***
— Ах ты маленький говнюк, — Из обветшалого кирпичного дома вышел невысокий коренастый мужчина в застиранной, грязно-зелёного цвета рубашке и потёртом кожаном жилете, — сколько, ебать его, лет мы не виделись?! — Здорово, Джед. Прилично я ваших рож не видел, — Ди натянул на лицо широкую улыбку. — Здорово, Дже-ед, — противно передразнил мужчина. — Чего как не родной, малыш Ди? Мы всё те же братишки, или ты совсем про нас забыл, как построил свой пидорский притон в Новом Орлеане? — Сам ты пидорский, — огрызнулся Доджер. — У меня элитное заведение, в которое тебя не пустят, если не помоешься и не наденешь чистую футболку. В твоём случае, ты ещё и фейс контроль хуй пройдёшь с такой-то рожей. Немного хромая, ирландец проковылял к Доджеру, хлопая того по спине и направляя в сторону облупившейся двери обветшалого дома. — Всё с таким же противным языком, — весело хрюкнул Джед. — Пошли, упакуем тебя, красавчик. За эти три года кузены Джед и Тэдди О’Райли изменились и внешне, и в поведении. Они выглядели намного старше своего возраста и были потрепаны жизнью, как бездомные псы. Любовь к крэку отразилась на их поредевших зубах, окрасив в тёмно-коричневые разводы, а образ жизни и место — исказили когда-то приветливые лица, сделав их жёсткими и глумливыми. Но Доджер старался не обращать на это внимания, хотя картина и была печальной. Это выбор самих кузенов. Ирландские когда-то братишки и Бессмертный Ди сейчас мчались по разным дорогам. — Ну так, каким ветром к нам, малыш Ди? — сплюнул на грязный пол Тэдди. Он был на пару лет старше Джеда, но мозгами туговатый. — Да так, — Доджер вытянул длинные ноги на небольшом видавшем виды диване в подвале кирпичного дома, где ирландцы держали свой товар на продажу, — по мелочи. Хочу уладить парочку вопросов. Мне нужен простой ствол для самозащиты, чтобы не соваться туда, где меня не ждут, с голой жопой. Джед достал из холодильника «Гиннесс» и проковылял к гостю, протягивая слегка грязную бутылку. Ди лениво принял напиток и сделал пару небольших глотков, поморщившись. — Как вы пьёте это говно? — Это мужской напиток, а не твои бабские розовые коктейльчики с зонтиками, — подал голос Тэдди, забирая у кузена свою порцию пива. — Расплывчатые у тебя дела, малыш Ди. Но да не наше это дело. Верно, Джед? — Не наше, не наше, — мерзко хихикнул кузен. — Мы долго горевали по тебе, малыш Ди, когда ты съебал от нас. О’Райли раскладывали принесённый товар на грязном металлическом столе у стены, украшенной порнографическими, не возбуждающими, а скорее отталкивающими плакатами. — Ага, лили по мне слёзы, надрачивая перед телеком и заедая своё горе мескалином, — огрызнулся Доджер, встав с дивана и подойдя к столу, чтобы рассмотреть оружие поближе. — Ты мог бы остаться с нами. Мы же так хорошо начинали. С теми связями, что есть у тебя, и нашими планами мы могли бы быстро разрастись, — предложил Джед. — М-хм, — промычал в нос Доджер, взвешивая на руке серебряный «Смит энд Вессон», — меня никто не спрашивал, хочу ли я разрастаться. — Его взгляд зацепился за «УЗИ». Ди повертел в руке пистолет-пулемёт, больше делая вид, что тот ему интересен. — И как так вышло, что я проебал момент, когда мы, оказывается, стали подстилками неонацистов и должны были толкать героин этих ублюдков? — Ты за языком следи, — рыкнул Тэдди, хватая за запястье Доджера, когда тот потянулся к «Беретте». — Давно за него в зубы не получал? — Ти-ихо, ти-ихо, брателла, не кипишуй, — подскочил Джед, пытаясь утихомирить кузена. — Забыл, какой вредный язык может быть у нашего мальчика? Он не со зла. Верно, малыш Ди? — Вредный, зато не в татуированных свастикой жопах бритоголовых уёбков, — злобно оскалился Доджер, делая глоток пива, не отрывая взгляда от разъяренных мутных глаз Тэдди. — И я не ваш «мальчик», если ты вдруг подзабыл, дорогуша. Бешенные глаза старшего налились кровью. Ди резко наклонился вниз, уходя от тяжёлого кулака Тэдди. — Тэдди, блять! Доджер! — повысил голос Джед. — Закрой ебло, мелкий пидарас! — Старший О’Райли не слышал Джеда и в ярости атаковал изворотливого болтливого Ди. От очередного кулака парень не успел увернуться и получил щедрый удар в скулу. — Ну так нечестно, — досадливо простонал Ди, бросив бутылку на пол и вцепившись за ворот рубашки ирландца, пытаясь повалить того на пол, — мелкий пидарас, видите ли, — я, а в жопу лысые мужики ебут вас? Доджер боднул своим лбом Тэдди прямо в нос, из которого фонтаном хлынула кровь. Мужчина взревел, перевернул Доджера на лопатки и стал наносить удары в лицо. — Прекратили, блядь, этот балаган! — закричал Джед. Он схватил со стола заряженную «Беретту» и пальнул в пол рядом с дерущимися. Тэдди, тяжело дыша, остановился с занесённой рукой для очередного удара, чем воспользовался Ди и больно врезал мужчине в ухо, потом в кадык, и пока тот откашливался, схватившись за горло, скинул с себя противника. — Сука, — прошипел старший кузен, готовясь возобновить атаку. — Тихо, я сказал, придурки! — взревел Джед. — Малыш Ди прав — это было ошибкой. Мы знатно налажали, и нас с Тэдди чуть не посадили. Ты правильно сделал, что ушёл. Ты всегда мыслил шире, парень. Но нам об этом думать крайне неприятно. Так что будь добр, закрой свой хлебальник и не провоцируй моего кузена. Это был не лучший период нашей жизни, но теперь всё изменилось, и мы собираемся работать с большим человеком. — Младший кузен проковылял к Тэдди и оттянул его от Доджера. — Слышал про Жадного Джерри? — спросил он, протягивая руку Ди, чтобы помочь подняться. — В душе не ебу, кто это, — Доджер рукавом вытер кровь, выступившую из разбитой губы. — Это большой человек, малыш. Он делает серьёзный оружейный бизнес и не только. Я понимаю, у тебя свои дела, своя жизнь. Мы когда-то клёво зависали вместе. Но ты только подумай, для нас с кузеном это шанс выбраться из дыры, в которой мы сейчас застряли. Без обид, но у нас нет влиятельных мамочек с папочками, — Джед развёл руками. — А для тебя это может стать возможностью быть независимым от родителей мужиком. Большой уже мальчик. Сколько ты ещё будешь сидеть под юбкой у мамули и строить из себя изнеженного мажора? — Мне похуй, как ты называешь меня, но маму сюда и не приплетай, понял? Я могу и хлебало тебе за такое начистить, — в голосе Доджера прозвучала сталь. — Как ты и сказал, дорогуша, у нас разные жизни, и ма меня учила не водиться с такими сомнительными утырками, как вы и ваш Жирный Джерри. — Жадный, — терпеливо исправил Джед, — Жадный Джерри. Как хочешь, малыш Ди, моё дело предложить. И не надо было так провоцировать Тэдди. Посмотри, он до сих пор весь трясётся от злобы. — Ничего, переживёт, — Ди послал старшему воздушный поцелуй. — Могу подуть где бобо, чтобы не болело, пупсик. Джед с оханьем подскочил к вновь озверевшему кузену, чтобы удержать его от очередной драки. — Так, Тэдди, пиздуй наверх, приятель, — прорычал Джед, толкая того к выходу. — Хули ты его так провоцируешь, малыш Ди? Младший кузен закрыл за озлобленным мужчиной дверь. — Ну, пока я до вас пиздовал, пару раз чуть не нарвался на побитых жизнью бедолаг, вбивших себе в голову, что я какой-то слишком красивый для этих улиц. А я даже из машины вылезти толком не успел. Вот и решил, пусть меня Тэдди чуток поваляет. Он тоже такой побитый жизнью и ранимый. Возможно с парочкой царапин всякая агрессивная мелюзга ко мне будет меньше цепляться. У меня нет на неё времени. А туда, куда мне надо, таких ребят будет в разы больше. — Ты ненормальный, — хихикнул Джед. — Попросил бы, мы тебя сопроводим куда надо. Этот райончик в самой жопе Южного Централа, но нам тут норм, так как полиция сюда почти не суётся. Куда тебе надо? — На территорию латиносов. Надеюсь, что колёса у тачки не спиздили, пока я тут с вами прохлаждаюсь. Взял напрокат самое убитое корыто. Но хуй знает этих ваших местных стервятников. — Скорее всего, спиздили. Но ты не сцы, если что, дам свою. Могу и отвезти. — Как я уже сказал, это мои дела, Джед, но спасибо. Давай я закуплюсь и свалю, пока Тэдди не решил, что я тут у вас сильно загостился. — Ты прав, я и забыл, какой ты любитель цапаться с моим дорогим кузеном. А он всё воспринимает близко к сердцу. — Ага, и герыч, и неонацистов… Ранимый лебедь, блядь. — За дверью послышалось рычание старшего Кузена. — Хех, так и знал, что он подслушивает, — усмехнулся Доджер, принимая с рук Джеда ещё одну бутылку холодного «Гиннеса» и прикладывая её к горящей после крепкого удара скуле. На случай чрезвычайных ситуаций, Доджер приобрёл у ирландцев недорогой и надёжный «Глок 17». Благодаря отсутствию предохранителя, пистолет не даст замешкаться — достал, прицелился, пальнул. Также он прихватил к нему два магазина, складной нож и позолоченный кастет. — Как-то по-пидорски, малыш Ди. Бери чёрный. Смотри, на третьей костяшке есть шип. Захуярь им в глаз еблану, что решит на тебя наехать, и наблюдай, как тот красиво вытекает, — назидательно советовал младший кузен, на что Доджер неодобрительно скривился. — Просто хочу бить морды с шиком, — недовольно пробубнил он, а про себя подумал: — «надеюсь, что мне вообще не потребуется использовать все эти игрушки».***
Дорога до машины прошла без приключений. И к немалому удивлению — серый скучный «Бьюик» девяносто пятого года стоял целым, даже колёс не прокололи. «Охренительное везение», — с облегчением подумал Доджер. Лицо саднило. С Тэдди хотелось подраться ещё. Чесались кулаки избить и Джеда для профилактики. Да, может, когда-то они и были прикольными парнями-тусовщиками. Может, когда-то Доджеру, избалованному и обласканному роскошью ребёнку, было с ними весело и в новинку — новый мир, новые ощущения, которые он так любил получать. Но в какой-то момент всё пошло не туда. И Доджер испытал первое в своей жизни настоящее предательство. Это новое ощущение ему не понравилось, и когда-то крутые, весёлые кузены О’Райли — разонравились тоже. Начинало смеркаться. Ди сверился с картой в телефоне и поспешил в путь. По-быстрому добраться до этого храма, поговорить с тем человеком, если он там вообще будет (Холл гарантий не давал), и двигать из Южного Централа назад, в более безопасные и уютные места. Доджер проезжал квартал за кварталом, улицу за улицей. С виду — приличные домики и парки, много афроамериканцев и латиноамериканцев, очень мало, практически отсутствие, белых. Случайно сюда забредший или проезжающий мимо чужак — не сразу увидит, что всё не так мило, как может показаться на первый взгляд. Более-менее приличные дома сменяются покосившимися и обшарпанными жилищами. Высокие заборчики и металлические ограждения защищают дворы от недоброжелателей. Грабители у калитки здесь более частое явление, чем молочник или разносчик газет. Вместо утреннего шоу по телеку местные жители всегда охотно и с интересом наблюдают за облавой полицейских, которые уже не поспевали выезжать на многочисленные вызовы. Конечной точкой был один из самых неблагоприятных кварталов Южного центра, где бедных домов было больше, улицы неопрятнее, а идущие по своим делам местные обитатели не отличались радушием и приветливостью. Улицы чётко делились на бандитские территории, и нарваться на неприятности просто потому что ты здесь — проще простого. Вот уже стали появляться чёрные мусорные пакеты вдоль обочин и мусор без чёрных пакетов на дорогах. Мелкие пиздюки, которым и шестнадцати нет, уже носят одежду с отличительными цветами банд. Они раскрашивают стены и заборы ничего не значащими граффити с пошлыми и агрессивными посылами. Граффити, которые что-то значат, никто трогать не будет, ведь это метки местных группировок. Знающему лучше поскорее проехать мимо мест, где красуются готические цифры «66» на фоне католического креста. Ди был наслышан про эту банду, и сталкиваться с её представителями никак не хотелось. Младший Уоллес усмехнулся, увидев на одной из запутанных улиц, погружающихся в вечерние сумерки, нарисованные чёрной и красной краской перекрещенные автоматы на фоне короны — знак банды Альвареса. Начинали ребята в гетто Южного Централа, а сейчас разрослись аж до Луизианы. Местная братва в белых майках и красных банданах недобро проводила взглядом серый «Бьюик». «Еще немного… Если этот хер в церкви будет нормальным мужиком, лучше предложить ему денег и попроситься на ночёвку. Не нравится мне, как пялятся эти утырки. Может, среди них есть кто-нибудь, с кем я пересекался у Альвареса? Даю хуй на отсечение, что меня будут ждать как минимум на трёх улицах при выезде отсюда». Наконец, цель была близко и мандраж потихоньку отступил. На горизонте виднелась маленькая каменная церковь, разрисованная разноцветными образами людей, животных, черепов, домиков и расписанная нарядными надписями. Несмотря на свою старость и обветшалость, она была ярким пятном, которое украшало и освещало мрачную, сумеречную атмосферу вокруг себя, как праздничный фейерверк. В ней захотелось укрыться от опасных неприветливых улиц. Доджер припарковался рядом с церковью, проверил пистолет, кастет в кармане, нож, телефон, пару раз вдохнул, выдохнул для успокоения и вышел из машины. Возможно, он скоро узнает, как выйти на человека в чёрном. От неизвестности, предвкушения, желания поскорее разрулить эту проблему и вернуться домой немного потряхивало. Ди поразился от того, что ждало его внутри. Он представлял себе, что место, где поклоняются Смерти, будет иметь мрачный антураж в лучших традициях дэт-металистов или, на худой конец, семейства Адамс. Но никак не ожидал увидеть разнообразие ярких цветов. Бумажные гирлянды, фонарики и свечи пестрели цветовым разнообразием. Брелоки, статуэтки, фотографии, искусственные цветы, огромное количество красок — всё это обрамляло хрупкую фигуру в середине небольшого зала. Фигурой являлся изящный белоснежный скелет в ярко-красном старинном платье с рюшами. Его безволосую голову покрывала ажурная красная шаль с золотыми кисточками и венок из цветов. Аккуратные косточки пальцев держали нарядный букет с атласными ленточками, а у ног стоял столик с бутылкой вина и наполненным хрустальным бокалом. Ди просто стоял и смотрел на жутковатый, но такой завораживающий образ. На секунду парню показалось, из-за бликов и теней от многочисленных свечей, будто пустые глазницы и вечная улыбка сейчас обратятся к нему — к нежданному гостю. Он сглотнул и ничего лучше не придумал как сказать: — Привет, красавица! Извини за вторжение, я, типа, тут по делу, — шуточно поклонился Доджер и чуть не разодрал в крике глотку, когда услышал ответ глубоким басом. — Сантиссима всех принимает, и днём, и ночью. Так что не извиняйся. Ди резко обернулся, вытащив пистолет и направив его на высокого крепкого парня, ровесника, может, чуть старше самого Доджера — здоровый, в чёрной джинсе, тяжёлых ботинках и чёрной футболке, подчёркивающей крепкие мышцы. На голове повязана чёрная бандана. — Пушку опусти, приятель. Здесь вообще нельзя с оружием. Прояви уважение, — строго сказал незнакомец. — Извиняй, слишком неожиданное появление, струхнул немного. Думал, что навалю в штаны от испуга. Было бы неудобно перед дамой, — Ди указал на скелет в платье. — Ну, перед ней мы все голые, так что простит, — ухмыльнулся парень, склонив голову набок и что-то прикидывая в уме. — Ты… ты же Доджер Уоллес. Не вопрос, а узнавание. Ди вскинул брови и присмотрелся в смутно знакомые черты лица. Кто-то из банды Альвареса? Отличительных знаков принадлежности к его банде не наблюдалось. — Хесус, — представился парень, видя, что на него продолжают пялиться в непонимании. — Хесус Крус. У нас почти все предметы совпадали в старшей школе. — Хесус? — задумчиво потёр подбородок Доджер, — Ты-ыы... несколько крупноват для Хесуса, которого я помню. — Хех, приму это за комплимент, — улыбнулся молодой человек. Может, дело было в его улыбке? Ди слабо помнил латиноамериканского паренька по имени Хесус, с которым учился. Правда помнил, что в отличие от этого Хесуса, тот хмурый школьный подросток не улыбался никогда. — А ты всё такой же сорвиголова, как я посмотрю. Соваться одному к нам на район. Где это тебя уже так уделали? — Молодой человек указал на разбитое лицо Доджера. — Где уделали, там и валяются, — пожал плечами Ди. — А вообще я тут по делу. Ты не знаешь чувака по имени Энрике Гарсиа? Он, типа, должен тут работать. — Работал, — печально вздохнул Хесус. Доджер нахмурился. — Работал? — Ну да. Он старый и сильно болеет. Уже не может заниматься делами храма. Упёртый баран всё равно рвётся сюда, всюду таская за собой кислородный баллон. Внучка еле уговорила его переехать к ней. Он из последних сил наряжал Сантиссиму в платье перед отъездом, — Парень подошёл к изящному скелету забрать бокал с вином. — Правда красавица? — Правда, — не соврал Доджер. Этот гротескный образ скелетообразной девушки завораживал. Свет от свечей снова решил пошалить, и Доджеру на мгновение показалась, что череп святой улыбнулся ещё шире. — А почему красное? — полюбопытствовал Ди, играя указательным пальцем с золотыми кисточками на шали. — Старый Гарсиа молился, чтобы внучка скорее нашла себе достойного мужа и перестала возиться с «немощным стариком». Красный — цвет страсти и любви. Немного золота, чтобы жених ещё и с деньгами был. — Дальновидный старикан, — присвистнул Доджер. Хесус, ничего не ответив, вышел с бокалом на улицу. Ди не страдал клептоманией, но у него была одна пагубная привычка. В местах, которые его впечатляли, он мог стащить на память какую-нибудь незначительную вещицу. Ему такие сувениры казались более ценными и волнительными, чем ничего не значащие безделушки из магазинов, которые выбрасываешь через год, даже не вспомнив, откуда они вообще взялись. Буквально за то короткое время, что Доджер был наедине со скелетообразной девушкой, его рука потянулась к побрякушкам, что лежали на столике рядом с бутылкой вина, и ловко цапнула подвеску с красным черепком из дешёвого пластика. Меньше полминуты, и эта безделица, внаглую похищенная перед острым ликом богини, оказалась в кармане джинс. — Просто на память о тебе, крошка. Хесус вернулся с пустым бокалом в руках и подошёл обратно к алтарю, чтобы наполнить его вином. — А чем не угодило вино, которое было до этого? — спросил Ди, наблюдая за тем, как его бывший одноклассник бережно наливает напиток по новой. — Ну, питьё, будь то вода, алкоголь или сок, — всегда должно быть свежим, и сосуд всегда должен быть полным. — Красавица, осторожно, тебя пытаются споить! — хихикнул Доджер. — Но не волнуйся, я буду за тобой присматривать. — Клоун, впрочем, как обычно, — вздохнул Хесус. — Красавица всегда хочет пить. И лучше её поить нашими земными напитками, чтобы она не страдала от жажды и не начинала пить жизни. — А-аа, вот это было страшновато, — поёжился Доджер и резко сник. — Блин, что же мне теперь делать? Мне нужен этот старый хрен. — У тебя какое-то дело к нему? Ты привалил сюда один. Что-то серьёзное? — Мне нужна информация. И кореш сказал, что этот Гарсиа может ей владеть. — Оо-о, да, вполне, — рассмеялся бывший одноклассник. — Он знает здесь всё и всех — каждую сплетню. Кто кого грохнул, кто с кем встречается, у кого угнали тачку, кто угнал тачку… Девяностый год мужику, но память — как картотека в ФБР. — Мне не слухи нужны. Бля-я, я зря приехал. Вообще всё зря было, — Доджер потух окончательно и присел на корточки. — Когда же эта полоса невезения закончится? Его плечо дёрнулось от неожиданного прикосновения к нему тёплой ладони. — Не кисни, amigo, старый Гарсиа всё-таки живёхонек. Если хочешь, я завтра тебя к нему отвезу и вы поговорите. Доджер в надежде распахнул зелёные глаза, глядя снизу вверх на одноклассника. — Блин, чувак, я тебе буду так благодарен! Ты меня ебать в сраку как выручишь! Затылок Доджера получил крепкую затрещину от сильной руки. — Следи за языком, — Хесус строго посмотрел на Доджера, указывая на богиню. — Ауч, вырвалось на радостях, — Ди весело вскочил на ноги. — Не сердись, детка, — он ещё раз шутливо поклонился скелету в платье.***
— Я думал, ты стал каким-нибудь крутым криминальным боссом, а ты всё такой же шут, — весело хохотнул Хесус, пробиваясь с Доджером через танцующую толпу к бару. Крус предложил немного оттянуться, поговорить за жизнь, как бывшие одноклассники. Ди пытался вспомнить, болтали ли они когда-либо в школе. «Тебя тут никто не тронет, пока ты со мной, amigo, так что расслабь свою снежинку и пошли оттянемся». Доджера долго уговаривать не пришлось. Конечно, местный клуб в разы отличался от Марии и тех сумасшедших перформансов, что выдумывал и организовывал сам Ди. Этот день, как и почти вся неделя, выдался напряжённым, и хотелось просто приятной атмосферы с косячком, бухлом и яркими латиноамериканскими танцами. Парни веселились и раскачивались под весёлые ритмы. Было очень тяжело игнорировать гибкие тела девушек, которые нарядились для вечера в максимально короткие топики и шортики. С местными девицами Бессмертный Ди решил вести себя сдержаннее. Может, он и был сумасшедшим, но не до такой степени, чтобы так нарываться на чужой территории. — И всё-таки, зачем тебе понадобился старик? Или секрет-секрет? — подначивал Доджера слегка захмелевший Хесус, заказывая ещё порцию виски в баре. — Секретный секрет, про секретных имбовых гандонов. — У-уу, имбовые гандоны звучит стра-ашно, — одноклассник забавно выпучил выразительные карие глаза. — Ага, уж не знаю, откуда старым сплетникам известно про имбовых гандонов… ох, киса! — На Доджера налетела смеющаяся девушка с золотыми афро-косичками и глубоким декольте. Он еле сдержался, чтобы как послушный добропорядочный парень аккуратно отстранить от себя куколку, которая была очень даже не против заигрываний и танцев с Доджером. — Побитая рожа, смотрю, тут никого не пугает и не отталкивает местных красоток, — заметил он, возвращаясь к бывшему однокласснику за барную стойку. Тот уже стоял с наполненными стаканами в руках. — Так что там с имбовый хуем? — Хесус протянул выпивку Доджеру. — Да, прицепился ко мне какой-то. Ни за что, понимаешь? Просто хочу отвоевать своё спокойствие спать по ночам… с девчонками вроде во-он той киски, — Ди проводил лукавым взглядом миниатюрную девушку с пышными формами, что призывно двигалась в такт энергичному биту. — Ты же понимаешь, amigo, что «ни за что» цепляться может только уличная шпана или злобные дети. Имбовые, как ты говоришь, хуи — цепляются по какой-то причине, — пожал плечами Крус. Ди взял стакан с виски из рук Хесуса. От такого доброжелательного и общительного Хесуса. Он точно помнил, что никогда не видел, как тот улыбается. Такую красивую и заразительную улыбку Доджер запомнил бы. Вот что с людьми делает свобода, когда не обременён правилами и законами закрытого пространства школы. Крепкий уверенный в себе молодой человек — в противовес вечно хмурому и закрытому, щуплому пареньку из школы, которому доставалось от более сильных и состоятельных одноклассников. Ди не трогал бедолагу, как это делали остальные, в том числе и его приятели — не обижал, не дразнил, но и не защищал. Он просто жил своей жизнью, клеил девчонок, дрался с мудаками и отсиживался у директора за очередную провинность. С тем хмурым пареньком Доджер общался всего лишь раз, перед самым выпускным вечером. Хесуса избили одноклассники и порвали костюм, взятый на прокат матерью. Помнится, они не были богатыми. В отличие от большинства, Круса взяли в элитную школу, где учился Доджер, из-за его выдающихся способностей по стипендии. В тот день тихий юноша сидел на заднем дворе школы в тени здания и просто смотрел перед собой, челюсть была плотно сжата и мальчишеские полные губы истончились в жёсткую прямую линию. Хесус не плакал, на нем блестели кровь и пот, но не слёзы. Он просто сидел в рваном костюме прямо на земле и смотрел перед собой. Доджер сам не знал, да и до сих пор не знает, зачем подошёл к однокласснику, когда увидел его там — побитого и тихого. Просто уселся с ним рядом бок о бок. Он скрутил косяк, уже тогда мастерски ловко, раскурил и протянул парню. Тот глянул на Доджера лишь мельком, но принял с его рук самокрутку. Они сидели и молча курили траву. Этим их «общение» и ограничилось. Школа прошла, каждый отправился своей дорогой. Ди повертел напиток в руке, не отрывая взгляда от улыбающегося бывшего одноклассника. Хесус же не отрывал своих каштановых глаз от Доджера. «Всё-таки меня ждали». — Хотелось бы знать, что я такого этому имбовому хую сделал, — Бессмертный Ди поднёс стакан к губам, делая первый щедрый глоток. Они смотрели друг на друга, и оба без слов понимали, что будет дальше, точнее понял Ди, а Крус знал. — Скажи, Хесус, ты… ты очень зол на меня? — За что мне на тебя злиться, amigo? — бывший одноклассник склонил голову набок в непонимающем жесте. — За то, что я ничего не делал, когда тебя прессовали мудилы из нашего класса, — пожал плечами Ди. Ещё один глоток. — Оу, ты про это, — Хесус достал сигарету, как ни в чём не бывало закуривая. — Да нет. — одну он протянул Доджеру. Тот молча принял её, делая глубокий затяг. — К тем, кто ничего не делает, ничего и не испытывают, tonto, а ты... Голова начала кружиться, в глазах темнеть. Ди из последних сил смотрел на продолжающего улыбаться бывшего одноклассника, который аккуратно подхватил отяжелевшее тело. Последнее, что Доджер услышал, было — «Duerme bien, amigo». Хесус Крус поднял безвольное тело на руки и понёс его из клуба через толпу ничего не делающих, веселящихся, пьяных молодых людей.***
Попытка разлепить глаза далась тяжело. Они болели и жглись. Голову сжимало невидимыми тисками, а рот стягивало от жажды. Чувствовалась прохлада, даже лёгкий холод, что, наверное, было не так уж плохо, это немного освежало и помогало прийти в себя. Доджер попытался проморгаться и сфокусировать взгляд. Тело не хотело двигаться. Внезапно парень почувствовал край стакана у своего рта. Он еле разомкнул слипшиеся губы и с наслаждением почувствовал первые капли такой вкусной воды на сухом языке. Он впился в край стакана, жадно глотая воду, и чуть не поперхнулся, когда на затылок легла широкая горячая ладонь. История повторялась. Тело вздрогнуло от уже знакомого, проникающего под кожу глубокого голоса. — Тш-ш, птенчик, не спеши. Пей понемногу, вот та-ак. С каждым живительным глотком становилось немного легче и парень приходил в себя. Напившись и отдышавшись, Ди попытался сфокусировать взгляд. «Блядь, только не снова, это уже какая-то тенденция!» Доджер был опять прикован, на этот раз к креслу-коляске. «Ну, хотя бы не голым», — облегчённо подумал он. Так себе утешение, конечно. Запястья и щиколотки сковывали широкие крепкие ремни. Место уже меньше смахивало на декорации к фильму ужасов про маньяка-психопата, но менее жуткой эта порядком уже раздражающая больничная тема не переставала быть. Ди обнаружил себя в каком-то медкабинете с обшарпанной мебелью и давно устаревшим оборудованием. При попытке пошевелиться, просто чтобы не сидеть безвольной куклой, голову снова сдавило, и Доджер поморщился от боли. — Сильно не дёргайся, сейчас придёшь в себя, — пророкотал жуткий голос у самого уха. — Это отчасти из-за обезвоживания, и Хесус немного переборщил с наркотиком. От него могут быть не очень приятные последствия, если смешать его с алкоголем. Человек в чёрном обошёл Доджера и сел на стул перед ним, касаясь своими коленями, обтянутыми кожаными мотоциклетными штанами, коленей Ди. Тот пытался отстранится, но в связанном состоянии мало что можно было сделать. Наёмник наклонился вперёд, вглядываясь в пленника. Это был тяжёлый взгляд чёрных, практически поглощающих свет, глаз — он давил, подавлял, под ним хотелось сжаться до атома. Как и тогда, во время первого похищения, он препарировал, разбирал на мельчайшие частицы и пытался изучить каждую по отдельности. Мужчина был без маски, и Доджер впервые смог нормально разглядеть его лицо — грубо выточенное, но с правильными чертами и крепким подбородком. Его даже смело можно назвать по-мужски красивым, если бы не татуировки, что покрывали нижнюю часть челюсти в виде скалящихся зубов черепа, и если бы не глубокий длинный шрам на виске. Ди старался дышать ровнее и не отводить взгляда от наёмника. Молчание и игра в гляделки, кажется, длились вечность, а то и дольше. Чувствуя, как головная боль начинает отступать, Доджер откашлялся и слабым голосом проговорил: — Сменил бы обстановочку, мужик, на что-нибудь более уютное. Сейчас в моде хенд-мейд мебель, фотообои и живая зелень. Конечно, придётся откачивать дизайнеров, когда они увидят твоё «жилище», поэтому трезвыми их к себе не пускай. Но это мелочи. — Он набрал в грудь побольше воздуха и проорал как можно громче: — Верни мне мою пушку, мудила! Острый взгляд мужчины приобрёл лёгкое удивление. Он тихо и низко засмеялся. Смех нагонял не меньше жути, чем тёмные глаза. Наёмник наклонился к самому лицу Доджера, но тот упорно, настойчиво не отводил испепеляющего взгляда. — А если я скажу тебе «нет»? Ди опять попытался пошевелить конечностями. — Так, окей, слушай, — Доджер облизнул вновь подсохшие губы. Этот жест не укрылся от цепких глаз наёмника, — ты должен был меня замочить, я правильно понимаю? — Мужчина ухмыльнулся и слегка кивнул в подтверждение. — Ии-и ты, к великой моей и моих родителей радости, промазал. — Я никогда, — угрожающе прорычал наёмник, схватившись за спинку кресла по обеим сторонам от Доджера, — не промазываю, птен-чик. То, что ты порхаешь, бухаешь, трахаешь шлюх и радуешь своим присутствием мамочку — заслуга Сантиссимы. Значит, ты должен жить. Значит, — он наклонился к уху Доджера, касаясь его губами, — я не дам тебе умереть. По телу пошла волна дрожи, как тогда, в комнате Марты. Дыхание участилось. Доджер вцепился в ручки кресла с такой силой, что побелели костяшки пальцев. — Да срать я хотел, пусть будет заслугой хоть зелёных человечков, — Ди пытался вернуть самообладание и с облегчением выдохнул, когда от него отстранились. — Не знаю, что за забавы у тебя, мужик, но у меня складывается ощущение очень жёсткого наебалова. Ты ждал меня, подстроил всё это… Ещё и Хесус… — Ты зол на него? — резко спросил наёмник, внимательно вглядываясь в лицо пленника. — На Хесуса? Да нет. Не знаю. Слишком всё хорошо складывалось, но почему-то я чухнул не сразу. Девчонки отвлекали — это моя слабость. Но тебе, любителю дрочить хуи ни в чём не повинным пацанам в кабинете их родителей — этого не понять. И прекрати на меня так пялиться, это ебать как мешает сосредоточиться! — Но наёмник проигнорировал жалобу. — Ты меня ждал. Спёр мой Кольт, чтобы я ломанулся тебя искать, так? Нахуя, мужик? И раз уж я тут, во второй части твоего ебанутого фильма ужасов, пользуясь случаем, спрошу. Кому пришло в голову меня грохнуть? — Немного подумав, Ди осторожно и тише добавил: — и почему ты не завершил начатое? Мужчина широко оскалился, обнажая ровные белые зубы. — Не убил, потому что тебя уберегла Святая. Остальное я не обязан тебе говорить. — Да ты, блять, издеваешься! — возмутился Доджер. — Ни в коем случае. — Наёмник сложил руки на груди. – Ты для меня лишь случайный мальчишка, что выжил по милости Санта Муэрте. Поверь, птенчик, мне это в новинку, разговаривать со своей жертвой, но не до такой степени, чтобы я на радостях начал вываливать тебе ценную информацию за бесплатно. — Но есть вероятность, что меня всё ещё могут хотеть грохнуть? Хотя попыток я пока не замечал. — Всё может быть, — уклончиво ответил наёмник. Доджера это начинало подбешивать. Жил себе преспокойно, никого не трогал, и потом случился человек в чёрном. Кому-то не понравилось, что Ди — живой, здоровый, тусит и иногда улетает в страну розовых единорогов, ну, может, немного чаще, чем иногда. Этот грязный снежный ком начал расти с неимоверной скоростью — похищение, нападение, кража Кольта, невесёлые приключения в гетто. «Если выживу, устрою себе расслабляющую терапию, расширю клуб. Давно хотел пристройку с разноцветными фонтанами, где будут плескаться грудастые красотки в фруктовых бикини. Закачу такую вечеринку, чтобы не то, что Новый Орлеан — вся Луизиана текла и стонала от дикого драйва!» — мечтательно подумал младший Уоллес. — Раз ты наёмный убийца, значит, я могу тебя нанять. Да, ебать тебя в сраку, хочу нанять чувака, который должен был меня замочить! Как тебе, а? Сам в шоке! — воодушевлённо затараторил Доджер. В ответ раздался низкий смех. — Птенчик, птенчик, о-оо, ты нечто. Мне это безумно нравится. Я ждал подобного, и ты не разочаровал меня, малыш! Ди поёжился. По правде говоря, он не хотел иметь ничего общего с этим пугающим ублюдком, но как ещё можно обезопасить себя, возможно и семью, как ещё выяснить, кто наниматель? — Ага, смейся, обхохочешься. И правда, звучит как самый тупой в мире анекдот. И заходят, значит, наниматель, убийца и жертва в бар… — буркнул Доджер — Мужик, я не хочу убивать того, кого не знаю. Тебе придётся раскрыть мне загадочную личность этого говнюка, если я твой работодатель. — Пока нет, — прищурился наёмник. — Что нет? — отчаянно простонал Доджер, дёргая руками. Он даже на секунду забыл, что привязан. — Плата. — Какая?.. А-аа, да, точно. Вообще не вопрос. Сколько? — Кажется, я ещё при нашей первой «встрече» тебе говорил, что меня не интересуют деньги. — Да что ты хочешь от меня, ублюдок?! — Тебя, — ответили ровным тоном. — Это не смешно, гандон, вообще ни разу, — Голос дрогнул в отчаянии. — Я похож на клоуна? — рыкнул наёмник. — Блядь, мы это проходили, у тебя нет чувства юмора, поверь, я не забыл, — злобно огрызнулся Доджер. — Слушай сюда, — человек в чёрном уткнулся своим лбом в лоб Ди, — ты хочешь очень дорогие услуги, птенчик — ценную информацию и заказ на убийство. Я иду на огромные уступки, так как с твоей тушки, кроме тебя самого, больше нечего взять. Но ты мне симпатичен, забавный живучий малыш. Таких исключений я не делаю никому, заруби это себе на носу. От такого напора пленника бросило в холодный пот. — Ебать ты жуткий тип. Ладно, давай так, — Доджер прикрыл глаза молча считая до пяти, — ты говоришь, кто заказчик, кончаешь с ним, получаешь свою плату и пиздуешь нахуй из моей жизни! Верно я изложил? — Слишком примитивно, но примерно так. — И Кольт отдашь, — потребовал Ди. — Отдам малышу его игрушку, лишь бы не плакал, — кивнул наёмник. Каждый идёт на какие-то жертвы — целует старушек, чтобы облагородить больницы в бедных районах Шривпорта, кладёт большую часть своей жизни на алтарь для создания своей оружейной, нарко- или политической империи. «Чтобы обезопасить себя, свою семью и вернуться к прежней жизни — дать себя трахнуть жуткому опасному типу, от которого коленки трясутся — такая ли это высокая плата?» — размышлял Доджер. Он влипал и в более неприятное дерьмо. Зато, хоть и временно, но этот пугающий до усрачки наёмник будет на его стороне, а потом он исчезнет из жизни Бессмертного Ди и тогда привет, цветные бассейны и фруктовые бикини. — Птенчик заснул? — Из раздумий Доджера выдернул насмешливый голос и горячее дыхание рядом с лицом, но самого наёмника на стуле уже не было. Он стоял за спиной Ди, наклонившись к его виску. Младший Уоллес замотал головой, пытаясь избавиться от близкого контакта. — Хорошо, по рукам, я нанимаю тебя, ебанутый ты псих. Я бы даже руку пожал для соглашения, да какой-то еблан меня связал, ты уж прости, — вредно оскалился Ди, и деловито добавил: — Так, где мне подписаться кровью? — Отлично, — раздался довольный голос человека в чёрном, — «подписанием» мы сейчас и займёмся. Доджер почувствовал, как коляска начала движение и активно задёргался. — Эй, эй, мы куда? Может, освободишь нанимателя? Меня бесит твоя страсть ко всякому там бондажу, мужик. Я не извращенец, я классику люблю, чтоб ты знал! — Не трепыхайся, птенчик, — хмыкнул наёмник, выкатывая коляску в длинный полутёмный больничный коридор. На Доджере была только футболка, и он поёжился от холода из-за гуляющих сквозняков. Толстовка осталась где-то в клубе. Судя по всему, это здание было заброшенным. Идеальное место, чтобы снимать хоррор фильмы, но быть его персонажем Ди не нравилось. Старые койки вдоль обшарпанных стен с пожелтевшими в разводах матрасами, покрытое грязью оборудование, хрустящие осколки и рваные клочки старых бумаг под колёсами — полумрак добавлял этому всему ещё больше жути и болезненной атмосферы. — Ты получаешь удовольствие, запугивая меня. Каждый раз, когда я выхожу из себя, ты сияешь, как начищенное серебро моей бабули, ублюдок. — Неужели? — Сзади коротко хмыкнули. — Именно, Бугимен сраный, я раскусил тебя! Хуй ты меня теперь выведешь из равновесия. Можешь сворачивать свой дешёвый цирк ужасов и идти пугать им неокрепшие умы чирлидерш. Коляску катили по бесконечно длинному коридору к большим дверям, за круглыми оконцами которых виднелся свет. Похожие двери были в операционной, куда Доджера привезли с ранением. «Что этот псих задумал?» — внутри снова начала нарастать паника. — Ублюдок, куда ты меня везёшь? Блядь, это ни разу не весело, отпусти меня! — Доджер яростно задёргал руками и ногами, попытался выгнуться, опрокинуть тяжёлое кресло, сделать хоть что-то, чтобы помешать дальнейшему движению. Наёмник остановился, одной рукой надавил на живот Доджера, прижимая его к сиденью, широкой ладонью накрыл распахнутые в ужасе глаза, как дикому пойманному зверьку. — Тш-ш, успокойся, птенчик, что за истерика? — Губы мужчины находились близко от разбитой скулы. — Что за истерика?! Про «меня» в качестве платы ты имел в виду мою почку, что ли? Мужик, не делай этого, я на такое не подписывался. Мне нужны все мои внутренности, я без них не смогу жить полноценной жизнью. — Успокойся, я не причиню тебе вреда. Когда я сказал «тебя», я не имел в виду твои порченые, пропитанные наркотой и алкоголем потроха, — усмехнулся наёмник в растрёпанную макушку, — ты мне нужен целиком. — Звучит ужасно, но лучше, чем частями, — тяжело выдохнул Доджер. — Убери свою граблю от моего лица, мудила. Убедившись, что пленник успокоился, наёмник медленно отстранился и продолжил катить коляску к дверям. За дверью действительно оказалась операционная — старая и страшная. Посередине стояла своего рода комнатка-ширма из полиэтилена, подсвеченная ярким светом изнутри. За ней виднелся крупный силуэт человека. Паника от неведения и пугающей обстановки снова начала подступать. — Бля, о-оо, бля, что ты задумал, гандон? Зачем все это? Развяжи меня, ебучий маньяк, немедленно! — угрожающе рычал Доджер. — Возьми себя в руки, малыш. Наёмник вкатил коляску с перепуганным, загнанно дышащим парнем в полиэтиленовую комнатку. У чистой кушетки стоял высокий с колючим взглядом мужчина в белом халате и перчатках, может, не такой крупный, как сам человек в чёрном, но тоже внушительный. Рядом с ним сверкал небольшой хромированный столик с какими-то больничными острыми предметами. — ¿Porque tan largo? — проворчал незнакомец. Наёмник наклонился к дрожащему Доджеру. — Слушай внимательно, птенчик, сейчас я развяжу тебя, и ты, как послушный мальчик, ляжешь на кушетку. — Схуя я должен слушаться? — огрызнулся Ди, метаясь взглядом то к мужчине в халате, то к блестящим острым предметам. — Не дерзи мне при посторонних, сопляк, — жёстко пригрозил наёмник, — в тебя поместят небольшой маячок. Так я всегда буду в курсе твоего передвижения, куда бы ты ни двинулся. — И всем своим нанимателям ты маячки в тела помещаешь? Что мешает подключится к моей геолокации в телефоне, это быстро и, — Доджер снова мазнул опасливым взглядом по острым инструментам на столе, — безболезненно. — О, это для моего удобства, птенчик. Будешь под присмотром, пока я занят работой. Телефон ты можешь потерять, сломать или выбросить, а маячок выковыривать очень не советую. Наёмник потянулся к ремням и перед тем, как начать расстёгивать замки, вопросительно посмотрел на Доджера, что был мрачнее тучи. — Мы хорошие мальчики? В ответ лишь обиженно фыркнули. — Полагаю, это «да», — удовлетворённо кивнул наёмник и стал освобождать запястья. Увидев красные воспаления на коже, он досадливо цыкнул, аккуратно проводя по ним большим пальцем. — Не нужно было так дёргаться, малыш, сам себе навредил, уже не первый раз, между прочим. — Не нужно было связывать и устраивать дом кошмаров, мудак, — процедил Доджер. Когда Ди попытался встать, то чуть не свалился из-за затёкших от долгого сидения ног, но его поймали сильные руки. Доджер даже не успел огрызнуться в своей манере, когда его подхватили под колени и аккуратно положили на кушетку. Незнакомец в халате, что всё это время терпеливо ждал, подошёл к Доджеру и закатал футболку, оголяя вздрогнувший от прохлады живот, от чего тот тяжело сглотнул и крепко вцепился в края лежанки. Дыхание участилось. Он сверлил взглядом место, куда приближался маленький шприц. Мужчина в халате что-то недовольно проговорил на испанском. — Расслабься и дыши ровно, — сказал наёмник, встав у изголовья. Он взял в ладони подбородок Доджера и запрокинул голову наверх, чтобы тот не смотрел, что происходит внизу. — О, бля, мужик, если я чего-нибудь у себя не досчитаюсь, сделке конец, — пытался нервно пошутить Ди. — Тш-ш, птенчик, не бойся, больно не будет. Тебя просто укусит маленький комарик. Смотри на меня, — успокаивающе приговаривал наёмник. — Слушай сюда, хер моржовый, мне пиздец как не нравится то, что ты делаешь, но хуже этого знаешь что? — Доджер нервно облизнул губы. — Хуже всего то, что во время тыканья в меня острыми предметами я ещё и на твою рожу должен смотреть. У твоей жестокости нет границ. Ди чувствовал неприятное копошение и давление в боку, слышал громкое лязганье острых предметов об металлическую поверхность стола в тишине, это напрягало. Нервы были на пределе, а лоб и виски щекотал выступивший пот. Но он не отводил своего взгляда от гипнотических чёрных глаз. В ярко-зелёных глазах Бессмертного Ди был испуг, и одновременно он был готов прожечь ими лицо человека в чёрном. «Жаль, такое прокатывает только в комиксах», — пронеслась невесёлая мысль в его голове. — Demasiada atención a este chico, jefe, — проворчал незнакомец в халате, накладывая маленький шов. — Cállate y termina el trabajo, — холодно приказал наёмник. Всё это время он держал голову Доджера и успокаивающе гладил большими пальцами напряжённый подбородок, чем бесил того ещё больше. — Кто заказчик? — процедил Ди сквозь стиснутые зубы. — Не всё сразу, птенчик, — ответил наёмник и, когда получил сигнал, что всё готово, удовлетворённо кивнул. Периферическим зрением Доджер увидел ещё один шприц, что незнакомец в халате передал наёмнику. В зелёных глазах отразилось понимание, для чего он. — Стой, стой, стой, погоди! — затараторил Ди, но игла коснулась шеи. — Отдохни, mi pajarito, — губы коснулись виска, вызвав очередную волну дрожи по всему телу. — Я навещу тебя уже очень скоро.***
Доджер разлепил глаза и сладко потянулся. — Ебать, я спать, — последовал широкий зевок. Он резко замер, прислушиваясь к ощущениям. Уютная супер мягкая кинг-сайз постель в номере люкс Санта-Моника, на постели разбросаны недавно приобретённые пакеты с покупками. Поездку в Южный централ, ирландских кузенов, скелетообразную даму, бывшего одноклассника Хесуса и жуткого человека в чёрном — можно было бы назвать больным сюром от тяжёлых психотропных веществ, если бы Ди не проснулся в уличной одежде, если бы под задранной футболкой не обнаружил аккуратно приклеенный пластырь, если бы рядом с ним не лежал его Кольт с вынутой обоймой. Даже запястья, натёртые ремнями, были перебинтованы, а на уже не так сильно саднящей скуле была какая-то мазь, прикрытая ватным тампоном. Доджер потянулся к пистолету, и его лицо вытянулось в удивлении. К рукоятке Кольта была прикреплена подвеска с красным черепком из дешёвого пластика, которую он, как сувенир, стащил из-под пустого взгляда скелетообразной дамы в красном. Ди аккуратно отцепил украшение и повертел его в руках, разглядывая. — Такую поездку хуй забудешь, да, дружок? — обратился он к красному черепку. — Что-то я расхотел тусить в городе Ангелов, тут и близко не пахнет ничем ангельским, как насчёт оторваться в городе Греха на вечерок-другой, м-мм? Доджер достал телефон, на удивление не сильно заполненный входящими вызовами, и заказал билет на самолет в Лас-Вегас. Философия Доджера Уоллеса, известного в не совсем честных кругах, как Бессмертный Ди, была до смешного проста и действенна, по крайней мере для самого «философа». На одно неприятное событие надо навалить как можно больше приятных. Если неприятных событий становится до ебени матери — то необходимо нырнуть во всевозможные удовольствия с головой и не вылезать оттуда, пока не смоется неприятное послевкусие. «Блэкджек и … дамы, ждите старину Доджера!»