выберется — это будет только один человек, как Монокума и планировал изначально. — Мы что-нибудь придумаем, окей? — По тону голоса Ивайзуми было ясно, что он так на самом деле не считает. Цукишима посмотрел на остальных присутствующих, ожидая реакции. Даже Нишиноя с Хинатой затихли, молча наблюдая за волнами. — Предлагаю разделиться, — сказал Дайчи спустя пару минут. — У нас меньше двух часов, так что будет лучше если мы будем работать в небольших командах. Постараемся запомнить как можно больше деталей. Решив не спорить, ведь это предложение было действительно неплохим, Цукишима в итоге оказался в одной «команде» с Ивайзуми, оставляя остальных позади. Две группы: Нишиноя и Асахи, а также Бокуто и Куроо пошли налево, когда остальные пошли в другую от них сторону. Дайчи решил пойти вместе с Хинатой и Танакой, что было довольно неплохой идеей, так как оба могли натворить глупостей. Цукишима не знал, чего ожидать, но надеялся, что эта затея не была абсолютно напрасной.

***

У Ойкавы Тоору было очень много планов на Академию Пик Надежды. Тот факт, что его зачислили не был сюрпризом. Да что там, почти все были уверены в том, что он поступит. Годами работая над собой и своей репутацией, он смог построить себя с нуля, создавая интересный публике образ. Единственное, наверное, с чем ему просто повезло — так это с внешностью, но разве он был в праве жаловаться? Несмотря на стереотип, Ойкава Тоору добился публичной известности своими силами. Возможно, смазливая внешность отчасти и помогла ему, но в остальном его успех был обусловлен годами труда и бессонных ночей. И всё же, он очень переживал, когда ожидал ответного письма из академии, гадая, а действительно ли он достаточно хорош для поступления. В придачу к этим, далеко не самым приятным, мыслям, Ойкава не хотел ехать в академию один. Он был уверен, что сможет прижиться к любой компании, даже если изначально его невзлюбят, но он всё ещё не хотел оставаться без своих друзей. Поэтому, он уговорил Ивайзуми поступить вместе с ним, несмотря на то, что тот изначально не собирался этого делать. Теперь Ойкава об этом жалел. Прошло, наверное, не больше получаса с того момента, как он ушёл обратно в академию. Даже зная себя, у Ойкавы не было желания прилизываться и пытаться кому-то понравиться, поэтому отношения с одноклассниками у него не особо складывались. «Это пока что» — продолжал повторять себе он, понимая, что обманывает самого себя. Пытаться подружиться с людьми, которые могут умереть в любой момент было бессмысленно. Изначально планируя пойти в свою комнату, Ойкава уже более пятнадцати минут бесцельно скитался по академии. Эта ситуация выводила его из себя, но ещё больше его выводили ссоры с Ивайзуми. Понятное дело, они были лучшими друзьями и периодически спорили. Не бывает такой дружбы или отношений которые бы проходили ну вот прям совсем гладко. Но таких ссор у них не было никогда. А главное, почему именно сейчас? Почему именно тогда, когда они оба были в смертельной опасности, им приспичило выяснять отношения и спорить без особой на то причины? Неужели Ивайзуми не мог понять, что Ойкава просто переживал за него? В коридорах было тихо. В принципе, ничего удивительного, ведь все находились на улице, следовали указаниям абсолютного полицейского. Ойкаву тошнило. Как они могли доверять Дайчи свои жизни, почти ничего о нём не зная? А если это он и затеял игру? Все следовали за ним, как крысы за Гамельнским крысоловом. Стоило ему лишь начать играть свою мелодию, так все сразу же шли без лишних вопросов. Но больше всего Ойкаву злил тот факт, что Ивайзуми ничем не отличался от остальных. Он тоже пошёл за красивыми словами. Собираясь всё-таки вернуться в свою комнату, Ойкава замер, услышав шаги где-то вдалеке. Судя по звуку, этот кто-то находился около входной двери, а значит, некоторые уже вернулись в академию. Находиться наедине с человеком, которого ты не знаешь было опасно, и Ойкава прекрасно осознавал это, но всё равно не смог побороть своё любопытство и пошёл навстречу звуку. Завернув за поворот и выйдя в главный коридор, он увидел силуэт в самом конце. Он приближался очень медленно; еле волочил ногами. Ойкава пошёл навстречу, оправдывая свои действия мыслью, что его комната находилась в том же направлении. Он решил опустить тот факт, что прошёл мимо неё и продолжил идти навстречу кому ли то ни было. Возможно, это был Ивайзуми. Ойкава очень надеялся на то, что это был Ивайзуми, ведь ругаться с ним сил больше не осталось. К сожалению, чем ближе Ойкава подходил к загадочному человеку в конце коридора, тем больше он убеждался, что это не мог быть Ивайзуми. Кем бы он ни был, этот человек был явно ниже, да и одежда на нём была совершенно другой. Волосы были светлыми, с темными корнями. Если Ойкава правильно запомнил, то в конце коридора был Козуме Кенма, уткнувшийся взглядом в приставку и не обращающий внимание на то, куда идёт. — Козуме, так ведь? — спросил Ойкава, наконец-то дойдя до парня. Кенма поднял взгляд с экрана и сморщился. — Кенма, — пробормотал он, возвращая своё внимание обратно к гаджету в руках. — Как скажешь, Кен-чан. — Ойкава улыбнулся, ожидая реакции со стороны паренька, но тот только пожал плечами. — Ты знаешь, что клички могут бесить людей? — сказал он спустя какое-то время. — Без понятия о чём ты. — Чего ты хочешь? — Кенма снова посмотрел на Ойкаву. Взгляд был таким пристальным, словно он смотрел насквозь, прямо в душу. Тоору чувствовал себя голым. — Составить тебе компанию, что ещё, — непринуждённо улыбнулся он, стараясь сохранить свою маску. — Мне не нужна компания. — Кенма снова вернулся к своей приставке. — Найди кого-нибудь другого, — добавил он. — Зачем мне кого-то искать, если ты здесь? — Ты не ладишь с другими, — сказал Кенма. — С чего ты взял, что я хочу с тобой общаться? Ни с чего, это была просто импровизация. — У нас с тобой больше общего, чем ты думаешь, — соврал Ойкава. Он был без понятия, о чём говорил. Да что уж там, он не совсем понимал почему начал этот разговор в первую очередь. — И что же у нас общего? — Кенма отвечал незаинтересованно, скорее всего, чтобы от него поскорее отстали. — Тебе ведь тоже не очень нравится эта затея с назначением мистера полицейского главным, так ведь? — Это не важно. Он не является проблемой пока никто не умер. — Но он может ей стать. Кенма наконец-то снова посмотрел на него, и Ойкава победно улыбнулся. Иногда терпение и упорство были ключом к успеху. — Он может, — подтвердил Кенма. — Есть вариант получше? — Ты же явно не хочешь участвовать в этом всём. — Ойкава проигнорировал вопрос, потому что, нет, у него не было варианта получше, но он над этим работал. — Иначе ты бы полез на стену, или хотя бы остался наблюдать за происходящим. — На стену лезть слишком тяжело, — Кенма скривился. — Разве ты не хочешь узнать, что за ней? — Куро мне расскажет. — Куроо, — Ойкава ухмыльнулся. — Вы близки, не так ли? — Ты и Хаджиме? — Хаджиме? — Не люблю формальности, — объяснил Кенма. — Вы близки, не так ли? — передразнил он, заставляя Ойкаву закатить глаза. — Он не понимает всей серьезности ситуации. — Вряд ли это возможно не понимать серьёзность смертельной опасности, — хмыкнул Кенма. — Ты доверяешь ему? — Ты доверяешь Куроо? — Ответа не последовало. — Ты не глуп, — сказал Кенма спустя какое-то время. Ойкаве даже показалось, что он слегка ухмыльнулся. — Ты тоже не с ватой в голове. Возможно, с первого взгляда этого и не было видно, но что-то в Кенме подсказывало, что он способен на убийство. Ойкава невольно начал ловить себя на мысли, что ему не стоит с ним общаться. По крайней мере наедине. Конечно, тот факт, что он способен, не говорит о том, что он кого-нибудь убьёт. Многие люди были способны на плохие поступки, но решали не совершать их по той или иной причине. Кенма же не был просто способен на убийство, он был так же способен остаться незамеченным, поэтому он и представлял опасность. Монокума рассказал немного о том, как именно убийца сможет выбраться, но что-то Ойкаве подсказывало, что просто отнять жизнь было недостаточно. — Так что ты от меня хочешь? — переспросил Кенма. Он пристально наблюдал за каждым его движением, словно прожигал взглядом дыру. Тот факт, что за весь разговор он ни разу не вернулся к своей игре, пробудил странную гордость внутри Ойкавы. — Хочу быть уверен, что ты не убьёшь меня, — с ухмылкой ответил Тоору. Глаза Кенмы расширились в удивлении. — С чего ты взял, что я буду кого-то убивать? — А ты не будешь? Ответа не последовало. — Знаешь, — продолжил Ойкава, — ты мне нравишься. Ты думаешь своей головой в отличие от остальных. — Никто не доверяет Дайчи, — ответил Кенма. — Все просто ждут, пока он облажается. — Ох, так значит прям все, — перекривил его Ойкава. Кенма нахмурился. — Нам не о чём разговаривать, — пробормотал он, пытаясь пройти дальше по коридору к своей комнате. Ойкава решил не мешать и пропустил его. — Увидимся, Тоору. Постарайся не вести себя как полный мудак, а то станешь первой жертвой, — бросил он, так легко, словно говорил о погоде. — Ты тоже, Кен-чан! — Ойкава фальшиво улыбнулся и помахал рукой, хотя и знал, что Кенма его не может видеть. Возможно, он был прав, но отпустить свою гордость и принять этот факт было сложно. Дождавшись, когда Кенма скроется из виду, Ойкава решил больше не испытывать свою удачу и пойти обратно в комнату. Если он закроется в ней и не будет выходить, пока не вернётся Ивайзуми — всё будет хорошо. Несмотря на постоянные ссоры, они не отходили далеко друг от друга последние пару дней, чтобы случайно не стать жертвами. Даже когда их разногласия доходили до бойкота, они всё равно продолжали держаться вместе. Это было неловко, да, но хотя бы обеспечивало безопасность. Теперь же, когда Ивайзуми примкнул к остальным и оставил его в одиночестве, Ойкава невольно переживал о своей жизни. Хотя бы с его лучшим другом всё будет в порядке; никто не решиться на убийство в компании больше двух человек. Сидеть в одиночестве было тоскливо. Ойкава не любил оставаться один, пусть иногда это и было полезно. Скажем так: он не любил вынужденное одиночество, когда ему приходилось оставаться наедине со своими мыслями против его желания. Если бы только Ивайзуми не пошёл со всеми исследовать стену… но дело было даже не в этом. Ойкава скучал по их мирным вечерам, когда жизнь была нормальной. Когда они оба ходили в обычную школу, когда им не приходилось переживать о чём-то более серьёзном, чем оценки за очередной тест. Несмотря на то, что они проводили довольно много времени вместе, особенно в комнате Ойкавы, это было не то. Разговоры не были лёгкими и непринуждёнными, улыбки не были искренними, а смех не был звонким. Всё, что осталось — немая компания старого друга. И даже этого сейчас у Ойкавы не было. Он был один. Сколько они будут находиться на стене? Как бы ему не хотелось это признавать, но Ойкава начал уже жалеть о своём решении уйти до того, как Монокума закончит свою мысль. Возможно, если бы он остался ещё на пару минут, то смог бы уговорить Ивайзуми не идти, или хотя бы узнать когда он вернётся. Вздохнув, Ойкава зарылся руками в свои волосы и прикрыл глаза. Почему всё, о чём он может думать в этой ситуации – это Ивайзуми? Все его мысли сводились к нему. К тому, как он себя чувствует, что он делает, как заставить его снова улыбаться как прежде. В безопасности ли он. Эти мысли автоматически появлялись в голове Ойкавы, иногда в самые неподходящие моменты. Не то чтобы это бесило, но не помогало ситуации так точно. Потолок в личных комнатах был белым, скучным, без единой трещинки. Смотреть на него было также интересно, как и наблюдать за тем, как сохнет краска. Ойкава ненавидел тот факт, что во всей академии не было ни одного мяча. Возможно, ему стоит заглянуть в библиотеку, но только после того как вернётся Ивайзуми. Он не хотел идти туда в одиночку. Ойкава не знал, сколько времени прошло до того момента, когда он решил вернуться на улицу. Прошло точно больше часа, как он встретил Кенму в коридоре, разве они не должны были уже вернуться? Возможно, Ойкава просто начинал паниковать. Возможно, его мысли об Ивайзуми зашли слишком далеко, и теперь он походил на токсичного парня, который хотел знать местоположение своей девушки 24/7. Только в этой ситуации это был лучший друг. Да. Лучший друг, которого Ойкава очень не хотел потерять. На поляне перед академией никого не было. Скорее всего, все разбрелись по своим делам: кто на стену, а кто вернулся в здание. Что-то Ойкаве подсказывало, что лучшим решением будет просто вернуться в свою комнату и ждать, но ноги сами повели его ближе к стене. Каким образом они вообще туда забрались? Он почти полностью обошёл академию, когда заметил Киёко и Сугу около стены. Девушка сидела, облокотившись спиной и прикрыв глаза, а Суга смотрел вверх, не отводя взгляда. Подойдя немного ближе, Ойкава увидел лестницу из ржавых труб ведущую наверх. Ну, теперь он хотя бы знал каким именно образом они попадали на стену. Он решил пойти дальше, никого не трогая. Возможно, вернуться в академию и перестать переживать на пустом месте. Это было бы неплохо. Уже на обратном пути, Ойкава заметил что-то около стены. Трава в том месте была довольно высокой, поэтому что бы то ни было — это было тяжело разглядеть. По началу, не собираясь подходить ближе, Тоору понял, что ему как ни крути, придётся пройти мимо, если он хотел вернуться в здание. Всё внутри упало, а тело перестало слушаться, когда он сделал ещё пару шагов. Трава около загадочного предмета была окрашена в розовый. Ойкава замер. Не может же это быть…? Да нет, это всё плод его испуганного воображения. Сколько они находились тут? День? Два? Это не могло произойти так быстро. Ойкава отказывался верить своим глазам. В то, что это действительно было… Тело. Это не могло быть тело, правда? Это просто сон. Кошмар. Он заснул в своей комнате, пока ждал, и теперь в любой момент Ивайзуми придёт и разбудит его. Потом расскажет, что они выяснили, и они проведут вечер вместе, болтая о всяких пустяках в попытке отвлечься. Лучше бы Ойкава просто остался в своей комнате. Это точно было тело. Возможно, этот человек ещё жив? Но за последние пару минут он не подал не единого признака жизни… Ойкава не мог разглядеть, кто именно это был, но то, что это было тело — сомнений не было. А может, это кукла формой с человека? Просто где-то в академии завалялись старые манекены и кто-то посчитал очень смешным разыграть всех поддельным трупом. А если это был Ивайзуми? Внезапно Ойкаве стало тяжело дышать, а голова начала кружиться. Сердце билось так быстро, словно пыталось вырваться и убежать куда подальше от этой ситуации. Быть может, если у него не было бы сердца, то было бы легче. На ватных ногах Ойкава начал медленно подходить ближе, стараясь не думать о том, кто это мог быть. Мысли всё равно возвращались к Ивайзуми, и с каждым шагом игнорировать их становилось всё тяжелее и тяжелее. А если это и правда был он? Ойкава не был готов его потерять, нет. Этого не могло произойти, слишком рано, у них была ещё вся жизнь впереди. Они выберутся из этой ловушки вместе. Он не мог умереть до того, как они найдут путь домой, потому что Ойкава не сможет сделать это в одиночку. Потому что потеря лучшего друга полностью сломает Ойкаву. Потому что он не сможет выйти из академии и оставить Ивайзуми позади, словно он был всего лишь воспоминанием, а не живым человеком. Чем ближе Ойкава подходил к телу, тем тяжелее давался каждый шаг. Ноги словно налились свинцом, или же обрели самосознание и теперь отказываются выполнять свою работу. Глубоко в душе он был очень благодарен высокой траве, за то что она до последнего момента скрывала личность погибшего. Это было в глубине души; на деле Ойкава материл ту самую траву, за то что она такая высокая и не даёт ему увидеть этого человека. Быть может, он просто отдыхал на траве? Мало ли, некоторые любят полежать в хорошую погоду на поляне, посмотреть на облака. Но розовый окрас отдельных травинок подсказывал, что с этим человеком явно что-то было не так. Возможно, он ещё жив… возможно. Последние шаги Ойкава сделал с закрытыми глазами, желая оставаться как можно дольше в сладком неведении. Хотя бы пару лишних секунд представить, что всё хорошо. Представить, что человек перед ним ещё жив. Тоору молился всем богам, которых знал; просил, чтобы этот человек был жив. Открыв глаза, Ойкаве показалось, что его сейчас вырвет. Трава под человеком была окрашена в розовый цвет, особенно вокруг головы. Возможно, большая часть крови разлилась именно от неё. Холодный, пустой взгляд был направлен в небо, а на лице написан ужас. Волосы ближе к затылку тоже были испачканы кровью и казались розовыми, несмотря на то, что сами волосы были довольно тёмными. На траве лежал Нишиноя Ю. Ойкава чувствовал, как его желудок пытался вернуть завтрак наружу. Удивительно, что он ещё не умудрился сделать этого, ведь так плохо себя Тоору ещё никогда не чувствовал. Голова начала сильнее кружиться, а в глазах потемнело и он попятился назад в поиске опоры. Сделав пару шагов, Ойкава повалился на траву, буквально в двух метрах от Нишинои. Не в силах оторвать свой взгляд от тела, он продолжал пялиться на него. По-хорошему, стоило позвать кого-нибудь на помощь, но Тоору словно язык проглотил. Открыв рот в нелепой попытке крика, он просто открывал и закрывал его, словно рыба, немой от ужаса. — Что там происходит? — услышал он приглушенный голос издалека. По крайней мере ему казалось, что этот человек был где-то далеко. В другом измерении, возможно. Почему именно он? Почему именно Ойкава нашёл тело? Это мог быть кто угодно, но это он сейчас сидит около трупа на траве и пытается сдержать все рвотные позывы и не облевать тело. — О господи, — сказал кто-то. Голос до сих пор был приглушён, но, скорее всего этот человек был намного ближе, чем казалось Ойкаве. — Я-я позову остальных. Ойкава услышал мелодию, которая играла каждый раз, когда Монокума собирался сделать заявление. Она не была громкой и исходила от электронного справочника человека, который стоял рядом с Тоору. Сам же он забыл его в своей комнате, не думая, что такая вещь может пригодиться. «Было обнаружено тело! По прошествии определенного времени, которое вы можете использовать как хотите, начнется классный суд!» Впервые за последние пару минут Ойкава смог оторвать взгляд от тела и посмотреть на человека рядом с собой. Буквально в паре шагах от трупа стоял Суга. Он был бледный, а глаза застыли в ужасе. Тоору заметил, как дрожали его руки, в которых он держал электронный справочник. Казалось, он вот-вот упустит его на землю. — Твою мать, — послышалось сзади. Повернув голову, Ойкава увидел Акааши, подбегающего к ним. Не отрывая от него взгляда, он смотрел как тот подходит ближе и наклоняется над трупом, проверяя пульс. Словно того факта, что он выглядел мёртвым не было достаточно. — Он ещё тёплый, — тихо сказал Акааши. Никогда до этого Ойкава не чувствовал себя настолько бесполезным. Всегда, даже если ситуация была непривычна для него, Тоору мог найти способ помочь, но сейчас он просто сидел на траве не в состоянии пошевелиться. Казалось, что если он попробует встать — то сразу же упадёт обратно, или же вообще отключится. Это тоже было возможно. Постепенно всё больше человек собиралось вокруг тела. Каждый реагировал по-разному: кому-то было плохо, кто-то умудрялся сохранять собранность, а кто-то не мог поверить в происходящее и пытался заставить Нишиною очнуться. Только вот толку от этого не было. Парень по-прежнему лежал на траве без единого признака жизни. Почувствовав руку на своём плече, Ойкава посмотрел вверх, замечая Ивайзуми рядом с собой. Он с шоком смотрел на труп, прикрыв одной рукой рот, словно вот-вот вырвет. Должно быть, все спустились вниз, услышав сообщение о теле. — Ойкава, это ведь ты был первым, кто нашёл его? — спросил Суга, подходя ближе и садясь на корточки перед ним. Тоору моргнул пару раз, не до конца понимая сказанные ему слова. — Что? — переспросил он, удивляясь тому, насколько потерянно звучал его голос. Словно это и не его голос вовсе. — Ты его нашёл, так ведь? — переспросил парень. Он явно пытался казаться собранным, но по глазам Суги было понятно, что он в ужасе. — Нет, — прошептал Ойкава. — Нет. Нет! — теперь уже громче повторил он. — Что нет? — Нет, он не мёртв. Это просто сон. Просто сон. Я сплю, — бормотал он. Ойкава даже и не заметил, как начал медленно отползать подальше от трупа, словно это сможет каким-то образом переместить его отсюда. — Тоору, — как можно мягче сказал Ивайзуми. — Это не правда, нет. Всё же было хорошо, всё было в порядке, мне просто надо проснуться. Если я проснусь, всё это исчезнет и всё будет хорошо. Да, всё будет хорошо, — продолжал бормотать Ойкава. — Тоору, успокойся, — чуть громче сказал Ивайзуми. Он присел рядом и взял лицо Ойкавы в руки, заставляя того посмотреть в его сторону. — Всё в порядке. Всё будет в порядке, — сказал он. Не было похоже, что он в это верит. — Нет, — покачал головой Ойкава. — Нет, — повторил он. — Не будет. Ничего не будет в порядке. Не будет, не будет, не будет. Не будет. Не будет. Не будет! Не будет! — Его слова становились всё громче и громче, переходя на крик. Он продолжал говорить одну и ту же фразу, наблюдая за тем, как меняется выражение лица Ивайзуми перед ним. Он выглядел так, словно слова Тоору причиняли ему физическую боль. — Уведи его, — сказал кто-то. — Он не сможет здесь успокоиться. Уведи его. Мы подойдём чуть позже. Кивнув, Ивайзуми схватил Ойкаву за руки. — Пошли, — прошептал он тихо; вряд ли кто-то кроме Тоору мог его слышать. — Всё будет в порядке. Должно быть.